| polubedov_g | Дата: Суббота, 06 Февраля 2021, 15.21.41 | Сообщение # 1 |
|
Группа: Эксперт
Куратор темы
Сообщений: 398
Статус: Отсутствует
| Рассказ А. Полубедова (г. Москва). Надеюсь, будет интересен не только филателистам.
……………………………………………………………
КАРТА МИРА
Александр Полубедов
Всему хорошему, чем человек окружён с детства, он обязан своим родным, друзьям, учителям, наставникам, но прежде всего – своим родителям.
Когда Сашка учился в третьем классе, отец подарил ему карту Советского Союза и карту его Европейской части. На первой карте наша страна была большая-пребольшая. В прихожей на полстены раскинулась она от Балтики до Тихого океана со всеми своими республиками, краями и областями. Не очень-то удобно искать на ней Липецк, Воронеж, Севастополь и Волгоград – города, в которых Сашка жил или гостил с родителями у родственников. Приходилось тянуться куда-то в левый верхний угол. А вот на второй карте Липецк оказался едва ли не в центре, и буквы крупнее, и дороги лучше видно! Отец прикрепил эту карту возле учебного стола.
– Знай, какие города бывают!
– А где Волгодонск? – спросил Санёк отца о его родных краях.
– А ты сам, как считаешь? – улыбаясь, уклонился тот от ответа.
– Да вот же он, на Дону! – вмешалась подошедшая сестра Ира. Она была старше братца и уже заканчивала школу.
Отец отошёл по делам, а брат с сестрой стали наперебой загадывать и разыскивать города. Тут-то Санёк и поплыл – городов-то много и разбросаны они по карте как придётся. Найдёшь их разве что наудачу. А сестра, услышав названный братишкой город, отвечала – «Та-а-к, это в Поволжье», и сразу же находила искомый Саратов, или же – «А этот город должен быть в Белоруссии», и через секунду указывала загаданный Брест. И так не только по Европейской части, но и по всей карте Советского Союза! «Вот это да! – позавидовал Санёк. – Мне бы так…».
– Ир, а как ты определяешь, где на карте нужно город искать? Откуда ты их знаешь-то? Заучивала, что ли?
– Да нет, специально их учить не нужно. Телевизор смотришь, радио слушаешь, газеты-книги читаешь, с людьми разговариваешь – вот они сами собой и запоминаются; и не только города, но и разные события, – сестра потрепала его по вихрам. – У тебя получится, ты же в школе хорошист!
С тех пор Сашка взял за правило: как услышит название города, обязательно найдёт его на карте. Либо на той, что у его стола, либо на той, что на стене в прихожей. А если говорилось об иностранном государстве, то он заглядывал в школьный географический атлас сестры. Зрительная память у Сашки была очень хорошая, и вскоре он стал хозяйничать на картах не хуже взрослых.
Впервые же он увидел карту в учебнике допризывника старшего брата, Иннокентия. Тот ушёл в армию, а эта толстая зелёная книга с интересными рисунками досталась Сашке. В ней были нарисованы погоны для разных воинских званий, танки, пушки и всякое оружие. А в одной главе рассказывалось, как правильно ориентироваться на местности по топографической карте. Это была третья по счёту прочитанная им книга после Книжки-Малышки (сборника детских стихов и рассказов) и Чиполлино. Очень Сашке нравилась эта книга. Он прочёл её дважды, а потом частенько заглядывал в разные главы. Когда на школьных каникулах по телевизору показывали советско-польский фильм «Четыре танкиста и собака» или «На войне как на войне», то перечитывалось всё о танковых войсках и артиллерии, а если «Хроника пикирующего бомбардировщика», то про авиацию. После «Баллады о солдате» вычитывалось всё, что о связистах сказано, и так далее. Ну, а уж карту своей округи он с друзьями Колькой и Серёжкой давно на большом листе нарисовал. Конечно, это был только план местности, но всё на нём было понятно и узнаваемо: дома на их улицах, и военный городок со стрельбищем и окопами, и ручей за железнодорожной насыпью.
Что нужно пацанам в мирное время? Известное дело – в войнушку поиграть! Вот на стрельбище они в неё и играли, когда не были заняты футболом. Солдатская пилотка и поясной ремень со звездой на пряжке являлись самыми главными элементами одежды тогдашних пацанов.
Колька был Сашкиным одноклассником и самым первым давним другом ещё с детского сада в военном городке. В тот детский сад их иногда отводила Колькина бабушка, называвшая друзей «одногнездиками». Значит, одного гнезда птенцы. Заботы и игры у друзей были общими. Если, скажем, у одного из них появлялась интересная книга, то вскоре её прочитывал и другой.
Однажды, в четвёртом классе, получил Колька в школьной библиотеке необычную книгу под названием «Страна Филателия» Б.М. Кисина. Он взахлёб стал рассказывать интересные истории о разных странах, людях и событиях, описанных в этой книге, а свидетелями всех этих фактов были... почтовые марки! Друзья вместе листали эту книгу, рассматривали марки и читали пояснения в главах. Привлекало то, что книга одновременно и рассказывала о событиях, и ставила вопросы! А найти ответ – ведь это же так увлекательно! Вот, например, на марке из Египта зачёркнут тремя линиями чей-то портрет, и на испанской марке тоже поверх портрета напечатано «Republica Española». Чтобы это значило? «А-а-а! Так ведь это же о революциях, о свержении царей!» – догадались друзья. И так на каждой странице! Вот бы эти марочки воочию увидеть, в руках подержать!
