Дата: Суббота, 23 Сентября 2017, 13.19.47 | Сообщение # 91
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
Побег из Испании: как каталонцы веками борются за независимость
Хотя Каталония и является провинцией Испании, многие её жители никогда не считали себя подданными королевства. Каталонцы предпочитают не говорить на испанском, а история борьбы их региона за независимость насчитывает сотни лет. В преддверии референдума в Каталонии испанская полиция проводит аресты, но несмотря на это руководитель региона заявил, что плебисцит всё равно состоится. О долгой дороге каталонцев к независимости — в материале RT.
История независимой Каталонии насчитывает практически столько же лет, сколько и история независимой Испании. Королевство Арагон, которое располагалось примерно на той же территории, что и сегодняшняя Каталония, появилось в XI веке — тогда же, когда и королевство Кастилия, из которого выросла современная Испания.
В 1516 году король Арагона и королева Кастилии вступили в брак и объединили свои земли, которые, однако, формально оставались разными государствами, хотя и с одной правящей династией.
Испанский язык Кастилии постепенно начал теснить каталонский, а со временем дело дошло до того, что испанские короли задумались об отмене каталонской автономии (которая предоставляла региону некоторые привилегии). В 1640 году это привело к восстанию, известному как Война жнецов, потому что в нём принимали активное участие крестьяне, использовавшие серпы в качестве оружия. Каталонская знать объявила о независимости от испанской короны и провозгласила республику.
Испанцы мятеж подавили, а в начале XVIII века окончательно ликвидировали автономию провинции, но Война жнецов стала первой попыткой национального самоопределения каталонцев, а «Песня жнецов», которая появилась в те годы, является гимном Каталонии и по сей день.
Сердце республики
В XIX веке Каталония стала промышленным сердцем Испании, и у каталонской интеллигенции и политиков всё чаще стали возникать мысли: а так ли уж нужна Испания каталонскому народу? К концу XIX века воспоминания о короткой, но утраченной независимости провинции стали популярной темой для обсуждения и в публицистике.
Звёздный час каталонской независимости пришёлся на время Второй республики, провозглашённой в стране в 1931 году после падения монархии. К тому времени в регионе уже существовало сильное сепаратистское движение, благодаря которому в 1932 году он получил автономный статус и было сформировано региональное правительство — женералитат.
Каталония стала одной из главных опор молодой республики. Каталонский национализм носил (и до сих пор носит) левый характер, поэтому женералитат легко нашёл общий язык с левым правительством, которое пришло к власти в Испании в 1936 году.
Ответом на победу левых стал правый мятеж генерала Франко. В стране началась гражданская война, в которой восставшего генерала поддержали гитлеровская Германия и фашистская Италия, а республике оказал поддержку Советский Союз.
Каталония оказывала особенно ожесточённое сопротивление франкистам и пала под ударами мятежников одной из последних.
Упорство каталонцев объяснялось двумя факторами: во-первых Франко считал, что каталонский язык не имеет права на существование, а автономия должна быть ликвидирована. Во-вторых, промышленная Каталония была пролетарским регионом — здесь насчитывалось огромное количество левых объединений, враждебных военной диктатуре Франко. Именно в каталонском анархистском ополчении воевал английский республиканский доброволец — писатель Джордж Оруэлл.
Но республика смогла продержаться лишь три года. В 1939 году Франко одержал победу. Годы террора
В 1939 году, когда республика пала, каноник кастильской Саламанки кричал на проповеди: «Каталонские псы! Вы недостойны солнца, которое вам светит!» Началось массовое уничтожение политических противников Франсиско Франко.
Новые власти ликвидировали автономию, активисты бежали из страны или были арестованы, причём арест многим казался благом, потому что в первые годы убийства без суда и следствия были обычной практикой в стране, которой правил приятель Гитлера и Муссолини. Убивали и по суду: в октябре после пыток и трибунала, который длился лишь час, был расстрелян премьер республики Луис Компанис.
В 1940-е годы Испания была царством террора, но позже режим Франко несколько смягчился: после поражения Гитлера во Второй мировой войне диктатор не мог продолжать практику правых режимов первой половины XX столетия.
Испании требовались хорошие отношения с НАТО и европейскими соседями, а также экономический рост, потому что голодные подданные не бывают лояльными. К началу 1960-х годов на улицах перестали убивать, а зарплаты и уровень жизни испанцев существенно выросли. Песни сопротивления
Но в культурном отношении каталонцам жить легче не стало. Каталонские культура и язык находились под строгим запретом. Разговоры на каталонском не допускались не только в публичных местах, но и в быту: за это грозил штраф, а в отдельных случаях — даже тюремное заключение. Любые проявления каталонского национализма строго подавлялись, запрещались даже надгробия на каталонском. Ситуация немного изменилась лишь во второй половине 1960-х годов, когда каталонский язык начали ограниченно использовать в некоторых региональных СМИ. Но в целом с такими гонениями каталонская культура и язык впервые столкнулись за всю свою историю.
В условиях диктатуры, когда попытки сопротивления могли закончиться смертью (последнего каталонца, который сопротивлялся с оружием в руках, убили в 1963 году), оппозиция уходила в культуру.
В 1968 году на конкурсе «Евровидение» Испанию представлял певец из Каталонии Жуан Мануэль Серрат. Он отказался петь на испанском языке и власти едва успели заменить исполнителя, чтобы он не выступил на главной музыкальной европейской площадке на ненавистном каталонском (позже Серрат был изгнан из страны). Среди каталонских музыкантов развилось целое движение «Новая песня» (Nova Canço), сторонники которого пели только на каталонском языке. А песня одного из композиторов «Новой песни» Льюиса Льяка «Столб» стала гимном протестных движений в разных странах мира.
Возвращение свободы
Престарелый диктатор Франко умер в 1975 году, его правление продолжалось почти 40 лет без перерыва. После его смерти начался процесс демонтажа диктатуры. Расстаться с прошлым особенно стремились в Каталонии — существует легенда, что в день смерти Франко в магазинах Барселоны раскупили всё шампанское.
В 1978 году новая Конституция Испании признала официальный статус всех языков, которые являются традиционными для народов, населяющих страну. Испания, согласно основному закону, была признана многонациональным государством. В 1979 году Каталония получила статус автономии в упрощённом порядке, так как уже обладала им в годы Второй республики, был восстановлен женералитат.
Однако каталонцы так и не получили самоуправления даже в том объёме, который был во времена Второй республики. В 2006 году каталонские политики попытались принять новый устав автономии, в котором, в частности, декларировалось существование каталонской нации (по испанскому законодательству все народы страны являются частью «испанской нации»), но его отменил Конституционный суд Испании. Это привело к многочисленным акциям протеста, а также к идее референдума, о чём сейчас и говорят на улицах Барселоны.
Дата: Вторник, 26 Сентября 2017, 22.37.40 | Сообщение # 92
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
"Волю большинства — давить". Почему в России неправильная демократия
Вначале — новости из далекой страны. Генпрокурор Испании не исключил ареста президента Каталонии Карлеса Пучдемона в преддверии готовящегося 1 октября в автономии (и запрещенного Мадридом) референдума о независимости.
Напомним коротко для тех, кто не следил. Идею проведения референдума о суверенитете от Испании в Каталонии поддерживает внушительное большинство граждан — 70 процентов. При этом, согласно опросам, собственно сторонников отделения не так уж и много, порядка 41-42 процентов (они, правда, весьма активны). Но для большинства жителей региона принципиален не вопрос отделения, а само их право на коллективное волеизъявление. Потому что демократия же.
Ну так вот: в данном случае разгула демократии, судя по всему, никакого не будет. Испанские полицейские силы введены в регион. По соцсетям разлетаются фото самоходных водяных пушек. Часть активистов, включая чиновников каталонской администрации, арестованы. Изъяты миллионы бюллетеней референдума, официальный каталонский сайт, на котором можно зарегистрироваться и распечатать бюллетень самостоятельно, заблокирован Мадридом.
