| Саня | Дата: Суббота, 24 Декабря 2011, 16.21.18 | Сообщение # 1 |
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
| "О чем не говорилось в сводках"
Воспоминания участникоа движения Сопротивления. Госполитиздат, 1962
Сборник издан, когда хрущевская оттепель уже закончилась, поэтому в ней вы не найдете никаких упоминаний о сталинских лагерях, которые ожидали не родине героев Спротвления, среди них и большинство авторов или героев сборника.
А. А. КАЗАРЯН
ЗА ПРАВОЕ ДЕЛО
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА застала меня в должности начальника разведывательного отдела ВВС 19-й армии. Наша армия после тяжелых оборонительных боев под Вязьмой оказалась в окружении. Группами мы пытались прорваться сквозь кольцо окружения и не раз вступали в рукопашные схватки с врагом. В этих боях я сначала был ранен в голову, а затем в шею. Одновременно со вторым ранением был контужен разрывом мины и в бессознательном состоянии оказался в руках врага.
Вначале меня поместили в так называемый лазарет для военнопленных в городе Вязьма, а затем мне довелось познать все ужасы лагерей для военнопленных в Орше и Борисове.
В начале мая 1942 года меня вместе с другими военнопленными перевели в польское местечко Беняминово, расположенное в нескольких десятках километров от Варшавы. Это был большой лагерь, в котором находилось до двадцати тысяч армян, грузин, азербайджанцев, казахов, узбеков. Все мы страдали от жесточайшего голода. Кормили нас дохлой кониной и хлебом, который состоял больше из опилок, чем из муки.
Несмотря на то что три предыдущих побега из других лагерей кончились неудачей, мысль о новом побеге не оставляла меня. Надо было действовать, подыскивать верных товарищей, снова сколачивать подпольную группу. В лагере я встретился со своим товарищем по пехотному училищу Степаном Ягджяном. Он полностью разделял мои намерения, и мы вместе принялись за дело. На первых порах неоценимую помощь нам оказал истинный советский патриот, бывший чекист Ян, еврей по национальности. Он работал в лагере переводчиком. Благодаря его усилиям на все ключевые лагерные должности, начиная с кухни и кончая лагерной полицией, были определены советские патриоты. Начальником лагерной полиции, например, был бывший чекист, по национальности абхазец, а его заместителем — бывший политработник. Это позволяло нам быть в курсе всех лагерных дел, выявлять провокаторов и прямых предателей, которых, к счастью, было немного.
В конце мая 1942 года в лагере окончательно оформилась подпольная организация, которую мы назвали Антифашистской подпольной патриотической организацией, сокращенно АППО. Руководство организацией осуществлялось подпольным бюро, в состав которого вошли Степан Ягджян, Ваган Вартанян, Давид Минасян, Аветис Карапетян и я.
Задачи подпольной организации были весьма разнообразными. Мы вели антифашистскую пропаганду, поддерживали моральный дух военнопленных, с которыми проводили индивидуальные беседы и внушали им веру в неминуемую победу Красной Армии. Члены бюро следили за распределением пищи, помогали больным и раненым, укрывали от расправы военнопленных евреев, политработников Красной Армии, юристов и работников особых отделов. Бюро подготавливало также побеги военнопленных. Старшему лейтенанту танковых войск Рубену Галустяну было поручено связаться с польскими коммунистами или партизанами.
Действовать приходилось с величайшей осторожностью, соблюдая строгую конспирацию. Организация была разбита на мелкие группы по нескольку человек, и каждый знал только членов своей группы. Члены бюро старались собираться вместе как можно реже.
В середине августа 1942 года лагерь в Беняминове был расформирован. Всех армян перевели в Демблин, грузин — в Милау, азербайджанцев — в Лигионово. Казахи, туркмены и узбеки остались в Беняминове. В период расформирования бюро провело работу среди пленных других национальностей и договорилось о продолжении подпольной деятельности в новых местах. С грузинами и осетинами провел работу я, а с азербайджанцами, казахами, узбеками и туркменами — майоры Ягджян и Минасян.
