• Страница 1 из 2
  • 1
  • 2
  • »
Модератор форума: Томик, Назаров  
Авиации СГВ форум » ВОЕННОПЛЕННЫЕ - ШТАЛАГИ, ОФЛАГИ, КОНЦЛАГЕРЯ » ЛИТЕРАТУРА О ПЛЕНЕ И ПОСЛЕ ПЛЕНА » Судьба пленных - Н. П. Дембицкий
Судьба пленных - Н. П. Дембицкий
СаняДата: Понедельник, 03 Мая 2010, 13.58.58 | Сообщение # 1
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
Н. П. Дембицкий

Судьба пленных



Войн без пленных не бывает. Эта истина подтверждается многовековой историей. Для любого воина плен - позор, скорбь и надежда. В XX в. человечество пережило две глобальные войны. В годы Второй мировой войны плен стал жесточайшим физическим, психологическим и нравственным испытанием для миллионов советских военнопленных, большинству стоил жизни.

В отечественной историографии вопросы плена длительное время в широком спектре не были исследованы и освещены. Даже исходя из этого, историографию проблемы советских военнопленных Великой Отечественной войны можно условно разделить на два основных этапа.

Первый - 1941-1945 гг. характерен относительной закрытостью. В годы войны на страницах печати освещались лишь отдельные проблемы советских военнопленных. В их числе крайне тяжелые условия их содержания, жестокое обращение с ними немецких военнослужащих, несоблюдение вермахтом международных обязательств в соответствии с Гаагскими (1907 г.) и Женевской (1929 г.) конвенциями. В отечественной и зарубежной прессе публиковались официальные заявления и ноты советского правительства, обращенные ко всем государствам, с которыми СССР имел дипломатические отношения, к руководству нацистской Германии. Однако в этих материалах мы не находим рекомендаций или требований к мировой общественности, правительствам антигитлеровской коалиции по защите прав советских военнопленных. Нет сведений, что делало советское военно-политическое руководство по облегчению судьбы советских граждан, томящихся в фашистских застенках.

В послевоенное время, до 1949 г., о советских военнопленных на страницах печати старались не говорить. Лишь в начале 1950-х годов были проведены исследования советских юристов А.Б. Амелина, А.И. Полторака, П.С. Ромашкина, которые рассмотрели категории международного военного права с юридической точки зрения, в частности такие понятия, как вооруженные силы, комботанты, преступления против законов и обычаев войны.

Второй этап - 1956-2003 гг. начался с Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР «Об устранении последствий грубых нарушений законности в отношении бывших военнопленных и членов их семей» от 29 июня 1956 г. и XX съезда КПСС. В это время проведены научные исследования Н.М. Лемещуком, В.Д. Петровым, К.М. Петуховым, А.И. Полтораком, В.Ф. Романовским и другими, где в той или иной форме рассмотрены вопросы плена. Существенно проблема советских военнопленных отражена в ряде сборников материалов Нюрнбергского процесса.

Характерным для второго этапа является появление историко-документальных, художественных произведений, монографий. К ним следует отнести труды Н.С. Алексеева, В.И. Бондарца, Е.А. Бродского, В.П. Галицкого, С.А. Голубкина, М.П. Девятова, Е.А. Долматовского, И.Г. Лупала, Г.Я. Пузеренко, П.С. Ромашкина, М.И. Семиряги и других. В 1990-е годы вышло в свет множество публикаций по вопросу военного сотрудничества советских граждан, включая военнопленных, с фашистами. Об этом писали А. Колесник, Н. Раманичев, Л. Решин, М. Семиряга, Б. Соколов, Ф. Титов и другие. Появился ряд исследований, посвященных репатриации бывших советских военнопленных. К ним следует отнести материалы, подготовленные В.Н. Земсковым, П.М. Поляком, А.А. Шевяковым, Ю.Н. Арзамаскиным и другими.

Следует отметить, что значительно раньше проблемой советcких военнопленных стали заниматься зарубежные историки. В их числе Е. Андреева, Н. Беттл, А. Верт, Д. Гернс, А. Даллин, Ш. Датнер, Н. Толстой, С. Фрёлих, И. Хоффман, У. Ширер и другие.

В целом же рассматриваемая проблема очень обширна и ждет обстоятельных исследований. Углубление знаний по данной проблеме - задача восстановления исторической справедливости в отношении миллионов соотечественников, на долю которых выпала страшная судьба.

С началом боевых действий на советско-германском фронте огромные массы бойцов и командиров Красной Армии по различным причинам попали в окружение. После ожесточенных боев многие из них погибли, незначительные группы вышли к своим, часть стали партизанами, но немало из них ввиду ранений, болезни, отсутствия боеприпасов, горючего и провианта были захвачены противником в плен. Добровольно сдавались не многие. В своем исследовании немецкий историк К. Штрайт, ссылаясь на многочисленные документы штабов групп армий, приводит данные о числе советских военнопленных, захваченных немецкими войсками в 1941-1942 гг. в различных районах боевых действий: Белосток-Минск - 323 тыс., Умань - 103 тыс., Смоленск-Рославль - 348 тыс., Гомель - 50 тыс., оз. Ильмень -18 тыс., Великие Луки - 30 тыс., Эстония -11 тыс., Демянск - 35 тыс., Киев - 665 тыс., Луга-Ленинград - 20 тыс., Мелитополь-Бердянск - 100 тыс., Вязьма-Брянск - 662 тыс., Керчь - 100 тыс. Всего к 16 ноября 1941 г. их число достигло 2,5 млн человек [1]. За шесть с половиной месяцев войны - с 22 июня 1941 по 10 января 1942 г., - согласно сводке донесений немецких штабов, оно составило 3,9 млн, среди них 15,2 тыс. офицеров, или 0,4% [2]. На Нюрнбергском судебном процессе над главными нацистскими военными преступниками советская сторона представила документ из аппарата А. Розенберга, в котором называлась эта цифра -3,9 млн советских военнопленных, из них к началу 1942 г. осталось в наличии в лагерях 1,1 млн. В основном советские воины попадали в плен в 1941-1942 гг., но случалось и позднее: по данным Комиссии при Президенте Российской Федерации по реабилитации жертв политических репрессий в 1943 г. - 487 тыс., в 1944 г. - 203 тыс., в 1945 - 40,6 тыс. человек.

Данные об общей численности советских военнопленных, их смертности в прифронтовой зоне и лагерях противоречивы и вызывают у многих исследователей сомнения в их достоверности. Например, на страницах ряда изданий можно встретить такие сведения о численности военнослужащих Красной Армии, находящихся в немецком плену: 4,0-4,59 млн, 5,2-5,7 млн, 6,0-6,2 млн [3]. Разброс цифр объясняется отсутствием единого подхода к методике подсчета и использованию архивных документов.

В своем большинстве зарубежные исследователи склонны к цифре 5,7 млн. Основанием для них являются документы штабов немецких войск. С ними можно было бы согласиться, но известны факты, когда немецкое командование относило к военнопленным гражданских лиц мужского пола (призывного возраста) [I].

Официальные отечественные источники дают цифру 4,559 млн человек, однако в нее не включены партизаны, подпольщики, лица, принадлежавшие к военизированным формированиям наркоматов путей сообщения, связи, морского и речного транспорта, гражданской авиации, управлений оборонного строительства СНК СССР и НКВД СССР, личный состав народного ополчения, истребительных отрядов и батальонов самообороны городов и районов, а также раненые, находившиеся в госпиталях и захваченные противником. К тому же нельзя забывать тот факт, что учет личного состава в Красной Армии в первые годы войны был налажен неудовлетворительно, сведения в Генеральный штаб поступали крайне нерегулярно.

Иногда исследователи в своих подсчетах используют справку управления по делам военнопленных верховного командования вермахта (ОКБ). Документ этот сам по себе интересен, но требует дополнительных разъяснений и сопоставления с другими источниками (см. табл. 1). На наш взгляд, публикуемые в зарубежной и отечественной печати сведения о числе советских военнопленных не могут быть принципиально окончательными и нуждаются в дальнейшем уточнении.



Запутанным остается вопрос о смертности находившихся в немецкой неволе бойцов и командиров Красной Армии. Вот лишь некоторые данные: в немецких источниках приводится цифра в 3,3 млн погибших [V] (58% от всех пленных); Чрезвычайная государственная комиссия при СНК СССР дает иную цифру -3,9 млн человек, но в это число не вошли погибшие в Польше - 808 тыс. и Германии - 340 тыс. и несколько десятков тысяч в других государствах, что в общем итоге составляет свыше 5 млн погибших советских военнопленных [4]. Нет полного ответа на этот вопрос и в обзорном томе «Всероссийской Книги памяти», где приводятся результаты усилий многих поисковых коллективов, занимавшихся этим вопросом. Для сравнения отметим, что из 232 тыс. английских и американских военнопленных, взятых немцами в 1941-1942 гг., до конца войны умерли 8348 человек (3,5%) [5].

Сопоставление различных документов позволяет сделать вывод, что всего советских военнопленных было не менее 5 млн человек [VI], из которых свыше 3 млн погибли.

К сожалению, нет единого мнения не только о числе советских военнопленных в Германии, но и иностранных военнопленных в СССР. Так, общее число пленных, взятых Красной Армией в 1941-1945 гг., согласно докладу начальника Генерального штаба генерала армии А.И. Антонова правительству СССР, составило 3777,85 тыс., а с учетом взятых в плен по капитуляции (1284 тыс.) - 5061,85 тыс.[6] Но в лагерях Управления по делам военнопленных и интернированных НКВД было учтено только 3486,85 тыс. военнопленных, взятых на Западном театре [7]. Дефицит - 1575 тыс. человек - включает освобожденных непосредственно на фронтах, по различным данным, от 615,1 до 680 тыс. [8] и от 895 до 960 тыс. не дошедших до лагерей - погибших на этапах эвакуации (по другим данным, их было 753 тыс.). В статистическом исследовании «Гриф секретности снят...» приводится число иностранных военнопленных за различные периоды войны, а всего за 1941-1945 гг. оно составило 3 777 290 человек (см. табл. 2).

По немецким данным, в советский плен попало 3,2 млн немецких солдат, офицеров и генералов, из них 1185 тыс. (37,5%) умерли в плену [9] (по советским источникам, из захваченных 2 389 560 человек скончалось более 450 тыс., из них свыше 93 тыс. - в транзитных лагерях и почти 357 тыс. - в лагерях Главного управления по делам военнопленных и интернированных НКВД (ГУПВИ) [10].

Разнообразие числовых характеристик как советских, так и немецких военнопленных говорит о том, насколько сложна в исследовании проблема плена.


Qui quaerit, reperit
 
СаняДата: Понедельник, 03 Мая 2010, 13.59.13 | Сообщение # 2
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
Многочисленные архивные документы дают все основания полагать, что трагедия советских военнопленных была предопределена задолго до вторжения немецких войск на территорию Советского Союза. Отношение к ним определялось нацистской идеологией, согласно которой они «в высшей степени опасны и коварны и полностью потеряли право на обращение как с достойными солдатами», поэтому меры к ним должны быть «беспощадными». Как отмечал в своих показаниях после войны заместитель начальника оперативного руководства верховного командования вермахта генерал В. Варлимонт, 30 марта 1941 г. Гитлер на совещании высших немецких чинов заявил, что «он предпримет специальные меры против политработников и комиссаров Красной Армии, как к необычным военнопленным. Их нужно будет передавать особым группам СС и СД, которые последуют за немецкой армией. Россия не стоит в числе стран, подписавшихся под Женевской (1929 г.) конвенцией [VII], и он получил сведения относительно намерения русских обращаться с пленными немцами, в особенности с сотрудниками СС и полиции, далеко не обычным путем. Он вовсе не ожидает от своих офицеров понимания его указаний, единственное, что от них требуется - это беспрекословное повиновение» [11]. Это требование получило развитие в специальных директивах, где рекомендовалось политических комиссаров при взятии в плен немедленно уничтожать, применяя оружие [12]. Что касается всех остальных советских военнопленных, то каждого из них, по словам заместителя начальника немецкой военной разведки и контрразведки (Абвер) Э. Локхаузена, «следовало рассматривать, как большевика, а поэтому на него смотрели как на нечеловека» [13].

Вначале захваченных в плен бойцов и командиров Красной Армии предполагалось привлекать «только для непосредственных востребований войск» [14]. Но это шло вразрез с международным правом, запрещавшим использовать их на работах, связанных с военными действиями. Их продовольственный рацион находился намного ниже, чем требовалось для элементарного выживания. Каких-либо указаний относительно обращения с ранеными и больными советскими военнослужащими не было. Правда, в одной из «заповедей» (шестой) для немецких солдат оговаривалось, что «Красный Крест неприкосновенен. С ранеными противника следует обращаться гуманно» [15]. Вместе с тем в некоторых ротах за день-два до вторжения войск Германии на территорию Советского Союза командиры отдали распоряжения: «раненым красноармейцам перевязок делать не следует, ибо немецкой армии некогда возиться с ранеными» [16].

Начиная войну против СССР, политическое и военное руководство третьего рейха рассматривало советских военнопленных не только как людей «неполноценной расы», но и как потенциальных врагов Германии, с которыми не обязательно обращаться в соответствии с требованиями международного гуманитарного права. И это решение было возведено в ранг государственной политики.

В отличие от Германии в СССР с иностранными военнопленными обращались по-иному. Принимаемые советским военно-политическим руководством решения в основном совпадали с требованиями международного гуманитарного права. Ни один приказ, директива или устное распоряжение не призывали бойцов и командиров Красной Армии беспощадно относиться к немецким военнопленным. В то же время ожесточенность боевых действий нередко вызывала ответную реакцию советских воинов. Однако командованием пресекались все попытки расправы над военнопленными.

Накануне войны и в первые дни ее начала режим военного плена в Советском Союзе регулировался в первую очередь «Положением о военнопленных», инструкциями «О работе пунктов НКВД по приему военнопленных» и «О войсковой охране лагерей военнопленных частями конвойных войск НКВД СССР», принятых в 1939 г. Несмотря на тяжелые поражения Красной Армии и вынужденное отступление, когда немецкие пленные исчислялись лишь сотнями человек, советское военно-политическое руководство все же нашло время обратиться к проблеме военнопленных. 1 июля 1941 г. Совет Народных Комиссаров ввел новое «Положение о военнопленных», которое гарантировало им жизнь и безопасность, нормальное питание и медицинскую помощь. За ними сохранялись право носить военную форму, знаки различия, награды, личные вещи и ценности. Устанавливался порядок использования пленных. На них распространялись постановления об охране труда, рабочем времени и другие законодательные акты, действовавшие в отношении советских граждан, выполнявших те же задачи. Предусматривалась уголовная и административная ответственность военнопленных.

В развитие «Положения о военнопленных» СНК, ГКО, руководство Красной Армии, НКВД и другие ведомства в ходе войны приняли сотни документов, регулирующих режим военного плена. К ним в первую очередь следует отнести инструкцию «О порядке содержания и учета военнопленных в лагерях НКВД» от 7 августа 1941 г., «Положение о лагерях-распределителях НКВД для военнопленных» и временное «Положение о пунктах НКВД по приему военнопленных» от 5 июня 1942 г. В связи с массовым поступлением военнопленных вышел приказ наркома обороны «Об упорядочении работы по эвакуации военнопленных с фронта» от 2 января 1943 г. Кроме того, на протяжении всей войны оставалась в силе ст. 29 «Положения о воинских преступлениях» и требования Полевого устава РККА. В них излагались обязанности должностных лиц по работе с иностранными военнопленными и ответственность советских военнослужащих за дурное обращение с ними (мера наказания - лишение свободы без строгой изоляции на срок до трех лет).

В заявлении от 27 апреля 1942 г. советское правительство, осуждая жестокую политику Германии в отношении советских военнопленных, заверило мировую общественность в том, что оно не намерено «даже в данных обстоятельствах применять ответные репрессивные мероприятия в отношении германских военнопленных». Следует отметить, что особое внимание советское руководство уделяло вопросам их питания, медицинского обеспечения и быта. Так, согласно телеграмме Генерального штаба Красной Армии от 26 июня 1941 г. и указанию Управления по делам военнопленных и интернированных НКВД от 29 июня 1941 г. для них были установлены следующие нормы питания: хлеб ржаной - 600 г, крупа разная - 90 г, мясо - 40 г, рыба и сельдь - 120 г, картофель и овощи - 600 г, сахар - 20 г в сутки на одного человека. Правда, этот паек содержал лишь около 2000 калорий, что было явно недостаточно, тем более для людей, выполнявших физическую работу. В связи с этим нормы питания военнопленных несколько раз пересматривались в сторону увеличения пайка (постановления Совета НКО СССР от 30 июня и от 6 августа 1941 г., от 24 ноября 1942 г. и ГКО от 5 апреля 1943 г. и от 14 октября 1944 г.). Начиная с 1943 г. предусматривались нормы питания для генералов, офицеров, госпитализированных, больных дистрофией, а также занятых тяжелым физическим трудом. Однако нельзя отрицать и тот факт, что ввиду экономических трудностей в стране, массового поступления пленных они не всегда получали установленные нормы.