Как пояснил на днях в интервью американской телекомпании министр иностранных дел Испании, референдум — это вообще не инструмент демократии. Референдум — это орудие диктаторов, постоянно обращающихся к толпе через головы демократических институтов. Вот и Франко (самый биографически успешный диктатор Европы, переживший всех гитлеров, вовремя предавший нацистов, сдружившийся с США и мирно скончавшийся в середине 1970-х) провел целых два референдума. Так что нет, прямое народное волеизъявление — это неверный метод.
На первый взгляд все это звучит полной кафкой. Потому что, например, в Швейцарии постоянные референдумы на различные темы (от "разрешать ли строить минареты" до "ввести ли для всех базовый безусловный доход") и различного уровня (от деревни до всей конфедерации) — рутина. При этом словосочетание "швейцарская диктатура" даже на слух воспринимается любым нормальным человеком как "полярный жираф".
Конечно, бывает, что всенародной волей пользуются единоличные властители. Например, эмир Катара в 2003-м провел референдум, в ходе которого 96 процентов обладателей права голоса (впрочем, им там обладает мало кто) отдали его за то, чтобы эмир и дальше был абсолютным монархом. Зачем ему это было нужно — сказать трудно. Но здесь явно не тот случай, что в Каталонии.
По сути, если не кривляться, речь идет о простой правде жизни. Испания хочет оставаться единой (что логично для любого государства) — и поэтому по возможности исключает варианты своего распада. А поскольку возможностей у нее куда больше, чем у каталонских энтузиастов самостоятельности, — то каталонский референдум трактуется Мадридом "в дурном смысле" и на вполне законных основаниях запрещается.
МИД России, кстати, назвал происходящее "внутренним делом Испании", и это тоже логично (Россия вообще открыто требует невмешательства в чужие суверенитеты. Может, поэтому ей постоянно и вменяют "тайные хакерские вмешательства").
Менее логично другое. А именно — равнодушие, с которым смотрят на удушение каталонских свобод лидеры Запада и его "дилеры общественного мнения", те самые, которые, как мы помним, выступают за Универсальные Либеральные Ценности, не знающие границ. Притом что право граждан на выражение своей воли вроде как одна из базовых Универсальных Ценностей.
Но штука вся вот в чем.
На самом деле передовая либеральная мысль сегодня уже ушла далеко вперед. И понятие "прямого народовластия", оно же "воля большинства", для нее — это что-то древнее, примитивное как телега и вообще неправильное.
А правильное и передовое понимание демократии с точки зрения мирового либерализма — совсем в другом.
И это уже касается нас с вами.
Как легко заметить, самые передовые и интегрированные в западную мысль люди России сейчас пребывают в унынии — несмотря на то, что вроде как до президентских выборов остались месяцы. Потому что большинство граждан, как их ни агитируй, на федеральных выборах идет и голосует за партию власти, а весной выберет В.В. Путина (ну, или его преемника), и сделает это не потому, что фальсификации, а потому что В.В. Путина и его вертикаль предпочитает всем альтернативам. И все это печально и разочаровывает в демократии.
Поэтому знающие эксперты — например, директор экономической политики московского Центра Карнеги — разъясняют, почему настоящая демократия к большинству и его закидонам не имеет отношения.
Эксперт пишет: "Реальным достижением развитой демократии является не принятие позиции большинства или создание механизмов группового принятия решений, а защита прав меньшинства и успешное подавление эффекта groupthink ("группового мышления". — Прим. ред.) (…). Развитые демократии сформировали целый арсенал мер и механизмов, которые защищают общество от диктатуры большинства".
Меры, называемые гуру, сводятся по сути к следующему. Насколько возможно — вырвать из лап большинства все значимые решения. И передать их классу-посреднику. Который, конечно, будет как бы естественно раздроблен на "представителей всех меньшинств", но при этом по факту будет обо всем договариваться между собой. Квалифицированно и профессионально, "учитывая интересы всех меньшинств". Класс-посредник, состоящий из дипломированных карьерных ребят и девчат всех возрастов и ориентаций, сам по себе являющийся правящим меньшинством, — как раз и есть носитель демократии.
И поэтому наша российская демократия неправильна — в ней власть верховная, президентская, слишком опирается на темные миллионы непрофессионалов где-то внизу. А правильной она станет только тогда, когда власть достанется посредникам. Посредники сначала будут предлагать своим избирателям различающиеся между собой программы, а затем, торгуясь друг с дружкой, вести реальную политику.
…Как эта Настоящая Демократия работает, можно посмотреть на примере стран, где она давно существует.
Например, взглянем на сенат США, в котором "представителей всех общественных групп" играют почему-то представители нескольких элитных специальностей (юристы, политфункционеры и дипломаты с выпускниками военных академий), тесно сплетенные друг с другом как плющ, и зачастую даже не в первом поколении.
Или можно посмотреть на Францию, где треть населения стабильно голосует против миграционной политики, но его мнение учитывается чуть менее чем никак. И где граждане, в ходе очень демократической процедуры выбравшие из предложенных им президентских вариантов чудесного юного банкира, автора книжки "Революция", спустя несколько месяцев видят, что никакой революции нет и рейтинги чудо-банкира уже давно перешли в отрицательные.
…Я это все к чему. Есть основания полагать, что главным содержанием передовых современных демократий является удержание в них власти классом-посредником. Формально — пестрым, а по сути единым. По определению элитным, лучше прочих граждан живущим и лучше обученным. И лучше обеспечивающим будущее себе и своим детям.
И в достижении своих целей демократический класс-посредник может жонглировать любыми ценностями как он хочет. Может со слезой признавать демократичный выбор Косово. Может равнодушно смотреть на удушение каталонских порывов. Может экзальтированно агитировать за принятие несчастных беженцев из разрушенных стран. Может без единой нервной судороги разносить эти страны в пыль, превращая их в дикое поле. Может решительно осуждать грубое задержание активистов где-нибудь в Москве. Может спокойно санкционировать применение дубинок, слезоточивого газа и водометов в собственных столицах. Может включать формулу "глас народа — глас Божий", а может и выключать, потому что "референдум — орудие диктатуры".
И поэтому наступление в России образцовой, как в передовых странах, демократии — для полутораста миллионов граждан нашей страны будет означать очень простую вещь.
Верховная власть просто перестанет обращаться к большинству напрямую, через голову класса-посредника. Потому что он как раз и станет верховной властью — многоглавой, легко сдающей одни свои головы недовольным избирателям и тут же отращивающей другие, но зато эффективно "подавляющей диктатуру большинства".
Дата: Суббота, 30 Сентября 2017, 08.57.05 | Сообщение # 93
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
«Крым же ушел! Мы тоже добьемся своего!» Независимость Каталонии грозит обернуться погромами и арестами
1 октября испанское государство может лишиться одного из своих самых влиятельных регионов — Каталонии. Мадрид намерен не дать Барселоне провести референдум о независимости: в ход идут аресты, замены неугодных чиновников и прямые угрозы. «Лента.ру» изучала историю каталонского национализма и следила за ходом подготовки к судьбоносному голосованию. Национализм с историческими корнями
Если верить устоявшемуся мнению испанских историков, каталонский национализм — явление довольно молодое, оформившееся как политическое течение в 1922 году. Сами же каталонцы из числа тех, что магистерскими и докторскими степенями не обладают, будут вам с пеной у рта доказывать, что их борьба за независимость, основанная на стремлении отделить свою нацию от остальных — дело, уходящее корнями в глубокую древность.
