Джихад и большая политика - Страница 2

Страница 2 из 6 « 1 2 3 4 5 6 »
Модератор форума: Sokol, Шайтан, Рашид56

Джихад и большая политика

Саня

Дата: Вторник, 27 Октября 2015, 22:46:09 | Сообщение # 36

Группа: Админ

Сообщений: 65535

Статус: Отсутствует

Джихад без особых причин
Против кого воюет «Джабхат ан-Нусра» — ячейка «Аль-Каиды» в Сирии

Если не считать «Исламское государство», «Джабхат ан-Нусра» — самая известная и влиятельная исламистская группировка, воюющая в Сирии. «Лента.ру» постаралась разобраться в том, какие цели преследует «ан-Нусра», в чем ее отличие от других подобных структур и чем сирийский филиал «Аль-Каиды» привлекает в свои ряды радикалов из разных стран мира.
История одного джихада

«Джабхат ан-Нусра ли-ахл аш-Шам» («Фронт помощи жителям Леванта») была основана в январе 2012 года, когда боевые действия между правительственной армией и группами вооруженной сирийской оппозиции (аль-му’арада ас-сурийа аль-мусаллаха) были в самом разгаре. В этот период сирийский конфликт открыл для транснациональных джихадистских движений, в частности для «Аль-Каиды», много новых возможностей: распространение идеологии, привлечение бойцов, спонсоров и приобретение военного опыта.

«Джабхат ан-Нусра» (запрещена в России) возникла при прямой поддержке иракской ячейки «Аль-Каиды» — организации «Исламского государства в Ираке», которой на тот момент руководил Абу Бакр аль-Багдади. Тогда «Аль-Каида» (запрещена в России) пыталась с помощью своего иракского союзника усилить дружественные ей джихадистские группы в Сирии и объединить их в одну боевую организацию.

В очень короткое время «Джабхат ан-Нусра» под руководством ее лидера Абу Мухаммада аль-Джулани добилась ряда военных успехов и приобрела славу одного из самых боеспособных подразделений на севере, северо-западе и северо-востоке Сирии. Еще до своего провозглашения отряды «Джабхат ан-Нусры» помогали «Свободной сирийской армии» (ССА) в боевых операциях на территории провинций Идлиб и Алеппо, происходивших в конце 2011 года.

К «Джабхат ан-Нусре» особенно часто обращались с просьбой предоставить «смертников», самоподрывы которых часто меняли положение на фронте. Взамен джихадисты требовали часть военных трофеев.

К концу 2012 года «Джабхат ан-Нусра» захватила ряд военных объектов на западе Алеппо — танки и крупные склады с оружием. После того как отряды «Джабхат ан-Нусры» укрепились в западных и восточных районах Алеппо, под их контроль попали основные пути сообщения между Алеппо и сирийско-турецкой границей, что заставило другие оппозиционные Башару Асаду отряды налаживать отношения с организацией и координировать с ней свои действия. Вскоре «Джабхат ан-Нусра» стала ориентиром и центром притяжения для сирийцев и иностранных бойцов, которые не верили в проект национального арабского светского государства, а желали жить в обществе, где установлены нормы исламского права.
Иракская многоходовочка

9 апреля 2013 года Абу Бакр аль-Багдади неожиданно провозгласил единое исламское государство, которое объединяет территории Ирака и Сирии («Исламское государство Ирака и Леванта» — ИГИЛ) и потребовал от «Джабхат ан-Нусры» присяги. Но лидер «Джабхат ан-Нусры» аль-Джулани не признал новое государство и учтиво напомнил аль-Багдади, что присягнул лидеру «Аль-Каиды» Айману аз-Завахири.

Этот конфликт и раскол был логическим завершением борьбы за гегемонию над джихадистским движением между «Аль-Каидой» и ее иракской ячейкой. Усама бин Ладен, Айман аз-Завахири и другие лидеры и идеологи «Аль-Каиды» еще задолго до раскола были недовольны иракской ячейкой, обращались с наставительными письмами к ныне покойному руководителю и учителю аль-Багдади Абу Мус’абу аз-Заркави и просили его удержаться от чрезмерного насилия, остановить атаки на рядовых шиитов Ирака и обратить свой взор на США и их союзников.

Конфликт между «Аль-Каидой» и «ан-Нусрой» с одной стороны и «Исламским государством» (запрещено в России) — с другой ознаменовал глубокий методологический и идеологический разрыв в джихадистском движении. Пути двух организаций разошлись.

Организация аль-Багдади объявила подконтрольные ей территории частью «Исламского государства» и велела всем группам и отрядам на данных территориях либо присягнуть халифу, либо покинуть территорию халифата. Сторонники ИГ легитимной признают только свою организацию, в то время как все остальные оппозиционные Башару Асаду группы обвиняют либо в неверии (если речь идет о «Свободной сирийской армии»), либо в вероотступничестве (прежде всего — отряды «Исламского фронта» и «Джабхат ан-Нусры»).

Обе организации умело использовали раскол в своих пропагандистских целях. ИГ вскоре объявило «халифат» и стала вменять в вину старой «Аль-Каиде» и ее союзнице «ан-Нусре» нежелание и медлительность в вопросе создания исламского государства. Что касается лидеров и идеологов «ан-Нусры», то они постоянно противопоставляют свою организацию «халифату» аль-Багдади.

Противопоставление это заключается в следующем: «Джабхат ан-Нусра» не уничтожает идеологически отличные от нее отряды и группы, не собирается провозглашать исламское государство без совещания со всеми сторонами, принимавшими участия в боевых действиях против Асада. Цель «ан-Нусры» на данном этапе — не установление определенной политической системы, а свержение режима Асада. «Ан-Нусра», чтобы избежать военных конфликтов, всегда пытается договориться и решить возникшие проблемы посредством совещания (шура) с остальными группами в Сирии.
Злодеи местного пошиба

На самом деле движение, признанное Советом Безопасности ООН террористическим, активно ведет многоуровневую политическую борьбу. Речи лидеров «ан-Нусры» о совещании и диалоге — не просто лозунги. Эта организация активно работает с населением, она развернула широкую благотворительную и проповедническую деятельность на севере Сирии (в городах и деревнях Идлиба и Алеппо). Под ее руководством действуют шариатские суды, исламские информационные центры, ведущие активную идеологическую и информационную войну как со СМИ Асада, так и с пропагандистской машиной ИГ.

В июне 2014 года был открыт «Центр проповедников джихада», при котором действуют школы для детей, исламский университет, который готовит проповедников для «ан-Нусры» и других идеологически близких объединений, библиотека, информационные центры. Недавно центр стал издавать журнал «Джихадистские вдохновения», который печатает статьи и интервью идеологов «салафитского джихадизма», руководства (фетвы) по актуальным для сирийских муджахидов вопросам и излагает позицию «Джабхат ан-Нусры» и близких к ней групп (прежде всего «Ахрар аш-Шам» — исламского движения «Свободных людей Леванта») по различным событиям, имеющим отношение к сирийскому конфликту. Руководит этим центром один из главных проповедников «сирийского джихада» Абдалла аль-Мухайсини.

«Джабхат ан-Нусра» тесно сотрудничает не только с богословами, прямо связанными с «Аль-Каидой», но и с теми, кто идеологически близок к ней или даже не разделяет те или иные принципы организации. Например, аль-Мухайсини официально не состоит ни в одной из оппозиционных группировок, но в то же время ведет большую мобилизационную и пропагандистскую работу во благо «ан-Нусры», порой говорит от имени других сообществ, в частности, входящих в «Исламский фронт» («аль-Джабха аль-Исламийа»).

В то же время «Джабхат ан-Нусра» пытается показать, что ее политика в отношении религиозных меньшинств в Сирии резко отличается от политики ИГ. Лидер «ан-Нусры» аль-Джулани объявил, что ни алавиты, ни друзы, ни христиане не будут обижены. Например, когда в середине июня 2015 года бойцы «ан-Нусры» убили около 40 представителей друзской общины в деревне Кальб Луза под Идлибом, то командование организации официально заявило, что это было ужасной ошибкой и инцидент будет расследован.