Неподалеку от демблинского лагеря, в местечке Пулавы, немцы организовали учебно-формировочный пункт и приступили к насильственному формированию армянского легиона. За отказ от вступления в легион немцы жестоко наказывали, вплоть до расстрела. Пополнение для учебно-формировочного пункта немцы получали из лагеря в Демблине.
Как быть? Как вести борьбу в новой обстановке? — такой вопрос встал перед нашим подпольным бюро.
— Мы советские воины, и наш долг — немедленно уходить. Я не могу надеть мундир врага. Лучше гибель, чем такой позор,— убежденно говорил Давид Минасян.
— Хорошо, допустим, мы согласимся с тобой и уведем из лагеря некоторую часть военнопленных. А как быть с остальными? Бросить их на произвол судьбы? — возражал ему Степан Ягджян.
— Никуда мы не можем сейчас уйти. Волей обстоятельств мы оказались в тылу врага. Пусть фашисты загоняют нас в легион. Мы возьмем в руки оружие и повернем его против врага,— поддержал Ягджяна Ваган Вартанян.
— Правильно. Мы большевики и должны уметь в любых условиях довести до конца начатую борьбу,— склонил чашу весов в пользу Ягджяна Аветис Карапетян.
Как ни горько было расставаться с мыслью о скором побеге, большинство членов бюро решило остаться в лагере продолжать работу среди военнопленных и в случае зачисления в легион продолжать борьбу там. Вскоре часть подпольщиков оказалась в лагере в Пулавах и по решению АППО постаралась занять там командные должности. Это облегчало подготовку военнопленных к боевым действиям против фашистских захватчиков.
В Пулавах действовало подпольное бюро во главе с Ягджяном, а я и Минасян вели работу в лагере в Демблине. Пароль для связи был “Масис”, отзыв “Арарат”.
В середине февраля 1943 года нам удалось установить связь с польскими партизанами. Этому помог поляк, привозивший продовольствие в лагерь. Вскоре наши товарищи из подполья встретились в лесу с командиром польского партизанского отряда Ветчиком. Во время этой встречи был намечен план совместных действий и день побега из лагеря.
Но побег не состоялся. Над подпольщиками нависла смертельная опасность. Гитлеровцы, заподозрив что-то неладное, арестовали пятнадцать членов подпольной организации. Среди арестованных были и члены подпольного бюро Степан Ягджян, Ваган Вартанян и Аветис Карапетян.
Двадцать дней фашисты допрашивали арестованных, но, не имея прямых улик, вынуждены были освободить большую часть, в том числе и Ягджяна. Суду предали семь человек — Аветиса Карапетяна, Вагана Вартаняна, Барегама Мкртычяна. Артема Бабаяна, Ованеса Бошикяна, Александра Вартаняна и Рубена Данеляна.
На суде все держались мужественно и стойко.
Гитлеровцам, несмотря на все их пытки и угрозы, не удалось получить каких- либо сведений о деятельности подпольной организации и ее членах. Тем не менее двое подсудимых были приговорены к смертной казни, а остальные к различным срокам тюремного заключения. Один из двух приговоренных к смертной казни, Аветис Карапетян, своей кровью написал на стене камеры:
“Армяне! Армения останется свободной республикой только при советском строе. Боритесь за Советскую власть!”
Впоследствии смертная казнь была заменена пожизненными каторжными работами.
На смену осужденным членам бюро пришли новые патриоты. Ими были бывший секретарь райкома ВЛКСМ города Алаверды Армянской ССР Левон Титанян и Бартуг Петросян, которые прибыли в пулавский лагерь позднее. Подпольное бюро состояло теперь из пяти человек. Ягджян, Петросян и Титанян действовали в Пулавах, а мы с Минасяном продолжали оставаться в Демблине. В Пулавах члены бюро сумели оживить подпольные группы в учебных батальонах легиона. Снова наладилась связь с польскими патриотами. Члены бюро дали знать о подпольной деятельности, развернувшейся в пулавском лагере, командирам советских партизанских отрядов Маркову и Яковлеву, действовавшим в районе советско-польской границы.
