|
Книга Майи Дэн. "Земляк"
|
|
| mayaplavn | Дата: Пятница, 02 Декабря 2016, 19.47.44 | Сообщение # 1 |
Группа: Эксперт
Сообщений: 376
Статус: Отсутствует
| …Это — беспримерная победа человека над силами природы, величайшее завоевание науки и техники, торжество человеческого разума. Положено начало полётам человека в космическое пространство.
В этом подвиге, который войдёт в века, воплощены гений советского народа, могучая сила социализма». («Правда», 13 апреля 1961 г.)
За 108 минут пребывания на околоземной орбите 27-летний старший лейтенант Юрий Гагарин превратился в символ космической славы Страны Советов. Перед запуском на стартовой площадке, у подножия «Востока-1», стояли двое: одетый в оранжевый скафандр официальный дублёр Гагарина – Герман Титов и наш земляк Григорий Нелюбов в обычном офицерском мундире – второй дублёр Гагарина (высшая точка в его недолгой карьере). Для мировой общественности участие Нелюбова в подготовке первого полёта человека в космос осталось тайной.
Долгое время в условиях прежней чрезмерной засекреченности имя его нигде не упоминалось. Лишь в 1986 году московский журналист Ярослав Голованов в серии очерков впервые рассказал о судьбе Григория. С тех пор журналисты не раз делали попытку разобраться в некоторых её странностях. И основным был вопрос: почему второй дублёр Юрия Гагарина, имевший «Удостоверение лётчика-космонавта №3», никогда не стал ни третьим, ни двадцатым, ни 58-м?
Сие эссе – ещё одна такая попытка. Её цель – поиски истоков и причин поступков Григория, придавших его судьбе оттенок трагичной таинственности. В нашем распоряжении имеются дневниковые записи Григория Нелюбова, относящиеся к ранней юности, и несколько десятков его писем, адресованных школьной подруге в 1950-57 гг. Это беспристрастные, документы, которые, понятное дело, для печати не предназначались, и в этом их ценность.
Познакомились молодые люди восьмиклассниками. В те годы во многих городах Советского Союза существовало раздельное обучение в средних школах. Среди школ Запорожья высоким уровнем преподавания и требовательности к уровню знаний отличались 30-я женская средняя школа и 50-я мужская.
Автор писем – Григорий Григорьевич Нелюбов (далее Г.), родился 31 марта 1934 г. В начале описываемых событий он – ученик 8-б класса 50-й мужской средней школы (ныне французская гимназия) г. Запорожье. Крепкий середнячок по учёбе. Невысокого роста, стройный, черноглазый. Отец – бывший военнослужащий, на то время заведующий промтоварно-продуктового магазина при отделе рабочего снабжения алюминиевого завода. Мать — домохозяйка. В семье Григория были ещё младшая сестра и брат-дошкольник.
В нескольких кварталах от 50-й располагалась 30-я женская средняя школа, обласканная властями «придворная» школа (через забор от тогдашнего горсовета), где был создан хороший школьный хор старшеклассников, который обычно брали на крупные городские мероприятия. Мальчики на занятия хора приходили из 50-й мужской.
М. – ученица 8-б класса 30-й женской средней школы, на полгода младше Г. Круглая отличница, с активной жизненной позицией. Отец – контрольный мастер цеха холодной прокатки завода «Запорожсталь», мать заведует детсадом.
М. и Г. поют в хоре, стоят на противоположных «крыльях» полукруга, так что смотрит девчонка на хормейстера, а невольно встречается взглядом с улыбающимся черноглазым мальчишкой из баритонов на противоположном «крыле». В раздевалке, когда юноши помогают девушкам одеться, Г. всегда оказывается рядом, в гурьбе участников хора по дороге домой идёт чуть-чуть позади М.
Живёт Г. в посёлке Милистиновка (самозастройка «Шанхай» возле порта им. Ленина), дом №169, ему в самом начале пути удобнее свернуть с проспекта – дом совсем рядом. Два его закадычных друга – спокойный, слегка манерный Саша Маркόвич (правнук сербского просветителя Светозара Марковича) и долговязый, флегматичный Лёня Матюха – тоже живут близко, но Г. идёт со всеми до проспекта им. Сталина. Прежде эта улица называлась аллеей Энтузиастов, там живёт М., там она родилась и так представилась, когда знакомились, – «девчонка с аллеи Энтузиастов».
На проспекте Ленина в те годы проезжая часть была только с одной стороны от трамвайной линии, с другой – бульваром проходила широкая тенистая («школьная») аллея. Деревья и кустарники, лавочки, передвижные боксы «Мороженое», шумно, многолюдно – такой была в послевоенные годы «стометровка» Соцгорода. В просторечьи сохранялось его старое название – Шестой посёлок. По вечерам сюда приезжала молодёжь из близлежащих рабочих посёлков и села Вознесеновка, здесь было и постоянное место сбора старшеклассников 6-го посёлка. Две школы — мужская и женская — именно здесь могли между собой знакомиться, общаться. Он и Она в одной компании. Его друзья, Саша и Лёня, хорошо ей знакомы. С Лёней Она дружила ещё с первых послевоенных лет, ежегодно они проводили лето в пионерлагере для детей тружеников завода «Запорожсталь» в селе Разумовка.
Мать Саши, Любовь Николаевна Маркович (сподвижница Броз Тито по антифашистскому югославскому подполью) после войны около десяти лет жила с сыном в Запорожье и работала в 30-й женской школе библиотекарем. М. как библиотечная активистка, часто бывала у Марковичей дома с подружками.
Друзья Григория и одноклассницы М. вместе ходят в кино, лакомятся в кафе мороженым, просто гуляют на «аллейке». М. и Г оба в своих классах переростки (на год-полтора старше одноклассников), что было в те годы явлением нередким, когда по причинам военного времени не все вовремя могли стать первоклассниками.
К весне 1951-го года всё чаще Он и Она оказываются не в большой компании, а вдвоём. Они уходят с «аллейки» на «второстепенные» улицы (большая смелость по тем временам), в т.ч. на улицу, где расположена 50-я мужская средняя школа, называя её между собой «50-я улица». О чём говорят? О школе, конечно, — судачат о друзьях, перемывают косточки учителям. Иногда вместе, на спор, решают трудные задачки.
Оба острые на язык, смешливые, с характером открытым и прямолинейным, они одинаково воспринимают добро и зло в окружающем их мире. Подружились они быстро, их характеры не потребовали времени на притирку. Два знака Огня (Овен и Лев), родившиеся в год Собаки, они были готовы к дружбе честной, верной, без фальши и лицемерия. С самого начала это была дружба-соперничество, им нравилось друг перед другом похвастать (и быть пόнятым). Современная астропсихология, однако, заметила бы в их отношениях мину замедленного действия. Если у юноши Овна преобладает порыв (с любовью к переменам и свободе), то девчонка Лев, на свою беду, обладает врождённой уверенностью в своём главенстве, непогрешимости и чувстве превосходства, а отсюда — стремление опекать, покровительствовать, поучать.
«Как не стыдно так плохо учиться?!» — пишет отличница в своём дневнике о друге. Она давно уже ведёт дневник. Он тоже заражается этой идеей. Покупает общую тетрадь, делает на обложке красивую надпись: «Дневник ученика 8-б класса Нелюбова Григория». Через некоторое время начинается обмен дневниками (при этом между ними договор: никаких тайн).
«Скоро встретил М., и мы пошли в парк. В парке сели на скамейку и взялись просматривать дневники. М. прочла моё «сочинение» (кажется, с интересом), очень часто прерывала чтение смехом. Когда она кончила читать, я попросил её объяснить одно предложение в её дневнике, заумно-непонятное. Но она объяснять отказалась».