Еще в 1640 году Каталонии удалось вырваться из цепких объятий Мадридского двора. Самостоятельной жизнью оторвавшимся тогда пожить не удалось — их в качестве протектората быстро прибрало к рукам французское королевство. Без особых претензий со стороны каталонцев: похоже, с тех самых пор в Барселоне стали считать независимостью нахождение под чьей угодно властью, лишь бы не под ненавистным Мадридом. Через 12 лет испанская власть вернулась в мятежную провинцию.
В 1701 году в Европе разгорелась война за Испанское наследство. Каталонские верхи поставили на австрийского эрцгерцога Карла и проиграли. Ту войну, однако, они вписали в историю, увековечив одну из ее дат в своем национальном календаре. 11 сентября 1714 года Барселона пала под натиском войск французского герцога Филиппа Анжуйского, будущего основателя испанской ветви королевской династии Бурбонов. Битва за гору Монжуик во времена войны за Испанское наследство. Победа объединенных немецко-англо-голландских войск и сил Бурбонов позволила им взять Барселону.
Каталонцы и здесь постарались отомстить Мадриду хоть какой-то фигой в кармане, назвав день своего поражения в войне Национальной фиестой (Диадой). Вряд ли найдется в мире еще какая-то нация, отмечающая свое торжество в день крушения собственных надежд на независимость. Но выбирать каталонцам не приходится.
Гипотеза, что в каталонском национализме главное — это разъединение с Испанией, а все остальное — вторично, получила подтверждение в 1922 году, когда на свет появилась «первая националистическая политическая организация, выступающая за независимость региона» — партия «Каталонское государство» (Estat Català). Учредитель и лидер организации Франсеск Масия заявил, что «каталонцы обладают территорией компактного проживания, имеют культурные, исторические, языковые и гражданские традиции, которые позволяют определять эту общность как каталонскую нацию». Именно тогда каталонцы впервые продемонстрировали свои намерения реализовать право на самоопределение. Причем Масия разделял идею своего рода «Великой Каталонии»: он рассчитывал, что в государство войдет не только испанская часть Каталонии, но и французская (Париж владел историческими областями Сердань и Россильон, отошедшими ему по Пиренейскому миру в 1659-м).
В сентябре 1923 года Масия вместе с еще 17 товарищами по Estat Català после установления в Испании диктатуры генерала Примо де Риверы отбыл во Францию, где попытался объяснить местным собратьям, что пришел освободить их от ига французской власти, однако его порывов там не оценили. Разуверившись в «Великой Каталонии», Масия сделал ставку на «освобождение родины путем вмешательства извне» и принялся искать помощи у всех подряд. В 1925 году он, например, приезжал в Москву, где провел переговоры с Григорием Зиновьевым и Николаем Бухариным в расчете на получение от СССР финансовой поддержки. Встреча, как принято говорить, «прошла в теплой дружественной обстановке», но твердых советских рублей идеолог каталонской независимости так и не увидел.
В 1928 году Масия довольно удачно в финансовом плане проехал по каталонским диаспорам Уругвая, Аргентины, Чили и, обосновавшись в Гаване, учредил Сепаратистскую революционную каталонскую партию, главой которой себя и назначил. В 1930-м диктатура генерала Примо де Риверы пала: тогда-то идеолог каталонизма возвратился в Испанию, полный решимости добиться превращения своей родины в Каталонскую Республику.
Масия был очень популярен: именно поэтому он смог избраться в парламент — Кортесы. Партия, которую он представлял, получила большинство: это позволило добиться для Каталонии статуса автономного образования в составе Испании законным путем. За это Масия навечно был возведен в ранг героев каталонского национализма.
Планам на полную независимость Каталонии не дала сбыться гражданская война, начавшаяся в 1936 году и затянувшаяся на три года. В противоборстве генерала Франсиско Франко и республиканцев каталонцам опять пришлось выбирать из двух зол меньшее, и вновь выбор оказался проигрышным: сторонники Республики (и каталонцы вместе с ними) были разбиты.
У победителя той войны, безжалостного генерала Франко, сложилось устойчивое убеждение: все, кто живет на территории Испании — испанцы. Никаких галисийцев, валенсийцев, арагонцев, а в особенности каталонцев и басков он не знал и знать не хотел. Две последние этнические группы считались диктатором главной сепаратистской угрозой его стране, потому он постарался оставить два населенных ими региона без каких-либо демократических иллюзий и уж тем более без претензий на национальное самоопределение.
Национализм в Каталонии затих почти на четыре десятка лет. Новый подъем случился только после смерти диктатора. В 1978 году в Испании приняли новую, демократическую Конституцию и на ее основе регион вновь обрел статус автономии. Каталанский язык при этом стал вторым официальным и «единственным историческим языком территории». Тогда, впрочем, всерьез о независимости еще никто не помышлял.
Кроме того, Каталония получила статус «исторически сложившейся нации», присуждаемый в Испании регионам, обладающим «коллективной, языковой и культурной идентификацией, отличной от других». Именно наличие у бунтующей автономии этого статуса позволяет сегодня правительству Испании утверждать, что «принцип права нации на самоопределение в отношении Каталонии полностью реализован», и никакие референдумы о независимости не нужны. Исторически сложившейся нацией в Испании признаны также автономии Андалусия, Арагон, Балеарские острова, Валенсия, Галисия, Канарские острова и Страна Басков. Обострение национального самосознания
В 2006 году Каталония под шумок только что завершившегося успокоения сепаратистских амбиций Страны Басков сумела повысить автономный статус до нового уровня, превратившись в область, имеющую самые широкие финансовые полномочия в стране. После чего, в полном соответствии с принципом «чем больше есть, тем больше хочется», в Барселоне все чаще и весомее стали говорить и о том, что пора провести настоящую границу с Испанией и стать самостоятельным государством.
В 2009 — 2010 тогдашнее руководство автономного сообщества стало готовить общество к неизбежности расставания с Испанией. В регионе были проведены глобальные социальные исследования — своего рода квазиреферендумы — но законного права менять государственное устройство не имевшие. Что, впрочем, позволило получить точную информацию о настроениях народа и перспективах реализации программы сторонников независимости. Скрытые плебисциты демонстрировали, что идею отделения от Испании разделяют до 90 процентов населения.
На Диаду 2012 года каталонские смутьяны устроили «Марш за независимость», в котором по всей автономии приняли участие полтора миллиона человек. Мадрид выступление каталонцев стерпел без особой реакции, решив, что лучше не заметить события, чем предпринимать что-то в ответ. По правде сказать, правительству Мариано Рахоя было не до сепаратистов: в стране свирепствовал кризис, финансово-банковская система могла рухнуть в любую секунду, безработица росла угрожающими темпами… В общем, демонстрации с каталонскими флагами и освистывание испанского гимна болельщиками «Барселоны» в финале Кубка короля решено было оставить без возмездия, в надежде, что весь пар уйдет в свисток.
Пока Рахой боролся за то, чтобы государство не стало банкротом, каталонское руководство раскручивало одну инициативу за другой, подогревая «независимые» настроения в автономии. Центральное правительство чувствовало себя относительно спокойно в плане обеспечения целости страны: в качестве небьющегося козыря у Мадрида на руках имелась Конституция, предусматривавшая, что такие судьбоносные вопросы, как отделение (то есть потеря) части территории государства решается всенародным волеизъявлением.
То есть уходить Каталонии или нет, предстояло решить всему населению королевства, а не только той его части, которая проживает в провинциях Барселона, Жирона, Лерида и Таррагона. Это положение Конституции нельзя назвать нелогичным: потерять часть территории должна (или не должна) будет вся страна, стало быть, и решать «отпускать-не отпускать» тоже всем.
