Человек с "Гинденбурга"

Судьба ветерана ВОВ Игоря Трапицына привлекла внимание норвежских кинодокументалистов

Ветерану Великой Отечественной войны Игорю Трапицыну сегодня за 90 лет. Его военная судьба связана, в частности, с Норвегией, на территории которой он оказался в  фашистском концентрационном лагере. В этой стране у Игоря Трапицына остались друзья, помогавшие ему и товарищам по несчастью выжить, а после окончания войны вернуться на родину. Об этом собираются рассказать норвежские кинодокументалисты в своем фильме. Недавно они побывали в Москве и съемки будущего документального фильма начали с интервью в скромной квартире Игоря Трапицына.

Моя жизнь с раннего детства - это борьба за выживание   

Моя долгая жизнь с раннего детства была борьбой за выживание,  - так начал Игорь Трапицын свои воспоминания о прожитом времени. Мама умерла, когда мне было четыре года. Отец был священнослужителем. В первые годы советской власти священнослужителей не очень-то жаловали. В начале 30-х годов отца арестовали и отправили в лагерь, где он погиб. Долгие годы мне приходилось скрывать, что я - сын священнослужителя. Такое время  было в нашей стране тогда! Теперь другое дело. Вспоминая свое детство, я рассказываю всю правду о том времени. А выжить помогли добрые люди, окружавшие меня с раннего возраста. На добрых людей мне везло всю жизнь! Так было и в годы войны.

22.06.41

Мне было 23 года, когда фашистская Германия 22 июня 1941 года вероломно напала на советский Союз. Я находился в районе пограничного города Брест, где проходил военную службу в Красной Армии, - продолжает свой рассказ Игорь Трапицын. Фашисты перешли государственную границу, завязался неравный бой. Я был уже командиром взвода. В живых осталось лишь 4 человека. Все были тяжело ранены и остались лежать на поле сражения . Так мы оказались в фашистском плену.

1378 дней ада

Начались 1378 дней лагерного ада, - вспоминает Игорь Трапицын.  В лагере, расположенном на территории Польши, я заболел сыпным тифом. Умереть не дали добрые люди, товарищи но несчастью. Весной 1942 года удалось бежать из лагеря, но фашисты поймали меня и посадили в барак для штрафников, так называемую зондер-тюрьму, а оттуда перевели в общий лагерь на территории Германии - Хаммерштейн. Там готовили к отправке в Финляндию группу военнопленных, среди которых оказался  и я. 15 ноября 1942 года нас, 1000 узников этого концлагеря,, погрузили на немецкий пароход «Гинденбург», и мы отправились в путь. Потом мы узнали. что на судне находятся также советские военнопленные. 17-го вечером, когда мы все сидели в трюмах, внезапно раздался страшный взрыв, погас свет. Около города Турку наше судно торпедировала советская подводная лодка. Мы пытались выбраться из трюма, но фашисты задраили люки. Вероятно, они готовились взорвать судно, соединив бикфордовым шнуром две бомбы, находившиеся в носовой части. А сами стали покидать корабль  на шлюпках.  К счастью, среди нас оказался моряк, который выбрался через какую-то щель на палубу, разблокировал люки и помог нам выбраться из трюма наверх. Вдали мы увидели небольшой кораблик со шведским флагом, команда которого наблюдала за нашим «Гинденбургом». От шведского судна отчалила лодка. Подплыв к «Гинденбургу», шведы  перерезали бикфордов шнур и таким образом спасли нас от страшной гибели.

Ангел в кожаной куртке

Пару часов спустя, к нашему «Гинденбургу» подошло небольшое финское судно «Ассистанс» и баржа.. На капитанский мостик поднялся человек в кожаной курке. Обращаясь к нам, он сказал: «Господа военнопленные, я, бывший офицер русской царской армии, представляю финский Красный Крест и хочу спасти вам жизнь. Все военнопленные будут спасены», - заверил он.  С «Гинденбурга» началась эвакуация на «Ассистансе» в финский город Турку. Нас разместили в здании госпиталя. Впервые за многие месяцы пребывания в фашистском плену мы спали на белых простынях, под белыми покрывалами. Нас кормили той же пищей, что и финских солдат. А ведь Финляндия в то время участвовала в войне против Советского Союза  на стороне Гитлера. Два дня  мы  прожили «по-барски». На третий день пришли немцы, те самые, что на шлюпках ушли с «Гинденбурга». Начались обыски. А искали-то они свои собственные вещи, которые побросали на «Гинденбурге». Ну, а дальше нас посадили в товарные вагоны. «Человек в кожаной куртке» пришел проводить нас и пожелал нам на прощанье доброго возвращения домой. К сожалению, мы так и не узнали его имени.  Наш товарный эшелон отправился на север до города Писаями. Там кончалась железная дорога. Путь до концентрационного лагеря, который находился недалеко от города Куусамо, мы продолжили на грузовиках. Там строилась железная дорога. В суровых условиях лагеря я прожил 22 месяца. Около меня всегда кучковались ребята. В минуты отдыха я всегда развлекал их, рассказывая разные истории, анекдоты, пел популярные в то время песни, переделывая их слова на актуальные темы. Например, как из плена мы возвращаемся домой, или как мы будем встречать мирный Новый год на мелодию популярного в то время танго «Брызги шампанского».