Увлечения у пацанов начинаются по чьёму-то примеру и охватывают всех стихийно, словно эпидемия. Появится у кого–либо рогатка - и вот уже все сверстники из таких же самодельных пращей лупят камушками по столбам. Или же пугач, штука серьёзнее, вроде пистолета. Все пацаны начинают добывать толстостенные трубки, плавить свинец из брошенных аккумуляторов, забивать в стволы серу со спичек, стрелять, пока отцы не вмешаются и не прекратят эту опасную забаву. Отберут такие стрелялки от беды подальше, а сыновьям купят мячи да шашки-шахматы, чтобы играли безопасно. Сидят пацаны летним днём в тенёчке, шашки-пешки передвигают, а как только зной спадёт – все на луг, в футбол играть.
Эпидемия филателии развивалась по тем же законам, что и поветрие на воздушные змеи, брызгалки, ножички и битки, но поразила только хорошистов и отличников. Конечно же, Сашка с Колькой тоже решили собирать марки. Продавались марки наборами в киосках «Союзпечать», в слюдяных пакетиках на чёрной подложке. В такие наборы вкладывались марки из разных неполных серий, всегда предварительно гашёные штемпелем, чтобы вышло дешевле. За чистыми же марками можно было ходить на почту, но толстая тётенька за перегородкой отрывала их небрежно, у неё и без того работы хватало. Обычно юных собирателей привлекали «Флора и фауна», «Спорт», «Космос» и «Живопись». Сашка же более всего ценил марки из разных стран. Чем страна экзотичнее и дальше от нас, тем лучше. Очень ему захотелось собрать хотя бы по одной марочке от каждой страны и приклеить их на политическую карту мира, разместить каждую марку на территории её родины. Как же было бы здорово повесить такую карту Мира на стену в своей комнате! Вот так и зародилась мечта мирного и счастливого детства!
Поначалу для Сашки за диковинку были марки Югославии, Болгарии, ГДР, Польши и других социалистических стран, но вскоре их круг исчерпался, а марок иных стран, о которых в книжке написано, взять было негде. Тогда друзья решили придумать себе по стране и нарисовать их марки. Колька выбрал для своей страны авторитетное название – Феррари, по фамилии знаменитого филателиста, собравшего самую большую коллекцию в мире. Сашка подобрал для своей страны словечко ни на что не похожее. Страна новая, значит и название должно быть вновь придуманным – Колди. Двух стран друзьям показалось маловато, и они пригласили своего приятеля Серёжку. Тот был на пару лет младше и филателией не интересовался, но согласился за компанию. Его страну назвали Буренланд, созвучно фамилии «владельца». Рисовать (издавать) марки решили тиражом (слово-то какое значительное!) по три экземпляра, чтобы всем хватило. Раза три обменялись этими самоделками – надоело. Разве могут эти рисовалки заменить настоящие марки далёких стран!
Неожиданно подвернулся Андрей Пореченский с соседней улицы. Он услышал о Сашкином интересе и начал приносить ему марки из альбома своего старшего брата, которому они оказались не нужны. Впоследствии оба брата окончат военное училище тыла, станут полковниками, умелыми хозяйственниками, а пока младший брат получал первые купеческие навыки торговлей в розницу. Андрей подъезжал на велике к калитке и свистел, как Соловей-разбойник, вызывая Сашку. Потом из спичечного коробка извлекалась марочка, которая обменивалась на сэкономленные пятаки и гривенники. Таким образом, у Сашки появились Сан-Марино, Гвинея, Дагомея, Парагвай, арабские княжества Аджман и Фуджейра, а также гордость начинающейся коллекции – испанская колония Рио Муни! На красновато-коричневой марке изображена ящерица с чешуёй, словно гигантская еловая шишка, панголин называется.
А вот Румынию Сашка сначала и брать не хотел, потому что эта страна у него уже была, но Андрюшка упросил, отдал чуть не даром. Дома Сашка привычно разглядел каждую марочку повнимательнее: и надписи, и рисунки, а на гашёных ещё и штемпели. Сравнил свою «румынку» с новой. На первой марке написано «Posta Romana» (Румынская почта) и далее читалось латинскими буквами «Музей истории Социалистической Республики Румыния», а на второй только - «Romania. Posta» (Румыния. Почта). Странно – страна одна и та же, а надписи отличаются! А почему? Рассмотрел через лупу штемпель: оказался настоящий, а не предварительного гашения! В середине оттиска прочитывалось «__SEP 939». Это что же получается? Ну, «SEP» – конечно, сентябрь. Числа не видно. А что же такое «939»? Номер штемпеля? Место не подходящее. Год? Но в те годы и марок-то не было. Первая появилась только в 1840 году, в Англии. «А-а-а! – догадался Сашка. – Да просто румыны единицу от тысячи не напечатали! И без того всем известно в каком тысячелетии живут!»
Решил показать эту марку отцу, но тот подрёмывал после обеда, накрывшись «Ленинской искрой», местной районкой. А показать-то надо бы. Батя ещё пятнадцатилетним парнишкой оказался под румынской оккупацией в своём родном хуторе на Дону. «Немцам особенно-то некогда было на нас отвлекаться. Они на Сталинград спешили. А вот румыны напакостили…» – вспомнил Сашка его фразу.
– Петро! – раздался вдруг голос Сашкиной матери. – Вставай, а то ночью не уснёшь!
Батя медленно пошевелился, районка нехотя сползла на пол.
– Рая, но ведь мине же нощью могуть вызвать, – прозвучал в ответ его мягкий казачий говорок.
– Могуть, – подыграла мама, – но ведь не вызывають! А мне сегодня же в ночь на дежурство идти, но я же не отдыхаю! Огород поливать нужно!
Отец и без напоминаний больше часа после обеда не «прихватывал». С голодной военной юности любил он и сад, и огород, понимал душу растений и умел их выращивать. «Мой Мичурин», - говорила о нём мама, глядя в окно у плиты, когда он прививал яблони и подрезал волчки. Помидоры у бати тоже всегда вырастали замечательные: красные, здоровенные – прохожим вдоль забора на загляденье. Сорвёшь такую помидорину с грядки, а она тёплая, сладкая и пахнет солнцем, ботвой и разогретой землёй. Семена присылал его старший брат Александр Петрович из Волгодонска. С ранней весны, как только солнышка становилось больше, отец высаживал семена в лотки с землёй и выращивал помидорную рассаду. Лотки выставлялись на подоконники, и отец всегда понимал, хорошо ли устроились его питомцы. Всё ли у них в порядке или же не хватает влаги, света, либо тепла.
