|
«Нахтигаль» и другие на службе у фашистов
|
|
| MSDNO_17 | Дата: Понедельник, 10 Июля 2023, 13:11:47 | Сообщение # 31 |
Группа: Эксперт
Сообщений: 1666
Статус: Отсутствует
| Не нашла темы о разведшколах Абвера, поэтому доклад о разведшколе Абвера в г. Полтаве, представленный на прошедшей конференции в Ростове-на-Дону, размещу здесь. Думается, что контингент разведшкол Абвера вполне вписывается в категорию "и другие на службе у фашистов".
Статья полностью опубликована в сборнике:
Макарова Е.А.
ПОЛТАВСКАЯ РАЗВЕДШКОЛА АБВЕРА: КАЧЕСТВО И ИСТОЧНИКИ КОМПЛЕКТОВАНИЯ АГЕНТУРНЫХ КАДРОВ
В годы войны на занятых территориях германскими спецслужбами были организованы разведывательные школы и курсы, готовившие агентуру для засылки через линию фронта в расположение частей Красной армии, и в глубокий тыл: для диверсий и сбора разведданных о промышленном потенциале СССР.
В послевоенные десятилетия история их функционирования не могла быть предметом научного изучения по разным причинам. Объяснить этот факт можно как спецификой работы отечественных спецслужб, которая и до настоящего времени по многим аспектам является государственной тайной или конфиденциальной информацией. Так и тем, что тема связана с проблемой измены Родине, и невольно находится в юридической плоскости, не имея срока давности.
В начале 2000-х гг. ситуация изменилась. Под видом авторской монографии С. Чуева издан «Сборник справочных материалов об органах германской разведки, действовавших против СССР в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.», составленный МГБ еще в 1952 г. на основании материалов оперативно-розыскных мероприятий. Опубликован многотомный сборник «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне». [1] Часть документов в нем снабжена комментариями. В числе наиболее известных школ (Борисовской, Варшавской) упомянута Полтавская разведшкола Абвера, представлены материалы, касающиеся истории ее деятельности, эпизоды разоблачения агентуры. Информация из них без изменений, интенсивно используется исследователями и публицистами на протяжении ряда лет из публикации в публикацию, давно утеряв актуальность.
Упомянутые издания не лишены фактических погрешностей, связанных с ошибками следствия. Документы противника в настоящее время позволяют их корректировать.
Изучение и введение в научный оборот документов военных трибуналов позволяет существенно исправить уже известные ошибочные данные, а по некоторым вопросам их дополнить. Наиболее информативный источник по рассматриваемой проблеме – это содержащиеся в следственных делах протоколы допросов разоблаченных агентов. Они сообщали подробные сведения о работе разведшколы: дислокацию, преподавательский состав, изучаемые дисциплины, установочные данные на сокурсников, их задания, способ засылки, сведения о жизни на оккупированной территории, стратегиях выживания населения. Важным аспектом в изучении деятельности разведшкол Абвера является состав агентурных кадров, которые вербовались и готовились для заброски в советский тыл. Это позволяет понять мотивацию поступков, причины сделанного выбора, оценить юридически соразмерность наказания деянию.
Цель нашего исследования - установить источники комплектования разведшколы постоянным и переменным составом, выявить причины и мотивы, которыми руководствовались потенциальные курсанты, соглашаясь сотрудничать с разведкой противника. На примерах судеб курсантов и преподавателей определить, насколько действенной и оправданной стратегией выживания в условиях оккупации могла стать вербовка в Полтавскую разведшколу Абвера.
В годы войны на советско-германском фронте действовало несколько разведывательных абверкоманд. Полтавская разведшкола Абвера, как один из центров подготовки агентов противника начавшая свою деятельность в октябре 1941 г., подчинялась абверкоманде (АК) № 102, с позывным радиостанции «Орион». Возглавлялась АК подполковником Юзефом Рокитой и дислоцировалась в г. Полтаве. До конца лета 1942 г. команда вела разведку против советских войск Южного и Юго-Западного фронта.
Для многих преподавателей и курсантов «путь в «Орион» начинался с момента пленения. С середины 1942 г. противник активно стал привлекать для преподавания в разведшколе бывших военнопленных командиров Красной армии. Типичным примером может служить биография одного из них, «Сомова» Сергея Ильича.
В плен «Сомов» попал в октябре 1941 г., находясь на Южном фронте в районе г. Мелитополя. Из содержания допроса арестованного в 1945 г. известно, что при выполнении приказа командования дивизии его машина была обстреляна немецкой авиацией, после чего дорогу перерезали немецкие танки и пехота. «Здесь в плен к немцам сдался и я, не оказывая никакого сопротивления, видя, что оно бесполезно». Его доставили в лагерь военнопленных в г. Николаев, где спустя неделю завербовали. В конце октября 1941 г. бывший пленный уже приехал в Киев в расположение офиса отделения немецкого органа контрразведки Фербиндунгсштелле ОКВ - Абвернебенштелле «Киев» и вскоре приступил к работе.
Заслуживает внимания оперативность перемен в судьбе «Сомова»: с момента пленения до подписки о сотрудничестве прошло всего около трех недель. Предположительно, интерес немецкой разведки к его личности проявлен по причине довоенного места жительства в Киеве. Начальник контрразведывательного отдела майор Глясс оперативно ввел нового подчиненного в курс дела. «Сказал, что я буду работать в контрразведывательном органе, в задачи которого входит выявление советской агентуры, подпольных советских организаций и всех лиц, которые своими действиями подрывают мощь Германии». Для конспирации «Сомова» официально оформили референтом торгового отдела горуправы. После смены руководства в Абвернебенштелле «Киев» он был вынужден перейти на работу к А. Майеру, сотруднику абверкоманды-102, а в августе 1942 г. оказался в Полтавской разведшколе Абвера как старшина и один из преподавателей. [2:17-21]
Примером типичного контингента курсантов из бывших военнопленных можно считать Евгения Павловича П., мобилизованного 27 июля 1941 г. в качестве повара в автобатальон ВВС. При отступлении от Киева в сентябре 1941 г. у с. Борщи, Барышевского района, он со своей частью оказался в окружении и сдался в плен. Несколько недель находился в лагере военнопленных в Киеве. В этот период туда приезжал А.Майер, «агитировал, предлагал работу после освобождения из плена». П. как украинец и местный житель вскоре освободился и вместе с приятелем отправился в поисках работы по указанному вербовщиком адресу.
Из бывших военнопленных летом-осенью 1942 г. состоял преподавательский состав Полтавской разведшколы. «Старший преподаватель всех дисциплин» сорокапятилетний начальник штаба дивизии полковник «Быков» Петр Захарович, (по другим сведениям, Петр Дмитриевич, Петр Сергеевич), попал в плен под Вязьмой. Практически в одно время в школе преподавали лейтенант ВВС «Май» Николай, техник-интендант, заместитель старшины школы, уроженец г. Краснодара «Краснов» Иван Васильевич. «Быкова» Петра Захаровича в сентябре 1942 г. сменил бывший майор «Сударев» Александр Николаевич. Который, по показаниям одного из арестованных курсантов, «с начала войны перешел на сторону немцев. В декабре 1941 г ходил в тыл Красной армии, после возвращения назначен преподавателем в Варшавскую разведшколу. Ярый проповедник фашизма». В октябре в процесс преподавания включился упоминавшийся выше «Сомов» С.И., также из бывших военнопленных командиров.
В исследуемый период (май-сентябрь 1942 г) кадры Полтавской разведшколы комплектовались в основном за счет жителей оккупированных Киева и Полтавы. В течение лета 1942 г. школа пополнялась курсантами из гражданских лиц. Одной из причин, толкавших людей на этот шаг, была угроза голода, скудный минимальный продпаек.
Автослесарь завода «Транссигнал» «Федоров» Михаил Данилович показывал на допросе: «Средств для существования на меня и на жену, то, что я зарабатывал в месяц 600-700 руб. и паек, выдаваемый в неделю - одну буханку весом примерно в 1800 г, два пуда картофеля, для меня не хватало прожить». Уроженец ст. Ново-Ильинской Ростовской области, 1922 г/р «Воробьев» Борис Иванович, с декабря 1941 г. проживал в Киеве на иждивении матери, врача стоматологической поликлиники. В мае 1942 г. устроился подсобным рабочим на машиностроительный завод «Ленкузня». За работу «получал 1800 г хлеба в неделю, по 200 г сахару в две недели, обед и 98 руб. в месяц. Меня эта работа и плата не устраивали, а потому я начал искать подходящей работы». Приятель познакомил его с вербовщиком, уверявшим, что в «Орион фельд пост» хорошо платят и все разведчики ни в чем не нуждаются». «Воробьев» согласился с предложенными ему условиями и спустя некоторое время оказался в разведшколе г. Полтавы. [3:49-83]
Неформальным главным центром тогдашнего Киева, организовывавшего повседневную жизнь большинства горожан, считался Евбаз - еврейский базар. Рынок был не только местом «капиталистических отношений» времени оккупации, но также источником пополнения кадров разведшколы. Негласно «заведовал» им резидент А.Майера и основной поставщик агентуры, - «Мишка», - Михаил Александрович «Суматоха».
До поступления в разведшколу «Попович» Всеволод, 1917 г/р, был мастером-реставратором. С приходом оккупантов занятия по специальности для него не нашлось, некоторое время работал извозчиком. «Затем переключился на спекуляцию совместно со своим знакомым, и до лета 1942 г занимался спекуляцией, покупая небольшими партиями сигареты, папиросы, сахарин, спиртные напитки и другие продукты, которые распродавали преимущественно на Еврейском базаре». Там же, на Евбазе, встретил своего школьного приятеля, оказавшегося вербовщиком, «Новиков» Борис Васильевич, 1924 г/р, которому угрожало преследование за саботаж. В спекулянты после ухода с завода «Транссигнал» подался и упоминавшийся «Федоров» М. Д. Трагической в его судьбе стала встреча с бывшим одноклассником, а весной 1942 г. агентом А.Майера, бывшим шофером НКВД, вербовщиком Александром «Кириченко». [3:124-127]
Источником пополнения переменного состава разведшколы служила городская «биржа труда», чему способствовала массовая безработица. Уклонение от работы было чревато отправкой в Германию.
Перебраться из Харькова в Полтаву актера театра «Громова» Василия Афанасьевича, 1902 г/р, вынудила безработица. То, что предлагалось на «бирже», ему не нравилось, хотел работать по специальности. Отчаявшись заняться подходящим делом официально, он был встречен прямо у дверей «биржи» неизвестной женщиной. Которая его направила к «знакомому немецкому офицеру», пообещав получение солдатского пайка и денежного содержания. Через него «Громов» оказался в разведшколе. Спустя три месяца он уже давал показания следователю НКВД Сталинградского фронта, а еще через три недели приговорен к ВМН.