Зачастую советские воины делились с пленными тем; что имели. Вот как описывает в своей книге «Служим Отчизне» бывший командующий 21-й армией генерал-полковник И.М. Чистяков об отношении советских военнослужащих к военнопленным, захваченным под Сталинградом:

«Пленных оказалось у нас более двадцати тысяч человек. Мы же рассчитывали, когда готовили операцию, на пять тысяч. Построили из расчета на это количество лагеря, заготовили питание. И вот когда нагрянуло столько пленных, за пять-шесть дней все продовольственные запасы были съедены. Несколько дней пришлось брать продовольствие из армейского резерва. Сколько раз в эти дни я наблюдал такие картины: достает наш боец кисет, чтобы закурить, и тут же предлагает пленному. Или хлеб. Есть полфунта, половину отломит, отдаст... Раненым, которые попадали в плен, немедленно оказывалась медицинская помощь. Под Гумраком мы заняли территорию, на которой находилось много немецких госпиталей с ранеными немецкими солдатами и офицерами. Я, как и другие командующие, тут же приказал выделить для этих госпиталей необходимое количество медикаментов, питание, направить наш медицинский персонал» [17].

Действительно в СССР медико-санитарному обеспечению пленных уделялось значительное внимание. Например, в «Положении о военнопленных» от 1 июля 1941 г. определялось, что «военнопленные в медико-санитарном отношении обслуживаются на одинаковых основаниях с военнослужащими Красной Армии». В Полевом уставе РККА речь шла о том, что «раненые и больные военнопленные, нуждающиеся в медицинской помощи и госпитализации, должны быть немедленно направлены командованием части в ближайший госпиталь». Более подробно о медико-санитарном обеспечении военнопленных в тылу речь шла в приказах НКВД от 2 января, 6 и 16 марта, 6 октября 1943 г. и от 22 марта 1944 г. Все эти приказы пронизаны заботой о раненых и больных военнопленных. Есть данные о том, что только за период с октября 1944 по июль 1945 г. через фронтовые госпитали прошло 335 698 пленных, которым была оказана квалифицированная медицинская помощь.

В то же время нельзя идеализировать ситуацию. Жизнь иностранных военнопленных в советских лагерях была далеко не легкой: имели место и неблагоприятные бытовые условия, тяжелая работа, к тому же многие продолжали находиться здесь длительное время после войны. В целом же можно сделать вывод, что в тех условиях, в которых находилась страна, нельзя было сделать больше того, что делалось для иностранных военнопленных в СССР.



Что же касается судьбы бойцов и командиров Красной Армии, захваченных в плен противником, то она складывалась по-разному. Каждого из них немецкий военнослужащий, не неся никакой юридической ответственности, мог в состоянии озлобленности, ради развлечения, нежелания конвоировать на сборный пункт застрелить. Многочисленные исследования подтверждают, что необоснованные убийства безоружных, сдавшихся в плен воинов имели место не только в первые часы и дни войны, но и позже. Неоднозначно относились к этому немецкие генералы и офицеры. Одни выступали инициаторами жестокостей, другие безмолвствовали, и лишь некоторые призывали к человечности.

Тяжелыми, а для многих военнослужащих и роковыми были первые дни, недели и месяцы плена. Их изначально направляли на дивизионные сборные пункты, откуда - в «дулаги» (пересыльные лагеря), где они подвергались фильтрации по признакам национальности, профессии, степени лояльности. Затем рядовые и младшие командиры отправлялись в «шталаги», а офицеры в специальные лагеря - «офлаги». Из «шталагов» и «офлагов» военнопленные могли переводиться в концентрационные и рабочие лагеря. В период наибольшей численности военнопленных на территории рейхскомиссариатов Остланд, Украины, Польского генерал-губернаторства, Австрии, Чехословакии, Германии, Норвегии, Финляндии и Румынии имелось около 2670 лагерей для военнопленных. Позже рабочие команды из пленных были рассеяны почти по всей оккупированной Европе.

Эвакуация советских военнопленных осуществлялась сложно, особенно в первый и последний годы войны. Так как техника для эвакуации пленных использовалась редко, то основной формой их перемещения были пешие колонны. Маршевая эвакуация организовывалась по специальным маршрутам, как правило, вдали от населенных пунктов, по бездорожью и открытой местности. Их протяженность достигала от нескольких десятков до нескольких сотен километров. Переходы длились до 4 недель. Ежесуточный переход составлял иногда до 40 км, причем в колоннах находились раненые, больные и истощенные пленные. Часто эти переходы назывались «маршами смерти».

Из архивных документов, периодической печати и свидетельств очевидцев известно, что в ходе эвакуации царили произвол, издевательство, переходившее в зверство. Полно и ясно по этому поводу высказался один из очевидцев крымской трагедии (1942 г.): «Земля была полита кровью и усеяна трупами умерших и убитых в пути следования колонн военнопленных» [18].

В глубокий тыл перевозка военнопленных осуществлялась железнодорожным транспортом на открытых платформах и в закрытых товарных вагонах [19]. Их, как скот, загоняли в вагон по 80-100 человек (при вместимости 40-50). Вагоны не оборудовались нарами, печами, бачками с питьевой водой, умывальниками и отхожими местами. В пути следования, как правило, кормили очень редко, чаще люди оставались голодными от 3 до 5 суток. Летом пленные задыхались от жары и нехватки кислорода, а зимой замерзали от холода. В прибывших на станции назначения эшелонах находились десятки и сотни умерших, а на ст. Мост (Латвия) в одном эшелоне, которым следовало 1500 советских военнопленных, было обнаружено, что в его вагонах не осталось ни одного живого [20]. В ряде случаев эшелоны с военнопленными немецкое командование использовало в виде «живого щита» для прикрытия особо важных грузов.

Изменения в улучшении транспортировки военнопленных произошли лишь после издания приказа ОКБ от 8 декабря 1941 г. и «Инструкции об эвакуации вновь поступающих военнопленных». Эти два документа в большей мере носили декларативный характер. Однако пленных стали беречь для использования на работах.

На заключительном этапе войны во время эвакуации военнопленных в глубь Германии из-за жестокого обращения многие из них погибли. По мнению польского историка Ш. Датнера, общая цифра «убыли во время транспортировки» составляет приблизительно 200-250 тыс. советских военнопленных [21].

Преодолев сотни, а иногда тысячи километров, оставшиеся в живых поступали в стационарные лагеря для военнопленных, где их ждали новые испытания. Жизнь здесь во многом зависела от действий охраны. Ее в основном несли солдаты вермахта, правда иногда привлекались проверенные «на деле» добровольцы из народов Советского Союза. В концентрационных лагерях охраной занимались войска СС. При использовании военнопленных на различных работах за пределами лагеря, как правило, выделялся один конвойный на 10 человек. На практике охранники руководствовались уставами, приказами, директивными указаниями (в виде памяток и инструкций) немецкого командования. В этих документах речь шла о том, что большевистский солдат потерял право на обращение с ним как с истинным солдатом; при малейших признаках неповиновения, в случае активного и пассивного сопротивления следует применять силу; при нападении военнопленных на охрану, сборах толпы, при упорстве, при отказе от выполнения приказов, команд и работ для преодоления сопротивления, после безрезультатного применения приклада и штыка, открывать огонь [22]. Часто охрана, не разобравшись в происходившем среди военнопленных, стреляла из автоматического оружия, бросала гранаты в гущу людей, а иногда ради развлечения необоснованно убивала их.

Созданные немцами лагеря для военнопленных не соответствовали установленным международным конвенциям и нормам. В первый год войны пленные располагались чаще всего в поле и ограждались проволокой. Иногда их размещали на скотных дворах, складах, фермах, стадионах, в разбитых казармах и церквах. В холодное время в некоторых лагерях они ночевали в отрытых в земле норах. И лишь с возросшей потребностью Германии в рабочей силе с 1942 г. положение оставшихся в живых несколько улучшилось, их стали переводить в неотапливаемые бараки с нарами, рацион питания был увеличен до 2540 калорий.

Многочисленные архивные документы и свидетельские показания говорят о том, что сотни тысяч советских военнопленных были подвергнуты самому страшному испытанию - голоду. Немецкий полковник Маршалл, инспектировавший «дулаги» группы армий «Центр», в своих донесениях признавал, что питание пленных ненормально - 150 г хлеба и 50 г сухого пшена в сутки на одного человека. Этот рацион имел максимально от 200 до 700 калорий, что составляло меньше половины жизненно необходимого уровня. Аналогичное положение было и в лагерях других групп армий. Голод, разразившийся в конце 1941 - начале 1942 г. в немецких лагерях для военнопленных, заставлял людей есть траву, сухие листья, кору деревьев, падаль, прибегать к унижениям, предательству и даже к каннибализму.

Особенно тяжелые условия сложились в лагерях Смоленска, Каунаса, а также располагавшихся в непосредственной близости от Бяла-Подляска, Бобруйска, Иван-города, Кельце, Острув-Мазовецки и других населенных пунктов. Только в одном лагере г. Острув-Мазовецки осенью 1941 г. смертность военнопленных достигала до 1000 человек в сутки [23]. Если исходить из данных немецких документов, то с начала войны и до лета 1942 г. ежедневно погибало около 6 тыс. советских военнопленных. 14 декабря 1941 г. рейхсминистр оккупированных восточных территорий А. Розенберг докладывал Гитлеру, что в лагерях на Украине «в результате истощения ежедневно умирает до 2500 пленных» [24].

Организованного медицинского обеспечения раненых бойцов и командиров Красной Армии, захваченных немецкими войсками в плен, как такового не было. Помощь получал, как правило, тот, кто мог быть в дальнейшем использован в Германии. Например, тяжелораненому плененному командующему 19-й армией генерал-лейтенанту М.Ф. Лукину, в надежде на сотрудничество с немецкими властями, ампутировали правую ногу выше колена. Но так поступали далеко не с каждым. В архивных документах, воспоминаниях бывших военнопленных приводятся многочисленные факты, когда раненых воинов убивали, сжигали, подвергали пыткам, вырезали на теле звезды, отравляли газом, топили в море, забрасывали гранатами помещения, где находились несчастные.

Со временем немецкими властями создавались лагеря-лазареты. Однако должной медицинской помощи в них раненные военнопленные не получали. Больные с гноящимися ранами сутками лежали без перевязок на голой, покрывшейся коркой льда земле, бетоне, на грязных нарах или соломе. Привлекаемые немцами советские медики всячески помогали мученикам. Но в большинстве лазаретов отсутствовали медикаменты, перевязочные средства, необходимый инструмент. Военврач 3-го ранга А.П. Розенберг из медсанбата 177-й стрелковой дивизии свидетельствовал, что советские врачи делали ампутацию конечностей раненным военнопленным стамеской, молотком и ножовкой [25]. После таких операций у многих начиналось заражение крови, и они умирали. И лишь в последние годы войны в ряде лагерей, особенно на территории рейха, медицинская помощь оказывалась более квалифицированно.

Объективную оценку условий содержания советских военнопленных в первый год войны дал рейхсминистр оккупированных восточных территорий А. Розенберг в своем письме начальнику штаба ОКБ генерал-фельдмаршалу В. Кейтелю от 28 февраля 1942 г. Вот некоторые фрагменты этого письма:

«Судьба советских военнопленных в Германии стала трагедией огромного масштаба. Из 3,6 млн военнопленных в настоящее время вполне работоспособны только несколько сот тысяч. Большая часть их умерла от голода или холода. Тысячи погибли от сыпного тифа. Само собой разумеется, что снабжение такой массы военнопленных продуктами питания наталкивается на большие трудности. Все же при ясном понимании преследуемых германской политикой целей гибели людей в описанном масштабе можно было бы избежать... во многих случаях, когда военнопленные не могли на марше идти вследствие голода и истощения, они расстреливались на глазах приходившего в ужас мирного населения, и трупы их оставались брошенными. В многочисленных лагерях вообще не позаботились о постройке помещений для военнопленных. В дождь и в снег они находились под открытым небом. Можно было слышать рассуждения: "Чем больше пленных умрет, тем лучше для нас"» [26].

В симпатии к советским военнопленным имперского министра не заподозришь. Но он сделал любопытное признание.

Плен - это самое страшное, что могло произойти в жизни военного человека. Плен - это неволя: проволока, ограничения и лишения. В крайне сложных для человека физических и психологических условиях ломались даже очень сильные характеры. О том, как вели себя советские военнопленные в этих условиях, мы, к сожалению, знаем очень мало, так как на протяжении многих лет признавались лишь официальные оценки исторических событий и поступков людей. С точки зрения государственной идеологии они оценивались либо положительно, либо отрицательно.

Оказавшись в плену, люди попадали в необычные для повседневной жизни условия (голод, издевательства, массовые казни, горы трупов). И взгляды и поведение их могли меняться. Поэтому адекватной оценки поведения пленных быть не может. Оно зависело от психики человека, окружающих обстоятельств, а также правовых основ, определявших положение пленных.

Из рассказов людей, прошедших фашистские лагеря, из многочисленных источников известно, что плен для многих бойцов и командиров оказался страшным испытанием. Следует признать, что не каждый человек мог спокойно переносить голод, холод, издевательства и смерть товарищей. После увиденного и пережитого люди подвергались психологическому стрессу. Так, академик И.Н. Бурденко, увидевший освобожденных пленных, описал их следующим образом:

«Картины, которые мне пришлось видеть, превосходят всяческое воображение. Радость при виде освобожденных людей омрачалась тем, что на их лицах было оцепенение. Это обстоятельство заставило задуматься - в чем тут дело? Очевидно, пережитые страдания поставили знак равенства между жизнью и смертью. Я наблюдал три дня этих людей, перевязывая их, эвакуировал - психологический ступор не менялся. Нечто подобное в первые дни лежало и на лицах врачей» [27].

И не удивительно, что часть пленных, не выдержав испытаний, шла на верную гибель, на самоубийство. Например, как следует из показаний коменданта концлагеря Заксенхаузен полковника СС Кайндля и командира охранного батальона СС Вегнера, находившийся в плену с июля 1941 г. сын И.В. Сталина старший лейтенант Яков Джугашвили в конце 1943 г. не перенес психологического напряжения, сложившегося вокруг него, бросился на проволочное заграждение с высоким напряжением, в результате чего погиб [28].

Тяжелые условия лагерной жизни, строгая изоляция от внешнего мира, активная пропагандистская работа среди военнопленных существенно влияли на подавление духа и достоинства людей, вызывая чувство безысходности. Многие в результате увиденного и пережитого, поддавшись вражеской пропаганде, человеческим эмоциям, различным посулам и угрозам, ломались и становились на путь сотрудничества с врагом, тем самым сохраняя себе жизнь, но при этом переходили в разряд изменников Родины. К их числу можно отнести генералов И.А. Благовещенского, А.А. Власова, Д.Е. Закутного, В.Ф. Малышкина, М.Б. Салихова, Б.С. Рихтера, Ф.И. Трухина, бригадного комиссара Г.Н. Жиленкова. В рядах изменников оказались не только некоторые генералы Красной Армии, но и ряд офицеров и рядовых. Значительное число военнопленных приспосабливалось к лагерной жизни и занимало выжидательную позицию.

Вместе с тем в лагере находились и те, кто имел крепкие нервы и огромную силу воли. Именно вокруг них группировались единомышленники. Они совершали побеги, саботировали производство и совершали диверсии, оказывали помощь нуждающимся, верили в Победу и возможность выжить. В их числе генералы Х.Н. Алавердов, А.С. Зотов, Д.М. Карбышев, П.Г. Макаров, И.С. Никитин, С.Я. Огурцов, М.А. Романов, Н.М. Старостин, С.А. Ткаченко, И.М. Шепетов, офицеры К.А. Карцев, Н.Ф. Кюнг, Иванов, Шамшиев, В. Букреев, И. Кондаков, А.Н. Пирогов и многие другие.

Таким образом, героизм и честность, малодушие и предательство иногда были совсем рядом, в одном лагере, на одних нарах, а порой и в одном человеке.

Поражение немецких войск под Москвой, огромные потери на фронте, большая потребность Германии в солдатах и рабочей силе подтолкнули ее военно-политическое руководство кардинально изменить свое отношение к советским военнопленным. После долгих колебаний Гитлер разрешил использовать их на территории рейха. С этого времени было улучшено питание пленных, а за добросовестный труд им стали выдавать премии продуктами и деньгами. Выполняя указание фюрера, генеральный уполномоченный по четырехлетнему плану рейхсмаршал Г. Геринг конкретизировал порядок обращения с русскими и их трудового использования, а различные службы к концу 1941 г. подготовили ряд соответствующих документов. С этого времени «справедливое обращение с военнопленными и использование их в качестве рабочей силы» признавались «высшим принципом». Процесс уничтожения «нежелательных» приостановился, им продлялась жизнь, но лишь на незначительное время. Их направляли на работы, которые требовали большой физической силы. После нескольких месяцев усиленной эксплуатации многие пленные не выдерживали и погибали от истощения. В силе оставалось положение о ликвидации инфекционных больных и инвалидов, как ненужных едоков.