Сашка всегда помогал отцу и маме поливать огород. Носил воду в вёдрах от колонки. Это было совсем не трудно, даже полезно, как физзарядка. Разве что иногда жаль было времени. Особенно, когда со стороны военного городка раздавались звуки встречного марша. Значит уже 17 часов, дежурный по полку развод караула и наряда проводит. Скоро можно будет отпроситься у родителей погонять футбольный мяч на лугу. Вон там уже начинает собираться ватага наших мальчишек.
Вечером Сашка показал отцу обе марки.
– М-м-м… Румынские?
– Да. Только смотри, как надписи отличаются.
– Так это довоенная, – указал отец на всадника в мундире, с саблей, на белом коне. – Король Михай, либо (ударение на последний слог) Антонеску?
– А это современная Румыния, социалистическая, – продолжал отец, посмотрев на другую марку.
– Вот именно! – Сашка повёл мысль в нужную сторону. – Страна та же самая, а государства разные. Выходит так, что недостаточно иметь по одной марке за страну.
– Пожалуй….
– На наших марках не всегда же было написано «Почта СССР»? При царе что писали?
– Да я тех марок и не видел никогда, – пожал плечами отец.
Вскоре такую марочку нашёл Колька. Специально заглянул в старый бабушкин сундук с крышкой, оклеенной изнутри картинками давнего времени. На самом дне отыскал он завалившуюся среди пожелтевших бумаг марочку, пролежавшую там более полувека. На синей марке портрет царя и надпись: «ПОЧТА. Н II. 10 коп 10».
– Сань, смотри! - улыбнулся Колька. – Тёзка мой, Николай Второй!
На обороте марки друзья увидели герб и текст дореволюционными буквами, через «ять»: «Имъет хожденiе наравнъ съ размънной серебряной монетой».
– Почему же эта бумажка приравнена к серебру? На драгметалл их обменивать – серебряных рудников не напасёшься! – удивился Сашка.
– Бабушка говорит, что во время Первой мировой войны металл экономили. Перестали чеканить мелочь и напечатали такие марки вместо разменной монеты. Это марки-деньги. Хочешь – на конверт их приклеивай, хочешь – семечки на них покупай!
– На простой бумаге, без марки, наверное, не стали бы такое писать, – предположил Сашка.
– Конечно! Тогда подделок было бы множество, – согласился Колька.
– А сама марка, в этом случае, как степень защиты на бумажных деньгах, – пришли к выводу друзья.
– Слушай, Коль, а ведь эта марочка появилась в самые последние годы существования Российской империи! Следом за ней уже шла Революция. Ты представляешь!
Сашка ещё раз убедился, что одной марочкой за всю Россию не обойтись. А если собрать эпохи всех стран мира? Вот это размах!
В этих радостных заботах и пролетело чудесное марочное лето, открывшее друзьям увлекательный мир филателии!
Осенью друзья отправились в очередной, пятый класс. К журналу «Юный натуралист» добавились «Вокруг света» и «Костёр», вместо «Пионера». Остался позади курс начальной школы с её арифметикой, чтением и природоведением, а впереди Сашку ожидали история, география, литература и английский язык – его любимые предметы. Ещё в прошлом году мама подарила ему русско-английский словарь, и он попытался самостоятельно читать чужеродные слова. Однако в этом словаре не пояснялось, как произносятся английские буквы, тогда мама попросила у знакомой учительницы транскрипцию из учебника. Не слыша английской речи, не приходилось надеяться на успех, но Сашка нашёл словарю оригинальное применение. Он приспособился пользоваться им для составления шифрованных записок в их с Колькой военных делах. И вот, наконец-то, он будет учить английский!
В первый же месяц выяснилось, что соседнему «немецкому» классу повезло больше. Учительница немецкого языка раздала в своём классе всем желающим адреса их сверстников из ГДР (Германской Демократической Республики) для переписки. Друзья попросили о том же свою учительницу английского Эдиту Владимировну. Поначалу она их разочаровала сообщением, что нашим «англичанам» не с кем переписываться в англоязычном мире, но увидев неподдельную грусть-тоску на лицах своих подопечных, одарила их … немецкими адресами! «Пишите немцам по-русски, они же наш язык изучают! – приободрила она учеников. – А ответы немцев я вам переведу!»
Милая, замечательная Эдита Владимировна! Она словно приоткрыла друзьям занавес в огромный, непознанный мир! Непривычно и загадочно звучали иностранные адреса и имена. Сашке достался Генрих (Ганс), а Кольке Фридрих (Фриц). Друзья отправили им письма, и уже в ноябре Сашке пришёл ответ. Почтальонша перепутала прописную немецкую двойку с нашей единицей и доставила письмо не в 27-й, как положено, а в 17-й дом. Повезло, что там жил Сашкин одноклассник Толик, и что он добросовестно отдал ему письмо. Немецкую двойку, в самом деле, можно было принять за единицу: голова «гуся» не округлая, как пишем мы, а похожа на косую чёрточку, и хвостик внизу не волной, а коротким обрубком. Когда впоследствии, будучи офицером, Александр служил в Германии, ему приходилось видеть немецкие записи. Немцы действительно так пишут. Даже в этом мы с ними различаемся.
В конверте оказались немецкий синий пионерский галстук, немецко-русское, вперемежку, письмо и заветные марочки, о которых просил Сашка. Друзья с интересом рассматривали первый в своей жизни заграничный конверт. К месту пришлась приклеенная марка с Земным шаром и иностранным штемпелем «Finsterwalde» – тёмный лес, как перевела Эдита Владимировна. Радость была безграничная! «Земля - как тёмный лес! Нам из леса пишут, мы не одни на этой планете!» – хохотали друзья.