Часть курсантов имела криминальное прошлое Так, Виктора Робертовича Г., 1922 г/р,. с трехклассным образованием, в разведшколу привела угроза потенциального ареста за воровство. Знакомый сапожник с Евбаза порекомендовал ему устроиться на службу к немцам. Через некоторое время Виктор Г. встретился с А.Майером, которому кандидатура показалась подходящей. Неоднократно судился и отбывал наказание за воровство агент-вербовщик электромонтер Михаил «Кириченко». За хулиганство в 1937 г. судился, отсидел 4 месяца и досрочно был амнистирован М.Д. «Федоров».
Через Полтавскую разведшколу к линии фронта транзитом проходили и кадры, поставлявшиеся из разведшколы в Варшаве. Еще одним источником пополнения контингента ее курсантов стали служащие вспомогательной украинской полиции. Полицейские большей частью являлись бывшими военнопленными.
Детдомовец «Зырянов» Николай, 1924 г/р, с 1939 г. числился студентом механического техникума. В период оккупации работал совместно с приятелем в Голосеевском саду, частенько вместе выпивали, и как-то в один из дней встретили там гражданина, работавшего «в судебных органах, который получает 900 руб. в месяц и паек». Жалобы на жизнь и «свою маленькую получку» возымели результат: гражданин проговорился, что «знает людей, которые получают по 3-5 тыс. руб. и паек на всю семью, что эти люди работают агентами в немецких разведывательных органах». Однако до того как отправиться в разведшколу Абвера за более высоким окладом, «Зырянов» стал полицейским, выполнявшим функции охранника в Сырецком лагере на окраине г. Киева.
В числе курсантов Полтавской разведшколы оказался также киевлянин, немец Мейер Юрий Болеславович, 1923 г/р, до войны по роду занятий – актер вспомогательной труппы киевского театра русской драмы. Желание поступить в полицию позднее Ю. Мейер пояснял следователю особого отдела. «До ареста органами НКВД моего отца я и семья жили очень хорошо в части материального обеспечения. После ареста отца мы жили очень плохо. Я считал, что отец арестован без достаточных оснований и это породило у меня недовольство против советского строя. Вот почему приход немецких фашистов на Украину я встретил радостно, т.к. видел в том для себя возможность мстить за отца, потому и решил поступить в полицию, с тем, чтобы активно помогать устанавливать новые порядки. Вторым побуждающим мотивом была уверенность в том, что работая в полиции, я сумею отлично устроить свою жизнь и жизнь своей семьи». Юрий Мейер предрешил свою участь, когда отказался от предложения рядовой должности в полиции. Тогда беседовавший с ним служащий спросил о его желании пойти «на секретную работу». На вопрос о подробностях он услышал: «Дуже цикава, майже артистична работа». Согласие на нее он дал А. Маейру там же спустя несколько суток. [3:135-198]
Резидентурой А. Майера зачастую применялись провокационные методы. Намеченные к вербовке лица арестовывались по фиктивному обвинению, после чего им предлагали искупить «вину» сотрудничеством с немецкой разведкой. Часть футбольной команды киевского «Динамо» оказалась в числе агентуры, обучавшейся в Полтавской разведшколе именно таким образом.
«Канарский», бывший голкипер «Динамо», не понимая, почему арестован, предполагал, что причиной стал приказ, согласно которому горожанам надлежало сообщать в полицию о скрывавшихся сотрудниках НКВД, партизанах, евреях и саботажниках. Арестованного доставили в Управление полиции безопасности и СД на ул. Короленко, 33, где вербовщики для начала подвергли жертву психологической обработке. До середины июля 1942 г. бывший футболист находился в заключении. На втором допросе вербовщик прямо заявил о цели ареста. «Ты нам нужен для работы в немецкой разведке. Учти, выбор у тебя один, в случае твоего отказа ты и вся твоя семья будете расстреляны». В конце июля 1942 г. «Канарский» прибыл в числе очередной партии в Полтавскую разведшколу, а уже в сентябре сотрудник особого отдела НКВД допрашивал его в Воронежской области.
Некоторые киевские футболисты, являясь резидентами А. Майера, официально состояли на службе в абверкоманде № 102. Это уже упоминавшийся Александр «Кириченко», до войны работавший шофером, в период оккупации ставший следователем при центральном районе полиции, активно вербовавший агентуру для Полтавской разведшколы. Из этой же футбольной команды, «по имени Петр, 22 лет», проживавший в районе Евбаза, работал на хлебозаводе, и одновременно был связан с «Суматохой», содействуя ему при вербовке кадров для разведшколы. Футболистом был вербовщик Николай Голембиовский. [3:210-212]
Результаты деятельности всей этой вышеописанной агентуры из поваров, актеров, подростков, домохозяек, алкоголиков, шоферов, грузчиков, воров и спекулянтов оказались практически безрезультатными. Немцам не удалось организовать систематическое получение нужных разведданных посредством курсантов Полтавской разведшколы. Качество агентов, как и качество двухнедельного обучения, сводившегося к овладению компасом, получению навыков чтения топографической карты и минимума сведений о Красной армии, было низким. Почти всех их арестовали в первые часы после переброски через линию фронта. Данный факт опровергает устоявшийся в общественном сознании миф о том, что агенты разведшкол Абвера были некими коварными, хитрыми «супершпионами» с серьезной физической и специальной подготовкой.
На первый взгляд, разведшкола Абвера в Полтаве представляется обычным «проходным двором», рассчитанным на количество без качества. Вместе с этим имели место удачные действия отдельных агентов по передаче собранных разведданных, разыгранные комбинации по внедрению в антифашистское подполье г. Киева. Зачастую сотрудниками Абвера в агентурных играх использовались реальные соцдемданные и факты биографии военнопленных советских командиров. В результате одной из таких игр на годы оказалось дискредитированным имя командира 17-й дивизии народного ополчения г. Москвы полковника П.С. Козлова.
Бывший советский лейтенант Иван Данилович К. в 1942 г. сделал стремительную карьеру из курсантов в преподаватели разведшколы буквально за несколько месяцев. Переправленный за линию фронта с разведзаданием, «на сторону немцев привел танк с экипажем, после чего был оставлен в школе, где замещал старшину, преподавал типы советских танков и являлся начальником политчасти». За удачное возвращение К. награжден медалью для «восточных народов». Агент Мищенко за выполнение специального задания по г. Сталинград получил 6500 руб., не считая месячной зарплаты в размере 760 руб. и продовольственного пайка. [3:215]
Таким образом, изучив состав кадров агентуры Полтавской разведшколы, можно заключить, что источником ее комплектования служили как военнопленные из лагерей, так и местное гражданское население. Со второй половины 1942 г. в качестве преподавателей в ней стали использовать бывших советских командиров, изъявивших желание сотрудничать с Абвером. Мотивы, по которым гражданское население соглашалось на рискованное для жизни предприятие, в основном были практические. Это желание больших денег, авантюризм, безработица, за которую грозил вывоз в Германию, саботаж, иногда шантаж со стороны вербовщиков, потенциальная угроза голода. Весной-осенью 1942 г. разведшкола пополнялась курсантами-цивилистами, в основном из служащих вспомогательной украинской полиции Киева и Полтавы. Идейных «борцов с большевизмом» в числе ее курсантов были единицы.
Избежать внимания немецких спецслужб в период оккупации было сложно. Немцы старались как можно полнее учитывать население, принудительно регистрировали под предлогом получения рабочих карточек, выявляли совслужащих, партийных и комсомольских работников, сотрудников силовых структур. Поэтому с трудом в таких условиях удавалось удерживаться, чтобы не оказаться среди пособников и коллаборационистов. На наш взгляд, многие согласились на сотрудничество с оккупантами с единственной целью – выжить. Однако вербовка в разведшколу Абвера в качестве возможной стратегии выживания оказалась предприятием сомнительным.
Источники и литература:
1. Спецслужбы Третьего Рейха : [В 2 кн.] / Сергей Геннадьевич Чуев. - СПб. : Нева, 2003; Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне [Текст] : сборник документов / Федеральная служба контрразведки Российской Федерации, Академия Федеральной службы контрразведки Российской Федерации. - Москва: Книга и бизнес, 1995.
2. Центральный архив Федеральной службы безопасности РФ (ЦА ФСБ). АУД № Р-48451
3. Центральный архив Федеральной службы безопасности РФ (ЦА ФСБ). АУД № Р-16492
Четверть наших пропавших без вести лежит в наших архивах...
|
| |
| |
| Валентин | Дата: Вторник, 11 Июля 2023, 12:04:48 | Сообщение # 32 |
|
Группа: Модератор
Сообщений: 8124
Статус: Отсутствует
| ... что тут комментировать - профи есть профи ! добротная профессиональная работа !
Блестяще выстроенная фабула доклада (ювелирные пассажи, отход-подход-фиксация, кульминация и финал-апофеоз).
Цель исследования в рамках доклада безусловно выполнена,
задача вкропить в нужное время в нужном месте сакральные доксы - тоже,
чтобы и в глаза не бросалось и был в науке неопровержимый вывод из всего вышеизложенного,
а у кого возникли вопросы - работайте, товарисчи...А пока - жирная точка !
повторю - блестящий доклад .
|
| |
| |
| Валентин | Дата: Вторник, 11 Июля 2023, 12:05:24 | Сообщение # 33 |
|
Группа: Модератор
Сообщений: 8124
Статус: Отсутствует
| ...лично меня в докладе зацепило 2 момента
- про киевских футболистов
у меня как у типичного советского болельщика футбола в подкорке только советская легенда
о "Матче смерти"...
https://ru.wikipedia.org/wiki....2%D0%B8
- и эта фраза : - «Быкова» Петра Захаровича в сентябре 1942 г. сменил бывший майор «Сударев» Александр Николаевич. (дата такая загадочная...)
----
понимаю, что формат (да и не только формат) не позволял публиковать все тонкости "агентурной игры", но если бы даже хоть чуть - чуть (напр. таблицей), глазёнки то у слушателей повыкатывало...
...и не пришлось бы докладчику повторно зачитывать доклад с начала для несмышлённых...
|
| |
| |
| MSDNO_17 | Дата: Вторник, 11 Июля 2023, 17:20:58 | Сообщение # 34 |
|
Группа: Эксперт
Сообщений: 1666
Статус: Отсутствует
| Валентин, Цитата Валентин (  ) ро киевских футболистов у меня как у типичного советского болельщика футбола в подкорке только советская легенда о "Матче смерти"...