Ягджян, Петросян и Титанян усиленно готовили пленных к решительному выступлению против гитлеровцев.
Тем временем нам в Демблине удалось отвести руку гитлеровских палачей от двадцати двух захваченных немцами советских политработников, в большинстве грузин. Сначала хотели организовать их побег непосредственно из лагеря, но это оказалось делом неосуществимым. Тогда решили включить политработников в рабочий батальон, который использовался на строительных работах за пределами лагеря. С места работы побег осуществить было легче. Однако политработников в рабочие батальоны не назначали. Чтобы помочь этим товарищам бежать, двадцать два армянских подпольщика, назначенных в рабочий батальон, обменялись лагерными номерами с политработниками. Если бы гитлеровцам удалось раскрыть эту уловку, то они жестоко бы расправились с теми и другими. Но, к счастью, все кончилось благополучно. Политработники вместе с рабочим батальоном вышли из пределов лагеря, и им всем удалось бежать.
Подпольное бюро в Пулавах и Демблине вело агитационную работу среди пленных, доносило до них правду о положении на советско-германском фронте, поднимало дух пленных, срывало мероприятия гитлеровского командования, направленные на создание боеспособного армянского легиона.
В начале октября 1943 года в демблинском лагере осталось всего 115 пленных—стариков и инвалидов. Лагерь был закрыт, а все оставшиеся пленные переведены в пулавский лагерь, в так называемую команду выздоравливающих. Подпольное бюро объединилось и еще более активизировало свою работу. В Пулавах все было подготовлено к восстанию пленных, которое ставило своей целью разгром учебно-формировочного пункта армянского легиона и переход к партизанам. И опять непредвиденные обстоятельства спутали все наши карты. В середине октября учебно- формировочный пункт армянского легиона под сильной охраной был отправлен во Францию, в город Манд. Деятглькосто нашей антифашистской подпольной патриотической организации продолжалась в новых условиях.
Во Франции перед членами подпольного бюро были поставлены новые задачи, с учетом тех условий, в которых нам пришлось находиться. Ягджян, как хорошо знающий французский язык, и я должны были установить связь с французским движением Сопротивления. Петросян находился в учебном подразделении, и поэтому ему было поручено организовать боевые патриотические группы и готовить их к восстанию. Титанян поддерживал связь с другими батальонами армянского легиона, размещавшимися на юге Франция, подготавливал пленных к побегу и восстанию, вел агитационную работу. Минасян поддерживал связь с подпольщиками одной из рот армянского легиона, находившейся вне города Манд. Другие члены подпольной организации распространяли листовки, сводки Совинформбюро, заготавливали боеприпасы.
В ноябре 1943 года была установлена связь с французскими патриотами. Произошло это так. Ягджян познакомился с работавшим в лагере плотником — французом. Звали его Поль Андре. После ряда намеков и уклончивых фраз выяснилось, что Поль Андре был специально послан в лагерь руководителем движения Сопротивления в департаменте Лозер — Буйоном. Он должен был выяснить, что это за лагерь и что за люди в нем находятся. Вскоре Ягджян и я встретились на квартире Поля Андре с Буйоном и Эрнесом. Был выработан план совместных действий. С этого момента члены АППО были включены в движение Сопротивления во Франции. А немного позже мы встретились с комиссаром района Жерменом и связной Симоной Руссель. Одновременно был установлен непосредственный контакт с армянской секцией Компартии Франции через Манушяна. Общими силами был выработан план восстания и захвата города Манд совместно с французскими партизанами.
На боевые группы, сколоченные в учебно-формировочном пункте и батальонах легиона, была возложена задача — уничтожить немецкую роту, гестапо и фашистскую администрацию лагеря. Дальнейшая задача состояла в том, чтобы совместно с французскими партизанами захватить почту, телеграф, железнодорожную станцию, банк и тюрьму. В случае неудачи восстания члены подпольной организации должны были совершить побег и присоединиться к французским партизанам. На этот случай установили специальный пароль и наметили явки. К началу июля все было подготовлено к восстанию. Ждали только сигнала.