Вскоре получил письмо и Колька. Вместе с несколькими гашёными марками ГДР Фриц прислал ему и чистую марку Гитлера. Друзья задумались. Намёк очевиден. Вот вам, на сладкое. Чтобы не забывали, кто вас гонял до Москвы и Волги. Друзья решили тоже намекнуть и, среди прочих гашёнок, отправили Фрицу нашу марку к 25-летию Победы, с изображением памятника советскому Воину-Освободителю в берлинском Трептов-парке. Огромная фигура русского солдата в плащ-накидке, со спасённой немецкой девочкой на руках, стоит на обломках свастики. Замечательный монумент, настоящий символ победы добра над злом. В следующий раз Фриц прислал несколько марок Западного Берлина. Нате вам, полюбуйтесь. Берлин брала Советская Армия, но половину его у вас отобрали, и памятник оказался в Западном Берлине. Тогда друзья вежливо спросили Фрица: не мог бы он прислать им марки колоний и земель, утраченных Германией после начатых ею мировых войн или марки германских оккупаций Польши, Чехии и других стран. Чтобы он знал о том, что мы про них всё помним. После этого Фриц замолчал, переписка прекратилась, а друзья сочли себя вполне удовлетворёнными. Сашкин же Ганс оказался парнем миролюбивым и присылал марки по искусству и памятникам древности. «Наверное, наш солдат на памятнике его будущую маму на руках держит!» – подумали друзья.
Из всех школьных предметов более всего Сашка любил историю. Николай Семёнович, учитель-историк, умел провести урок интересно. Сначала, как водится, спросит, потом расскажет, что по новой теме положено, а в последние пять минут обязательно поведает что-нибудь занимательное. Однажды он спросил у Сашки, в каком веке Колумб открыл Америку.
– В 1492 году, – произнёс тот, соображая, какой же это век.
– Я спрашиваю век, а не год, – вторично вопросил учитель.
– Четырнадцатый! – раздались приглушённые голоса тех, кого не спрашивали.
– Четырнадцать веков уже прошли, – как бы возражая шептавшим, вслух рассуждал Сашка. – И ещё 92 года следующего века, пятнадцатого!
– Хорошо. А кто в этом помог испанцам? На чью помощь они могли тогда надеяться? – обратился Николай Семёнович уже ко всему классу.
– Погода! Попутный ветер! Морские течения! Пресной воды и солонины хватило! – посыпались предположения учеников.
– А как называлась каравелла Колумба? – задал учитель наводящий вопрос.
– Санта-Мария! – дружно ответил класс.
– А как звали самого Колумба? – продолжил Николай Семёнович.
– Христофор! – это-то всем известно, переглядывались ученики.
– Ну, и это вам ни о чём не говорит?
Класс в недоумении притих.
– А что было изображено на парусах Санта-Марии? – продолжал наводить на мысль учитель.
– Крест! – хором ответствовал класс.
– Та-а-ак! И что же? – спросил он уже под резкую трель звонка. – Подумайте до следующего урока!
По пути домой Сашка с Колькой и так, и этак крутили-вертели слова учителя, но ни до чего путного не додумались.
К счастью, дома оказался старший брат Иннокентий:
– Санта-Мария по-испански означает Святая Мария. Она же Богородица, то есть мать Христа, нашего Бога. И Колумба звали Христофор. Кажется, это любящий Христа, носящий Христа в сердце. А на парусах – христианский крест! Видишь, как всё одно к одному сложилось?!
– Значит так: носящий Христа в сердце Колумб, поплыл на корабле, названном именем Богородицы, Святой Девы Марии, матери Христа, под парусами с изображением христианского креста! – суммировал Сашка соображения брата.
– Ну, да. Испанцы Христово имя и веру понесли в неведомые земли. Конечно, им сам Бог помогал в этом.
– А как же все говорят, что Его нет?
– Кто это говорит-то? Те, кто при власти. А старики иначе считают. Да что там, старики… Ты у матери спроси!
И мама тоже подтвердила.
– Бог есть, сынок! – сказала она Сашке. – И Его святая воля на всё, что в мире происходит. Те, которые с трибун выступают, своё толкуют. Это их дело. С них и спросится. А ты знай и помалкивай, не дразни гусей. Господу всё известно. Он всё знает, видит и сам управит в своё время.
На следующем уроке истории Николай Семёнович спросил у класса:
– Ну-у, и какие у вас соображения по моему вопросу на прошлом уроке?
– Испанцам помог Бог, – ответил Сашка.
– А я спрашивал не «Кто помог?», а «На чью помощь они могли надеяться?»
– Разве это не одно и тоже? – раздались голоса.
– Как посмотреть…. – добавил тумана учитель и перешёл к другой теме.
В то атеистическое время о религии молчали, а если говорили официально, то только плохое. Поэтому дети и не могли догадаться о том, что Бог помог Христофору Колумбу. А потребность в подобных догадках была необходима для дальнейшей жизни молодёжи. Вот и решил на старости лет коммунист, участник войны и бывший политрук хотя бы намекнуть о главной тайне мироздания, чтобы побудить юные головы к размышлению и анализу, помочь научиться читать между официальных строк и делать выводы. Об этом Сашка догадается много позже, а в тот момент они с Колькой поняли только, что, помимо испанцев, не остались без божественной помощи также и англичане, французы, португальцы, итальянцы, голландцы, датчане, немцы, бельгийцы – вон сколько колоний по Миру за ними числится! А всё потому, что европейцы христианизировали язычников: индейцев Америки, туземцев Африки, Азии, Австралии и Океании, что было угодно Богу.