Кроме того, террористы объявили, что не будут требовать от христиан Идлиба выплаты джизьи (налога, который, согласно исламскому праву, взимается с немусульман), так как джизью выплачивают в том случае, если христианам гарантируется полная защита, а в условиях Сирии такой гарантии «Джабхат ан-Нусра» предоставить не может. Кроме того, монахини, попавшие в плен к «ан-Нусре» в феврале 2014 года, были вскоре отпущены и свидетельствовали, что с ними обращались хорошо.

Подобная «открытость» организации и примирительная стратегия дала свои плоды. «Джабхат ан-Нусра» не только приобрела определенную поддержку среди населения подконтрольных ей территорий на севере Сирии, но и добилась военных успехов. Она выступила на стороне отрядов «Исламского фронта» (девяти «умеренных» исламистских групп, которые объединились в ноябре 2014 года, чтобы противопоставить себя как ИГ, так и «светской оппозиции») в войне против ИГ. С конца 2014 года «ан-Нусра» и «Исламский фронт» (прежде всего «Ахрар аш-Шам») совместно проводят военные операции против ИГ и войск Асада.
Туман войны

Сегодня наиболее боеспособной военной коалицией, воюющей против Асада, является «Джейш аль-Фатах» («Армия завоевания»), созданная 24 марта 2015 года для ведения боев на севере Сирии — прежде всего в провинции Идлиб. Основу данной коалиции составляют отряды «Джабхат ан-Нусры» и «Ахрар аш-Шам». В ее состав также входят объединения, идеологически и политически отличные от «ан-Нусры», например, такие как «Аджнад аш-Шам» («Войско Леванта») и «Файлак аш-Шам» («Левантийский легион»), идеологически связанная с сирийскими «Братьями мусульманами».

Коалиция «Джейш аль-Фатах» смогла в марте 2015 года взять под контроль практически всю территорию провинции Идлиб, в конце апреля был взят город Джиср аш-Шугур, а 9 сентября захвачен военный аэропорт Абу аз-Зухур. К слову, военные успехи «Армии завоевания» привлекли и иностранных бойцов, воюющих на территории Сирии: в конце сентября «Армия переселенцев и помощников» («Джейш аль-Мухаджирун ва аль-Ансар»), состоящая в основном из граждан стран СНГ, присягнула «ан-Нусре» (по всей видимости, из-за ослабления Имарата Кавказ). Присягнул и так называемый батальон «имам Бухари», который состоит в основном из жителей среднеазиатских республик.

Вопрос лишь в том, что является целью сотрудничества «Джабхат ан-Нусры» с другими оппозиционными группами и трансформации сирийской ячейки «Аль-Каиды», которая из подпольной группы превращается в широкое социально-политическое и военное движение. Сам лидер «ан-Нусры» аль-Джулани объясняет эту «гибкую политику» тем, что он получил указание от высшего командования «Аль-Каиды» сотрудничать и работать сообща с оппозиционными Асаду группами и привлекать на свою сторону местное население. С одной стороны, это на самом деле так. С другой стороны, за этой примирительной политикой скрываются конкретные стратегические цели «Аль-Каиды».

Если проследить действия «ан-Нусры» начиная с 2014 года, можно заметить, что, окрепнув, она приступила к систематическому ослаблению «умеренных» военных групп, представляющих светскую и национальную оппозицию. Можно даже сказать, что она сыграла важную роль в провале проекта США по созданию «светской военной оппозиции» в Сирии.

Например, в ноябре 2014 года «Джабхат ан-Нусра» атаковала «Сирийский революционный фронт» (Джабхат ас-суввар ас-сурийа) — крупное объединение, воевавшее под флагом ССА и Национальной коалиции сирийских революционных и оппозиционных сил (Нацкоалиции) и получавшее помощь от США и ее союзников. Ее лидер, Джамал Ма’руф вынужден был бежать в Турцию. Затем джихадисты атаковали лагеря «Движения Хазм (Стойкое движение)» (Харакат Хазм), которое США планировало основательно тренировать и снабдить оружием и которое многие американские аналитики рассматривали как наиболее приемлемый вариант умеренной оппозиции.

В итоге «Джабхат ан-Нусра» в конце октября 2014 года захватила базу «Движения Хазм» в Идлибе, а в январе 2015 года вытеснило его из Алеппо, фактически вынудив распуститься и слиться с другими военными группами. А совсем недавно, в конце сентября 2015-го, «ан-Нусра» атаковала 30-ю дивизию «Свободной сирийской армии», вынудив часть бойцов вместе с оружием перейти на свою сторону. Боевые действия против «умеренной оппозиции» джихадисты особенно активизировали после того, как в конце сентября 2014 года США и их союзники стали наносить авиаудары не только по позициям ИГ, но и по «Джабхат ан-Нусре».

Отряды «Джабхат ан-Нусры» порой атакуют и своих союзников из «Исламского фронта». Причины бывают разные: нежелание пропускать в стратегически важные пункты, выдавать бойцов, совершивших преступление, защита союзниками тех или иных бойцов ССА и так далее. Даже когда в конце сентября ВКС ВС России приступили к военной операции на территории Сирии, «Джабхат ан-Нусра», несмотря на свои призывы объединяться перед внешней угрозой, атаковала отряды «умеренного» исламского движения «Нур ад-Дин аз-Занги».

При этом со своими союзниками, и прежде всего с движениями, не признающими ССА и Национальную коалицию (речь прежде всего об «Исламском фронте»), «Джабхат ан-Нусра», в отличие от ИГ, охотно решает конфликты посредством шариатского суда. Однако периодически идеологи «Джабхат ан-Нусры» призывают своих коллег из «Исламского фронта» определиться с позицией по национальному государству, выборам, парламенту, сотрудничеству с соседними государствами (в частности, с Турцией) и объявить четкую программу. Принимая во внимание данный факт, в случае ухода Асада сложно предположить, насколько гладко будут развиваться отношения между сегодняшними союзниками — «Исламским фронтом» и «Джабхат ан-Нусрой».

Тем не менее определенные выводы сделать можно.

Стратегия «Джабхат ан-Нусры» направлена на борьбу за гегемонию над джихадистским движением с «Исламским государством», а также на борьбу со всеми светскими и националистическими военными группами, партиями и проектами в Сирии.

Примечательно, что в своем последнем послании муджахидам Сирии «Российское вторжение… Последняя стрела» лидер «ан-Нусры» аль-Джулани больше, чем действия России, критикует позицию тех сирийских группировок, которые сотрудничают с арабскими и западными странами, Турцией и «верят в решения, которые они предлагают». Первый номер журнала «Джихадистские вдохновения» также посвящен критике демократии и национального светского государства.

Наконец, «Джабхат ан-Нусра» пытается балансировать между различными группами «Исламского фронта» и укреплять свое сотрудничество с ними. Во-первых, потому, что эти группы идеологически близки джихадистам. Во-вторых, усиливая свое влияние, «ан-Нусра» становится все более привлекательной для бойцов из этих групп, и они чаще вступают в ее ряды — например, так было с бойцами из «Ахрар аш-Шам». В третьих, в долгосрочные планы идеологов «ан-Нусры» входит привить сирийским салафитским движениям из «Исламского фронта» более глобальную, транснациональную идеологию «Аль-Каиды».

Поэтому когда говорят о примирительном характере «ан-Нусры» и называют ее частью сирийской оппозиции, нужно иметь в виду, что примирительную позицию эта организация демонстрирует только в отношении идеологически близких к ней исламских движений, следуя заветам книги «Общие указания о ведении джихада» Аймана аз-Завахири. Что касается военной оппозиции, которую сирийская Нацкоалиция, США и их союзники считают умеренной, то в политическом проекте «ан-Нусры» им места нет.