Но немцы почему-то всполошились. Утром 4 июля меня и Минасяна повели к начальнику учебно-формировочного пункта, бывшему царскому офицеру майору Протариусу.
— У нас есть сведения, что вы связаны с французскими партизанами,—
заявил нам майор.
— Это ложь, никаких партизан мы не знаем,— невозмутимо ответили мы.
— Все проверим и узнаем,— пригрозил майор, но нас отпустил.
В тот же день от унтер-офицера Кука, чеха по национальности, мы узнали, что фашисты решили учинить жестокую расправу над военнопленными, в частности изолировать всех советских офицеров. Нам стало также известно, что предатель Карамян донес фашистскому командованию о деятельности подпольщиков в учебно-формировочном пункте. Он же передал немцам список тридцати двух пленных, в который попали все члены бюро и наиболее активные участники подпольной организации. Кроме того, один сочувствующий коммунистам немецкий ефрейтор сообщил нам, что ночью будут произведены многочисленные аресты и что немцы, отпустив меня и Минасяна, прибегли к уловке, чтобы успокоить пленных и принять меры к предупреждению восстания.
Обстановка накалилась до предела. Медлить было нельзя ни минуты. Мы срочно созвали совещание членов бюро. Совещание проходило в конюшне, где работал один из членов нашей подпольной организации — ветеринарный врач Михаил Сисадзе. На совещании приняли решение немедленно связаться со штабом ФТПФ, постоянно действовавшим в Манд, с тем чтобы сообщить о создавшейся обстановке. Руководство ФТПФ дало указание о немедленной организации побега только тех лиц, которые подвергаются опасности. Подпольную работу поручалось продолжать вести врачу Георгию Акопджаняну и преподавателю Акопу Акопяну. Из лагеря решили выходить двумя группами — семнадцать человек во главе со мной и Минасяном и тридцать пять человек во главе с Петросяном.
Получив согласие штаба ФТПФ, моя группа вышла из лагеря. Спустя два часа из лагеря в полном вооружении вышла и группа Петросяна. Обе группы благополучно достигли намеченного пункта, ночью встретились с французскими партизанами и вместе с ними вошли в город Пон-де-Монсер.
Наутро все пятьдесят два советских военнопленных с оружием в руках выстроились вместе с французскими патриотами и приняли присягу на верность движению Сопротивления. Командование французских партизан разрешило нам создать самостоятельный советский партизанский отряд. Командиром отряда был назначен Петросян, комиссаром — Титанян. Меня и Минасяна назначили военными советниками ФТПФ департаментов Гар и Лозер. Несколько позднее меня назначили командиром интернационального партизанского батальона, а Минасян стал его комиссаром. В интернациональный батальон входили алжирская, польская, итальянская и немецкая роты.
Несколько позднее был сформирован второй партизанский отряд под командованием Оганяна.
Движение советских партизан на юге Франции приняло широкий размах и стало заметной силой в общей борьбе французских патриотов против фашистских захватчиков и горах мы организовали Военный комитет советских патриотов юга Франции. Комитет был связан с лагерями советских военнопленных и помог многим советским офицерам и солдатам вырваться из фашистской неволи. Воззвания комитета пленные могли читать на русском, азербайджанском, армянском, грузинском языках.
Советские военнопленные группами и в одиночку все чаще совершали побеги из лагерей и присоединялись к французским отрядам Сопротивления или вливались в советские партизанские отряды.
Гитлеровская охрана лагерей неистовствовала и жестоко расправлялась со всеми заподозренными в попытке совершить побег. Такую расправу немцы, в частности, замышляли учинить в концлагере в городе Родезе, в котором находились несколько тысяч азербайджанцев. 15 августа 1944 года члены подпольной антифашистской организации этого лагеря собрались на важное совещание. На совещании был разработан план восстания. Но в лагере нашелся предатель, и за два-три часа до начала восстания руководители подполья были арестованы и затем приговорены к расстрелу. Им связали руки и на грузовой автомашине повезли к месту казни. Рядом с шофером сидел офицер, в кузове — два автоматчика. За этой машиной следовала вторая со взводом немецких автоматчиков. В крытом брезентом кузове было темно. Пользуясь этим, одному из десяти приговоренных к расстрелу, капитану Советской Армии Кули Кулиеву, удалось незаметно развязать руки. Затем он помог развязать руки сидевшему рядом Ис-маилу Гейдарову, тот — Насруллееву, затем освободился от верезки Велиев... Кули Кулиев немного говорил по-немецки.