Широкое распространение получило использование советских военнопленных в угольной промышленности, на строительстве, на железной дороге, в военной промышленности и сельском хозяйстве. Достоверно известно, что в Германии в различных отраслях экономики их трудилось: в 1942 г. - 487 тыс., 1943 г. - 500 тыс., 1944 г. -765 тыс., 1945 г. - 750 тыс. Это без учета погибших и умерших. Всего же в 1944 г. в немецкой экономике работало 8 млн иностранцев, из них 6 млн гражданских рабочих и 2 млн военнопленных из различных государств, а вместе с заключенными концлагерей (500 тыс.) и узниками тюрем (170 тыс.) около 9 млн человек. В общей сложности за весь период Второй мировой войны в рейх было депортировано около 14 млн иностранных рабочих и военнопленных [29]

Условия труда советских военнопленных были крайне тяжелыми. Рабочее время у них длилось от 12 до 14 часов в сутки, часто в две смены и без обеденного перерыва. Многие работали на шахтах и других предприятиях, находившихся под землей, где не хватало света, чистого воздуха, преобладала повышенная влажность. Меры безопасности не соблюдались. Медицинское обеспечение, если где и было, то на примитивном уровне. Все это вело к высокой заболеваемости и смертности. Только в угольной промышленности потери советских военнопленных составляли 5 тыс. человек в месяц, или 3,3% от общего числа работавших, в Верхнесилезском промышленном районе за 6 месяцев их погибло более 25 % [30] Аналогичная картина наблюдалась и в других отраслях хозяйства.

Эксплуатируя военнопленных, немецкие предприниматели стремились при минимальных затратах добиться от них максимальной производительности. За труд пленные вначале не получали никакой платы, но в конце 1942 г. им все же стали начислять мизерные деньги: советским - от 0,10 до 0,60, а иностранным - от 0,20 до 1,20 германской марки и 40 штук папирос в месяц [31]. В целом можно отметить, что без использования иностранной рабочей силы и ввозимого сырья в больших масштабах Германия не смогла бы столь длительное время вести войну.

Известно, что с первых месяцев войны немецкое военное руководство практиковало использование советских военнопленных не только в качестве рабочей силы, но и в составе воинских формирований вермахта, СС и полиции. По мнению зарубежных исследователей, таковых было 1-1,7 млн граждан СССР [32], по подсчетам отечественных - от 0,2 до 1,5 млн [33] Однако методика выявления этих цифр научно не обоснована и документально они не подтверждены, что вызывает сомнение в их достоверности.

Различные источники позволяют выделить две основные формы использования Германией военнопленных в составе вермахта. В их числе «хиви» («желающие помочь»), которые, как правило, не были вооружены, и «добровольцы» - боевые части восточных войск. Создание такого рода воинских формирований из числа советских военнопленных являлось прямым нарушением норм международного права. Причем следует заметить, что если в первые годы войны это делалось из-за больших потерь немцев, то в последующем осуществлялось из политических соображений.

Самой многочисленной группой были «хиви», наличие которых в немецких частях отмечается с конца июля 1941 г. Они набирались в первую очередь из военнопленных и перебежчиков исключительно славянского происхождения. Нередко в их состав входили и гражданские лица с оккупированной территории. В зависимости от того, где находились войска, невооруженные пленные использовались на передовой или в тылу в качестве водителей, ездовых, санитаров, подсобных рабочих на кухне, носильщиков оружия и боеприпасов, на разминировании, на строительстве линий обороны, дорог, мостов и аэродромов. По-другому можно сказать, что они делали любую работу, которую должны были выполнять немецкие военнослужащие. В составе «хиви» находились и женщины, выполнявшие медицинские и хозяйственные функции.

Положение «хиви» менялось от нелегального, когда их скрывали от высокого начальства, до официального включения в состав дивизии или полка. В урегулировании положения «хиви» значительную роль сыграл начальник второй секции административного отдела генерального штаба ОКХ граф К. фон Штауфенберг. Он первый издал приказ по ОКХ (август 1942 г.), который устанавливал единые нормы питания, содержания и другие аспекты службы «хиви». Полковник Фрайтаг-Лорингхофен подготовил «Устав 5000», по которому все «хиви» после принятия присяги зачислялись в часть и приравнивались к немецким солдатам. Впоследствии этот устав был распространен и на добровольческие формирования.

Огромные людские потери на фронте подталкивали немецкое командование использовать «хиви» в значительных масштабах. К апрелю 1942 г. в сухопутных войсках вермахта их насчитывалось около 200 тыс., в феврале 1943 г. - до 400 тыс.[34] Они составляли солидный процент штатной численности подразделений, частей и соединений. Так, 134-я пехотная дивизия в конце 1942 г. состояла на 50% из «хиви», а в танковой дивизии «Райх» летом 1943 г. некоторые роты из 180 человек по штату имели до 80% «хиви» [35] По новым штатам на октябрь 1943 г. в немецкой пехотной дивизии из 12 713 человек предусматривалось иметь 2005 «хиви», т.е. около 16% [36] В составе 6-й армии Ф. Паулюса, окруженной в Сталинграде, было 51 780 человек русского вспомогательного персонала [37] Кроме пехотных и танковых частей «хиви» использовались на флоте -15 тыс. и в ВВС - от 50 до 60 тыс. (на июль 1944 г.), в общей сложности около 700 тыс. человек [38]

Второй большой группой добровольцев были боевые части. Их формирование санкционировал Гитлер, и началось оно зимой 1941/42 г. Предпочтение сначала отдавалось представителям национальных меньшинств Советского Союза - среднеазиатским, кавказским национальностям, а также народам Поволжья, Урала и Крыма, исповедовавших ислам. В начале 1942 г. стали формироваться части из армян и грузин. Центром их формирования стали Польша и Украина, где находилось наибольшее число лагерей для военнопленных. Основу составили пехотные батальоны численностью 800-1000 человек, включая 40 немецких офицеров и младших командиров. Батальоны объединялись в легионы по национальному признаку. Делая ставку на военнопленных нерусской национальности, немецко-фашистское руководство стремилось тем самым разжечь рознь среди народов Советского Союза.

За весь период войны, по мнению немецкого историка И. Хоффманна, в немецкой армии имелось 90 батальонов, из них 26 туркестанских (20,5 тыс. человек), 15 азербайджанских (36,6 тыс.), 13 грузинских (19 тыс.), 12 армянских (7 тыс.), 9 северокавказских (15 тыс.), 8 батальонов крымских татар (10 тыс.), 7 батальонов волжских татар и других народов Поволжья и Урала (12,5 тыс. человек). В 1942 г. в зоне действий группы армий «А» был сформирован калмыцкий кавалерийский корпус (5 тыс. человек) [39].

Наряду с боевыми частями в составе вермахта имелось 11 кадровых батальонов, служивших базой для формирования маршевого пополнения, а также 15 запасных, строительных и транспортных батальонов и 202 отдельные роты (111 туркестанских, 30 грузинских, 22 армянские, 21 азербайджанская, 15 татарских и 3 северокавказских) [40] Частично этими подразделениями была укомплектована 162-я (тюркская) пехотная дивизия. Таким образом, общая численность воинских формирований из тюркских и кавказских народностей достигала около 150 тыс. Большую часть из них составили советские военнопленные.

Из пленных и представителей местного населения славянского происхождения командование немецких войск на фронтах сформировало русские национальные части и соединения. Официально их создание началось осенью 1941 г. Вначале это были казачьи сотни. Наряду с казаками в их состав включались военнопленные - русские, украинцы, белорусы. К концу 1941 г. при каждой из девяти охранных дивизий, находившихся на востоке, имелось по одной казачьей сотне. В 1942 г. появились казачьи полки - из местного населения Кубани, Дона, Терека, а к апрелю 1943 г. на Восточном фронте уже действовало около 20 казачьих полков (батальонов) численностью от 400 до 1000 человек, а также множество казачьих сотен и эскадронов.

В мае 1943 г. на стороне германских вооруженных сил действовало 90 русских батальонов. К середине 1944 г. в распоряжении командования вермахта имелось 200 пехотных батальонов, сформированных из русских, украинцев, белорусов и представителей других национальностей.

Наряду с «хиви» и вооруженными добровольцами советские военнопленные после вербовки в лагерях зачислялись в состав русской народно-освободительной армии (РНОА), русской национальной народной армии (РННА), 15-й казачий кавалерийский корпус генерала Г. фон Паннвица, казачий стан генерала Т.Н. Думанова, 1-й казачий корпус генерала А.В. Скородумова, казачью группу (бригаду) генерала А.В. Туркула и с конца 1944 г. - в русскую освободительную армию (РОА) генерала А.А. Власова.

С января 1943 г. отдел К. Штауфенберга в ОКХ создал самостоятельное управление «восточными» войсками во главе с генерал-лейтенантом Г. Хельмихом. В его ведении находились добровольческие формирования разного национального состава, «хиви», национальные батальоны, восточные легионы, полицейские части.

Из местных жителей Прибалтики, Белоруссии, Украины формировались батальоны и полки, которые впоследствии объединялись в соединения. Для поднятия престижа им присваивались наименования СС. В их состав включались бойцы и командиры Красной Армии, которые побывали в немецком плену и были отпущены из него, а также дезертиры, остававшиеся на оккупированной части территории СССР. К середине 1943 г. в состав войска СС входили: 14-я (1-я украинская), 15-я (1-я латвийская), 19-я (2-я латвийская) и 20-я (эстонская) дивизии. В 1944 г. создавались 29-я и 30-я (1-я и 2-я русские) и 30-я кавалерийская белорусская дивизии. Кроме перечисленных соединений военнопленными пополнялись специальные команды, отряды СС, зондеркоманда «Шамиль», зондерштаб «Кавказ», бригада «Северный Кавказ», специальное подразделение «Бергман», зондеротряд 203 и другие.

Советских военнопленных обучали в немецких разведывательно-диверсионных, пропагандистских школах, после чего их направляли за линию фронта.

На территории рейхскомиссариатов Остланд (Прибалтийские республики и Белоруссия) и Украина немецкие оккупационные власти создали обширную сеть полицейских формирований. По немецким источникам, к маю 1943 г. на оккупированной части территории СССР насчитывалось около 70 тыс. советских граждан, служивших во вспомогательной полиции военного управления, и около 300 тыс. - в полицейских командах (гемма, оди, шума) [41] Значительная часть полицейских являлись бывшими военнослужащими Красной Армии. Следует отметить, что полицейские формирования включались в пограничные полки (в Прибалтике), в белорусский корпус самообороны (БКС), в украинскую повстанческую армию (УПА), в воинские части вермахта и СС.


Qui quaerit, reperit
 
СаняДата: Понедельник, 03 Мая 2010, 14.02.26 | Сообщение # 3
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
Созданные немецкими властями из советских пленных и гражданских лиц воинские и полицейские формирования постоянно изменялись. Одни и те же люди в разное время служили в полиции, национальных формированиях вермахта и СС. В связи с этим разброс цифр общего числа граждан, сотрудничавших с немецкими властями, требует более углубленного изучения. Ряд утверждений о том, что советские граждане, в той или иной форме сотрудничавшие с немцами, делали это сознательно, по политическим убеждениям, далеки от исторических реальностей. Основными мотивами, повлиявшими на решение военнопленных служить в немецких формированиях, были спасение от голода и зверств, чинимых немцами в лагерях, страх быть расстрелянными, а некоторые лелеяли надежду при первой возможности сбежать к партизанам или перейти линию фронта, что часто и происходило. Так, летом 1943 г. на сторону партизан перешла большая часть военнослужащих бригады СС «Дружина» во главе с командиром бывшим начальником штаба 229-й стрелковой дивизии, подполковником Красной Армии В.В. Гиль-Родионовым [X]. Нельзя и отрицать тот факт, что часть военнопленных, особенно перебежчиков, служили немцам по убеждению. Разного рода добровольцы посылались на борьбу против Красной Армии, против армий союзников по антигитлеровской коалиции, а также против партизан и отрядов Европейского Сопротивления.

Советские военнопленные широко привлекались гитлеровским правительством не только для выполнения различных работ и военной службы в составе вермахта, войск СС и полиции, но и в качестве материала для медицинских опытов. Решение об их проведении в массовом масштабе, главным образом для нужд войны, было одобрено на совещании в научно-исследовательском институте гигиены войск СС во второй половине 1941 г. Местом для этого стали специальные лаборатории, располагавшиеся в основном в концлагерях. Так, в конце 1941 г. в Дахау немецкие медики использовали военнопленных в качестве «подопытных кроликов» в интересах военно-морского и военно-воздушного флотов. Их подвергали обмораживанию, переохлаждению и проверке влияния больших высот на организм человека [42] В Освенциме 500 советских военнопленных были подвергнуты воздействию газа «Циклон Б» [43] На военнопленных испытывались новые лекарства, определялась возможная продолжительность жизни человека без воды и пищи, осуществлялись хирургические эксперименты на костях, нервах и мускульных тканях, опробовалась мазь для лечения фосфорных ожогов, изучалось действие инъекций фенола, отравленных акотином пуль, иприта и фосгена [44] Практиковалась пересадка кожи и внутренних органов. Проводились и другие опыты. Все пленные, подвергавшиеся разного рода медицинским экспериментам, как правило, погибали или уничтожались как ненужные свидетели.

Несмотря на жестокость и насилие со стороны немецких влаcтей, большинство пленных не желали смириться со своей участью. Они объединялись в группы, организации, а иногда и в одиночку вели борьбу с врагом. Произошло это не сразу. Поначалу даже очень смелые люди не могли себе представить, как можно бороться, когда противник вооружен, а у тебя нет не только оружия, но и сил. «Какая здесь к черту борьба, Михаил Иванович! - говорил Еремеев, герой одного из произведений, посвященных борьбе военнопленных. - Все это красивые слова, не больше. Каждый тут за себя, за свою жизнь борется, только и всего... из-за картофелины друг другу морду бьют. Умираем постепенно, со дня на день, а вы говорите бороться!.. Уж лучше бы сразу от пули немецкой сгинуть» [45]. Со временем пленные стали понимать, что спасение их жизни — в борьбе, и только сообща можно выжить.

В первый год войны в лагерях, размещенных на территории Украины во Владимир-Волынске, Богуне, Адабаже, Славуте, Шепетовке, под Черниговом, Днепропетровском и Киевом, действовали подпольные группы из военнопленных. Со временем аналогичные группы образовались в лагерях, находившихся на части оккупированной территории Российской Федерации, Белоруссии, Польского генерал-губернаторства, в рейхе и некоторых государствах Европы, оккупированных Германией.

Наибольших масштабов сопротивление достигло в концлагерях, где узников неминуемо ждала смерть, вопрос был лишь во времени. Различные источники свидетельствуют о героическом сопротивлении советских людей в фашистских концлагерях Бухенвальд, Дахау, Заксенхаузен, Маутхаузен, Флессенбург, Освенцим, Миттельбау, Дора, Нёйенгамме, Равенсбрюк и других, поскольку в них в конечном итоге сосредотачивались наиболее активные и политически опасные для фашистов пленные.


Qui quaerit, reperit
 
СаняДата: Понедельник, 03 Мая 2010, 14.03.45 | Сообщение # 4
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
Известны случаи, когда советские подпольные организации, при оказании им помощи со стороны интернациональных антифашистских комитетов, охватывали своим влиянием значительную часть узников. Например, созданная в 1942 г. организация «Братское сотрудничество военнопленных» (БСВ) имела своих людей во всех лагерях военнопленных и в 20 лагерях восточных рабочих, расположенных в Баварии. В ее состав входили несколько тысяч объединенных и частично вооруженных людей. Это позволяло им вести организованную борьбу. Однако не все из планируемого удалось осуществить. Причиной тому стали проведенные гестапо массовые аресты и казни осенью 1944 г.

Огромное влияние на активизацию сопротивления советских военнопленных имел «Центральный комитет советских пленных», образованный во Франции в конце 1943 г. За короткое время члены ЦК сумели создать подпольные организации более чем в 20 лагерях (в районе Руана, Нанси, департаментах Нор и Па-де-Кале). Свою деятельность Комитет прекратил лишь в конце 1944 г., когда Франция стала свободной от фашистов.

Нельзя не отметить деятельность подпольной организации в международном офицерском лагере «Офлаг ХIII-Д» (близ Хаммельбурга). Общее руководство подпольной работой осуществлял комитет. В нем в различное время активно действовали советские военнопленные генералы И.С. Никитин, Х.Н. Авердов, Д.М. Карбышев, С.А. Ткаченко, Г.И. Тхор, Н.Ф. Михайлов, И.И. Мельников. Находясь в плену, советские генералы и офицеры призывали пленных оставаться верными своей Родине. Так, выступая на митинге, военнопленный, командир 1-го кавалерийского корпуса генерал-майор И.С. Никитин заявил: «Я, советский генерал, коммунист, гражданин Советского Союза, своей Родине не изменю ни при каких обстоятельствах. Твердо уверен, что этому примеру последуют все».

Пленного генерал-лейтенанта Д.М. Карбышева немецкие власти довольно долго склоняли к сотрудничеству, но он отказался. В морозный день 18 февраля 1945 г. его вывели на плац концлагеря Маутхаузен, привязали к столбу и стали обливать холодной водой до тех пор, пока он не превратился в глыбу льда [XI] Такие люди, как Д.М. Карбышев, И.С. Никитин, погибали, как герои, оставаясь верными военной присяге. Им следовали тысячи советских военнопленных. Цена их поступка – жизнь.