Сможет ли Нацкоалиция, пытающаяся убедить мировое сообщество, что способна построить многонациональную демократическую Сирию после ухода Асада, договориться с «Джабхат ан-Нусрой»? Сможет ли «Исламский фронт», который во всем своем многообразии представляет проект «политического ислама», так или иначе связанного с сирийским национализмом, устоять перед транснациональной идеологией «Аль-Каиды» и растущим влиянием «Джабхат ан-Нусры»? Эти вопросы пока остаются открытыми. Нацкоалиция и «Исламский фронт» предпочитают их игнорировать.

http://lenta.ru/articles/2015/10/27/evilones/

Qui quaerit, reperit

Саня

Дата: Среда, 28 Октября 2015, 10:03:26 | Сообщение # 37

Группа: Админ

Сообщений: 65535

Статус: Отсутствует

Хорасан на пороге
Чем опасен для России приход «Исламского государства» в Среднюю Азию

Террористическая группировка «Исламское государство» (ИГ) успешно расширяется. Мало того, что ей удается захватывать все новые территории на Ближнем Востоке, так к ней еще по «франшизе» присоединяются боевики во всем исламском мире. Безусловно, в планах руководства ИГ есть место и открытию «филиалов» на территории России, а также в Средней Азии — благо желающих «работать» в этих филиалах хватает. И если у России достаточно ресурсов, чтобы не пустить ИГ в Поволжье и на Северный Кавказ, то возможности среднеазиатских государств гораздо скромнее. «Лента.ру» попыталась разобраться, чем это грозит России.
Стажеры

Точных данных о численности граждан Средней Азии, воюющих в рядах террористического интернационала, нет. По словам вице-премьера Киргизии Абдырахмана Маматалиева, в ИГ (деятельность группировки запрещена на территории России — прим. «Ленты.ру») находятся порядка 330 его сограждан. В Министерстве внутренних дел Таджикистана утверждают, что из их страны в ИГ отправились 386 человек. Узбекские власти тоже говорят о нескольких сотнях. По другим данным, по состоянию на январь 2015 года из Таджикистана и Узбекистана на стажировку в ИГ отбыли от 2 до 4 тысяч человек. Некоторые политологи считают даже эти цифры заниженными. В Сирию и Ирак жители Средней Азии едут в основном из России, где они работают в качестве трудовых мигрантов. Родственники, естественно, не горят желанием рассказывать соседям, куда отправился член их семьи — на заработки или на джихад.

В конце мая весь мир увидел, что к ИГ присоединяются уже не только среднеазиатские мигранты, которым сложно заработать на жизнь. С видеообращением к соотечественникам выступил новобранец ИГ, командир таджикского ОМОН полковник Гулмурод Халимов. Харизматичный полковник заявил, что не хочет оставаться в Таджикистане, где «мужчины не могут свободно носить бороду, а женщины — хиджаб», и призвал других жителей региона последовать его примеру.

Проблема не только в том, что множество граждан среднеазиатских государств воюет за ИГ, но и в том, что они собираются потом вернуться домой. Они вернутся, чтобы устраивать теракты, убивать неверных, устраивать революции и расширять границы «Исламского государства», поскольку в этом и есть его суть.

В России зачастую считают, что ИГ и ИГИЛ («Исламское государство Ирака и Леванта») — это одно и то же, что неверно. ИГИЛ — предшественник ИГ, не представлявший особой опасности ни для России, ни для Средней Азии. Это была локальная террористическая группировка, чьи претензии, как явствует из названия, ограничивалось Ираком и Левантом (древнее название нынешней территории Сирии, Ливана, Палестины, Иордании, Синая). А вот после ребрендинга и сокращения названия до ИГ («Исламское государство») для России и Средней Азии возникла самая непосредственная угроза . Просто потому, что в основу была положена идея халифата — создания единого мусульманского государства не только на территории Ирака и Леванта, но и на всех населенных мусульманами землях, включая Среднюю Азию (которую исламисты называют Хорасан), Северный Кавказ, Поволжье.
А дома что?

Вопреки мнению ряда российских политологов, ИГ возникло не как проект Соединенных Штатов (американцы приложили руку к созданию ИГИЛ, причем под конкретную цель дестабилизации Сирии и войны на периферии с Ираном), а как реакция на неудачи национальных элит в попытке создания стабильных светских государств в большей части исламского мира. Население Сирии, Ливии, Ирака не ощущало своей сопричастности с государством и тихо ненавидело собственные элиты.

Похожие условия, в общем-то, сформировались в странах Средней Азии, особенно в Таджикистане, Узбекистане и Киргизии. Авторитарные или даже диктаторские режимы не способны добиться легитимности и согласия населения поступиться частью свобод в обмен на экономическое процветание. А поскольку легитимности нет, то власти полагаются на силовой аппарат и постоянно зачищают политическое пространство от любых потенциальных конкурентов. Доходит до абсурда — режим Ислама Каримова организовал тотальную слежку за местным населением через осведомителей в так называемых махаллях, местных общинах, объединяющих квартал или несколько домов. Оппозиция там большей частью либо сидит в тюрьмах, либо лежит на кладбищах, либо выступает с трибуны где-нибудь за рубежом.

Долгое время население безучастно смотрело на подобные методы государственного управления. От властей требовалось просто не мешать людям зарабатывать самим — то есть, как правило, ехать в Россию, обеспечивавшую семьи мигрантов и экономики среднеазиатских государств (так, в 2012 году на долю денежных переводов трудовых мигрантов приходилось без малого половина — 47,5 процента — всей экономики Таджикистана). Однако экономический кризис в России и падение курса рубля вынудили многих искать другие источники доходов. Если говорить о том же Таджикистане, то, по данным Национального банка этой страны, за четыре месяца 2015 года в республику в виде денежных переводов от физических лиц поступило 615,6 миллиона долларов, что на 318,6 миллиона (34,1 процента) меньше показателя аналогичного периода прошлого года. Естественно, люди стали больше обращать внимания на то, что творится у них в государстве, а власть, в общем-то, не собирается менять отношение к экономике и социальной сфере.

Между тем опыт шахского Ирана показал, что ликвидация светской оппозиции ведет к тому, что у недовольного населения остается лишь один способ выражения протеста — через религиозные организации и группировки, которые в силу своей сетевой структуры гораздо эффективнее могут существовать в подполье или противостоять силовому давлению. Да, эти организации бывают разными — есть и умеренные, способные собрать под свое крыло недовольное население и послужить противовесом радикалам. Однако они также попадают в категорию альтернативных центров силы и, соответственно, противников действующей власти со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами. Пример тому — Партия исламского возрождения Таджикистана, которая находится на грани роспуска. Неудивительно, что деятели умеренных религиозных организаций в ответ радикализируются и стучатся в дверь к исламистам. Неспособность властей контролировать религиозную сферу приводит к тому, что ее начинает контролировать кто-то другой.

Если власть продолжит нынешнюю политику, то к радикалам как к безальтернативной оппозиционной силе обратятся все слои общества, недовольные ситуацией в стране. В том числе, как показал пример полковника Халимова, и представители силовых структур — предпоследней преграды на пути исламской революции в регионе. Пока что влияния ИГ на силовые структуры недостаточно, однако все может измениться. И тогда останется надежда лишь на последнюю преграду — Россию и внешних игроков, для которых уход региона в радикальный ислам категорически неприемлем.
Все придется делать самому

Распространение в Средней Азии религиозного фундаментализма (не говоря уже об исламских революциях и смене режима) чревато резкой деградацией региона и нивелированием результатов двухвековой цивилизаторской деятельности России и особенно Советского Союза по формированию там светских, образованных и урбанистических обществ. Во многом благодаря этим двухвековым усилиям у России сейчас нет условного Афганистана на южных границах. Естественно, Москва хотела бы как минимум сохранить нынешнюю ситуацию.

Теоретически эту задачу можно было бы переложить на местные режимы — в конце концов, они как никто другой заинтересованы в недопущении исламистов к власти. Однако эти режимы уже практически неспособны на трансформацию и либерализацию общественной жизни (либо просто боятся этого), и все их усилия по противодействию исламистам сводятся к укреплению границы с Афганистаном, откуда они ожидают вторжения ИГ. Между тем основной риск исламизации как раз внутри, и он лишь усиливается из-за отсутствия в этих странах института передачи власти.

Наиболее сложное положение в Узбекистане, где у Ислама Каримова нет явного наследника. Да, теоретически после его ухода местные силовики могут организовать передачу власти по туркменскому образцу — то есть собраться за столом и назначить следующего главу государства. Однако нет никаких гарантий, что этот президент, как и нынешний Туркменбаши II, не станет затем самостоятельной фигурой. Тогда он может попытаться уравновесить силовиков за счет альтернативной силы — исламистов. Это у Каримова с исламистами личные счеты (в далеком 1991 году будущий основатель исламского движения «Узбекистан» Тахир Юлдашев его унизил, заставив, держа руку на Коране, клятвенно пообещать ввести в конституцию нормы шариата), а у его преемника таких сантиментов может и не быть.

Поэтому России самой придется решать проблему с проникновением ИГ в регион. Безусловно, Москве понадобятся союзники. На западные страны надежды мало. Кремлю достаточно нынешней позиции Вашингтона и Брюсселя, согласно которой коллективный Запад не стремится вмешиваться в среднеазиатские проблемы. Основными же союзниками Москвы будут экзистенциальные враги «Исламского государства» — шиитский Иран (который любые суннитские террористические группировки мечтают уничтожить) и Китай. Да, Тегеран сосредоточится на борьбе с ИГ в Сирии и Ираке, и помощь от него можно ждать разве что по Таджикистану. А вот Пекин готов заниматься Средней Азией — и косвенное упоминание об этом содержалось даже в прощальной речи Ху Цзиньтао. Ведь ИГ планирует открыть свой «филиал» и в КНР — в халифат должен входить Синьцзян-Уйгурский автономный округ, и исламизация Средней Азии резко обострит ситуацию на этой китайской территории, поставив крест на попытках Китая обеспечить свою экономику среднеазиатскими энергоресурсами и перенести торговлю с ЕС с морских на сухопутные маршруты.

Конечно, с ИГ можно бороться силовыми методами, активизировав свои спецслужбы, однако для эффективного и долгосрочного противостояния исламистам нужно ликвидировать саму причину их популярности в Средней Азии — тяжелое социально-экономическое положение в регионе. Москве и Пекину нужно заняться модернизацией Средней Азии — как через китайский проект Экономического пояса Шелкового пути (предусматривающий масштабные инвестиции в регион), так и через проводимую Россией евразийскую интеграцию. Неслучайно в ходе визита Си Цзиньпина в Москву стороны заявили о взаимной интеграции этих двух проектов. А если региональные элиты будут мешать этим проектам, то совместное давление Москвы и Пекина (при молчаливой поддержке Тегерана) усмирит любого местного лидера.

Ссылка

Qui quaerit, reperit

Саня

Дата: Пятница, 30 Октября 2015, 09:35:54 | Сообщение # 38

Группа: Админ

Сообщений: 65535

Статус: Отсутствует

Американская коалиция против ИГИЛ больше похожа на престижный клуб

Всем известно, что операцию против ИГИЛ в Сирии ведут не только войска Асада и ВКС РФ, но и собранная США коалиция. При этом обычно не уточняется, из кого она состоит, как распределены роли, редко фигурирует даже точное число участников. Этот вопрос явно стоит осветить подробнее: он проливает свет на то, почему действия этой коалиции столь неэффективны.

Официально коалиция для борьбы с ИГИЛ была собрана усилиями США в августе 2014 года. Особенно подчеркивалось, что в нее входят как отдельные страны, так и целые группы представителей НАТО, Лиги арабских государств и Евросоюза. Это должно было продемонстрировать единство очень разных организаций и показать некую совокупность усилий всего прогрессивного человечества.

Россию и Иран в эту коалицию изначально никто не звал. Однако теперь США всячески призывают Россию к этой коалиции присоединиться – а Россия, наоборот, призывает США присоединиться к собственной коалиции по борьбе с ИГИЛ. И если конфигурация и состав российской коалиции полностью прозрачны и понятны (это, по сути, все страны – соседи Сирии), то об американском варианте сказать такого нельзя.

Считается, что в сколоченной США коалиции участвует около 40 стран, но в подсчетах количества союзников всегда присутствуют описательные термины «около», «примерно», «чуть более» или «чуть менее», а далее идет округленная цифра. Фигурировала и цифра в 65 стран, и в 70. Дело в том, что точно подсчитать число участников практически невозможно – слишком уж разнится их вклад в общее дело.

В реальных боевых операциях на территории Ирака все это время участвовали, помимо США, Австралия, Бельгия, Великобритания, Дания, Канада, Нидерланды и Франция (в алфавитном порядке). На территории Сирии – Бахрейн, Иордания, Катар, Саудовская Аравия и ОАЭ.

Теперь о неравномерности вклада. Например, Канада, которая к сегодняшнему дню уже приостановила свое участие в коалиции, ограничилась шестью тактическими истребителями Ф-16 «Хорнет», двумя разведывательными самолетами СР-140 «Аврора» и одним транспортно-заправочным «Поларисом». Весь этот металл давно морально устарел и располагался на авиабазе «Али аль-Салем» в Кувейте.

Австралия выставила примерно такую же эскадрилью: семь Ф-16, один Е-7А (радиолокация и корректировка действий) и один КС-30А на базе «Аль-Минад» в ОАЭ. Бельгия пожертвовала шесть Ф-16 на базе «Аль-Салти» в Иордании. Датское королевство ограничилось только одним Ф-16 («Али аль-Салем», Кувейт), а вот страна тюльпанов и мариуханы расщедрилась аж на восемь Ф-16 в Иордании. Наконец, Франция перебросила в Аль-Дафру (ОАЭ) три «Рафаля» и пару возрастных транспортных самолетов.

Широко разрекламированное участие Великобритании в борьбе против ИГИЛ на практике свелось к шести «Торнадо» на базе «Акротири», что на Кипре, и базе самолетов-разведчиков (там же, на Кипре, а также на аэродроме Аль-Удейда в Катаре).

Ну а основная роль, разумеется, отведена Вашингтону. Пентагон использует стратегические бомбардировщики В1 «Лансер», базирующиеся на континентальной территории США, а штабы – фронтовую авиацию, расположенную на аэродромах различных ближневосточных государств. Это десять Ф-15 и Ф-16, шесть Ф-22 и многочисленные самолеты поддержки, разведки, электронной борьбы. На первый взгляд, эту группировку можно посчитать мощной, но во время бомбардировок Югославии, например, Пентагон суммарно использовал более 1200 самолетов. Сейчас же общая доля американского участия в коалиции против ИГИЛ не превышает и сотни самолетов.

Правда, Пентагон несколько раз использовал военно-морские силы, в том числе и «Томагавки», которые запускались с кораблей разных типов, ситуативно находившихся в тот момент в Заливе. В основном эти удары приходились по крупным статичным объектам, например нефтяным заводам.

А чем занимались и занимаются остальные многочисленные участники коалиции? Кто эти невидимые, скромные герои?

Финансовое, разведывательное и материально-техническое обеспечение действий осуществляют 20 государств, в том числе Австрия, Албания, Венгрия, Израиль, Ирландия, Испания, Италия, Канада, Кувейт, Люксембург, Новая Зеландия, Норвегия, Республика Корея, Словакия, Турция, Чехия, Швейцария, Швеция, Эстония и Япония. И не надо смеяться про разведывательные навыки Албании и материально-техническую базу Люксембурга. От каждого – по возможностям.

Политическую поддержку действиям коалиции на международной арене оказывают еще 22 государства: Египет, Греция, Грузия, Иран, Исландия, Латвия, Ливан, Литва, Македония, Марокко, Молдавия, Оман, Польша, Португалия, Румыния, Сербия, Словения, Украина, Хорватия, Черногория и Финляндия, а также Тайвань. Здесь особенно важна политическая поддержка со стороны Украины, Исландии и Черногории. Вот уж кто поможет.

Ну а руководят всем этим высоким собранием США с военной базы «МакДилл», штат Флорида.

Отдельного упоминания достойны действия арабских союзников, которые без всяких оговорок ценны как с политической, так и с материально-технической точки зрения. Во-первых, они предоставляют свою территорию и авиабазы – в первую очередь для США как основного участника коалиции. Во-вторых, действия арабских стран носят в основном психологический характер, а США получают возможность утверждать, что их поддерживает большинство членов Лиги арабских государств, что весьма ценно с пропагандистской точки зрения. Арабы с удовольствием подыгрывают.

Например, Саудовская Аравия выставила на борьбу с ИГИЛ четыре устаревших Ф-15, но зато за штурвалом одного из них в ходе нескольких боевых вылетов сидел лично принц Халид бен Салман. Бахрейн отрядил на войну два Ф-16, а Катар – два «Миража». Точных данных о физическом участии в войне против ИГИЛ авиации ОАЭ нет, но и они что-то делали. Скорее всего, вылеты самолетов ОАЭ были ситуативными, а конкретные машины за коалицией они не закрепили.

При этом арабские союзники ни разу не участвовали в бомбардировках территории Ирака и работали только по Сирии, что очень выпукло демонстрирует их политическую волю. Арабы склонны к демонстрации «знаковых» действий и в политической жизни практически никогда не делают ничего лишнего. Так вышло и с их участием в коалиции.

Ранние операции носили спонтанный, иногда – откровенно странный характер. Так, несколько вылетов британской авиации заканчивались тем, что самолеты возвращались на Кипр с неизрасходованным боезапасом – они просто не находили цели. Единственным реально удачным ходом были бомбардировки позиций ИГИЛ во время осады исламистами курдского города Кобани (это если забыть о не туда сброшенных боеприпасах, которые в итоге попали в руки ИГИЛ, а не курдов). Но операция под Кобани была не абстрактной бомбардировкой, а поддержкой вполне конкретных действий на земле, то есть аналогом того, чем сейчас заняты российские ВКС. Это по определению более эффективно, чем простое барражирование над пустыней.

Отдельной строкой проходит участие в коалиции Турции. Ее вооруженные силы, по сути дела, не участвуют в боях против ИГИЛ, а планомерно утюжат курдов без скидки на их политическую ориентацию и вероисповедание. Эта тактика преследует собственные турецкие интересы, и, хотя Анкара формально считается участником коалиции, ее вклад в общие усилия не вычислен. Подобные «избирательные тактики» не только Турции, но и ряда арабских стран приводят к тому, что ИГИЛ и некоторые более мелкие террористические группы получают возможность маневрировать на земле, заметив перекос в действиях коалиции.

В результате столь громкое и широко разрекламированное политическое явление, как «международная коалиция по борьбе с терроризмом и экстремизмом», оказалось крайне неэффективной структурой с невероятно низким КПД. Для большинства второстепенных участников коалиции сам факт присутствия в списке стал чем-то вроде билета в престижный клуб, в котором хорошо кормят, а делать ничего не надо. А другие попали в него чуть ли не по умолчанию – как члены НАТО. Например, все тот же Люксембург, в котором вовсе нет дееспособной армии.

http://www.vz.ru/world/2015/10/29/775193.html

Qui quaerit, reperit

Саня

Дата: Воскресенье, 08 Ноября 2015, 11:35:13 | Сообщение # 39

Группа: Админ

Сообщений: 65535

Статус: Отсутствует

«Синайская провинция» «Исламского государства»

Сотни боевиков и регулярные теракты. Эксперты рассказывают, что в группировку «Синайская провинция» могут входить до 700 бойцов. Именно эта организация, присягнувшая запрещенному в России ИГ, взяла ответственность за крушение российского самолета

Синайская боевая группировка появилась несколько десятков лет назад. Но активизировалась после свержения египетского лидера Мухаммеда Мурси в 2013-м. А через год боевики присягнули «Исламскому государству». ИГ существует по принципу франшизы — вошел в ее ряды и имеешь право получать финансирование, объясняют эксперты.

«Синайская провинция», так называемая «Вилайят Синай», по некоторым данным, может состоять из 600-700 боевиков. Все — местные жители. Продолжает директор Центра изучения стран Ближнего Востока и Центральной Азии Семен Багдасаров.

Семен Багдасаров

директор Центра изучения стран Ближнего Востока и Центральной Азии

«Достаточно хорошо вооруженные и пользуются поддержкой со стороны местного бедуинского населения, среди которых скрываются, а потом проводят серьезные рейды и операции против войск и полицейских. Вооружены автоматическим оружием, автоматы Калашникова, пулеметы, есть гранатометы РПГ-7. Есть ли у них ПЗРК? Вполне возможно, что есть, но немного — два-три. Вот это основа вооружения, плюс умеют и создают сами СВУ — самодельные взрывные устройства, которые активно используют».

Январь 2015-го. На Синае убиты 32 сотрудника египетских сил безопасности. Ответственность взяла на себя «Синайская провинция». Июль 2015-го. Неизвестные нападают на синайские КПП, погибают 30 египетских силовиков. Нападение снова приписывает себе та же организация. Последний случай 4-го ноября. Взрыв машины возле полицейского участка в столице Северного Синая Эль-Арише. Шестеро погибших, ответственность берет «Синайская провинция». На какие еще объекты могут, исходя из своих принципов, напасть боевики? Предположение доцента РГГУ Сергея Серегичева.
Сергей Серегичев

доцент РГГУ

«Если брать конкретно к Синаю, то, значит там не должно быть туристов вообще никаких. Т.е. гостиницы должны быть ну, если не разрушены, то отданы под места проживания для членов общины, потому что туристы — это неверные. Если захотят, могут устроить и подрыв гостиницы. Для атаки на одну гостиницу у них сил хватит, ну, сколько там гостиницу охраняет человек — 5-6 на блокпостах, если они не будут спать, тем более днем, когда там жара. Пока полиция сориентируется, можно половину гостиницы повырезать. Так что египтянам надо бронетехнику откатывать к гостиницам, дзоты выстраивать».

31 октября международные информагентства сообщили, что синайская провинция взяла на себя ответственность за крушение российского самолета. Сообщение звучало так: «Бойцам ИГ удалось сбить российский лайнер». Информации не поверил никто, по основной версии у террористов нет систем, способных сбить самолет на такой высоте. 4 ноября «Вилайят Синай» вновь взяла на себя ответственность за трагедию. Но на этот раз пояснила: «Никто не заставит нас объяснить, как мы это сделали». Египетские власти отреагировали лишь словом «пропаганда». На зачистку Северного Синая Каир, в любом случае, не пойдет — это чревато большими жертвами среди мирного населения. У террористов классическая тактика. Только что эти люди были вооруженными боевиками, а через мгновение превращаются в обычных безоружных бедуинов.

http://www.bfm.ru/news/307214

Qui quaerit, reperit

Саня

Дата: Среда, 11 Ноября 2015, 22:16:38 | Сообщение # 40

Группа: Админ

Сообщений: 65535

Статус: Отсутствует

«Аль-Каида» зовет обратно: вернутся ли в Сирию украинские джихадисты?

«Джихад» в России откладывается. По крайней мере, русскоязычные боевики возвращаться из Сирии не спешат, а зовут на помощь новые силы из стран СНГ. Сирийская «Аль-Каида» начала кампанию по сбору средств на дорогу джихадистам, а на днях узбекские спецслужбы задержали группу в Ташкенте. Молодые люди собирались присоединиться в Сирии к узбекской группировке «Тавхид валь-Джихад». Осенью она влилась в сирийскую «Аль-Каиду». Остальным боевикам, как утверждают сами джихадисты, везет больше. Вернутся ли строить «Великий Халифат» в Сирию украинские исламисты? В Украине сейчас они чувствуют себя как рыбы в воде, но война на Донбассе утихает, и власти такие герои скоро будут не нужны.

На передовой — вместе с нацистами

Что будут делать десятки исламских фундаменталистов и джихадистов, которые сейчас служат в добровольческих батальонах и даже в украинской армии, зависит не только от ситуации на юго-востоке. Часть боевиков «запрыгнула» на Донбасс прямо из окопов джихадистов в Сирии и многое будет зависеть от ситуации в стране.

Вчера сирийская армия пробила коридор к главной авиабазе у мегаполиса Алеппо на севере страны. Почти два года она была в осаде у боевиков «Исламского государства» и прорыв к ней — крупнейший пока успех правительственных войск. В остальном, несмотря на российские авиаудары и наземную поддержку Ирана и ливанской «Хизбаллы», правительственные войска пока буксуют. Поэтому у джихадистов есть надежда. Но не хватает сил, и они развернули мощную пропагандистскую кампанию по набору новых боевиков среди жителей стран СНГ. Вчера замдиректора ФСБ Евгений Сысоев заявил, что за последние четыре года в Сирию и Ирак уже уехали около семи тысяч выходцев из стран СНГ. В СБУ официально говорят о полусотне боевиков из Украины, в основном крымских татарах. Неофициальная цифра — 200−400.

Воевать на Донбасс часть джихадистов вернулась из Сирии в Украину больше года назад. СБУ по этому поводу молчит. На прошлой неделе в спецслужбе заявили, что в 2015 году в страну не пустили 59 боевиков, связанных с сирийской «Аль-Каидой» и «Исламским государством». Правда, подчеркнули, что Украину джихадисты выбрали в качестве транзитной страны. Собирались подлечиться и выправить себе поддельные документы, чтобы отправиться обратно в Ирак и Сирию. Впрочем, через Украину исламисты-боевики ездят и пересиживают там тяжелые времена уже не первый десяток лет. По данным Следственного комитета России, боевик «Исламского государства» Валех Амиралиев готовил в прошлом году взрыв мечети в городе Пыть-Ях Ханты-Мансийского округа, а после провала отсиживался в Украине. Джихадиста задержали, но России пока не выдали. Неофициально в спецслужбах рассказывали, что, например, многим чеченским боевикам было удобно добираться в Турцию, откуда идет переброска в Сирию и Ирак, через Украину.

«Не привлекая внимание ФСБ, исламисты улетали в Стамбул через украинские аэропорты. И также возвращались. Некоторых задерживали. Но так как предъявить им почти ничего не могли, то чаще отпускали. Главная цель — допрашивали об украинских гражданах, воюющих в Сирии, — рассказал источник в украинских спецслужбах. — В октябре, когда Украина и Россия закрыли свои аэропорты друг для друга, канал закрылся».

Единственный раз об исламских экстремистах в Украине заявила в сентябре военная прокуратура. Тогда в бане под Киевом задержали Даниила Ляшука по кличке «Моджахед» — бойца расформированного батальона МВД «Торнадо».

По данным главного военного прокурора Украины Анатолия Матиоса, выходец из Бреста прошел путь от неонацизма до радикального исламизма в еще украинском Севастополе. После присоединения Крыма к России уехал воевать на Донбасс.

«Именно «Моджахед"-Ляшук с чрезвычайным цинизмом и дерзостью, жестокостью и безжалостностью осуществлял наиболее жестокие пытки местного населения Луганской области, организовывал и принимал непосредственное участие в изнасиловании задержанных, которых он вместе с другими подозреваемыми похищал из корыстных побуждений», — заявил прокурор.

Молчат о джихадистах, прошедших Сирию, и в самих добровольческих батальонах и Минобороны. Например, в «Днепр-1», куда входит сотня «Крым», «Правом секторе» и чеченских батальонах имени Джохара Дудаева и шейха Мансура. Из боевиков на виду был только бывший полевой командир двух чеченских кампаний Иса Мунаев. Его убило гранатометным обстрелом под Дебальцево в феврале.

Однако то, что прошедшие Сирию джихадисты в Украине есть, уже не требует доказательств. Еще прошлым летом американское издание Daily Beasts поговорило с лидером батальона шейха Мансура. Его боевики воюют рука об руку с нацистским батальоном «Азов» под Мариуполем. Эмир Муслим Чемберлоевский признался корреспонденту, что к августу из Сирии приехало трое бойцов, еще 15 пока находятся в Турции. В начале этого года боевики выложили в сеть видео, как они зачищают Широкино. На ролике трое боевиков во главе с эмиром ходят по улицам разбитого приморского поселка под выкрики «Аллах акбар» с автоматами и гранатометом, поднимаются в здание, выпускают очереди в проемы и говорят, что уничтожили врагов. Правда ли это, на видео понять невозможно. Однако ролик один в один походит на те, которые снимают джихадисты в Сирии.

Большая часть из приехавших в Украину боевиков — выходцы из «Крымского дома», который входил в чеченскую группировку «Джейшь аль-Мухаджерин валь-Ансар». В прошлом году он насчитывал до 50−70 боевиков. В сентябре чеченская группировка вошла в сирийскую «Аль-Каиду». Туда же месяц назад вступили и джихадисты из «Крымского джамаата». Это несколько десятков бойцов, которые в начале года со скандалом ушли от чеченцев. Именно тогда появилось еще одно подтверждение, что часть крымских исламистов уехала на Донбасс. Боевик Абдул Таджик рассказал в соцсети, что после раскола чеченцы потребовали у них сдать оружие. Он жаловался, что телохранители эмира с презрением говорили о крымских джихадистах, в том числе и тех, кто еще в прошлом году уехал на Донбасс.

«Ждем вас…»

Сегодня в соцсетях можно найти немало страниц исламских фундаменталистов, которые воюют как в добровольческих батальонах, так и Вооруженных силах Украины. Они не скрывают того, к какому исламскому течению примыкают. Например, салафизму, более известному у нас как ваххабизм. При этом к традиционном исламу и людям, которые его исповедывают (а это почти все крымские татары), относятся с презрением. «Пусть дальше традиционщики поклоняются параше», — прокомментировал, например, крымский боевик под ником «Абу Джихад» новость о том, что в России (то есть и в Крыму) вводят запрет на религиозную одежду для студентов.

У украинских исламских радикалов в соцсетях можно найти материалы о технике боя спецназа, установке растяжек, мин, а в друзьях — профессиональных рекрутеров в джихадисты.

Сегодня Украина для них живительное поле, ограниченное пока лишь тем, что радикалы идут на войну на Донбасс. В стране живут сотни тысяч мусульман, учатся тысячи арабских студентов, работают десятки религиозных центров, в том числе арабских. А в 2014 году после присоединения Крыма к России переехали и тысячи сторонников исламского фундаментализма с полуострова.

В октябре Украину потряс скандал. В Багдаде взорвал себя и убил 24 человека студент Харьковского университета. 23-летний иорданец Мохаммад Даллаин учился на медика в Украине, у него была жена и малолетняя дочь. В Харькове его и завербовали в ИГИЛ. Летом вместе с семьей он уехал в Ирак через Турцию. Отец шахида, известный политик в Иордании, заявил катарскому телеканалу «Аль-Джазира», что его завербовала азербайджанская пара.

На самом деле, для вербовки сегодня достаточно одного интернета. Через страницы в соцсетях и группы рекрутеры выходят на потенциального джихадиста и завлекают. Масштабы пропаганды на мусульман сложно даже представить. Например, только у ИГИЛ в Твиттере, по данным американского аналитического центра Brookings institution, 4600−4900 аккаунтов на всех основных языках. Несмотря на то, что Россия стала закручивать гайки и экстремистские страницы, видео и призывы в Facebook, UTube, Twitter, «ВКонтакте» и «Одноклассниках» начали блокировать, появляются новые. Когда начинается личный контакт и уже сама вербовка, многие пользуются новым мессенджером «Телеграм». Он позволяет безопасно переписываться и многие джихадисты пользуется сейчас именно им.

«Не пишите здесь слишком откровенно. Пишите мне на личный адрес в «Телеграм», — написал на своей страницев ВКонтакте Абу Рофик. Он дружит со многими украинскими и российскими исламистами, а подает себя как публицист-блоггер из Сирии и независимый военный инструктор. Почти все уроки Абу Рофик дает русскоязычным боевикам из стран СНГ, которые входят в сирийскую «Аль-Каиду», и собирает деньги для выезда новых боевиков в Сирию. Неделю назад написал: «Несколько «братьев» успешно прибыли сюда благодаря Аллаху. Дорога, иншааллах, есть и безопасным путем встречу. Ждем вас…». При этом рекрутер джихадистов жалуется на нехватку денег, которыми можно оплатить проезд боевиков из стран СНГ.

«Думаешь, что ты в безопасности от огня ада? Дай себе шанс — помоги мухаджеринам на тропе к Богу!» — под таким слоганом Абу Рофик ведет кампанию сирийской «Аль-Каиды» (группировки «Джебхат ан-Нусра») по сбору денег. В соцсети он признается, что сейчас средств недостаточно, чтобы оплатить дорогу в Сирию джихадистам из СНГ.

Сегодня, кроме «Исламского государства», все русскоязычные боевики, по сути, входят в сирийскую «Аль-Каиду». Есть три небольшие чеченские группировки, но и они координируют свои действия с последователями Усамы Бен Ладена. При этом, как показывают их заявления, им сейчас катастрофически не хватает людей и денег. Именно этим, например, можно объяснить выставленный в сеть рекламный видеоролик, как «Крымский Джамаат» из нескольких десятков боевиков вступает в сирийскую «Аль-Каиду». Таким образом, многие джихадисты привлекают внимание и средства. А на днях чеченская группировка «Ажнад аль-Кавказ» разместила в сети видео, как они якобы захватили стратегический холм в провинции Латакия (там же находится авиабаза России). Эмир банды Абдул Хаким аль-Шишани гордо заявил, что прогнали неких российских военных, и показал бронежилет и пулемет российского производства. Мол, Россию в Сирии бьют, присоединяйтесь к нам.

Технически с этим проблем почти нет. Как сбор, так и перевод денег осуществляют через российскую платежную систему Qiwi. Она позволяет анонимно отправлять и получать деньги по всему миру и почти на любую банковскую карточку. В последние годы, правда, лимит урезали до 80 долларов за раз. Но система по-прежнему остается популярной среди исламистов.

«Далее боевикам высылают инструкцию, они летят в Стамбул и там, или уже у границы с Сирией их встречают и доставляют на место», — рассказал источник в украинских спецслужбах. Из Украины такой путь проделали несколько сот человек. Большинство — из Крыма.

Украина — «тоже кяфиры, которые держат нож за спиной»

Джихадисты, которые приехали на Донбасс, вряд ли смогут вернуться в Крым, считают в спецслужбах. «Большинство из них или известны ФСБ, так как архивы и многие местные сотрудники СБУ остались в Крыму. Или вызовут подозрение, так как боевики уехали еще до присоединения Крыма к России и на руках у них только украинский паспорт с крымской пропиской», — рассказал источник в спецслужбах.

Тем временем, Запад продолжает давить на Киев и требует разобраться с радикалами, чтобы у России не было лишнего повода для претензий. Украинские власти придумали вариант легализации боевиков. Например, в августе заявили о создании мусульманского батальона «Крым» в составе украинской армии. Поэтому у исламистов после того, как на Донбассе наступит крепкое и долгое затишье, выбор будет не богат: идти в армию, залегать на дно или уезжать в Сирию. Для идейных фундаменталистов вариант очевиден. Например, рекрутеры ИГИЛ в соцсетях уже объявляют сражавшихся на Донбассе джихадистов отступившими от веры. Мол, те сидели в одних окопах с кяфирами (неверными) и воевали не за «халифат». Другое дело — сирийская «Аль-Каида», собирающаяся построить свой «халифат». Ей катастрофически не хватает бойцов, из-за чего она и разворачивает пропагандистские кампании.

Исламские радикалы самому Киеву тоже не с руки. Иметь под боком «непристроенных» боевиков, одержимых идеей «всемирного халифата», с богатым опытом войны и якшающиеся с националистами типа полк «Азов», все равно что сидеть на мине замедленного действия. Тем более, что даже без Крыма, например, у ИГИЛ есть свои интересы в Украине. В прошлом году «Исламское государство» пообещало, что в течение пяти лет создаст «Кавказский халифат», куда войдут Кавказ, Краснодарский край, Крым и юг Украины (черноморское побережье от полуострова до Румынии). Показательно, как сами фундаменталисты относятся к существующей действительности, в которой у них есть место только исламу и халифату. После присоединения Крыма к России на форумах исламские фундаменталистов активно обсуждали, на чью сторону встать. Общий вывод — лучше взять сторону Украины, но это — «тоже кяфиры, которые держат нож за спиной».

Подробнее: https://eadaily.com/news....hadisty

Qui quaerit, reperit

Саня

Дата: Четверг, 12 Ноября 2015, 20:51:34 | Сообщение # 41

Группа: Админ

Сообщений: 65535

Статус: Отсутствует

Пропаганда ИГИЛ достигла вершин по качеству и эффективности

В среду представитель Генпрокуратуры РФ Юрий Хохлов заявил, что ИГИЛ использует в своей пропаганде принципы, заимствованные из «поп-культуры». Это действительно так, но одной «поп-культурой» ИГИЛ не ограничится: за его контентом чувствуется рука профессионалов мирового уровня. Газета ВЗГЛЯД проанализировала особенности, принципы и каналы пропаганды исламистов.

По мнению Хохлова, «поп-культура» помогает вербовщикам активнее завлекать в свои ряды представителей молодого поколения. Тут важно подчеркнуть: о кинематографичности и игровых элементах в пропаганде исламистов говорили с самого начала их активной медийной кампании. Причем, помимо элементов поп-культуры, технологи ИГ успешно используют и другие методики, и пропагандистская машина государства-левиафана набирает свои обороты с каждым днем

Для того чтобы грамотно бороться с угрозой, ее следует осознать, принять и проанализировать и лишь потом вырабатывать пути защиты и уничтожения заразы. ИГ это касается в первую очередь. Газета ВЗГЛЯД представляет вниманию читателей систематизированный анализ принципов, каналов и продуктов пропаганды «Исламского государства» на данный момент. Так, говоря о принципах пропаганды, необходимо выделить следующие:

Страх, жестокость и брутальность

Взрывы, казни, стрельба в воздух и расстрелы – излюбленные сюжеты пропагандистских сюжетов ИГ. Казни заложников и «послания близким» – это не только элемент запугивания, это еще и элемент романтизации. С одной стороны, демонстрация крайней жестокости призвана вызвать священный страх у врагов исламистов, это расчет на то, что при следующем штурме они в панике побросают оружие, завидев черно-белый флаг.

Но в насаждении этого образа есть и другой смысл. Образ бородатого солдата удачи, бросившего все и отправившегося на другой край земли ради борьбы за свою веру, – один из самых успешных образов, позаимствованный еще у «Аль-Каиды» и развитый в ИГ до максимума. Именно за ним, за образом силы и беспощадности бессознательно следуют наиболее слабые психологически объекты пропаганды. Жестокий лидер не всегда негативен в умах его последователей. «Убивать врагов без страха и пощады» – вот сокровенное желание молодых людей, с радостью направляющихся в Сирию. А пик этой методики – образ ребенка, отрезающего голову врагу – заставляет молодых исламистов думать в русле «если даже ребенок способен на это, а я сижу дома, то какой же я воин?». Логика при этом, как правило, не работает. Первый принцип пропаганды ИГ направлен не на нее, а на животное начало в человеке.

Кинематографичность и интерактивность

Большинство экспертов сходятся в оценках роликов ИГ как чрезвычайно качественных. Это не просто сводки с полей. Это продукт, причем достаточно дорогостоящий и снятый руками далеко не профанов. Большая часть официальных роликов «Исламского государства» имеет свой сюжет, линию, специальный музыкальный ряд, тщательно подобранные фоны, хронометраж и транслирует вполне конкретные посылы. Свежий пример – детальная сцена казни под гусеницами танка одного из сирийцев, который был танкистом. Принцип «око за око» продемонстрирован намеренно жестоко и театрально, вплоть до деталей истерзанного трупа. То же самое и с предыдущими материалами казней, как основного видеоконтента, воздействующего на психику. Конец ролика всегда известен заранее, но от этого напряжение при его просмотре у зрителя не спадает. Все снято в лучших традициях голливудских триллеров, местами даже более качественно.

Получивший широкую известность ролик, на котором террорист запечатлел момент своей смерти на камеру GoPro, – еще один пример продуманности тактики исламистских пропагандистов. Количество видеокамер на поле боя периодически сравнивается с количеством автоматов. Интерактивность в данном примере возведена до максимума. Еще немного – и юным сторонникам джихада будут предлагать «поиграть» за своего персонажа в армии ИГ. Качество контента и при этом остается чрезвычайно высоким. Так, минифильм о золотом динаре ИГ делали явно не в полевых условиях и явно специалисты, неплохо разбирающиеся в видеографике.

Современность и своевременность

Несмотря на то, что ИГ транслирует консервативные ценности и «возврат к корням», это не мешает пропаганде террористов быть современнее любой другой пропаганды, в том числе и западной. Это в очередной раз наталкивает на мысли о зарубежных консультантах, сведущих в деле современных public relations гораздо больше, чем бедуины.

Все посылы ИГ формируются гораздо раньше, чем о них начинают говорить противники исламистов. Подвижность подходов, стремление перестраиваться под среду быстрее, чем меняется сама среда – отличительные черты пропаганды квазигосударства. Еще до того, как мировая общественность была окончательно запугана видео с казнями, Абу Бакр отдал приказ запретить съемку подобных вещей. Очевидно, не по доброй воле, а чтобы не «перегнуть» и не «перегреть аудиторию».

Сцены с разрушением Пальмиры – шедевральный образец современного искусства. Российским последователям оного одного прибивания тестикул к брусчатке на сегодняшний день явно недостаточно, чтобы вызвать шквал эмоций у публики. Исламисты же с этой целью справляются. И, опять же, очевидно, что памятники рушатся вовсе не для того, чтобы просто сравнять с землей кусок камня. Инженеры душ из ИГ отлично следят за повесткой, а их джихадистский SMM и скорость выпуска заявлений отличаются молниеносностью реакции, присущей лишь отдельным представителям мировых СМИ. «Аль-Каида» со своими радиозаявлениями через неделю после события сегодня выглядит просто смешно.

Элитарность и исключительность

Древний рекламный прием «только у нас и только сегодня», как ни странно, до сих пор работает. Смешно, но пропаганда ИГ базируется и на подходе «это поддельный джихад, настоящий только у нас и только здесь, поспешите и не ведитесь на подделки». Еще более забавным для стороннего наблюдателя может показаться то, что это работает. Боевики присягают на верность Абу Бакру, уходя из «Аль-Каиды» и других группировок, потому что начинают искренне верить в исключительность ИГ и его лидера, а также в то, что настоящий халифат строят именно они – и больше никто. Здесь на верхушку исламистов работает целый аппарат шейхов и толкователей, основной задачей которых является выведение псевдонаучных признаков исключительности халифата под началом Абу Бакра. Важная роль отводится и развенчиванию мифов о группировках, не влившихся в состав ИГ.

В свое время у Гитлера работал целый штаб «историков» и «геополитиков», включая одного из основателей геополитики Хаусхофера, основной миссией которого было обоснование теории расширения жизненного пространства. Лидеры ИГ успешно эксплуатируют опыт прошлых диктаторов, детально прорабатывая свою идентичность и исключительность.

Простота и безальтернативность

ИГ, ориентируясь на массы, не ставит перед ней сложных вопросов. Напротив, дает простые ответы. Радикалу больше не нужно мучиться в поисках истины, не нужно рефлексировать в духе «правильно ли я поступаю?», не нужно раздумывать о том, как правильно жить. За него уже все придумали и на все ответили. Все просто до безумия, все легко и понятно: садись за руль автомобиля с взрывчаткой, жми на педаль и на кнопку. Опять же, ничего нового здесь нет – по этой методике работает большинство сект. Но в «Исламском государстве» понятие извращенной истины возведено до экстремума. За отказ приходить на утреннюю молитву можно получить пулю в лоб. Как здесь в принципе можно задаваться вопросом о ее необходимости? В ответ на слепую веру радикалам в то же время дается цель и смысл жизни. Простая, понятная и делающая их существование не столь бесполезным, как им кажется.

Заражение смыслами и построение сети

Человек может умереть, а идеи живут вечно. Именно поэтому пропаганда ИГ сосредоточена на втирании в головы не просто посылов, но смыслов, образов и идей, которые никуда не исчезают со смертью очередного шахида, а напротив, становятся сильнее, получая подтверждение на практике. Террористы успешно ведут военную кампанию там, где воюют против централизованной армии, поскольку пользуются принципами работы спецназа, где каждый член группы – самостоятельная боевая единица со своей идеологией, своим пониманием реальности и полной автономностью. Задача пропагандистов ИГ – вырастить подобные автономные единицы в каждой точке земного шара. Прорастая в одном из его концов, семя ИГ начинает жить своей жизнью и работать на благо идей Абу Бакра.

Сетевой подход давно признан успешным и выделен в отдельный, научно обоснованный вид пропаганды. Разрастаясь по принципу грибницы (то есть без конкретного центра), у «Исламского государства» получается вырасти где угодно. И пропаганда здесь играет важнейшую роль. Многие теракты и вербовки осуществляются людьми, которые никогда не были на территории ИГ, а иногда даже не контактировали с его деятелями.

Говоря же о каналах пропаганды, необходимо выделить следующие:

Социальные сети

Во время становления ИГ террористами велась активная пропаганда в Facebook как в наиболее популярной соцсети в англоязычном сегменте. После признания организации террористической большинство материалов и профилей радикалов были удалены и заблокированы, но скрытая вербовка продолжается по сей день.

Куда более либеральный «Твиттер», напротив, предоставляет исламистам возможность транслировать свои сообщения в сеть практически без ограничений. Удаление аккаунтов членов ИГ происходит только после долгой процедуры официальных запросов со стороны правоохранительных органов. При этом в «Твиттере» существует целый ряд аккаунтов на арабском языке, за которыми не наблюдает практически никто. Англоязычные пропагандисты обычно мимикрируют под новостные агентства, но транслируют исключительно происламистскую риторику. Как ни странно, ретрансляторами сообщений о деятельности ИГ без его прямого упоминания часто становятся американские и английские эксперты и журналисты. В особенности в этой категории следует выделить липовых исследователей процессов на Ближнем Востоке.

В России последователи ИГ в свое время были особенно активны «ВКонтакте». На сегодняшний день сообщества, открыто связанные с исламистами, не существуют дольше пары недель, что вынуждает радикалов уходить глубже и коммуницировать напрямую – в мессенджерах.

Мессенджеры

Telegram и WhatsApp на сегодняшний день – стартовый набор для домашнего террориста. Все основные новости и обсуждения происходят именно там. Оперативность распространения информации при этом значительно выше, чем в социальных сетях. Пока российские СМИ и пропагандисты осваивают Telegram – новостной канал «Исламского государства» достиг отметки в 14 000 подписчиков, а свежие новости тиражируются со скоростью, которой позавидуют топовые сообщества «ВКонтакте»

СМИ

Среди средств массовой информации логично было бы привести следующие категории изданий, волей или неволей способствующих распространению пропаганды ИГ: а) противники ИГ; б) скрыто финансируемые; в) собственные; г) симпатизирующие журналисты; д) выступающие против действий России в Сирии.

Как ни странно, именно СМИ, выступающие против действий ИГ, послужили основной опорой для его же становления в качестве всемирно известного явления. Дилемма в данной ситуации довольно трудная. С одной стороны, СМИ не могут молчать о действиях исламистов. С другой, вся пропаганда ИГ построена таким образом, что любое упоминание о нем так или иначе способствует росту числа сторонников. Отдельно стоит отметить и западные СМИ, в последнее время активно критикующие действия России в Сирии. Заставляя читателей разбираться в разнице между «умеренными» и «неумеренными» террористами, пресса тем самым сама вводит в заблуждение свою же аудиторию, которая в итоге не может понять, какой же радикал плохой, а какой хороший (притом что сама постановка такого вопроса достаточно безумна).

Сайты

Как правило, это сайты-однодневки, так называемые стэндэлоуны и площадки для написания заметок, которые используются пропагандистами ИГ для кратковременного создания информационной волны. Большие и массивные порталы практически ушли в прошлое из-за слишком короткого срока существования и быстрого попадания в черные списки.

Файлообменники

Медиаспециалисты ИГ зачастую намеренно маскируют имена файлов, которые загружаются на файлообменные сервисы с целью не попасть под удаление со стороны владельцев оных. Достаточно долго живущие в дебрях обменников видео, лекции и обращения при этом активно тиражируются в мессенджерах и социальных сетях, доходя до все большего круга сторонников «Исламского государства».

И, наконец, виды контента. Основные из тех, которые пропагандисты ИГ используют в своей работе, были так или иначе затронуты выше, а полный и детальный их список можно было бы продолжать почти до бесконечности. Наиболее часто используемый контент в порядке приоритетности для пропагандистов Абу Бакра выглядит примерно следующим образом:

Видео, фотоотчеты, лекции, заявления лидеров, онлайн-трансляции, информация о сборах (террористический краудфандинг), нашиды.

Ознакомившись с этим достаточно поверхностным анализом пропаганды «Исламского государства», важно поставить вопрос – что со всем этим делать? Ответы просты: изучать и учиться противостоять. А на вопрос о том, как именно это сделать, должны отвечать уже специалисты более узкого профиля. Но есть ли они в России в достаточном количестве?

http://www.vz.ru/society/2015/11/12/777497.html

Qui quaerit, reperit