Всё меньше секретов друг от друга, и вскоре два дневника становятся общими: в каждой из тетрадей одну неделю делает записи Он, другую — Она, в выходные – обмен. Её дневник сохранился до наших дней. На одной из страниц Его запись: «Ура!!! Наконец, кончил заполнять дневник. Мне так неохота это делать, что я лучше съем лягушку, чем заполнять дневник». Через много лет после школы друг напишет подруге (письмо №9 в общем списке сохранившихся писем Григория):
«Несколько лет я вёл дневник (и вместе с тобой, а потом* и сам). В одно «прекрасное» время, когда у меня был период пессимистического настроения, я сжёг все дневники. Знаешь, было почему-то больно, когда я бросал их (шесть тетрадей!) в огонь. Объяснить «почему?» — не могу, но было такое чувство, словно я отрывал что-то живое от себя и жёг. Вот на этом кончилась моя художественная деятельность. Всё-таки дневник — полезная вещь. Не знаю как тебе, но для меня они имели большое значение, т.к. я постепенно научился излагать свою мысль просто и без затруднений».
*— здесь и далеё жирным шрифтом выделены слова, которые в письмах Григория подчеркнуты изящной волнистой чертой.
Перед нами дневниковые записи 16-17-летнего Григория, сделанные в том возрасте, когда подросток превращается в юношу. Они напоминают репортёрские заметки, почасовые отчёты о делах и событиях прошедшего дня. Лишь изредка мелькают эмоции, и тогда перед нами внутренний мир полуюноши-полумальчишки — озорного, дурашливого и противоречивого.
Время было трудное и, чтобы выживать, семье Григория приходилось заниматься подсобным хозяйством: держали корову, свинью, кур и другую живность. У детей, как и у взрослых, были определённые домашние обязанности. В основном это был уход за животными, хождение в магазин, уборка во дворе и в доме.
Естественно, Григорию как старшему доставалось больше других: «Встал очень рано, нужно было убрать во дворе, иначе на гулянье можно поставить крест». Крохотный дворик при доме Нелюбовых всегда отличался чистотой и порядком, был даже небольшой палисадник с пышными георгинами, гордостью матери, Дарьи Лаврентьевны.
Семья мечтала, конечно, о городской благоустроенной квартире: «Пришёл отец, и мы — я, отец, мама, Светка, Вовка — сели думать. Думали о том, где жить, когда наш дом снесут».
Следует отметить, что на то время младшему члену семейного совета едва исполнилось шесть лет. К братишке Григорий относился нежно и очень заботливо, почти по-отечески (разница между братьями была более одиннадцати лет). Когда у них появился велосипед, Григорий часто сажал малого на багажник и катал его. Разумеется, предварительно проинструктировав, что ноги надо держать подальше от колеса. Но однажды «пассажир» проявил неосторожность. В результате вылетело несколько спиц, остальные погнулись, на ноге была содрана кожа, текла кровь.
— Было очень больно, я ревел здόрово. А Гриша вместо того, чтобы меня утешать, отругал как следует за неосторожность, за то, что испортил велосипед. Потом, конечно, перевязал мне ногу, осторожно довёл до дома. Но перед этим отругал. Я так понимаю, это не было жестокостью с его стороны. Просто таким образом он меня воспитывал. Хотел, чтобы я вырос мужчиной. И я ему благодарен за это.
(Описание этого эпизода взято из более поздних воспоминаний Володи, бывшего преподавателя физкультуры запорожской средней школы №65, Почётного мастера спорта по гимнастике, отличника народного просвещения Украины Владимира Григорьевича Нелюбова.)
Доверялись Вόвчику и сердечные секреты. Знаменитый «нелюбовский» музыкальный свист (соль-си-ре) братишка впервые услыхал, когда Григорий вынужден был однажды взять его с собой на свидание. На аллее, неподалёку от перекрёстка двух проспектов, Ленина и Сталина, велосипед остановился. «Смотри: я сейчас «пропою», и вон из того подъезда выйдет девчонка. Только никому ни слова!»
Оригинальное это средство коммуникации имело у двух друзей свой код: одна трель — «привет, я здесь, но спешу — увидеться не сможем», две — «выходи вечером на аллейку», три — «выйди на минутку, я подожду».
Владимир вспоминает:
— По натуре Гриша был не то что скрытным, а скорее сдержанным. Не выплёскивал все свои эмоции и проблемы каждому встречному. Ко мне он относился, я бы сказал, очень бережно. И если мне грозила какая-либо опасность, он всегда оказывался рядом. Только благодаря ему я не утонул в Днепре. Вытащил он меня, когда я уже был на дне, на глубине нескольких метров. А получилось так. Григорий лежал, загорал, а я возился у берега и нечаянно соскользнул по бетонному откосу в воду. Реакция Григория была мгновенной. На этот раз он меня не ругал. По всей видимости, сам перепугался за меня.
С сестрой Светланой отношения у Григория, надо сказать, складывались не столь идиллически. Не признавала она в нём авторитета. Для неё он был почти ровесником, т.е. равным — ни в учёбе, ни в повседневном поведении ничем не блещущим — просто мальчишкой. О себе Григорий писал в те годы:
«4 мая, пятница. ...Утром делал уроки. В 1.30 пошёл в школу. Было ещё рано, и я решил пройтись с ребятами 8-В класса. В 1.45 пошёл в школу. На первом уроке веселились. На втором — веселились. После второго урока пошли стрелять на стрельбище. Стрелял я неплохо. На первом месте по стрельбе был я. На втором — Дёшин. Я выбил из 30-ти очков 28. Дёшин из 30-ти возможных — 25. Со стрельбища пошли на Днепр. Колька П., Виктор Ф., Мерзлов В. купались. Я и Ленька купаться не захотели. Наши ребята уже пошли на урок. Четвёртый урок был черчение. На урок мы не спешили. Опоздали минут на 15-20. Входим в класс. Учитель собирал чертежи и не заметил, как мы зашли и сели. После урока пошли к Лёньке, а от него пошли к нам. Я положил сумку, и мы пошли на ансамбль. Было ещё рано, мы пошли пройтись».
Да простит нас читатель за несколько преувеличенный интерес к этому периоду. Как увидим позже, именно в поступках юного героя этой повести найдём истоки и причины многих его более поздних поступков.
Итак, близится к концу 8-й учебный год Григория. 10 мая он пишет в дневнике: «Сегодня у нас уроки, по которым у меня стоит «пара». Если все учителя вызовут, то половина моего несчастья свалится с моих плеч… Отчасти моё желание исполнилось. Одну двойку исправил (конечно, не руками в журнале)».
Вскользь записанная фраза на самом деле — отзвук неприятного для него (судьбоносного) происшествия. Накануне Григорий с двумя одноклассниками похозяйничали в классном журнале и исправили себе некоторые «двойки». Предстоит школьный педсовет, который должен вынести решение о наказании за эту выходку. Директор школы легендарный Иван Иванович Павелко был человеком настолько же душевным, сколь и строгим. Наказание определено: переэкзаменовка всем троим осенью. У Григория — по украинскому языку. В дневниковых записях мы не найдём ни слова раскаяния или огорчения в связи с этим. «Извиняться?? Ни за что!»
Всё лето — безмятежный отдых на Днепре (на «скалках» ниже шлюзов Днепрогэса). Он — душа компании, его все любят, ему есть чем похвастать: он ловок, вынослив, на спор переплывает «саженками» Днепр, лучше всех ныряет со скал, умеет так бросать камешки, что они лягушкой прыгают по воде дальше, чем у других. Ему нравится быть в центре внимания.
Часто местом сбора компании оказывается квартира Маркόвичей. Любовь Николаевна (в дневнике — Л.Н.) была для Г. и М. кумиром. Воспитанная в интеллигентной сербской среде, она оказала большое влияние на формирование кругозора друзей сына. Сколько выдержки и великодушия нужно было ей иметь, чтобы терпеть визиты шумной, не очень воспитанной (мягко выражаясь) публики. В те жёсткие, «зашоренные» сталинские годы она была для молодёжи бесценным источником знаний о западном мире, о том, что мы теперь называем общечеловеческими моральными ценностями.
«От Л.Н. пошли гулять. Как всегда, пошли на Днепр. На Днепре купались. Я сегодня целый вечер чудил. Потом мне чуть не сделали на голове лысину. Но с горем пополам я отделался от такой причёски. Когда шли домой, Ж.Л*. заметила, что она провела весело сегодня вечер только благодаря мне. (Лестно!!!)» • — Женя Люльки, одноклассница М.
По-прежнему в дневниках нет упоминания о том, что осенью ему предстоит переэкзаменовка. Он упрямо не хочет даже слышать об этом: «ни за что (!) не буду сдавать осенью — уйду в лётное училище, – говорит он подружке, – Смотри: у меня получится, я давно тренируюсь». Он идёт по рельсам с разведенными в стороны руками, одновременно быстро вращается, идёт вперёд и не падает.