Статья в "вики" кмк написана относительно адекватно.
18 августа футболистов арестовали. Причина ареста - А. Майеру нужны были кадры для разведшколы. Полагал, что вербовка пройдет удачно. Как и в случае с "Канарским", психологическое давление, шантаж. 20 августа группа завербованных уже прибыла в разведшколу Абвера в Полтаве. Однако футболисты "Старта" практически все отказались от вербовки, за что их прессовали на Короленко, 33 где-то до до конца сентября, а потом отправили в лагерь на Сырец.
Цитата Валентин ( ) «Быкова» Петра Захаровича в сентябре 1942 г. сменил бывший майор «Сударев» Александр Николаевич. (дата такая загадочная...)
Попробую уточнить. Возможно, прибыл с сентябрьским набором группы курсантов. Школа в начале октября 1942 г. резко сменила дислокацию в район Харькова.
Цитата Валентин ( ) но если бы даже хоть чуть - чуть (напр. таблицей)
Поняла. Попробую.Давно надо было ее сделать.
Четверть наших пропавших без вести лежит в наших архивах...
|
| |
| |
| Саня | Дата: Пятница, 31 Мая 2024, 09:04:03 | Сообщение # 35 |
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
| ФСБ РОССИИ ПУБЛИКУЕТ ДОКУМЕНТЫ О ПРЕСТУПЛЕНИЯХ ЛАТВИЙСКИХ ПОСОБНИКОВ НАЦИСТСКОЙ ГЕРМАНИИ
Развязанная в странах Восточной Европы кампания по сносу памятников советским воинам — освободителям подтвердила печальный факт: нацистская идеология жива, и её носители жаждут реванша.
Результатом ползучей нацификации политических элит европейских государств стали запрет символов Победы в Великой Отечественной войне, уголовное преследование граждан за попытки отдать дань памяти тем, кто ценою своих жизней спас целые народы от уничтожения гитлеровской Германией и её союзниками, а также оголтелая русофобия — современная форма нацизма, объявленная «мейнстримом» антироссийской политики.
Против потомков победителей выступают потомки нацистов — пособников военных преступников, страшные злодеяния которых в отношении мирного населения были признаны Международным военным трибуналом в Нюрнберге преступлениями против человечности.
Одной из стран, активно возрождающих нацизм в течение трёх последних десятилетий, является Латвия, руководство которой чествует «ветеранов» Латышского легиона СС и других преступных вооружённых формирований коллаборационистов, ежегодно проводящих свои парады, и одновременно запрещает гражданам празднование 9 мая Дня победы. Борясь против исторической правды, Сейм Латвийской Республики принял решение о сносе в срок до 15 ноября 2022 года памятника Освободителям Риги и других аналогичных монументов на территории страны.
На фоне этих агрессивных нацистских проявлений будет уместно, опираясь на хранящиеся в Центральном архиве ФСБ России документы, напомнить, какого рода «героев» прославляют в качестве примера для подрастающего поколения в современных
прибалтийских государствах.
После оккупации Латвийской ССР войсками гитлеровской Германии местные коллаборационисты с охотой пошли на службу к немецким нацистам и приняли активное участие в «решении еврейского вопроса» — то есть в массовых убийствах евреев, сопряжённых с грабежами, издевательствами и откровенным садизмом по отношению к жертвам.
Первым подразделением латышских карателей – добровольцев стала «команда Арайса», начавшая свою «героическую» деятельность с погрома рижских синагог.
СПРАВКА: «Команда Арайса» (нем. Sonderkommando Arajs) — карательное латышское военизированное формирование. Организована в начале июля 1941 г., сразу после оккупации частями вермахта гор. Риги, в качестве подразделения «латышской вспомогательной полиции» (нем. Lettische Hilfspolizei). Подчинялась «полиции безопасности и СД» рейхскомиссариата Остланд.
Принимала активное участие в уничтожении евреев и в геноциде населения оккупированных советских территорий, в том числе, в ходе карательных акций против партизан. Также «команда Арайса» несла охрану концлагеря «Саласпилс».
Командир подразделения Виктор Арайс за заслуги перед оккупантами в 1942 году получил звание штурмбанфюрера СС. Его подчинённые в общей сложности убили не менее 30 тысяч мирных жителей.
Во время и после войны были задержаны советскими органами госбезопасности 344 сотрудника «команды», преданные суду в СССР. Их главарь В. Арайс в 1979 году был приговорен в ФРГ к пожизненному заключению и умер в тюрьме. Другой известный зверствами соучастник преступлений «команды» Герберт Цукурс в 1965 году ликвидирован в Уругвае израильскими спецслужбами.
Помимо подчинённых Арайса злодеяния против мирного населения на регулярной основе совершали «команда Мартиньша Вагуланса», «команда Герберта Тейдеманиса», члены «Латышского добровольческого легиона СС» и другие пособники немецких нацистов. Докладывая 12 августа 1941 года генеральному комиссару Латвии в рейхскомиссариате Остланд О.-Г. Дрехслеру о деятельности латвийских «отрядов самообороны», гебитскомиссар Земгальского округа Э. фон Эдем не мог не отметить, что, расправляясь с евреями, латышские каратели «совершенно утратили человеческий облик».
Вскоре территория Латвии стала полигоном для массовых убийств военнопленных, бывших советских служащих вместе с семьями, людей, заподозренных в сочувствии Красной армии. Чрезвычайной комиссии по расследованию нацистских преступлений удалось обнаружить места массовых захоронений с останками около 300 тысяч человек. Это колоссальное число объясняется и тем, что, оценив рвение латышских палачей, немцы начали завозить сюда на убиение евреев из других европейских стран, скрывая таким образом свои кровавые преступления перед «цивилизованным Западом».
Одним из первых мест на территории Латвии для «селекции и последующего уничтожения» депортированных из Германии евреев стал концлагерь «Саласпилс».
СПРАВКА: Концентрационный лагерь «Саласпилс» (нем. Arbeitserziehungslager — буквально: «трудовой воспитательный лагерь» —Salaspils), который охраняла «команда Арайса», был построен в октябре 1941 года в 18 километрах от Риги, возле посёлка Саласпилс, силами заключённых евреев, многие из которых погибли от голода и непосильного труда.
Когда летом 1942 года оставшихся в живых евреев вывезли из лагеря в Рижское гетто, сюда стали доставлять крестьян из сёл Белоруссии, Псковской и Ленинградской областей, захваченных под предлогом «борьбы с партизанами». Затем взрослых отправляли на рабский труд в Германию, а отобранных у них детей оставили в «Саласпилсе», превратив в «фабрику крови» для нужд немецкой армии.
Из детей, суточное пропитание которых составляли 100 граммов хлеба и полтора литра выдаваемой за суп жидкости, раз в два дня выкачивали до 500 миллилитров крови.
Одна из узниц лагеря, 10-летняя Наташа Лемешонок, на глазах которой погибла от истощения младшая сестра, рассказывала советским следователям: «У нас все руки были в уколах. Мы все болели, кружилась голова, каждый день умирали мальчики и девочки».
Следствием было установлено, что за период с конца 1942 по 1944 год включительно через Саласпилсский лагерь прошли до 12 тысяч детей, около 7 тысяч из них погибли здесь мученической смертью.
* * *
http://www.fsb.ru/fsb/history/archival_material/Arays.htm
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Пятница, 31 Мая 2024, 09:04:45 | Сообщение # 36 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
| Розыск по горячим следам военных преступников, виновных в совершении злодеяний против мирного населения, являлся одной из приоритетных задач органов контрразведки «Смерш» и был начат уже в условиях боевых действий по освобождению Прибалтики.
Попавшие в плен каратели пытались всячески отрицать свою вину в чудовищных преступлениях, но под давлением неопровержимых улик (показаний сослуживцев и чудом оставшихся в живых свидетелей) были вынуждены давать признательные показания.
Одним из таких гитлеровских палачей, которому не удалось уйти от справедливого возмездия, был командир взвода пулеметной роты «команды Арайса» унтерштурмфюрер СС Таливалдис Озолс.
Свою «службу» в «команде Арайса» Т. Озолс начал весной 1942 года с участия в уничтожении узников Рижского гетто. Затем со своим взводом расстреливал мирных граждан (не только советских, но и жителей других европейских стран) в гетто Минска и Слонима, конвоировал советских женщин в концлагерь Равенсбрюк...
СПРАВКА: Рижское гетто было организовано по приказу рейхскомиссара Остланда Генриха Лозе 21 октября 1941 года. К 20 ноября в гетто, вначале огороженное колючей проволокой, а затем шестиметровым забором, согнали 29602 человека, из них — 5652 ребёнка в возрасте до 14 лет. С декабря 1941 года в рижское гето привозили также евреев из Германии, Австрии и Чехословакии, общее количество которых составило 11 тысяч человек.
Первая акция по уничтожению узников гетто проведена в ночь на 30 ноября, после чего их массовые убийства осуществлялись на постоянной основе. Людям говорили, что повезут их на консервную фабрику в Болдерае, но на самом деле отвозили на расстрел в лес Бикерниеки или Дрейлини. В первую очередь смерти подлежали «нетрудоспособные» — старики, инвалиды, дети.
Нарицательным понятием стало «массовое убийство в Румбуле», когда за два дня: 30 ноября и 8 декабря 1941 года айнзатцгруппой «А» совместно с «командой Арайса» и другими латышскими нацистами в Румбульском лесу были убиты около 28 тысяч латвийских и одной тысячи привезённых накануне из Германии евреев.
Организатором этого преступления был обергруппенфюрер СС, генерал полиции Фридрих Эккельн, а одним из главных исполнителей — член «команды Арайса» Герберт Цукурс.
На допросе 9 декабря 1944 года Т. Озолс показал:
«...Вопрос: Рассказывайте о своих преступлениях.
Ответ: В апреле м-це [19]42 года 5 или 6 раз я со своим взводом выезжал в Бикернецкий лес, где участвовал в истреблении мирного населения, преимущественно евреев. В течение апреля м-ца того же года, из тех поездок, которые только я совершал в Бикернецком лесу было расстреляно не менее, как 7.000 человек. На расстрел привозили стариков, женщин, подростков, и даже таких женщин, у которых были грудные дети. Людей брали для расстрела из Рижской тюрьмы, а также из Гетто, где содержались исключительно евреи.