Всего вместе со своими подчиненными тяжесть неприятельского плена разделили 83 советских генерала, среди них 7 командующих армиями, 2 члена военного совета, 4 начальника штаба армий, 5 начальников артиллерии армий, начальник тыла армии, командующий ВВС армии, начальник отдела военных сообщений армии, 19 командиров корпусов, 2 заместителя командиров корпусов, 3 начальника артиллерии корпуса, 31 командир дивизий, заместитель командира дивизии, командир таковой бригады, начальник училища, начальник кафедры Военной академии Генерального штаба, начальник оперативного управления фронта, начальник управления Главного разведывательного управления Генерального штаба, заместитель начальника санитарного отдела фронта.

Несмотря на скудное питание, тяжелые работы, глумление и издевательство, на обещания немецких властей всяческих благ, лишь около десятка генералов дали согласие на сотрудничество с врагом. Шести генералам удалось бежать из плена. За подготовку побегов и советскую агитацию среди военнопленных в лагерях были казнены 15 человек, в их числе генерал-лейтенант Д.М. Карбышев, генерал-майоры И.С. Никитин, Г.И. Тхор, Герой Советского Союза И.М. Шепетов, 10 умерли от голода, болезней, побоев и тяжелого физического труда. За мужество и героизм, проявленные на фронтах и в плену, были удостоены звания Героя Советского Союза генералы Д.М. Карбышев (1946), Г.И. Тхор (1991) и Героя Российской Федерации - М.Ф. Лукин (1999). Все посмертно.

Основными формами внутрилагерного сопротивления являлись: побег, саботаж, нарушение режима, борьба за моральное выживание, нежелание сотрудничать с врагом и даже восстание. На активность сопротивления военнопленных влияли успехи Красной Армии на фронте, открытие союзниками второго фронта в июне 1944 г., партизанское движение и деятельность местных подпольщиков.

Заветной мечтой для каждого военнопленного являлся удачный побег. Он нес освобождение от плена и шанс остаться в живых. По немецким данным, только из лагерей, находящихся на территории, контролируемой ОКБ, до 1944 г. бежало более 70 тыс. советских военнопленных. Побеги совершались во время пеших переходов, транспортировки по железной дороге, из лагерей и мест работ. Так, 15 сентября 1941 г. 340 человек совершили побег на железнодорожной станции Шерпитец близ Торуня. В июле 1942 г. из лагеря, расположенного около станции Крупки Минской области, бежало 110 человек. В июне 1943 г. из «шталага» - 352 (Белоруссия) на двух броневиках из плена вырвалось 15 узников, из которых 13 добрались до партизан.


Qui quaerit, reperit
 
СаняДата: Понедельник, 03 Мая 2010, 14.04.55 | Сообщение # 5
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
Широкую известность получил побег из плена старшего лейтенанта М.П. Девятаева и 9 человек с ним. 8 февраля 1945 г. смельчаки захватили на аэродроме немецкий бомбардировщик «Хенкель-111» и взлетели на нем. Им удалось «дотянуть» до своих и посадить самолет в расположении наступающей 331-й стрелковой дивизии. За этот подвиг МП. Девятаев был удостоен звания Героя Советского Союза (1957).

В случае неудачного побега военнопленных, особенно офицеров, направляли в концлагеря или расстреливали. Так, за попытку, побега были расстреляны Герои Советского Союза командиры дивизий генерал-майор И.М. Шепетов и полковник И.Д. Зиновьев. И таких примеров тысячи.

Некоторые исследователи подвергают сомнению вопрос внутрилагерного сопротивления советских военнопленных. Так, в одной справке, подготовленной одним из членов секции бывших военнопленных Советского комитета ветеранов войны (в 1950-е годы), оспаривалось причастие ряда коллег по общественной деятельности к руководству движением сопротивления в концлагере Маутхаузен. Они обвинялись в «раздувании, а иногда и в выдумке фактов, с целью создания образа героя военнопленного и причисления самих себя к мифическим героям» [46] Однако многие факты говорят об ошибочности этого утверждения, хотя отсутствие документов, гибель героев сопротивления не позволяют пока и полностью опровергнуть его. Можно с уверенностью сказать только одно: проблема внутрилагерного сопротивления весьма сложна и требует дальнейшего глубокого изучения. Один лишь факт. У Е.А. Бродского только на исследование деятельности организации «Братское сотрудничество военнопленных» и выявление героев сопротивления ушло около 50 лет кропотливой работы в отечественных и зарубежных архивах.

Известно, что несколько десятков тысяч бежавших из вражеского плена советских военнослужащих переходили линию фронта, вступали в партизанские отряды, подпольные организации, становились бойцами европейского движения Сопротивления (они составили наиболее подготовленную и стойкую его часть). Своей смелостью, мужеством, дисциплинированностью его патриоты снискали уважение не только среди соотечественников, но и у народов Европы. В своем труде итальянец М. Галлени отмечал: «Итальянское Сопротивление, несомненно, гордится тем, что в его рядах были эти воины (советские. -Н.Д.), отдавшие борьбе все, не требуя взамен ничего» [47]

В целом следует отметить, что проблема сопротивления советских военнопленных еще недостаточно изучена, хотя ей посвящено несколько десятков книг [48]

Многочисленные документы, свидетельские показания говорят о том, что попавшие в плен бойцы и командиры Красной Армии страдали не только в условиях неволи. На Родине они несправедливо рассматривались как трусы и предатели. Это усугубляло их трагедию.

Следует отметить, что по существовавшему советскому законодательству только сдача в плен, не вызывавшаяся боевой обстановкой, считалась тяжким воинским преступлением и, согласно ст. 22 «Дополнения о воинских преступлениях» (ст. 193-22 УК РСФСР), каралась высшей мерой наказания - расстрелом с конфискацией имущества. Законодательством также предусматривалась уголовная ответственность совершеннолетних членов семей военнослужащего лишь за прямой переход на сторону врага, бегство за границу (ст. 51-1 «б», 58-1 «в» УК РСФСР). Таким образом, военнослужащие, попавшие в плен по независящим от них обстоятельствам, в условиях, вызванных боевой обстановкой, по закону не подлежали привлечению к ответственности. В отношении материального обеспечения, выдачи пособий и оказания льгот членам семей военнослужащих, попавших в плен, законодательство также не предусматривало никаких ограничений.

Однако с началом войны, в соответствии с идеологическими установками, пленение военнослужащего Красной Армии советское политическое руководство рассматривало как преднамеренно совершенное преступление, независимо от обстоятельств, в результате которых это произошло. Так, в постановлении Государственного Комитета Обороны от 16 июля 1941 г. и в последовавшем вслед за ним приказе Ставки ВГК № 270 от 16 августа 1941 г. указывалось: «Командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия... или часть красноармейцев [которые] вместо организации отпора врагу предпочтут сдаться в плен - уничтожать их всеми средствами... а семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишать государственного пособия и помощи» (приказ подписал Сталин и еще шесть лиц). Принятые в их развитие приказы и инструкции НКВД - НКГБ до крайности ужесточили эти требования, особенно в отношении членов семей военнослужащих, по тем или иным причинам оказавшимся в плену.

В ходе войны каждый военнослужащий, выходивший из окружения, совершивший побег из плена или освобожденный Красной Армией и союзниками по антигитлеровской коалиции, огульно подвергался проверке, граничившей с политическим недоверием. К нему применялись меры, унижавшие личное достоинство и препятствовавшие дальнейшему использованию в армии. Так, в соответствии с постановлением ГКО от 27 декабря 1941 г. вышеперечисленные лица направлялись через сборно-пересыльные пункты Наркомата обороны под конвоем в специальные лагеря НКВД для проверки. Условия содержания бывших военнопленных в них были установлены такие же,- как для преступников, содержащихся в исправительно-трудовых лагерях. В обиходе и документах их именовали «бывшими военнослужащими» или «спецконтингентом», хотя в отношении этих лиц никаких судебных и административных решений не принималось. «Бывшие военнослужащие» лишались прав и преимуществ, полагавшихся за воинские звания, выслугу лет, а также денежного и вещевого довольствия. Им запрещалось переписка с родными и близкими.

Пока проводились проверки, «спецконтингент» привлекался к тяжелому принудительному труду на рудниках, лесозаготовках, строительстве, в шахтах и металлургической промышленности. Им устанавливались предельно высокие нормы выработки, формально начислялась незначительная зарплата. За невыполнение задания и за малейшие проступки их подвергали наказанию как заключенных ГУЛАГа.

Наряду с разоблачением значительного числа людей, действительно совершивших преступления, в результате применения незаконных, провокационных методов следствия было необоснованно репрессировано немало военнослужащих, честно выполнивших свой долг и ничем не запятнавших себя в плену. Лиц, которые работали в немецких лагерях врачами, санитарами, были старшими бараков, поварами, переводчиками, кладовщиками, занимались бытовым обслуживанием часто осуждали как изменников Родины. Семьи военнослужащих, субъективно отнесенных к добровольно сдавшимся немцам, без учета причин пленения незаконно лишались на весь период войны государственных пособий и льгот.


Qui quaerit, reperit
 
СаняДата: Понедельник, 03 Мая 2010, 14.06.15 | Сообщение # 6
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
По имеющимся данным, за период с октября 1941 по март 1944 г. через спецлагеря прошло 317 954 бывших военнопленных и окруженцев [49] О том, какими были результаты фильтрации этих лиц, можно судить по докладной записке заместителя народного комиссара внутренних дел В.В. Чернышева, адресованной Л.П. Берии (сведения на 1 октября 1944 г.):

«Всего прошло через спецлагеря бывших военнослужащих Красной Армии, вышедших из окружения и освободившихся из плена, 354 592 чел., в том числе офицеров - 50 441 чел. Из этого числа проверено и передано в Красную Армию - 248 416 чел., в том числе: в воинские части через военкоматы -231 034 чел., из них офицеров - 27 042 чел.; на формирование штурмовых батальонов - 18 382 чел., из них офицеров - 16 163 чел.; в промышленность -30 749 чел., в том числе офицеров - 29 чел.; на формирование конвойных войск - 5924 чел.; арестовано — 11 556 чел., из них агентов разведки и контрразведки противника - 2083 чел., из них офицеров (по разным преступлениям) - 1284 чел.; убыло в госпиталя, лазареты и умерло - 5347 чел.; находятся в спецлагерях НКВД СССР в проверке - 51 601 чел. Из числа оставшихся в лагерях НКВД СССР офицеров в октябре формируются 4 штурмовых батальона по 920 чел. каждый» [50]

Цифры свидетельствуют, что из поступивших в спецлагеря военнослужащих преобладающее большинство было направлено в Красную Армию, НКВД и в оборонную промышленность, около 4% арестовано.

Что касается отдельных штурмовых стрелковых батальонов, то они создавались по приказу народного комиссара обороны от 1 августа 1943 г. Первые пять батальонов были сформированы 25 августа 1943 г., в январе 1944 г. - 6, 7, 8 и 9-й, к марту в стадии организации находились еще три. К 31 декабря 1944 г. был укомплектован 26-й отдельный штурмовой батальон.

Командиры батальонов, заместители по политической части, начальники штабов, командиры рот назначались из офицеров действующей армии. Рядовой и младший начальствующий состав пополняли командирами среднего и старшего звена так называемых спец-контингентов. Срок пребывания в батальонах устанавливался следующий: либо два месяца участия в боях, либо до награждения орденом за проявленную доблесть в бою, либо до первого ранения. После этого при хорошей аттестации «штурмовиков» направляли в Красную Армию на соответствующие должности. По данным Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий при Президенте Российской Федерации, в штурмовые батальоны было направлено около 25 тыс. военнослужащих Красной Армии, вышедших из окружения и освободившихся из плена, что являлось само по себе серьезным нарушением их прав.

Однако, когда лагеря военнопленных освобождали войска Красной Армии, пленных не всегда направляли на проверку. Командующий 21-й армией М.И. Чистяков в книге «Земля пахла порохом» пишет:

«У Гумрака (под Сталинградом. - Н.Д.) оказался лагерь наших военнопленных. Мне было приказано всех наших бойцов, бывших военнопленных, хорошо одеть, обуть, подлечить, накормить, дать им отдых 10-15 дней, а затем направить в тыл. Я побеседовал с этими воинами и убедился, что настроение у этих людей такое, что они готовы в любую минуту идти драться с фашистами насмерть, чтобы отомстить за свое унижение и муки, за гибель своих товарищей... я отобрал из бывших военнопленных 8 тыс. человек, сформировал из них восемь батальонов, вооружил их и отправил в дивизии» [51]

И бывшие военнопленные с честью выполнили долг защитников своего Отечества.

Во второй половине 1944 г. боевые действия развернулись на территории стран Восточной Европы. В ходе проводившихся наступательных операций Красная Армия несла значительные потери в людях. В соответствии с принятым 4 ноября 1944 г. постановлением ГКО освобожденные из немецкого плена советские военнослужащие и гражданские лица призывного возраста направлялись в запасные части, минуя спецлагеря. В запасных фронтовых и армейских полках новое пополнение после прохождения боевой подготовки и частичной, проверки направлялось (почти исключительно. - Н.Д.) в действующие стрелковые части. Так, например, за время боев на территории Германии соединения и части 1-го Украинского фронта восполнили боевые потери в людях за счет советских граждан призывного возраста, освобожденных из немецкого плена. На 20 марта 1945 г. в войсковые части было направлено 40 тыс. человек. Среди нового пополнения были и советские военнопленные, в том числе и младшие офицеры до капитана включительно. А в соединении, где начальником политотдела был генерал Н.Ф. Воронов, из 3870 новобранцев 870 оказались бывшими военнопленными, ранее служившими в армии [52] Всего за годы войны из числа ранее пропавших без вести и бывших в плену вторично было призвано более 1 млн человек [53] Испытав на себе все ужасы фашистского плена, бойцы пополнения беспощадно громили противника. До конца войны многие из них за мужество и героизм, проявленные в боях, были награждены орденами и медалями.

С конца 1944 и до середины 1950-х годов освобожденные из плена советские граждане были возвращены на Родину. Вот лишь некоторые данные, касающиеся вопросов репатриации бывших советских военнопленных и обращения с ними на Родине. По сведениям Управления уполномоченного Совнаркома СССР по делам репатриации, на октябрь 1945 г. было учтено оставшихся в живых 2016 480 освобожденных советских военнопленных, из них: 1 730 181 - в Германии и других странах и 286 299 - на территории союзных республик, находившихся под оккупацией [54] Имеются сведения, что к середине 1947 г. на Родину из них вернулось 1836 тыс.[XII], включая поступивших на военную и полицейскую службу к противнику, остальные остались за рубежом [55] По-разному сложилась их судьба. Одни были арестованы и осуждены, другие направлены на 6-летнее спецпоселение, третьи зачислены в рабочие батальоны НКО. Около 300 тыс. военнопленных (данные на 1 августа 1946 г.) было отпущено домой [XIII]


Qui quaerit, reperit
 
СаняДата: Понедельник, 03 Мая 2010, 14.07.58 | Сообщение # 7
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
После окончания войны из плена на родину вернулось 57 советских генералов. По-разному сложилась их судьба. Все они прошли спецпроверку в органах НКВД, затем часть из них была освобождена и направлена в войска или на преподавательскую работу, большинство получили правительственные награды и продолжили службу в вооруженных силах. Так, например, бывший командующий 5-й армией генерал М.И. Потапов после плена в конце 1945 г. был восстановлен в кадрах Советской Армии, дослужился до заместителя командующего войсками Одесского военного округа, а в 1961 г. ему было присвоено звание генерал-полковника. Некоторые генералы длительный срок находились под следствием, после этого ряд из них в 1950 г. были казнены (в их числе командующий 12-й армией генерал-майор П.Г. Понеделин, командир 15-го стрелкового корпуса 5-й армии генерал-майор П.Ф. Привалов и другие), несколько человек умерли в тюрьме до суда (см. табл. 3).

Длительное время возвратившиеся из немецкого плена советские люди сталкивались с ущемлением своих прав. На местах к ним относились как к предателям. Они отстранялись от участия в политической жизни, при поступлении в высшие учебные заведения на них смотрели с опаской, их не считали участниками войны. Даже после смерти Сталина мало что изменилось в положении бывших военнопленных. И лишь в 1956 г. была сделана попытка изменить отношение к тем из них, которые не совершали никаких преступлений. 19 апреля 1956 г. президиум ЦК КПСС принял решение о создании комиссии под председательством Маршала Советского Союза Г.К. Жукова с задачей разобраться с положением вернувшихся из плена военнослужащих Красной Армии, а также лиц, состоявших в армии, и внести свои предложения в ЦК КПСС. 4 июня того же года докладная записка Г.К. Жукова, Е.А. Фурцевой, К.П. Горшенина и других «О положении бывших военнопленных» была представлена в ЦК. 29 июня 1956 г. Центральный Комитет партии и Совет Министров СССР приняли постановление «Об устранении последствий грубых нарушений законности в отношении бывших военнопленных и их семей», в котором была осуждена практика огульного политического недоверия, применения репрессивных мер, а также лишения льгот и пособий в отношении бывших советских военнопленных и членов их семей. Предлагалось распространить Указ Президиума Верховного Совета СССР об амнистии от 17 сентября 1955 г. и на бывших советских военнопленных, осужденных за сдачу в плен. С 1957 г. дела бывших советских военнопленных были в основном пересмотрены. Большинство были реабилитированы. Им восстановили воинские звания и пенсии, вернули награды. Получившие ранения и совершившие побег из плена были награждены орденами и медалями. Однако в данном постановлении многим вопросам не была дана соответствующая оценка, а намеченные меры в основном остались на бумаге. И лишь через 50 лет после Великой Отечественной войны, в январе 1995 г., Президент Российской Федерации

Б.Н. Ельцин подписал Указ «О восстановлении законных прав российских граждан - бывших советских военнопленных и гражданских лиц, репатриированных в период Великой Отечественной войны и в послевоенный период», по которому бывшие военнопленные получили статус участника Великой Отечественной войны [XIV] На них в полном объеме распространяется федеральный закон «О ветеранах», принятый Государственной Думой 16 декабря 1994 г.