— Через несколько минут мы умрем. Хочу перед смертью закурить. Дай сигарету! — обратился Кулиев к одному из конвоиров.
Солдат отставил автомат в сторону, полез в карман. Тут же он получил сильнейший удар и полетел за борт, а его автомат оказался в руках Кулиева. Второй конвоир тоже оказался за бортом. Испуганный шофер, не понимая, что произошло, затормозил. Тут прикончили офицера. Все произошло так быстро, что немцы на второй автомашине растерялись. Поднялась беспорядочная стрельба. Пленным удалось скрыться в лесу, и вскоре они включились в партизанское движение.
Дела оккупантов во Франции ухудшались с каждым днем. В мандском лагере Акопджанян и Акопян организовывали побеги пленных чуть ли не каждый день. Беглецов принимал Минасян и включал их в состав советских партизанских отрядов. Но вскоре Акопджанян и Акопян были преданы провокатором и расстреляны. К этому времени советские и французские партизаны почти полностью окружили город Манд. Старшие чины гитлеровского командования мандского лагеря сбежали на самолете в Германию. В лагере остались только унтер-офицеры и кое-кто из офицеров. Перед бегством гитлеровское командование приказало отправить всех пленных в Германию. Колонна пленных под охраной немецких конвоиров вышла из города Манд. Впереди колонны фашистские охранники вели шестнадцать заложников со связанными руками. Пленных предупредили, что в случае малейшей попытки к побегу все заложники будут расстреляны.
Мрачная колонна достигла города Вильфора. Казалось, что нет никакой надежды на спасение. И вдруг из-за домов загремели выстрелы. Советские и французские партизаны атаковали конвой и разгромили его. Пленные были освобождены и влились в отряды Петросяна и Оганяна.
Это произошло в начале августа, а 22 августа приказом командования французского движения Сопротивления был создан Первый советский партизанский полк. Командовать полком поручили мне. Начальником штаба полка был назначен Минасян, заместителем по политической части — Титанян, заместителем по строевой части и командиром 1-го батальона — Петросян.
Накануне побега двух групп военнопленных из мандского лагеря немцы решили отделить Степана Ягджяна от основной массы пленных и отправили его в Италию. После побега пленных немцы выяснили, что он был одним из организаторов подполья и тут же затребовали его из Италии. Ягджян понимал, что его ждет смерть. В пути ему удалось бежать. Начались скитания по дорогам Франции. Местные жители помогали, чем могли, советскому человеку, а в городе Монтелимар француз Жирар связал Ягджяна с французскими партизанами. Вскоре Ягджян прибыл в наш полк и был назначен заместителем командира по МТО.
Наш полк насчитывал сначала 1200 человек. Потом в нем было уже 2200 бойцов и офицеров — представителей 37 национальностей и народностей Советского Союза. Плечом к плечу с французскими патриотами мужественно сражались с общим врагом русские Сергей Петров, Михаил Асуролин, узбек Насыб Амиров, украинец Иван Дудко, грузин Михаил Сисадзе и многие другие.
Наш полк провел немало боевых операций. Одна из них была осуществлена под деревней Ла Кальмет. В этой деревне сходятся несколько магистральных дорог южной Франции. По одной из них гитлеровское командование перебрасывало на север мотомеханизированную колонну. Путь ей преградили партизаны из батальона Петросяна. Советские партизаны дрались насмерть, отбивая яростные атаки врага, пока на помощь не подоспели французские патриоты. В ожесточенной схватке гитлеровцы потеряли свыше двухсот человек убитыми, вынуждены были свернуть с дороги и идти окольными путями.
Газета “Юманите” 4 октября 1944 года так рассказывала об этой смелой операции:
“Стой!—сказали нескольким тысячам фашистов перед Ла Кальмет двести советских воинов, бежавших из плена...”