Его стремление поступить в лётное училище поддерживает дядя (брат матери), известный в городе тренер Павел Нежурко. Они вместе едут в несколько училищ, но двойка в табеле везде закрывает перед ними двери.
И произошло то, что должно было произойти: Григория оставили в 8-м классе на второй год.
31 августа, в пятницу, первый сбор в школе перед началом учебного года. Сосед М. по коммунальной квартире Юра Филимонов, одноклассник Григория, приносит из школы дурную для неё весть.
«31.08.51 г. ...Вечером я узнала от тёти Нонны очень неприятную для меня вещь: Г. остался на 2-й год. Я сразу не поверила, и эта весть меня так обескуражила!
Оказывается, Юрка сказал правду, и теперь уже ничем нельзя помочь делу. Мы с Л.Н. побеседовали, и я узнала, что Г. сейчас ужасно переживает. Но чем я могу ему помочь?! Чем?! Если он спрятался там, на своей Милистиновке, и никуда оттуда и носа не показывает. Представляю, как его натуре трудно будет это пережить: ведь это такой тип самолюбивый!!».
«2.09.51 г. ...Приехав домой, я отдохнула немного после прогулки и отпросилась у папы на улицу до 7.30. Я сразу же отправилась к Сашке. Л.Н. дома не было; и мы принялись рассуждать о дальнейшей судьбе Г. Это общее горе так сблизило нас с Сашкой, что я даже перестала стесняться и доверила ему, что думаю и переживаю о том, что будет с Г. Сашка и сам до сих пор не может привыкнуть к мысли, что Г. уже не ученик их класса. Я рассказала С., с каким «вниманием» я слушала вчера уроки. Оказалось, что он не намного был внимательнее, чем я».
Удар по самолюбию Григорий перенёс очень тяжело. Прежде необычайно общительный, шутник, он со временем становится мнительным, избегает своих прежних одноклассников. Разочарованный, угнетённый свалившейся на него бедой, он записывает в дневник цитаты, полные пессимизма. Примеряет на себя черты Печорина, вызывая насмешки М.: «Ты, небось, и романа-то не читал и знаешь о Печорине лишь, что зовут его, как и тебя, Григорием». Зубрилка-отличница, не очень вдумываясь, повторяет штампы учебника русской литературы: «Неужели тебе нравится этот нравственный калека?»
Услышав однажды его пренебрежительные рассуждения о «правильном» отношении Печорина к женскому полу, М. со свойственной ей резкостью оборвала его тираду: «Во второй-то раз вчитайся внимательней и тогда решай, годится ли он тебе для подражания!» Григорий воспринял её слова как грубый намёк на его второгодничество, мрачно посмотрел на М. и ушёл из компании. За «литературной» ссорой последовало ещё несколько мелких размолвок, и большая дружба плавно переросла во вражду.
На весенних каникулах 1952 года Григорий окончательно примыкает к своим одноклассникам и их ровесницам из женской школы. Чаще всего рядом с ним две подружки — сладкоголосая певунья Надя Андрияш и Эля (имя изменено). Девочкам едва по 15 лет, и 18-летний Григорий кажется им солидным, серьёзным. Юноше льстит внимание наивных «подснежников», в их обществе он свободен, раскован, никто на него не «давит», не поучает… Он становится прежним Гришкой, весёлым собеседником.
И приходит Любовь, сильная, великодушная, всепрощающая. А зовут объект его любви – Эля.
ЛЮБОВЬ И НЕБО. ГОДЫ 1952-1954
Постепенно Григорий освобождается от «комплекса неполноценности», хорошо учится. Реже видится с прежними друзьями, но у него появляются новые среди одноклассников. Один из них, спокойный, интеллигентный Арик Печерица, станет ему самым близким и верным другом на долгие годы, после гибели Григория много сделает для увековечения памяти о нём.
Как вспоминает Арик Иванович (ныне кандидат технических наук), до девятого класса Григорий ничем от остальных ребят не отличался. Перемены в своём друге Арик заметил где-то в конце 8-го или в начале 9-го класса. А заключались они в том, что «он начал методически, последовательно наращивать свой потенциал. Чувствовалось, что у него появилась какая-то цель. Юношеские всплески прекратились. Он как бы повзрослел, хотя все мы к тому времени ещё не распрощались с детством». (Заметим, что это и неудивительно: ведь в то время, когда его одноклассники только начали получать паспорта, Григорию уже шёл 20-й год).
Особенно Григорий стал серьёзным, когда стал ходить в аэроклуб. Это было весной 1952 года, в конце 8-го класса, когда городской совет ДОСААФ объявил набор курсантов-лётчиков. В новом здании аэроклуба, на проспекте Ленина, были созданы хорошие условия для учёбы. В самолётном классе стоял настоящий, хоть и бескрылый ЯК-18. Запорожский моторный завод специально изготовил авиационный двигатель М-11фр с узлами, разрезанными таким образом, чтобы курсанты видели наглядно основные узлы, детали и их взаимодействие.
Ещё шли школьные экзамены, когда прошло первое занятие двух групп курсантов-лётчиков.
Осенью 1953 года для Григория начался напряжённый период: в 10-м классе его избрали комсоргом класса. Вечером после школы шли занятия в аэроклубе, где Григорий познакомился с Юрием Коваленко. Юрий так описывает этот период их жизни. «Хорошее дело — аэроклуб. Он учил молодёжь овладевать теоретическими знаниями и практическими полётами на самолёте, прыжками с парашютом и давал первые навыки технического обслуживания «аппаратов тяжелее воздуха», как любовно называли самолёты наши наставники. А кроме того, и это очень важно, аэроклуб позволял окончательно проверить правильность выбранного пути — с авиацией или без неё».
Григорий весь отдаётся учёбе, он почти счастлив: лучше стали школьные оценки, а успехи в аэроклубе наполняют его жизнь смыслом. Весной 1954 года все выходные дни заняты полётами, а после окончания 10-го класса — ежедневно в будние дни. Пришлось переселиться на аэродром; жили курсанты в большом ангаре, носили видавшую виды солдатскую форму без погон. На выходные дни можно было съездить домой. Эти редкие дни он мог снова провести с Элей.
Однако в личной жизни Григория назревала драма. Целомудренный и открытый, он требовал от подруги такой же верности и искренности в отношениях, как вёл себя сам. Сейчас у него попросту не хватало времени на «светскую» жизнь, он рассчитывал, что подруга его полностью понимает. Но Эля — иная по складу характера. Позже Григорий напишет:
Письмо №37.– 26.05.56 г. ...«я всегда представлял её в семейном кругу, который когда-то будет. Я ведь хорошо знаю её, и мне ясно видны были все её недостатки. По-моему, я не ошибусь, если скажу, что Эля не создана для трудного жизненного пути. Знаешь, есть люди, которые живут лишь как украшение, если так можно выразиться, в жизни, но не являются такой необходимостью, которая облегчала бы жизнь другого. Для Элиной натуры и характера всё должно быть только так: не сможет она делить трудности жизни со своим другом». Трудно сказать, была ли Эля так же влюблена в Григория, как он в неё.
Письмо №2 – Сентябрь 1955 г. «Почти с самого начала нашей дружбы Элю постоянно преследовал некий Вадим Соловьёв. Я смотрел на всё это спокойно, т.к. был уверен в Эле. Но постепенно мне всё это стало надоедать, и я предложил Эле сказать В. всё прямо и тем прекратить все ненормальности. Всё это осталось неразрешённым до моего отъезда в училище».
Школьный друг Григория вспоминает, что однажды вечером на неосвещённом участке посёлка подстерегли Григория трое, пытались отвадить его от девчонки, с которой он встречался. Конечно, досталось ему тогда порядком, всё-таки трое на одного. Но от девчонки не отказался и на колени перед противниками не стал, дрался отчаянно. Кроме друга, об этом он никому не рассказывал, даже дома ничего по этому поводу не сказал, о чём свидетельствует его брат.
Аэроклуб был по сути полувоенной организацией, ибо готовил лётные кадры для военных училищ. Однако окончившие курс молодые люди вольны были выбирать — идти ли в военное училище или нет.