(Окончание следует)
|
| |
| |
| polubedov_g | Дата: Суббота, 06 Февраля 2021, 15.23.00 | Сообщение # 2 |
|
Группа: Эксперт
Куратор темы
Сообщений: 398
Статус: Отсутствует
| (Окончание)
В шестом классе, готовясь к уроку географии, Сашка с особенной тщательностью разрисовал цветными карандашами контурную карту Африки. Каждую страну окрасил каким-либо одним цветом. Африканских государств много, поэтому без повтора цвета не обошлось, а пару стран, для разнообразия, пришлось разукрасить даже в два колера, в косую полоску. Карта получилась на удивление красивой. Даже Надя, первая красавица в классе, восхищенно сказала, что здорово! После столь высокого отзыва Сашка не сомневался, что учительница географии Валентина Николаевна поставит ему пятёрку. Так она и поступила, но посоветовала ему впредь не закрашивать одну страну более чем в один цвет.
«Вот когда Судан до 1956 года был британо-египетским владением, то его территорию на картах окрашивали наклонными полосами в цвета Великобритании и Египта, – пояснила учительница. – Бывало так, что соседние государства закрашивали спорную территорию в свой цвет каждая, чтобы заявить своё право на эту землю. Из-за таких действий возникали международные конфликты и даже войны!» Валентина Николаевна продолжила проверку других работ, переходя от парты к парте, делая замечания и выставляя оценки. Класс разговорился, ученики стали обсуждать разные страны, о которых рассказывала учительница. Повели речь о том, что мы никогда этих стран не увидим, а жаль, и тогда Валентина Николаевна возразила:
– Напрасно вы так думаете! Один мой хороший знакомый учился в такой же школе в нашем городе, а потом окончил институт «Дружбы народов имени Патриса Лумумбы», овладел в совершенстве испанским языком и работает сейчас Вторым секретарём в нашем посольстве в Венесуэле!
При этих словах Сашка поднял руку.
– Что? – посмотрела на него учительница.
– Владимир Медянинов? – поднимаясь, спросил у неё Сашка.
– Да…
– Это мой дядя… – с затаённой гордостью произнёс Сашка и сел на место, чтобы продолжать смущаться. Он всё ещё краснел, когда становился объектом общего внимания. Загудел огорошенный класс, одноклассники полезли с расспросами – Сашка млел от счастья! Не каждый день выпадает такая удача!
– Ты почему мне о своём дяде ничего не рассказывал? – подошёл к нему на перемене Колька.
– Рассказывал, да ты не поверил.
– Когда?
– В старинные года. Когда летом мы с тобой на стрельбище пички (стрелянные остроконечные пули, ударение на последний слог) искали, то я у тебя спросил, как ты считаешь, учат ли дипломатов стрелять?
– А-а-а! Ну, да. И что?
– А то, что у этого дипломата на шее пуля висела на шнурке. На память о чём-то важном для него. Отец его обмолвился, что видел такую его фотографию.
– А ты сам видел?
– Не-а.
– А почему ты мне марки из Венесуэлы никогда не показывал?
– Потому, что у меня их не было, и нет. Его мать говорит, что марки на почте отдирают и письма приносят без марок на конвертах.
– Так напиши ему, чтобы он внутрь конверта марки положил!
– Я просил маму, чтобы она поговорила об этом с его родителями, но ей неудобно обременять их и его такими пустяками.
О Владимире Сашка только слышал от родственников, но никогда не видел его, потому что тот уже давно не приезжал в родной город. Сашка с гордостью донашивал его студенческие джинсы, бывшие тогда в огромном дефиците. В них будущий дипломат стажировался на Кубе. На карманах остались, сделанные рукой владельца, надписи шариковой ручкой: «Здесь был нож», «Зажигалка», «Сигареты» и тому подобное. Хипповал он, что ли, на той стажировке?
После Венесуэлы Владимир поработал ещё в ряде стран и переместился в Москву. Много лет спустя, в начале девяностых годов, Александр со своей войсковой частью «отступил» из Латвии в Подмосковье. Почти соседями стали. Появилось желание навести контакты и встретиться с загадочным родственником, но к тому времени того уже не было в живых. Не судьба. Наверное, неслучайно Владимир был таким недоступным для родни.
В седьмом классе сошёл с дистанции Колька. Отдал Сашке свои марки за рубль, записался в секцию борьбы и в кружок «Умелые руки». Полезное дело не обошлось без побочных осложнений. На секции его так кинули через голову, что подсело зрение, а в кружке пристрастился к выпивке с мастеровыми.
Сашка же сам себе удивлялся – давняя детская затея не отпускала его! Не мешая подрастать и учиться, филателия успешно расширяла кругозор и способствовала развитию общей эрудиции, что он особенно ценил в людях.
В марках его привлекали не красивые картинки, как дикаря бусы. Картинки могут надоесть каждому, но если человек любит историю, то старые здания, памятники, предметы быта, книги, монеты, боны (бумажные деньги), письма, открытки, марки для него являются, прежде всего, свидетельствами прошедших событий. Предметы хранят энергетику своих эпох и могут передать её ныне живущим для сохранения связи времён. Наверное, поэтому мы неосознанно тянемся к древним вещам. Нам хочется прикоснуться к ним, погладить, взять в руки, подержать, представляя, что они уже могли повидать за свою долгую жизнь, а вот сейчас почувствуют тепло наших рук и сохранят память о нас самих.
В книжном магазине Александр купил большую политическую карту мира, на парусиновой основе. В доме не было стены, на которую можно было бы повесить эту карту. Вместо ковра её не разместишь, а на других стенах она то розетку закрывает, то выключатель. Пришлось хранить карту в рулоне, а разворачивать только на полу, когда дома никого не было, чтобы не мешать своим домашним. Само собой выяснилось, что наклеивать марки или клеммташи (специальные кармашки для них), на эту карту не имеет смысла – помнутся. Зато можно было рассматривать политическую карту мира в большом формате и уточнять, что интересует. Это очень помогало и в выполнении заданий «Морской газеты» из журнала «Костёр». Вскоре Александр уже мог по памяти назвать все страны мира с их столицами и хорошо ориентироваться в географической топонимике.