Но сколько понадобилось лет для восстановления справедливости! Многие умерли, так и не дождавшихся реабилитации. Вот лишь один пример. Осенью 1941 г. уд. Дубосеково в битве под Москвой геройский подвиг совершили 28 героев-панфиловцев. 21 июля 1942 г. всем им было присвоено звание Героя Советского Союза посмертно. Но, как это нередко бывает, вспоследствии стало известно, что не все они погибли. Трое бойцов - И. Добробабин, Д. Тимофеев и И. Щадрин - в бессознательном состоянии попали в плен, а четверых тяжелораненых - И. Васильева, Д. Кожубергенова, И. Натарова и Г. Шемякина - подобрали наши разведчики.

И. Щадрин и Д. Тимофеев возвратились из плена. Наиболее драматичной оказалась судьба И. Добробабина. Очнувшись после контузии, он пытался добраться к своим, но был схвачен немцами и направлен в лагерь военнопленных. В пути следования он выломал окно вагона и на ходу выскочил из поезда. Добрался до родного с. Перекоп на Харьковщине. С приходом Красной Армии снова оказался на передовой. За проявленное мужество был удостоен ордена Славы III степени и нескольких медалей. В 1947 г. его арестовали и предали суду «за пособничество врагу», который приговорил его к 15 годам лишения свободы с отбыванием наказания в лагерях. Затем последовал указ о лишении Добробабина звания Героя Советского Союза. И лишь 26 марта 1993 г. Пленум Верховного суда Украины отменил судебные решения в отношении И.Е. Добробабина. Дело было прекращено за отсутствием состава преступления [56] Его реабилитировали, но звание Героя Советского Союза так и не восстановили. Это судьба только одного человека.

Многочисленные факты убеждают в том, насколько сложной и трагичной оказалась судьба миллионов советских военнопленных периода Великой Отечественной войны. А ведь могло быть меньше жертв и страданий, если бы отношение к человеческой жизни было более гуманным и справедливым.

В нашем государстве проблема военнопленных остается актуальной и по сей день, поскольку не до конца определен статус военнопленного, отсутствуют многие документы в отношении реабилитации бывших военнопленных, особенно необходимые, пока еще живы некоторые из них.
2004 г.

Статья опубликована в сборнике: Война и общество, 1941-1945 книга вторая. - М.: Наука, 2004 (стр.232-264)


Qui quaerit, reperit
 
СаняДата: Понедельник, 03 Мая 2010, 14.24.23 | Сообщение # 8
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
Примечания к статье:

I. В советской литературе нередко утверждалось, что противник якобы завышал количество пленных, но детальное изучение немецкой статистики этого не подтверждает. Напротив, имели место факты умышленного занижения их численности с целью приуменьшить масштабы геноцида. В декабре 1941 г. ОКБ и ОКХ произвели корректировку в своей статистике, уменьшив количество советских военнопленных с 3,8 млн до 3,35 млн. Из общего числа советских военнослужащих, взятых в плен немецкими войсками, были исключены уничтоженные вскоре после пленения комиссары, политруки, евреи и многие другие, которых не довели живыми до лагерей, пристрелили по дороге. 3,35 млн - эта та часть советских военнопленных, которых за первые полгода войны довели живыми до лагерей и там зарегистрировали, но именно к этой цифре немецкие статисты добавили взятых в плен в 1942-1945 гг. и получили в сумме 5,75 млн человек. Большинство исследователей использует последнюю цифру как итоговую, но в действительности она завышена по крайней мере на 450 тыс.

II. Родина. 1991. № 6-7. С. 100. (В работах зарубежных исследователей А. Даллина, К. Штрайта и других те же самые сведения приводятся по состоянию на 1 мая 1944 г., причем с оговоркой, что эта информация неполная.)

III. К ним следует добавить 100 185 человек, находившихся в лагерях для военнопленных военно-воздушных сил, что в общей сложности составило 5 231 057 советских военнопленных.

IV. Свободу получили те, кто дал согласие быть «добровольными помощниками» верхмата, войск СС, полиции. Это были в основном немцы Поволжья, украинцы, белорусы, татары, армяне, грузины, азербайджанцы.

V. Отсчет велся от момента регистрации в лагерях. Сотни тысяч военнопленных, погибших в промежуток времени от момента пленения до момента регистрации в лагерях, не входят в эту статистику.

VI. Без учета пленных ополченцев, партизан, бойцов спецформирований различных гражданских ведомств, самообороны городов, истребительных отрядов и т.п.

VII. В Женевской конвенции было оговорено, что страна, ее подписавшая, находясь в состоянии войны со страной, не подписавшей ее, все равно обязана соблюдать эту конвенцию.

VIII. Гриф секретности снят... С. 391.

IX. Среди них 2 389 560 немцев, 156 682 австрийца, 513 767 венгров, 201 800 румын, 48 957 итальянцев, 2377 финнов; остальные 464 147 французы, словаки, чехи, бельгийцы, испанцы и другие, служившие ранее в вермахте или работавшие в обслуживающих и тыловых учреждениях.

X. 16 августа 1943 г. В.В. Гиль (настоящая фамилия) с 2200 «дружинниками» присоединились к партизанской бригаде им. Железняка (действовавшей в годы войны в Полоцко-Лепельском районе - Белоруссия), при этом у них имелось 10 орудий, 23 миномета, 77 пулеметов. В одном из боев против карателей Гиль погиб.

XI. Карбышев Дмитрий Михайлович (1880-1945) - военный инженер, генерал-лейтенант, автор свыше 100 научных трудов, профессор (1938), доктор военных наук (1941), Герой Советского Союза.

XII. Цифра 1836 тыс. слагалась из 1549,7 тыс. военнопленных, репатриированных из Германии и других стран, и 286,3 тыс. военнопленных, отбитых у противника в ходе наступательных операций Красной Армии на территории СССР в 1944 - начале 1945 г. (включая находившихся до 9 мая 1945 г. в плену в Курляндском котле на территории Латвии). В эту статистику не входят освобожденные и бежавшие из плена на оккупированной территории в 1941-1943 гг.

XIII. Подробно о результатах проверки и фильтрации репатриантов, а также о судьбе отдельных их категорий, в том числе и военнопленных, см. в очерке В.Н. Земского «Репатриация перемещенных советских граждан», опубликованном в этой книге.

XIV. За исключением бывших военнопленных, служивших в армиях противника, изменнических формированиях, полиции и т.д.

1. Штрайт К. Они нам не товарищи: Вермахт и советские военнопленные, 1941-1945 гг. / Пер. с нем. М., 1991. С. 147-148.

2. Schustereit H. Vabanque: Hitlers Angriff und die Sowietunion 1941. Herford; Bonn, 1988. S. 69.

3.. Подробнее см.: Всероссийская Книга памяти, 1941-1945. Обзорный том. М., 1995. С. 410-411; Гриф секретности снят: Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах: Стат. исследование. М., 1993. С. 4. Штрашп К. Указ. соч. С. 3; Книга исторических сенсаций. М., 1993. С. 53; Соколов Б. Русские коллаборационисты // Независимая газета. 1991. 29 окт.; Родина. 1991. № 6-7. С. 100; Полвека назад: Великая Отечественная война: Цифры и факты. М., 1995. С. 99; Полян П.М. Советские граждане в рейхе: Сколько их было? // Социс. 2002. № 5. С. 95-100.

4.. См.: Штрашп К. Указ. соч. С. 3; Руденко Н.А. Забвению не подлежит // Правда. 1969. 24 марта; Назаревич Р. Советские военнопленные в Польше в годы Второй мировой войны и помощь им со стороны польского населения // Вопросы истории. 1989. № 3. С. 35; Гришин Е. Страницы Книги памяти // Известия. 1989. 9 мая.

5.. Bohme K.W. Die deutchen Kriegsgefangenen in Sowjetischen Hand. Munchen, 1966 S 151

6.. Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации. Ф. 13. Оп. 3028. Д. 10. Л. 3-6.

7.. Галицкий В.П. Содержание военнопленных армии противника в СССР. М., 1990. С. 6; Он же. Военнопленные германской армии в Советском Союзе. М., 1992. С. 13.

8.. Галицкий В.П. Содержание военнопленных... С. 96.

9. Striet C. Die Behanlung und Ermurdung 1941-1945. Frankfurt a/M., 1992. S.9

10. Галицкий В.П. Гитлеровцы против Гитлера // Воен.-ист. журн. 1995. № 1. С. 20.

11. Государственный архив Российской Федерации. Ф. 7445. Оп. 2. Д. 125. Л. 30 (Далее: ГА РФ).

12. См.: Преступные цели гитлеровской Германии в войне против Советского Союза: Документы и материалы. М., 1987. С. 105-107.

13. ГА РФ. Ф. 7445. Оп. 2. Д. 189. Л. 267.

14. Gerns D. Hitler - Wehrmacht in der Sowijetunion: Legenden – Wahrheit -Traditionen - Dokumente. Frankfurt a/M., 1985. S. 37.

15. Датнер Ш. Преступления немецко-фашистского вермахта в отношении военнопленных / Пер. с польск. М., 1963. С. 412.

16. Нюрнбергский процесс. М., 1958. Т. 3. С. 413.

17. Чистяков ИМ. Служим Отчизне. М., 1985. С. 99-100.

18. Голубков С.А. В фашистском лагере смерти. Смоленск, 1963. С. 241-242; Кудряшов С. Цивилизованные изверги // Родина. 2002. № 6. С. 71-73. См. также: ГА РФ. Ф. 7445. Оп. 1. Д. 1668. Л. 101; Оп. 2. Д. 139. Л. 97-98; Нюрнбергский процесс. Т. 3. С. 68; Т. 4. С. 123-131, 145.

19. ГА РФ. Ф. 7445. Оп. 115. Д. 6. Л. 27; Ф. 7021. Оп. 148. Д. 43. Л. 66.

20. Там же. Ф. 7445. Оп. 2. Д. 103. Л. 141-143; Ф. 7021. Оп. 148. Д. 43. Л. 66; Рассел Э. Проклятие свастики / Пер. с англ. М., 1954. С. 78.

21. См.: Датнер Ш. Указ. соч. С. 351.

22. ГА РФ. Ф. 7021. Оп. 115. Д. 7. Л. 10; Ф. 7445. Оп. 2. Д. 128. Л. 278; Российский государственный военный архив. Ф. 1/в. Оп. 12. Д. 7. Л. 79-81.

23. ГА РФ. Ф. 7021. Оп. 150. Д. 42. Л. 11.

24. Штрайт К. Указ. соч. С. 259.

25. ГА РФ. Ф. 7021. Оп. 148. Д. 48. Л. 16-17.

26. Там же. Ф. 7445. Оп. 2. Д. 139. Л. 97-98.

27. Там же. Ф. 7445. Оп. 1. Д. 1668. Л. 73.

28. Иосиф Сталин в объятии семьи. Берлин; Чикаго; Токио; М., 1943. С. 96-100; Дранбян Т.С. Кто спровоцировал смерть старшего сына И.В. Сталина? // Воен.-ист. журн. 2000. № 3. С. 78-87.

29. См.: Международный комитет исторических наук: Доклады конгресса. М., 1974. Т. 1. С. 229-244; Промышленность Германии в период войны 1939-1945 гг. /Пер с нем. М., 1956. С. 65; Мюллер-Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии, 1933-1945: В 3 кн. / Пер. с нем. М., 1976. Кн. 3. С. 327; Кучинский Ю. История условий труда в Германии / Пер. с нем. М., 1949. С. 508.

30. См.: Преступные цели гитлеровской Германии в войне против Советского Союза. С. 231.

31. ГА РФ. Ф. 7021. Оп. 148. Д. 251. Л. 32; Д. 214. Л. 75-76.

32. Dallin A. Deutshe Herrschaft in Rusland, 1941-1945: Eine Studie liber Besatzungpolitik. Diisseldorf, 1981. S. 550-559, 660; Frolich S. General Wlassov: Russen und Deutschen zwischen Hitler und Stalin. Koln, 1978. S. 59, 63; Hoffmann J. Die Geschichte der Wlassow-Armee. Freiburg, 1986. S. 14, 358; Idem. Kaukasien. 1942/43: Das Deutsche Heer und die Orientvolker der Sowjetunion. Freiburg, 1991. S. 46-47; Muller-Hillebrand B. Das Heer. 1933-1945. Frankfurt a/M., 1966. Bd. 3. S. 70, 114, 141; Ready J. The forgotten axis. Germany's partners and foreign volunteers in Word War II. Jefferson; London, 1987. P. 510.

33. Гриф секретности снят... С. 385, 392; Гареев М.А. О цифрах старых и новых // Воен.-ист. журн. 1991. № 4. С. 49; Раманичев Н.М. Кто не с нами, тот... // Российские вести. 1995. 11 апр.; Водопьянова 3., Домрачева Т., Мещерякова Г. Сформировалось мнение, что потери составили 20 миллионов человек // Источник. 1994. № 5. С. 90.

34.См.: Война Германии против Советского Союза, 1941-1945: Документальная экспозиция. Каталог. Берлин, 1992. С. 145.

35. См.: Информационные сводки VII отдела ГлавПУРККА за сентябрь - декабрь 1943 года. М., 1944. с. 12

36. См.: Muller-Hillebrand B. Ор. cit. Bd.3 S.135, 141, 225.

37. Оверманс Р. Другой лик войны: Жизнь и гибель 6-й армии // Сталинград: Событие. Воздействие. Символ. М., 1995. С. 463-465.

38. См.: Семиряга М.И. Судьбы советских военнопленных // Вопросы истории. 1995. № 4. С. 22.

39. cm.: Hoffmann J. Kaukasien. 1942/43. S. 46, 56.

40. HoffmanJ. Die Ostlegionen, 1941-1943. Freiburg, 1976. S. 171-172.

41. cm.: Война Германии против Советского Союза, 1941-1945. C. 142, 145; Hoffmann J. Kaukasien. 1942/43. S. 46, 47; Ready J. Op. cit. P. 216.

42.См.: ГА РФ. Ф. 7445. Оп. 2. Д. 318. Л. 28-29; Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками. М., 1959. Т. 4. С. 448-449.

43. См.: Концентрационный лагерь Освенцим - Бжезинка / Пер. с польск. Варшава, 1961. С. 89-96, 118; БоркинД. Преступление и наказание «И.Г. Фарбен-индустри» / Пер. с англ. М., 1982. С. 179.

44. См.: Архив внешней политики Российской Федерации. Ф. 082. Оп. 32. П. 180. Д. 14. Л. 58-62; Нюрнбергский процесс над главными немецкими преступниками. М., 1966. Т. 2. С. 410-442; Деларю Ж. История гестапо / Пер. с фр. Смоленск. 1993. С. 372.

45. Любовцев В.М. Бойцы на колени не встают. М., 1964. С. 26.

46. ГА РФ. ф. 9541. Оп. 1. Д. 18.

47. Galleni M. Jpartigiani nella Resistenza italiano. Roma, 1967. P. 9, 234.

48. 1мгосНе С. Оп 1ез поттаН йез ё1гап§егз. Р., 1965; Вторая мировая война: В 3 кн. М., 1966. Кн. 3; Бушуева Т.С. Участие советских людей в народно-освободительной войне в Югославии. Дис. ... канд. ист. наук. М., 1974; Семиряга М.И. Советские люди в Европейском Сопротивлении. М., 1970; Герои Сопротивления. М., 1990; Россы М. Советские солдаты в партизанских батальонах гарибальдийцев // Воен.-ист. журн. 2001. № 6. С. 57-63.

49. Меженъко А.В. Военнопленные возвращались в строй... // Воен.-ист. журн. 1997. № 5. С. 32.

50. Аргументы и факты. 1989. 29 сент.

51. Чистяков М.И. Земля пахла порохом. М., 1979. С. 52-53.

52. Всероссийская Книга памяти, 1941-1945. Обзорный том. С. 452.

53. Русский архив: Великая Отечественная: Битва за Берлин (Красная Армия в поверженной Германии). М., 1995. Т. 15 (4-5). С. 148.

54. См.: Арзамаскин Ю.Н. Репатриация советских и иностранных граждан в 1944-1953 гг.: Военно-политический аспект. М., 1999. С. 113-180; Шевяков А.А. Тайны послевоенной репатриации // Социологические исследования. 1993. № 8. С. 9.

55. Гриф секретности снят... С. 131.

56. Невзоров Б.И. Справедливость должна восторжествовать // Ветеран. 1999. №23.