...Я также выделял специально двух полицейских для подсчета, какое количество народу доставлялось для расстрела в Бикернецкий лес, и эти сведения сообщал оберштурмфюреру [СС] Краузе, который был в чине вирс-лейтенанта, т.е. ст[арший] лейтенант Краузе был большим начальником в немецкой полиции «СД»..
...Два раза в мае месяце [1942 года] во время участия моего в истреблении советских граждан, там было расстреляно 1.500 человек, причем 300 советских граждан были привезены на расстрел из больницы для душевнобольных, по национальности все они были евреи, за исключением душевнобольных. Среди них были старики, женщины и маленькие дети".
СПРАВКА: Массовое убийство в Бикерниекском лесу — совершённые в 1941 — 1944 годах немецкими оккупантами и их латышскими пособниками (основной исполнитель — «команда Арайса») массовые расстрелы, жертвами которых, по данным Чрезвычайной комиссии по расследованию нацистских преступлений, стали в общей сложности 46.500 мирных жителей, в том числе 12 тысяч евреев, специально доставленных для смертельной расправы на территорию Латвии из Австрии, Германии и Чехословакии.
Из показаний Т. Озолса от 9 декабря 1944 года:
«...В июне м-це [19]42 года, в первую половину месяца, я продолжал нести охранную службу немецких государственных учреждений, затем был командирован как офицер полиции «СД» вместе со своими полицейскими в г. Минск для борьбы против советских партизан.
...30 июня [19]42 года я копал ямы со своими полицейскими, куда сваливались после расстрела гражданские лица. Место рытья ям было примерно за 2 километра за городом Слоним (Польша), на горе. В тот день туда со своими полицейскими доставил для расстрела свыше чем 3.000 мирных граждан, все они по национальности были евреи, и среди них было много женщин с грудными детьми.
Вопрос: Грудных детей тоже расстреливали?
Ответ:Я выполнял распоряжения немцев, и грудные дети также расстреливались...
Вопрос: За что вы расстреливали женщин с грудными детьми?
Ответ: Признаю, что люди, которых мы истребляли, были совершенно ни в чем не повинны, но по распоряжению немецких властей, такая национальность, как еврейская, подлежала поголовному истреблению, а я выполнял приказания немцев, и в этом признаю тяжкое преступление.
Вопрос: Откуда вы брали этих людей для расстрела?
Ответ: Я со своими полицейскими в количестве, если не ошибаюсь, около 25 человек, на расстрел тех 3.000 человек евреев брал из Гетто гор. Слоним. Да, я вспомнил, что перед тем, как отправится в г. Слоним, я нескольких полицейских, кажется троих, выделил для производства расстрела, а сам доставлял ту массу мирного населения под конвоем на расстрел. Участие мое в истреблении еврейского населения в г. Слоним было только один день, т.е. 30 июня [19]42 года, а затем для этой же цели туда прибыл латышский батальон шуцманов, который там занимался истреблением гражданского населения в течение целого месяца. Я же со своей командой был переброшен в г. Минск. В июле м-це [19]42 года сначала я со своими полицейским нес охранную службу, затем в течение того же месяца участвовал 4 или 5 раз в истреблении мирного населения, было истреблено более 10.000 человек".
СПРАВКА: Слонимское гетто — еврейское гетто в городе Слоним Гродненской области.
После оккупации Польши в сентябре 1939 г. количество евреев в Слониме увеличилось за счет беженцев и достигло 27.000 человек. В середине августа 1941 г. евреи Слонима были согнаны гитлеровцами в гетто, в котором к ноябрю 1941 г. умерли от голода 10.000 человек.
13–14 ноября 1941 года солдатами 6-й роты 727-го пехотного полка вермахта при участии айнзатцгрупп СД, белорусских и польских коллаборационистов были расстреляны более 8 тысяч евреев Слонима.
29 июня 1942 года оккупанты устроили в Слонимском гетто погром. На протяжении нескольких дней уничтожением мирных людей занимались взвод «команды Арайса» и 18-й латышский полицейский батальон под командованием майора Рубениса.
Капрал латышского батальона Эдгар Вульнис фотографировал сцены расправ над евреями, а фотографии затем продавал землякам по пять марок за каждую.
Количество жертв нацистских убийц достигло 10 тысяч человек.
Всего, по свидетельству гебитскомиссара Герхарда Эррена, за первых полтора года немецкой оккупации в Слонимском районе было убито около 25 тысяч евреев.
Из показаний Т. Озолса:
"...На расстрел мы брали народ из Гетто города Минска и это были евреи, доставленные немцами из-за границы, а последняя партия, которая нами была доставлена к месту расстрела, были евреи, специально привезенные немцами из Австрии. В истреблении этих мирных граждан мои полицейские также принимали непосредственное участие.
Вопрос: Где производился расстрел тех евреев?
Ответ: Те, свыше 10.000 евреев, о которых я показал выше, расстреливались за городом Минском, приблизительно в 4–5 километрах на горе в лесу. Если поехать туда, я точно могу показать то место, где мы истребляли ту массу еврейского населения. В городе Минске при истреблении того количества евреев, я находился в подчинении сначала у обер-лейтенанта Туркс-Крума, затем его заменил лейтенант Эверт, у которых я был помощником".
СПРАВКА: Минское гетто — созданное 20 июля 1941 года одно из самых крупных и страшных по условиям жизни заключённых в него людей еврейских гетто в Европе. На временно оккупированной территории СССР занимало второе место по количеству узников, после Львовского гетто. По оценкам историков, через Минское гетто прошло около 120 тысяч человек, из которых более 105 тысяч погибли от рук нацистов и их пособников.
Фактически состояло их трёх частей: «большое» гетто, в котором содержались 80 тысяч евреев, окончательно уничтоженное в ходе последнего погрома 21 — 23 октября 1943 года, «малое» гетто, существовавшее до 30 июня 1944 года, и «зондергетто» («особое гетто»), в которое, по официальным данным, привезли 23.904 еврея из семи европейских стран (немецкие историки настаивают на цифре 15.500 евреев, как будто это умаляет чудовищность совершённых преступлений), закрытое в сентябре 1943 года.
Помимо ежедневных изощрённых садистских издевательств нацисты устраивали в гетто регулярные дневные и ночные погромы, уничтожая, в первую очередь, стариков, детей и других «нетрудоспособных» узников, в том числе при помощи «газенвагенов» — грузовых автомобилей, в закрытых кузовах которых людей убивали выхлопным газом.
Для развлечения казни посещал зловещий палач Белоруссии генеральный комиссар (глава оккупационной администрации) Вильгельм Кубе: когда 2 марта 1942 года фашистские изверги закапывали живьём детей вместе с воспитателями из детского дома, он ради смеха бросал в яму конфеты. Гитлеровский каратель Кубе был ликвидирован 22 сентября 1943 года в результате спецоперации советской военной разведки и НКГБ СССР.
Признательные показания об участии в уничтожении мирного населения дал ещё один каратель из «команды Арайса» Индрикс Круминьш, служивший в роте унтерштурмфюрера СС Карлиса Озолса.
СПРАВКА: Озолс Карлис — латвийский коллаборационист, военный преступник; в 1944 году за заслуги перед нацистами получил звание оберштурмфюрера СС. До войны входил в сборную Латвии по шахматам, принимал участие в международных соревнованиях.
В июле 1941 года одним из первых вступил в «команду Арайса», в которой был командиром роты, занимавшейся уничтожением евреев в Рижском, Минском и Слуцком гетто.
В 1945 году бежал в западную зону оккупации Германии, затем переехал в Австралию, где жил не скрываясь, под своей фамилией.
Правительство Австралии ради привлечения в сборную известного шахматиста закрыло глаза на преступления К. Озолса, предоставив ему в 1956 году австралийское гражданство и обеспечив полную защиту от уголовного преследования.
Виновный в убийствах тысяч мирных граждан нацистский каратель благополучно жил под покровительством властей Австралии и играл в шахматы. Умер в Мельбурне в 88-летнем возрасте.
На допросе 9 августа 1945 года И. Круминьш подробно рассказал о преступлениях, совершённых под командованием К. Озолса:
"24 июля 1942 года мы прибыли в город Минск и первые два дня принимали лагерь, расположенный в 20 км от Минска, в котором содержалось еврейское население, привезенное из Германии, Австрии, Чехословакии, Румынии и других стран. Примерно 26–27 июля 1942 года я принимал участие в истреблении граждан, содержавшихся в Минском гетто...
26 или 27 июля 1942 года, в 4 часа утра, мы на автомашинах приехали в Минское гетто, расположенное в черте города. Помимо нашей роты, возглавляемой лейтенантом Озолс, туда же прибыла рота «СД» лейтенанта Скамберга и человек 30 немцев — сотрудников «СД»... Часть людей была расставлена для охраны гетто, а другая часть начали выгонять из домов все население, в том числе женщин, детей и стариков на базарную площадь там же внутри гетто.
Сгоняемых партиями людей мы вталкивали в газовые машины-душегубки, число которых было, примерно, 5.
Я лично участвовал в выдворении из домов, а также вталкивал евреев в душегубки. Газовые автомобили беспрерывно уходили после погрузки в лес и возвращались обратно за новыми партиями.
Внутри гетто творилась ужасная картина, евреев стреляли ради забавы, грабили. Был случай, когда группа немцев привязали одному еврею на спину гранату, затем сами отбежали, а еврея разорвало. Расстрелянных также бросали в душегубки.
В этот день операция проводилась до захода солнца, и было умерщвлено приблизительно 10 тысяч советских граждан...
На второй день эта операция повторилась. Причем к 12 часам дня в этой части гетто почти все евреи были умерщвлены и увезены... В этот день в душегубках было умерщвлено тоже около 10 тысяч человек.
Во второй день, также как и в первый день, принимал участие в выгоне людей из помещений и помогал загонять их в газовые автомобили...».
* * *
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| Саня | Дата: Пятница, 31 Мая 2024, 09:05:23 | Сообщение # 37 |
|
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
| Подробности расправы с узниками Минского гетто содержатся также в показаниях латышского карателя Альберта Конрадса, который так же, как Индрикс Круминьш и Виктор Арайс, обучался в Фюрстенбергской школе СД.
СПРАВКА: Школа полиции безопасности в Фюрстенберге (нем. Sicherheitspolizeischule Drögen in Fürstenberg) построена летом 1941 года узниками концлагеря Заксенхаузен в поселении Дрёген в окрестностях г. Фюрстенберга, на расстоянии 80 км от Берлина.