Понятно, чем такое голосование может закончиться: доля Каталонии в испанском ВВП дотягивает до 21 процентов, так что испанцы отказываться от нее не будут. Об этой детали в сегодняшнем калейдоскопе событий все как-то забыли, сведя проблему к обсуждению вопроса: демократично ли поступает центр, не разрешая проведение референдума? Или же он должен пожалеть индепендентистов «чисто по-человечески» и разрешить им проголосовать в одиночку, нарушив основной закон страны? Точка кипения
По мере приближения даты объявленного, но все еще называемого предполагаемым плебисцита 1 октября, сюжет закручивается все сильнее. Многие улицы Барселоны представляют собой людской муравейник. В глазах рябит от красно-желтых флагов (расположение полос и их количество на каталонском и испанском штандартах разное, но цвета, по иронии судьбы, доминируют на обоих одни и те же). Людские колонны обрамлены по краям черными полосками, складываемыми из мундиров агентов национальной полиции, следящей за порядком, стараясь пресекать проявления насилия, вандализма, мародерства и прочих бесчинств.
Витрины демонстранты действительно не бьют (по крайней мере, пока). По ночам держать людей на площадях сепаратистские лидеры тоже не стремятся, объясняя: «Мы не в Киеве, Майдан устраивать не будем. Культурно демонстрируем, скандируем, требуем днем, а на ночь идем спать домой». С трибун митингов время от времени несется: «Крым же ушел! Мы тоже добьемся своего!» Такая вот «корректная революция».
СМИ — и каталонские, и мадридские, с удовольствием пускают на страницы и в эфир всю информацию, становящуюся достоянием гласности. Откровенные фейки используются каждой из сторон в свою пользу: одними для демонстрации мученичества и жертвенности сепаратистов («смотрите, как нас авторитарно прессуют»), другими — ради обличения противника («сепаратисты не брезгуют ложью ради нагнетания»).
В минувшее воскресенье вся Каталония (и примкнувшая к ней остальная Испания) активно обсуждала ролик из YouTube: на видео демонстрировался поезд, перевозящий на открытых платформах несколько танков. «В Барселону из Мадрида!» — негодовали наиболее рьяные «отделители». Фальшивку раскрыли быстро, но некоторые обозреватели европейских и российских СМИ до сих пор на полном серьезе заявляют о доставленной в столицу Каталонии тяжелой военной технике и введенной Гражданской гвардии.
Хотя сами барселонцы наличия танков в городе не подтверждают, а что до Гражданской гвардии, то она и в повседневной жизни присутствует в испанских городах, не только охраняя порядок, но и организуя дорожное движение. Так что о специальном введении этого силового подразделения может говорить только тот, кто не знаком со структурой правоохранительной системы Испании.
В автономии введено полицейское усиление — не особо рассчитывая на лояльность каталонской полиции (моссос), испанское МВД перебросило в автономию дополнительные подразделения из Севильи, Сеуты, Мадрида, Валенсии. МВД не исключает и возможных терактов — в условиях хаоса джихадистам легче найти пункт, оставленный без должного внимания полиции.
Сепаратисты и юнионисты обмениваются ударами на властном поле и в сфере СМИ, как отпахавшие десяток раундов на ринге боксеры, махнувшие рукой на защиту и стремящиеся до финального гонга успеть ткнуть соперника в челюсть на раз больше, чем получить в ответ.
Каталонское правительство с почти пулеметной частотой выдает распоряжения и принимает законы в пользу будущей независимой республики. Центральные органы страны с невиданной до того быстротой (еще недавно о медлительности судебной системы Испании складывались легенды) отвечают аннулированием и дезавуированием принятых каталонцами актов. Каждое утро Испания читает о «тысячах арестов сторонников отделения». Ближе к обеду СМИ разносят официальное опровержение данной информации.
Генеральная прокуратура страны возбудила дело и ведет расследование по факту подготовки незаконного референдума, который наиболее консервативная пресса не стесняется назвать госпереворотом. Глава Каталонии Карлес Пучдемон требует прекратить дело за отсутствием состава преступления.
Центральные власти предупредили уже более 700 глав администраций каталонских городов и поселков о возможном отстранении их от должностей в случае допущения проведения плебисцита. Руководитель каталонской полиции Хосеп Траперо продолжает исполнять свои обязанности по организации и поддержанию порядка на улицах, однако заявил, что не намерен подчиняться назначенному Мадридом представителю Гражданской гвардии.
Правоохранители изъяли миллионы отпечатанных бланков для голосования, списки членов избирательных комиссий и адресов участков, объявив об отстранении значащихся в них лиц от процесса голосования. Сепаратисты ответили обещанием «занять избирательные участки за несколько суток до голосования и не покидать их, чтобы воспрепятствовать полицейскому произволу».
Все каталонские политики и госчиновники, обвиняющиеся в нецелевом использовании бюджетных средств, коррупции и хищениях, объявлены местной властью борцами за правое дело освобождения Каталонии от испанского владычества. Ведущиеся против них расследования Женералитатом (правительством Каталонии) именуются «чудовищными провокациями», а несчастным их жертвам обещана полная политическая, уголовная и финансовая реабилитация. После победы независимости, разумеется.
Евросоюз уже несколько раз известил Каталонию, что автоматическое членство в ЕС в случае выхода из Испании ей не светит. А это — удар таможенными пошлинами по каталонскому экспорту. Экономисты публикуют выкладки, согласно которым каталонский ВВП в случае отделения упадет на 25 — 30 процентов, а безработица вырастет вдвое.
Однако никто никого не слушает, и каждый продолжает гнуть свою линию. Рахой 26 сентября встретился в США с президентом Дональдом Трампом, чьи слова о том, что «Испания должна быть единой и неделимой» на следующее утро были вынесены на первые полосы газет пиренейского королевства.
Все ждут, отважится ли центральное правительство на радикальный шаг — активацию 155-й статьи Конституции, позволяющей в особых обстоятельствах приостановить действие автономного статуса нестабильного региона и ввести внешнее управление им. Это будет означать фактический режим чрезвычайного положения, до которого, как надеются политологи и аналитики обеих сторон, все-таки не дойдет. Как бы то ни было, 1 октября 2017 года должно стать решающей датой испанской и каталонской истории.