Qui quaerit, reperit
 
ВладСДата: Пятница, 12 Июля 2013, 11.17.32 | Сообщение # 9
Группа: Модератор
Сообщений: 64640
Статус: Отсутствует
Сотрудник "Яд ва-Шем" Арон Шнеер награжден медалью Пушкина



В четверг, 11 июля, в резиденции посла России в Израиле Сергея Яковлева состоялось награждение сотрудника мемориального комплекса "Яд ва-Шем" Арона Шнеера медалью Пушкина, согласно указу президента России от 1 марта 2013 года.

Эта награда была учреждена 9 мая 1999 года и ее удостаиваются как российские граждане, так и иностранцы "за заслуги в области культуры и искусства, просвещения, гуманитарных наук и литературы, за большой вклад в изучение и сохранение культурного наследия, в сближение и взаимообогащение культур наций и народностей, за создание высокохудожественных образов".

Сотрудник мемориального комплекса жертв Катастрофы восточно-европейского еврейства "Яд ва-Шем" историк Арон Шнеер – автор нескольких монографий по истории Второй мировой войны. Наибольший интерес вызвала его двухтомная исследовательская эпопея "Плен" о трагедии и судьбах советских военнопленных в 1941-45 годы.

Шнеер – третий израильтянин, удостоенной этой российской награды. До него кавалерами медали Пушкина стали директор иерусалимской библиотеки Клара Эльберт и директор издательства "Гешарим" Михаил Гринберг.

https://www.newsru.co.il/israel/12jul2013/shneer.html


С уважением, Владимир Скрыпнюк
Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
 
СаняДата: Пятница, 12 Июля 2013, 11.21.28 | Сообщение # 10
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
Поздравляем Арона! Здоровья и всего самого наилучшего!

Qui quaerit, reperit
 
Владимир-АрхивариусДата: Пятница, 12 Июля 2013, 20.41.58 | Сообщение # 11
Группа: Поиск
Сообщений: 690
Статус: Отсутствует
Добрый вечер.
Поздравляю автора.
Цитата
двухтомная исследовательская эпопея "Плен" о трагедии и судьбах советских военнопленных в 1941-45 годы.


Где найти и прочитать?


С уважением, Владимир-Архивариус.

Сообщение отредактировал Владимир-Архивариус - Пятница, 12 Июля 2013, 20.42.41
 
СаняДата: Пятница, 12 Июля 2013, 21.07.26 | Сообщение # 12
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
Владимир-Архивариус,
На форуме достаточно ссылок на работы Арона,благо он нам для форума,когда ребята работали по Владимир-Волынскому Офлагу присылал несколько документов.
Ссылки на классический труд Арона по плену в легкую находятся в сети:

Арон Шнеер
Плен

Глава 1. Лагеря, лагеря...

http://www.jewniverse.ru/RED/Shneyer/glava1otv%5B1%5D.htm


Qui quaerit, reperit
 
Владимир-АрхивариусДата: Пятница, 12 Июля 2013, 21.32.16 | Сообщение # 13
Группа: Поиск
Сообщений: 690
Статус: Отсутствует
Спасибо за ссылку.
Из упомянутой книги

«Красная звезда» писала о голоде на Калининском фронте. Однако голодали и на других фронтах. И не просто голодали. В статье автор не осмелился написать, что на передовой умирают от голода. Интересно, что в «похоронке», отправляемой семье погибшего, была указана, вероятно, случайно, причина смерти. Сколько извещений с подобной причиной гибели на фронте было отправлено и дошло до родных?
Извещение-дубликат
Ваш (муж, сын, брат, воинское звание) рядовой Аксельбанд И. И уроженец (область, район, деревня) УССР Винницкой обл. находясь на фронте умер от истощения 27.5.42 г.
Похоронен с отданием воинских почестей (адрес и местонахождение погребения) юж. оз. Кушелево Ленинградской области.
Основание: сообщение из ЦАМО 9/80989 от 3.4.91 [72] .


Есть на него донесение в ОБД. Там указано "умер от истощения".


С уважением, Владимир-Архивариус.
 
СаняДата: Воскресенье, 07 Сентября 2014, 14.33.56 | Сообщение # 14
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
ЮРИДИЧЕСКИЕ ОБЗОРЫ

Все круги ада.

Советские военнопленные во второй мировой войне. Трагедия советских военнопленных является одним из последних "белых пятен" истории великой отечественной войны. Официальная точка зрения сталинского руководства времен войны хорошо известна: "советский солдат в плен не сдается", "у нас пленных нет, а есть изменники и предатели". Фактически отказавшись от своих бойцов, сталин, пусть в меньшей степени, чем гитлер, но все же значительно способствовал их массовой гибели. Вплоть до смерти сталина все разговоры о трагедии плена расценивались как "клевета на советскую родину". В последующие годы эта проблема всячески замалчивалась отечественными исследователями. В настоящее время, несмотря на окончательное снятие всех запретов, положение практически не изменилось. О советских военнопленных пишут западные (прежде всего немецкие) историки, исследователи-эмигранты. Наши же молчат. И кроме нескольких статей в научной периодике и отдельных небольших глав в книгах о войне, в россии за все послевоенное время так и не появилось ни одного значительного исследования, полностью посвященного проблеме плена. Между тем судьба советских военнопленных - это и один из важнейших вопросов в истории великой отечественной войны, и народная трагедия огромного масштаба.

Василий андреев.

Главная причина огромного количества пленных и перебежчиков в настоящее время может быть определена достаточно точно - красная армия летом 1941 г. В массе своей оказалась мало боеспособной и совершенно неготовой к оборонительной войне.

Все дороги летом 1941 г. Были забиты массами беспорядочно отступавших красноармейцев. Немецкие танковые соединения при поддержке мотопехоты, продвигаясь по 50-60 км в день, отрезали советским войскам путь к отступлению, создавая небывалые в истории войн окружения - "котлы".

Трагедия 1941 года.

В минско-белостокском "котле" (июнь-июль 1941-го) было захвачено в плен 328 тыс. Советских бойцов и командиров; в смоленском (июль-август 1941-го) - 310 тыс.; Под уманью (август 1941 г.) Попало в плен 103 тыс. Человек; под киевом (сентябрь 1941 г.) - 665 тыс.; Под вязьмой (октябрь 1941 г.) - 663 тыс., Под керчью (май 1942-го) - 150 тыс., Под харьковом (тогда же) - 240 тыс. Человек. Всего же в результате крупных окружений советских войск в 1941-1942 гг. В немецком плену оказалось 2 285 000 человек.

Другая главная причина массового пленения советских бойцов, особенно в начальный период войны, находится в области морально-психологической. Существование как пораженческих настроений среди части военнослужащих красной армии, так и общих антисоветских настроений в определенных слоях советского общества (например, среди интеллигенции) в настоящее время уже не является секретом.

Бытовавшие в красной армии пораженческие настроения стали причиной массового перехода красноармейцев и командиров на сторону врага с первых же дней войны. Нередко линию фронта организованно переходили целые воинские части со своим оружием и во главе со своими командирами. Первый точно датированный подобный случай имел место 22 июля 1941 г., Когда на сторону противника перешел 436-й стрелковый полк 155-й стрелковой дивизии под командованием майора ивана никитича кононова, впоследствии ставшего активным участником русского освободительного движения.

Случаи перехода советских солдат через линию фронта наблюдались и в последующие годы войны, когда немецкие войска стали терпеть на восточном фронте неудачи, а германское руководство успело в достаточной степени продемонстрировать зверскую и человеконенавистническую сущность своей "остполитик". В январе 1945 г. Немцы зафиксировали 988 советских перебежчиков, в феврале - 422, в марте - 565.

Через линию советско-германского фронта часто перелетали и советские летчики. В 1943 г. Было зафиксировано 66 подобных случаев, в первом квартале 1944 г. - 20. В 1943 г. К немцам на своем самолете перелетела бывший начальник разведки 205-й истребительной авиадивизии серафима захаровна ситник, сыгравшая впоследствии большую роль в становлении авиации добровольческих частей.

Сколько всего было пленных?.

Точные данные о количестве попавших в плен советских бойцов и командиров неизвестны до сих пор.

Весной 1942 г. Министр по делам оккупированных восточных территорий розенберг в письме к фельдмаршалу кейтелю упомянул "3,6 млн. Пленных большевиков". Гитлер в одной из своих речей тогда же, весной 1942-го, говорил о 3 млн. Гернс указывает на 5 160 000 советских военнопленных за весь период войны, николай толстой - на 5 754 000 человек также за всю войну. Составители сборника о потерях советских вооруженных сил "гриф секретности снят" называют 4 059 000 советских военнопленных.

Столь значительная разница в определении количества попавших в плен между советскими и немецкими источниками (а вслед за последними - и всей западной литературой) объясняется тем, что немцы включали в число пленных бойцов народного ополчения, мобилизованных на строительство оборонительных сооружений и др. Советские же исследователи считают, что ополченцев и мобилизованных из гражданских лиц относить к военнопленным нельзя.

Кто в данном случае прав, определить довольно сложно. Для немцев не было принципиальной разницы, кого брать в плен - кадрового командира, ополченца или снабженца из гражданских, только что мобилизованного и одетого в форму, но не получившего оружия. Им было важно изолировать как можно больше потенциальных советских бойцов.

Из сказанного выше можно сделать вывод, что проблема "гражданских пленных", поднятая советскими историками, во многом надуманна и не носит принципиального характера.

Несмотря на то что в различных изданиях итоговые цифры расходятся, мы можем определить порядковую величину советских потерь пленными в годы войны - около 5 млн. Человек, из которых примерно 3 млн. Человек приходится на начальный ее период.

В 1941 г. Пленные составили 52,64% от общего количества потерь северо-западного фронта, 61,52% потерь западного, 64,49% потерь юго-западного и 60,30% потерь южного фронтов.

Штрайт, наиболее авторитетный специалист по советским военнопленным во второй мировой войне, утверждает, что в 1941 г. Вермахт захватил в плен 2 465 000 бойцов и командиров красной армии, в том числе: группа армий "север" - 84 000, группа армий "центр" - 1 413 000 и группа армий "юг" - 968 000 человек. Впрочем, данные штрайта отнюдь не исчерпывающие.

Не следует думать, что массовое пленение советских солдат является особенностью только первого периода войны. Так, в районе куйбышево (на р. Миус) в июле 1943 г. В плен попало 18 тыс. Советских бойцов, в феврале 1944 г. В районе корсунь-шевченковского - около 20 тыс. Человек, а во время немецкого контрнаступления у озера балатон - до 100 тыс. Человек. Впрочем, последняя цифра, взятая из немецких источников, явно преувеличена.

Условия содержания военнопленных.

Всеми делами, связанными с содержанием иностранных военнопленных в германии, занимался отдел военнопленных германской армии в составе общего управления вооруженных сил, руководимого германом рейнеке. Отдел возглавляли: полковник брейер (1939-1941 гг.), Генерал гревениц (1942-1944 гг.), Генерал вестхофф (1944 г.) И обергруппенфюрер сс бергер (1944-1945 гг.). В Каждом военном округе, а позднее и на оккупированных территориях, переданных под гражданское управление, имелся "командующий военнопленными".

Попавшие в плен военнослужащие противника изначально оказывались в дивизионных пунктах сбора пленных. Оттуда они передавались в транзитные лагеря (дулаги). Затем пленные солдаты отправлялись в лагеря для нижних чинов (шталаги), а офицеры - в отдельные офицерские лагеря (офлаги). Из шталагов пленные могли переводиться в рабочие лагеря.

В прифронтовой полосе и в армейском тылу пленными заведовали соответствующие службы окн (главного командования сухопутных сил). На территории окн обычно размещались лишь пересыльные лагеря, а шталаги и офлаги находились уже в ведомстве okw (главного командования вооруженных сил) - т.Е. В границах военных округов в самой германии. По мере продвижения немецкой армии дулаги превращались в постоянные лагеря (офлаги и шталаги).

В окн пленными занималась служба генерал-квартирмейстера армии. Ей подчинялись несколько местных комендатур, в каждой из которой находилось несколько дулагов. Лагеря в системе okw подчинялись управлению военнопленных соответствующего военного округа.

Командование каждого военного округа должно было подготовить к приему пленных один офлаг и 3-4 шталага. Среднестатистический лагерь был рассчитан на 10 тыс. Человек. Охраняли их специальные охранные дивизии, реже - регулярные войска.

Режим содержания и охраны военнопленных постоянно ужесточался. Изначально они регистрировались в лагерных комендатурах, где составлялись именные списки. Затем пленным стали выдавать металлические жетоны с номерами по типу германских солдатских медальонов. В случае смерти военнопленного жетон разламывался пополам, и одна его часть закапывалась вместе с телом умершего, а вторая сдавалась в комендатуру. В 1943-1944 гг. Ввиду участившихся случаев подмены жетонов с номерами (таким способом, к примеру, часто скрывались побеги из лагерей) немцы приступили к поголовному фотографированию пленных анфас и в профиль.

Такая система была нарушена в случае с советскими военнопленными. Огромные массы солдат и офицеров не могли ни разместиться в пересыльных лагерях, ни быть вовремя отправленными в тыл. Немцам пришлось строить временные лагеря для военнопленных, а также приспосабливать для их размещения любые пригодные (и непригодные) для этой цели здания.

Там, где немецкая администрация пыталась хоть как-то организовать снабжение пленных, они получали обычную лагерную баланду и хлеб с большим количеством примесей.

Ни о каком медицинском обслуживании и говорить не приходится. Лагеря, где вспыхивали эпидемии (что не было редкостью), немцы бросали на произвол судьбы, обеспечивая лишь внешнюю охрану.

Такие страшные условия, в которых в первый период войны оказалось большинство советских военнопленных, привели к огромной смертности. Она, по имеющимся данным, составила 57%, т.Е. Примерно 3 300 000 человек в отдельных лагерях смертность могла доходить до 87,5% в год. Впоследствии ее уровень резко снизился в результате того, что большинство уцелевших и новых пленных были переведены в стационарные лагеря, где условия жизни были значительно лучше.

К вопросу о жестоком обращении.

Правовая база обращения с советскими военнопленными не была в должной мере разработана. Правильнее было бы говорить не о целостной системе, а лишь об отдельных директивных документах. 13 марта 1941 г. Генерал рейнеке проводит секретное совещание начальников отделов по делам военнопленных военных округов. На совещании был просто констатирован факт необходимости строительства лагерей для пленных. Никаких других практических решений принято не было.

30 марта 1941 г. Было проведено собрание высших офицеров, которым предстояло командовать войсками в войне против ссср. На совещании выступил гитлер, который подчеркнул, что предстоящая война будет прежде всего войной мировоззрений. Советские комиссары и партийные работники, как носители мировоззрения, против которого и ведется война, при взятии их в плен должны были передаваться в распоряжение специальных команд sd, а если подобное окажется невозможным, то уничтожаться на месте. Это решение было закреплено в директиве об обращении с захваченными в плен советскими политическими и военными работниками, изданной 12 мая 1941 г. ("Приказ о комиссарах"). Ни в одном из упомянутых документов, равно как и вообще ни в одном из документов, касающихся военнопленных и изданных до начала похода против ссср, практически ничего не говорится ни о содержании, ни об условиях размещения, ни о нормах довольствия для советских военнопленных. Все основы содержания пленных красноармейцев были разработаны уже в ходе войны, являясь по своей сути сплошной импровизацией.

13 апреля 1942 г. Появляется записка "об обращении с советскими военнопленными", дополненная директивой окх с неофициальным названием "о вывозе новых советских военнопленных". В этой директиве говорилось:

"оставлять в распоряжении военнопленных личные вещи, одежду, предметы снаряжения, а также посуду и полевые кухни, срочно удалять их из зоны боев, избегая по возможности изнурительных переходов и обеспечивая им необходимое довольствие".

Для контроля за выполнением положений директивы учреждалась должность командующего военнопленными в зоне боевых действий.

Вряд ли есть основания утверждать, что германское командование сознательно проводило политику массового уничтожения пленных. Об этом, в частности, свидетельствует отсутствие директивных документов, которые бы санкционировали уничтожение пленных. Чаще всего немецкие офицеры, ответственные за содержание военнопленных, не получая, особенно в первый период войны, ни инструкций об обращении с пленными, ни материальных ресурсов для их обеспечения, попросту пускали дело на самотек. Большинство мероприятий, осуществленных немцами, сводилось к охране и предотвращению побегов. Эти меры, квалифицируемые обычно как "жестокое обращение", были вполне оправданными - нельзя было допустить на контролируемой германской администрацией территории бродяжничества значительного числа бежавших пленных.

Но нередко немцы не уделяли должного внимания и охране. В некоторых случаях советских пленников, когда по разным причинам их невозможно было отправить в тыл, распускали по домам. Обычно немцы освобождали "националов". Так, уже с сентября 1941 г. По домам распускали украинцев, за которых хлопотали члены различных украинских комитетов - как эмигрантских, так и создаваемых на украине по мере ее оккупации. За военнопленных тюркских национальностей в декабре 1941 г. Заступался перед гитлером турецкий генерал эркилет, прибывший с визитом в берлин. Но так как отпускать военнопленных-мусульман было некуда (в местах их проживания оставалась советская власть), то их переводили в формирующиеся "остлегионы", либо же немцы просто старались улучшить их условия жизни.