Подчинялась Главному управлению имперской безопасности (нем. Reichssicherheitshauptamt, RSHA) — руководящему органу политической разведки и полиции безопасности нацистской Германии.
Была предназначена для подготовки персонала полицейских формирований карательного характера на захваченных гитлеровской армией восточных территориях.
Постоянный состав школы состоял из сотрудников гестапо (тайная государственная полиция — нем. Geheime Staatspolizei, Gestapo) и Службы безопасности рейхсфюрера СС (нем. Sicherheitsdienst des Reichsführers SS, сокр. нем. Sicherheitsdienst или SD, отсюда принятое в русском языке сокращение — СД).
Курсанты школы, которые должны были иметь «твёрдые убеждения и национал-социалистическое мировоззрение», обучались «расовой теории», нацистским трактовкам истории Германии, обращению с оружием, методам борьбы с партизанами и т.п.
На допросе 25 декабря 1944 года А. Конрадс рассказывал:
«Уже на второй день по прибытии моем в Минск я был направлен в «гетто» для доставки евреев к месту их казни...
Мы брали евреев из квартир, сгоняли их целыми семьями на площадь, здесь в «гетто», а затем отправляли их на грузовиках к месту расстрела. Помню, были случаи, когда на квартирах мы заставали немощных стариков или совершенно больных людей. Тогда мы их расстреливали здесь же в постелях. Остальных членов семьи, в том числе женщин, детей и стариков, гнали на площадь, насильно загоняли их там в грузовики и отправляли в лес на расстрел...
Вопрос: Вы участвовали в присвоении ценностей ваших жертв?
Ответ: Да, участвовал. Сгоняя евреев на казнь, я грабил их имущество. Брал костюмы, деньги, золото, часы и другие ценности, которые продавал, а вырученные деньги пропивал».
За описанные выше преступления против мирного населения гитлеровская Германия награждала латышских карателей железными крестами, которые ветераны войск СС на парадах в современных прибалтийских странах носят как боевые награды.
О подлинном отношении немецких нацистов к своим пособникам рассказал на допросе 14 декабря 1945 года обергруппенфюрер СС и генерал полиции Фридрих Эккельн, возглавлявший СС и полицию рейхскомиссариатов «Украина» и «Остланд» (повешен по приговору суда в Риге 3 февраля 1946 года):
«Гиммлер сказал, что работу в «Остланде» я должен поставить так, чтобы на всей территории Прибалтики и Белоруссии был полный покой и что евреи, находящиеся в «Остланде» должны быть уничтожены все до единого. Гиммлер говорил и о других нациях, населяющих территорию «Остланда», в особенности подчеркнул свою ненависть к литовцам, называя их низшей расой. О латышах он отзывался несколько мягче, но высказал свое пренебрежение к ним, заявляя, что из всего количества латышей, по его мнению, только 30 % стоит считать за людей, которых можно использовать. Эстонцев Гиммлер также относил к низшей расе, особенно проживающих к востоку от Балтийского моря.
Гиммлер сказал далее, что после окончательной победы национал-социализма необходимо будет германизировать тех эстонцев и латышей, которые хорошо проявят себя на работе в пользу Германии. Всех остальных латышей и эстонцев, говорил он, надо будет выселить из Прибалтики в Германию, где использовать их на работе, а освободившееся пространство заполнится немцами».
Тем, кто сегодня сносит памятники советским воинам — освободителям, германские нацисты готовили участь рабов. В стремлении стереть историческую память потомки карателей, уничтожавших мирное население, стараются превзойти своих дедов в служении злу, но сила — в правде, и победа будет за нами!
Центр общественных связей ФСБ России
Qui quaerit, reperit
|
| |
| |
| MSDNO_17 | Дата: Воскресенье, 16 Июня 2024, 19:46:45 | Сообщение # 38 |
|
Группа: Эксперт
Сообщений: 1666
Статус: Отсутствует
| В продолжение "сериала" о разведшколе Абвера в Полтаве. Статья опубликована в Сборнике докладов V Всероссийской научной конференции «Великая Отечественная война в истории и памяти народов Юга России: события, участники, символы».
https://www.ssc-ras.ru/uploads....ik_.pdf
https://www.ssc-ras.ru/conferences/5_vov/?ysclid=lxhu16sn5s288664369
Е.А. Макарова
ПОЛТАВСКАЯ РАЗВЕДШКОЛА АБВЕРА: ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ И ОСНОВНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
В настоящее время отсутствуют какие-либо научные исследования деятельности разведорганов Абвера, дислоцировавшихся с 1941 г. в г. Полтаве. Информация о них основывается исключительно на справочнике МГБ, частично опубликованным С.Чуевым. [1]. В основном она обзорного характера и не раскрывает полноту, сложность и значение их деятельности. Основной материал о подготовке агентов Абвера в г. Полтаве содержится в архивных уголовных делах бывших слушателей Полтавской разведшколы Абвера. В документах противника такое наименование отсутствует, это были курсы при номерной Абверкоманде и Абвергруппе. Поэтому определение «Полтавская разведшкола» - производное название от топонима по месту их дислокации, присвоенное советской спецслужбой. От этого в некоторых случаях происходила ошибочная идентификация курсов по подготовке диверсантов, также дислоцировавшихся в г. Полтаве, с полтавскими курсами по подготовке радистов и разведчиков. Именно последние в большинстве доступных нам документов именуются как «Полтавская разведшкола Абвера».
Не проработан в историографии и хронологический аспект деятельности курсов Абвера в г. Полтаве. В середине октября 1942 г. они передислоцировались в г. Харьков, практически одновременно с курсами по подготовке диверсантов. Следовательно, название таковых как «Полтавская разведшкола» уже утрачивало актуальность. Поэтому мы акцентируем внимание на деятельности разведкурсов противника в г. Полтаве только в период с ноября 1941 г. по 2 ноября 1942 г. Однако в данной работе будем использовать их определение в соответствии с тем, как оно применяется в архивных уголовных делах разоблаченных и осужденных курсантов - Полтавская разведшкола Абвера.
Функционировавшая в указанный период разведшкола готовила «ходоков» - разведчиков и радистов для разведки в прифронтовой зоне и тылу советских войск в дни боев за г. Харьков и Сталинградской битвы. В Директиве НКВД СССР от 22.09.1942 г. № 409 «О мерах по розыску и аресту агентов германской военной разведки, обучавшихся в Варшавской и Полтавской разведшколах» отмечалась активизация разведки противника, сообщалась информация о задержании курсантов разведшколы и организационных мероприятиях по нейтрализации немецких разведчиков. [2:280].
Ранее нами уже рассматривался такой аспект деятельности Полтавской разведшколы Абвера как качество переменного состава и источники ее комплектования. [3:157-165]. Целью данной работы является освещение деятельности школы по подготовке разведчиков и радистов.
Первое документальное упоминание о разведшколе Абвера в Полтаве в исследованных нами источниках встречается с сентября 1941 г. Организована она была при Абверкоманде-102, а окончившие ее курсанты переправлялись за линию фронта через Мельдекопф № 2 Абвергруппы-104, дислоцировавшейся летом 1942 г. на х. Кисляковка и х. Кульпинский Сталинградской области. [4:78-79]. Абверкоманда с сентября 1941 г. располагалась в г. Полтаве в здании, где до войны находилась трикотажная фабрика. [4:76-77]. Курсы по подготовке разведчиков в городе были созданы в это же время, и первыми их слушателями стали курсанты, впоследствии образовавшие киевскую резидентуру А. Майера.
Руководил школой уроженец Познани Петхольц Карл Адольфович, в 1942 г. капитан (позднее – майор). По характеристике курсантов был он в возрасте 50-55 лет, высокого роста, худощавый. Арестованному органами НКВД радисту В. «Белову» заполнился седым, носившим усы и тем, что «награжден железным крестом, ходит в военной форме». Арестованный несколько ранее радиста курсант С. Слободянюк дополнил, что «начальник школы хорошо говорит по-русски. Обслуживает его русская женщина, примерно 30 лет, жительница г. Полтавы». Проживал Карл Петхольц не на территории школы, а «напротив школы в каменном двухэтажном особняке, крытом красным железом». Помощник начальника разведшколы, оберлейтенант Линдермут Франц Францевич, практически ровесник К. Петхольца, был ниже среднего роста, лысым и хорошо говорившим по-украински [6:152].
Делопроизводство школы вел зондерфюрер Альтхаузен Александр Петрович, - «немец, лет 28-30, высокого роста, худощавый шатен» с длинным носом, который зачесывал волосы на бок. Курсанты отмечали хорошее знание им русского языка. Он сопровождал завербованных для школы из Киева до Полтавы, вел «подбор и вербовку разведчиков-радистов с последующей переброской на территорию Советского Союза». Ходил в обмундировании согласно своему званию. Проживал зондерфюрер непосредственно в здании школы на 2-м этаже. Рядом с А.Альтхаузеном на этаже проживал, по показаниям «Белова» еще один немец в военной форме лет 30, выдававший курсантам денежное довольствие, и который, как думал курсант, не знал русского языка,. Это «ст.л-т, фамилии и имени не знаю, высокого роста, толстый, шатен, видна лысина, лицо большое, нос широкий. Его роль мне не известна». [8:15].
На первом этаже школьного здания проживал преподаватель. «Белов» сообщал, что фамилии его не знает, но что он - «полковник, зовут его Петр Сергеевич, лет 45, русский, высокого роста, лысый. Хорошо владеет немецким языком. Преподает в школе разведчиков и оформляет и выдает всем разведчикам и радистам документы, по которым они перебрасываются на советскую территорию. Ходит в военной форме комсостава РККА». В г. Полтаву он прибыл как преподаватель в конце июня 1942 г. За внутренний распорядок отвечал старшина школы Виктор «Беляев», уроженец Черниговской области, выпускник варшавской разведшколы Абвера, «лет 27, среднего роста, упитанный». Немецкого языка он не знал. «Беляев» производил ежедневную поверку, выполнял различные хозяйственные поручения. «Белов» рассказывал, что старшина школы в ней не оставался на ночь, а уходил в город, т.к. там «где-то проживает его жена, куда он ходит ночевать». [8:16].
Школу разведчиков обслуживали два повара, портной и сапожник. Проживали они все вместе в отдельном домике, находившемся во дворе. Фамилий руководящего состава большинство курсантов не знали, после ареста советскими спецслужбами называли в основном звание руководства, должность и запомнившиеся внешние приметы. Или вообще коротко: «Начальником школы являлся офицер в чине капитана, по национальности немец, фамилии его не знаю» [7:67].