После жаркого боя бойцы и офицеры полка вместе с французскими патриотами и жителями деревни похоронили на кладбище наших боевых товарищей, павших смертью храбрых,— Петра Вартанова и Николая Балонина. На могиле советские партизаны установили гранитный памятник с надписью: “Вечная память со- ветским партизанам, погибшим в боях против фашизма за освобождение Франции. Вартанов Петр—1909—1944 гг. Балонин Николай— 1920—1944 гг.”
После победы под Ла Кальметом 1-й партизанский батальон двинулся в сторону города Нима. По пути советские партизаны освобождали города и деревни департаментов Лозер и Гар, первыми ворвались в город Ним. Сюда же после освобождения города Аллеса подошел и батальон под командованием Оганяна. Жители Нима радушно встретили советских партизан. Нам были преподнесены цветы. Мэр города Нима устроил прием в честь советских патриотов.
После освобождения города Нима полк принимал участиэ в ликвидации остатков гитлеровских и петэновских войск в департаментах Гар и Лозер. Кроме того, по договоренности французских властей с официальными представителями Советского Союза генералами Драгун и Вихоревым полк нес караульную службу в департаменте Гар, охраняя все важнейшие объекты: штаб округа, почту и телеграф, железнодорожную станцию, бензосклады, тюрьму, аэродром, лагеря военнопленных. Полк организовал семь сборных пунктов для советских граждан и помогал репатриировать их на родину. Всего с помощью нашего полка было репатриировано 30 тысяч советских граждан.
1 мая 1945 года правительство Франции наградило Первый советский партизанский полк боевым знаменем и орденом Военного креста с Серебряной звездой. Такой же награды был удостоен и 1-й батальон нашего полка. Кроме того, полку были вручены три Красных знамени от городских коммунистических организаций Марселя, Лиона и Нима. 665 воинов полка за мужество и отвагу были награждены французскими орденами и медалями.
Многие из них имели по три-четыре боевые награды. Я лично был награжден орденами Боевой крест с Серебряной звездой, Боевой крест с Бронзовой звездой, Военный крест и медалями “Солидарность” и “За побег из плена”.
При вручении знамени и орденов французский генерал Зеллер сказал:
“Советские военнослужащие, попавшие в плен, вырвались из цепей и влились в общее движение против фашизма... Советские воины проливали кровь вместе с французскими патриотами. Могилы погибших воинов будут вечно напоминать о совместной борьбе и будут призывать к дружбе наших народов”.
И надо сказать, что наша дружба, скрепленная кровью, жива и поныне. Доказательством тому служит хотя бы письмо французского патриота Жоржа Борио, написанное им советским друзьям. “Посеянное зерно в конце концов прорастет,— говорится в этом письме.— Бывшие участники Сопротивления добиваются и добьются, чтобы дружба народов Франции и Советского Союза восторжествовала над позорным заговором западных империалистов. Я шлю вам всем, дорогие советские товарищи, мой горячий привет”.
А. А. КАЗАРЯН
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Суббота, 24 Декабря 2011, 16.22.53 | Сообщение # 2 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
| 7 мая 1956 года
Некоторые примеры необоснованного привлечения к судебной ответственности военнослужащих, находившихся в плену.
........ Капитан ПЕТРОСЯН Б. К., подполковник КАЗАРЯН А. А., майор МИНАСЯН Д. Е., майор ЯГДЖЯН С. А., капитан ТИТАНЯН Л. М., все осуждены 23.7.1949 г. к 25 годам ИТЛ каждый за то, что, будучи пленены немцами и находясь в лагерях военнопленных, в разное время изменили Родине — поступили на службу в немецкую армию.
Материалами дела и дополнительной проверкой, проведенной Главной военной прокуратурой, установлено, что расследование по делу КАЗАРЯНА, ПЕТРОСЯНА и других было проведено необъективно, с обвинительным уклоном и с грубым нарушением прав обвиняемых в процессе следствия.