Дата: Понедельник, 02 Октября 2017, 08.31.45 | Сообщение # 94
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
Насилие отделило Каталонию от Испании
Вопреки массовым репрессиям, организованным Мадридом, каталонцы все-таки провели плебисцит о независимости. Абсолютное большинство его участников высказались за отделение. К цифрам, передаваемым из Барселоны, есть серьезные вопросы. Но, как бы ни сложились отношения двух народов в дальнейшем, 1 октября действительно стал днем развода Испании и Каталонии. «Сегодня никакого референдума не было», — так описал ситуацию в Каталонии премьер-министр Испании Мариано Рахой в своем обращении к нации. Сами каталонцы считают иначе. В воскресенье сотни тысяч жителей автономии потоком шли на избирательные участки, чтобы ответить на вопрос своего долгожданного референдума о независимости: «Является ли Каталония независимым государством?» Каталонцы осуществляли свое право на плебисцит в условиях полномасштабного противодействия со стороны официального Мадрида. На неделе, предшествовавшей голосованию, центральное правительство прислало в Каталонию два огромных парома, на борту которых разместились порядка десяти тысяч сотрудников Гражданской гвардии. Их основным занятием является подавление бунтов и борьба с экстремизмом. За несколько дней гвардейцы закрыли и опечатали более половины из 2315 избирательных участков. При этом были реквизировали урны и бюллетени для голосования. Одновременно сотни людей, участвовавших в подготовке референдума (мэры маленьких городов и сотрудники их администраций, директора школ и руководство институтов) были задержаны по обвинению в противоправных действиях. Избирательным участкам отрубили доступ к единой электронной системе подсчета голосов. А на улицы Барселоны, Жироны, Льейды, Таррагоны вышли тысячи сотрудников Гражданской гвардии в полной экипировке. Но каталонцев было уже не остановить. Женералитат (парламент Каталонии) сразу разрешил гражданам голосовать на любом доступном избирательном участке, послветовав скачать из интернета и самостоятельно распечатать бланк для голосования. Активисты засели в избирательных участках в ночь с субботы на воскресенье. Избиратели стали занимать очереди еще до рассвета. С восьми утра участки начали штурмовать гвардейцы — взламывали двери, разбивали окна, изымали урны и бюллетени, арестовывали людей. Особенно горячие столкновения произошли в Жироне (там должен был голосовать лидер Каталонии Карлес Пучдемон) и в Барселоне. Гражданская гвардия применяла резиновые пули и слезоточивый газ, избивала протестующих дубинками, выхватывала людей из толпы и охотно производила аресты. К концу дня медики Барселоны сообщили, что к ним за помощью обратились 761 человек, пострадавших от действий гвардейцев. На протяжении всего дня одна из главных туристических столиц Европы выглядела как город, охваченный гражданской войной. Случись такое в стране, не входящей в топ-лист западных демократий, мировые СМИ голосили бы о кровавой бойне. Однако в данном случае лидеры мнений и масс-медиа будто воды в рот набрали, за исключением собственно каталонских звезд, которых особенно много в футболе. Так, защитник ФК «Барселона» Жерар Пике (его клуб, к слову, воспринимается чуть ли не как символ каталонского сепаратизма), буквально расплакался и объявил журналистам, что готов уйти из сборной Испании, Правозащитники из Human Rights Watch осудили злоупотребления испанской Гражданской гвардии, но далеко не сразу. Раскритиковали жесткую политику Мадрида и лидеры нескольких левых партий ЕС. Наконец, за каталонцев заступился основатель Wikileaks Джулиан Ассанж, призвав главу Еврокомиссии Жан-Клода Юнкера заморозить членство Испании в ЕС. В итоге, несмотря на схватки с силовиками и семичасовые очереди к урнам, каталонцы все-таки пришли на плебисцит. По крайней мере, правительство Каталонии отчиталось о том, что голосование состоялось на 96% избирательных участков. Удалось отдать свой голос и руководителю региона Карлесу Пучдемону, и сотням тысяч граждан, и самому Жерару Пике. Но обретет ли Каталония независимость и к чему в конце концов приведет референдум, решительно непонятно. Из-за происков Мадрида голосование выглядит просто несерьезно — налицо распечатанные «на коленке» бюллетени, ручной подсчет голосов и отсутствие каких-либо гарантий того, что волеизъявление не сфальсифицировано. Понятно, что большинство из пришедших на участки проголосовали за независимость Каталонии. Унионистов в автономии хватает — их не меньше половины, однако они просто не пришли на референдум, так как Конституционный суд Испании объявил его незаконным. Незадолго до полуночи Карлес Пучдемон заявил, что «народ Каталонии после референдума добился права на независимость». А Женералитат заранее разработал и принял закон о переходном периоде после провозглашения самостоятельной республики. Но как конкретно будут работать учреждения суверенной Каталонии, пока никто не понимает. Разве что великий клуб «Барселона», скорее всего, исключат из испанской премьер-лиги. Руководство Испании пытается игнорировать осуждение со стороны европейской общественности и делает хорошую мину при плохой игре. В МВД утверждают, что Гражданская гвардия винтила мирно собравшихся людей строго по закону. А Мариано Рахой обвинил организаторов референдума в нарушении прав всех испанцев, пообещав, что никакой результат голосования признан не будет. Во всех бедах он обвинил агрессивное меньшинство каталонцев, которые навязывают свой сепаратизм большинству граждан автономии. Международной поддержки у каталонцев пока нет. Лидеры всех стран ЕС высказались в том духе, что единство Испании сомнению не подлежит, однако все внутренние проблемы следует решать мирно. Даже Папа Римский в воскресенье призвал народы Европы «возлюбить единство», прозрачно намекнув на нежелательность сепаратизма. Но очень похоже, что раскол между Каталонией и остальной Испанией теперь непреодолим. Слишком много прозвучало сообщений о том, что Испания прислала в Каталонию силовиков, будто бы речь идет о разных странах и вводе чужих войск. Начальник полиции Каталонии не явился на совместную летучку с испанскими коллегами. Каталонские полицейские демонстративно не выполняют приказы из Мадрида. А рядовые каталонцы объективно злы на Мадрид и выражают свое гражданское возмущение всеми доступными способами. Вокруг избирательных участков строились барррикады. Подъездные дороги в деревнях перекрывали тракторами, а толпы в городах задирали и провоцировали гвардейцев. На подмогу протестующим выдвинулись местные пожарные, закрыв их живой цепью от испанских силовиков. Разгневанный народ вел себя так, словно боролся с оккупантами. Отношения Каталонии и Испании никогда не были простыми. Каталонцы регулярно брались за оружие, сражаясь за независимость от Мадрида. В XVII веке в ходе «войны жнецов» жители Барселоны провозгласили каталонскую республику, лихо разбили испанскую армию и наслаждались своим суверенитетом целых 12 лет. В XVIII веке каталонцы присягнули Карлу Австрийскому в его войне с Филиппом V Испанским. В XIX веке Барселона без боя сдалась Наполеону, а позднее стала центром гражданской войны с Мадридом за автономию. Спустя еще сто лет внутренняя война вспыхнула с новой силой, когда франкисты казнили барселонских анархистов и коммунистов, возглавлявших республику, включая президента Льюиса Кумпаньша. Возможно, что точка невозврата все-таки. И кровавое воскресенье 1 октября стало днем фактического развода Испании и Каталонии.
Дата: Воскресенье, 22 Октября 2017, 23.32.26 | Сообщение # 95
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
В итальянской области Венето завершился референдум об автономии
На референдуме об автономии североитальянской области Венето в 20.15 (21.15 мск) проголосовали 50,1% избирателей. Таким образом, эта региональная консультация будет признана состоявшейся, сообщили РИА Новости в избирательной комиссии по поведению референдума в венецианском Палаццо Ферро Фини.
"По состоянию на 20.15 число избирателей области Венето, принявших участие в голосовании, составило 50,1% от общего числа местных избирателей", — сказал представитель избиркома.
Он отметил, что "в соответствии с региональным законом Венето о проведении референдума об автономии, для того чтобы эта консультация считалась состоявшейся, необходимо участие в голосовании 50% плюс один избиратель".
Референдум об автономии Венето проводится одновременно с аналогичным голосованием в соседней области Ломбардия. В истории Итальянской республики подобные консультации с населением регионов проводятся впервые. Оба референдума являются консультативными и формально не повлекут за собой обязательных правовых последствий.
В соответствии со статьей 116 конституции Италии пять областей страны — Сицилия, Сардиния и приграничные северные Трентино-Альто-Адидже, Фриули-Венеция-Джулия и Валле д'Аоста — имеют "особые формы и условия автономии согласно специальным статутам, одобренным конституционными законами". Именно на этот особый статус, предоставляющий, прежде всего, большую самостоятельность при использовании региональных финансов, и претендуют сейчас Ломбардия и Венето. Примечательно, что эти регионы входят в четверку основных итальянских областей, которые переводят в госбюджет Италии больше финансов, чем получают потом из центра в виде субвенций.
Дата: Суббота, 06 Января 2018, 10.53.11 | Сообщение # 96
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
Потомственные болгарские сепаратисты начали новое восстание
Жители трех регионов на северо-западе Болгарии намерены присоединиться к Румынии. Об этом сообщает болгарский канал «Нова телевизия».
В областях Видин, Враца и Монтана уже начался сбор подписей за провозглашение независимости, чтобы затем обратиться к румынским властям с просьбой войти в состав страны.