В целях конспирации Полтавская разведшкола называлась официально школой по подготовке железнодорожников [6:95 об.]. Она использовалась и как транзитный пункт для переброски за линию фронта агентов, подготовленных в других школах.
Выпускники Варшавской разведшколы в Полтаве оставались когда на несколько часов, когда задерживались на несколько дней. Агент Федоров рассказывал, что они находились отдельно от полтавских курсантов, «пользовались привилегиями, их пускали в город, они располагали средствами. Все они, по их рассказам побывали в Берлине, других городах Германии, которые им специально показывали» [6:288].
Отдельно от курсантов «ходоков», на втором этаже обучались радисты. Из допроса курсанта Н.«Мотренко» известно, что в исследуемый период количественный состав школы постоянным не был. В среднем, там обучалось сразу около 40-45 курсантов [5:37].
Летом 1942 г. участились случаи отчисления курсантов из разведшколы практически сразу после зачисления, - по причине наличия у них венерических заболеваний. Так, в июне из 16 завербованных киевлян после медосмотра в разведшколе школе оставили только 8 человек, а остальные по упомянутой причине были отбракованы и отправлены обратно [6:152 об.].
На второй день после приезда в г. Полтаву каждого прибывшего в школу фотографировали. Затем снова было собеседование с зондерфюрером [6:294]. А. Альтхаузен теперь уже распределял кандидатов в группу разведчиков или в группу разведчиков. Еще раз разъяснял правила и распорядок в школе, предупреждал о соблюдении конспирации [7:68].
Разведшкола размещалась «в красноватом двухэтажном кирпичном здании семилетней школы, первый дом с угла, считая от футбольного поля», на углу Фабрикантской и Театральной улиц. Арестованный курсант «Мотренко» на одном из допросов уточнил ее адрес: улица Фабрикантская, д. №3. Бывший радист «Белов» сообщил, что «в нем имеется 8 комнат, на первом этаже занимаются разведчики-ходоки, на втором – радисты». Охраны никакой особо не было, в проходных воротах дежурил только один часовой [8:40].
Режим школы регламентировался как распорядок дня в обычных военных учебных центрах. Агент М. Федоров на допросе в ОО НКВД 205 сд сообщал, что подъем был в 7 часов утра, после чего 20 минут физическая зарядка, затем завтрак. С 9 часов до полудня - классные теоретические и практические занятия; с 12 час до 1 часа обед, с 13 ч. до 16 часов личное время. С 16 до 17 часов снова занятия, после чего отдых, ужин. В 21 час поверка и в 22 часа отход ко сну [6:173].
В исследуемый период в разведшколе Абвера осуществлялась подготовка агентуры как для заброски в тыл Красной армии, так и для разведки в прифронтовой полосе. Подготовка курсантов была бессистемной. Арестованный агент Л.Кременецкий показывал, что «программы занятий, как таковой, я не видел и мне о ней никто не говорил». Обучение в школе носило лекционный характер. Периодически курсанты вывозились в поле, и в зависимости от подготовки получали персональные практические задачи [5:42 об.]. Для заметок и упражнений слушателям выдавалась чистая тетрадь, которая хранилась у начальника разведывательной группы и выдавалась только на время занятий. Курсантам – разведчикам «преподавали разведывательное дело, как практически каждый агент германской разведки должен был собирать сведения разведывательного характера в тылу частей Красной Армии. Изучали распознавательные знаки советских войск, танковых частей» [7:69]. Радисты учились способу шифровки радиограмм, и работать на ключе на слух. Радист «Белов» показывал, что «весь период пребывания в школе я обучался радиоделу. В основном нас обучали приему и передаче на Морзе. Кроме этого, мы изучали радиоаппаратуру. /…/ За все время только один раз в июле 1942 г. капитан немец прочел нам лекцию на политическую тему, обрабатывая обучавшихся радистов в антисоветском духе» [8:39].
Такая совокупность минимальных даже не дисциплин, а сведений сказывалась на уровне подготовки агентуры и ее квалификации. Этому способствовал и срок подготовки курсантов в разведшколе. Если весной 1942 г. «ходоки» обучались почти месяц, то с начала лета срок их обучения сократился до двух недель. Задержанный агент Н. Нестерук показывал, что у его группы «занятия начались примерно 28-29 июня, окончились 13 июля», и до момента своей заброски за линию фронта, до 3 августа, он находился при школе в ожидании получения задания [6:201 об.]. Вновь прибывших курсантов сразу предупреждали о запрете называть сокурсников по настоящим фамилиям, и обращаться только по псевдонимам, под которыми они числились в школе. Всем интересующимся и родственникам рекомендовали представляться студентами железнодорожной школы [6:298]. Курсанты жили на казарменном положении. Свободный выход в город запрещался. Из здания школы они никуда не отлучались. Увольнение было редким случаем и большей частью для курсантов, жителей города Полтавы, по специальному на то разрешению начальника школы [6:202]. Выход из здания школы разрешался лишь по специальным пропускам. Если выход планировался коллективный, то выходили строем. Относительной свободой пользовались лишь курсанты, окончившие разведшколу в Варшаве [6:153].
Ученики находились на полном школьном обеспечении. Свободное от занятий время и время, отведенное на самоподготовку, вплоть до вечерней поверки, курсанты проводили за игрой в карты. Иногда, по показаниям курсанта «Мотренко», он развлекал сокурсников игрой на баяне, забытым в школе М. «Суматохой» еще в конце 1941 г. [5:59 об.]. Раз в неделю, по субботам, старшина школы «Беляев» строем водил всех в баню. За две недели обучения курсанта «Федорова» их только один раз водили в кино, в баню и на речку купаться [6:173].
После того, как курс был прослушан, выпускников переводили на жительство в сарай во дворе, и несколько дней они жили там, ожидая получения задания. В это время все содержались под надзором, никуда не выходили [6:97].
С момента организации школы преподавали в ней ее же руководитель Карл Петхольц и его помощник, Франц Линдермут. Не успевавший в обучении курсант С. Слободянюк, оставленный в июне на повторный курс обучения показывал, что «во время обучения первой партии преподавание вели капитаны и обер-лейтенант, а ко второй партии приехали из Варшавы полковник Быков и капитан Гриценко. Оба они преподавали организацию и вооружение Красной армии по следующим разделам: организационное построение Красной армии, ориентация на месте по карте, по компасу и местности, приемы джиу-джитцу» [6:152]. Примечательно то, что в описаниях арестованных агентов преподаватель Быков не имел ни устойчивых внешних признаков, ни имени-отчества. Если одни описывали его как полковника, которого «зовут Петр Сергеевич, лет 45, русский, высокого роста, лысый», то другие утверждали, что он «Дмитрий Николаевич (или Васильевич), выше среднего роста, брюнет с редкими волосами, служил в Красной Армии, имел звание подполковника». Впоследствии агент Н.Шумский показывал, что «однажды на конспекте полковника мне удалось заметить его настоящую фамилию, которая начиналась как «Грин» [6:135].
Информация о тех, кто преподавал у курсантов-радистов даже более лаконичная, нежели в «Справочнике». «Белов» рассказывал, что радиодело им преподавали немцы. Фриц, лет 30, среднего роста, худощавый, блондин, хорошо владеющий русским языком. И Эрик, лет 30, блондин низкого роста, средней упитанности. В отличие от Фрица, Эрик русским языком владел неважно [8:41].
После окончания школы агенты группами или парами получали разведывательное задание и перебрасывались через линию фронта. Группа выпускников разведшколы из 12 человек в начале августа была вывезена к фронту через Харьков – Купянск - Старобельск – Усть-Грязновский - Кисляки. Агент Коротич с напарником получили задание «перейти линию фронта, разведать, сколько и какие войска находятся в селах Качалинская, Кузнецово и Иловлинская; есть ли танки и сколько их; наличие оборонительных сооружений и где они; есть ли мосты и состояние, Обо всем этом я должен был донести в первый попавшийся немецкий штаб при возвращении обратно». На выполнение задания отводилось трое суток.
Согласно легенде и предполагавшемуся заданию агенты снабжались поддельными документами, или же документами, изъятыми у военнопленных. В зависимости от предполагаемого времени нахождения в тылу Красной армии и выполняемого задания, агентам выдавалась некая сумма денег. Одежда агентов и их оснащение также находились в зависимости от легенды. Из группы в 12 человек, в которой находился агент Федоров, четверо высказали пожелание идти через линию фронта в военной форме. Поэтому им выдали форму со знаками различия лейтенантов Красной Армии, револьверы системы «Наган» [6:171 об.].
Судьба у всех агентов, окончивших Полтавскую разведшколу Абвера, оказалась разной, но в большинстве случаев они практически все в разное время были арестованы и приговорены в высшей мере наказания. Агенты Н. Феоктистов и М. «Алафузов» были перевербованы и советской стороной вновь отправлены за линию фронта. Первый пережил оккупацию, некоторое время находился под следствием, а после войны был сотрудником МГБ. Второй расстрелян немцами в Киеве в 1943 г якобы за мздоимство, когда работал в городской полиции [6:331]. В авиакатастрофе в 1944 г погиб бывший зондерфюрер разведшколы А. Альтхаузен. Самолет, в котором он сопровождал агентов для выброски к линии фронта, разбился в Хибинах. Мизин, Коротич, Арчубасов, Ухмылов приговорены к высшей мере наказания, приговор в отношении их и многих других агентов Абвера приведен в исполнение. [2:281].
Бывший радист «Белов» был осужден на 5 лет ИТЛ, отбыл срок наказания полностью. Однако в 1948 г. арестован повторно и выслан за Урал. В 2001 году полностью реабилитирован [8:65]. Его напарник, агент «Мотренко» был перевербован, использовался спецслужбами как опознаватель. После войны продолжил службу в МГБ.
Полтавская разведшкола Абвера 2 ноября 1942 г. передислоцировалась в г. Харьков. С этого времени начался новый этап в ее деятельности. Случаи, когда бывшие курсанты школы успешно выполняли полученное задание, были редкими. Таким образом, исходя из анализа содержания изученных архивных уголовных дел о разведшколе, представляется, что ее руководство практиковало использование плохо подготовленных агентов, заранее предполагая нерезультативный итог. Захваченные в ходе боевых действий документы войсковых частей, показания военнопленных, авиаразведка и войсковая фронтовая разведка представляли разведорганам Абвера более существенную информацию, чем те сведения, которые могли бы получить прослушавшие двухнедельный курс бессистемной информации слушатели разведывательных курсов при Абверкоманде 102 в г. Полтаве.