К концу 1954 года была выполнена вся лётная программа обучения, ждали «покупателей» из Ейского военно-морского авиационного училища. Ждали с нетерпением вызова на полёты. В начале осени каждый из курсантов получил открытку с приглашением прибыть на учебный аэродром для выполнения контрольно-поверочного полёта. Были определены две пилотные зоны: на правом берегу Днепра, над селом Разумовка и над запорожским абразивным комбинатом.
Двое представителей прославленного училища за день проверили без малого 50 человек! Заданием на полёт было выполнение комплекса фигур высшего пилотажа на высоте 1500 м, возвращение на аэродром и посадка. Необходимо было затратить на это не более 25 минут.
Через день около сорока выпускников запорожского аэроклуба уже ехали в одном вагоне вместе с проверяющими поступать в училище. Вступительные экзамены по общеобразовательным предметам сдавали одновременно с прохождением медицинской комиссии. Год обучения в аэроклубе ребятам засчитали за первый курс училища и приказом начальника училища 36 запорожцев были зачислены сразу на II курс. Радости не было предела!
Денисова Майя Александровна
06.08.1934-10.04.2020
Сообщение отредактировал mayaplavni - Пятница, 02 Декабря 2016, 21.14.24 |
| |
| |
| mayaplavn | Дата: Суббота, 03 Декабря 2016, 01.39.23 | Сообщение # 2 |
|
Группа: Эксперт
Сообщений: 376
Статус: Отсутствует
| ЕЙСК. МЕЧТА СБЫЛАСЬ. ГОДЫ 1954-1955
Григорий Нелюбов — курсант Ейского военно-морского ордена Ленина авиационного училища имени Сталина.
С отличными оценками он заканчивает второй (теоретический) курс. С гордостью пишет друзьям и родным о своих успехах. Письма из дому его огорчают:
Письмо №2 ...«Получил от мамы письмо, в котором она спрашивает меня, не произошло ли у меня с Элей что-либо, т.к. она видит иногда Элю с Вадимом.
После письма мамы я не мог мириться с этим и решил временным переживанием прекратить подобные нервотрёпки. Я написал Эле своё последнее письмо-стих и с тех пор стараюсь забыть всё, что напоминает мне о моей неудачной дружбе. Мне жаль только одного: жаль убитого времени».
После теоретического курса Григорий всё ближе к своей мечте: на полевом аэродроме осваивает самолёт ЯК-11 — последний из могикан истребительной поршневой авиации. Жили курсанты в лагере близ Приморско-Ахтарска. Первые полёты (с инструктором), радость парения в небесах, а на душе — тоска. Он переживает разрыв с Элей. О том, как тяжело он это перенёс, можно судить по тому, что и через год после разрыва он писал.
Письмо №37.– 26.05.56 ...«Прошёл год с той поры, как я порвал переписку с Элей и за это время, безусловно, забыл многое, что печалило и огорчало меня тогда. Сейчас в моём воображении она осталась такой, какой я хотел видеть её раньше. Безусловно, не могу я не вспоминать её сейчас, т.к. с ней связаны последние годы моей жизни дома».
Трудно понять, почему в ожидании первого отпуска домой осенью 1955 года из лагеря в Приморско-Ахтарске он пишет письмо студентке третьего курса физического факультета Киевского госуниверситета… По ходу событий ничто не предполагало возобновления дружбы с М., в школьные годы они расстались врагами, не виделись уже более трёх лет. Почему Григорий написал? Искал душевной опоры в трудное для себя время? Снова вспомнил «печоринское»?
«Нет в мире человека, над которым прошедшее приобретало бы такую власть, как надо мною».
Ответ из Киева: будем друзьями. Григорий настойчив (и самоуверен):
№2 ...«Знаю, что тебе очень хочется спросить, почему я написал тебе? Здесь больше всего сказалось то, что я за эти три года стал очень многое понимать не так, как понимал раньше. Пусть будут не в качестве лести сказаны тебе такие слова. Многих видел я девочек и много знал девичьих натур. Великолепно я знал и твой характер. Вот потому-то, что мне нравятся твои душевные качества, я и решил написать тебе.
Мне не хочется, чтобы ты поняла мои слова неправильно. Пишу прямо, потому что так думаю. Я немного не понял настоящего значения твоего согласия быть друзьями. Можно быть друзьями-знакомыми, а можно быть друзьями несколько другой формы. Вот я и не понимаю, то ли ты приняла мое предложение так, как я хотел, то ли приняла ради вежливости, считая, что ты себя ничем не обязываешь в этом случае, кроме переписки. Короче говоря, согласна считать меня другом-знакомым. А я хочу иного...»
Он откровенно льстит девичьему самолюбию.
№18 ...«У меня сейчас одно только желание, которое появилось ещё в лагерях: хочется увидеть тебя в жизни. Когда я был дома и частенько посещал ваших, то Ольга* заставляла меня задуматься над тем, какой теперь стала ты? Порой смех или голос Ольги заставлял просто вздрогнуть: до того всё напоминало о тебе. Хоть и прошло три года «с гаком», но я не забыл твой смех, голос и узнал бы их среди целого хора голосов. Вот и становится сейчас уже невмоготу только представлять тебя». * – младшая сестра М.
Он ждёт приглашения в Киев, письма кажутся ему холодными.
№3 – 29.09.55. ...«Если я тебя обременил слишком своими двумя письмами, так ты мне можешь написать об этом прямо, и я не обижусь на тебя.
…Я же ничуть не считаю нужным скрываться и юлить, и тебе, по-моему, вполне ясно, что меня толкает писать тебе письма».
«По тому, как ты пишешь мне письма, мне кажется, что ты это делаешь не с очень большой охотой».
«Хотел приехать в Киев, но задумался над тем, чтό может значить твое молчание, и решил, что ехать мне нельзя. А увидеть тебя мне очень хотелось».
«Ты мне немного омрачила отпуск…»
«Я думал, что ты в своём первом письме предложишь мне поездку к тебе…»
№7 – 26.11.55 ...«А насчёт того, что физик — это «сухарь», ты заблуждаешься больше, чем я. Ясно! Я очень не люблю «людей-сухарей». Напрасно думаешь, что я забыл, как ты можешь смеяться и шутить. Я помню даже некоторые твои злые шутки. Не знаю, помнишь ли ты о них?»
Девушка воспринимает последнюю фразу как своеобразное прощение за нанесённые ему давным-давно обиды, в т.ч. за Печорина. В самом деле, она сама виновата в том, что сломала такую чистую юношескую дружбу.
Переписка набирает обороты. За два года Григорий напишет в Киев около сотни писем (от коротких записок до «опусов» на десяти тетрадных листах). Они позволяют нам узнать подробности становления его характера, наблюдать, как формировался будущий летчик-ас. Письма эти разные – восторженные и тоскливые, деловые и шутливые, письма-размышления и письма-признания.
ЕЙСК-КИЕВ. КУРСАНТ И СТУДЕНТКА. ГОДЫ 1955-1957
У Григория — третий теоретический курс.
«Ноябрь 1955-го. ...Вся наша жизнь наполнена только занятиями, лекциями, формулами и т.д. А ведь мы люди и иногда хочется душевного разговора, который очень облегчает душу».
№7. ...26.11.55. …«Мы ничего, кроме занятий и четырёх стен, не видим. И так изо дня в день, из месяца в месяц… Я предпочитаю всем танцам, всем возможным «романам» и «похождениям» свой кубрик и книги».
№19 – 22.01.56 ...«Сегодня думал сходить в увольнение и не смог преодолеть своей лени. Да, лени! До того уже я здесь засиделся, что лень идти куда-нибудь. Мне просто диким кажутся сейчас такие явления, когда наши мальчики прибегают из увольнения в пене от бега».
С грустным настроением встречает он новый, 1956 год.
№13 – 3.01.56 ...«Так прошло время до 12.00. Ударили кремлёвские куранты, послышались со всех сторон поздравления, а я себя почувствовал тогда одиноким и ненужным человеком в этом радостном и многолюдном зале. Представил себе тебя в это время, веришь — пробовал представить, но у меня ничего не получилось, т.к. для меня незнакома даже та обстановка, в которой могут проводить праздники студенты. Знал я только одно: ты была обязательно веселá в это время, а может, и счастлива в кругу друзей, но без веселья я не мог представить тебя, т.к. противоположное просто чуждо тебе по твоему темпераменту».