А вот марок этих стран в ту пору ему даже посмотреть было негде. Всемирных каталогов не достать, а в областном филателистическом магазине представлена только советско-социалистическая тематика. Перехватил там Арабскую Республику Египет, Сирийскую Арабскую Республику, Бурунди, ещё что-то – страны, марки которых, быть может, у нас же в СССР печатали. И всё…
После окончания военного училища служил Александр в Туркестанском военном округе. Образ жизни в отдалённом гарнизоне почти не оставляет возможностей для внеслужебных интересов. Замечено, что многострадальный наш народ не склонен к коллекционированию чего-либо. Людям, жизнь которых пришлась на сплошное лихолетье, менявшим войну на голод и обратно, столетиями знавшим только беспросветную скудость и бесправие, было не до интеллигентских увлечений. В Европе уже 20 лет ходили в обращении почтовые марки, а у нас всё ещё крепостных крестьян, как товар, продавали. Не замеченными оказались в сдирании марок с конвертов и российское дворянство вообще, и офицерство в частности. А вот французские офицеры времён франко-прусской войны 1870-1871 годов знали толк не только в женщинах и вине, но и в филателии разбирались, частные коллекции имели. Им это было интересно и нужно. У пленных немцев во вторую мировую войну тоже нередко обнаруживали в вещмешках походные альбомчики с марками. Находили оккупанты для этого и время, и желание. Нашим же офицерам из рабочих и крестьян ещё долго будет не до жиру.
Однажды, будучи в командировке в Ташкенте, разыскивал Александр книжный магазин. В русских областях книжные полки заполнялись материалами партийных съездов и пленумов, а русской литературы и на погляд не было. Книги доставались только начальству и своим людям, по блату. В национальных же республиках книг издавали достаточно, в том числе и на русском языке. Книжного магазина по пути всё не встречалось. Очень кстати подвернулся продовольственный, и Александр зашёл взять чего-либо съестного в дорогу. Пробежал взглядом по полкам и с удивлением обнаружил на одной из них … «Да неужели?!»
– А что это у тебя на верхней полке, с правого края? – поинтересовался он у продавца.
– Албом. Маркя, – повернулся к нему узбек одних с ним лет, в тёмно-синем чапане и традиционной чёрной тюбетейке с хлопковым рисунком.
– Как он оказался здесь, с консервами, на одной полке? – улыбнулся Александр. Узбек недоумённо пожал плечами.
– Дай-ка, взглянуть.
Строго говоря, это был не альбом, а кляссер. Александр раскрыл первый лист. «Ого! – подумал он про себя. - Антигуа, Барбадос, Ямайка, Золотой Берег, Протекторат Масляной реки….» В длинных кармашках кляссера покоились марки английских колоний. «Спокойно… Не нужно показывать продавцу свою заинтересованность. Цену заломит». Александр без задержек перелистал все листы. Французские колонии…, испанские…., ещё какие-то, а это марки разных стран со всех частей света. Та-а-а-к!»
– Гашёнка…, – разочарованно протянул Александр и небрежно бросил кляссер на прилавок. – Разве что взять для братишки, если недорого?
– Скольки дашь? – сглотнул слюну продавец.
«Здесь надо поторговаться. Традиция такая». Александр посмотрел на стоимость кляссера на обороте.
– Три рубля пустой «албом» стоил, когда новый был. За потрёпанный – рубля хватит.
– Два! – выпалил торговец.
– Мне только альбомчик и нужен! Марки гашёные, старые, пожелтевшие, наверняка рваные есть. Хлам!
– Не-е, – возразил узбек. – Толко с маркя!
– Майли (всё равно). Давай с марками. Три рубля.
– Не! Десит давай!
– С чего вдруг – десять? Они ж того не стоят!
– А можит стоят? Какь знат?
– Кому они здесь нужны? Только место у тебя на полке зря занимают. Стоят давно... Смотри, какая пылища на альбоме! Кто их у тебя купит?
– Но ти же вед бирёшь?
– Может быть, и не куплю… Не уверен, что они понравятся братишке. Лови момент, пока я не передумал! Сейчас уйду и буду рад, что деньги сохранил. Ты же этот альбом не покупал? За сколько ни продай – всё прибыль!
– Ахь-хь… Хароший цена давай!
–Ахь-хь, бабай, как её определить? Ну, давай на вес! Один грамм – одна копейка! Яхши (хорошо)?
– Хоп (ладно), камандыр!
Продавец положил альбом на весы, стрелка зашкалила.
– Палец-то с весов убери…
Стрелка качнулась и замерла на отметке 850 граммов.
– Ещё пятьдесят граммов сбросишь – у тебя стрелка на столько выставлена вместо ноля!
– Э-э-э… Маля... Десит давай!
«Понятно… – невесело подумал Александр. – Отцу скажет, что продал за пятёрку, а другую – в свой карман».
В Азии семейные кланы хозяйничали в государственных магазинах, словно в своих собственных. Там не любят давать сдачу с покупки. Для них это означает не просто дать, а отдать, оторвать от себя. Если получил банкноту, он её всю уже считает своей и сдать с неё сдачу всё равно, что признать собственную профнепригодность. Как так – держать в своих руках целиком всю денежку и этими же руками отдать часть её!? Европейская щепетильность и честность в расчётах здесь не приживаются. Однако у Александра это были все его деньги.
– Нэ могу мэншэ! – настаивал узбек, взмахнув руками. – Хлэбом кланус!
– Ха, хлебом клянётся, – ухмыльнулся Александр. – Вот именно без хлеба ты меня и оставишь! Я же зашёл к тебе лепёшек купить на дорогу и помидорчиков. Это последняя десятка. Только билет на поезд есть.