«На северо-западе мы, как известно, являемся бойцами», — отметил инициатор сбора Борис Каменов, напомнив, что жители указанных трех регионов были организаторами восстания 1876 года против Османской империи.
Каменов рассказал, что одной из причин такого решения является высокий уровень коррупции в Болгарии. «Их [румынская] судебная система гораздо демократичнее и реформированнее», — пояснил он. Также, по его словам, местных жителей не устраивает высокий уровень безработицы, из-за которого им приходится уезжать в другие регионы в поисках заработка.
В середине декабря сообщалось, что власти Молдавии официально признали румынский государственным языком. Ранее в в основном законе страны было прописано, что государственным является «молдавский язык, функционирующий на основе латинской графики».
Дата: Суббота, 27 Января 2018, 21.20.37 | Сообщение # 97
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
«Арабская весна»: продолжение следует
Беспорядки в Тунисе, приуроченные к седьмой годовщине Жасминовой революции и начала «арабской весны», свидетельствуют о том, что страна на грани новой революции. Тунис известен не только развалинами Карфагена и морскими курортами. После 2011 года за самым маленьким государством Северной Африки закрепилась слава «колыбели революции». Именно в Тунисе началась «арабская весна», до неузнаваемости изменившая арабский мир. Именно в Тунисе может начаться вторая волна политических и социальных потрясений, которые громким эхом вновь отзовутся в мире.
Невеселый праздник
В Тунисе вновь пахнет жасмином. Вспыхнувшие в конце декабря прошлого года акции протеста плавно перетекли в 2018 год. Тунис отметил седьмую годовщину падения диктаторского режима Бен Али многотысячными демонстрациями. Тунисцы вышли протестовать против безработицы, достигшей 15,6%; коррупции и властей, которые не способны или не хотят решать проблемы. Так же, как семь лет назад, демонстрации начались в маленьких городах и деревнях и затем распространились на столицу и другие крупные города. Демонстрациями, конечно, «колыбель арабской весны» не удивишь, потому что они неоднократно проходили и после 2011 года. Однако в этот раз политологов неприятно удивило то, что мирные поначалу акции часто заканчивались столкновениями с полицией.
Формальным поводом для январских беспорядков стал новый закон, вступивший в силу в первый день 2018 года. Правительство увеличило НДС на многие продукты питания, повысило налоги на банковскую прибыль и ввело новый социальный налог на предпринимателей и компании в размере 1%. Для уменьшения бюджетного дефицита власти сокращают расходы. Они прекращают принимать на работу новых служащих, разрешают ранний уход на пенсию и замораживают зарплаты в госсекторе. Премьер-министр Юсеф Шахед попытался успокоить соотечественников, сказав, что потерпеть придется лишь один год.
Закон уже привел к резкому повышению цен на товары и предметы первой необходимости, включая продукты и топливо, но конечно же, это только вершина айсберга. Под водой остались годы горьких разочарований работой многочисленных правительств (всего их было за семь лет девять), на деле доказавших свою недееспособность, и предательством власть имущих. Главным предательством большинство тунисцев считают неспособность обеспечить работой сотни тысяч молодых людей, которые вновь стали главной силой акций протестов.
Через семь лет после того, как Жасминовая революция смела режим Зин аль-Абидина Бен Али и дала начало арабской весне, тунисцы вновь вышли на улицы требовать перемен. Власти так же, как семь лет назад, решили ответить жестко. Демонстрантов встретили усиленные наряды полиции, а в отдельных случаях и армия. В результате беспорядков, по данным МВД, один человек погиб, десятки получили ранения и травмы и более 800 демонстрантов были арестованы. Для страны с населением 11 млн человек это немало.
Судьба распорядилась так, что Тунис стал не только местом рождения арабской весны. Он также оказался единственным из участников арабской весны, добившимся успеха. Пусть во многом и формально, но в Тунисе была построена демократия, тогда как в остальных странах региона начались или гражданские войны, или они вернулись к диктаторским режимам. Конечно, нельзя сказать, что дорога к демократии была для Туниса ровной и гладкой. Она была усыпана не розами, а изобиловала выбоинами и кочками. При этом СМИ, особенно, на Западе писали только о достижениях Туниса в строительстве демократии. Поэтому для многих западных обывателей, радующихся за продвинутых тунисцев, январские события стали малоприятным сюрпризом.
Сейчас, судя по последним событиям, повторяется сценарий семилетней давности. В центре событий вновь тунисская молодежь, у которой так же, как семь лет назад, нет работы. Набирают популярность радикальные лозунги типа: «Дайте нам работу или убейте нас!»
Одна из главных молодежных групп — «Чего мы ждем?» хочет вернуть дух 2011 года, требует рабочих мест, свободы и защиты национального достоинства.
Молодежь — это опасно
Даже самые смелые политологи на данном этапе не рискуют прогнозировать новую, уже третью по счету Жасминовую революцию, но все признают, что шансы такого развития событий высокие. Причин беспокоиться о будущем Туниса хватает, начиная от огромной армии безработных и спотыкающейся экономики, галопирующей инфляции и падающей валюты и заканчивая коррупцией и нападениями экстремистов, которые нанесли серьезный ущерб туристской индустрии, одной из главных отраслей экономики Туниса. Есть, конечно, и причины, настраивающие на оптимистический лад. Одна из самых неожиданных, по мнению демографа Ричарда Кинкотты из крупного исследовательского института — Центра Стимсона, это медленно стареющее население страны.
«Связь между либеральной демократией и возрастной структурой общества, баланс между молодежью и стариками, являются самыми опасными и напряженными отношениями в политической демографии», — говорит Кинкотта.
Долгие годы изучения этой связи помогли Ричарду Кинкотте предсказать еще в 2008 году, т. е. за три года до падения Бен Али, что в течение десятилетия Тунис прочно станет на путь демократии. Политика Бен Али (1987−2011) и его предшественника Хабиба Бургибы (1957−87) помогла женщинам в определенной степени обрести свободу: работать, учиться и т. д. Еще одним последствием стало снижение рождаемости. В результате население Туниса сейчас медленно стареет. Средний возраст в стране — ок. 30 лет, а уровень рождаемости — 1,71 ребенок на женщину, самый низкий в арабском мире. Известно, что у Португалии, Тайваня и Чили, совершивших в свое время поворот к демократии, был примерно такой же средний возраст населения. Это обстоятельство позволяет Кинкотте сделать оптимистический прогноз, что Тунис переживет и нынешнюю смуту.
«Никто не может быть полностью уверен в будущем Туниса как демократического государства, — сообщил Ричард Кинкотта лондонскому изданию Observer. — Однако политические демографы готовы спорить и доказывать, что демократическая система не развалится. Если она временно и повернет назад, правительство Туниса быстро восстановит демократические институты. По мере старения населения страны реже сталкиваются с социальными конфликтами. Да, конечно, могут проходить бурные демонстрации, власти могут терять популярность. Однако статистика утверждает, что гражданские войны в странах, где средний возраст населения превышает 26 лет, происходят редко».
Для других арабских стран, где средний возраст ниже, чем в Тунисе, будущее выглядит менее обнадеживающим. Средний возраст египтян, сирийцев и йеменцев — 20 с небольшим (в Йемене он немногим ниже 20, а в Сирии и Египте — немногим выше). Именно молодежь сыграла ключевую роль в арабской весне и последовавших за ней событиях в регионе. Эта же молодежь доказала и то, что стабильность — штука очень волатильная, особенно после свержения автократических режимов. Даже если в Йемене и Сирии удастся закончить гражданские войны, спокойствие в этих странах наступит нескоро. Их ждут годы политической и социальной нестабильности.