Сопротивление советских пленных.

Сопротивление - наиболее полно изученный аспект из истории советских пленных. Однако практически все, написанное по этой проблеме, нуждается в серьезной корректировке. Причина - в отсутствии достоверных источников. Большинство имеющихся сведений сводится к рассказам вернувшихся в советский союз бывших военнопленных - участников сопротивления, по разным причинам заинтересованных в преувеличении своего участия в борьбе против гитлеризма. В препарированном виде эти рассказы послужили основой легенды о "героизме советских людей, оказавшихся в фашистской неволе", однако действительное положение вещей вплоть до сегодняшнего дня фактически остается неизвестным.

Начать следует с того, что в первый период войны активное сопротивление пленных было вообще практически невозможно из-за массовых антисоветских настроений, ставших главной причиной огромного количества перебежчиков и добровольно сдававшихся в плен. Многие из них верили, что немцы пришли в россию как освободители, надеялись на ликвидацию колхозов и даже.. На мобилизацию всего мужского населения в армию для борьбы с большевиками. В таких условиях комиссары и бывшие сотрудники нквд вынуждены были молчать - в лагерях военнопленных счеты сводились быстро. И только постепенное понимание человеконенавистнических основ нацизма и гитлеровского "нового порядка" заставило военнопленных расстаться с первоначальной идеализацией немецких "освободителей". Свою роль сыграли и перелом в войне, а еще позже - и осознание неминуемого краха "тысячелетнего рейха", а также массовое насаждение в лагерях советской агентуры.

Одним из наиболее известных агентов подобного рода, о котором имеются достоверные данные, был батальонный комиссар иосиф фельдман (он же георгий фесенко). До войны он был начальником отдела в днепропетровском управлении нквд, после 22 июня 1941 г. Призван в армию. Попал в плен под уманью, но смог бежать. По распоряжению цк кп(б)у записался на работу в германию, имея задание организовать группы сопротивления среди военнопленных и восточных рабочих. Фельдман-фесенко стоял у истоков братского союза военнопленных (бсв) - одной из наиболее крупных групп сопротивления среди русских, оказавшихся в германии. Вместе с майором авиации карлом озолиным фельдман 9 марта 1943 г. Организовал в транзитном лагере шванзеештрассе в мюнхене первую ячейку союза. 5 марта 1943 г. Из лагеря бежали несколько офицеров, имевших задание совета бсв создавать ячейки организации в других лагерях военнопленных и иностранных рабочих. Благодаря этому шагу бсв стал быстро расти. К началу июня были образованы ячейки союза в карлсруэ, гейдельберге, маннгейме, баден-бадене, людвигсбурге и еще примерно 10 городах германии.

Знание навыков подпольной работы, продемонстрированное лидерами бсв, свидетельствует в пользу того, что план создания организации разрабатывался в недрах нквд. О том же говорит и занятие всех руководящих постов в союзе бывшими сотрудниками госбезопасности и партийными функционерами. Руководители организации развернули во многих лагерях настоящий террор против антисоветски настроенных военнопленных, а также занялись составлением "черных списков" так называемых "антисоветчиков", которые по окончании войны намеревались передать соответствующим органам.

Однако в итоге профессиональная подготовка не помогла руководству бсв. Гестапо напало на след организации, и в конце февраля - начале марта 1944 г. Фельдман, озолин и другие лидеры союза были арестованы. Все они были казнены в сентябре того же года.

Братский союз военнопленных - одна из немногих организаций, о которой имеются документально подтвержденные сообщения. Об остальных достоверной информации практически нет, либо же одни источники опровергаются другими.

Создание крупных партизанских отрядов из русских на территории европы в принципе было вряд ли возможно по следующим причинам. Во-первых, общее развитие европейского сопротивления вопреки распространенному мнению шло не по нарастающей, а по убывающей. К 1944 г. Большинство антинацистских групп в самой германии было разгромлено гестапо. В голландии уже в 1943 г. Все движение сопротивления оказалось буквально пронизано сетью агентов абвера и сд. После высадки в нормандии немцы тщательно "вычистили" территорию бельгии и северной франции. Во-вторых, к концу 1942-го - началу 1943 г. В массе советских военнопленных произошло достаточно четкое разделение на просоветски и антисоветски настроенных. Во многих лагерях царили страх и взаимное недоверие. Соответственно массовые побеги и последующее создание партизанских групп становились невозможными. Однако было бы неправомерным отрицать участие отдельных советских граждан в партизанских отрядах и группах сопротивления.

Не менее преувеличенными являются и сообщения о массовом саботаже военнопленных и "восточных рабочих", занятых на промышленном предприятии. За саботаж, трактовавшийся очень широко, полагалась исключительно смертная казнь. И, согласно воспоминаниям бывших пленных и "остовцев", не многие соглашались рисковать жизнью ради поломки какой-либо детали или за опрокинутую тачку с цементом.

Наиболее многочисленной формой сопротивления пленных были побеги. На оккупированной советской территории беглецы пытались скрыться среди местного населения. Некоторые прорывались через линию фронта, но большинство оседали на оккупированной территории. Если не было другой возможности скрыться, то шли в партизаны. Впрочем, немецкие оккупационные власти не слишком тщательно искали бежавших. У них хватало и других забот.

Всего же, по данным германского командования, из лагерей на территории германии и оккупированной европы до 1 мая 1944 г. Бежали 66 694 советских военнопленных.

В целом же сопротивление советских военнопленных не стоит переоценивать. Не случайно, что с тех пор, как официальная советская историческая школа лишилась своей прежней монополии, многие исследователи редко отмечают "вклад советских людей в европейское сопротивление".

Возвращение на негостеприимную родину.

К концу войны в германии насчитывалось примерно 8,5 млн. Иностранцев. Из них около 5,5 млн. Составляли советские граждане - до 3 млн. Восточных рабочих, по 1 млн. Пленных и беженцев от советской власти, до 500 тыс. Добровольцев в составе немецкой армии. Около 3 млн. Человек после освобождения оказались в западных зонах оккупации.

Если с репатриацией европейцев у союзников не возникло больших трудностей, то возвращение домой граждан ссср оказалось намного более сложной проблемой. С одной стороны, им надо было найти места временного поселения, предоставить пищу, одежду, медицинскую помощь. С другой - значительная часть советских людей не желала возвращаться в ссср.

Их судьба была определена ялтинским соглашением от 11 февраля 1945 г., Предусматривавшим поголовную репатриацию советских граждан. Аналогичные договоры ссср заключил с бельгией 13 марта и с францией 29 июня 1945 г.

Дополнением к ялтинскому стало лейпцигское соглашение от 23 мая 1945 г., Определявшее механизм репатриации. Оно предусматривало создание 11 контрольно-пропускных пунктов в германии и 2 в австрии. Специально для репатриантов были предназначены 920 лагерей для перемещенных лиц. Во все лагеря получили доступ представители советской репатриационной комиссии (срк), причем ссср отказал в аналогичном праве делегатам союзников, пытавшимся получить доступ в лагеря для граждан западных стран в восточной европе.

Кровавые эксцессы, связанные с насильственной выдачей в лиенце, кемптене, дахау и других местах (среди выдаваемых были и казаки, и бойцы национальных формирований вермахта, но также и остовцы, и военнопленные), заставили американскую военную администрацию пересмотреть свою репатриационную политику и отказаться от поголовной репатриации. 21 декабря 1945 г. Появляется директива макнарни-кларка, согласно которой обязательной репатриации подлежали взятые в плен в немецкой форме; служившие в ркка на 22 июня 1941 г. И не демобилизованные после этой даты; военные преступники, если ссср сможет представить доказательства их вины. Но, учитывая, что директива предписывала обязательную выдачу наиболее активных противников советской власти, она мало изменила насильственный характер репатриации.

В целом репатриация была завершена к 1947-1948 гг. Всего в советский союз было возвращено 5,3 млн. Человек, в том числе 900 тыс. Военнопленных. Из общего количества репатриированных, по данным историков геллера и некрича, до 40% получили смертный приговор или длительные сроки заключения, 10% были сосланы в отдаленные районы сибири, до 20% использовались на принудительных работах по восстановлению разрушенного войной хозяйства, 10-15% смогли скрыться или бежать и только 15% получили право сразу вернуться домой. Подавляющее большинство военнопленных как "изменники родины" получили 10 лет.

"Чистки" среди возвращаемых домой военнопленных начались уже в транзитных лагерях. Кстати, для содержания "врагов" из числа "освобожденных" пленных, как и репатриируемых вообще, смерш использовал бывшие немецкие концлагеря. По имеющимся сведениям, советские оккупационные власти восстановили девять больших лагерей, в том числе и бухенвальд. Всего там содержалось 155 тыс. Человек, в том числе 33-35 тыс. Бывших военнопленных, обвиненных в шпионаже и пособничестве врагу. В результате 42 тыс. Человек погибли.

Не до конца определены мотивы действий советских властей, стремившихся к поголовному возвращению тех своих граждан, которые оказались в европе, а главное - мотивы бескорыстной помощи в этом со стороны сша и великобритании. Те немногие, кто обращался к теме репатриации, предлагают следующие объяснения. Сталин прежде всего хотел еще в зародыше подавить возможность возрождения антикоммунистического движения в стране, для чего всех, кто во время войны смог вырваться из-под контроля коммунистической власти, принять участие в антисоветской борьбе или хотя бы соприкоснуться с ее участниками, требовалось вернуть и изолировать. Союзники же боялись портить отношения с ссср, стремились обеспечить скорейшее возвращение своих граждан, оказавшихся в советской зоне оккупации, учитывали бытовавшие тогда на западе сильные просоветские настроения и т.Д.

Ни одно из этих объяснений не может считаться полностью удовлетворительным. Сначала о действиях советской власти. Сразу же после войны возникла острейшая нужда в рабочих руках для восстановления разрушенного народного хозяйства. Одновременно в европе находились более 5 млн. Работоспособных советских граждан, которых можно было, не спрашивая, направить на восстановительные работы, - что и было сделано.

Сша, великобритания, канада, австралия и некоторые другие страны не могли принять у себя всех потенциальных европейских беженцев. Эти государства отмобилизовали миллионные армии, для возвращающихся домой солдат требовалось возводить жилье, создавать рабочие места, для части из них разрабатывать особые социальные программы. В этих условиях размещение миллионов эмигрантов оказывалось невозможным. По имеющимся оценкам, запад в тех условиях мог принять до 1 млн. Эмигрантов. Примерно столько и переехало в названные выше страны до 1950 г. Из них невозвращенцев из бывших советских граждан была примерно половина.

К тому же вопреки мнению некоторых эмигрантов второй волны репатриация не может считаться полностью принудительной. Из 6 млн. Человек примерно половина была готова к возвращению в ссср, надеясь избежать наказания или "загладить" свою "вину". Точно так же нельзя говорить о намерении союзников осуществить поголовную репатриацию. Так, в лагерях для перемещенных лиц уже в 1945 г. Начали работать специальные эмиссары, прежде всего из сша, которые выискивали среди "русских" высококлассных специалистов и предлагали им вид на жительство и работу в америке. С определенными оговорками можно утверждать, что "утечка умов" из нашей страны началась именно в то время.

А "освобожденные" пленные продолжили свой скорбный крестный путь - теперь уже на родине. Тех из них, кого не арестовали сразу, посадили позже. Их не коснулась ни одна амнистия. Более того, когда в сентябре 1955 г. По "аденауэровской" амнистии было освобождено большинство "власовцев" и "полицаев", бывшие пленники остались досиживать свои сроки. Окончив их, они так и остались "нечистыми" в глазах советской власти. С наступлением перестройки мало что изменилось. Так, в 1988 г. Председатель советского комитета ветеранов войны генерал-полковник желтев в одном из интервью высказался в том смысле, что военнопленные не могут считаться "полноценными" ветеранами войны. И сегодня, когда развиваются специальные, в том числе и международные, программы помощи пострадавшим от нацизма, о немногочисленных бывших пленниках, выживших в гитлеровских и сталинских лагерях, по-прежнему предпочитают молчать.

https://jurists.su/pravo/Vse_krugi_ada_sovetskie.html


Qui quaerit, reperit
 
Павел0866Дата: Воскресенье, 07 Сентября 2014, 14.34.06 | Сообщение # 15
Группа: Поиск
Сообщений: 13
Статус: Отсутствует
Здравствуйте!
Хотелось бы затронуть ещё одну тему, смежную так сказать с этой.
Речь о моём деде - Сухманове Павле Николаевиче, 1923 г.р. Он, как и его старший брат Сергей попал на фронт, а затем в плен. Дедушке в отличие от брата удалось выжить и он прожил до 2009 г., и что помнил - передал мне в устной форме.
Если коротко: попал в окружение под Миллерово в июле 1942, где и был ранен, там же пленён фашистами. Сначала был помещен в концентрационный лагерь, как я понял, по описанию (огромный овраг, весь забитый тысячами военнопленных), это был так называемый "Дулаг-125" или "Миллеровская яма". Затем его с частью пленных погнали в Германию, где он отбатрачил до конца войны с пулей в плече. Из фашистского лагеря его и других военнопленных освободили американцы и позже передали нашим. Оттуда уже он попал в наш фильтрационный лагерь, а из него в трудовой. Это если коротко.
Если кому будет интересно - могу рассказать подробней момент окружения и самого пленения, пребывания в плену и т.д., так как понимаю, что всё писать в кучу в одном посте как то нехорошо.
Здесь же хочу узнать у Вас - есть ли возможность найти документы, связанные с пребыванием деда в плену (та же лаг. карточка, хоть и понимаю что все архивы по идее достались американцам или его пребыванием в фильтрационном лагере на территории СССР, может дело о реабилитации или что то такое. Буду признателен любой информации и наводкам, спасибо !
 
СаняДата: Воскресенье, 07 Сентября 2014, 14.34.16 | Сообщение # 16
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
Цитата
передали нашим. Оттуда уже он попал в наш фильтрационный лагерь, а из него в трудовой.

А-а-а, сейчас заголосят сталинисты, это неправда! Всех отправляли после фильтрации домой,только предателей осудили и всего то 300 тысяч попали в ГУЛАГ, а трудовые лагеря , это санатории, это запасные полки!
Хреново историк Стариков знает историю, пытаясь замазать факты демагогией про отправленных домой после проверки.И про добрую сталинскую систему хрень несет, с которой надо пример брать.


Qui quaerit, reperit
 
СаняДата: Воскресенье, 07 Сентября 2014, 14.34.26 | Сообщение # 17
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
Павел0866,
Рассказывайте здесь,потом перенесу сообщения в подходящую тему.


Qui quaerit, reperit
 
ГеннадийДата: Воскресенье, 07 Сентября 2014, 14.34.36 | Сообщение # 18
Группа: Модератор
Сообщений: 26517
Статус: Отсутствует
Вроде визжал вчера Жирик!
Но оказалось, что последнего поддержало в три? раза больше телезрителей.


С уважением,
Геннадий
Буду благодарен за информацию о побегах советских военнопленных
Suche alles über Fluchtversuche von russischen Kriegsgefangenen.
 