Узбек недоверчиво покосился на оттопыривающиеся нагрудные карманы военной рубашки.
– Там документы, – угадал его мысль Александр. – Твой дед воевал?
– Да-а, воева-аль.
– И мой воевал. Вот они бы хлебом друг с другом поделились. Хоп, оставь себе и эти два рубля, а мне давай икки иссык нон (две горячих лепёшки), быр килоси (один килограмм) помидоров, а на остальные – урюк (абрикосы), спелый. Годится?
– Хоп, дарагой. Пуст так!
Продавец бережно принял новенькую десятирублёвочку, удовлетворённо причмокнул и добавил Александру ещё немного абрикосов, сверх договорённости. В этих краях ценились свеженькие купюры, особенно крупные. За размен пятидесятирублёвки продавец добавлял покупателю рубль, а за новенькую соточку рад был прибавить и трёшку. Поговаривали, что эти купюры нужны для уплаты мзды вышестоящему начальству. Преподнести покровителю смятые, затасканные купюры, считалось проявлением неуважения. Какие там марки! Деньги им «коллекционировать»!
«Ну, слава Богу, разочлись, к обоюдной пользе», – облегчённо вздохнул Александр, выходя из магазина.
В ожидании поезда на вокзале, а затем и в купе, Александр с трепетом первооткрывателя переворачивал листы альбома и внимательно рассматривал столь неожиданно попавшие к нему марки. Тринидад и Тобаго, Тёркс и Кайкос, острова Кука, Сьерра Леоне, Негри-Сембилан, Северное Борнео, Верхний Сенегал-Нигер, Убанги-Шари-Чад, Мадагаскар, Рио де Оро, Ньяса … Со страниц альбома его взгляду представали сюжеты и надписи марок далёких стран из давно минувших времён.
Мелодия их названий уносила воображение далеко-далеко за границы действительности, в огромный, недосягаемый мир, напоминала о прошедшем счастливом детстве, мечтах и надеждах, подобных манящей морковке перед идущим за ней осликом. Миражи? Возможно, но они заставляют двигаться к цели. Не лежать на песке в сонной дремоте, а идти, искать, делать своё дело.
Это были именно такие марки, о которых он мечтал в детстве! 1868, 1872, 1884, 1898, 1901 … Годы на штемпелях подтверждали, что в альбоме обрели своё место весточки эпох, ставших историей и безвозвратно канувших в Былое. «Кто ты, собравший этот альбом? Ветром какой судьбы занесло твою коллекцию в эти пыльные края, где ею запросто могли бы растопить печь вместо кизяка? Ясно, что тебя тоже волновало переплетение истории, географии, политики, а это значит, что мы с тобой – коллеги, единомышленники. И мы, наверняка, не одни в финстервальде этого мира», – размышлял Александр под мерный стук колёс.
Попутчики заваривали уже второй дорожный чайник. В этих широтах чайники возят с собой и употребляют только зелёный чай, который помогает переносить жару. Жаль, что не чёрный. Чёрный чай гораздо ароматнее, что позволяет не замечать кислого запаха обуви разувшихся пассажиров. Впрочем, сейчас бытовые мелочи не могли отвлечь Александра от приятных размышлений о воле случая и путеводной звезде. Душа его ликовала! Наконец-то он стал обладателем обширного и разнообразного материала по теме, с детства овладевшей его помыслами! Сколько ещё интересностей поведают о себе и событиях эти увлекательные создания, хранящиеся в альбоме! Там были не только марки государств и колоний, о которых он читал в «Стране Филателии» и знал из географии, но и такие, о существовании которых слышать не доводилось.
В Москве и Ленинграде он бывал очень редко и исключительно в служебных командировках, проездом с вокзала на вокзал, поэтому не имел возможности пополнять свою экзотическую коллекцию. Зарплата у офицеров была тогда вполне приличная. Немало десяток прошло через его руки, но ни одна из них, кроме сегодняшней последней, не сделала его таким счастливым, каким он чувствовал себя сейчас. Ведь именно сбывшаяся долгожданная мечта – и есть счастье! «А если бы потратил этот червонец в книжном магазине или ещё где-либо? – размышлял Александр. – Представить страшно! С мечтой разминулся бы! Чудесная, счастливая десятирублёвочка!» Этого слова нет в словаре. Оно позаимствовано из лексикона училищного преподавателя высшей математики Кибирева, человека добрейшей души, большого оригинала и выдумщика. На лекциях он будил клевавших носом курсантов своими едкими стихами из толстой тетради в клеёнчатой обложке, которую называл КПСС (Кибирев, Полное Собрание Сочинений). Курсанты обожали этого изобретательного буквоеда. Взял и переставил буквы в фамилии профессора Кравченко – получился Черноквак и ни одной лишней! Красивыми считал слова, в которых буквы не повторялись. Самое длинное из них, это она и есть – десятирублёвочка! Шестнадцать из тридцати трёх букв русского алфавита, без повтора! К чему это и о чём? О бескорыстных увлечениях! О людях, которые делают мир добрее. Потому что мир только тогда мирный, когда он – добрый!
Погрузившись в стихию филателистической географии и политики, Александр ощутил знакомое чувство своего пути, своего дела. Так бывало уже не раз. Впервые он испытал это состояние, когда поступал в военное училище. Всё тогда складывалось удачно, как бы само собой: и вопросы в билетах встречались такие, что не вызывали у него затруднений при ответах, и экзаменаторы «завалить» не пытались, и с новыми товарищами по абитуре сложилось дружно и интересно. Даже сама атмосфера училища была для него радушной и благоприятной. Ещё не успев сдать все экзамены, он почувствовал: мне это надо! Это – моё!