К тому же, стабильность не всегда ведет к демократии. Существуют вполне стабильные страны типа Китая с однопартийной политической системой. Пожалуй, самым большим риском для тунисской демократии является огромная безработица среди молодежи. Семь лет назад именно эта проблема стала одной из главных причин революции. За прошедшие годы власти ее так и не решили.
Львиная доля новостей из Туниса за семь лет после свержения Бен Али касалась смен правительств и атак экстремистов. Но революция 2011 года имела три главных и одинаково важных лозунга: свобода, работа и достоинство. Многие тунисцы считают, что более-менее выполнен лишь один из трех лозунгов — свобода. В стране так много безработных выпускников школ и институтов, что они создали союз для защиты своих прав.
Официальная статистика, может быть, выглядит и не очень мрачно, но лидер выпускников Салем Айари уверяет, что работу ищет ок. 900 тыс. тунисцев, причем почти половина из них — молодежь с аттестатами и дипломами. В 2011 году эта цифра была почти вдвое ниже.
«К революции нас подталкивала экономическая система, — объясняет Айари. — После революции политики, которые отвечали за экономику, не стали ее реформировать. Результат налицо».
Айари надеется, что январские демонстрации заставят тунисских лидеров, многие из которых работали в администрации Бен Али, сконцентрироваться на политических и экономических реформах. Экономика Туниса, в отличие от расцветшей пышным цветом демократии, спотыкалась все семь лет. Многие представители среднего класса сейчас живут хуже, чем при Бен Али. Коррупция и бюрократия мешают предприимчивым людям открывать собственный бизнес. Образование сейчас не в состоянии обслуживать экономику: оно убеждает выпускников школ готовиться к работе в общественном секторе в то время, как компаниям требуются инженеры.
Молодые тунисцы, даже работающие в госучреждениях, живут словно в каком-то оцепенении. После революции 2011 года власти пытались выполнять обещания. Временные места получили ок. 80 тыс. человек. С тех пор прошли годы, но в их жизни ничего не изменилось: они по-прежнему работают на низкооплачиваемых должностях, получая не более $ 100−120 в месяц, без отпусков и больничных и в постоянном страхе перед увольнением. Особенно высока безработица в сельской местности и маленьких городах, где работой может похвалиться лишь каждый десятый счастливчик несмотря на всеобщее среднее образование и целую армию молодежи с университетскими дипломами.
Безработным сейчас не остается ничего иного, как сидеть в кофейнях и строить планы на будущее, которые крайне трудно, если вообще возможно при нынешнем положении вещей, выполнить.
Еще одна проблема — исламский радикализм. По поставкам в Сирию джихадистов Тунис занимает малопочетное первое место. По оценкам тунисских властей, с марта 2013 года ок. 28 тыс. тунисцев пытались вступить в экстремистские группировки. Почти 3 тыс. из них удалось достичь горячих точек, порядка 900 человек, прошедших «курс молодого джихадиста», вернулись на родину и готовы, не покладая рук, вести джихад в Тунисе. Местные экстремисты сумели нанести сильнейший удар туристическому сектору, от которого он до сих пор не может восстановиться. Достаточно вспомнить прогремевшее на весь мир нападение на музей Бардо в марте 2015 года, приведшее к десяткам жертв. Через три месяца террорист в одиночку расстрелял 38 отдыхающих в курортном городе Сус.
Конечно, далеко не все молодые люди хотят становиться на путь террора. Многие мечтают уехать из страны и пытаются пересечь Средиземное море.
Демонстранты требуют настоящей, на деле, а не на словах борьбы с коррупцией. Под прикрытием помощи демократическому переходу к «новому Тунису» правящее большинство в парламенте приняло в сентябре 2017 года закон об амнистии по коррупционным делам. Он гарантирует амнистию чиновникам, обвиняемым в коррупции во время режима Бен Али.
Участники акций протеста требуют инвестировать больше денег в молодежь, которая хочет открыть свой бизнес. Еще один лозунг — проведение налоговой реформы, по которой богачи и компании будут платить больше налогов, а простые тунисцы — меньше. Новый закон, принятый, как утверждают в правительстве, под давлением МВФ, обещавшего Тунису кредиты, никак не помогает решить проблемы молодежи. Последствия такого бездействия и неспособности решать проблемы молодежи хорошо видны на примере соседей Туниса. Это и рост экстремизма, и попытки людей пересечь Средиземное море с риском для жизни, и хаос, и раздавленные мечты…
Мифы и суровая действительность
Конечно, в нынешних проблемах Туниса виноват и Запад. На Западе приветствовали мирный переход от деспотического режима к многопартийной демократии, принятие новой конституции и «настоящие» конкурентные выборы в 2014 году. Западные политики заговорили об «исключительности» Туниса и его переходной модели.
Несколько ранее точно так же превозносилось и правление Бен Али. Западные либералы хвалили президента Туниса за заметное улучшение прав женщин, но закрывали глаза на систематические и широко распространенные нарушения прав человека. Главными «защитниками» Бен Али были Париж и Брюссель, хвалившие его за то, что он превратил Тунис в «оплот стабильности и мира».
Сейчас власти и элиты Туниса эксплуатируют ту же самую идею и убеждают тунисцев, что радикальные перемены очень опасны для стабильности и прогресса страны.
Приведшая к январским акциям протеста политика жесткой экономии правительства мало чем отличается от того, что делал в свое время Бен Али. Сейчас, как и в начале нулевых, такая политика, навязываемая МВФ, привела к массовому обнищанию населения.
Идея «исключительности» позволила тунисским властям не только не проводить долгожданные и необходимые реформы министерства внутренних дел и аппарата сил безопасности, но и вернуть многое из того, что делал Бен Али. Парламент сейчас обсуждает закон, разрешающий полиции действовать жестко. В случае его принятия представители сил безопасности будут освобождены от ответственности за применение летальных средств. Мало того, закон запретит даже критиковать полицию.
Европейские СМИ, конечно, знают обо всем этом, но тем не менее продолжают пропагандировать идею исключительности Туниса и создавать ему имидж стабильной страны в крайне нестабильном регионе. Они не обращают внимание на социальные и политические болезни, стоящие за эпизодическими вспышками акций протеста. Сейчас, например, исключительность Туниса защищают при помощи новостей о начале работы в стране радиостанции ЛГБТ-сообщества и радикальных предложений уравнять женщин в правах с мужчинами в делах о наследовании имущества, разрешить им выходить замуж за представителей другой религии.
Уже в 2014 году опрос, проведенный Arab Transformations, проектом университета Абердина, показал, что надежды и ожидания участников Жасминовой революции сменились гневом в адрес сменяющих друг друга правительств, неспособных проводить реформы в экономике, создавать новые рабочие места и выполнять требования народа. Опрос принес ряд любопытных результатов. Например, несмотря на широко распространенное убеждение о победе демократии в Тунисе не так уж и много самих тунисцев считают свою страну демократической. Достаточно сказать, что 11,5% респондентов считали Тунис демократией, а 14% - диктатурой. Главными проблемами, стоящими перед страной три года назад, были коррупция и безработица. Ни властям, ни политическим и религиозным лидерам, ни гражданскому обществу тунисцы не верили. Большинство уверено, что экономическое положение как их лично, так и страны по сравнению с 2010 годом ухудшилось. Они боялись терроризма. Половину населения беспокоит вопрос работы, о работе денно и нощно думали 60% тунисской молодежи. В стране, где уход Бен Али был встречен эйфорией, уже через три года воцарились разочарование и отчаяние. Без особого риска ошибиться можно предположить, что сейчас отношение тунисцев к происходящему в стране не изменилось. По крайней мере, в лучшую сторону.
Данные еще одного исследовательского проекта — Arab Barometer, созданного Принстонским и Мичиганским университетами, и Arab Reform Initiative свидетельствуют о том, что разочарование тунисцев нарастает. МВФ хвалил Бен Али накануне революции за экономическую «либерализацию», но приватизация, сокращение расходов и либерализация торговли увеличили безработицу. Подавляющее большинство тунисцев никаких выгод от роста экономики не получило.