Дополнительной проверкой установлено, что партизанские отряды, созданные из легионеров на юге Франции, и в особенности отряд под руководством ПЕТРОСЯНА и ТИТАНЯНА, летом 1944 г. вели бои с немцами и освободили ряд городов и населенных пунктов Франции. О боевых действиях партизанских отрядов ПЕТРОСЯНА и других было широко известно французской общественности и об этом неоднократно отмечалось в органе ЦК Французской компартии газете «Юманите».
В сентябре 1944 года на базе боевых партизанских отрядов в г. Ним был создан 1-й советский партизанский полк. К моменту сформирования полка немцы уже были изгнаны с юга Франции и полк занимался сбором и отправкой в Советский Союз оказавшихся во Франции советских граждан. Всего полком было отправлено из Франции до 30 тысяч советских граждан.
За активное участие в освобождении юга Франции от немецких оккупантов совместно с французскими партизанами, французским правительством в 1945 г. 1-й советский батальон, которым командовал ПЕТРОСЯН, и полк в целом были награждены боевыми французскими знаменами и орденами. Более 300 человек личного состава полка, в том числе и командование полка, награждено орденами и медалями.
Помимо правительственных наград полку были вручены знамена от коммунистических организаций города Лиона и от партизан Франции.
Из материалов дополнительной проверки усматривается, что о деятельности партизанского полка во Франции было известно Генеральному Консулу СССР в Париже, а позже советской военной миссии во Франции. Полку оказывалось необходимое содействие и помощь.
Правительство Франции разрешило 1-му советскому партизанскому полку выезд на Родину с вооружением. Знамена и награды полка и батальона сданы на хранение в Музей Советской Армии, a вооружение и имущество — Советскому командованию.
Определением Военной Коллегии Верховного Суда от 30 июля 1955 г. приговор в отношении МИНОСЯНА, КАЗАРЯНА, ЯГДЖЯНА, ПЕТРОСЯНА и ТИТАНЯНА отменен и дело производством прекращено.
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Суббота, 24 Декабря 2011, 16.24.01 | Сообщение # 3 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
| Антифашистская подпольная патриотическая организация (АППО), одна из антифашистских организаций советских военнопленных во время Великой Отечественной войны на оккупированной немецко-фашистскими войсками территории СССР, Польши и Франции.
Создана в мае 1942 в лагере военнопленных нерусских национальностей около Варшавы, в местечке Беняминово, где фашистское командование формировало национальные батальоны. Во главе организации стояло Центральное подпольное бюро (ЦБ), которым руководил майор Советской Армии С. А. Ягджян. В ЦБ входили офицеры: В. М. Вартанян, А. А. Казарян, Д. Е. Минасян, А. М. Карапетян, Б. К. Петросян и Л. М. Титанян.
В октябре 1942 часть пленных была переведена в Пулавы (Польша), где ЦБ приняло решение о занятии подпольщиками командных должностей в формируемых батальонах. АППО установила связь с польскими патриотами. Был разработан план совместного восстания, но оно не состоялось, т.к. лагерь в октябре 1943 перевели во Францию (г. Манд). Один батальон был переброшен в район оккупированного гитлеровцами Майкопа.
Гестапо узнало о готовящемся в батальоне восстании и жестоко расправилось с подпольщиками. Другой батальон был направлен в район оккупированного Житомира, где в августе 1943 поднял восстание. Часть восставших прорвалась к партизанам.
Подпольщики батальонов, переброшенных на запад в 1943, установили связь с французским Движением Сопротивления и командованием союзников. Батальон у Ла-Манша и 2 батальона в районе Тулона восстали и присоединились к французским партизанам. Оказавшееся на юге Франции ЦБ АППО было преобразовано в подпольный Военный комитет советских патриотов юга Франции. В августе 1944 советские партизанские отряды во Франции были реорганизованы в 1-й Советский партизанский полк во Франции, который за освобождение сотен населенных пунктов от оккупантов был награжден французским боевым знаменем и орденом «Военный крест». Члены АППО участвовали также в партизанском движении Голландии, Югославии, Греции, Чехословакии.
М. Л. Епископосов.
Информация взята здесь
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