Так же получилось и с распределением после окончания училища. Он верил, чувствовал, что всё сложится удачно для него. Хотя округ достался жаркий, но ведь это же комфортнее, чем холодный! Зато путь сообщения – лучше не придумаешь: прямой поезд Москва – Душанбе, без пересадок! Это же сказка! А в Сибирь или на Дальний Восток пришлось бы на перекладных через Москву самолётом летать.
Ощущение судьбоносности, правильности происходящего овладело им и после знакомства с Любашей, вскоре ставшей его женой. Просто влюбился, веря глазам и доверяя наитию, сознавая, что отныне он должен быть вместе с ней, любимой жёнушкой, хлопотливой хозяюшкой, заботливой матерью и неизменной спутницей во всех переездах к новым местам службы.
Сейчас его опять охватило это ранее изведанное состояние душевной приподнятости. С такой лёгкостью уносится в небо воздушный шар, уподобляясь птице, или бежит вода в ручье, играючи перетекая в речку, потом сливаясь с большой рекой, чтобы раскинуться в дельте во всю ширь.
Через некоторое время ему посчастливилось раздобыть «Филателистическую географию» Е.Е. Лепешинского, 1967 года издания. Незаменимая книга для коллекционера по этой тематике! По каждой стране даны надписи на марках и некоторые другие сведения, а территории, имевшие самостоятельные выпуски почтовых марок, указаны на картах-схемах.
Проштудировав справочник, Александр пришёл к выводу, что для его «науки» недостаточно просто перечислить надписи. К этому времени он уже обзавёлся всемирными каталогами почтовых марок Михель (Германия), Ивер и Телье (Франция) и Скотт (США). Сопоставление каталогов с историей стран показало, что обязательно нужно уточнить годы, в течение которых в стране действовала та или иная надпись, потому что за этим может быть скрыто изменение формы государственной власти. Например, в Германии чередой прошли: правление кайзера, Веймарская республика, фашистская диктатура, а на марках всё одна и та же надпись со времён Бисмарка – «Deutsches Reich» (Германская империя). Вот и Латвия: название прежнее, а марки с 1927 года стали печатать, в том числе, и на бумаге с водяным знаком «Свастика». Каково?
Появление слова «Республика» на марках обычно означает переход власти от короля или метрополии к народным, национальным силам, но может и прикрывать иностранную оккупацию, как в случае с Республикой Гаити. Исчезновение же этого слова с марок может быть признаком наступившего авторитаризма, диктатуры, свёртывания социальных программ, как это наблюдалось в ряде латиноамериканских и африканских стран. Проведённое Александром исследование выявило множество подобных сюрпризов!
Поскольку история государства неоднородна, а состоит из различных периодов, то каждому из них должны соответствовать свои марки. А чтобы надписи на них не вводили в заблуждение, нужно присвоить каждому периоду название. Перечисляя периоды, нужно указывать и валюту страны, а также отслеживать её изменение, потому что за этим тоже стоит политика. Ну, а уж язык, на котором сделаны надписи или надпечатки, однозначно показывает, кто в доме главный!
Оценив все доводы, Александр начал составлять свой собственный справочник, в котором каждая страна раскладывалась по периодам со всеми сопутствующими характеристиками. Между названиями периодов явно не доставало связки, поэтому уместно было бы рассказать немного об истории страны. Указать государственный язык, численность населения, его национальный и религиозный состав. Подчеркнуть, как давно оформилась государственность и что этому способствовало. Коротко упомянуть о значимых исторических событиях. Так появилась идея написания краткой исторической справки для каждой страны. При этом карту прилагать необязательно – для этого существует общедоступный Атлас мира, а вот районы страны, имевшие самостоятельную почтовую эмиссию непременно надо обозначить на карте-схеме.
Именно такое содержание книги позволит систематизировать сведения об истории стран мира на примере филателистического материала, зафиксировать место и роль каждой страны в мировых событиях, затруднить фальсификаторам попытки искажения истории. Если когда-нибудь эта книга будет издана, то следует обязательно проиллюстрировать судьбу каждой страны изображениями её марок, в соответствии с перечисленными в тексте периодами, чтобы наглядно показать вехи её исторического пути. Александр надеялся, что такой справочник может быть полезен не только филателистам. По совокупности сведений справочник вышел за рамки привычной «Филателистической географии» по типу «надпись – страна». Александр постарался в своей разработке полнее использовать те возможности, которые предоставляет исследователю почтовая марка. Геополитическая направленность материала стала очевидна. Да и в самом деле, – как называется карта государств мира? Политическая карта мира. По сути – политическая география. А если смотреть на неё через призму филателии, то получается – «Филателистическая политическая география»! Готовое название для новой книги!
Ни одна почтовая марка не может быть вне политики, потому что каждая из них является производной конкретной политической системы. Вместе с основным предназначением, на марки возлагаются и функции пропаганды. Как спорт существует не только ради спортивных рекордов, но и для достижения политических целей, так почтовая марка – это ещё и листовка, плакат, транспарант, флаг!
Написав книгу, Александр рассматривал политическую карту мира, переводя взгляд от страны к стране и вспоминая, что указал о них в исторических справках. Парадоксально! Карта – мира, она так и называется, но при взгляде на страну почему-то вспоминается о войнах, прокатившихся через неё. Увы, история страны является историей её войн… Значит, фактически это не карта мира, а карта войны? Только на ней не нарисовано синих и красных стрел, как на картах боевых действий. Так неужели мир – это только передышка между войнами? А ведь так хочется надеяться, что карта мира и в самом деле такова – карта МИРА!
P.S. Давняя мечта Александра всё таки сбылась – в 2017 году он издал свою книгу «Филателистическая политическая география», а политическую карту мира с почтовыми марками на странах разместил на обложке!
……………………………………………………………
https://proza.ru/2019/02/14/999
……………………………………………………………
От polubedov_g: обложка и две страницы книги А.П. Полубедова:
Сообщение отредактировал polubedov_g - Суббота, 14 Октября 2023, 16.45.31 |
| |
| |