№16 – 14.01.56 ...«Напрасно думаешь, что я без увольнений здесь тоскую. Нет! Я даже нахожу в этом удовольствие. Ко всему этому у меня появился бильярдный азарт. Поставили у нас бильярд, и я предпочитаю его всем увольнениям и любовным похождениям».
«…Для меня нет смысла в жизни без авиации. Я не представляю себе даже свою жизнь вне авиации. Пока я лётчик — я человек, живущий на пользу своей стране и самому себе».
У него большие планы, всё размерено и продумано.
№6 – 15.11.55 ...«Хочу в этом году вступать в кандидаты партии. В связи с этим нажимаю на учёбу…»
«Недавно у нас провели контрольную по математике для проверки того, что у нас осталось от 10-го класса. Ужасаюсь от того, что ничего почти не знаю. А ведь это для меня гроб, т.к. хочу поступать в академию. Думаю приобрести нужные учебники и начинать с самого начала».
№18 –19.01.56 ...«Недавно был на ротном бюро, где решался вопрос о том, дать ли мне рекомендацию для вступления в кандидаты партии. У меня коленки подрагивали, пока я стоял перед бюро. Ничего плохого не было у меня, что могло бы препятствовать выдаче рекомендации, и когда вопрос был решён в мою пользу, я почувствовал себя самым счастливым человеком. Сейчас всё упирается в одну «четвёрку». С тех пор, как я потерял звание отличника (помнишь?), я не могу никак восстановиться. Иногда страшно переживаю, но что я могу сделать, если не считают нужным меня спрашивать. Вот и загораю».
№19 –22.01.56. ...«Вот и у меня экзамены подходят. Правда, впереди ещё целая неделя, и мы ничего не делаем, но уже иногда вспоминаем, что скоро наступят дни золотые. Но все экзамены не кажутся мне такими страшными, как история КПСС. Вот тут-то у меня поджилки трясутся! Сдавать приходится сразу за I и II курсы (всю историю), а я почти ничего толком не знаю. Имею общее представление обо всём, а придётся сдавать московской комиссии. Просто ужас берёт».
«У меня сейчас всё идёт колесом, просто не знаю, за что хвататься. Ещё не был за этот год так загружен, как сейчас. Да уж как-нибудь распутаюсь!»
«К 23 февраля (ко Дню СА) меня сфотографировали у знамени училища (как отличника — у нас есть по уставу такая мера поощрения)».
№26 – 5.03.56 ...«2 марта я был принят в кандидаты. Знаешь, я думал, что этот приём в партию какой-то сверхъестественный, и очень трусил, скажу честно. А теперь я себя чувствую превосходно. Мне даже кажется, что у меня в голове стало работать что-то на иной лад. Сразу же после собрания, когда у меня ещё коленки люфтовали, я получил письмо. Ты не представляешь себе, как я был благодарен тебе за это в такой важный день для меня в жизни. Спасибо тебе, моя дорогая!»
«Сегодня сдали первый экзамен, далее дни сдачи экзаменов: 9, 13, 17, 21, 24. Как много!»
«6.03.56. ...P.S. Ну, можешь меня «поздравить»: провалил первый экзамен с треском — получил «четыре». Вчера был настолько потрясён этим, что не смог дописать это письмо. Сегодня уже отошёл, но настроение страшно подавленное. Мною сейчас овладела какая-то ярость в отношении к экзаменам: готов просто зубами вырвать из книг всё, что мне малоизвестно.
Разряд пока не потерял, т.к. по нормативам допускается две «четвёрки» по неосновным предметам. Но теперь шансы на провал увеличились вдвое».
№27 – 9.03.56 ...«С прошлого неудачного экзамена я очень изменился в своём самочувствии. Стал страшно молчаливым, и меня ничто не веселит. Сейчас всё дело в том, что я не знаю, стόит ли дальше тянуть на «пять». Если получу «четвёрку» по основному предмету — весь труд, первый разряд, летят к чёрту. Вот я сейчас не знаю, к какой группе относится моя «четвёрка» …Казалось, что всё знаю. Получил «4» из-за дурости и психовал несколько дней».
О своём душевном состоянии Григорий пишет часто и, как обычно в общении с М., – откровенно.
№10. ...«Уж такой у меня дурацкий характер: когда становится тоскливо, не могу не поделиться с кем-нибудь. А поскольку ближе тебя у меня нет никого, то и хочется написать лишь тебе.
Просто я сегодня немного «расклеился» морально, а поэтому и пишу такую чушь. Всё-таки мне стало легче. Если нагнал на тебя тоску, прости».
«Я жду твоих писем всегда: пусть приходят в день по несколько штук — я очень «гостеприимен».
№12. ...«У меня редко бывают душевные разлады (но бывают), но я обычно не делюсь этим ни с кем!».
Один из тяжелых периодов своей жизни Григорий пережил в марте 1956-го, в конце третьего теоретического курса.
№29. ...«Вдруг, ни с того ни с сего поползли слухи, что у нас будут увольнять в запас половину курсантов нашего курса, т.к. наше количество не совпадает с миролюбивой политикой нашего государства. Мы из писем знали, что такие сокращения идут почти во всех училищах, а теперь дело дошло до нас. Началась суматоха и паника. Никто ничего определённого не знает и сочиняет всё, что ему угодно. За каких-то три дня просто невозможно было узнать ребят: осунулись, почернели, стали ходячими трупами. У меня совершенно чистое личное дело, и всё же я не мог найти себе места. До чего мы страстные любители сна, а теперь сон не шёл. Никогда в жизни меня не мучила бессонница, а здесь я начал просыпаться ночью. Когда бы это ни произошло, всегда слышал, что многие не спят, курят, ворочаются. Внешне все держались спокойно, днём, «шутя», выбирали себе специальность на случай увольнения в запас, а на душе, ох, как было неспокойно.
И вот день зачтения приказа. Давно мы мечтали о дне, когда нас построят и присвоят воинские звания, но не о таком дне мы мечтали. Начали читать списки и делить нас на 2 группы. Я почти ничего не слышал, хоть и был напряжён до оцепенения, но мне казалось, что услышь я сейчас свою фамилию — обморок неминуем. Всё остальное я себе смутно представляю. Меня оставили. Теперь из нашей школы осталось 2 человека (из 4-х), а из запорожцев 12 (из 36-ти). Они сдадут экзамены, получат звание лейтенанта и уходят в запас. Незавидная доля! Нашлись у нас желающие добровольно уволиться. Вот так всё было. Я дня два не мог смотреть этим товарищам в глаза: было какое-то чувство, словно я в чём-то виновен перед ними, будто я виновен, что я остался, а они нет.
Вообще, были тяжелые дни, передать их в письме так, чтобы ты почувствовала, как было тяжело, невозможно».
31 марта Григорий отметил свой 22-й день рождения.
С 1 апреля — снова лагеря. На этот раз в глуши, неподалёку от станицы Ново-Минской, в ожидании полётов на реактивном МиГ-15.
№30 – 15.04.56 ...«Погода для нас — это и близкий выпуск, близкие встречи и т.д. Мы к ней неравнодушны, и мне хочется похвастаться, что у нас весна (настоящая даже!). Если ничто не изменится, через 2-3 дня начнутся полёты. Дай бог, чтобы бог не захандрил! Я уже на бога скоро молиться стану!
P.S. Между прочим, я теперь младший сержант Нелюбов — старшина лётной группы».
23.04. …«Мы ещё не летаем и когда начнём — неизвестно. Просто досадно! Подходит май, а здесь никаких перспектив на то, чтобы хоть как-нибудь повеселиться. К тому же, попадаем мы на 1 Мая в караул. Глупая весна какая-то в этом году: скоро май, а холодина адская. Всё идёт к тому, что засядем мы здесь надолго»
№33 – 2.05.56 ...«Я написал бы тебе кое-какие подробности первомайские, но не хочу рисковать на случай проверки письма. «Немного отметили!»
№34 – 10.05.56 ...«Сейчас льёт дождь, а мы сидим в палатках и носа на улицу не высовываем. Натянули на себя всю арматурную карточку (обмундирование) и то приходится постоянно прерываться и делать разминку. У нас ещё не было ни одного по-настоящему лётного дня. Для полётов выбирают хоть мало-мальски лётную погоду. Грязь кругом, но самолёт может двигаться, и полёты идут полным ходом».
№32 ...«Вот ты пишешь «выпустишься и станешь зрелым лётчиком». А ведь это не так. Будем мы слабенькими орлятами с проблесками оперения. Знаешь, у меня на этот счёт странное мнение. Поступал я в аэроклуб и думал: «Поступлю и буду летать. Буду уже лётчиком». А потом стал думать иначе: «Это что! Вот поступлю в училище, вот уже тогда действительно стану лётчиком». А теперь меня и это не устраивает. Кончу училище, полётаю года два, — вот тогда уже скажу: «Я лётчик!» А сейчас пока рано об этом думать. Вот подходит выпуск, а у меня уже планы на будущее. Хочется полетать вволю, а потом поступить в академию. Я сейчас многое забыл из десятилетки, но в академию поступлю: буду вновь начинать с семилетки, а всё равно добьюсь.
Недавно начали летать. Мне не терпится поделиться впечатлениями.
Первый полёт я сидел, как тюлень. Не успеешь моргнуть — всё проморгал. До того стремительный полёт, что не успеваешь соображать как следует. Столько нужно сделать работы, а времени — считанные секунды. Здесь я убедился, до чего повышенной сообразительностью должен обладать лётчик-истребитель, чтобы всё в полёте проделать обдуманно и быстро. Постепенно привыкаешь к стремительности и начинаешь трезво соображать что к чему.
В первом полёте я, начиная со взлёта и кончая посадкой, не мог не улыбаться. Я не могу тебе передать своего чувства, но знаю одно: у меня в груди всё клокотало и пело от восторга. Никогда, мне кажется, я не находился в таком состоянии.
За лётный период у нас есть единственный мучитель, который безжалостно режет нас без ножа — штурман. Мучение заключается в том, что перед самостоятельным взлётом необходимо сдать зачёт по району полётов: в радиусе 150 км необходимо знать все населённые пункты, реки, ж/дороги. Всё это без карты надо чертить на память… Я посчитал все населённые пункты в этом районе, и их всего лишь 130 штук (!).
Многие из ребят делают по третьему-четвёртому кругу. Я сдал со второго».
Однокашник Григория, будущий космонавт-17 Георгий Шонин описывает жизнь курсантов на полевом аэродроме:
«Время летит. Весну с её прохладой и земляными бурями сменило жаркое лето. Теперь мы изнываем от кубанского зноя. Комбинезоны, надетые прямо на голое тело, пропитаны солью от пота. Остряки по этому поводу шутят: «Если ты вышел из своего комбинезона, а он остался стоять, значит, пора заняться стиркой».
Вечерами, лёжа в палатках, мы слышим, как ветер доносит девичьи голоса. Это поют в соседней станице. Выплывает луна. Она такая огромная, что кажется совсем рядом — подойди и потрогай рукой. Песни становятся звонче, зазывнее. Мы беспокойно ворочаемся на жёстких кроватях и безуспешно стараемся заснуть. Сладкая истома теснит грудь, и, кажется, ещё миг — и ты бесшумной тенью выскользнешь из палатки, и никакая сила не удержит тебя. Но мы должны спать. Нам рано вставать. Завтра полёты. Они сейчас для нас самое главное в жизни».
Григорий благодарен подруге за поддержку, за душевную теплоту. Но не более…
№15 –...«Переписывался и переписываюсь я со многими, и всегда в переписке время от времени возникают недоразумения, обиды. Написали мы с тобой уже немало друг другу писем, и в них нет ничего подобного (я не принимаю во внимание наш новогодний обмен «любезностями»). Признай, что это так. Все письма мирные и хорошие. Частенько просматриваю твои прошлые письма и они ничего, кроме радости и успокоения, не возбуждают во мне. Всегда, когда я перечитываю твои письма, я становлюсь слишком уж нежен к тебе и способен в эти минуты написать тебе такое письмо, которое было бы намного лучше до того написанных писем. Ты спросишь, почему я не пишу в такое романтическое время? Я и сам тебе не скажу этого, но знаю, что я почему-то боюсь написать такое письмо. Да, боюсь. Как ты там не величаешь меня сильным человеком, но я на самом деле, выходит, слабоват в этом отношении».
Летом 1956 года переписка неожиданно прерывается. После третьего курса М. уезжает со студенческим отрядом в Казахстан на уборку первого целинного урожая.
№44 – ноябрь 1956 г. ... «Я потерял тебя, пока ты была на целине. В Киеве тебя должна ожидать пачка писем».
Осенью 56-го тон переписки изменился, его письма только о полётах, о сдаче экзаменов, о скором выпуске, о планах на будущее. Тёплыми его письма не назовёшь.
№44 ... В сентябре нас безжалостно начал заливать дождь. Мы собрали быстренько свои монатки и удрали под Армавир (!).
Жили в 12-ти км от Армавира. Кругом пусто, хоть шаром покати. Погода здесь была хорошая, и мы сильно продвинулись по программе. Недели три летали без выходных изо дня в день, и эти три недели решили нашу судьбу: выпуск у нас будет в этом году обязательно.
Прожили мы под Армавиром месяц. От скуки там с ума сойти можно. Единственным развлечением было кино, которое смотрели ежедневно. Пересмотрели фильмов за это время больше, чем за весь прошедший год. Только за три дня ноябрьских праздников посмотрели 11 фильмов (!). Здόрово, скажи! Распорядок праздничных дней полностью строился на кино: подъём, завтрак — кино, обед — кино, ужин — опять кино, а то и два подряд. Так прошли праздничные дни. Я почему--то ударился в тоску. Давно этого не было, а тут хожу и сам не знаю, что мне нужно, но всё время ощущение такое, словно чего-то не хватает.
С первых дней ноября погода захандрила. Все дни праздника лил дождь с примесью снега, ночью подмораживало, а днём вновь расползалось. Трудно описать все лишения, испытанные нами, т.к. жить в палатках в такое время – малоприятная вещь. Хорошо то, что никто не хныкал, хоть ходили с утра до ночи по грязи, в ботинках, как на улице — слякоть, согревались лишь ночью.
9 ноября нас перебросили в Армавир. Впервые за столько времени спали по-человечески. Сейчас уже обжились на новом месте, но не летаем, т.к. валит снег.
№51 – 21.12.56 ... Мучили нас ожиданием экзаменов недели две. 18-го декабря сдавали историю. Для меня, да и для всех других, это самый тяжёлый предмет. Никогда я не чувствовал себя так отвратительно, никогда так не волновался во время ответа. Комиссия своим составом только наводила на нас ужас: сидит человек 10-12 майоров, полковников и т.д. и каждый, кажется, хочет твоего провала. Да и само значение экзамена — государственный — вызывает невольное волнение. Ни один из полётов, которые я выполнил в этом году, не вызывал у меня такого нервного напряжения, как было в этот день! Впервые я отвечал с заиканием и без всякой системы. Мой ответ показался мне таким отвратительным, что я решил было: историю «завалил» …Не стану тянуть резину: история сдана на «5».
Посылаю тебе ещё пару фотографий из своей «боевой деятельности.
№52 – 27.12.56 .... «Сегодня сдали сразу два экзамена. Башкá ничего не соображает. 30-го сдаём последний экзамен».
И вот экзамены сданы успешно. Впереди — выпуск.
«Наконец, я свободный человек! Просто не верится. Будем праздновать первый свободный Новый год».
№53 – 3.01.57 ... Поскольку наши товарищи были заняты по горло зубрёжкой, а мы оказались «безработными», то 31 числа двинулись устраивать ёлку. Новогодних балов у нас было в этом году два: один для нас (отдельно), другой — для всех остальных. Проводились они, правда, в одно время, но в разных местах. Вот и двинулись мы сооружать себе ёлку. Место нам выделили замечательное. Начали мы делать снег на ниточках. Такую кучу налепили, что всё училище этим снегом можно было завалить. Целый день, забавы ради, рядили ёлку, и получилось очень хорошо. На вечере – всё, что угодно для веселья. Зал очень вместительный, и танцевать можно было беспрепятственно.
Я с другом попал в очень весёлую компанию молодых учителей. Я уже давно не был в компании с девочками и теперь просто странно как-то себя чувствовал. Потом, конечно, стеснение уступило место простоте и веселью. Этой веселой кагалой отправились выигрывать подарки (я имею в виду лакомства) и не безуспешно. Кое-чего докупили в буфете и устроили новогодний пир. Конечно, это было не то, т.к. кое-чего для полноты праздничного пира не хватало. Я полностью восстановил свои возможности в вальсе и впервые за всё время получил истинное удовольствие от танцев. Сам не знаю, чем объяснить, что этот Новый год я встретил сравнительно хорошо, но здесь, очевидно, большое значение сыграло окончание экзаменов. В общем, вечер прошёл благополучно и весело, а вот после вечера и началось…
Во-первых, отморозили три уха. Это довольно-таки серьёзные потери с нашей стороны, но лично я не жалею таких слишком увлечённых ухажеров. Сбор в училище был назначен в 3 часа ночи, так что времени для провожаний и для прощаний было более чем достаточно. Всё же некоторые товарищи лейтенанты явились с опозданием, да ещё и с омертвевшими ушами. Это и решило судьбу увольнения первого января – его вырубили. Так что просидели мы целый день дома. Все впечатления праздника испортились.
Сейчас совершенно ничего не делаем. Весь день отдаётся полностью в наше распоряжение. Просто не знаем, чтό делать, а ведь это только начало: ещё недели три надо валять дурака. В основном мы руководствуемся девизом: «До сих пор никто от сна не умер!» Как назло, мучает бессонница. Всегда почему-то так получается: когда нет времени — где сел, там и уснул, а сейчас мучаемся. Ложимся часов в 12 и до часу, до двух слушаем джазы. Целый день играем в бильярд, бьём козла, читаем. Вот и всё. Всё это скоро надоест, и что будем делать тогда, представления не имею. Ну, там видно будет.
Денисова Майя Александровна
06.08.1934-10.04.2020
|
| |
| |
| mayaplavn | Дата: Воскресенье, 04 Декабря 2016, 09.32.58 | Сообщение # 3 |
|
Группа: Эксперт
Сообщений: 376
Статус: Отсутствует
| Близится выпуск.
№54 – 8.01.57 ... Прошли последнюю медкомиссию в училище. Странно то, что впервые я был очень хладнокровен и ничуть не боялся, что что-то будет не так. Всё в порядке: годен к лётной работе без ограничений. Во!
Спрашивали перворазрядников об их желании — месте службы. Я хотел сначала ехать на ДВК, т.к. погода там всегда дрянная, а это и нужно для современной авиации. Но потом подумал: чего ради я сам вызовусь ехать в глушь к белым медведям, где можно загнать здоровье за 3-4 года? Короче говоря, мне и хочется туда ехать и я буду рад, если действительно отправят туда, но когда дают право выбора, то просто теряешься… Я согласился ехать на ЧФ. В этом, пожалуй, сказалась трусость. Просто не знаю, правильно ли я сделал? То мне кажется, что допустил грубейшую жизненную ошибку, а то кажется, что сделал правильно. Решение сейчас у меня двоится!
... По результатам выпуска наши выпускники делятся на три разряда. Перворазрядники (круглые отличники, имеющие за учебный год не менее 75% отличных оценок и не имеющие ни одной даже посредственной оценки) пользуются бόльшими льготам по сравнению с другими выпускниками. Поэтому-то не всем удаётся окончить даже по второму разряду, где тоже требования огромны, но не такие, как для перворазрядников, а я хочу добиться 1-го разряда. Это стремление не пойми как погоню за «льготами». Нет! Просто я не могу не быть среди лучших выпускников хотя бы из-за того, что меня тогда заест самолюбие. Я ведь привык за эти полтора года учёбы здесь к тому, что на меня не указывают как на недобросовестно исполняющего свой долг курсанта.
Прочитал только что предыдущий абзац письма своего, и мне стало неудобно перед тобой. Я как-то так выразился неудачно, что мне просто стыдно за написанное, но я хочу всё же, чтобы ты поняла, что для меня нужно окончить училище только отлично: в противном случае меня следует выгнать отсюда. Ведь авиация — моя мечта, и тащиться в учёбе как-нибудь было бы просто позорно. Тем более, я чувствую, что у меня есть знания, которые нужны для отличника. (Опять хвастовство?)
№50 – 11.12.56 ... Я раньше тебе, кажется, никогда не писал о своём отношении к инструкторской работе. Ты знаешь о ней, безусловно, лишь высокопарные высказывания в литературе, кино, а мы за три года уже хорошо узнали, чтό такое работа лётчика-инструктора. Работа адская, требует громадных усилий и каменного здоровья. Это работа настолько тяжёлая по своему нервному и физическому напряжению, что человек за 5-6 лет инструкторской работы выматывается страшно! С нашего выпуска будут оставлять инструкторов, и нас волнует вопрос: на кого падёт выбор? Я вполне законно боюсь, что и меня оставят, т.к. для этого у меня есть много данных — член КПСС, учился и летал отлично, претендент на 1-й разряд. Насколько я знаю по прошлым выпускам, перворазрядники почти всегда оставались инструкторами, и их право выбора места службы остаётся лишь на бумаге. Ты скажешь, что я испугался трудностей? Нет! Я не боюсь того, что работа инструктора тяжела. Как коммунист, сам понимаю, что эта работа благородна. Меня другое заставляет волноваться и желать себе другого пути. Я хочу поступить в академию, я хочу учиться дальше, чтобы не быть лётчиком, ограниченным в своём образовании, я хочу, наконец, добиться классовости, стать мастером своего дела, летать в любых погодных условиях и в любое время суток. Это условия, по выполнении которых лётчик заслуженно называется ассом. Но в условиях училища, в условиях работы инструктором, всё это неосуществимо. Теперь тебе ясно, конечно, чтό заставляет нас волноваться за себя. В конце концов, это не так уж важно и страшно. Страшно другое: начинают инструкторскую работу выпущенные лётчики с обучения курсантов на самолётах ЯК-18, на которых мы летали в аэроклубе три года назад».
Томительно тянутся дни в ожидании выпуска.
«Получишь ты это письмо, очевидно, в то время, когда поезд будет мчать меня домой. Так, кажется, скоро это будет и так нудно ждать до выпуска!»
№58 – 31.01.57 ... Ты думаешь, наверное, что я уже дома? Я тоже не предполагал даже, что придётся ещё раз писать из Ейска.
До сих пор сидим, как корабль на мели, и ничего определённого не знаем… Ждали, узнавали, есть ли приказ из Москвы, прислушивались к каждой «утке», которые ходили целыми стаями, а теперь уже безучастны ко всему. Придёт же он, в конце концов! Даже радость выпуска как-то поблекла. Уже не хочется всей этой торжественной церемонии».
О торжественной церемонии выпуска рассказывает Георгий Шонин.
«Большой спортивный зал училища. Мы стоим, выстроившись поэскадрильно. Перед нами длинные столы, на которых горками лежат кортики и дипломы. На наших плечах самая, что ни на есть, затасканная форма. Это нас так «приодели» матросы батальона обслуживания и мотористы, выменяв свою промасленную робу на нашу, курсантскую. Затаив дыхание, слушаем приказ о присвоении нам офицерского звания.
Волнуюсь. В голову приходит шальная мысль: «А вдруг в списке нет?» Но вот кортик и диплом у меня в руках, и я уже не могу дождаться, когда нас отпустят в кубрики, где на кроватях разложены наши парадные формы — лейтенантов авиации Военно-Морского Флота.
Наконец, сломя голову бежим в кубрики. Быстро переодеваемся и… не узнаём друг друга! Неужели всё так просто, так легко: три минуты — и курсант превращается в офицера. О том, что ради этих минут были затрачены годы напряжённого труда, в этот момент как-то не думалось.
И снова построение в спортзале. Мы несколько смущены и поминутно поглядываем на свои погоны и звёздочки. Взрослые дети — такими, наверное, мы казались со стороны снисходительно улыбающимся членам Государственной комиссии. Торжественно и строго в зале. Нас поздравляют и зачитывают приказ о распределении по флотам.