МВФ приостановил в прошлом году перечисление Тунису кредита в размере $ 2,8 млрд. Главное условие выдачи денег — обещание тунисских властей ускорить процесс жесткой экономии. Это привело к принятию непопулярного закона и акциям протеста.
Начало бедствиям тунисцев положил саммит G8, прошедший в мае 2011 года во французском городке Довиль, на котором большое внимание было уделено бурным событиям в арабском мире. Лидеры восьми самых развитых стран планеты вместе с арабскими государствами, в которых произошли революции, Турцией, странами Персидского залива, МВФ и ВБ договорились, как реагировать на арабскую весну. МВФ и другие западные участники саммита воспользовались нестабильностью в арабских странах и буквально навязали им соглашение. Тунису, Марокко, Иордании, Йемену и Египту были предложены крупные кредиты в обмен на неолиберальные реформы.
В результате реформ госдолг Туниса после 2011 года сильно вырос: если в 2010 году он составлял 41% от ВВП, то в 2017-м достиг уже 71%. Стране приходится платить большие проценты по кредитам. В 2018 году на них уйдет рекордные 22% от расходов бюджета.
В 2012 и 2016 годах Тунис получил от МВФ два дополнительных кредита с набором обычных условий: уменьшение дефицита бюджета и принятие мер жесткой экономии, меры, которые повышают цены.
«До тех пор, пока Тунис будет сотрудничать с МВФ, — заявил один из лидеров протестного движения Варда Атиг, — мы будем продолжать нашу борьбу. Мы считаем, что интересы МВФ и народа диаметрально расходятся».
Стабильность и исключительность Туниса — миф. Говорить о стабильности можно лишь в том плане, что в стране действительно нет гражданской войны и проходят выборы. Тунис нестабилен, потому что не смог справиться с проблемами, спровоцировавшими революцию в 2011 году. Народ хочет больше формальных политических свобод и права выбирать правительство. Корни январских протестов не только экономические, как может показаться на первый взгляд, но и политические. Игнорирование проблем и требований простых тунисцев и попытка пойти более легким путем — подавить протесты еще больше дестабилизирует страну. Причем, происходить это может с разных сторон: как через революцию, так и через радикализацию и даже возврат к диктаторскому режиму. Это и есть главный урок арабской весны…
Тунисским властям удалось несколько сбить накал протестов обещаниями оказать помощь бедным семьям, но очевидно, что это лишь временное затишье перед бурей. 21 января полиция на юге страны, в Метлауи, разогнала слезоточивым газом демонстрантов, требовавших работы. В соседнем городе Мдихла произошли столкновения между демонстрантами и стражами порядка.
«Тунис на перекрестке, — говорит участник революции 2011 года и президент Тунисского форума защиты экономических и социальных прав Мессауд Ромдхани. — Мы должны поддерживать давление на власть, потому что нам так и не предоставили большую часть наших социальных и экономических прав».
Дата: Понедельник, 05 Ноября 2018, 16.36.21 | Сообщение # 98
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
Успехи сербских дипломатов по вопросу Косово вызвали гнев
Глава МИД Сербии Ивица Дачич заявил, что Запад требует его отказаться от дипломатической кампании по борьбе с признанием Косово. Об этом сообщает белградская газета «Вечерне новости».
«Албанская сторона жалуется на меня окружающим, а Запад требует прекратить, потому что это раздражает албанцев и разрушает диалог, тогда как их лоббирование за новые признания независимости и за членства в международных организациях считаются нормальными», — объяснил свою позицию Дачич.
Он предполагает, что Запад видит в действиях сербского внешнеполитического ведомства нарушение диалога Белграда с Приштиной. 4 ноября сообщалось, Гренада стала девятой страной, отозвавшей признание независимости Косово. Решение было принято после встречи представителя государства с Дачичем. Ранее от поддержки Косово по просьбе Сербии отказались Доминика, Суринам, Либерия, Сан Томе и Принсипи, Гвинея-Бисау, Бурунди, Папуа Новая Гвинея и Лесото. Независимость региона категорически не признают Россия, Китай, Бразилия и Индия. В июне лидер Сербии Александр Вучич объяснил отказ признать Крым российской территорией. По его словам, признание юрисдикции России над Крымом означало бы признание независимости Косово. Он отметил, что не видит противоречий между евроинтеграцией Белграда и хорошими отношениями с Москвой.
Дата: Воскресенье, 24 Ноября 2019, 12.17.49 | Сообщение # 99
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
В Колумбии прошел третий день «кастрюльных протестов»
Около 500 человек вышли на улицы столицы Колумбии на третий день "кастрюльных протестов", полиция встретила демонстрантов слезоточивым газом, сообщает издание Tiempo. В четверг и пятницу в акциях протеста в Колумбии приняли участие свыше 200 тысяч человек, беспорядками был охвачен ряд городов страны. Акции протеста изначально задумывались как марши студентов и преподавателей, но политическая оппозиция заявила о намерении также провести в этот день всеобщую забастовку. Граждане протестуют против экономической политики и бездействия властей в борьбе с преступностью. Издание сообщает, что в субботу несколько сотен человек собрались рядом с Национальным парком в Боготе и устроили традиционный для страны "кастрюльный марш", когда демонстранты гремят пустой металлической посудой. Прибывшая на место полиция применила слезоточивый газ. Манифестации проходят также на главной площади столицы рядом со зданием конгресса. Здесь полиция вновь встретила демонстрантов слезоточивым газом. Власти Колумбии заранее выразили опасения, что протесты могут пойти по сценарию соседних стран, где беспорядки повлекли человеческие жертвы и серьезный экономический ущерб. Миграционная служба закрыла накануне протестов сухопутные и речные границы, правительство объявило об экстренных мерах, которые включают запрет на ношение оружия, ограничение продажи и потребления спиртного, а также возможность объявления комендантского часа.
Дата: Понедельник, 29 Июня 2020, 22.39.24 | Сообщение # 100
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
Лидер Black Lives Matter дал совет Трампу
Лидер движения в поддержку чернокожих Black Lives Matter в Нью-Йорке Хоук Ньюсом объяснил, чего добиваются протестующие в США, и дал совет американскому президенту Дональду Трампу. Об этом он рассказал в беседе с RT.
Он предложил американскому лидеру вместо того, чтобы «вешать мишени на спины активистов движения», ознакомиться со списком законодательных предложений от участников демонстраций.
Ньюсом отметил, что американскому лидеру следует смотреть не на проявление проблемы, а на ее источник. «И как лидер страны стремиться найти решение проблемы, которая веками терзает США», — сказал он.
Активист ранее заявлял, что если участники протестов не получат того, что хотят, то они «сожгут систему» страны и будут требовать и дальше прекращения финансирования полицейских. Трамп, в свою очередь, ответил, что руководство движения подстрекает к измене и госперевороту.
В середине июня Трамп назвал четыре меры, которые, по его мнению, должны будут помочь исправить ситуацию с беспорядками в стране. В первую очередь он указал на то, что власти будут работать над экономическим благополучием меньшинств. Также глава государства обещал заняться проблемой неравного доступа к медицинским услугам в среде меньшинств. Кроме того, он заявил, что власти работают над завершением указа, который побудит управления полиции по всей стране соответствовать самым современным профессиональным стандартам. Американский лидер также пообещал, что власти не будут лишать полицию финансирования.
Black Lives Matter (BLM) — движение в США, которое выступает на протестах с таким же лозунгом. Их участники требуют системных изменений для борьбы с расизмом. Кроме того, активисты выступают за уменьшение расходов на полицию и увеличение финансирования районов, где преобладают расовые меньшинства.