Источники и литература:
1. Спецслужбы Третьего Рейха : [В 2 кн.] / Сергей Геннадьевич Чуев. – СПб.: Нева, 2003; Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне [Текст]: сборник документов / Федеральная служба контрразведки Российской Федерации, Академия Федеральной службы контрразведки Российской Федерации. - Москва : Книга и бизнес, 1995.
2. Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне: Сб. док. Т. 3. Кн. 2. От обороны к наступлению. 1июля-31 декабря 1942 г. /Федер. служба контрразведки РФ, Академия федер. службы контрразведки РФ; Рук. группы авт.-сост. В.П. Ямпольский. — М.: Русь, 2003. - 716 с.
3. Макарова Е.А. Полтавская разведшкола Абвера:качество и источники комплектования агентурных кадров. / Великая Отечественная война в истории и памяти народов Юга России: события, участники, символы: материалы IV Всероссийской научной конференции с международным участием, посвященной 80-летию освобождения Дона и Донбасса (г. Ростов-на-Дону, 5-8 июля 2023 г.). Отв. ред. акад. Г.Г. Матишов. Ростов-на-Дону: Изд-во ЮНЦ РАН, 2023. 624 с.
4. МГБ. Сборник справочных материалов об органах германской разведки, действовавших против СССР в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.; М.1952.
5. Центральный архив Федеральной службы безопасности РФ (ЦА ФСБ).АУД № Р-48451
6. Центральный архив Федеральной службы безопасности РФ (ЦА ФСБ). АУД № Р-16492
7. Центральный архив Федеральной службы безопасности РФ (ЦА ФСБ). АУД № Р-28749
8. Центральный архив Федеральной службы безопасности РФ (ЦА ФСБ). АУД № Р-48506
Четверть наших пропавших без вести лежит в наших архивах...
Сообщение отредактировал MSDNO_17 - Воскресенье, 16 Июня 2024, 19:47:51 |
| |
| |
| MSDNO_17 | Дата: Воскресенье, 22 Июня 2025, 16:12:27 | Сообщение # 39 |
|
Группа: Эксперт
Сообщений: 1666
Статус: Отсутствует
| Продолжение серии публикаций о разведшколе Абвера в Полтаве. Статья опубликована в Сборнике докладов VI Всероссийской научной конференции «Великая Отечественная война в истории и памяти народов Юга России: события, участники, символы», посвященной 80‑летию Победы в Великой Отечественной войне.
https://www.ssc-ras.ru/confere....0598561
Сборник (доступен для скачивания): https://www.ssc-ras.ru/uploads....f4b.pdf
статья - с. 480-487
Е.А. Макарова
СТРАТЕГИЯ ВЫЖИВАНИЯ: ПРЕПОДАВАТЕЛЬ РАЗВЕДШКОЛЫ АБВЕРА
В настоящее время проблема сотрудничества с оккупантами гражданского населения и военнопленных в годы ВОв занимает не последнее место в отечественной исторической науке. В частности, российская историография касалась вопросов коллаборации в экономике, идеологии, культуре. Разработан вопрос типов и формы коллаборационизма советских граждан. Исследования показали, насколько сотрудничество населения оккупированных территорий полагается до сих пор острым и спорным социальным феноменом Великой Отечественной войны. Историки рассматривали различные слои населения и социальные категории, - кто, так или иначе, сотрудничал с противником. Истории полицейских частей, служба в легионах или хиви, даже конкретные судьбы служивших в РОА являются распространенным предметом изучения [1]. Однако никто из отечественных исследователей до сих пор не рассматривал проблему сотрудничества бывших советских военнопленных командиров в качестве преподавателей разведшкол Абвера. Ранее в своем исследовании мы касались вопроса источников комплектования полтавской разведшколы Абвера и качества ее кадров [2].
На примере судеб преподавателей Полтавской разведшколы Абвера мы пытаемся проследить их пути попадания в плен, понять, каким образом они оказывались в разведшколе Абвера. Какими мотивами руководствовались при поступлении на службу в Абвер, какие функции выполняли в разведшколе в своем статусе, и насколько их деятельность могла нанести военный ущерб соотечественникам, противостоящим вермахту на фронтах войны. Основным источником для исследования являются архивно-следственные дела сотрудников разведшколы, а также т.н. литерные дела Полтавской разведшколы Абвера. В статье мы сознательно избегаем указаний на точные социально-демографические данные преподавателей разведшколы.
Из показаний С.«Сомова», в 1942-1943 гг. основного сотрудника разведшколы Абвера в Полтаве, известны те, кто в указанный период там преподавал. Это «Сударев» Александр Николаевич, артиллерист, попавший в плен в августе 1941 г. в районе Умани. «Мей» Николай, летчик, который «исполнял должность начальника рабочей команды и преподавал парашютное дело». «Карпенко» Иван Данилович, лейтенант - танкист, «работал физруком, одновременно как агент следил за поведением и настроением учащихся» [5: 40-41].
«Сударев» являлся ведущим преподавателем. Читал курс организации войск Красной Армии, общевойсковой разведки, проводил строевую подготовку, инструктаж о поведении в тылу за линией фронта, изготовлял фиктивные документы курсантам для разведывательных целей, был ответственным за хранение бланков и печатей [4: 109]. Конкретных предметов в разведшколе с двухнедельным курсом формального обучения не было. Арестованный органами НКВД А.Х. «Зозулин» дополнил, что «Сударев» также «преподавал дисциплину о работе органов НКВД и мерах борьбы с ними [4: 72].
По показаниям одного из неудавшихся разведчиков, курсанты называли его «товарищ майор». О себе преподаватель рассказывал, что бывал в Варшаве, хорошо знает районы СССР. «Бергозов» Н. свидетельствовал об Александре Николаевиче как хорошем спортсмене, с адекватным отношением к слушателям разведшколы: «Любит дисциплину, подхалимства не любит» [4: 93]. Проживал он в общежитии заведения вместе с курсантами, но в отдельной квартире. В бытовом плане являлся аккуратным человеком, носил «чистый костюм бельгийского офицера без погон». Разоблаченные слушатели разведшколы говорили о его обходительности и вежливости в отношении с окружающими.
«Сударев» - холостой мужчина, не чурался увлечения спиртным. Курсант И.Никитченко на одном из допросов сообщал, что преподаватель «любит выпить и увлекается женщинами», другой его однокашник дополнял: «Одинокий, жены не имеет, часто бывает пьяным» [4: 57].
Впрочем, К. «Матюков» на одном из допросов в особом отделе уточнил, что все-таки «водку пьет мало». Советский зафронтовой агент, внедренный в разведшколу, добавил, что Александр Николаевич «в период нахождения школы в Пуще Водица сожительствовал с девушкой по имени Ирина, проживавшей где-то по Гоголевской улице, к которой он ходил на квартиру». Начальник управления НКГБ по Киевской области полковник Бондаренко докладывал вышестоящему начальству уточняющую данное обстоятельство пикантную подробность, - симпатией «Сударева» оказалась 27-летняя Иранда Вольдемаровна Никифорова, никто иная как домработница самого начальника разведшколы Абвера. Однако это не мешало ему сохранять авторитет среди сотрудников разведоргана, и когда заявлял, «что такой-то курсант политически неблагонадежен, как этого курсанта отправляют в концлагеря» [4: 93].
Мы не случайно так детально остановились на образе жизни и повседневности данного сотрудника разведшколы Абвера, чтобы показать человека в обыденном контексте. Полагая, что такая характеристика может сказать о нем больше, чем факты официальной биографии.
В. «Епифанцев» характеризовал «Сударева» фразой: «предан фашистам», что дополнял курсант К. «Матюков»: «ярый проповедник фашизма», и подтверждал Н. «Феоктистов»: «резко антисоветски настроен». За игрой в шахматы с курсантом Н. «Феоктистовым» говорил, что «советская власть будет свергнута при помощи немцев, и РОА будет восстановлен в России старый царский строй». К. «Матюков» рассказывал, как «однажды с ним разговаривал и в разговоре задал вопрос: «Куда денетесь, если победит Красная армия»? На что он ответил: «Можно будет уехать, хотя бы в Болгарию и там проживать, хотя Красная Армия почти разбита и не следует думать о ее победе» [4: 69].
Факты биографии, которые А.Н. «Сударев» сообщал курсантам, кажутся на первый взгляд специфическими. Мы имеем возможность их проверить, чтобы увидеть, насколько биография, рассказанная курсантам полтавской разведшколы Абвера, имела мало общего с настоящим послужным списком А.Н. «Сударева».
На службу в РККА он поступил в возрасте 22-х лет, которую начал во 2 отдельном кавалерийском полку ГПУ, в качестве ружейного инструктора. Полк, действительно, во время конфликта на КВЖД принимал участие в боевых действиях на том ТВД, однако участвовал ли в боях «Сударев», его послужной список не отражает. Наград до 1941 г. никаких не имел. С октября 1929 г. являлся курсантом Ленинградской кавалерийской школы (ЛВО), по окончании которой направлен в качестве комвзвода в 9-й Путиловский кавалерийский полк, дислоцировавшийся в июле 1931 г. в г. Изяславле. И только в ноябре переквалифицируется в артиллеристы, переведенный приказом по округу в г. Старо-Константинов на должность комвзвода во 2-й конно-артиллерийский дивизион. В партии он состоял с 1929 года, до 1941 года (до дня пленения) был членом ВКП(б), откуда не исключался и из армии не увольнялся. Одно время даже занимал должность ответсекретаря партбюро 76 отдельного артдивизиона КОВО, в котором командовал батареей.
Только однажды, в 1937 году, ему было поставлено «на вид» парткомиссией 13 стрелкового корпуса: вероятно, пытался подать документы на учебу в военную академию, но скрыл факт биографии, что отец «Сударева» эмигрировал в Китай при отступлении армии Колчака. Войну он встретил в звании капитана, на момент пленения оставался в этом же звании.
Следовательно, в части факта репрессии отца, как и в части послужной биографии Александр Николаевич и немцам, и своим курсантам присочинил. Логично, что вербовка немецкой разведкой задолго до войны также придумана им, как и осознанный переход на сторону противника.
Предполагаем, что в действительности, попав в окружение в районе Копенковатая в составе КАП, где занимал должность начальника штаба полка, «Сударев» 4.08.1941 г. был пленен в общей массе прорывавшихся из кольца воинов 12 армии. Этапом сначала был доставлен в шталаг 360 Ровно, откуда 29.09.1941 г. этапирован в офлаг в г. Владимира - Волынского. И только там уже выбрал путь, приведший его в преподаватели разведшколы Абвера. Весной 1943 г. награду он все-таки получил: знак отличия «За заслуги для восточных народов», а в 1944 г. был арестован органами «Смерш» [3].