Павел0866Дата: Воскресенье, 07 Сентября 2014, 14.34.46 | Сообщение # 19
Группа: Поиск
Сообщений: 13
Статус: Отсутствует
Щас начну. Писать долго. Буду частями выкладывать
 
Павел0866Дата: Воскресенье, 07 Сентября 2014, 14.35.06 | Сообщение # 20
Группа: Поиск
Сообщений: 13
Статус: Отсутствует
Уважаемые форумчане, прошу не судить строго, стоит понимать, что часть важных нюансов уже забыта и мною и самим дедом на момент рассказа. Я был ещё пацаном, когда слушал всё это, и на важные детали просто не обращал внимания. Деду самому было нелегко всё это рассказывать, поэтому особо часто я его расспросами не озадачивал. Эх … знамо бы дело, всё бы записывал! Да кто же тогда понимал важность всех этих слов! Как это часто бывает, уже только после смерти человека возникает желание узнать о его судьбе подробней. Собственно это желание и привело меня сюда…
Общая канва такая.
1942 год. Попал в пехоту, стрелок. Личное оружие – винтовка Мосина. Из учебки их погнали в ж/д составах на юг. Пути были разбомблены их часть несколько дней шла пешком, ночуя в полях. Дошли так сказать до места дислокации, где им было велено занять оборону. Название близлежащих деревень не помню, но всё это происходило в районе Миллерово в июле месяце. Вроде как Южный фронт это да? В пути дед подружился с молодым лейтенантом, Леонид Плисов кажется того звали. Тоже из учебки тот был. Был у него помощником – принеси, подай, сходи туда-сюда. И вот заняли оборону - вырыли окопы, индивидуальные ячейки, всем дали бутылки с зажиг. смесью. При этом пушек у них не было – помню, что про это я спрашивал, так как знал, что немцы наступали танковыми соединениями. Были противотанковые ружья, пулемёты. Ждали наступление врага. Ждали несколько дней. За это время их несколько раз бомбила авиация. Потом приходит донесение разведки – «Мы окружены»! Было принято решение выходить из окружения. Всех подняли и пошли. Несколько суток мыкались туда-сюда пытаясь найти брешь. Сна не давали, шли днем и ночью. Солдаты просто засыпали на ходу и падали от изнеможения. При этом запомнил интересную деталь. С каждым днём этих мытарств командующий состав уменьшался. Ну вот был например вечером майор, а на след. утро его нет, и никто найти не может… вот так. И вот на третий кажется день при подъёме на пологую высоту им навстречу вышли немецкие соединения – танки с пехотой. Дали приказ – рассредоточиться, приготовиться к бою. Начался бой, точнее какой там мог быть бой, бойня! Считай застали врасплох. И тут лейтенант говорит: «вот видишь, там полевая кухня, иди набери мне воды во фляжку, мол пить хочу». Дед ему, ну попей мол из моей, у меня полная. Тот, ни в какую, иди и всё! Ну и пошел. Набрал воды. Пока передвигался перебежками от этой кухни в бок и ранило. Пуля вошла с правого бока и застряла где то за лопаткой ближе к ключице. Её ему уже достали после войны. Сам лично видел этот шрам, от входа пули и от операции. Швырнуло меня, говорит на землю, и зажгло сильно, сознание не потерял, кровь потекла тут … само собой. Возвращаюсь с этой фляжкой, а лейтенанта нет. И больше его не видел, пропал куда то лейтенант. Уж куда – одному Богу известно. Обратился к санитарам за помощью. Тут ещё один интересный момент! Бойцам говорили так – если ты ранен и можешь передвигаться сам, и вдруг ты пришел в медсанчасть без оружия, то это строжайший «залёт», и помощь тебе оказывать не будут. Значит ты просто потерял оружие! Вот так пугали. Уж не знаю, были ли директивы или приказы на этот счёт официально, но им говорили так. Оно и понятно – оружия то мало было! Да ещё и в окружении … Винтовка была с собой, и её сдал санитарам, так было положено. Разорвали гимнастерку, наложили бинты, оказали первую помощь. Спросили: «Идти можешь?» Могу! Ну, вот иди с обозом раненых в ту сторону, подальше от боя. И пошли. Куда, чего идти – никто не знает! Тут повозки на лошадях с ранеными, а кто мог идти - шёл сам. Так какое то время колонна с ранеными брела в неизвестном направлении. Всё это происходило в один день. Вдруг вылетел самолёт и на бреющем полете прошелся из пулеметов по этой колонне. Кто мог спрыгнуть – те в кювет попрыгали или ещё куда, а кто на повозках остался – те погибли. Дед говорил, что в этот момент все просто разбежались, а вечером он от изнеможения и усталости упал в поле и уснул. На утро проснулся – увидел, что какие то солдатики закололи бычка и варят мясо на костре. Подошел к ним, они ему дали кусок мяса. А он говорит у меня ни котелка ничего с собой нет, была только плащ палатка, ему в эту плащ палатку и положили кусок. И тут выезжают из опушки немцы на мотоциклах, собаки тут при них. Осматривать их начали. Заметили, что он держит в руках эту палатку, забрали её. Мясо так и не попробовал ))). Из одежды у него только гимнастерка осталась после этого, и то разорванная. И погнали дальше в лагерь. Это был огромный овраг, уже там было очень много людей. По периметру наверху стояли автоматчики с собаками, колья с колючей проволокой. В овраге речушка текла небольшая. Пили из неё. Помню, что давали им есть похлебку из жженой пшеницы – кому хватало, и всё, траву ели. А мне говорит и накладывать то некуда было – котелка нет, каску оставил в сан части. Была только пилотка, в неё и накладывали. Сколько дней он там провел не знаю, но дизентерия началась страшная. И тут фашисты начали вызывать из толпы, «кто имеет рабочую специальность, водитель, инженер, электрик и т.д. – выходи». И он вышел. Дело в том, что дед сдал на права (у них в колхозе была «полуторка») и ему осталось только в райцентр съездить их получить, но он не успел и его призвали на фронт. Вот … дальше собирали в колонны и гнали в германию. Пешком … Поначалу плечо болело, местами ему помогали идти свои «братья по несчастью». И он шел. По дороге кормили баландой из пшеницы, или из очистков. Благо заражения не было и рана кое-как затянулась. Рука по приходу в лагерь стала работать, но не поднималась выше плеча. Потом начались лагерные будни …
 
Viktor7Дата: Воскресенье, 07 Сентября 2014, 14.35.16 | Сообщение # 21
Группа: Модератор
Сообщений: 10551
Статус: Отсутствует
Цитата
1942 год. Попал в пехоту, стрелок. Личное оружие – винтовка Мосина. Из учебки их погнали в ж/д составах на юг. Пути были разбомблены их часть несколько дней шла пешком, ночуя в полях. Дошли так сказать до места дислокации, где им было велено занять оборону. Название близлежащих деревень не помню, но всё это происходило в районе Миллерово в июле месяце.

Вот так точь в точь и мой отец рассказывал. Только вместо Мосина ему американский автомат достался. Во время авианалётa на эшелон забрался под полку и автомат на грудь. Когда всё кончилось, вылез, а автомат в щепки - прямое попадание...


Сообщение отредактировал Viktor7 - Пятница, 04 Марта 2016, 15.54.58
 
ГеннадийДата: Воскресенье, 07 Сентября 2014, 14.35.26 | Сообщение # 22
Группа: Модератор
Сообщений: 26517
Статус: Отсутствует
Цитата
Речь о моём деде - Сухманове Павле Николаевиче, 1923 г.р.

В 1992-м его наградили? Но он 1922 г.р.

Сухманов Павел Николаевич
Год рождения: __.__.1922
место рождения: Горьковская обл., г. Горький
№ наградного документа: 39
дата наградного документа: 22.04.1992
Орден Отечественной войны II степени
https://podvignaroda.mil.ru/?#id=1520591214&tab=navDetailManUbil


С уважением,
Геннадий
Буду благодарен за информацию о побегах советских военнопленных
Suche alles über Fluchtversuche von russischen Kriegsgefangenen.
 
СаняДата: Пятница, 04 Марта 2016, 19.58.05 | Сообщение # 23
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
Павел0866,
Ждем продолжения.


Qui quaerit, reperit
 
Павел0866Дата: Пятница, 04 Марта 2016, 20.10.41 | Сообщение # 24
Группа: Поиск
Сообщений: 13
Статус: Отсутствует
Цитата Геннадий_ ()
В 1992-м его наградили? Но он 1922 г.р.

Да, это он. Там такого другого Сухманова быть не может. Сам смотрел
https://podvignaroda.mil.ru/?#id=1520591214&tab=navDetailManUbil
ещё давно и заметил, что там ошибка в дате рождения !
 
Павел0866Дата: Пятница, 04 Марта 2016, 20.12.02 | Сообщение # 25
Группа: Поиск
Сообщений: 13
Статус: Отсутствует
В то время как раз проживал в г. Горький

Сообщение отредактировал Павел0866 - Пятница, 04 Марта 2016, 20.22.05
 
Павел0866Дата: Пятница, 04 Марта 2016, 22.17.00 | Сообщение # 26
Группа: Поиск
Сообщений: 13
Статус: Отсутствует
Продолжение.
Про лагеря я как то подробно и не расспрашивал деда. Мне про «войнушку» было интересней))). Помню, говорил он, что переводили их то туда, то сюда по всей Германии. Сначала в один лагерь, потом в другой. Работал на обычных «черных» работах. В шахте уголь добывал, на аэродромах разгружал самолеты, на какие то сельхоз работы ещё забирали помню. В основном в шахтах батрачил. Как лагерный быт устроен был, я не спрашивал. Но понял, что полицаи были из своих же, это следует из истории ниже (когда уже у американцев они будут). Жрать постоянно хотелось, и чувство самосохранения уже не работало от этого. Был случай, что когда работали на сельхоз угодьях у какого то фермера, то залезли с каким то бедолагой в амбар или кладовку и натырили там овощей. Нет бы спрятать один два и тихонько унести. Так они набрали целую запазуху каждый, и естественно их заметил часовой, или конвоир. Стой, руки вверх! Досматривать начал и овощи эти вывалились. За что собственно последовал удар прикладом в челюсть и дальнейшее избиение. Но этого видимо уже никто не боялся там. Ещё вот такой случай запомнился – уже в шахте. Вагонетки с углем на тросах тягались, и вот трос захлестнуло в петлю, зажало ногу и потащило его по шахте. В итоге оператор шахты успел выключить привод и деда протащило недалеко, но тем не менее он получил вывих ноги и идти не мог. Положили его в лазарет. Ну т.е. был ли это лазарет, или просто в барак положили - тут я не помню. Он говорил, что там были просто нары теже и всё. Опять же расстреливать не стали! Посмотрели - перелома вроде нет, оклемаешься значит. И тут начинается воздушная тревога! Он говорил, что их иногда бомбили, уж кто там был наши, аль союзники – неизвестно. И как то так получилось, что все убежали из помещения, а его то ли забыли, то ли он там один был – вот не помню. И так он говорил мне всё осточертело, думаю - не побегу, чёрт с ним! Остался лежать. И рядом с этим бараком падает бомба, как раз в аккурат за той стеной у которой он лежал. Стена с нарами упала, его завалило и оглушило. Потом прибежали, откопали его из завала – живой! Повезло! Вот день отлежался и снова в шахту. Ещё дед говорил, что в лагере помимо наших пленных были иностранцы, он говорил французы, может ещё кто. И типа этим ребятам постоянно приходила какая от гуманитарная помощь из красного креста. Французики даже с ними делились, вот так. В общем худо-бедно дотянул он до наступления союзников. И вот когда уже западный фронт подошел близко, комендант лагеря решил передать пленных в ведомство американцам. Немцы собрали всех пленных, построили и сказали - идите вон туда, там будет небольшая речушка, её перейдете и там вас встретят американцы. Так всё и было. Союзники встретили, обули, одели, поставили на довольствие. Ничем не напрягали их, они просто ели и слонялись по части. И вот тут один момент мне врезался в память! Инициативная часть пленных попав к амерам обратилась к американскому командованию - мол с нами к вам попали предатели, которые издевались над нами и сотрудничали с фашистами! Мы просим вас дать нам оружие, чтобы мы могли расстрелять их! И американцы дали оружие, и предатели эти были расстрелены ... вот не знаю, поверите Вы в это или нет. Всё может быть конечно в этой жизни. Как я понял, дед в этом не участвовал, во всяком случае говорил об этом как со стороны созерцателя, а не участника. Прошло какое то время, Германия капитулировала и вскоре встал вопрос о передаче наших пленных уже нашим же войскам. И вот такая картина, день передачи, американцы их провожают как героев, играет оркестр, ведут их колонной, а на другой стороне их встречают как зеков солдаты с собаками, и всё начинается по новой. Попадает в фильтрационный лагерь. Там допрос - как, когда, при каких обстоятельствах попал в плен, свидетели, то сё. Видимо запрос по архивам делался и какое то время шла вся эта проверка. Вот именно эти моменты воспоминаний вызывали у дедушки особую обиду. Как я понял на них там сильно давили психологически и вменяли общую установку того времени - "ты ссука предатель и изменник Родины!" Я говорит был ранен в бою, они - НЕТ! Ты самострел ! Да какой же я говорит самострел, как я себе в бок то мог выстрелить !? И всё повторялось по новой ... Но уж думаю не били же их там при допросах? Об этом он не говорил во всяком случае. Осталась у него с тех пор обида на Сталина, что мол всех врагами народа сделал. Мой отец ему отвечал в таких случаях: "Лес рубят - щепки летят, Батя ..."
После проверки в фильтрац. лагере был направлен в трудовой лагерь. Этот лагерь был в Ясной Поляне в имении Толстого. Там рабочие занимались ремонтом и восстановлением территории усадьбы. Дед был плотником. Всё это было похоже на рабочее гетто, им даже начисляли какую то зарплату, но покидать территорию было нельзя - только по пропускам. Вот только когда мол отпустят и чего дальше - никто им не говорил. Эта неопределенность видать уже так осточертела, что он, молодой пацан, сдружившись с каким то евреем, решился бежать оттуда. Тот еврей (не помню к сожалению его имя) подговорил там кого то в отделе кадров и стиснул оттуда свежий пропуск. С этого свежего пропуска они через вареное яйцо перенесли печать куда то там к себе на документы или на те же пропуска. И по ним просто вышли и разошлись каждый в свои стороны. Но домой он пошел не сразу, побоялся что будут искать. Где то подрабатывал, останавливался. Как я понял в родную деревню он пришел только через несколько месяцев. Там уже конечно мать знала, что он жив - так как он ей писал из трудового лагеря. Но никто его больше не искал, облав не было и так он прожил до старости. Шли 80-е годы, но ветеранской книжки у деда не было, ведь он не пошел в военкомат после побега. О том, что он был на войне знали только родные. И вот уже тут перестройка наступила, и мой отец говорит деду: "Батя, ты же воевал, давай мол тебе ветеранскую книжку выправим, щас к пленным совсем другое отношение, да и кто мол скажет что ты там был". Дед упорстовал, зачем мне мол всё это и т.д., всё таки клеймо "враг народа" впечаталось глубоко. Но в итоге он согласился. Отправили запрос в архивы, оттуда пришло подтверждение, что мол да, был такой, призывался, воевал. Выправили ему "ветерана".
А пулю, когда ему хирург доставал уже после войны, сказал: "Повезло тебе сынок, ещёб милиметр-другой и перебило бы тебе ключичную артерию - от потери крови бы умер". Вообще дед отличался крепким здоровьем. Помню когда ему было 83 года он, я и мой папа построили баню. Всё делали сами. Дед работал целый день! Зимой рубил дрова, чистил снег, ни дня без работы не проводил до своей смерти. Прожил 86 лет. Вечная ему память! Конечно, помимо здоровья ему помогла простая удача - то, чего увы порой хватает не всем.
Вот такая история, дорогие старожилы форума.
 
СаняДата: Пятница, 04 Марта 2016, 23.13.33 | Сообщение # 27
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
Спасибо!
Вечная память деду!


Qui quaerit, reperit
 
ГеннадийДата: Суббота, 05 Марта 2016, 00.38.48 | Сообщение # 28
Группа: Модератор
Сообщений: 26517
Статус: Отсутствует
Цитата
Но домой он пошел не сразу, побоялся что будут искать. Где то подрабатывал, останавливался. Как я понял в родную деревню он пришел только через несколько месяцев. Там уже конечно мать знала, что он жив - так как он ей писал из трудового лагеря. Но никто его больше не искал, облав не было и так он прожил до старости. Шли 80-е годы, но ветеранской книжки у деда не было, ведь он не пошел в военкомат после побега.

Трудно поверить. КАК он устраивался на работу в 40-е- 60-е? Без постановки на воинский учёт?

Цитата
есть ли возможность найти документы, связанные с пребыванием деда в плену (та же лаг. карточка, хоть и понимаю что все архивы по идее достались американцам) или его пребыванием в фильтрационном лагере на территории СССР, может дело о реабилитации или что то такое.


Запросите УФСБ по Нижегородской области, есть ли в их архиве его фильтрационно-проверочное дело.


С уважением,
Геннадий
Буду благодарен за информацию о побегах советских военнопленных
Suche alles über Fluchtversuche von russischen Kriegsgefangenen.
 
Павел0866Дата: Суббота, 05 Марта 2016, 12.09.47 | Сообщение # 29
Группа: Поиск
Сообщений: 13
Статус: Отсутствует
Цитата Геннадий_ ()
Трудно поверить. КАК он устраивался на работу в 40-е- 60-е? Без постановки на воинский учёт?

Да, здесь этот момент определенно у отца надо уточнить, может он что помнит, я мог и напутать все эти нюансы с военкоматами и установкой на учёт. Знаю только, что дед после возвращения в деревню устроился на кондитерской фабрике, не в деревне конечно, где то в районе. А потом работал в строй отрядах, он же плотник был. Женился тоже быстро после войны ... т.е. всё за то, что он вёл полноценную гражданскую жизнь. Просто если "ветерана" ему выправили в конце 80-х, то получается, что не обращался в военкомат он чтоли?

Цитата Геннадий_ ()
Запросите УФСБ по Нижегородской области, есть ли в их архиве его фильтрационно-проверочное дело

Здесь на форуме есть какие нибудь руководства на этот счёт, отдельная тема может ? Просто я в этом профан и как делать подобные запросы ну просто не представляю.
 
ГеннадийДата: Суббота, 05 Марта 2016, 12.31.26 | Сообщение # 30
Группа: Модератор
Сообщений: 26517
Статус: Отсутствует
Цитата Павел0866 ()
Цитата Геннадий_ ()
Запросите УФСБ по Нижегородской области, есть ли в их архиве его фильтрационно-проверочное дело

Здесь на форуме есть какие нибудь руководства на этот счёт, отдельная тема может ?

http://www.sgvavia.ru/forum/30-3335-1


С уважением,
Геннадий
Буду благодарен за информацию о побегах советских военнопленных
Suche alles über Fluchtversuche von russischen Kriegsgefangenen.
 
Авиации СГВ форум » ВОЕННОПЛЕННЫЕ - ШТАЛАГИ, ОФЛАГИ, КОНЦЛАГЕРЯ » ЛИТЕРАТУРА О ПЛЕНЕ И ПОСЛЕ ПЛЕНА » Судьба пленных - Н. П. Дембицкий
  • Страница 1 из 2
  • 1
  • 2
  • »
Поиск: