|
Война глазами военнопленных
|
|
| Саня | Дата: Четверг, 26 Декабря 2013, 20.49.21 | Сообщение # 91 |
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
| № 110
Протокол допроса П.Ф. Пантелеева,
старшины роты 124 го отдельного строительного батальона,
в отделе контрразведки «Смерш» спецлагеря № 0317
26 августа 1945 г.
п. Дубровка
Всеволожского района
Ленинградской области
1945 года августа месяца 26 дня. Я, оперупономоченный УКР «Смерш» капитан Завадский, сего числа допросил в качестве свидетеля
Пантелеева Петра Федоровича, 1914 года рождения, урож. Молотовской области Соликамского р-на села Вильва, из крестьян, рабочий, русский, б/п, не судим, постоянно проживает в г. Березники Молотовской области, работал шофером в Ворошиловском «Лесзаге».
Об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу ложных показаний предупрежден по ст. ст. 92 и 95 УК РСФСР
Пантелеев
Вопрос: Расскажите о вашей службе в Красной Армии. В какой части, должности и звании Вы служили?
Ответ: В Красную Армию я был призван Ворошиловским райвоенкоматом г. Березники Молотовской области 19 марта 1941 года. С призывом в Красную Армию я был зачислен в 124-й отдельный строительный батальон. В этом батальоне я служил в должности старшины роты. Вместе с этим батальоном в апреле 1941 года я выехал в Литву в местечко Андрияус. Здесь наш батальон производил оборонные сооружения и находился до 22 июня 1941 года.
В связи с наступавшим противником наш батальон отходил в восточном направлении. В районе Новоржева Калининской области в июне месяце 1941 года наш батальон был переформирован и продолжал обслуживать действующие части Красной Армии. В районе села Чичилево Демянского района Калининской области1 8 сентября 1941 года во время сооружения линии обороны наш батальон оказался отрезан от основных частей Красной Армии. Попытка выйти из окружения организованным порядком не увенчалась успехом. При выходе из окружения, будучи на привале в количестве трех человек, во время облавы немцы пленили меня и двух моих товарищей-сподвижников 23 сентября 1941 года. Фамилий их я не знаю, так как они были из других частей.
Вопрос: Расскажите, где вы находились и чем занимались, будучи в плену у немцев?
Ответ: Как только я был пленен, меня направили в лагерь военнопленных в город Демянск. В этом лагере военнопленных я находился десять дней. Здесь я видел своих бойцов из 124-го батальона в количестве до пятидесяти человек. Встретиться и разговаривать мне пришлось с тремя бойцами: Половниковым, Карпушиным и Мезенцевым. Остальных фамилий я не знаю, и с ними в большой массе военнопленных встретиться не пришлось, так как ежедневно из этого лагеря отправляли в другие лагеря.
После десятидневного пребывания в лагере близ Демянска я в составе колонны в несколько сот человек был этапирован в лагерь военнопленных в село Рамышево. В этом лагере военнопленных в Рамышево, располагавшемся в помещении церкви, насчитывалось до двух с половиной сот военнопленных. Здесь из числа военнослужащих 124-го батальона я никого не видел. Будучи в этом лагере, я и другие военнопленные использовались на заготовке леса и строительстве дороги.
В декабре месяце 1941 года я с группой в двадцать человек военнопленных из лагеря Рамышево был отправлен в село Коровичино и помещен в лагерь военнопленных. В этом лагере насчитывалось больше двухсот человек, я также никого не встретил из своего батальона. Здесь я использовался на дорожных работах.
В конце декабря 1941 года весь лагерь был передислоцирован в село Взгляды Волотовского района. После месячного пребывания в этом лагере однажды при построении на работу от изнеможения я упал, был избит и помещен в помещение маленького дома на кладбище, где кроме меня были еще такие же больные и умирающие военнопленные. В апреле месяце 1942 года я снова был возвращен в лагерь. В мае месяце 19431 года наш лагерь целиком передислоцировался в Речные Котцы. Здесь наш лагерь работал на дорогах.
В начале августа месяца 1942 года я из лагеря совершил побег одиночным порядком. Совершив побег из лагеря, я передвигался на город Порхов с намерением присоединиться к партизанам и затем с их помощью перейти к частям Красной Армии. Через местное население, с которым нам, военнопленным, иногда приходилось сталкиваться во время работ или обеда, я узнал, что в районе города Порхова имеются партизанские отряды, к ним часто приходят разведчики Красной Армии. Примерно 16 – 17 августа 1942 года в восемнадцати километрах от станции Волот в одном сарае, остановившись на ночлег у одного крестьянина, я был задержан немцами. Переночевав под охраной, на следующий день я был отправлен в комендатуру на станцию Волот. По прибытию в комендатуру на станции Волот я был помещен в каменный сарай, в котором находился четверо суток. В течение этих четырех суток я допрашивался пять раз. На пятый день меня поместили в лагерь военнопленных на станции Волот.
В этом лагере в течение трех месяцев меня из расположения лагеря на работы никуда не отправляли, а использовался [я] на работах внутри лагеря. Здесь я находился до августа месяца 1943 года. В августе месяце 1943 года весь лагерь был переброшен в город Порхов. Находясь в этом лагере, меня водили на работу в гараж автомашин. 3го сентября 1943 года из гаража, где я работал, меня вызвали днем, задолго до окончания работы, в лагерь. Прибыв в лагерь, [я увидел, что] там стоял строй в количестве около пятидесяти человек; в этот же строй поставили также и меня. Затем к строю подошел офицер немецкой армии, который через переводчика нам сказал, что с сего числа мы будем работать в немецкой компании. Он объявил, что нам будет выдаваться питание, денежное и вещевое довольствие по норме солдата немецкой армии. Здесь же он говорил, что мы будем иметь возможность иногда по особому документу ходить гулять. После этого объявления всех нас переписали, произвели нам медицинский осмотр, и в этот же день нас группами в количестве ста десяти человек погрузили на поезд, и в сопровождении вооруженных двенадцати человек немцев [мы] были доставлены в лагерь около деревни Бабье Старорусского района.
Вопрос: Когда вы стали числиться солдатом немецкой армии?
Ответ: Солдатом немецкой армии я стал числиться с января 1944 года. В октябре месяце 1943 года я вместе с группой военнопленных, зачисленных в немецкую армию, в составе ста человек был отправлен в деревню Серово. Здесь в деревне Серово в январе месяце 1944 года мы все, в том числе и я, были переобмундированы в форму немецкой армии. В этом же селе Серово в январе месяце 1944 года я вместе с другими военнопленными дал присягу на верность службы немецкой армии.
Вопрос: В какой части, должности и звании вы служили в немецкой армии?
Ответ: Службу в немецкой армии я проходил рядовым солдатом с сентября 1943 года по май месяц 1945 года. Служил я в 566-м мостостроительном батальоне в роте «хиви». Смысла названия роты «хиви» я не знаю. В апреле месяце 1945 года рота «хиви» была расформирована, и я был прикомандирован в четвертую роту того же 566-го мостостроительного батальона, в которой находился до мая 1945 года.
Вопрос: Чем практически отличилась ваша рота «хиви» от остальных рот в 566-м мостостроительном батальоне?
Ответ: Наша рота «хиви» насчитывала больше ста человек русских бывших военнопленных и около двенадцати человек немцев. Командование отделениями было [из] немцев, а рядовой состав состоял исключительно из русских. В остальных ротах, состоящих из нескольких взводов, русские по 2 или 3 человека находились в одном отделении вместе с десятью или одиннадцатью немцами. Командирами отделений здесь также являлись немцы.
Вопрос: Сколько раз, где и вместе с кем вы совершали побеги из вражеского лагеря, и чем они кончались?
Ответ: В августе месяце 1942 года я одиночным порядком бежал из лагеря военнопленных в селе Речные Котцы, но был пойман. Вторично [совершить побег] я пытался вместе с четырьмя военнослужащими роты «хиви» в июле 1944 года. В августе 1944 года я пытался с Кобзевым Михаилом также бежать с роты «хиви».
Вопрос: Расскажите подробно об организации попытки побега из роты «хиви», ее участниках, где и когда это было?
Ответ: Дислоцируясь в селе Сардыки Дриссенского района, области не знаю, в составе роты «хиви», в июне месяце, будучи на работе вместе с Кобзевым Михаилом, я подал инициативу совершить побег из немецкой армии. Кобзев дал на это свое согласие. После разговора о побеге с Кобзевым я дней через пять имел такой же разговор с Вальтемановым Михаилом, который дал свое согласие на побег из немецкой армии. В беседе с Вальтемановым Михаилом я предложил ему достать где-либо карту. Примерно через пять дней Вальтеманов где-то в городе Дрисса достал топографическую карту Дриссенского района. Рассматривая вечером с ним принесенную карту, я сказал ему, что с нами пойдет также Кобзев Михаил. В свою очередь Вальтеманов сказал, что с ним желает идти Лапыгин Петр. Вальтеманову о принятии в это мероприятие Лапыгина Петра я не возражал, только предложил ему в эту же ночь совершить побег. Вальтеманов со мной согласился. После беседы с Вальтемановым я сообщил Кобзеву, что Вальтеманов достал карту, можно бежать. Кобзеву, знавшему, что с нами собирается идти Вальтеманов, я после знакомства с картой сообщил, что с нами собирается идти Лапыгин Петр, товарищ Вальтеманова. О принятии в наш коллектив Лапыгина Петра Кобзев не возражал и согласился со мной бежать в эту же ночь.
В этот же вечер мы собрались все вчетвером и договорились между собой бежать этой же ночью. Мы договорились, что я и Кобзев будут уходить последними. Вальтеманов и Лапыгин, жившие вместе, отдельно от нас, в другом доме, расположенном в десяти – пятнадцати метрах от нашего дома, должны пойти первыми, добраться по ржи до опушки леса и там ожидать меня и Кобзева. Когда все улеглись спать, мы с Кобзевым наблюдали в окно. Как только пройдут Вальтеманов и Лапыгин, мы должны собраться и также пробираться через рожь к опушке леса. Кобзев, лежавший на нижних нарах, заметил, что Вальтеманов и Лапыгин прошли. Как только они прошли, Кобзев поднял меня, и мы с ним направились к выходу из помещения. Шедший впереди меня Кобзев, открыв входную дверь, заметил, что у нашего дома на дороге между нашим домом и домом, где проживают Вальтеманов и Лапыгин, стоят два немецких часовых. Мы решили не рисковать, а дождаться ухода немецких часовых. Однако часовые не ушли до рассвета. Таким образом, мой побег не удался. Вальтеманову и Лапыгину на этот раз удалось бежать, и о их судьбе мне ничего не известно.
Вопрос: Как реагировало немецкое командование на исчезновение Вальтеманова и Лапыгина?
Ответ: На следующее утро была выкошена рожь, росшая недалеко от нашего дома, в ночное время был усилен ночной патруль. Вечером на построении немецкий офицер через переводчика сообщил, что [в] прошлую ночь исчезли два русских солдата немецкой армии. Здесь же он объявил, что если это повторится, то пойманные будут немедленно расстреляны. Что еще предприняло немецкое командование в связи с побегом Вальтеманова и Лапыгина, мне ничего не известно.
Вопрос: Расскажите о попытке побега с Кобзевым.
Ответ: В конце августа месяца 1944 года рота «хиви», в которой я служил вместе с Кобзевым, передислоцировалась из села Сардыки в другое месторасположение и двигалась по дороге в направлении к городу Дрисса. Рота «хиви» двигалась полным составом вместе с обозом, где насчитывалось до шестидесяти человек русских военнослужащих немецкой армии и около шестнадцати человек немцев. Не покидая мысль совершить побег из немецкой армии, я часто при первой возможности беседы с Кобзевым говорил с ним о побеге. В пути следования во время передислокации я предложил Кобзеву бежать. Кобзев со мной согласился, заявил, что «я давно об этом думаю, чтоб воспользоваться случаем». Не теряя времени, Кобзев и я свернули с дороги в рожь и ползком передвигались по ржи от дороги. Наше исчезновение заметили немцы, которые немедленно начали нас разыскивать. В пятистах метрах от дороги во ржи я и Кобзев были задержаны и возвращены в колонну.
По прибытию на новое место дислокации в двадцати километрах от города Дрисса на второй день работы Кобзев был оставлен в расположении роты, на работу он не был взят. Вечером этого же дня на построении нам объявили, что Кобзев Михаил и Божнов (или Портнов, фамилию точно не помню) Владимир отправлены из роты в Германию на работу как специалисты. Какой специальности были отправленные, мне не известно. Знаю, что Кобзев Михаил в Красной Армии был танкист. О дальнейшей их судьбе мне ничего не известно.
Вопрос: Как отразилась на вас лично двоекратная попытка побега от немцев? Что вы понесли за наказание?
Ответ: За попытку побега я не подвергался никаким наказаниям. Через месяц после того, как не стало среди нас Кобзева, служивший вместе со мной в роте «хиви» Фицнер Николай говорил мне: «Меня несколько раз спрашивал командир роты «хиви» о твоем поведении. Если б не я, ты бы давно был отправлен в тюрьму». Этот разговор с Фицнер Николаем был в одном поселке у города Огре Латвийской ССР.
Вопрос: Вы оказали вооруженное сопротивление при пленении?
Ответ: Нет. Вооруженного сопротивления ни я, ни мои товарищи не оказали, так как были настигнуты немцами внезапно. Перед пленением мы втроем достали у одного пастуха картошки, расспросили, где находятся немцы и бывают ли они здесь. Пастух-старик говорил, что здесь немцы не располагаются, но иногда проходят по селам и дороге. Простившись с пастухом, мы от него ушли примерно на три километра вглубь леса и расположились на берегу реку варить картошку. Не успели мы развести костер, как послышался чей-то голос из другой группы красноармейцев о появлении немцев. Вскочив вместе со своими двумя спутниками, я кинулся бежать к кустарнику. Не успел я пробежать десять метров, как меня встретили немцы. Я попытался изменить направление, но здесь же также оказались немцы с автоматами на изготове. Бежать было некуда, я сдался в плен к немцам вместе со своими сподвижниками.
Немцы меня и моих товарищей обезоружили и обыскали. При обыске они отобрали у меня два запала и патронов десять штук. Проверив карманы, немцы [нас] повели в село, где они собирали пленных красноармейцев, и в этот же день отправили с группой военнопленных в количестве ста человек в полевой лагерь военнопленных [в] город Демянск.
Вопрос: В начале допроса вы говорили, что вы втроем ходили по лесу, пытаясь выйти из окружения. Теперь вы показываете, что кроме вас троих была еще группа красноармейцев, подавшая вам сигнал о приближении немцев. Уточните, в каком количестве и с кем вы двигались, пытаясь пробиться к частям Красной Армии.
Ответ: Перед пленением группа, вместе с которой я пытался пробиться к частям Красной Армии, насчитывала одиннадцать человек. Среди этой группы был один лейтенант и воентехник, остальные были рядовыми красноармейцами. Фамилий из этой группы одиннадцати человек я никого не помню. К моменту пленения вся группа разбилась по три – четыре человека, и каждая такая группа варила себе картошку недалеко друг от друга. Из этой группы одиннадцати человек нас трое попало в плен. Остальным удалось бежать.
Вопрос: Чем желаете дополнить свои показания по заданным вам вопросам?
^ Ответ: К своим показаниям дополнить ничего не имею.
Протокол с моих слов записан верно, мне прочитан, в чем и расписуюсь
Пантелеев1
Допросил: о/уполном. УКР «Смерш» ЛВО
к-н Завадский
Д. 3588. Л. 3 – 5 об. Подлинник. Рукопись.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Четверг, 26 Декабря 2013, 20.50.42 | Сообщение # 92 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
| № 111
Из протокола допроса П.Д. Лазарева ,
рядового 112 го стрелкового полка,
в оперативном отделе Северо Печорского ИТЛ МВД СССР
28 мая 1946 г.
п. Абезь
Кожвинского района
Коми АССР
[…]3 Вопрос: Расскажите о своей трудовой деятельности в период с 1941 – 1945 гг.?
Ответ: В 1941 году был взят в Красную Армию, где и служил рядовым солдатом до сентября м-ца 1941 г. После чего попал в плен и был отправлен в лагерь в/пленных в гор. Полоцк, где и находился до сентября м-ца 1942 года, работая на общих работах. После чего вступил в армию в б-н «Двина», где и служил рядовым солдатом до марта м-ца 1945 года, а потом был переведен в 1 б-н 4 полка РОА, где и служил солдатом.
Вопрос: Когда и при каких обстоятельствах вы поступили на службу в немецкую армию? Принимали ли присягу вы на верность службы немцам и как это оформлялось?
Ответ: В сентябре м-це 1942 года к нам в лагерь приехали агитаторы и стали звать нас на службу в немецкую армию, обещая нам хорошее питание и т. д. А у нас в лагере в это время условия жизни были очень плохие, и я согласился идти в армию. Присягу на верность службы немцам принимал в октябре м-це 1942 г. Порядок оформления был такой: нас выстроили в составе б-на, пришел немецкий офицер с переводчиком и стал читать текст присяги. Переводчик переводил, а мы стояли и слушали с поднятыми вверх правыми руками и по окончании текста кричали всем б-ном: «Хайль, Гитлер!»
Вопрос: Принимали ли вы участие в борьбе против частей Красной Армии и партизан? Где, когда, в составе какого немецкого формирования и чем вы были вооружены?
Ответ: Участия в борьбе против частей Красной Армии не принимал, а против партизан ходил в облавы в Витебской обл. Полоцком р-не с апреля по август 1943 года в составе б-на «Двина». Я был вооружен винтовкой. […]
Вопрос: Что желаете дополнить к своим показаниям?
Ответ: Дополнить к своим показаниям ничего не могу.
^ Лазарев
Протокол допроса написан с моих слов верно, мною прочтен, в чем и расписываюсь
Лазарев
Допросил: мл. л-нт Д. Замятин
Д. 2823. Л. 4 – 5 об. Подлинник. Рукопись.
^
№ 112
Из постановления
начальника Северо Печорского ИТЛ МВД СССР
о переводе П.Д. Лазарева1 на положение спецпереселенца
6 августа 1946 г.
п. Абезь
Кожвинского района
Коми АССР
«УТВЕРЖДАЮ»
И.о. нач. Севпечлага МВД
майор2
«22» VII 1946 г.
СОГЛАСОВАНО
Прокурор Севпечлага МВД
советник юстиции3
6/VIII 1946 г.
1946 г. июня «11» дня.
Я, нач. оперативной группы оперативно-чекистского отдела Северо-Печорского ИТЛ МВД СССР старший лейтенант ТИМОШЕНКО, рассмотрев учетно-проверочное дело на ЛАЗАРЕВА Петра Дмитриевича, […]4
НАШЕЛ:
ЛАЗАРЕВ Петр Дмитриевич, находясь в частях действующей Красной Армии, 25 сентября 1941 г. сдался немецким войскам в плен. Будучи военнопленным, в сентябре 1942 г. добровольно поступил в немецкий батальон «Двина» № 603, в составе которого принимал участие в облавах против партизан Белоруссии, в марте 1945 г. был передан на службу в РОА, где принял присягу на верность служения немецкой армии, что подтверждается его показаниями.
На основании изложенного и руководствуясь постановлением ГОКО № 9871-с от 18 августа 1945 года и директивой МВД СССР № 97 от 20 апреля 1946 года,
ПОСТАНОВИЛ:
ЛАЗАРЕВА Петра Дмитриевича перевести на положение спецпереселенца сроком на ШЕСТЬ лет.
Нач. оперативной группы оперчекотдела
Севпечлага МВД
лейтенант Тимошенко
СОГЛАСЕН: нач. оперчекотдела Севпечлага МВД
майор1
Настоящее постановление мне объявлено «14» октября 1946 г.
Лазарев
Д. 2823. Л. 11 – 11 об. Подлинник. Машинопись.
№ 113
Подписка, данная спецпоселенцем П.Д. Лазаревым2
в спецкомендатуре лагеря «АА» МВД СССР о том,
что он ознакомлен с правилами проживания в зоне поселения
и мерами наказания за их нарушение
7 февраля 1949 г.
^ Я, спецпоселенец Лазарев Петр Дмитриевич, 1913 [г. р.], даю настоящую подписку органам МВД СССР в том, что мне «7» февраля 1949 г. объявлено, что я обязан до конца назначенного мне срока поселения неотлучно проживать в определенной мне зоне поселения. Мне разъяснено, что за нарушение данной подписки и за побег с места специального поселения я подлежу наказанию в судебном порядке к лишению свободы сроком до десяти лет.
^ В чем и расписуюсь
Лазарев
Подписку отобрал
комендант спецкомендатуры 2
лагеря «АА» МВД СССР
Зайцев
Д. 2823. Л. 12. Подлинник1.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Четверг, 26 Декабря 2013, 20.53.22 | Сообщение # 93 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
| № 114
Из протокола допроса А.И. Юрова ,
заместителя политрука 91 го пограничного отряда,
в отделе по борьбе с бандитизмом
Коми Пермяцкого окружного отдела МВД
1 – 2 апреля 1947 г.
г. Кудымкар
Молотовской области
Начат в 23 час. 10 мин. 1 апреля
Окончен в 1 час. 30 мин. 2 апреля
Я, ст. оперуполномоченный ОББ ОКРО МВД лейтенант Кумаланин, допросил в качестве свидетеля […]3 Юрова А.И.
Вопрос: При каких вы обстоятельствах были взяты немцами в плен?
Ответ: [Я был взят в плен,] находясь в составе 91-го погранотряда в кадровой службе. В процессе боев наш отряд от западной границы отходил с боем, в результате чего до 15/IX-41 [г.] мы отошли от госграницы до Пирятинского р-на Полтавской области, где немцы нас окружили. Но мы с боями прорвались из окружения немецких войск и отошли в Сенганский р-н до реки Сула, где 20/IX-41 г. вторично были немцами окружены, находясь в окружении до 25/IX-41 г. Немцы, сконцентрировав свои силы, взяли нас в плен 25/IX-41 г. и отправили в лагерь в/п, город Лохвица Полтавской области.
Вопрос: Вас немецкое гестапо вызывало на допросы?
Ответ: В июле м-це 1943 года меня немецкая полиция в городе Браке Бременской области допрашивала за поджог угольного склада, где находилось каменного угля примерно 200 тонн.
Вопрос: Кто являлся организатором поджога?
Ответ: Организатором диверсии являлся лично [я] сам при участии одного военнопленного поляка по фамилии Ветсорок Стефан (адреса точного его не знаю).
Вопрос: Расскажите подробно, при каких вы обстоятельствах сумели совершить диверсию.
Ответ: Находясь в лагере в/п, город Браке, нас из лагеря в/п под охраной этапировали на работу [к] помещику немецкому Русты, где [мы] разгружали каменный уголь с вагонов на станции. Конвой утром нас сдавал под личную ответственность помещика, у которого мы работали под расписку, где весь день мы работали без охраны. Воспользовавшись этим моментом, я попросил этого поляка военнопленного, с которым в процессе работы познакомился, чтобы подготовить необходимые мероприятия для совершения намеченной мной диверсии. Тот поляк на это согласился. Тогда в этот же день под вечер до прихода конвоя мы взяли две бочки смолы, разлили на горячий кокс, только что выработанный с печи, эту смолу, сразу же подожгли и сверху засыпали коксом, чтобы замедлить воспламенение кокса до прихода конвоя. По моим расчетам кокс должен был воспламениться в ночное время, что и сбылось.
На второй день, когда нас привели на работу, я увидал на этом месте пожарников, которые тушили огонь. Нас обоих до работы не допустили, а привели в немецкую комендатуру в полицию, где подвергли нас обоих допросу, где интересовались, кто является организатором диверсии. Вопрос был таков: «Хозяин и немецкая полиция подозревает на вас двоих, что поджог кокса совершили вы?» Я полиции ответил отрицательно, а именно: «Мне лично поджог на складе совершить не представлялось возможным, т. к. с работы меня уводят рано, а пожар, как мне известно, произошел ночью». На этом допросе меня продержала полиция примерно 3 – 4 часа в дневное время, где избивали меня плеткой 10 раз по голому телу, но все же я не сознался. После этого допроса полиция предложила мне пролезть голому через два ряда колючей проволоки, как за наказание. Я, пролезая через нее, весь обцарапался; а затем отпустили меня в этот же лагерь, а поляка направили в другой лагерь на более тяжелые работы в чугуно-литейный цех [в] город Норденхам. После этого больше я с ним не встречался.
Вопрос: При каких вы обстоятельствах совершили дезертирство из лагеря в/п, когда и откуда?
Ответ: В 1941 году я находился в лагере в/п [в] городе Ромны Сумской области. В декабре месяце 1941 года при выводе на работу в колонне охрана от мороза стала неповоротливой. Здесь неподалеку были рвы, т. к. добывали нефть. Я скрылся от охраны в ров (я вышел с работы для охраны незамеченный). Оттуда я один направился в соседнее село, отсюда направился дальше. Таком образом я скрывался в бегах на протяжении двух недель. Затем в январе 1942 г. в селе Окип Свенганского р-на Полтавской области у гражданина Глушко Ивана местная полиция в час ночи пришла и арестовала меня, и увели меня в лагерь, город Лубны Полтавской области.
Вопрос: За этот побег вас допрашивала полиция?
Ответ: Нет, не допрашивали меня.
Вопрос: Местная полиция из русского населения знала, что вы являетесь беглецом из лагеря в/п?
^ Ответ: Да, они знали, что я являюсь беглецом.
Вопрос: Кроме этого побега вы еще совершали побеги из лагерей в/п?
Ответ: Нет, не совершал. После освобождения с плена я еще проходил воинскую службу в Советской Армии.
Вопрос: Что вы еще можете дополнить следствию по существу дела?
Ответ: По существу дела поясняю следующее. Находясь в лагере в/п № 59/58, город Браке, в 1942 году с 15/VI до 5/V-45 года, я среди русских военнопленных проводил гласную агитацию по борьбе с такими лицами, которые изъявляли согласие добровольно переходить на службу в немецкую армию, в РОА (во власовскую армию). В результате чего с этого лагеря военнопленных ни один русский военнопленный не пошел служить против своих. Одновременно проводил беседы в дни торжественных революционных праздников: [таких,] как в день 23 февраля, в Октябрьские праздники. [Я] убеждал своих ребят в победе Советской Армии над гитлеровской Германией; имел связь с пленными, которые имели возможность по радиотрансляции слушать успехи союзных войск и Советской Армии, что [я и] передавал русским военнопленным. Проводил агитацию по срыву предстоящих работ в лагерях, организовывал всевозможные симуляции, чтоб не выходить на работу.
По указанию представителя по приему русских военнопленных генерал-полковника Голикова1 я принимал активное участие [в работе] по борьбе с такими русскими военнопленными, которые в силу своей трусости, а также [опасаясь обвинений] в предательской деятельности в период немецкого плена, при передаче [их] английским командованием войскам Советской Армии не согласны были возвращаться на родину, изъявляя согласие выехать с английскими войсками в Великобританию и Канаду. В результате этой проделанной мной работы я многих задержал из таких лиц, и [они] возвратились в конечном счете на родину. Эту работу я проводил путем разъяснительной работы.
^ Юров
Допросил: Кумаланин
Д. 5128. Л. 3 – 5. Подлинник. Рукопись.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Четверг, 26 Декабря 2013, 20.54.59 | Сообщение # 94 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
| № 115
Из протокола допроса В.Н. Проскурякова ,
военфельдшера 3 го батальона 8 го стрелкового полка
21 й мотострелковой дивизии НКВД,
в отделе контрразведки «Смерш»
1 й Горьковской запасной стрелковой дивизии
15 января 1946 г.
ст. Опухлики
Пореченского района
Великолукской области
Я, оперуполном. ОКР «Смерш» 1-й ГЗСД лейтенант Ефимов, допросил Проскурякова Владимира Никол[аевича].
Об ответственности за дачу ложных показаний предупрежден по ст. 95 УК РСФСР
В. Проскуряков
Вопрос: Сколько раз меняли Вы свою фамилию в плену?
^ Ответ: В плену свою фамилию не менял.
Вопрос: Расскажите о Вашем пребывании в немецком плену и чем Вы занимались.
Ответ: В немецкий плен попал 26 сентября 1941 года в районе гор. Шлиссельбург. В ночь на 26 сентября 1941 года был получен командиром батальона приказ посадить личный состав на катера и моторные лодки и форсировать р. Неву с задачей высадиться на берегу города Шлиссельбург, завязать с немцами уличный бой и ждать подкрепление. Первый катер высадился благополучно и завязал с немцами бой, а на втором катере находился я вместе с санитарным взводом. Мы высадились на городской пристани, но уже немцами трапы с пристани были убраны, на берег высадиться личному составу, и в том числе мне, не удалось. И обратно двигаться было невозможно – катер был потоплен. Плыть мне было нельзя, так как [я] был тяжело ранен в левое предплечье. [В результате] на городской пристани г. Шлиссельбург немцами был взят в плен, откуда отправлен на ст. Мга. Там пробыв до 30 сентября 1941 года, и [был] направлен в лазарет военнопленных [в] гор. Псков. Здесь содержался до 8 октября 1941 года.
Потом в составе эшелона военнопленных [был] направлен в гор. Режица (Латвия). Здесь также пробыв на стационарном лечении в лазарете военнопленных до 10 февраля 1942 года, потом был поставлен работать по своей специальности медфельдшера в тифозный барак, где и работал по 18 сентября 1942 года. И отсюда в составе команды был отправлен в другой лагерь, гор. Рига, ст. Саласпилс. Здесь я опять был поставлен работать в качестве медфельдшера в тифозный барак и работал до 12 августа 1944 года. И откуда нас, военнопленных, направили в Германию, гор. Мюльберг на Эльбе, куда [я] прибыл 18 августа 1944 г., и по 26 октября 1944 г. содержался в карантине. Потом меня [в составе группы] в количестве 32 чел. направили в гор. Гримма, д. Дебин, на работу к немецкому помещику фон Пеляу. Там работал на разных сельскохозяйственных работах до 25 апреля 1945 года. [Потом мы] бежали к наступающим частям Красной Армии, и были освобождены в районе г. Ошац 1 мая 1945 года.
Вопрос: После освобождения частями Красной Армии где Вы находились и чем занимались?
Ответ: После освобождения частями Красной Армии был направлен на сборно-пересыльный пункт № 205. Здесь был поставлен работать ст. корпуса при СПП № 205, г. Мюльберг, до 22го июля 1945 года. 22 июля 1945 года отсюда был отправлен в гор. Цайтхайм, там пробыв 4 дня. И меня направили в офицерский лагерь № 272, гор. Бауцен, здесь проходил проверку в органах «Смерш» до 16 августа 1945 года. Потом по приказу начальника лагеря полковника Матвеева я был в составе 32 человек направлен в гор. Майсен на демонтаж химзавода «Недерау» в качестве медфельдшера и там находился до 16 октября 1945 года. И отсюда [был] направлен в лагерь гор. Франкфурт-на-Одере. Здесь находился до момента выезда в СССР 24 ноября 1945 г.
Вопрос: Допрашивались ли Вы разведорганом противника?
Ответ: Разведорганом противника не допрашивался.
Вопрос: Служили ли Вы в РОА, легионе, полиции и других органах противника?
^ Ответ: В РОА, легионе, полиции и других органах противника не служил. […]1
Вопрос: Что еще имеете дополнить к своим показаниям?
Ответ: Дополнить к своим показаниям ничего не могу.
Записано с моих слов верно и мне прочитано вслух
В. Проскуряков2
Допросил: оперуполномоч. ОКР «Смерш» 1-й ГЗСД
лейтенант И. Ефимов
Д. 3877. Л. 2 – 3 об. Подлинник. Рукопись.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Четверг, 26 Декабря 2013, 20.55.25 | Сообщение # 95 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
| № 116
Из протокола допроса Н.В. Силкина ,
сержанта 1 го формировочного артиллерийского дивизиона
при штабе 21 й армии,
в Орджоникидзевском РО МГБ г. Молотов
11 августа 1946 г.
г. Молотов
Начат в 11 час. 00 мин.
Окончен в 12 час. 30 мин.
Я, оперуполномоченный Орджоникидзевского РО МГБ Вахрушев, допросил […]2 Силкина.
Об ответственности за дачу ложных показаний по ст. 95 УК РСФСР предупрежден
Н. Силкин
Вопрос: Каким РВК и когда вы были призваны в Красную Армию?
^ Ответ: В Красную Армию был призван в 1939 году Молотовским РВК г. Молотова.
Вопрос: Где и в каких частях вы служили в Красной Армии?
Ответ: В 8-м стр. полку 2-й отд. Краснозн[аменной] Дальнев[осточной] армии на Амуре. С марта 1941 г. находился в г. Пружаны, 4-я армия, № полка не помню. С этой армией я вступил в бой, находясь в Белоруссии.
Вопрос: Расскажите подробно, когда и при каких обстоятельствах вы попали в плен?
Ответ: Будучи на фронте примерно км [в] 60 от Полтавы (когда была разбита наша 4-я армия, которая находилась в окружении в Западной Белоруссии), я вышел из окружения и прибыл с группой в 60 чел. в г. Гомель, где формировалась 21-я армия, в которую и был я зачислен в 1-й формировочный артдивизион в качестве артмастера. С этой армией я отходил на запад. И в местечке Оржица 21/IX-1941 года весь артдивизион был окружен немецкими войсками. При попытке выйти из окружения [мы] были разбиты, после чего мы небольшими группами стали расходиться по разным направлениям, стараясь выйти из окружения.
Я [в составе группы] в количестве 6 чел. 23/IX-41 г. из местечка Оржица пробирался к своим, русским. 25/IX-41 г. мы зашли ночью к одному крестьянину с целью ночлега, который нас накормил и уложил спать в сарай. В эту же ночь, когда мы спали в сарае, пришли немцы и нас в количестве 6 человек взяли в плен. Немцев было 13 человек, с ними вместе и был хозяин, у которого мы остановились ночевать, освещал фонарем.
Вопрос: Вы оказывали сопротивление?
Ответ: Сопротивление мы не оказывали, нас взяли сонных.
Вопрос: Было ли у вас оружие и какое?
Ответ: При нас было оружие: винтовки, пистолеты, автомат.
Вопрос: Расскажите подробно, где вы находились и что делали, будучи плененными?
Ответ: Когда нас из сарая вывели, и этой же ночью вывезли на машинах в местечко Хорол Полтавской обл., где я находился 8 дней, после чего ночью из этого лагеря сбежал. Пробежав километров 25, был задержан немецкими войсками и направлен в лагерь в/пленных в местечко Семеновка Полтавской обл. в октябре 1941 г. Пробыв в лагере несколько дней, меня взяли поить лошадей. Воспользовавшись этим случаем, я опять сбежал и пошел по направлению на восток. Силы мои иссякли, и я решил поступить работать в один из колхозов в с. Федоровка Полтавской обл. Хозяин колхоза нас повел в район якобы приписать к колхозу, а сам всех нас русских сдал немцам.
После чего нас в декабре месяце отправили [в] г. Глобино Полтавской обл., где привели в комендатуру, а затем направили в лагерь в/пленных. Дорогой я опять сбежал и стал двигаться по направлению на Харьков. Не доходя до Харькова км 70 – 80, был задержан русской полицией и направлен в с. Колишики Полтавской обл. на работу по уборке конопли. Где, проработав до января 1942 г., я получил документы, изменив свою фамилию на украинскую – Павлюк и год рождения – на 1918. После чего меня отпустили в Одессу: я им говорил, что я из Одессы.
Двигался я на Одессу. Не доходя до Первомайска, я был задержан и направлен в Первомайск, где у меня изъяли фальшивые документы и посадили в лагерь в/пленных. Пробыл в лагере дней пять, [потом] я опять сбежал и пошел по направлению на Одессу. По дороге увидел убийство евреев. Я, чтобы меня не признали за еврея, свернул на г. Николаев. Не доходя до Николаева, при переходе [через] р. Буг, я был задержан немецкой погранзаставой. В побеге находился дней 12 – 13.
И направлен в марте 1942 г. в с. Новая Одесса, где содержался в тюрьме. Пробыв там один месяц и два дня, работая на разных работах, я опять сбежал и пошел в Николаевскую обл., Привольнянский р-н, хутор Ивано-Захаровка, где я остановился работать в колхозе. Работал на разной полевой работе. При мобилизации рабочей силы из колхоза я 2 июня 1942 г. в числе других был направлен в Германию в г. Гамбург, где после купания в бане нас в количестве 3х чел. (Левковский Владимир, Житомирской обл., Словечанского р-на; Гололобов Павел, Сталинской обл., Орджоникидзев[ского] р-на, шахты им. К. Маркса; и меня) взял лесник и мы работали в лесу: пилили лес, канавы копали, чистили лес и1 … Жили мы у лесника, под конвоем не находились, а ходили под надзором немцев-рабочих, где [я] находился до 5 мая 1945 г., т. е. до освобождения английскими войсками.
Вопрос: Находясь в лагере в/пленных, сколько раз вас допрашивали и по каким вопросам?
^ Ответ: В лагерях в/пленных я не допрашивался.
Вопрос: Куда вас направили из Гамбурга?
Ответ: Из Гамбурга меня направили в г. Итцехое, где, находясь у лесника, я за драку допрашивался гестапо и был посажен в тюрьму.
Вопрос: По каким вы вопросам допрашивались в гестапо и какие давали показания?
^ Ответ: Допрашивался по поводу драки, откуда прибыл, русский или украинец. Я давал ответы правильные.
Вопрос: Где находятся сейчас Левковский и Гололобов?
Ответ: Левковский и Гололобов сейчас находятся в Красной Армии; а где они находятся [конкретно], их армейский адрес, я не знаю. Переписки с ними не имею.
Вопрос: После освобождения вас из плена английскими войсками вы вызывались ими на какие-либо допросы?
^ Ответ: Английскими войсками после освобождния я не допрашивался ни по каким вопросам.
Вопрос: Что еще желаете дополнить к данному показанию?
Ответ: Дополнить больше ничем не могу.
Протокол с моих слов записан правильно и мною зачитан, в чем и расписуюсь
Н. Силкин
Допросил: о/уполномоченный Орджоникидзев. РО МГБ
Вахрушев
Д. 4156. Л. 6 – 8. Подлинник. Рукопись.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Четверг, 26 Декабря 2013, 20.56.20 | Сообщение # 96 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
| № 117
Из автобиографии К.Х. Хафизова,
лейтенанта 872 го стрелкового полка
25 сентября 1947 г.
с. Барда
Бардымского района
Молотовской области
Я, Хафизов Кабир Хафизович, родился в 1921 году 1-го октября [в] дер. Федорки Бардымского р-на Молотовской области в семье крестьянина-бедняка. В 1924 году отец умер, я воспитывался на иждивении матери. В 1935 году окончил 6 классов Уймужской НСШ и поступил в Молотовское педагогическое училище, окончил [его] в 1939 году. Был назначен учителем Утяйской школы Батырбайского с/с, где проработал до 20 октября.
20 октября 1939 года Бардымским РВК был призван в ряды РККА и отправлен в гор. Кузнецк Пензенской области в 721-й полк. Здесь я в 721-м полку поступил в полковую школу и 10 февраля 1940 года поступил в Куйбышевское пехотное училище, где прослужил до 3 июля 1941 года. 3 июля 1941 года приказом [№] 0325 ПриВО [мне] присвоили звание лейтенанта и отправили в гор. Юрьев-Польский. В Юрьеве-Польском формировались [части для отправки] на фронт, и в июле 1941 года [мы] выехали на фронт (Западное направление, Орловская область).
На фронте форсировали реку Десну и с боями шли вперед по направлению деревень Трубчевск, Волуец, Баклань. В конце августа попали в окружение, и наша часть с целью прорваться из окружения двигалась по направлению [к] Брянским лесам. 30 августа в одном из боев под Бакланью я был ранен в правую ногу осколком, но двигался на повозке с частью. Наша часть не успела прорваться к Брянским лесам. В одной роще [нас] заметили немцы, и завязался неравный бой. И в этой роще я попал в плен. До плена уничтожил (в тот день, когда попал в плен) денежный аттестат и комсомольский билет.
Во время, когда [меня] взяли в плен, немцы раненых отобрали отдельно (я попал к раненым) и на машине привезли в гор. Почеп, где пребывали все раненые и откуда через 3 дня [их] отправляли в другие лагеря. И я легко раненым попал на отправку, и привезли меня в сентябре 1941 года в гор. Барановичи, в крепость (Шталаг 337). Здесь заполняли анкеты на каждого военнопленного. И при заполнении анкеты (с [той] целью, чтобы не было подозрения на мое звание) [я] дал [себе] другую фамилию, имя и отчество – Попов Николай Григорьевич, уроженец с гор. Молотова. В 1941 году лагерю был наложен карантин, и я 3 раза переболел малярией (лечил врач Павел Васильевич Гамулин с Горьковской области, Павловский р-н).
До 1944 года по болезни на работах не участвовал, до 1943 года не брали. В 1944 году работал в рабочей команде «Русино»1. Нас возили в закрытых вагонах на станцию Русино, и работа заключалась в выгрузке песка, [пере]носке шпал – железнодорожная [работа]. В июне 1944 года в составе одного эшелона я был отправлен [из Русино], и привезли [меня] в 326 лагерь, где по дороге [я] заболел, и меня положили в лазарет военнопленных. И в ноябре 1944 года меня выписали, и я попал в формировавшуюся рабочую бригаду (120 челов[ек]), и отправили нас на работу. Привезли на работу в гор. Бергхайм на фабрику «Мартенсверк», где работал на погрузке боксита.
В марте 1945 года, когда приблизились американцы, нас погнали в неизвестном направлении. И я вечером во время привала ползком отполз в лес и отстал от колонны. Дня 3 – 4 бродил по лесу и около местечка Линдлар был задержан и заставлен работать на окопах вместе с цивильными; и пленные [тоже] были [на этих работах]. И здесь менял фамилию на Азонова Николая Григорьевича – с целью, чтобы не было подозрения на побег. В Линдларе копали и я копал противотанковые рвы (сюда я попал в конце марта). И вечером 12го апреля во время работы стали падать снаряды; и конвой, немцы разбежались, и мы разбежались, кто куда. Около лагеря в лесу [мы] переночевали, и наутро 13 апреля 1945 года Линдлар заняли американцы.
Американцы нас собрали в сборный пункт советских граждан Осендорф-Кельн. Здесь я побыл до конца июля 1945 года, и очередным эшелоном отправился на родину. В Германии в гор. Бельсеке [мы] прошли первую гос. комиссию и в октябре 1945 года прибыли в 40-й ЗСП 12-й ЗСД, ст. Алкино, БАССР. Здесь прошли гос. комиссию и 5 декабря я был демобилизован со званием л-т запаса в свой район. […]1
В чем и расписуюсь
Хафизов
Д. 4668. Л. 34 – 36. Подлинник. Рукопись.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Четверг, 26 Декабря 2013, 20.56.49 | Сообщение # 97 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
| № 118
Из протокола допроса Г.Л. Хомякова ,
рядового 309 го стрелкового полка,
в Кочевском РО МГБ Молотовской области
27 января 1948 г.
с. Кочево
Кочевского района
Молотовской области
Начат в 14 час. 00 мин.
Окончен в 16 час. 00 мин.
Я, оперуполномоченный Кочевского РО МГБ Поносов, допросил Хомякова Григория Леонтьевича. […]3
По ст. ст. 92 и 95 УК РСФСР за отказ от показаний и за ложные показания об ответственности предупрежден
^ Хомяков
Вопрос: Когда, где и при каких обстоятельствах вы оказались в немецком плену?
Ответ: В октябре 1941 года началось немецкое наступление по направлению на Москву. Наша часть, номер полка и дивизии я забыл, занимала оборону в двадцати пяти километрах западнее г. Ельни. Сперва мы немного отступили, но впоследствии нам удалось узнать, что гор. Ельня занят немецкими войсками. Таким образом, нам в тыл зашли немцы. Два дня мы вели отступление с тяжелыми боями.
Командиром нашей роты был некто Богданов, с 1912 г. рождения. 2 октября 1941 г., получив приказ командира батальона о том, что он остается за комбата, [он] ушел на КП батальона. Через некоторое время связные сообщили, что на КП батальона никого нет. Тогда политрук, остававшийся все время с нами, фамилию его я не помню, сказал: «Нас предали». Впоследствии я слышал, что он, не желая сдаваться в плен, застрелился. В это время стрельба с нашей стороны как артиллерии, так и оружейная, почти совершенно прекратилась. Мы не знали, как нам быть. Через какой-нибудь час нас захватили и обезоружили немецкие мотоциклисты.
Вопрос: Где вы находились после пленения?
Ответ: После пленения нас направили в Смоленск; из Смоленска через Борисов, Минск мы были вывезены в Германию. В Германии сначала я находился в лагере 4 Б, здесь я пробыл 14 суток. Затем мы были [направлены] для работы в сельском хозяйстве к помещику, находящемуся недалеко от немецкого города Врицен, точно названия не помню. У помещика я работал до ноября 1942 года. В январе 1943 г. был направлен в шахту в г. Ботроп.
На шахте я находился до 28 марта 1945 г., в этот день нас освободили союзные американские войска. Они нас перевели в г. Росток, а затем нас перевели в г. Рибнитц. В г. Росток мы были переданы советскому командованию. У американцев я находился более 3х месяцев. Примерно 12 июля 1945 г. мы были переданы советским войскам. […]
Вопрос: Подвергались ли вы допросам со стороны немецких или американских офицеров?
^ Ответ: Ни немецкими, ни американскими офицерами я не допрашивался ни разу.
Вопрос: Кого вы знаете из лиц, изменивших родине, пособничавших немецким захватчикам?
Ответ: Таких лиц я не знаю. Правда, я знал в лицо разных полицаев из русских и украинцев, но фамилии их никогда слышать не приходилось. Они сами [их] не называли, а впоследствии скрывали фамилии.
Вопрос: Где вы проходили фильтрацию?
Ответ: Я проходил фильтрацию в г. Калинковичи Полесской области Белорусской ССР. Наша организация, в которой я работал, называлась СВУ-5. В Калинковичах был участок, а главное управление находилось в г. Гомеле. [Это было] примерно в декабре 1945 г. или в январе 1946 г.
Вопрос: На основании каких документов вы прибыли к месту рождения?
Ответ: В октябре 1946 г. мне было дано удостоверение на право выезда в отпуск на 15 дней по месту рождения. Из отпуска я не возвратился в связи с тем, что колхозники и в целом колхоз ходатайствовали о том, чтобы я остался.
Вопрос: Чем еще можете дополнить свои показания?
Ответ: Больше дополнить ничего не имею.
Протокол с моих слов записан правильно, мне прочитан вслух.
^ Хомяков
Допросил: оперуполномоченый РО МГБ
ст. л-т Поносов
Д. 4687. Л. 17 – 18 об. Подлинник. Рукопись.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Четверг, 26 Декабря 2013, 20.57.53 | Сообщение # 98 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
| № 119
Из протокола допроса В.Ф. Лабутина ,
старшего сержанта 187 го отдельного саперного батальона 30 й армии,
в МВД Башкирской АССР
10 декабря 1946 г.
г. Уфа
Башкирской АССР
Я, о/уполномоченный МВД Баш[кирской] АССР Уваров, допросил […]2 Лабутина Василия Федоровича, а последний за дачу ложных показаний предупрежден об ответственности по ст. 95 УК РСФСР. Мне объявлено
^ Лабутин
Вопрос: Расскажите, при каких обстоятельствах Вы оказались в плену у немцев в октябре 1941 г.
Ответ: Находясь в дер. Крапивино, Витебское направление, в составе 187-го отдельного саперного батальона 30-й армии, [мы] в боях оказались в окружении немецких войск. В результате из окружения выйти не представилось возможности, и 2 октября 1941 года [мы] были пленены немцами, где я оказался в немецком плену.
Вопрос: Куда были направлены, будучи плененным немцами?
Ответ: Будучи плененным немцами, я был направлен в лагерь военнопленных. В лагере военнопленных находился до декабря 1944 года. В декабре 1944 года был зачислен на службу в рабочий батальон № 2 при 129-й немецкой пехотной дивизии, где и находился до освобождения Красной Армией, т. е. до марта м-ца 1945 года.
Вопрос: Какие функции Вы выполняли, будучи во 2-м рабочем батальоне?
^ Ответ: Находясь в рабочем батальоне, [мы] исправляли дороги, строили оборонительные рубежи для немецкой армии, копали окопы.
Вопрос: Какое оружие Вы имели, находясь на службе в рабочем батальоне № 2?
^ Ответ: Оружия никакого не имел, так как являлся военнопленным и выполнял работы по ремонту дорог и сооружению оборонительных рубежей для отступавшей в то время немецкой армии.
Вопрос: Где и когда принимали присягу на верность службе немецкой армии и германскому фашистскому правительству?
Ответ: Присягу на верность службе немецкой армии и германскому правительству не принимал нигде, так как в немецкой армии не служил, а работал в рабочем батальоне на положении военнопленного.
Вопрос: Какое довольствие и обмундирование Вы получали, находясь в рабочем батальоне у немцев?
Ответ: Находясь на службе в рабочем батальоне, денежное довольствие не получал, питался как военнопленный. Из обмундирования получал немецкую шинель1.
Вопрос: Сколько раз Вы подвергались допросам немецких властей?
Ответ: Допросам подвергался один раз при пленении меня немцами по вопросам общего порядка: фамилия, имя, где родился, где, в какой части служил, где часть дислоцируется и т. д. Протокола при допросе не оформлялось.
Вопрос: Что Вы еще желаете дополнить к своим показаниям по существу вопросов?
^ Ответ: Дополнить ничего не имею. […]
Протокол допроса записан с моих слов верно и мне прочитан
Лабутин2
Допросил: о.уполномоч. МВД Баш. АССР
Г. Уваров
Д. 2811. Л. 3 – 4. Подлинник. Рукопись.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Четверг, 26 Декабря 2013, 20.58.21 | Сообщение # 99 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
| № 120
Протокол допроса С.Ф. Хлызова,
рядового 47 й авторемонтной базы 43 й армии,
в отделе контрразведки «Смерш» Петрозаводского спецлагеря № 0313
27 ноября 1945 г.
г. Медвежьегорск
Карело-Финской ССР
Я, оперуполномоченный ОКР «Смерш» Петрозаводского ПФЛ № 0313 ст. лейтенант Митрофанов, допросил
Хлызова Семена Федоровича, 1919 г. рожд., урож. Архангельской обл. Ленского р-на д. Потылинская, и жителя Молотовской обл., гор. Соликамск, [п.] целлюлозно-бум[ажного] комбината, д. № 32; русский, б/п, образов[ание] 5 классов, из крестьян-середняков, рабочий, не судим. В Красную Армию призван 8/VII-1939 г. Соликамским РВК, служил в 47-й авторембазе 43-й армии, слесарь.
Об ответственности за дачу ложных показаний и отказ от показаний по ст. ст. 95 и 92 УК РСФСР предупрежден
^ Хлызов
Вопрос: Расскажите, когда, где и при каких обстоятельствах вы оказались в плену у немцев.
Ответ: 3 октября 1941 года в районе Мокрый Смоленской обл. наше подразделение стало отступать. Я вместе с другими на двух автомашинах держали путь отступления на райцентр Мокрый. По дороге на нас налетела немецкая авиация и стала обстреливать. В результате наши автомашины загорелись, а мы забежали в находившийся недалеко от дороги противотанковый ров. Укрываясь от самолетов, я пробежал по рву км 2, стараясь добежать до леса. Но дальше бежать не стало возможности ввиду того, что во рву было много воды, и нам, находившимся во рву, пришлось выбежать в открытое поле. Когда я выбрался из рва, то в это время из деревни, находившейся впереди (названия деревни не помню), к нам навстречу выехали бронемашина и мотоцикл. Мы, оставшиеся пять человек, спустились обратно в ров и залегли. Бронемашина подъехала к нам, остановилась. Немцы вышли из машины, стали нам кричать. Тогда воентехник, я и другие 3 человека поднялись и сдались в плен.
Вопрос: Немцы вас обыскивали?
Ответ: Да, обыскивали.
Вопрос: Что они при обыске изъяли?
Ответ: При обыске немцы у меня ничего не отобрали, т. к. у меня все было на автомашине, а только сняли звездочку.
Вопрос: Куда вас немцы направили?
Ответ: Немцы сразу отвели [нас] недалеко от этого места и расположили нас на сопке, куда стали приводить других в/пленных; и к вечеру здесь было собрано человек 200. После этого [нас] переправили в деревню, где был сборный пункт в/пленных. Там я переночевал, а на другой день вместе с другими в/пленными был направлен в Рославль.
Вопрос: В каких вы лагерях содержались, в течение какого периода времени и чем занимались?
Ответ: Я содержался в лагерях: а) Рославль, с 7/X по 18/X-41 г., на работы не ходили; б) Смоленск, с 21/X-41 г. по март 1943 г., работал на разных работах в течение всего периода времени содержания в этом лагере, а потом был из лагеря зачислен в госпиталь № 3/551.
Вопрос: Сколько раз вы допрашивались в течение вашего нахождения в лагерях?
Ответ: В течение всего времени нахождения в лагерях я не допрашивался, а только перед отправкой на работу в госпиталь проходил регистрацию.
Вопрос: Кем проводилась регистрация и какие вопросы задавались?
Ответ: Регистрацию проводил переводчик в форме рядового солдата и, кроме того, были несколько писарей. Записывали фамилию, имя, отчество, год рождения, место рождения, в какой части Красной Армии служил, в должности кого, где попал в плен. Ответы я показал правильные.
Вопрос: Расскажите об обстоятельствах оформления вас на службу в госпиталь.
Ответ: В первых числах марта 1943 г. (точно число не помню) из госпиталя пришел обер-ефрейтор и, как всегда, отсчитал при построении шесть человек, в том числе и меня, и повел регистрироваться. Когда стал я регистрироваться, переводчик объяснил, что я и другие пять человек пойдем на постоянную работу в госпиталь и там будем жить. И сразу же после регистрации я был отправлен в госпиталь.
Вопрос: По прибытии в госпиталь с вами беседовали кто-либо из командования?
^ Ответ: Не беседовали, а только показали, где мы будем жить.
Вопрос: В течение какого периода времени вы служили при госпитале и в какой должности?
^ Ответ: При госпитале я служил с марта 1943 г. и по 11/I-1945 г. санитаром1.
Вопрос: Где дислоцировался госпиталь?
Ответ: Госпиталь дислоцировался в Смоленске по август месяц, с августа по ноябрь – в Борисове и с декабря 1943 г. по январь 1945 г. – в Италии, г. Рива.
^ Вопрос: Когда вы принимали немецкую присягу?
Ответ: Немецкую присягу я не принимал.
Вопрос: Вы говорите неправду.
Ответ: Я говорю правду, что присягу я не принимал.
Вопрос: Сколько вы получали оклад содержания?
^ Ответ: Оклад содержания я получал итальянскими лирами, 350 лир в месяц.
Вопрос: Куда вы были отправлены из госпиталя и по какой причине?
Ответ: Из госпиталя 11/I-45 г. я был посажен в тюрьму за то, что я с сослуживцем Ермолаевым Виктором украли в госпитале 60 штук свитеров и 12 пар ботинок, которые передали итальянцам; но это было обнаружено, и мы оба были посажены в тюрьму.
Вопрос: Сколько времени вы просидели в тюрьме?
^ Ответ: В тюрьме я просидел по 1/V-45 г.
Вопрос: Сколько раз вы в тюрьме допрашивались?
Ответ: В тюрьме я не допрашивался; а до [того] момента, когда [нас решили] посадить в тюрьму, допрашивался два раза.
Вопрос: Кто допрашивал вас и по каким вопросам? Какие вы давали показания?
Ответ: Допрашивал меня жандарм, по званию фельдфебель, об обстоятельствах кражи: т. е. как произвели кражу, куда девали краденое, сколько [денег] выручили от продажи краденых вещей и куда девали деньги. По всем вопросам я сознался.
Вопрос: Кроме покражи еще о чем с вами вел разговор жандарм?
Ответ: Кроме обстоятельств покражи жандарм спрашивал, какие я имею связи с итальянцами, почему пьем в ресторане, откуда берем деньги. На что я отвечал, что связи с итальянцами никакой не имеем, а деньги мы задолжали в ресторане, для чего и совершили покражу, чтобы расплатиться. Кроме того, спрашивал о том, что мы должны знать, где находятся партизаны, т. к. мы знакомы с итальянцами, а поэтому должны отвечать, где партизаны находятся. На это я отвечал, что партизан не знаю и не знаю, где они находятся, т. к. никакой связи с ними не имел.
Вопрос: С партизанами итальянскими в тюрьме вы встречались?
^ Ответ: Да, встречался.
Вопрос: Каким образом вы встречались?
Ответ: Я сидел в камере в числе 4-х человек: мой коллега по краже и еще два гражданских итальянца, которые также сидели за кражу. А во время воздушных тревог нас выгоняли всех в одно бомбоубежище, где я встречался с итальянскими партизанами.
Вопрос: Из разговоров с итальянскими партизанами вы знали, где находятся партизаны?
^ Ответ: Да, месторасположение партизан из разговоров с партизанами я знал.
Вопрос: С кем, кроме партизан, вы встречались из начальства?
Ответ: Ни с кем из начальства я не встречался, и на допросы в тюрьме [меня] не вызывали.
Вопрос: При каких обстоятельствах вы освободились из тюрьмы?
^ Ответ: Из тюрьмы я был освобожден американскими войсками, занявшими г. Тренто, где я сидел.
Вопрос: Куда вы были направлены по освобождению из тюрьмы?
Ответ: После освобождения из тюрьмы нас американцы распустили, кто куда хочет. Я с Ермолаевым направился в американскую комендатуру, откуда нас послали самостоятельно идти, куда мы пожелаем. Тогда я со своим напарником пошли в Риву, а из Ривы направились в свое посольство и добрались до Анконы, откуда были английским капитаном направлены в Таранто, где и были приняты советским представителем и направлены на свою территорию.
Вопрос: Кто из лиц, находившихся с вами в госпитале у немцев, лагерях, в тюрьме, прибыл в спецлагерь 0313?
^ Ответ: Из лиц, находившихся со мной в лагерях, в госпитале у немцев и содержавшихся в тюрьме, никого здесь, в спецлагере 0313, нет.
Вопрос: Кого вы знаете из лиц, служивших в карательных органах противника, состоявших в бандах, участвовавших с оружием в руках в боях против Красной Армии, советских партизан или союзных войск?
^ Ответ: Таких я никого не знаю.
Протокол допроса с моих слов записан правильно и мне вслух прочитан
Хлызов1
Допросил: о/у ОКР «Смерш» ППФЛ № 0313
ст. л-т Митрофанов
Д. 4673. Л. 2 – 4. Подлинник. Рукопись.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Четверг, 26 Декабря 2013, 21.08.47 | Сообщение # 100 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
| № 121
Регистрационная карточка В.И. Татаринцева,
лейтенанта 8 го ополченческого полка 162 й ополченческой дивизии,
составленная в 55 м запасном стрелковом полку
5 й запасной стрелковой дивизии
11 октября 1945 г.
1. Фамилия – Татаринцев.
2. Имя – Василий. 3. Отчество – Илларионович.
4. Год и место рождения – 1918 г., Молотовская обл., Частинский р-н, д. Большие Горы.
5. Национальность – русский. 6. Партийность – беспартийный.
7. Профессия и специальность:
а) военная – стрелок;
б) гражданская – токарь.
8. Последнее местожительство до призыва в армию – г. Молотов, п. Громово, дом № 172.
9. Воинское звание – лейтенант.
10. С какого года в Красной Армии и каким военкоматом был призван – 1939 г., г. Молотов, Сталинский РВК.
11. Когда и где был пленен – 6/X-1941 г., Смоленская обл., р-н Дорогобужский.
12. Наименование воинской части, род войск и последняя занимаемая должность – 162-я ополч[енческая]. див., 8-й ополч. полк, ком. взвода.
13. Находился в плену (с какого года, в какой стране, в каком лагере и что делал) – Германия, 29/IX-1942 г., дерев. Шановец, работал на крестьянских работах.
14. Когда и откуда прибыл на арм. СПП или в спец. зап. часть НКО, в спецлагерь или на проверочно-фильтрационный пункт НКВД – 6/X-1945 г. из лагеря № 269, г. Бауцен.
15. № и название арм. СПП, спец. зап. части НКО, спецлагеря или проверочно-фильтрационного пункта НКВД – 55-й ЗСП 5-й ЗСД.
16. Регистрационный номер – 27022.
17. Дата и место убытия – 29.11.45 г., демобилизован [и направлен] по месту жительства.
Правильность записанных на меня сведений подтверждаю
В.И. Татаринцев
Подпись сотрудника, заполнившего карточку1
ГОПАПО. Проверочно-фильтрационная картотека. Подлинник2.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Четверг, 26 Декабря 2013, 21.09.33 | Сообщение # 101 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
| № 122
Опросный лист Е.М. Иванова,
рядового 343 го стрелкового полка 3 й дивизии 29 й армии,
составленный в особом отделе
Колтубанского спецлагеря НКВД СССР
29 марта 1942 г.
ст. Колтубанка
Бузулукского района
Чкаловской области
1. Фамилия – Иванов.
2. Имя, отчество – Евгений Михайлович.
3. Дата рождения – 1914.
4. Место рождения – с. Рябки Чернушинского района Свердловской обл.
5. Национальность – русский.
6. Партийность – беспартийный; партстаж –
№ партбилета – , когда и кем выдан партбилет –
7. Профессия и специальность – нет.
8. Последнее место жительства до призыва в армию – разъезд Сюзьва Молотовской области.
9. Последнее место работы и должность до призыва в армию – разъезд Сюзьва Молотовской области, разнорабочий.
10. Состав семьи – отец Иванов Михаил Андреевич, 1888 г. р., прожив[ает] [в] гор. Молотов (областной), плотник; сестра Фефилова Клавдия Михайловна, 34 года, прожив. [в] дер. Михино Уинского района Молотовской области, домохозяйка; сестра Колокольникова Вера Михайловна, 30 лет, прожив. [в] гор. Молотов (областной), рабочая; сестра Чечикова Татьяна Михайловна, 1918 г. р., прожив. [в] гор. Молотов, рабочая.
11. Образование (общее, специальное) – 4 класса сельской школы.
12. Социальное происхождение – из крестьян-бедняков.
13. Социальное положение (род занятий и имущественное положение):
а) до революции – на иждивении родителей;
б) после революции – до 1930 г. на иждивении родителей, с 1930 г. – рабочий.
14. Каким репрессиям подвергался: судимось, арест и другие (когда, каким органом и за что):
а) до революции –
б) после революции – в 1937 году был сужден по ст. 35 на 3 года л/с.
15. Имеются ли репрессированные при Соввласти родственники – нет.
16. Имеются ли родственники за границей – нет.
17. Служба в белых и других к-р армиях (когда и в качестве кого) –
18. Участие в бандах (к-р организациях и восстаниях) – нет.
19. Какие имеет награды (ордена, грамоты, оружие и др.) при Соввласти – нет.
20. Когда и каким военным комиссариатом призван в армию – 18/VI-41 г. Нытвенским РВК Молотовской области в стройбатальон.
21. Служба в Красной Армии, когда и в качестве кого – не войсковик.
22. Звание и последняя должность в Красной Армии – кр-ц.
23. Личный (матрикулярный номер) – не знает.
24. Название войсковой части и род войск, где служил в последнее время – 8-я рота 343-го стр. полка 3-й дивизии 29-й армии.
25. Находился ли в плену или окружении – в плену и окружении [с] 8/X по 25/XII.
26. С кем находился в плену или окружении – как в плену, а также и [в] окружении находился один.
27. В каком лагере военнопленных содержался – в лагере Дорогобуж Смоленской области.
28. С кем из военнопленных содержался, в каком лагере – с кем находился, фамилии их не знаю.
29. Когда, где (название местности) и при каких обстоятельствах попал в плен или окружение – 1/X-41 г. Нытвенским РВК наш рабочий батальон в эшелоне направили на Западный фронт [под] гор. Вязьма. 8/X-41 г. утром не доехали до Вязьмы, на одном разъезде из эшелона нас высадили и направили в пешем порядке под гор. Вязьма. Этого же числа идущие навстречу части Красной Армии нам сообщили, что противник прорвал линию обороны и окружает части Красной Армии. После этого наш батальон начал отступать вместе с регулярными частями. При отступлении по состоянию здоровья я и еще ряд бойцов отстали, а вечером 8/X-41 г. в этом районе мы были от своих войск отрезаны немцами и взяты в плен, которые произвели обыск и направили [нас] в гор. Дорогобуж, где [я] находился до 16/X-41 г. (Оружия у меня совсем не было).
^ 30. Когда и при каких обстоятельствах бежал из лагеря противника или вышел из окружения – 17/X-41 г. из гор. Дорогобуж нас, группу пленных красноармейцев, под охраной погнали на гор. Ельня. В пути следования на гор. Ельня я воспользовался случаем [и в виду] малочисленной охраны и прохода колонны пленных через одну деревню, которой названия не знаю, Смоленской области, незаметно для охраны из плена бежал и направился в сторону гор. Москвы. 17/X-41 г., дойдя до деревни, которой названия не знаю, где и находился до 25/X-41 г., а проживал в бане этой деревни. 25/X-41 г. направился к л[инии]/фронта, обходя немецкие части. 25-26/X-41 г., дойдя до дер. Людково Мосальского района, где был взят немцами в плен вторично, где и находился по 28/XI-41 г. Этого же числа как больного немцы меня отпустили. После этого я направился к л/фронта, а 25/XII-41 г., дойдя до дер. Орлова Козельского р-на, где и встретился с разведкой Красной Армии.
^ 31. Где и кем был задержан, куда направлен и кем допрашивался после побега из плена, кто может подтвердить – Не задерживался, но 25/XII-41 г. в дер. Орлова командиром разведки, которого фамилии не знаю, был допрошен и направлен на гор. Козельск, откуда 1/I-42 г. Козельским РВК был направлен через сборный пункт гор. Одоев на формировочный пункт гор. Плавска. Подтвердить никто не может.
32. Допрашивался ли, кем и сколько раз за время нахождения в плену противника и какие были даны ответы – не допрашивался.
33. Фиксировались ли допросы – нет.
34. Фамилия, имя и отчество и другие данные лиц, которые могут подтвердить обстоятельства и факт пленения, нахождения в лагере, окружении, освобождение из лагеря противника или выход из окружения – подтвердить никто не может.
^ 35. Когда и откуда прибыл в данный лагерь – 3/II-1942 г. из гор. Плавска Тульской области.
Иванов1
Следователь ОО НКВД Колтубанского спецлагеря
Косточка
Д. 294. Л. 1 – 2 об. Подлинник2.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Четверг, 26 Декабря 2013, 21.13.34 | Сообщение # 102 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
| № 123
Из протокола допроса Г.М. Фомина,
рядового 29 го стрелкового полка 21 й армии,
в Уинском РО НКГБ Молотовской области
21 августа 1944 г.
с. Уинское
Уинского района
Молотовской области
Я, оперуполномочен. Уинского РО НКГБ ст. лейтенант Мехоношин, допросил в качестве свидетеля Фомина Григория Михайловича. […]3
Вопрос: Расскажите подробно о своей трудовой деятельности?
Ответ: Родился я в 1911 году в семье кр[естьяни]на-бедняка в дер. Грачево Уинского р-на Молотовской обл. Свою трудовую деятельность я начал с четырнадцатилетнего возраста. До этого находился на иждивении матери и, так как не было отца в живых, с 1925 года стал самостоятельно уже руководить в своем хозяйстве, занимаясь земледелием. В 1929 году вступил в брак (женился) и в этом же году в составе всей семьи вступил в колхоз «Сов. юстиция», где и до 1933 года работал рядовым колхозником. В 1933 году был призван в порядке срочной службы в Кр. Армию, где и находился до 1935 года, служил в г. Благовещенске на ДВК, воинская часть № 2332, рядовой связист.
В 1936 году по прибытию домой в Уинский район вскоре был отправлен на курсы ветеринарных работников [в] с. Уинское. По окончанию курсов, которые длились 8 месяцев, 12/X-36 года вернулся обратно в свой колхоз «Сов. юстиция», где и работал ветфельдшером, одновременно являлся членом правления колхоза, а также и членом президиума Грачевского с/сов. В 1938 году окончил трехмесячные курсы переподготовки ветфельдшеров в г. Свердловск, после чего работал участковым ветфельдшером по 1939 год в с. Аспа, Суда и Уинском. 12/VI-39 года в порядке мобилизации был призван в РККА и направлен на японо-монгольский фронт в МНР1. По окончанию войны в МНР вернулся домой и с 1го января 1940 года вновь стал работать ветфельдшером в своем колхозе, а позднее исполнял должность животновода, будучи зав. фермами колхоза. 30/VI-41 г. в порядке мобилизации был призван в РККА и отправлен на фронт Отечественной войны.
Вопрос: Когда и каким райвоенкоматом вы были призваны в Кр. Армию?
Ответ: 30 июня 1941 года, в начале войны с немецкими фашистами, я был призван в порядке мобилизации Уинским райвоенкоматом и направлен в запасной полк [в] г. Молотов, откуда в начале августа 1941 г. [мы] в составе нескольких команд были сформированы в один эшелон и в порядке пополнения отправлены на фронт в действующую армию.
Вопрос: Расскажите подробно о прохождении своей службы в Кр. Армии за время Отечественной войны, и когда вы вернулись к себе на родину.
Ответ: С приездом на фронт как пополнение 16/VIII-41 г. мы прибыли в распоряжение 29-го стр. полка, недалеко от гор. Ярцево, где я был зачислен в роту связи связистом. Номер дивизии не помню, а также не точно, наша дивизия входила в состав 21-й армии Западного фронта. Наша дивизия до 1го октября 1941 г. находилась в обороне в районе г. Ярцево. И после того, как немцы высадили воздушный десант и заняли г. Вязьму, с 1го октября нашим частям под ударами немецкого наступления пришлось отходить, где и мы вскоре попали в составе трех армий в немецкое окружение, а затем я и многие другие мои товарищи попали в плен к немцам.
Вопрос: Расскажите подробно, при каких вы обстоятельствах попали в немецкий плен и где, в каких пунктах и лагерях военнопленных вы находились.
Ответ: Совершая отход с боями от г. Ярцево в направлении южнее г. Вязьмы, здесь в составе трех наших армий, 19-й, 20-й и 21-й, мы были окружены немецкими войсками. И в результате чего среди нас создалось много паники и неорганизованность, т. к. немцы [были] уже далеко в нашем тылу вследствие высадки воздушного десанта, захватили г. Вязьму и соединились со своими танковыми частями, тем самым прорвав наш фронт, отрезали нам отход и создали окружение. Пытаясь выйти из окружения, мы с упорными боями прорывали не одно кольцо немцев. И уже в третьем бою, когда у нас перемешались все части и дивизии, командование которых никто не возглавлял, а [все] действовали отдельными группами и в большинстве без командного состава, [мы], кто как мог, выбирались из окружения на сторону частей Кр. Армии. Но немцы все усиливали свое наступление и плотнее сжимали кольцо создавшего для нас окружения.
9/X-41 г., когда мы пытались прорвать третье кольцо немцев, в горячем бою я был ранен в обе ноги ниже колен и передвигаться уже был не в состоянии, потеряв сознание. Я позднее очнулся и хотел перевязать на ноге нанесенные мне раны. Немцы, сузив кольцо, в это время уже подошли вплотную. Вскоре передо мной оказались немецкие танки, а вслед за ними двигалась пехота. И таким образом ко мне подбежали несколько немецких солдат, схватили рядом лежащую мою винтовку и тут же ее разбили о трактор, который находился около меня. В это время я растерялся. Немцы схватили меня, сделав мне обыск, забрали все мои документы и вместе с ними кандидатскую карточку (т. к. я был кандидат [в члены] ВКП(б)), которые уничтожить или хотя бы выбросить я не успел, и их забрали немцы. Видя по документам, что я коммунист, они тут же меня избили до полной потери сознания прикладами по голове, разбив мне в нескольких местах череп и повредили шейные позвонки. И только на четвертый день я пришел в сознание и понял, что нахожусь в какой-то школе, где нас было раненых несколько сот человек, и мы уже находились в плену у немцев. Название этого местечка или поселка я не помню. И так в этот день нас, красноармейцев, взяли в плен огромное количество человек. Со мной вместе также раненым был боец из одной части, где мы служили, Баринов Василий, уроженец или житель г. Горького.
Из этого населенного пункта нас всех пленных раненых перевезли на автомашинах в г. Рославль и поместили в лагерь военнопленных, где я пробыл приблизительно две недели, после чего со многими другими [военнопленными] я был перевезен в г. Гомель, а затем через 4 дня был увезен в г. Минск. Из Минска через 15 дней в составе сформированного эшелона был увезен в Германию, [в] г. Людвенбург, где и находился в немецком госпитале около года, который одновременно являлся лагерем военнопленных. В конце ноября 1942 года я был перевезен в другой лагерь-госпиталь, [в] г. Ротвейль, и там находился на излечении, и там же в госпитале мне была ампутирована левая нога ниже колена при образовании газовой гангрены. 22/X-43 г. был переведен в поправочный госпиталь, откуда в составе 24 чел. инвалидов в ноябре м-це был отправлен в Польшу, г. Седлец, в госпиталь (и в то же время лагерь для инвалидов), где и пробыл до 31го июня 1944 года, т. е. до освобождения г. Седлец частями Кр. Армии. Находясь в немецких госпиталях и лагерях около трех лет, [я] ни разу не подвергался никаким допросам и ни в комендатуру и полицейские управления не вызывался.
После того, как части Кр. Армии освободили г. Седлец и высвободили нас из-под немецкой неволи в составе всего госпиталя, где нас было около полуторых тысяч чел., мы, кто мог ходить, сразу же пошли на шоссейный тракт и стали держать направление в тыл уже освобожденных территорий Польши от немцев. Достигнув г. Луков, нас, несколько инвалидов, отобрали, кто был поздоровее, и направили в г. Ковель. Прибыв на автомашинах в Ковель, нас посадили в организованном порядке в вагоны и поездом доставили в г. Киев. В Киеве совершив пересадку, [мы] поехали на Москву, а затем из Москвы также на поезде я прибыл в Кунгур, а затем и прибыл домой 18/VIII-44 г. в д. Грачево Уинского р-на.
В пути следования подвергался двум задержаниям в Москве и Кирове отделами контрразведки «Смерш», где также после проведенной проверки был сразу же освобожден и двигался дальше. Как на передовой линии фронта при нашем освобождении, а также и при проверке органами ОКР «Смерш», мне никаких документов не выдавалось, так и теперь я никаких абсолютно документов не имею, за исключением метрической справки и аттестатов об окончании ветфельдшерских курсов, которые находились у меня дома. К воинской службе я уже не пригоден, т. к. не имею совсем левой ноги и, кроме того, перенес ряд тяжелых ранений и избиений со стороны немцев.
Вопрос: Когда вы находились в окружении и попали в плен к немцам, при вас было оружие и пытались ли вы им защитить себя?
Ответ: Когда я попал в плен к немцам, при мне была винтовка, патроны и гранаты. Участвуя в бою, я вел непрерывную стрельбу. Но когда меня ранили в обе ноги и я хотел сделать перевязки, в этот момент внезапно немцы схватили меня, и я уже был не в состоянии применить оружие, т. к. винтовка была не в руках, а лежала около меня; и в этот же момент с другой стороны подошли вплотную немецкие танки.
Вопрос: Вы сами добровольно сдали свои документы немцам, в том числе и партийный документ, или каким образом они от вас их изъяли и почему вы их не уничтожили раньше?
Ответ: В момент, когда на поле боя у разбитого трактора меня внезапно схватили немцы и при обыске отобрали все документы и партийный билет (вернее, кандидатскую карточку), где я раненый уже сопротивляться не мог и уничтожить документы в это время не имел уже никакой возможности. [Насчет того, чтобы] уничтожить раньше и спрятать партийный документ – я также этого не сделал в надежде выйти из окружения. И мы уже прорвали два кольца окружения и в третий [раз], когда нас вновь окружили, мы также с боем пытались выйти из него, но прорвать это кольцо оказалось не в [наших] силах. А когда я оказался раненым и перед собой уже вблизи увидал немецкие танки и пехоту, то просто растерялся и не сообразил, что надо уничтожить свои документы и спрятать куда-либо партийный документ.
Вопрос: Вы принимали воинскую присягу и знали, что сдаться в плен врагу – это значит изменить Родине?
Ответ: Да, я принимал воинскую присягу и знал, что сдача в плен врагу есть измена Родине. Но в последние минуты безвыходного положения я просто растерялся; перевязывая раны на ногах, из рук положил на землю винтовку и, когда подошли вплотную немцы, схватить ее уже не успел, а руками применять физическое усилие сосчитал бесполезным, т. к. тут были уже неравные силы, и к тому же [я был] ранен. Я сдался в плен к немцам уже без всякого применения силы и оружия. Единственный выход из положения [был] уничтожить себя, чем сдаться в плен. Я также [этого] не сделал, потому что оробел, и расставаться с жизнью мне не захотелось. Так что я думал, может, каким-нибудь образом выйду из плена и перейду на сторону войск Кр. Армии. Но это все оказалось не так, что и повело к измене Родине, во-первых, как коммуниста, от которого немцы забрали даже и партийный документ, и как воина Кр. Армии, принимавшего присягу.
Вопрос: Сколько раз и где, будучи в плену, вы допрашивались?
^ Ответ: Находясь в плену, я нигде ни одного раза не допрашивался.
Вопрос: Что еще вы можете дополнить в своих показаниях?
Ответ: Более по существу дела я показать ничего не могу. […]
Протокол допроса с моих слов составлен правильно и мне вслух зачитан, к сему
^ Фомин
Допросили: нач. Уинского РО НКГБ
капитан госуд. безопасн.
Казаков
оперуполн. Уинского РО НКГБ
ст. лейтенант
Мехоношин
Д. 5308. Л. 3 – 7 об. Подлинник. Рукопись.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Четверг, 26 Декабря 2013, 21.18.40 | Сообщение # 103 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
| № 124
Протокол допроса В.И. Михайлова,
рядового 1 го батальона 243 го стрелкового полка,
во 2 м батальоне 1 го полка войск НКВД охраны тыла Южного фронта
17 февраля 1942 г.
г. Красный Сулин
Ростовской области
Гор. Красный Сулин. 1942 года 17 дня февраля м-ца.
Я, оперработник 2-го батальона 1-го полка войск НКВД охраны тыла Южного фронта Сигунов, сего числа допросил гр-на, который дал о себе следующие данные:
Михайлов Василий Иванович, 1915 года рождения, уроженец Молотовской обл. Березовского р-на д. Верхная Сая, женат, грамотный, русский, со слов несудимый, рабочий, проживал – Молотовская обл., Чусовской р-н, станция Калино.
Будучи предупрежден [об ответственности] за ложные показания, по существу дела показал:
Вопрос: Скажите, Михайлов, чем занимались ваши родители до и после революции?
Ответ: До революции мой отец занимался хлебопашеством. Имели в хозяйстве 2 коровы, 2 лошади и до 5 гектаров земли. Семья состояла из 8 человек. После революции отец также занимался сельским хозяйством, имели в хозяйстве 2 коровы, 2 лошади и до 5 гектаров земли. Хозяйство считалось середняцким. В 1930 году моего отца осудили к 2 годам тюремного заключения. За что именно его осудили, я не знаю, но с разговоров я слышал, что его осудили как кулака.
После того, как отца посадили, я пошел работать на производство, Молотовская обл., Чусовской р-н, по заготовке гравия на стройки. В 1936 году я призывался в ряды РККА и был зачислен в переменный состав невойскового обучения. После призыва также работал на данном предприятии.
18 июня 1941 года я был призван в ряды РККА и был зачислен в 26-й строительный батальон (2-я рота 2-го взвода) в качестве рядового бойца. Наш 26-й строительный батальон работал на постройке военного завода в Молотовской обл. в Кировском р-не. На стройке этого завода наш батальон работал 2½ месяца, после этого нас перевели в воинские лагеря на обучение военному делу. В сентябре месяце, числа примерно 25, нас погрузили в ж.-д. эшелон и [мы] выехали в Смоленскую обл.
Не доезжая [до] гор. Ярцево Смоленской обл., нас высадили на одной из ж.-д. станций, и пешим строем [мы] пошли в село Ульхово Смоленской области, где были примерно дней 15. 5 октября 1941 года наша рота была направлена в гор. Ярцево. С этого времени наш 26-й строительный батальон был придан 243-му стрелковому полку, и я был зачислен в 1-й батальон, 2-й взвод, 2-ю роту1.
В октябре 1941 года нашему отделению объявили, что мы пойдем на передовую линию фронта. Но в это время по городу Ярцево немецкие части стали вести артиллерийский огонь. Снаряды стали попадать в здание, в котором мы находились. Здание воспламенилось, и наша рота разбежалась в разных направлениях. Наше отделение во главе с командиром отделения пошли в штаб роты, но там никого не оказалось; и командир отделения сказал, что мы пойдем в село Ульхово, куда мы и пошли.
Когда мы пришли в село Ульхово, то наш батальон стал отступать по направлению на гор. Вязьму. До города Вязьма мы не дошли, и нас стали обстреливать с пулеметов и артиллерии, наша рота разбежалась. Я и несколько бойцов стали подходить к одной деревне. Но когда мы зашли на окраину этой деревни, в ней были немцы, которые нас задержали, разоружили и поместили в сарае, где уже были военнопленные. Было это 9 октября 1941 года.
После этого совместно с другими [нас] перегнали в другое село. В этом селе еще к нам присоединили военнопленных и погнали на гор. Дорогобуж. С Дорогобужа нас стали перегонять на гор. Ельню. И в пути следования на Ельню в ночное время я с колонны бежал, пользуясь темнотой, и стал по глухим дорогам и деревням пробираться на гор. Рязань. В пути следования меня вновь задержали на дороге Москва – Варшава и направили в лагерь военнопленных. Было это в первых числах ноября месяца.
Лагерь военнопленных размещался в селе Ремене Мосальского р-на, где я работал по ремонту дорог и заготовке дров. В этом лагере я проработал один месяц. В первых числах декабря месяца нас выгнали на уборку дороги от снега. В этот день была большая метель, дорога находилась вблизи леса. Пользуясь этим, я вторично с лагеря бежал. По глухим селам и дорогам я пробирался на гор. Рязань. По дороге я зашел в село Покров Смоленской обл., немцев там не было. В этом селе мне стали рассказывать, что немцы отступают по большим дорогам. Я в этом селе остался и был до 7 января 1942 года.
7 января 1942 года в село Покров вошла разведка РККА и предложили мне и другим военнопленным, которые находились в этом селе, идти на гор. Козельск Смоленской обл. для формирования. С Козельска направили в гор. Одоев, с гор. Одоева – в гор. Плавск, с гор. Плавска – в гор. Москву, с гор. Москвы – в гор. Владимир, с гор. Владимира нас по ж. д. эшелоном направили по направлению гор. Ростова. 17/II 42 года на ст. Красный Сулин Ростовской обл. я с эшелона вышел, хотел купить что-нибудь кушать; в это время эшелон уехал и я остался, где и был задержан.
Вопрос: Скажите, оказывала ли сопротивление врагу ваша часть?
^ Ответ: Нет, сопротивления не оказывали, так как не было командования, и куда оно девалось, мне не известно.
Вопрос: Скажите, Михайлов, где вы девали свое обмундирование?
^ Ответ: Когда меня взяли в плен, немецкий солдат снял с меня шинель и гимнастерку, а ботинки я обменял на валенки.
Вопрос: Скажите, когда вас задерживали, сколько раз вас допрашивали?
Ответ: При задержании меня ни разу не допрашивали.
Больше показать ничего не имею, записано с моих слов верно, мне читано, в чем и расписуюсь
Михайлов1
Допросил: оперработник Сигунов
Д. 499. Л. 5 – 7 об. Подлинник. Рукопись.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Четверг, 26 Декабря 2013, 21.19.00 | Сообщение # 104 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
| № 125
Протокол допроса М.Г. Кучумова,
рядового 103 го Сибирского стрелкового полка,
в Бардымском РО МВД Молотовской области
10 августа 1946 г.
с. Барда
Бардымского района
Молотовской области
Я, уч. уполномоченный Бардымского РО МВД мл. лейтенант милиции Смирнов, допросил в качестве свидетеля
Кучумова Магафура Гарафутдиновича, 1909 года рождения; уроженец дер. Кармановка Бардымского района Молотовской обл., из крестьян-середняков, колхозник, б/парт., образование 2 класса, со слов несудимый, проживает в дер. Кармановка Бардымского района.
Об ответственности за дачу ложных показаний я предупрежден по ст. 95 УК РСФСР
^ Кучумов
Вопрос: Расскажите, гр-н Кучумов, когда и каким РВК вы были приняты в армию.
Ответ: 22 августа 1941 года Бардымским райвоенкоматом я был принят в армию.
Вопрос: Расскажите, гр-н Кучумов, где вы проходили службу.
Ответ: Когда меня приняли в армию 22/VIII-41 г., сразу направили в воинскую часть [в] гор. Молотов, № части не помню. В Молотове я получил обмундирование и через два дня меня в числе маршевой роты направили на фронт. Из г. Молотов на фронт мы выехали 25/VIII-41 г. На фронте я был под гор. Дорогобуж в 103-м Сибирском стр. полку рядовым красноармейцем и воевал по Московскому шоссе. На фронте я участвовал [в боях] до 5 октября 1941 года, после чего попал в плен. На фронте из Бардымского р-на в части я был один, и больше знакомых я никого на видал, остальные были московские и сибирские.
^ Вопрос: Расскажите, Кучумов, когда, где и при каких обстоятельствах вы попали в плен к немцам.
Ответ: 5/X-41 года под гор. Вязьма наша часть попала в окружение. И этого же числа я был ранен осколками артиллерийского снаряда в правую бровь, правую руку и правую ногу и сразу же был направлен в полевой госпиталь при той же части. Часть наша в окружении отбивалась до 9/X-41 года, как рассказывала мне сестра в госпитале. И 9/X-41 года я был в плен взят в госпитале со всеми врачами.
Вопрос: Расскажите, гр-н Кучумов, подробно о пребывании в плену.
Ответ: Как я попал в плен, меня посадили на автомашину и привезли в лагерь в/пленнных в гор. Смоленск, и из Смоленска через два дня я был отправлен в Австрию, гор. Турмштайн, в лагерь в/пленных. В этом лагере я находился две недели, после чего был направлен в гор. Зазбург (Австрия), лагерь № 1155, где я находился до 3/V-45 года. В лагере я долго болел, и когда раны зажили, то гоняли меня на работу чистить мусорные ямы, таскать кирпичи и др.
Вопрос: Расскажите, Кучумов, сколько раз и кем вы допрашивались за время нахождения вас в плену, и по каким вопросам.
Ответ: За время нахождения меня в плену меня никто не допрашивал, т. к. я в плен попал раненый; пока лечился, а когда зажили раны, то я истощал и был больной.
Вопрос: Расскажите, гр-н Кучумов, служили ли вы в немецкой армии, полиции, РОА?
Ответ: В немецкой армии, полиции, РОА я не служил, т. к. был все время больной и цели у меня такой не было, но подтвердить об этом никто не может, т. к. знакомых со мной никого не было.
Вопрос: Расскажите, Кучумов, кем и когда вы были из плена освобождены и допрашивались ли вы офицерами союзных армий?
Ответ: 3/V-45 года к нашему лагерю пришли американские войска и освободили нас из плена. Меня сразу же взяли работать на кухню при американской армии, но никто меня не допрашивал; только так спрашивали, как попал в плен. Я сказал, что раненый. И 9/V-45 года меня направили на сторону советских войск там же, в Австрии.
Вопрос: Расскажите, гр-н Кучумов, проходили ли вы фильтрацию; если проходили, то где именно?
Ответ: Я проходил фильтрацию в Козельском лагере в 300 км от гор. Москвы и второй раз я проходил фильтрацию на ст. Узловая недалеко от Москвы при лагере, и последний раз допрашивали [меня] в гор. Москве.
Вопрос: Расскажите, Кучумов, при пленении вас какое оружие было при вас.
^ Ответ: При пленении у меня оружия никакого не было, т. к. я попал в плен в полевом госпитале.
Вопрос: Расскажите, гр-н Кучумов, каким путем вы прибыли: групповым порядком или одиночно.
Ответ: Американские войска нас передавали групповым порядком в Австрии; и после прохождения фильтрации я лежал в госпитале на излечении в гор. Узловая, и домой я ехал один по демобилизации. Домой я прибыл 1/V-46 года.
Вопрос: Расскажите, Кучумов, что еще можете дополнить по данному делу.
^ Ответ: Больше показать я ничего не могу. Протокол мне прочитан, записано с моих слов правильно, в чем и расписуюсь.
Кучумов
Допросил: уч. уполномоченный РО МВД
мл. лейтенант милиции
Смирнов
Д. 2800. Л. 4 – 5. Подлинник. Рукопись.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Четверг, 26 Декабря 2013, 21.19.39 | Сообщение # 105 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
| № 126
Объяснительная записка З.А. Крашенинникова , младшего политрука 171 й стрелковой дивизии 27 го стрелкового корпуса 37 й армии, об обстоятельствах пленения и жизни на оккупированной территории 2
6 декабря 1943 г.
[г. Васильков
Киевской области
Украинской ССР]3
В 1940 г. я окончил Сталинградское военно-политическое училище. Мне было присвоено в/звание мл. политрук, и [я был] назначен в СКВО в 171-ю СД. С начала военных действий наша дивизия входила в состав 27-го СК 5-й армии, а затем [вошла] в [состав] 37-й армии. Я работал в должности начальника дивизионного клуба.
После сдачи г. Киева наша дивизия отходила в направлении [на] г. Полтава арьергардом 37-й армии. 22 сентября в Барышевском р-не путь [нам] был отрезан немцами, и наша дивизия пошла на прорыв замкнутого кольца. Я, в частности, получил приказ от комиссара дивизии, полкового комиссара тов. Осипова о том, чтоб собрать всех людей, двигающихся с обозами, и повести их на прорыв. Когда я вел собранную мной группу бойцов и командиров в к[оличест]ве роты, перед насел[енным] пунктом Борщи был тяжело ранен и контужен. Когда меня, раненого, встретил инструктор по партучету нашего политотдела ст. политрук тов. Ульянов, он предложил мне сдать ему на хранение в сейф мои документы, в том числе и партбилет, так как мое состояние было очень тяжелое. А в эту ночь нас совершенно разбили, и документы остались у тов. Ульянова.
25 сентября 41 г. меня подобрали бойцы и понесли через Борщевское болото. Но немцы открыли такой интенсивный огонь, что бойцы меня были вынуждены оставить на болоте, откуда меня забрали уже немцы 9 октября 1941 г. и отправили в Бориспольский лагерь в/пленных, где я пролежал один м ц и был перевезен в Дарницкий лагерь в/пленных, где пробыл до 11 августа 1942 г. и освободился как инвалид.
С освобождением из лагеря я лег в Киеве на операцию и пролежал до 15 ноября 1942 г. С 15 ноября проживал в г. Василькове до момента освобождения г. Василькова Красной Армией (6.12.43 г.). Во время проживания в Василькове должности никакой не занимал по случаю инвалидности. Принимал участие в работе подпольной группы г. Василькова с тт. Стула, Пархоменко и др. После освобождения г. Василькова Кр. Арм. по рекомендации райпарткома я приступил к работе [в должности] директора Васильковского маслозавода и проработал до 2го декабря 1943 г.
К чему и подписуюсь
мл. политрук З.А. Крашенинников1
Д. 396. Л. 7 – 7 об. Подлинник. Рукопись.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Четверг, 26 Декабря 2013, 21.19.49 | Сообщение # 106 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
| № 127
Из протокола допроса А.Л. Кузнецова,
рядового 101 й танковой дивизии 20 й армии,
в особом отделе НКВД 5 й армии
15 апреля 1943 г.
Действующая армия
Я, следователь ОО НКВД 5-й арм. ст. лейтенант госбезопасности Алексеев, допросил
Кузнецова Анатолия Леонтьевича, 1921 года рождения, ур. Молотовской обл., Кизеловского р на, рабочий поселок Всеволодо-Вильва; русский, гр-н СССР, беспартийный, грамотный, окончил 5 групп, из рабочих, рабочий, до призыва в Красную Армию работал шофером завода Химзавода, Всеволодо-Вильва, холост, в Красную Армию призван 3 марта 1941 г. Кизеловским РВК, служил шофером при штабе 101-й дивизии, не судим. […]2
По существу дела показал:
С 13 марта по 22 июня 1941 года я служил в воинской части 101-й бронетанковой дивизии в г. Пятигорске. В первый же день начала войны нашу дивизию перебросили в Смоленскую обл. Вооружались мы на станции ж.-д. Алферово. Наша дивизия влилась в 20-ю армию и участвовала в боях в направлении г. Ярцево. Я служил бойцом-шофером при штабе дивизии, возил продукты питания.
В сентябре месяце 1941 года нашу дивизию отвели на отдых, стояли мы в лесу. На отдыхе мы простояли 12 дней, после чего нас начали перебрасывать под город Белый. Меня перевели с автомашиной в роту связи. По дороге у автомашины испортилась динамо: сгорела обмотка проводника; но на автомашине я все же доехал до дивизионного хлебозавода, где переставил динамо. Начальник хлебозавода, фамилию его я не знаю, приказал мне на автомашину погрузить муку и ехать с их колонной. Вечером в тот же день хлебозаводу было приказано передвигаться не под город Белый, а к городу Вязьма.
7 октября 1941 года по пути к городу Вязьма немецкая авиация бомбила большак, по которому двигалась наша колонна. Мою машину вывело из строя, я перешел на другую автомашину к шоферу автозавода. Когда мы заехали в лес, то начальник хлебозавода нас оставил в лесу, а сам поехал осматривать дорогу: можно ли двигаться дальше. После чего начальник хлебозавода к нам не возвратился; где он делся, я не знаю. Мы его дожидались всю ночь. Утром один из командиров, капитан, все машины, которые находились в лесу, построил в колонну и приказал выезжать на большак и двигаться к г. Вязьма; причем, он заявил, что к Вязьме можно проехать. Когда мы выбрались на большак Вязьма – Дорогобуж, то получилась пробка, собралось очень много автомашин. И эта колонна днем подверглась бомбардировке немецкой авиацией. Часть автомашин, в том числе и мы, заехали в лес, продвигаясь по лесу.
9 октября 1941 года лес был окружен немецкими войсками, а с правого фланга подошли 10 немецких танков. Видя такое положение, все начали сдаваться в плен, в том числе и я поднял руки вверх и сдался в плен к немцам. Свою винтовку я бросил в щель. Сдался в плен к немцам я без всякого сопротивления.
После того, как мы сдались в плен, немцы нас выстроили в колонну и направили в лагерь военнопленных в г. Вязьму. В лагере я пробыл 10 – 12 дней, после чего я с группой военнопленных был направлен в лагерь города Дорогобужа. По дороге из лагеря я задумал бежать. Шинель отдал товарищу, а в телогрейке вышел из строя якобы оправиться. Навстречу шли двое мужчин, я к ним присоединился и таким образом ушел из колонны. Когда я ушел из колонны, то направление взял на станцию ж. д. Алферово, так как там я уже знал одного рабочего, Подобедого Павла Семеновича, к которому я заезжал, когда разгружались первый раз на этой станции, и брал у него самовар для командира дивизии. В деревне Борисово я ночевал в блиндаже. Ребятишки мне принесли хлеба и супу.
Когда я шел по лесу, то по пути попался дом лесника, в который я зашел. В дому жило, как я узнал после, три семьи: Гончаренко Федор Леонтьевич, примерно лет 56, с семьей, Димитров Николай Михайлович, 32 года, с семьей и Трощенко с сыном. Я у них остановился. Военное обмундирование я отдал Гончаренко, а он мне дал гражданское. В доме лесника я остался жить. Гончаренко был старшим лесничим и охранял лес, чтобы не рубили крестьяне. У Гончаренко я попросился, чтобы он устроил меня на работу в лесничество.
В ноябре месяце того же года приехал заведующий лесничеством Руднев Василий Димитриевич, и Гончаренко ему предложил устроить меня на работу в лесничество. С Рудневым у меня состоялся разговор. У меня он спросил, откуда я, состоял ли в комсомоле, хорошо ли буду работать. После этого разговора Руднев дал согласие на прием меня в лесничество. Я написал заявление следующего содержания: «В лесничество Алферовской волости от Кузнецова Анатолия Леонтьевича лесничему Рудневу Василию Димитриевичу. Прошу принять меня на работу в качестве лесника, так как я желаю работать у Вас и с работой знаком. Возложенную на меня обязанность буду выполнять честно, в чем и прошу не отказать в моей просьбе». После чего я был принят на работу. Обязанности мои были следующие: охранять лес от самовольных порубов крестьянами, указывать место рубки леса по разрешению. За это я от Руднева получал 125 руб. совзнаками в месяц, а Гончаренко выдавал [мне] 12 килограммов муки на месяц. В лесничестве я проработал 3 месяца. В это время у меня было от Руднева получено удостоверение на немецком языке, действительно которое было по 3 марта 1942 года.
В феврале месяце 1942 года во время поездки в Вязьму Руднев пропал и в лесничество не возвратился. В феврале месяце 1942 года в Семлевском районе начали действовать партизаны. И в это время лесничество распустили, и немецкое командование в леса ходить запретило. После этого я поступил на работу на ж. д. станцию Алферово рабочим. За работу первое время я получал 6 килограмм муки в месяц, после нам платили в месяц 22 немецкие марки, [выдавали] 5,6 килограмм муки, 100 грамм повидла, 100 грамм масла и 150 грамм сахару.
На работе [на] ж.-д. станции в августе месяце 1942 года я в конторе станции дал письменную присягу на верность служить немецкому командованию. В присяге было сказано: беречь инструмент, честно относиться к работе, не иметь связь с партизанами, при появлении партизан заявлять немецкому командованию, выдавать и сообщать про лиц, которые недовольны немцами1. Эта присяга была напечатана на немецком и русском языке. Присягу я давал немецкому офицеру через переводчицу-девушку, фамилию ее не знаю.
На ж. д. я работал до ноября месяца 1942 года. В ноябре месяце я не выходил на работу по случаю того, что не было обуви. После того, как я отремонтировал сапоги, я вышел на работу. За невыход на работу немецкий унтер-офицер избил [меня]. После чего я с работы убежал, пришел в дер. Высоцкое, зашел к одному крестьянину, он был портной. Ему я отремонтировал швейную машинку, за это он дал мне хлеба.
Когда я был у этого крестьянина, то к нему пришли полицейский дер. Высоцкое N1 и начальник полиции по имени N, фамилию его я не знаю, прозвище его N. N проверил у меня документы, отобрал их и меня арестовал и отвез меня в Алферовскую волость. После чего [он] меня повел в ж.-д. контору, сдал мои документы, откуда меня поездом направили в Издешково в немецкую жандармерию. Когда он меня привел в жандармерию, то его переводчик спросил, почему он меня привел. Он объяснил; тогда переводчик спросил, есть ли на меня дело. Он ответил, что нет. Тогда переводчик ответил: «Без материалов не привози». В жандармерии меня не приняли. По выходу из жандармерии N [вернул мне] паспорт и отпустил.
После этого в дер. Алферово я не пошел, а пошел в дер. Саньково Алферовского с/с Издешковского р-на, где и стал жить. Первое время я жил у Михайловой Степаниды, сделал ей ручную мельницу. В деревне Саньково я [жил] до 13 января 1943 года. Я жил, зарабатывая питание у крестьян, делал ручные мельницы.
13 января 1943 года я поступил в немецкую военную хлебопекарню в райцентр Издешково. В хлебопекарне я был записан в книгу, и мне был выдан пропуск на право хождения из дер. Саньково на пекарню [в] Издешково. Работал я дровоколом, за работу я получал паек, установленный для русских служащих в немецкой армии: 28 немецких марок в месяц, 150 грамм масла, 100 грамм сахару, 200 грамм соли, чай, 6 буханок хлеба, 4,6 килограмм муки и две кружки гречихи. На хлебопекарне я работал один месяц, с 13 января по 13 февраля 1943 года.
13 февраля с/г стало известно, что Красная Армия наступает, немцы население эвакуируют к себе в тыл. Я решил от немцев прятаться и дожидаться прихода Красной Армии. Прятался я в лесу, в сене. 14 марта с/г дер. Саньково была освобождена от немецких оккупантов. […]
Протокол записан с моих слов верно, мне прочитан
Кузнецов2
Следователь ОО НКВД 5-й армии
ст. лейтенант госбезопасности
Алексеев
Д. 406. Л. 11 – 13а. Подлинник. Рукопись.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Четверг, 26 Декабря 2013, 21.19.59 | Сообщение # 107 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
| № 128
Протокол допроса Н.Н. Шихова,
рядового 275 го Рыбинского артиллерийского полка 22 й армии,
в отделе контрразведки «Смерш» спецлагеря № 048
29 апреля 1945 г.
г. Шахты
Ростовской области
1945 года, апреля м-ца 29 дня.
Я, оперуполномоченный ОКР «Смерш» ПФЛ № 048 гор. Шахты ст. лейтенант Талаш, сего числа допросил бывш. в/служащего
Шихова Николая Николаевича, 1911 года [рождения], жителя города Молотова, поселок Новый Плоский, проспект Пионеров, 26; русский, б/п, гр-н СССР, из крестьян.
Вопрос: Расскажите, как вы попали в плен.
Ответ: Я служил при 275-м Рыбинском артиллерийском полку, дивизию не знаю, 22-я армия, рядовым шофером. В р-не города Вязьма наша часть занимала оборону. 7го октября 1941 года наша часть по приказу командования отступала вблизи города Вязьма. Я вместе со своей частью попал в окружение войск противника. Я, будучи шофером при боепитании 275-го полка, возил на грузовой автомашине начальника боепитания майора Дедова. Мы ездили 3 суток, чтобы выйти из окружения. В момент, когда наша автомашина стояла в кустарнике, немцы разбили ее из танка. Нам было дано указание выходить из окружения, кто как может. [Мы] разбились мелкими группами. Я и еще один боец направились вдвоем, чтобы выйти из окружения.
В это время [мы] заметили группу наших бойцов, идущих нам навстречу. И когда мы подошли ближе, [то увидели, что] это были наши пленные, которых вели немцы. Меня вместе с этим бойцом немцы взяли под конвой 11го октября 1941 года и привели в село Семлево, что в 30 километрах от города Вязьма. Там мы переночевали одну ночь, и нас погнали в город Вязьму, где я содержался в лагере в/пленных города Вязьма 3 суток. Затем меня в числе других привели в город Смоленск. Там я содержался до июня месяца 1942 года и под конвоем работал на аэродроме рядовым рабочим, затем был взят в немецкий рабочий батальон.
Вопрос: Расскажите обстоятельства, при которых вы пошли на службу в немецкий рабочий батальон.
Ответ: Будучи в лагере города Смоленска, нас, 150 человек, немцы взяли из лагеря, [при этом нас] не спрашивали, кто желает идти в рабочий б-н, и направили в город Призрен эшелоном на территорию Албании. Там нас содержали в лагере за проволокой, и нас выводили на работу под конвоем, где мы строили шоссейную дорогу. Я все время был рядовым рабочим до 27 августа 1944 года. Затем меня одного три немца взяли с собой на автомашину в селе Кролево, меня взяли как грузчика. Я вместе с ними приехал в селение Рашка, где на нас напали сербские партизаны. Немцы разбежались, и я бежал на сторону партизан 28 августа 1944 г.
Вопрос: В каком партизанском отряде вы находились и чем занимались?
Ответ: После того, как меня взяли партизаны, то зачислили в 1ю пролетарскую дивизию (я там был шофером на грузовой автомашине, возил обмундирование, раненых и продовольствие), где [я] находился до прихода частей Красной Армии [в] октябре 1944 года.
Вопрос: Сколько раз вы подвергались допросам со стороны немецких и других органов?
^ Ответ: Меня никто ни по каким вопросам не допрашивал, [ни] немцы, [ни] другие власти.
Вопрос: В немецкой армии вы служили?
Ответ: Нет, в немецкой армии не служил.
Вопрос: Кто может подтвердить ваше пребывание в немецком плену и [у] партизан Сербии?
Ответ: В данном лагере лиц, которые бы могли подтвердить обстоятельства содержания в немецком плену и [пребывание у] сербских партизан, никого нет.
В протоколе допроса с моих слов записано все правильно, мною прочитано
Шихов1
Допросил: о/уполн. ОКР «Смерш» ПФЛ 048
ст. л-т Талаш
Д. 5025. Л. 4 – 4 об. Подлинник. Рукопись.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Четверг, 26 Декабря 2013, 21.20.09 | Сообщение # 108 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
| № 129
Из протокола допроса В.А. Писарева ,
рядового 757 го стрелкового полка
222 й стрелковой дивизии 19 й армии,
в Черновском РО МГБ Молотовской области
11 января 1949 г.
с. Черновское
Черновского района
Молотовской области
Начат в 11 час. 30 мин.
Окончен в 14 час. 20 мин.
[…]1 Вопрос: Когда Вы были призваны на службу в Советскую Армию и в каких частях служили?
Ответ: На службу в Советскую Армию я был призван в с. Черновском 23 августа 1941 года, срок службы проходил в 757-м стр. полку 222-й стр. дивизии. С 10 сентября по 13 октября 1941 года находился в г. Рославль и Ельня, где и попал в плен к немцам.
Вопрос: При каких обстоятельствах Вы попали в плен к немцам?
^ Ответ: В плен к немцам я попал в составе двадцати человек при выходе из немецкого окружения в районе города Ельни.
Вопрос: Сколько времени Вы находились в плену у немцев и в каких лагерях содержались?
Ответ: После пленения нас немцы направили в лагерь для военнопленных [в] г. Рославль, откуда через 13 дней перевели в г. Смоленск. 5 ноября 1941 года перевели в лагерь г. Орша Витебской области, где я содержался до 25 апреля 1942 года.
25 апреля 1942 года во время следования с работы на ремонте дороги я вместе с Суевым Петром Семеновичем, 1914 года рождения, уроженцем гор. Серпухова Московской области, совершили побег и пошли в направлении г. Демидова Смоленской области. Придя в одну деревню, мы попросились у одной хозяйки ночевать, она нас не пустила. Тогда мы день находились в бане у этой хозяйки, а вечером нас в этой бане немецкая полиция окружила и задержала.
Вопрос: Куда Вас направила полиция после задержания?
Ответ: Полиция нас направила в гор. Демидов, где [мы] переночевали 2 ночи. [Затем] были отправлены в гор. Рудню Смоленской области, откуда через пять суток были направлены в г. Смоленск. Вначале нас держали в гестапо, затем отправили в Смоленскую тюрьму.
Вопрос: В гестапо Вас допрашивали?
Ответ: Да, допрашивали.
Вопрос: По каким вопросам Вас допрашивали в гестапо?
Ответ: Допрашивали по вопросам: фамилия, имя и отчество, откуда бежали, не являемся ли мы партизанами, почему мы совершили побег из лагеря. Других вопросов не задавали. Во время допроса с меня и Суева в гестапо взяли подписку о том, чтоб мы из лагеря больше не убегали. Эту подписку я подписал своей фамилией – Писарев.
Вопрос: Воспроизведите текст данной Вами гестапо подписки.
Ответ: Текст данной мною подписки гласил: «Я, такой-то, даю подписку органам гестапо в том, чтоб больше не совершать побегов из лагеря. В случае побега буду расстрелян».
Вопрос: А еще какую подписку Вы давали гестапо?
^ Ответ: Больше никакой подписки гестапо я не давал.
Вопрос: Куда Вы были направлены из Смоленской тюрьмы?
Ответ: После пятнадцатидневного пребывания в тюрьме я был направлен в Смоленский (сначала в малый, затем в большой) лагерь, откуда в июне 1942 года меня в числе двухсот человек немцы направили на строительство шоссейной дороги Орша – Витебск. Через шесть дней я с этой дороги совершил вторично побег вместе с Колиным, имя, отчество не помню, уроженцем г. Горький.
Вопрос: Сколько времени Вы находились в побеге и чем занимались?
Ответ: Во второй раз в побеге я находился 5 суток, и [в] дер. Красный Бор был задержан немцами и отправлен в лагерь, располагавшийся в д. Кр[асный] Бор. А оттуда через три дня [меня] отправили обратно в большой лагерь [в] г. Смоленск. В январе 1943 г. в составе эшелона [я] был вывезен в г. Седлец (Польша).
В этом лаере я находился до июня 1943 г., ничем не занимался. В июне 1943 года [мы] опять были погружены в эшелон и направлены в Шталаг № 17, г. Вена (Австрия). А 1 мая 1945 года из этого лагеря нас немцы стали эвакуировать по направлению Германии, но в пути следования я в третий раз совершил побег.
Вопрос: Куда Вы направились после побега?
Ответ: Совершив побег, я вместе с Василием Николаевичем, фамилии его не помню, уроженец гор. Чкалова, отстав от колонны, в течение шести суток жили в поле в кустарнике. А 9 мая 1945 г. в деревню, поблизости располагавшуюся от нас, пришли войска Советской Армии. В то время мы пришли в деревню и заявились советскому командованию. После спецпроверки в г. Светлом (Австрия) особым отделом я был зачислен в 378-ю полевую хлебопекарню, откуда 30 октября 1945 года был демобилизован из армии.
Вопрос: Еще когда и по каким вопросам Вас немцы допрашивали?
Ответ: Немцами я допрашивался лишь один раз, а больше не допрашивался.
Записано с моих слов правильно, протокол мне прочитан вслух, в чем и расписываюсь
^ Писарев
Допросил: нач-к Черновского РО МГБ
капитан Гостюхин
Д. 3730. Л. 3 – 4 об. Подлинник. Рукопись.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Четверг, 26 Декабря 2013, 21.20.19 | Сообщение # 109 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
| № 130
Из объяснительной записки А.К. Белобородова ,
военфельдшера 121 го полевого подвижного госпиталя
47 го стрелкового корпуса 13 й армии,
в отдел контрразведки «Смерш»
1 й Горьковской запасной стрелковой дивизии
об обстоятельствах пленения, нахождении в плену
и освобождении из плена
18 февраля 1946 г.
3/X-41 г. 121-й ППГ размещался в селе Алешинка, это западнее гор. Кричева в 40 км. Приказ об перемене дислокации был получен 3/X, к вечеру свернули госпиталь для выезда. Так как медимущество не могли вывезти за один рейс, поэтому погрузили людей и часть имущества отвезли и, не доезжая 30 км [до] Брянска, разгрузили машины и вернулись за остальным имуществом. 4/X вечером едем ближе к гор. Брянск (маршрут был через Брянск). Ночью с 4 на 5/X узнаем, что мы в окружении. Углубляемся в лес. В это время к нам присоединяется 82-й эвакоприемник [и] еще какой-то госпиталь. 12/X-41 г. около разъезда Стяжное (в 18 км от г. Брянск) на нас случайно натыкается около взвода немцев. Вооружения в госпитале не было, за исключением личного оружия, и то не у всех. Нас обстреляли из автоматов. Часть людей попали сразу к немцам в руки, и часть разбежалась в лес, в том числе и я.
Нас было 3 человека. Узнав от населения, что советские войска начали наступление на участке Орел – Брянск, мы решили идти в гор. Брянск, переодевшись в гражданскую форму, и ожидать приближения наступающих наших войск, затем переходить фронт. Не доходя Брянска 1 – 1,5 км, нас задерживают немецкие патрули, заподозрив в нас военных (осмотрели [нас] и на нижней рубашке увидали клеймо), ведут в город, в лагерь. Здесь я встречаю заместителя начальника госпиталя военврача II ранга Забора, имя и отчество не помню.
Меня берут работать в организованный немцами лазарет для военнопленных. Персонал и имущество лазарета было бывшее наше. Я работаю там фельдшером. В конце октября нас вместе с ранеными увозят в Бобруйский лагерь. В Бобруйске пришлось быть с 3/XI по 12/XI-41 г., и дальше нас увозят в Барановичский лесной лагерь (малый). С 15/XI-41 года по август м-ц 1943 года я работаю фельдшером в эпидемическом лазарете военнопленных при малом лагере, в сыпно-тифозном отделении. В конце июля лазарет аннулируется, больных куда-то увозят, а медработников часть отправляют с больными. Я не попал с больными; и нас таких собирают группу человек 10 – 12 и отправляют в гор. Вильно.
В Вильно я пробыл с 3 августа 1943 г. по 3/VII-44 года. Здесь я вначале недели 3 нигде не работаю, затем меня ставят работать в бане лагеря по осмотру на лобковые вши и по уборке моечного отделения бани. Проработал я там недели 3, затем меня берут работать в лагерную санчасть. В марте м-це 44 г. немцы организуют хирургическое отделение и берут меня туда работать. Заведовал этим отделением врач-хирург, доцент профессора Богораза1 Сорокин Иван Андреевич, из Нижнего Новгорода, точного адреса не помню. Я здесь заведовал перевязочной. 3 июля 1944 года нас эвакуируют пешим порядком в Германию.
Во время этапа я обессилел и отстал с многими др. товарищами. Это случилось, не доходя [до] немецкой границы, около местечка Сувалки. В Сувалках был большой лагерь, и нас всех отставших завели в этот лагерь. В этом лагере я был больным. Пробыл в лагере с 12 июля 44 г. по 10 августа. [Затем] нас всех больных и даже инвалидов погружают в эшелон и везут в Германию в лагерь гор. Герлиц. В этом легере [я] пробыл с 16/VIII-44 г. по 7 октября 44 г. Здесь 1 месяц нас держали в карантине, я был болен энтеритом (понос). Через месяц здоровых людей отбирали в рабочие команды, а больных направляли в лазарет; в том числе и я попал в лазарет.
Когда [я] немного поправился от болезни и стал помогать санитару по отделению, 7 октября нас, всех медработников (26 чел.), собирают в группу, в том числе и я. [Нас] отправляют в лагерь Ламсдорф. Здесь я пробыл с 7/X-44 г. по 24 января 1945 года. Медработником здесь [мне] не пришлось работать. Недели 2 нас никуда не пускают на работу; затем всю эту группу ставят работать в санпропускник (баня), и несколько человек оказались лишними, в том числе и я. Нас всех перевели из блока H в блок Д. Я вначале работал на земляных работах (копали котлован для воды), затем меня берут работать в игрушечную мастерскую токарем по дереву. […]2 Работаю в этой мастерской до 24/I-45 года. С этого времени нас, весь лагерь, гонят в западном направлении Германии. В этапе находимся 90 с лишним дней. Во время похода я ослабел, и несколько дней нас, ослабевших, везли.
И 24/IV-45 года нас освободили союзные американские войска в районе гор. Вайсенбурга, в 30 км южнее Вайсенбурга. Во время освобождения я был сильно истощен, и, хотя с большим трудом мог идти, 30 км шел 6 дней и дошел до Вайсенбурга, где и был лагерь б/военнопленных русских. Меня положили в городскую больницу гор. Вайсенбург. Пролежав в больнице около 3х недель, [я] поправился (лежал с подозрением на туберкулез легких).
Американцы начали вывозить русских на советскую сторону. Я попал в последнюю очередь. В начале июня нас вывезли на советскую зону оккупации в гор. Гроссенхайн. В Гроссенхайне пробыл июнь 45 года до августа 45 г. В августе всех офицеров из лагеря направляют в офицерский лагерь [в] гор. Бауцен. Здесь я нигде не работал, прошел первичную регистрацию «Смерш». В конце августа нас, медработников, направляют на работу по специальности в рабочие команды репатриантов, работающих по демонтажу немецких заводов. Сентябрь м-ц работаю в гор. Радобобль фельдшером, октябрь и ноябрь работаю фельдшером в Бернсдорфе, в конце ноября по январь – фельдшером гор. Лаута, завод Лаутаверк. Из Лаутаверка всех офицеров направляют во Франкфурт-на-Одере в конце января, и 4/II-46 г. прибываем в 7-й зап. стр. полк. […]
Белобородов1
Д. 1217. Л. 5 – 6 об. Подлинник. Рукопись.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Четверг, 26 Декабря 2013, 21.20.29 | Сообщение # 110 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
| № 131
Из объяснительной записки Ф.К. Шкондина ,
лейтенанта 101 й танковой дивизии,
в отдел контрразведки «Смерш»
1 й Горьковской запасной стрелковой дивизии
об обстоятельствах пленения и нахождении в плену
20 февраля 1946 г.
24го июня 1941 г. [я] выехал вместе с частью на фронт, в начале июля прибыл [на] ст. Алферово (Центр[альный] фронт), где был назначен ком-ром автотранспортного вз[во]да при 202-м танковом полку. На этой должности работал до отвода дивизии на отдых. 3го сентября 1941 г. дивизия была выведена из боя на отдых в совхоз Батищево. Здесь согласно приказу по сокращению штата был назначен в резерв комсостава при 101-й танковой дивизии.
3го октября 1941 г. дивизия по приказу была поднята и выступила в район Холма-Жирковского, а оттуда в связи с угрозой полного окружения было получено приказание двигаться на восточную часть Днепра и далее на восток в направлении Вязьмы. При подходе к Днепру мне было приказано капитаном Самсоновым взять полуторку и поехать вниз по Днепру разведать там переправы, их состояние и загруженность, т. к. эта переправа была разрушена, и было очень большое скопление транспорта. Я выехал, со мной шофер и 3 бойца.
Через часа 3 мы вернулись. В этом месте переправа была уже исправна, и большая часть транспорта была переправлена, в том числе и наш штаб 101-й ТД. Капитана я не нашел и стал поджидать очереди для переправы на ту сторону. Вечером там я присоединился к колонне машин сапер[но]го бат-на нашей дивизии. 7го октября утром на машине не стало горючего. Я отдал приказ вывести мотор и скаты из строя, затем [мы] бросили машину и сели [в] вездеход одной из частей.
8го окт[ября] утром сев[ернее] Вязьмы в 5 – 6 км[илометра]х все транспорты и обозы были остановлены сплошной линией обороны немцев. Вечером при сильном налете авиации наш транспорт почти полностью [был] уничтожен. Всю ночь [мы провели] под артобстрелом и минометным огнем.
9го окт. вечером было дано приказ[ани]е полковником всему командному составу брать по 5 – 6 бойцов, группироваться и одиночными группами прорываться к своим. Я взял с собой 3х бойцов из вз-да охраны, и мы пошли. В первую же ночь были обстреляны дважды, никто не ранен, но пришлось бежать назад. И так [мы] блуждали в кольце до 17 октября.
В ночь на 17е октября в 4 часа во время ночлега сев[еро]-запад[не]е примерно Вязьмы [мы были взяты в плен немцами], т. к. боец, на которого мы положились, т. к. дежурили по очереди (от усталости и голода [мы] сильно уснули), и он также уснул; и все сонными были взяты разоруженными [в плен]. Взяты были [в плен] в копне сена в лесу на лугу, примерно 1,5 км-х от селения. Немцев было примерно около вз-да автоматчиков. После всех привели к селу и посадили в сарай. Там было примерно около роты наших в/п.
Утром в 9 час. подошел грузовик, и всех погрузили и привезли в Вязьму. Здесь с меня содрали снаряжение, ремни и сапоги, и вечером всех офицеров 4 грузовика вывезли в Смоленск. 20го октября поездом транспортировались в Лесное [в] лагерь в/п, Зап[адная] Белор[уссия]. В лагере Лесном я наход[ил]ся [с] 7го ноября 1941 г. по 10.3.42 г. в офицерском лагере, не работал. С 10.3.42 г. по 25.7.42 г. находился в офицерском лагере Калвария, Литва, не работал.
С 28.7.42 года из Калварии был вывезен в Германию, в Шталаг 4 В. Там при регистрации я офицерское звание скрыл, и был как рядовой наз[на]чен в рабоч[у]ю команду Мойзельвиц, где и находился до дня освобождения. Здесь работал уборщиком в цехе, чернорабочим, уч[еником] токаря и затем снова уборщиком, т. к. работать на станке против родины я не хотел, хотя это мне дорого стоило. [Я] неоднократно избивался мастером и рабочими-немцами, но все же было по-моему. За 2,5 года работы в этой команде в общем в лазарете [я] провел 50 % времени: занимался самоувечьем, сознательно обжигал, травил, резал члены своего тела, лишь бы избавиться от работы.
16го апреля 1945 года мы были освобождены американскими танковыми частями под Альтенбургом. 6го мая 1945 года от американцев мы прибыли в г. Хемниц. 7го мая я был взят на работу в комендатуру г. Хемниц по охране городских складов продовольствия и работал [там] по 23е мая 1945 г. После был взят подполковником Князевым на работу в сборно-пересыльный пункт иностранных граждан в лагерь на должность экспедитора-заготовителя, где и работал до 3го декабря 1945 г. 4го декабря был направлен в г. Франкфурт в офицерский лагерь, из Франкфурта [мы] были направлены 21го января 1945 г.1 в Опухлики. […]2
Ф. Шкондин3
Д. 5034. Л. 7 – 8 об. Подлинник. Рукопись.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Четверг, 26 Декабря 2013, 21.20.39 | Сообщение # 111 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
| № 132
Из протокола допроса Н.К. Назарова ,
сержанта 677 го батальона,
в особом отделе Валуйского спецлагеря № 196
6 марта 1942 г.
г. Валуйки
Курской области
[…]5 Об ответственности за дачу ложных показаний согласно ст. 95 УК РСФСР я предупрежден.
^ Назаров
Вопрос: Когда, где и при каких обстоятельствах Вы попали в плен к противнику?
Ответ: Командованием 677 го батальона по обслуживанию аэродрома в г. Орле, где я служил в качестве шофера, 25/IX 41 г. я был командирован с автомашиной в с. Поныри для обслуживания там истребительного аэродрома. 2/X вышеуказанный аэродром был подвергнут бомбардированию авиацией противника, во время которой я был контужен и направлен в местную больницу на излечение, где я находился свыше одного месяца. 7/XI Поныри были заняты немцами, которые установили в больнице свой патруль. А 8/XI всех раненых и больных под конвоем направили в [г.] Фатеж, где я содержался в лагере военнопленных в течение 3х суток. Из Фатежа колонна военнопленных, в том числе и я, была направлена в м. Тросна. Затем через 2 дня нас погнали на Брянск пешим порядком. Вблизи Брянска при прохождении по лесу я спрятался в лесу и из плена убежал.
^ Вопрос: Как вы вышли с территории, оккупированной противником, и перешли линию фронта?
Ответ: К Брянску гнали меня в колонне военнопленных численностью 8–9 тысяч человек, конвоиров было человек 9–10 с тремя собаками. Дорога шла по лесу, и когда мы проходили мимо лощины, то много из военнопленных убежало, в том числе и я. После побега я зашел в небольшой хуторок, в котором было не более 12ти домов. Названия хуторка не знаю. Там я сменил красноармейскую одежду на гражданскую. Так как еще только начинался вечер, то я, не оставаясь там на ночевку, пошел в другую деревню. Название ее, кажется, Кузьминка. Линию фронта я перешел 21/XII в с. Алексеевка, километров в 18ти от ст. Щигры. В Алексеевке немцев не было. Там жители мне сказали, что советские войска находятся в Стакановке. На другой день утром я пошел на Стакановку. Пройдя лог и выйдя на дорогу, меня обстреляли немецкие патрули, но расстояние между мною и ими было метров 300, и они в меня не попали. Я благополучно достиг с. Стакановки, где меня задержал советский патруль, который вызвал начальника караула. Последний пропустил меня в Стакановку, где я явился в штаб. В штабе у меня проверили документы и сказали, чтобы я обождал в Стакановке, чтобы не попасться к немцам снова, так как в то время была только узкая полоса, занимаемая частями Красной Армии. Поэтому я прожил в Стакановке 8 дней. Затем я в числе других перешедших линию фронта был направлен в особый отдел в Ново-Алексеевке. После протокольного допроса в Ново-Алексеевке нас направили на Мармыжи. Оттуда – на Кшень, Касторное, Горшечное, Валуйки.
^ Вопрос: Допрашивались ли Вы, кем и сколько раз за время нахождения в плену у противника?
Ответ: За время нахождения в плену у противника я никем ни разу не допрашивался.
^ Вопрос: Кто может подтвердить обстоятельства и факты пленения, освобождения из плена?
Ответ: Комендант аэродрома в Понырях лейтенант Поповский может подтвердить факт моего ранения и помещения в местную больницу-госпиталь на излечение. Факт нахождения меня в госпитале и пленении немцами может подтвердить врач Понырской больницы по имени Иван Алексеевич (фамилию его не знаю). Протокол с моих слов записан правильно и мною прочитан.
Назаров1
Допросил: О/уполном. ОО Скрытник
Д. 523. Л. 2-3. Подлинник. Рукопись.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Четверг, 26 Декабря 2013, 21.20.49 | Сообщение # 112 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
| № 133
Протокол допроса П.Г. Колегова,
рядового 588 го отдельного зенитного дивизиона,
в отделе контрразведки «Смерш» Киевского военного округа
14 декабря 1944 г.
г. Киев
УССР
Я, зам. нач. 4 отд. отдела контрразведки «Смерш» КВО майор Власко, допросил возвратившегося из финского плена:
Колегова Петра Григорьевича, 1918 года рожд., урож. дер. Панина Коми-Пермяцкого округа Молотовской области, [по национальности] коми, бывш. члена ВЛКСМ.
^ Вопрос: Расскажите подробно о прохождении службы в рядах Красной Армии в период Отечественной войны и обстоятельствах вашего пленения?
Ответ: В ряды Красной Армии я был призван 18 июня 1941 года Косинским райвоенкоматом и был направлен в гор. Ижевск, где я был зачислен рядовым 588 го отдельного зенитного дивизиона, в составе которого мы в последних числах сентября 41 года выехали на фронт.
На фронте ввиду отсутствия материальной части в нашем дивизионе весь личный состав использовался стрелками. После неоднократных боев дивизион наш был отведен сначала в Кондопогу, а затем в Медвежьегорск для пополнения.
5 декабря 41 г. я в составе разведгруппы участвовал в разведке тыловых дорог между Повенцом и Пиндуши с целью предотвращения возможного проникновения в тыл оборонявшихся у Медвежьегорска дивизий противника. Вечером 6 декабря 41 года, возвращаясь из разведки, мы от командования дивизиона узнали о прорыве финнами обороны в районе Медвежьегорска. Нам было приказано занять оборону у дороги возле пушсовхоза, где были заблаговременно построены дзоты. Мы 16 человек расположились в двух дзотах и в траншеях, соединяющих пос[елки]. Примерно в час ночи по направлению Повенца прошли два танка противника, а за ними начала продвигаться пехота. Я находился между дзотами в траншее с противотанковыми гранатами, имел задачу уничтожать танки по приказу командира батареи (фамилии его не помню). Но при прохождении танков команды никакой не поступило, и я гранаты по танкам противника не бросал. Когда прошли танки, политрук батареи со всеми бойцами, находившимися в дзоте у дорог, перешел в наш дзот и заявил, что будем ожидать приказания от командира батареи, который ушел к командованию. Спустя непродолжительное время мы заметили, что со стороны дороги по ходу сообщения к нам идут пять финских автоматчиков. Политрук батареи приказал уничтожить автоматчиков противника. Часть бойцов бросилась к дверям, двух автоматчиков убили и вместе с политруком из дзота ушли. Я же в числе восьми человек выйти из дзота не успел, так как [мы] были застигнуты финскими автоматчиками. Они окружили наш дзот и начали забрасывать нас гранатами. Мы все, видя безвыходность своего положения, никакого сопротивления не оказывали и сдались в плен.
^ Вопрос: При взятии вас в плен Вы подвергались обыску?
Ответ: Да. При взятии нас в плен финны нас обыскали и при этом всех обезоружили. У меня отобрали винтовку, одну противотанковую гранату и патроны.
^ Вопрос: А комсомольский билет при обыске был обнаружен?
Ответ: Нет. Мой комсомольский билет в тот момент, когда финны окружили наш дзот и начали забрасывать гранатами, я уничтожил, изорвав его и закопав в землю.
^ Вопрос: Как поступили финны при взятии вас в плен?
Ответ: Как только нас обыскали, приказали построиться. После чего отсчитали шесть человек с правого фланга и, отведя их в сторону метров на пятнадцать от нас, расстреляли. Остался в живых я и кандидат партии Трушников Петр, рядовой 588 го отдельного зенитного дивизиона (кандидатскую карточку он уничтожил так же, как и я). Финны с нас сняли полушубки, рукавицы и шапки. Нам же спустя минут пятнадцать они дали финские шапки. Трушникову дали шинель красноармейскую, а мне вернули мой же полушубок. И повели нас в гор. Медвежьегорск, где мы переночевали. А 8 декабря 41 г. [нас] собрали около 300 чел. пленных и пешим порядком погнали в какую-то деревню, примерно 40 километров от Медвежьегорска.
^ Вопрос: На каких работах вас использовали в плену?
Ответ: В лагерях все время, за исключением периода с апреля – мая 1942 г. по 28 марта 43 года, работал на лесозаготовительных работах как рядовой военнопленный. С апреля – мая 1942 г. и до 28 марта 43 г. я находился на излечении в госпитале [в] Лаппенранте.
^ Вопрос: Где в настоящее время находится Трушников?
Ответ: С Трушниковым в Медвежьегорских лагерях мы вместе работали на лесозаготовительных работах до апреля – мая 1942 г. Но с тех пор, как я уехал в Лаппенранту, мне с ним встречаться больше не приходилось, и где он в настоящее время, я не знаю.
^ Вопрос: Назовите известных вам по совместному пребыванию в лагерях военнопленных лиц, возвратившихся на родину.
Ответ: Из числа возвратившихся на родину со мной вместе в период с марта 1943 года и до освобождения из финского плена в лагере военнопленных в Палтанен (7 км от Наариярви) находились:
Смирнов Александр Иванович, 6 рота.
Фильчагин Николай Иванович, 6 рота.
Петров Петр, 6 рота.
Мелешкин Андрей, 6 рота.
Вопрос: Охарактеризуйте выше перечисленных лиц за период совместного нахождения в плену?
Ответ: В отношении выше перечисленных лиц за период совместного нахождения в плену у меня сложилось только хорошее мнение. Все они все время вместе со мной работали на лесозаготовительных [работах]. Работали пильщиками и лесорубами. Ни на каких административно-хозяйственных работах у финнов не служили и близких взаимоотношений с лагерным начальством не имели. Протокол с моих слов записан правильно и мною лично прочитан. В чем и расписываюсь.
Колегов1
Допросил: Зам. нач. 4 отд. ОКР «Смерш» КВО
майор Власко
Д. 2516. Л. 2-4. Подлинник. Рукопись.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Четверг, 26 Декабря 2013, 21.20.59 | Сообщение # 113 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
| № 134
Из протокола допроса М.Г. Кузина ,
рядового 999 го стрелкового полка 258 й стрелковой дивизии,
в Осинском РО НКВД Молотовской области
6 декабря 1945 г.
г. Оса
Молотовской области
[…]2 ^ Вопрос: Расскажите вашу службу в Красной Армии в период [с] 1941 по 1945 год.
Ответ: Призван я в Красную Армию Осинским РВК 21/VIII 41 г. и был зачислен в г. Молотов в 258 ю стр. дивизию, 999 й стр. полк. В октябре месяце 1941 г. в составе этой дивизии мы были направлены в район г. Ельня Смоленской обл., где в течение 7 суток находились в сборах. А затем, отступив до местечка Лопатино, наша дивизия приняла бой, в котором я был ранен в декабре месяце. А наша часть, не удержав напора противника, вынуждена была отступать, оставив нас, раненых, на поле боя. С занятием территории немцами нас было большое количество раненых подобрано немцами и направлено на излечение в немецкий госпиталь в местечко Лопатино недалеко от Вязьмы. Пробыл [я] в данном госпитале до 31 января 1942 года, имея ранение в ногу.
Нас 280 человек раненых 31/I 42 г. освободила разведка Красной Армии, после чего я в течение 5 суток находился в санчасти в/части, которой № не помню, а по истечении 5 суток был направлен в обоз, а затем переведен бойцом-стрелком. Участвуя в боях в районе села Мокрещево Калининской обл., в июне месяце 1942 г. был ранен в левую руку и направлен на излечение в госпиталь г. Горький. В госпитале находился до октября м ца 1942 г.
В октябре месяце меня из госпиталя направили в запасной полк (номер не знаю), [в] Гороховецкие лагеря (недалеко от г. Горький). Пробыв в Гороховецких лагерях 3 месяца, в январе месяце меня направили в г. Моршанск в в/часть (номер не помню), с которой в феврале месяце 1943 г. [я] был направлен в г. Сталинград. Не доезжая Сталинграда, маршрут нашей части был изменен по направлению [к] г. Шахты, Октябрьску. В г. Октябрьск я заболел и был направлен в с. Лесогорку в распоряжение райвоенкомата. Пробыв в Лесогорке 1 сутки, я по выздоравлении был передан здесь же в/части (номер не помню), был направлен на передовую линию на реке Миус, Украина. В данной части находился с апреля до 24 мая 1943 г. 24 мая 1943 г. я был взят в плен, и в плену находился до 27 августа 1944 года.
27/VIII 44 г., находясь в лагере в/пленных в г. Плоешти (Румыния), я был освобожден частями Красной Армии и зачислен в 74 ю стр. дивизию, 224 й стр. полк рядовым стрелком. В составе этой дивизии участвовал в боях в Венгрии и 17/II 45 г., не помню место, я был ранен в левое бедро и направлен в э/госпиталь № 1403 г. Сольнок (Румыния)1, в котором находился до апреля м ца 1945 г. В апреле месяце 1945 г. был переведен из э/госпиталя 1403 в г. Мильтхазе (Венгрия). Здесь находился до 4 июня 1945 г., а затем был зачислен в 147 й зап. стр. полк, который находился в Чехословакии. Пробыв в 147 м СП 5 дней, был переведен в 92 ю гвардейскую дивизию (Румыния), из которой я был демобилизован 19/X 45 г. из г. Николаев.
^ Вопрос: Расскажите обстоятельства вашего пленения?
Ответ: 24 мая 1943 г. я получил приказание командования выкосить бурьян, который мешал наблюдению за противником. Выполняя приказ, вечером часов в 9–10 я, отойдя от передовой метров 20, приступил косить. И в это время неожиданно на меня был наброшен мешок, и я в сопровождении 2х немцев был доставлен в их штаб. В штабе меня допрашивали о к[оличест]ве танков, вооружения, расположении наших огневых точек и т.д. Таким допросам я подвергался раз пять и каждый раз от меня получали отрицательные ответы, что я ничего не знаю. Здесь при штабе в г. Шахты, заключенный в сарай, я находился в течение 2х месяцев, после чего я был направлен в июле месяце в лагерь в/пленных г. Николаев. Здесь мы работали на сооружении укрепительных линий, копке окопов. Из Николаева в сентябре м це 1943 г. был передан в г. Одессу в лагерь в/пленных. Работали на рытье окопов. Месяца через полтора, работая в одном местечке км [в] 40 от Одессы, я сделал побег. Пройдя км 60 от г. Одессы, я устроился к одному помещику-румыну (место и фамилию помещика не помню). Проработав у данного помещика с месяц, в связи с наступающими частями Красной Армии нас всех работающих на помещика в/пленных забрали гестаповцы и направили в Румынию, передвигая наш лагерь по направлению дальше от линии фронта.
^ Вопрос: Расскажите, вы вызывались в гестапо, полицию в период пребывания вас в лагерях в/пленных и работая у помещика?
Ответ: В гестапо, полицию я не вызывался и никаких разговоров с ними не имел.
^ Вопрос: Кто может подтвердить ваши показания из лиц, находящихся с вами вместе в лагере в/пленных и у помещика?
Ответ: Я совершенно не помню ни одну фамилию [тех], кто со мной находился в лагере и у помещика.
Протокол записан с моих слов верно, мне зачитан. В чем и расписываюсь.
Кузин2
Допросил: О/уполномоченный
мл. лейтенант Жуланов
Д. 405. Л. 4-5. Подлинник. Рукопись.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Четверг, 26 Декабря 2013, 21.21.09 | Сообщение # 114 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
| № 135 – 136
Письма репатрианта В.И. Чаплыгина родным и знакомым
об условиях жизни и работы в Молотовской области,
куда он был принудительно направлен после фильтрации
25 – 27 февраля 1947 г.
ст. Утес
Чусовского района
Молотовской области
^
№ 135
П.Д. Бизяевой на станцию Менделеево Молотовской области
25 февраля 1947 г.
Письмо от известного Вам Василия Ивановича.
Здравствуйте, многоуважаемая Поля.
В первых строках своего письма я Вам посылаю свое нижайшее почтение и любовь, низкий поклон. Дорогая Поля, Вы извините, что я так долго вам не писал письма. Конечно, это у меня больной вопрос, что, выезжая с одного места на другое, я никому не сообщаю об этом; а то Вы, возможно, подумаете, что только лишь Вам. И даже родители и то до сих пор не получали от меня писем. А когда приехал, то получил кучу писем и в каждом полно обиды за мое молчание.
Пойми, когда бываешь в дороге, то никогда не напишешь; то места нет, а как место нашлось, хочется спать, а потом поезд трясет. Одним словом я, вообще, когда окружают меня люди, то не могу связывать мысль для того, чтобы написать письмо в определенной последовательности. Даже сам не знаю: старость или условия мешают развитию мысли, или от того, что много думок о своей будущей жизни. А наша жизнь известна Вам. Домой нас неизвестно когда отпустят. Отпуск просил, не дают, потому что должен в контору 1200 р. Был 2000 р. должен, но 800 р. кое-как отработал, а остальные еще приходится отрабатывать. Некоторые ребята были отпущены, поехали и не приехали, а из за них и нас не пускают. Вот какая наша судьба. И вот живем – ни родных, ни знакомых. Мотаешься как былинка в поле, ни поговорить, ни повеселиться. Вот и думаешь, что это за жизнь. Посмотришь, люди собираются с родней в праздник, выпьют, повеселятся, поговорят о своих делах, а ты сидишь, да в окно посматриваешь. Но сердце ведь оно не так-то совсем озверело, чтобы сжить себя со света, да и руки не помогают, чтобы подняться на свою жизнь.
Думаешь, вот возможно полегчает, а что день ото дня наша молодость уходит и ничего на будущее, нет перспектив на улучшение жизни. Вот были праздники. Люди праздновали, отдыхали, веселились, а мне пришлось из-за угла только посмотреть, как они веселятся. А для того, чтобы не быть голодному, я возил сено одной хозяйке, которая из-за того, что я у нее средство хорошее, не хочет сама работать. Вот она наша жизнь. Вот и поневоле сойдешь с ума, да и что нибудь придумаешь. Как сказал Сталин: «Или жить, или умереть». Но пойми, дорогая Поля, сколько можно мучиться? Ведь прошло уже два года и улучшения будущего не видать. Вот за два года сейчас можно взять отпуск, но задерживают из-за долгов. Я уже хотел у кого-либо занять денег, чтобы заплатить в контору и поехать к родителям и оттуда выслать часть деньгами, а часть фруктами, сушеными или свежими яблоками. Но знакомых нет никого, чтобы доверились. Вот мое положение на данный момент, так что нельзя сказать, чтобы хорошее. И здесь неохота обзаводиться семейными обстоятельствами, и посоветоваться не с кем. Вот и получается так у меня, как писал Лермонтов под заглавием «Нищий»:
У врат обители святой
Стоял просящий подаянья
Бедняк иссохший чуть живой
От глада, жажды и страданья.
Куска лишь хлеба он просил,
И взор являл живую муку
И кто-то камень положил
В его протянутую руку.
Вот так мы просили себе воли у своего отца народов, но вместо хлеба он нам бросил камень (отправил на Урал) и, наверно, нам придется здесь несколько помучиться и сложить свои усталые кости.
Поля, я сейчас нахожусь около Чусовой, станция Утес. Работаем при этой же конторе. Если будешь свободная, приезжай на 1 января. Я буду именинник. Уж плохо или хорошо, но сообразим обмыть, хотя и наше горе.
С приветом, Василий.
Д. 4741. Л. 11. Подлинник. Рукопись.
^
№ 136
Сестре А.И. Чаплыгиной в Воронежскую область
28 февраля 1947 г.
Здравствуй, уважаемая сестра Анна Ивановна.
Во-первых, я Вам сообщаю о том, что я от Вас получил письмо, за которое очень благодарю. Еще прошу передать привет папе, маме, куме Прасковье Ив. и всем. Я всем шлю свое наилучшее пожелание и по низкому поклону.
Дорогая сестра Анна Ив. и дорогие родители, я очень остался доволен Вашими соболезнованиями моему горю, но вы пока ничего не шлите. Я как нибудь тут, возможно, сделаюсь, если сумею. А когда если будет очень трудно, что называется безвыходное положение, я тогда попрошу Вас о вашей помощи, а сейчас не надо. Сколько время можно нам слать. Уже мы должны вам посылать. Я стою и думаю что либо из мануфактуры прислать, но не знаю. Если сумею выкрутиться, чтобы расплатиться, не продавая барахла, пришлю или сам привезу, если отпустят домой. Но сейчас трудно сказать. Начальник у нас новый. Вот к нему еще пойду проситься. Если не пустит, тогда придется как-либо по-другому: или собирать деньги да расплачиваться, сразу возможно придется что-либо продавать, а потом ходатайствовать об отпуске.
У меня сейчас главное – это держит долг. Один человек посулился снять с учета к декабрю, но держит меня долг, но думаю у одной хозяйки попросить денег, чтобы расплатиться и поехать, там продать кое-что и отдать ей. Она говорила, что хочет поехать к нам, чтобы купить семечек или еще что из фруктов и сюда на Урал привезти продать. Вот если она согласится, тогда, возможно, что-либо выйдет; возможно, даже и совсем там остаться. Но если этот план мой сорвется, тогда придется другой намечать.
Хотя к весне или с Нового года, но в этой зиме надо приехать в родные края. Ведь Вы пишите, что соскучились, а я разве не соскучился. У меня-то сердце тоже есть, оно тоже хочет побывать в кругу родных и послушать от своих людей ласковых словечек. Ведь сколько можно жить каторжником, который раньше ссылался сюда для того, чтобы он не видел и не слыхал ничего; но те хотя знали свой срок, а мы ничего не знаем: сколько нам тут жить, когда нас отпустят, освободят, чтобы нам поехать к родным. И конца не видно, никто о нас не говорит, никто про нас не заботится, даже сам отец народов и то про нас забыл. Хотя бы он что-либо сказал, сколько нам отбывать. Власовцы и то имеют свои сроки; у тех, хотя некоторые имеют до 12 лет, и то располагают своим временем; а мы наверно, если не сумеем дезертировать, значит издыхай здесь как пожизненный каторжник. Но ничего, пусть наши братья гуляют на свободе, которые завоевали медали. Вероятно, они попросили отца народов, чтобы нас сюда завезли, хотя они тоже далеко от нас не уйдут. Век протянется, всего достанем, с американцами не ладим до сих пор. Вот пусть тогда они понюхают, чем пахнут первые шаги войны. А то они пошли, когда немец стал удирать вовсю, и теперь дерут носы, эти победители. А мы, кто пошел первый на защиту тех, за то, что они пролили первые свою кровь да мучились до окончания в лагерях плена, а это все известно из процессов гитлеровцев. Они сами рассказывают перед судом, что они над ними делали, а сейчас наши газеты пишут и все читают. А мы за то, что над нами в плену издевались, теперь живем совместно с людьми, которые явно не хотели защищать Родину.
На этом писать кончаю. Остаюсь жив и здоров, слава богу. Желаю и вам быть здравыми. Не подумайте, что и на вас это возлагается. Нет. Я хочу сказать то, что вот к старым родителям да к женам с детьми, и то нас не пускают.
С тем до свидания. Передает привет моя жена Шура и сын Вова.
Д. 4741. Л. 12. Подлинник. Рукопись.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Четверг, 26 Декабря 2013, 21.33.40 | Сообщение # 115 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
| № 137
Опросный лист Л.Г. Красноперова, рядового отдельной моторазведывательной роты 379 й стрелковой дивизии, составленный в особом отделе Гороховецкого лагеря спецназначения
20 марта 1942 г.
г. Гороховец
Ивановской области
1942 г. марта 20 дня я, сотрудник ОО Гороховецкого лагеря с/н, лейтенант Г. Черенков, опросил быв. военнослужащего:
Красноперов Леонид Георгиевич, 1910, урож. Удмуртской АССР, Сарапульского р-на, дер. Кикбаево, проживал в г. Лысьва Молотовской обл., русский, гр-н СССР, чл. ВКП(б) с 1941 г., № партбил[ета] 410113113, выдан Лысьвенским горкомом ВКП(б), образование 6 лет, фельдъегерь спецсвязи, так же из крестьян-бедняков, служащий; жена Маргарита Григорьевна Кобелева, 20 лет, работает зав. канцелярией конторы связи; дети: Владимир, 1,6 м-цев, и второй сын родился уже без меня, не знаю его имени. Не судим, наград не имел. 22/X 1941 г. [призван] Лысьвенским райвоенкоматом, с 1933 – 1936 гг. [служил] красноармейцем, у белых не служил, в бандах участия не принимал. Красноармеец 379 й дивизии отдельной моторазведывательной роты. Родственников за границей нет, репрессированных родственников нет.
В ночь с 13 на 14 января наша группа в количестве 18 человек: лейтенант Галко, командир отделения Торопыгин, Швецов и помкомвзвода Обухов, красноармейцы Плетнев, Шадрин, Попов, Миспоров, Коровкин, Шумилов, Расов, Трясин, Трясин второй, Тобин, Еремеев и Тихонов были на лыжах посланы в разведку в тыл врага. Находились наши части в дер. Хилово Калининской обл. Мы должны были разведать количество людей, боевые точки противника. Пройдя километров 6, мы остановились в лесу, а лейтенант послал ком. отд. Торопыгина, Трясина и Шадрина разведать в дер. Верейки. Эта группа шла вперед, а мы от них двигались на расстоянии 50 м. Торопыгин наехал на мину, она взорвалась и тяжело ранила его. Мы решили Торопыгина доставить в часть. Оттащили его в лес, перевязали и на лыжах повезли к линии фронта. Не доходя километров 14 до своих, стало рассветать, немцы нас заметили. Мы решили укрыться в лесу и переждать день. Часов около 3х дня немцы начали окружать нас. Мы, перед тем как остановиться на дневку, двух связных: помкомвзвода Обухова и ком. отд. Швецова послали в свой штаб. Таким образом, осталось боеспособных 15 чел. Мы заняли оборону, наступающим оказали активное сопротивление, но у нас выбыло из строя 8 чел. и 3 чел. ранено. В это время заел у меня пулемет Дегтярева. Пока я сменил магазин, немцы напали на нас, ударили меня прикладом и всех обезоружили и повели в деревню Калицино. Из Калицино повели в штаб, который размещался в деревне Марково, раненые шли с нами.
В дер. Марково от нас увели лейтенанта Галко в штаб и там начали его допрашивать; нас тоже привели в штаб, но в другую комнату. Через стену временами было слышно, как переводчик задает вопросы лейтенанту: где наши части, сколько раз наша рота участвовала в боях, с какой целью послали нашу группу в разведку, что намерено командование предпринять дальше? Лейтенант им ответил, что наше командование наступало и намерено наступать и в дальнейшем. Допрос лейтенанта Галко продолжался, а нас допрашивать не стали, а дали указание отвести в избу ночевать. Нас поместили к гражданке дер. Марково Павловой. Та нас накормила, я с ней договорился, что она поможет мне бежать, когда уснут часовые. Ночью часов в 12 часовые уснули. Павлова два раза посылала девочку увидеть, как на улице, нет ли немцев. Их не было, да и часовые спали. Павлова дала мне вместо шинели курточку. Я ее одел, вышел из избы, задами вышел на шоссе и дорогой добрался до леса. Около деревни Верейки день я пробыл в лесу, а ночью перешел линию фронта, явился в свою часть. Из части направили в особый отдел. Там меня допрашивали, ездили на место боя, где наша группа дралась с немцами. Особый отдел допрашивал Павлову и 3 раза допрашивал и меня. Особый отдел отправил меня в город Калинин, а из Калинина 7/II 42 г. направили меня в Гороховецкий лагерь.
Я должен добавить, что когда я собирался бежать, то уговаривал Расова бежать со мной, но он не согласился, сказав, [что] поймают, будет хуже. Тогда я решил бежать один, что и сделал. Что сталось с пленными – лейтенантом Галко, Расовым, Коровкиным, Миспоровым, Шумиловым и Тихоновым, мне не известно, т.к. после побега их больше я не видел. Записано с моих слов верно, протокол прочитан мной лично.
Красноперов1
Допросил сотрудник ОО
лейтенант Черенков
Д. 395. Л.1-2об. Подлинник. Рукопись.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Четверг, 26 Декабря 2013, 21.34.28 | Сообщение # 116 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
| № 138
Из протокола допроса Г.Ф. Дурновцева , рядового 226 го горно стрелкового полка 62 й стрелковой дивизии, в Еловском РО МГБ Молотовской области
22 апреля 1946 г.
с. Елово
Еловского района
Молотовской области
[…]2 По существу дела показываю следующее. Я, Дурновцев, родился в д. Шараши в семье кр-на–бедняка, до момента призыва в Красную Армию я работал в колхозе, из района никуда не выезжал. В феврале м це 1940 г. я был призван в Кр. Армию, до мая 1940 г. находился в Ижевске, а затем был направлен на Кавказ в г. Тбилиси. 25/VIII 1941 года наша часть форсировала пограничную реку Аракс и вступила на территорию Ирана. Не доходя до Тавриза, повернули обратно и находились вблизи турецкой границы. 14/X 1941 года наша часть была направлена в Новороссийск, затем в Кутаиси и обратно в Новороссийск. 7 января получили приказ высадиться десантом на Крымский полуостров в район Судака. Высадившись 14 января, наш 226 й горно-стрелковый полк вел боевые действия с немцами. Как мне известно, [сначала] наша часть высадилась, второй за нами высадился еще один десант. В результате боя на нашем участке осталось 36 человек, которые были присоединены к вновь высадившемуся десанту. Нам вновь было дано направление и наше отделение станковых пул[еметчиков] заняло одну из сопок, где вели бой до 30 января.
После очередного налета немецких самолетов я оказался легко раненым и [был] засыпан землей, получил контузию. Когда пришел в чувство, тогда же увидел перед собой немцев, одного с винтовкой и двое автоматчиков. Мы двое, я и Болков Павел Васильевич, были отведены в один подвал, где находились до утра, там уже были пленные. Утром нас в закрытой машине отправили в Херсонскую тюрьму. В Херсонской тюрьме мы пробыли до октября м це 1942 года, откуда нас эшелоном направили в Германию, 326 Шталаг. Из Шталага нас 7/XII 42 г. направили во Францию, где мы работали на шахтах Марлис. Работали до 4/VI 44 года, после чего снова нас перевезли в Германию на шахты Оберхаус, где [мы] работали до освобождения нас американскими войсками. До 29/VIII 45 года мы находились в лагере военнопленных, находился я в охране. Охраняли штаб лагеря. Работать там не работали. 29/VIII 45 нас передали Красной Армии и я затем находился при части п/п В7923, где работали на подсобных работах, а 25 ноября 1945 года я был демобилизован и направлен домой по месту рождения. В период работы в шахте я находился в числе других в бараке. Сразу же по выходе из шахты нас направляли под охраной в барак. За период моего нахождения в плену я расконвоированным не находился ни одного дня. За период нахождения меня в плену пытался совершить один побег из шахты, но безрезультатно, за что поплатился отбытием карцера 3 суток и избиением. Возможностей к побегу мне не представлялось возможным. С Болковым Павлом мы совместно были до Шталага 326. В один раз, когда посещали баню, нас разъединили, и я с тех пор Болкова не встречал. Более за период нахождения в плену я знакомых не встречал и связей ни с кем не имел. За период нахождения в плену я единственно что слышал от немцев: это один, придя в расположение, спросил: «Как суп? Хорошо?» и больше ничего. Находясь в плену, мы слышали через поляков, особенно когда были во Франции, о продвижении наших войск Красной Армии, но в самой Германии слышать не приходилось.
Каких-либо планов или намечать побеги от сильного истощения не было никакой возможности. Связей сейчас я ни с кем не имею и знакомых по плену никого нет. В чем и даю свои показания.
Дурновцев
Допросил Потехин
Д.1932. Л.5-6об. Подлинник. Рукопись.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Четверг, 26 Декабря 2013, 21.49.21 | Сообщение # 117 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
| № 139
Протокол допроса М.Л. Санникова , ефрейтора 687 го артиллерийского полка, в отделе контрразведки «Смерш» спецлагеря № 240
12 октября 1944 г.
г. Дзержинск
Сталинской области
УССР
Я, ст. уп. ОКР НКО «Смерш» с/л 240 ст. лейтенант Герасимов, допросил:
Санникова Михаила Львовича, 1919 г.р.
За дачу ложных показаний предупрежден об ответственности по ст. 89 УК УССР.
Санников
Вопрос: В какой части КА проходили службу за время нахождения на фронте?
^ Ответ: За время нахождения на фронте я проходил службу в 687 ом артполку в качестве радиста-ефрейтора до пленения.
Вопрос: Когда, где, при каких обстоятельствах попали в плен, в каких лагерях содержались и каким образом вышли из плена?
Ответ: В январе 1942 года наша дивизия, № которой не помню, высадилась десантом в район г. Феодосии, где [я] и был взят в плен противником. После пленения румыны меня послали работать пастухом, пасти награбленных румынами коров в д. Куллар Кипчак Лариндорфского р на Крым. АССР. Зимой я ухаживал за коровами, а летом пас. В 1943 году стадо коров в количестве 30 штук мы перегнали в с. Павловку Семи-Колодезейного р на Крым. АССР и там я обратно ухаживал и пас коров до октября 1943 года. В октябре 1943 года меня заставили гнать коров на Украину. И между селами Николаевка и Ивановской Чатинского района Запорожской области ночью [мы] бежали, и 2 дня [я] был в поле до прихода КА. С приходом КА я прошел в с. Ивановку Чатинского района, где и был задержан бойцами КА и направлен в СПП 51-й армии, а оттуда в с/л 240.
^ Вопрос: За время нахождения в оккупации и плену Вас допрашивали?
Ответ: За время нахождения в плену и оккупации допросами я не допрашивался.
Вопрос: Кто может подтвердить Ваши показания?
Ответ: Мои показания подтвердить некому. Протокол допроса с моих слов записан верно и мною прочитан.
Санников1
Допросил ст. л-нт Герасимов
Д.4075. Л.3-3об. Подлинник. Рукопись.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Четверг, 26 Декабря 2013, 21.49.43 | Сообщение # 118 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
| № 140
Опросный лист А.В. Костылева, рядового 933 го полка 254 й дивизии, составленный в отделе контрразведки «Смерш» Подольского проверочно фильтрационного лагеря №174
19 мая 1945 г.
г. Подольск
Московской области
Костылев Алексей Васильевич, рождения 1914 г., образование 3 кл. Русский, б/п, уроженец Молотовской обл., Кишертский р н, Усть Кишертский с/с, дер. Куделькино, происхождение из крестьян, женат, имею 2 детей, колхозник, не судим, место жительства то же, откуда и уроженец.
Я, Костылев Алексей Васильевич, в Красную Армию призван Кишертским райвоенкоматом 18 марта 1941 года. До момента пленения я служил рядовым стрелком при 933 м полку 254 й дивизии, которая стояла в обороне под Старой Руссой. 25 февраля 1942 года, собрав 36 человек, нам приказали взять дер. Ивановка. Не дойдя 300–400 м до дер. Ивановка, немцы открыли ружейно-пулеметно-минометный огонь. Вследствие чего от 36 человек осталось всего 5 человек. Немцы, зайдя нам с тыла и флангов, приказали нам сложить оружие и поднять руки вверх. Под силой оружия я и четыре моих товарища сдались в плен, пробыв в лагере военнопленных в г. Старая Русса до апреля 1943 г. Под силой оружия из лагеря меня посылали на дорожные и окопные работы. Часто со станции на автомашины грузили гранаты, боеприпасы. В конце апреля 1943 г. меня из лагеря Старой Руссы перевели в рабочую команду 1/574. В мае месяце 1944 года я принял присягу немецкого команд[ования]. В рабочей команде 1/574 я был на одинаковых правах с немецким солдатом. В месяц мне выдавали 37 марок. Питался из одного котла с немецкими солдатами. Наша рабочая команда 1/574 помогала передовым частям рыть и оборудовать траншеи. Производили укрепления переднего края, строили блиндажи. Вся эта работа мною выполнялась до капитуляции Курляндской группировки. Вооруженную борьбу против Красной Армии и партизан не принимал.
Опросный лист составлен правильно и прочитан вслух.
Костылев
Опросный лист составил л т Воробьев
Д.384. Л.9. Подлинник. Рукопись.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Четверг, 26 Декабря 2013, 21.50.06 | Сообщение # 119 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
| № 141
Протокол допроса И.П. Беляева, сержанта 1188 го стрелкового полка 356 й стрелковой дивизии 39 й армии, в Управлении контрразведки «Смерш» Ленинградского военного округа
21 ноября 1945 г.
г. Ленинград
1945 года ноября 21 дня я, оперуполномоченный УКР «Смерш» ЛВО Гульбин, в качестве свидетеля допросил:
Беляев Иван Петрович, 1913 г. рождения, уроженец Кировской обл., Сунского р на, дер. Захватаево, русский, гр н СССР, образование 6 классов, из крестьян, б/п, не судим, репатриант. В настоящее время проживает: г. Карпинск, Свердловская обл.
Об ответственности за дачу ложных показаний по ст. 95 УК РСФСР предупрежден и она мне разъяснена.
^ Беляев
Вопрос: При каких обстоятельствах Вы попали в плен к немцам?
Ответ: Я служил командиром стрелкового отделения в 1188 м стрелковом полку 356 й стрелковой дивизии 39 й армии на Калининском направлении. Мы занимали оборону под станцией Чертолино Калининской области. 5 марта 1942 г. немцы начали наступление на наши боевые порядки. Был получен приказ отойти назад на новый рубеж в деревню. Во время отступления из моей роты 80% было выведено из строя снайперами и арт. мин. огнем пр[отивни]ка. Когда я со своими товарищами стали по канаве подползать к деревне, мы услышали в ней немецкие голоса. Деревня была занята немцами и горела. Мы поползли обратно. На снегу без халатов мы были отчетливо видны и многие из нас были ранены. Не добравшись до леса метров 400, мы увидели выходящих из леса немцев, которые, заметив нас, стали вести по нам огонь из автоматов. Ползти нам было некуда. Со всех сторон они, стреляя, шли на нас. Когда они подошли вплотную, стали переворачивать нас для того, чтобы отличить убитых от живых. Всех раненых, не сумевших подняться, пристреливали тут же. Всего вместе со мной было взято в плен 13 человек. Всех нас повели в деревню, где, пробыв минут пять, снова были возвращены на место пленения и поставлены на колени. Против нас выставили пулемет. Мы поняли, что сейчас будем расстреляны. Но из деревни приехал офицер, который о чем то переговорив с нашим конвоем, ушел. Нам велели подняться на ноги. Нас погнали в лагерь военнопленных в дер. Афанасьево.
^ Вопрос: Расскажите о Вашем пребывании в немецком плену.
Ответ: В деревне Афанасьево, куда нас пригнали, мы провели до 22 апреля 1942 г., убирая убитых красноармейцев и лошадей. 22 апреля я в количестве 30 человек был увезен в лагерь военнопленных в г. Ржев. Во Ржеве, не работая, провел до 11 мая 1942 г. В мае я был вывезен в гор. Вязьму в лагерь, где работал при лагере чернорабочим до 28 мая. 28 мая 1942 г. я заболел тифом и меня отправили в лазарет военнопленных в этом же городе. В лазарете я пролежал до 24 июня 1942 г., а затем был вывезен в лагерь военнопленных в г. Смоленск. Там я провел 3 дня и [был] отправлен в лагерь военнопленных в гор. Борисов. В Борисове я пробыл до 4 июля 1942 г. и был вывезен в Литву в г. Калвария в лагерь военнопленных. 25 сентября нас погрузили в эшелон и отправили в Германию. В Германию я был привезен 1 октября 1942 года в лагерь военнопленных «Stalag 9A» в гор. Цигелай, где, пробыв до 25 ноября, был отправлен в лагерь военнопленных «Stalag 9В» в гор. Бадорф, откуда 28 ноября меня перегнали в гор. Франкфурт на Майне в лагерь военнопленных. Во Франкфурте я находился до 13 марта 1943 г., работая в рабочей команде № 777, обучаясь клепальному делу. В марте я был переведен в лесную рабочую команду в дер. Баденбах, [в] 80 км южнее Франкфурта-на-Майне. В этой команде я проработал на заготовке леса до 8 сентября 1943 г., а затем был переведен на кирпичный завод в гор. Гисен. На заводе я работал чернорабочим до 11 декабря 1944 г. и был переброшен в другую рабочую команду, работающую на железной дороге на земляных работах. Тут я проработал до 28 февраля 1945 г. и был снова в числе всей рабочей команды отправлен в лагерь военнопленных в г. Цигелай «Stalag 9A», где пробыл до самого освобождения нас американскими войсками 29 марта 1945 года.
^ Вопрос: Где и когда Вы допрашивались после Вашего освобождения?
Ответ: Допрашивался особым отделом на привале в Польше в конце июля 1945 г. Там на меня была заполнена анкета.
^ Вопрос: Чем можете дополнить свои показания?
Ответ: Своих показаний я ничем дополнить не могу. Протокол допроса с моих слов записан правильно и мне прочитан.
Беляев1
Допросил оперуполномоченный УКР «Смерш» ЛВО Гульбин
Д.1246. Л.3-3об. Подлинник. Рукопись.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Четверг, 26 Декабря 2013, 21.50.26 | Сообщение # 120 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
| № 142
Протокол допроса С.И. Потураева, рядового 1 й маневровой воздушно десантной бригады, в проверочно фильтрационном пункте УНКВД Челябинской области
20 ноября 1945 г.
г. Магнитогорск
Челябинской области
Я, оперуполномоченный 6 го б на, опергруппы проверочно-фильтрационного пункта УНКВД Челябинской обл. ст. л т Волстиков, допросил:
Потураев Степан Иванович, 1920 года рождения, урож. Молотовской обл., Куединского р на, дер. Потураевка. По национальности русский, гр н СССР, образование 8 классов, по специальности токарь-универсал, был чл. ВЛКСМ с 1937 года, по соц. происхождению из крестьян-бедняков, холост, не судим. В РККА служил с 1/X 41 г. по 31/III 42 г., репатриант 6 раб. б-на. Работает командиром взвода 6 раб. б-на при Магнитогорском металлургическом комбинате.
Проживает: г. Магнитогорск, 8 уч., барак 13.
За дачу ложных показаний допрошенный предупрежден об ответственности по ст. 95 УК РСФСР.
Потураев
Вопрос: Последнее Ваше местожительство и чем Вы занимались до ухода в Красную Армию?
Ответ: Последнее мое местожительство до ухода в РККА – город Молотов, пос. Чкалова, ул. Байдукова, № 7, где работал на заводе им. Сталина (авиационный завод), цех № 30, в должности бригадира.
^ Вопрос: В каких частях Вы служили и в качестве кого до момента сдачи в плен немцам?
Ответ: После призыва в РККА Сталинским РВК г. Молотов я был направлен в 1 ю маневровую воздушно-десантную бригаду, где проходил службу в должности авиасигнальщика. Был рядовым, в данной должности находился до момента пленения.
^ Вопрос: Расскажите подробно об обстоятельствах сдачи в плен немцам?
Ответ: 31/III 42 г. наша 1-я маневровая воздушно-десантная бригада вошла на лыжах в тыл противнику под г. Старая Русса, где вела бой в тылу противника. После выполнения задания командования нашей бригаде было приказано выйти на соединение с частями Красной Армии. Попытка выхода была отбита немцами, и наша бригада ушла глубже в тыл к немцам. С нами по соседству действовала 244 я маневровая воздушно-десантная бригада, которая также не вышла из окружения, и обе бригады стали вести бои в тылу у немцев. После этих боев наша бригада значительно была потрепана немцами, и командование бросало бригаду то в одно, то в другое место для того, чтобы где нибудь, но прорвать кольцо и выйти на соединение с Красной Армией. И 31 марта 1942 г. наша бригада пересекла дорогу Демянск – Ст. Русса. Я и еще 4 человека наших бойцов были посланы командиром б-на в дозор с задачей направлять отстающих по направлению движения бригады, и если немцы будут преследовать бригаду, то задержать их. Примерно часа в три дня появилась группа немцев (чел. 50), по которой мы открыли огонь, но были окружены и сдались в плен. Из нашей группы двое были убиты и двое было ранено, в том числе и я. Один был до окружения послан с сообщением к командиру б на. Таким образом, я сдался в плен 31/III 42 г.
^ Вопрос: Где Вы находись и чем занимались до дня освобождения Вас из плена?
Ответ: С 1/IV 1942 г. был переброшен в пересыльный лагерь в/пленных в г. Демянск, где находился до 20/VIII 1942 г. В лагере не работал, был больной. 20/VIII 1942 г. нас перебросили в качестве в/пленных в Германию, куда мы прибыли 20/IX 1942 г. С 20/IX 1942 г. был послан на работу к кулачке Марии Стайшс в д. Биттаутон, пост Пликен Мемельской обл., где работал с/х ным рабочим до 25/IV 43 г. C 25/IV 43 г. совершил побег с товарищами Ушаковым Павлом Михайловичем, с 1909 г. рожд., житель г. Киева, ул. Печерская, № 34, и Гуляевым Петром, с 1923 г. рожд, урож. и житель г. Старая Русса. После побега скрывались и шли по направлению [к] г. Старая Русса, но 20/V 43 г. были задержаны охранниками жел. дороги немецкими солдатами под ст. Братанишки под Двинском и направлены в город Ригу, ул. Роменская – [в] гестапо, где находились до 2/VI 1943 г. 2/VI 1943 г. были отправлены в Рижскую тюрьму (центральную тюрьму), где пробыли до 23/VI 1943 г. После чего были отправлены в концлагерь Саласпилс в 18 км от г. Риги. Там пробыли до 5/XII 43 г. и были эвакуированы транспортом в Германию. И после станции Таураге на границе Литвы и Восточной Пруссии мы из окна вагона сбежали (около 15 человек). Но впоследствии нас осталось двое, я и Угольников Павел Владимирович, с 1921 г. рожд., житель Ивановской обл., Макарьевский р-н, с. Юрово. А где остальные были, мне не известно, но после мы все шли опять вместе. Нас двоих задержали в пяти километрах от литовской границы, местечко не знаю. 8/XII 43 г. мы были отправлены в штрафную тюрьму Рагнит в 14 км от Тильзита, где я пробыл до 20/I 1944 г. 20/I 1944 г. был отправлен в концлагерь Штуткоф северо-восточнее г. Данциг (в 35 км от Данцига), где пробыл до 25/IV 45 г. Работал чернорабочим, копали ямы и выкорчевывали пеньки и строили бараки. 25/IV 45 г. нас эвакуировали Балтийским морем на баржах на о. Рюген, где пробыли до момента освобождения – 4/V 45 г. Были освобождены войсками Красной Армии. На о. Рюген не работали.
^ Вопрос: Подвергались ли Вы допросам за время нахождения в плену, когда, где и по каким вопросам и кто Вас допрашивал?
Ответ: Приблизительно числа 25/V 43 г. после того, как нас задержали и посадили в гестапо с товарищем Гуляевым Петром, то нас посадили в разные камеры с ним. Я был вызван на допрос гестаповским работником в гражданской одежде, который задавал мне следующие вопросы: фамилия, имя, отчество, вообще установочные данные, кто были мои родители, место моей работы до призыва в РККА, откуда бежали, маршрут нашего побега, где находились в Германии. Опрос был устный, на все вопросы я отвечал правильно, за исключением места работы. Я показал, что я до призыва в РККА работал на паровозоремонтном заводе в качестве токаря. 2ой раз был вызван на допрос гестаповским работником в гражданской одежде, который вел допрос около 2х часов или 1 ч. 30 мин., который допрашивал с составлением протокола. Допрашивали по тем же вопросам; кроме как еще задавали вопросы: был ли партийным и в какой части служил. Я им отвечал опять же правильно и признался ему, что был членом ВЛКСМ. А когда он спросил меня, был ли я октябренком и пионером, я ответил, что был. После он задал вопрос, а почему ты не коммунист. Я ответил, что еще мне мало лет. Он спросил, а если бы тебе было достаточно лет, был бы ты коммунистом? Я ответил, что если бы мне было достаточно лет для вступления в коммунистическую партию, я, безусловно, вступил бы в ВКП(б). В отношении службы в маневрово-воздушно-десантной бригаде я не признался, а показал ему, что я служил в пехоте, т.к. если бы я сказал это, то меня бы расстреляли или бы повесили, т.к. они с десантниками расправлялись жестоко. А также я не сознался, что работал в СССР на авиационном заводе № 19 им. Сталина, так как я не хотел выдавать военную государственную тайну. После чего я протокол допроса подписал. При допросе избивали, а также избивали за то, что я комсомолец, а также и Гуляева тоже избивали за то, что он сказал, что он не комсомолец.
^ Вопрос: Расскажите, Вы не были связаны с гестапо после первого Вашего побега, когда Вы находились в тюрьме, и в дальнейшем?
Ответ: При первом допросе, как я сказал, протокол допроса не писали, и после допроса я никаких связей с гестапо не имел. Но дней через 4–5 меня обратно вызвали на допрос, где я признался в том, что я комсомолец, т.к. если бы я не признался, меня начали бы пытать. А притом, идя на допрос, мне мой товарищ (Гуляев) сообщил, что его били за то, что он не сказал, что он комсомолец. После допроса и подписания лично мною протокола допроса мне гестаповец предложил подать заявление в РОА. При этом он мне сказал, что если Вы хотите искупить свою вину, то вступайте в РОА, пишите заявление. Я ответил, что мне надо подумать, и после этого [он] посадил меня в камеру № 29. Там я просидел двое суток. После санобработки меня перевели в 28 камеру, там я просидел около 5 дней. Меня перевели в 30 камеру, там я просидел дней 6. Из 30 камеры был переведен в 31 камеру, где просидел 6-7 [дней] и был переведен в рабочий корпус. Перед переводом в рабочий корпус этот же следователь спросил меня, написал ли я заявление в РОА или нет. Я ответил, что еще не написал. Он сказал, чтоб я подумал еще. В рабочем корпусе я просидел около 7 суток, откуда был переведен в концлагерь Саласпилс в 18 км от Риги. При переводе в концлагерь меня этот же следователь обратно спросил, написал ли я заявление. Я ответил, что нет. Тогда он больше ничего не ответил, и мы уехали. Это было 23/VI 43 г.
^ Вопрос: Знали ли о Вас в концлагере, что Вы в г. Риге были допрошены работником гестапо?
Ответ: Да, в концлагере обо мне знали, что я был допрошен и подписал протокол допроса. Притом из тюрьмы посылались люди с законченными делами в данный лагерь. Но вызываться к коменданту или к кому нибудь еще я не вызывался. Больше показать ничего не могу, протокол с моих слов составлен и мне зачитан.
Потураев1
Допросил: Оп. уп. 6 б-на опергруппы пров. фильтр. пункта УНКВД Челябинск. обл. ст. л-т Волстиков
Д.3869. Л.2-6. Подлинник. Рукопись.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