Побег

В конце лета 1944 года Финляндия вышла из войны. Отношения между немцами и финнами стали очень натянутыми. Фашисты начали эвакуацию военнопленных на запад. Построили их в колонну и погнали пешком до Рованиеми.  Шли долго,  на ногах были колодки. А в голове все время крутилась мысль о побеге. Как-то фашисты заставили нас грузить боеприпасы. Две гранаты-лимонки мне удалось загрузить в буханку хлеба, вынув из нее мякиш. Когда мы пришли на место, фашисты решили провести обыск. Но буханка хлеба с гранатами оказалась в канаве, успел выбросить ее. Но немцы все-таки нашли ее.. Начались допросы. Словом, отобрали 50 пленных, на которых пало подозрение, среди был и я. Нас повезли в гестапо, а оттуда в штрафную роту. Снова мучительный марш в течение нескольких дней. Как-то на ночь нас загнали в конюшню. С нами был парень, его звали Саша Филатов. Он вырос в Эстонии и понимал по-фински. Один финн подсказал ему, что полы  в конюшне деревянные, и их можно поднять. »Если хотите уйти, то ночью это вполне можно сделать». - сказал финн. И мы ушли. Ночевали в лесу. в пустующих избах. Но побег не удался. Опять оказался в зондер-лагере, в штрафной команде. Начался новый поход под конвоем, по холодной мерзлой земле до Таннафьорде. Там нас погрузили на пароход, и мы поплыли в неизвестность

Побег невозможен

Так я вместе  60 военнопленными оказался в Норвегии, в лагере на остров Ульвинген, что в 12 километрах от берега. Оттуда бежать уже было невозможно. Если бы не самоотверженная помощь норвежцев, то многие из нас, лагерных, вряд ли смогли выжить. Когда мы шли на работу, в старую каменоломню или после изнурительного труда возвращались обратно, то  по дороге нам попадались пакетики с рыбой, картошкой, ломтиками хлеба. Это были маленькие подарки от норвежцев. Им самим жилось туго в то время, но они делились тем немногим, что имели, и подкармливали  нас. Это подбадривало нас, вселяло надежду на спасение. Норвежцы любили слушать, как мы поем наши песни. И в короткие минуты отдыха мы пели для них. Недаром пастор Лоренс Ульрик Педерсен подарил мне гитару, а Артур Рабке - аккордеон. Эти музыкальные инструменты долго служили мне в Москве. Когда приходили друзья, то всегда  подыгрывал на них нашему ветеранскому хору.

Свобода второго сорта

В начале мая 1945 года в нашем бараке  неожиданно открылась дверь. На пороге стоял норвежец. Он произнес лишь одно слово -  ФРИХЕТ - свобода. Окончилась страшная война.. Мое пребывание в фашистском концлагере на территории  Норвегии  длилось 9 месяцев. За это время в Норвегии у меня появилось много друзей. Норвежцы продолжали принимать участие в наших судьбах и после окончания войны, помогая возвращению на родину. К сожалению, дома ждало разочарование. Нас встретили, как людей второго сорта. Многие из бывших военнопленных оказались в лагерях. Начались бесконечные проверки. Лишь в мае 1946 года я оказался на настоящей свободе фактически инвалидом. И вновь на моем жизненном пути встретились добрые люди. Эта была молодая женщина по имени Надежда. Благодаря ее заботам, я справился со всеми травмами - физическими и духовными. Мы прожили с  вместе более 50 счастливых лет. К сожалению, сегодня ее уже нет с нами.

В послевоенные годы я трудился в Москве в строительной организации, был там ведущим инженером. По приглашению ветеранских организаций мне довелось неоднократно посещать Норвегию. Каждый раз, бывая в этой прекрасной стране, встречался со старыми друзьями, посещал захоронения  советских солдат. Здоровье и годы мешают мне теперь путешествовать на дальние расстояния. Но и здесь, в моей московской квартире норвежцы  нередкие друзья. Теперь уже чаще приезжают взрослые дети моих друзей. В эти осенние дни у меня был Мортен  Колради, сын моего покойного друга. Он кинопродюсер и собирается сделать фильм о моей военной судьбе.

Опубликовано: БНИЦ/Шпилькин С.В. Источник: РГРК «Голос России»

	Обсудить на форуме	Все новости за 11.11.2009	Архив новостей	Все новости »