Преподаватель «Мей» Н. числился в полтавской разведшколе Абвера с июня 1942 г. «Прибыв в школу, был назначен на должность автотехника и преподавателя, а позднее стал еще переводчиком и старшим рабочей команды в ней», - сообщал по инстанции советский зафронтовой агент [4: 114].
Отчет о допросе летчика, последовавшем сразу после пленения, сообщает, что пилот «Мей» 11.05.1942 г. совершил вынужденную посадку, т.к. мотор самолета был поврежден зенитным выстрелом противника. Это был его первый боевой вылет. Н. «Мей» мечтал стать летчиком гражданской авиации, тренировался в аэроклубе в Тушино, потом был направлен в Качинскую летную школу. Ее он окончил незадолго до начала войны.
Своё решение посадить самолет пояснил: «Поскольку задача не была выполнена, а возвращение в таком случае расценивается как дезертирство, решил сделать вынужденную посадку». Вполне вероятно, летчику также задали вопрос о планах на жизнь после окончания войны, т.к. в содержании рапорта зафиксировано, что «высказывает пожелание служить в немецкой гражданской авиации». [7: F 000175-000178].
Предположительно, его дальнейший путь к разведшколе был от места пленения в лагерь военнопленных в г. Полтаву, где уже как специалиста отобрали для работы в гараже при Абверкоманде 102. В этот же период в лагере военнопленных в группе специалистов – техников находился и военнопленный, которого советские спецслужбы ошибочно идентифицировали как «преподавателя разведшколы Конончука». И если «Мей» согласился на предложение начальника абверкоманды полковника Рокиты, то «Конончук» отказался от вербовки и пытался совершить суицид. Из петли его успел вытащить, и вполне могло быть, военнопленный «Мей», но дальше их пути разошлись. Соцдемданные «Конончука» абверовцы использовали в дальнейшем в агентурной игре, а вот «Мей», хорошо владевший немецким языком, остался как преподаватель, шофер и переводчик одновременно. Немцы доверили ему также заведовать хозяйством разведшколы [6: 64].
Арестованный курсант «Зозулин» на допросе в особом отделе фронта сообщал, что бывший пленный летчик «пользуется авторитетом среди руководителей и преподавателей школы. Ходит в кожаном пальто, авиационном кожаном шлеме на меху [4: 72]. Неудивителен при таком стиле и положении его роман в 1943 г. с А. Моисеенко, жительницей г. Киева, в прошлом сотрудницей бухгалтерии районного НКВД. Быстрое продвижение линии фронта на запад оставило роман преподавателя разведшколы Абвера незавершенным. В 1945 г. данное обстоятельство использовали сотрудники советских разведорганов для активизации поиска немецкой агентуры.
С этого времени и до весны 1945 г. следы «Мея» теряются. Однако 9 сентября 1945 г. он находился в числе репатриированных, прибывших в ФПП НКВД на станции Алкино. Откуда 12.10.1945 г. убывает на работы с 26 рабочим батальоном. Проверка не нашла ничего подозрительного в изложенной им биографии, согласно которой попал в плен в мае 1942г. и все время «находился в лагерях военнопленных Нюрнберга и Трира».
Несмотря на то, что «Мей» благополучно прошел проверку, на свободе он пробыл недолго. Вероятно, поиски киевской симпатии, которой опрометчиво подарил фото, выдали его как находящегося в розыске сотрудника вражеской спецслужбы. В итоге он был арестован.
Еще одним типажом сотрудника полтавской разведшколы Абвера был И. «Карпов». Этот перебежчик чуть не изменил ход битвы за Сталинград - способствовал быстрому прорыву 24 Pz Div через подготовленную полосу обороны и захват господствующей высоты 107.5. Арестованный сотрудниками НКВД курсант «Бергозов» Н. рассказывал о «Карпове» на допросе, что тот «выполнял задание в тылу Красной Армии. Под Сталинградом переехал с танками к немцам. От немцев получил медаль с двумя мечами» [4: 93].
В отчете о допросе «Карпова», сделанном в отделе 1с LI армейского корпуса, содержится информация, из которой вытекает, что подобный факт, действительно, имел место в самом начале второго штурма Сталинграда в районе «Семи ветров».
В частности, пленный о себе рассказал, что до начала войны работал электротехником в типографии в Могилеве. После захвата города немцами якобы был завербован и переброшен в Орел. Там будто бы получил задачу перейти линию фронта и провести разведку в районе Ливны. Однако почти сразу «Карпова» арестовали. На проверке в ОО НКВД в течение нескольких дней он выдавал себя за лейтенанта-танкиста. Проверяющие ничего подозрительного в его рассказах не выявили, отправили на сборный пункт и далее – к новому месту службы, в формирующуюся танковую часть. Летом 1942 г. с ней, в должности командира танковой роты, «Карпов» прибыл в Сталинград.
Рота «Карпова» выполняла приказ об атаке противника, и она совпала с началом второго немецкого наступления на Сталинград. Танковая атака захлебнулась, «Карпов» приказал роте отходить, однако машины попали на собственное минное поле. Комроты не стал эвакуироваться и дождался подхода противника. При опросе утверждал, что сделал это целенаправленно, чтобы провести немцев через советские минные поля [8: P 1280827-1290829]. В документах противника, описывающих прорыв 24 Pz Div, мы не нашли указаний, что минные поля в районе аэродрома немцы преодолели при помощи перебежчика, поэтому в этой части показания «Карпова» ставим под сомнение. Полагая, что таким образом пленный хотел получить гарантии сохранения собственной жизни.
Спустя неделю после пленения «Карпов» уже числился слушателем полтавской разведшколы Абвера. А в ноябре 1942 г. переброшен с заданием за линию фронта в советский тыл. И как сообщал на одном из допросов курсант «Феоктистов», «на сторону немцев привел танк с экипажем, после чего был оставлен в школе, где замещал старшину, преподавал типы советских танков» [4: 114]. В августе 1943 г. «Карпов» прошел переаттестацию, получил звание лейтенанта и из разведоргана отбыл в РОА. Арестован сотрудниками «Смерш» в 1945 г.
Рассмотрев три истории и часть биографий троих преподавателей разведшколы Абвера в г. Полтаве, служивших там с июля 1942 г. и до середины 1943 г., мы полагаем, что установить с убедительной точностью их личные мотивы сотрудничества с Абвером невозможно. Все они были психически адекватными, поэтому и мотивировку каждого нужно рассматривать относительно возраста, отношения к власти, социального происхождения, политических взглядов, ситуации, при которой оказались в плену. В этом плане все трое происходили из среды рабочих, политической активностью в довоенный период не отличались. Можно сказать, что в принципе они не имели политических убеждений и следовали «общей линии партии», принимая любые исходящие от партийного руководства установки. Публично несогласия не выражали.
Однозначно, избрав возможность преподавать в разведшколе, эти люди избежали потенциальной смерти от истощения в лагерях для военнопленных. Для них, вполне вероятно, не имело значения и то, какие функции требовалось им выполнять. С большей долей вероятности и «Сударев», и «Мей», и даже «Карпов» восприняли свою новую роль как смену одной профессии на другую. При этом основным мотивом у всех была жажда жизни. Именно с этой целью «Сударев» придумывал и рассказывал курсантам ложные факты о собственной биографии о репрессиях отца, о собственной судимости и исключении из партии за антисоветские высказывания и якобы довоенной вербовке немцами. С этой же целью «Карпов» убеждал немцев в умышленности отвода своей роты на минные поля. Как позднее способствовал циркуляции среди курсантов разведшколы слухов о себе, - «захватившем и приведшем советский танк в расположение противника» во время ходки за линию фронта. С учетом того, что победа Германии в 1941-1942 гг. ни у кого "на той стороне" сомнений не вызывала, то никто из преподавателей еще не задумывался о возможном возмездии. Однако регулярное употребление алкоголя ими все-таки может свидетельствовать о том, что понимали невозможность возврата к исходной точке выбора, и мысли о расплате наверняка посещали. В приоритете до определенного момента в этой среде оставалась заинтересованность в материальной выгоде и социальном продвижении.
То, что немцы обращались с военнопленными вопреки принятым международным конвенциям, также как и то, что по возвращении из плена в СССР ожидали проверки и репрессии, думается, определяло выбор. Данное обстоятельство представило «Мею», «Карпову», «Сомову», «Судареву», «Кривицкому» самим думать о собственном выживании. Потеряв возможность защиты со стороны своего государства, они освободили себя от обязанностей по отношению к нему. Распорядились этой «свободой выбора» по своему личному усмотрению, однако, карателями не стали. Работа преподавателем в разведшколе Абвера для упомянутых в статье людей была только приемлемой альтернативой выживания в условиях плена. Данная стратегия, действительно, помогла им пережить войну. Однако позднее наказания за принятый выбор не избежал никто.
Источники и литература:
1. Семиряга М.И. Коллаборационизм. Природа, типология и проявления в годы Второй мировой войны. М., 2000.; Ковалёв Б.Н. Коллаборационизм в России в 1941–1945 гг.: типы и формы. Великий Новгород, 2009.
2. Макарова Е.А. Полтавская разведшкола абвера: качество и источники комплектования агентурных кадров // Великая Отечественная война в истории и памяти народов Юга России: события, участники, символы: материалы IV Всероссийской научной конференции с международным участием, посвященной 80-летию освобождения Дона и Донбасса (г. Ростов-на-Дону, 5–8 июля 2023 г.). / отв. ред. акад. Г.Г. Матишов. Ростов н/Д., 2023. С. 156–165.; Макарова Е.А. Полтавская разведшкола абвера: функционирование и основное направления деятельности // Великая Отечественная война в истории и памяти народов Юга России: события, участники, символы: материалы V Всероссийской научной конференции с международным участием. Ростов-на-Дону, 2024. С. 342-350.
3. МГБ. Сборник справочных материалов об органах германской разведки, действовавших против СССР в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.; М.1952.
4. Центральный архив Федеральной службы безопасности РФ (далее – ЦА ФСБ). АУД № Р-16492.
5. ЦА ФСБ. АУД № Р-48451.
6. ЦА ФСБ. АУД № Р-48506.
7. National Archives and Records Administration (NARA). T-314. R-488.
8. Politisches Archiv Auswaertiges Amt (PA-AA) R-60764. Akten v. Schubert. Bd.4.
Четверть наших пропавших без вести лежит в наших архивах...
|
| |
| |