Помню, как мы подолгу спорили, обсуждали, где лучше служить. Каждый флот имел своих поклонников и противников. Черноморский — идеальные метеорологические условия. Это позволит быстро войти в строй, но зато пройдёт немало времени, пока приобретёшь опыт полётов в «сложняке». Северный — антипод юга. Здесь можно долго просидеть, «ожидая у моря погоды» для того, чтобы перестать считаться «молодым», но, войдя в строй, быстро приобретёшь опыт полётов в самых сложных условиях, станешь настоящим лётчиком. На Тихоокеанском – романтика.
Последние трогательные минуты, минуты прощания с училищем. Подойдя к знамени — нашей святыне, став на одно колено, целую его угол. И хотя об этом дне мы мечтали долгие годы, нам делается не по себе, к горлу подкатывает комок: ведь мы прощались не только со своим училищем, но и с юностью».
Скоро Григорий уже будет дома. На этот раз его тридцатидневный отпуск совпадает по времени с неделей студенческих каникул…
№58 – 31.01.57 ... Мне очень хочется выяснить, наконец, всё о твоих каникулах. Как всё разрешилось? До скорой встречи.
Долгожданная встреча оказалась для Григория неожиданно холодной. Причиной этому было недовольство М. сухой деловитостью его последних писем. В течение недели её каникул они изредка видятся, но натянутость отношений не исчезает. События этих дней М. описывает в своём дневнике:
«С 20 по 27 февраля была дома на каникулах. Не знаю, к счастью или к несчастью, но мои каникулы совпали с Гришкиными. Он встретил меня на вокзале, хотя я и не думала, что это произойдёт. Специально послала из Киева телеграмму в самый последний вечер, чтобы Гришка наверняка не успел узнать о моём приезде. Но у них с Ольгой, оказывается, был заключён договор, и она ему сказала, что я приезжаю. Перед этим я Гришке в течение месяца не написала ни одного письма, поэтому и встреча наша была отнюдь не тёплой. Он заходил после этого к нам изредка.
Вообще, по Г. глазам я видела, что ходит он к нам не с очень большой охотой. И решила я поговорить с ним начистоту обо всём, что меня волновало за этот год переписки с ним. Получилось так, что мы с ним остались в доме одни. И я затеяла разговор. Сказала ему всё, полнее даже слова не придумаешь. Г. только глаза раскрывал и красный сидел, как рак. Он сам бы, конечно, никогда на такой разговор не отважился, но у меня духу на этот раз хватило. Высказала я ему все свои боли и сомнения, сказала, за что люблю и за что не люблю его. Попросила его, чтобы он всё сказал, о чём написал мне в последнем письме, но он отказался. Обсудили с ним дальнейшую жизнь — он уедет и не скажет мне адреса, потому что я всё равно не выдержу и напишу ему. Я ему сама об этом сказала.
После этого разговора прошлись по 6-му, сходили к Жене Люльки, посидели с полчаса. Потом зашли за Витькой и отправились в кино – «Петергоф», а потом «В добрый час».
Вечером М. с трудом уснула, вспоминался весь разговор с другом. Ну почему они раньше так не поговорили? Ведь она видела, с каким вниманием, не сводя с неё глаз, он её слушал, только краснел, когда она разбирала его поведение «по косточкам». В его взгляде не было горечи. Он явно любовался ею! Но не возражал против её предложения расстаться друзьями. Неужели ему не жалко расставаться? Ну, и ладно, каникулы заканчиваются, завтра она уедет и всё забудется. Обоим скоро по 23 года — пора заниматься своими судьбами всерьёз.
Рано утром звонок в дверь. На пороге – Он, рот до ушей, счастливый, возбуждённый, в чёрной морской шинели с белоснежным шарфом:
– Как ты спала?
– Плохо. А ты?
– И я плохо, – Он впервые за проведенную неделю обнимает подругу, прижимает к себе. – Родная, что мы делаем? Какие мы дураки! Ведь мы же любим друг друга. Давай поженимся!
Но какая женитьба? Она ведь вечером уезжает в Киев. Родители наспех устраивают молодым помолвку. С пира — на вокзал.
Между молодыми уговор: летом, после окончания М. 4-го курса, они поженятся, с тем, чтобы в дальнейшем у неё не было проблем с распределением (впереди последний курс учёбы в университете). Григорий уезжает к месту службы — на Черноморский флот, в Севастополь.
СЕВАСТОПОЛЬ-КИЕВ. ОФИЦЕР И СТУДЕНТКА. ГОД 1957
Аэродром в Севастополе располагался на мысе Херсонес, у самого моря. С марта 1957 года лейтенант морской авиации Григорий Нелюбов служит в 639-м истребительном авиационном полку (в/ч 59199) 49-й истребительной авиационной дивизии ВВС Краснознамённого Черноморского флота. В своём звене второй эскадрильи он – ведущий и старший лётчик. Командовал эскадрильей капитан Шаховал, его заместителем был капитан Сушков. Здесь в полку второй линии, который нёс функции учебно-тренировочного, Григорию предстояло прослужить год и за это время подготовиться в профессиональном плане до того минимального уровня, который позволил бы с наименьшими трудностями влиться в коллектив полка, несущего боевое дежурство.
В служебной аттестации курсанта Григория Нелюбова сухие, стандартные формулировки: «За время обучения в училище показал себя дисциплинированным, политически грамотным курсантом. Уставы Советской Армии знает и выполняет. Строевая и физическая подготовка хорошая. Теоретическая — отличная. Лётную программу усваивает успешно, летать любит, летает смело и уверенно… Училище окончил по первому разряду. Делу Коммунистической партии Советского Союза и социалистической Родине предан».
Регулярные тренировочные полёты на современных реактивных истребителях МиГ-15 и МиГ-17 сменяются командирской учёбой, несением всевозможных дежурств, как того требует воинская служба.
О службе в Севастополе пусть расскажут выдержки из письма Григория – теперь уже не просто подружке школьных лет, а будущей жене (её более поздние комментарии без курсива).
№62 – 16.03.57 – г. Севастополь – 10 стр. ... Хоть уроженец я крымский, но здесь впервые. ...Прибыло наших ребят человек 15... Прибыли на место, поселились шесть человек в 2-х комнатах... Не вспоминай моей кислой мины при твоём отъезде. Когда проезжали площадь Свободы, то просто чудом удержался от соблазна выскочить. Одним словом: всё остаётся в СИЛЕ. Вот так-то, «Супруженница»...
P.S. «Пришли мне кольцо из нитки для твоего пальца. Понимаешь?»* *(в спешке помолвка прошла без необходимого ритуала с кольцами).
№63 – В целом, письмо деловое с прямотой: ...ты формально не входишь в список близких людей для получения особого пропуска в Севастополь... А теперь основная и, пожалуй, очень важная часть – о нас... В этом году мы с тобой вряд ли увидимся... (мог бы взять полагающиеся десять «личных» дней во время будущих моих летних каникул, но предпочёл не потерять возможность лётного совершенства). ... В следующий отпуск хочу оформить наши планы формально... не знаю, как у вас распределяют выпускников... получить квартиру здесь очень трудно... работать в городке негде... это создаёт большие неудобства тебе... не хочу ограничить тебя четырьмя стенами и домашними тряпками... Что ты скажешь на всё это?
повторил из письма №12 ... «Если не хватит силы воли жить в вечном ожидании, непрерывной, трудной заботе, когда родной человек далеко и через час нужно ожидать известия о его славе или смерти, если только этой силы не хватит — не становись женой лётчика». (Саянов).
№64 – 26.03.57 – Севастополь – 4 стр. ... Вчера только написал тебе, а сегодня видишь, вновь пишу. У меня нет на это никаких особых причин... думаю о своём вчерашнем письме, чувствую, что давит душу тоска... Я себя после таких вечеров безжалостно бичую в мыслях, но когда приходит опять такой вечер, я опять становлюсь мягкотелым пацаном, размазнёй. Всегда оправдываю себя тем, что у каждого бывает подобное и если у кого такого не бывает, то ему можно найти только одно определение – бревно. Вот и поговорил немного с тобой. Сейчас засяду всё же за свои «многоуважаемые» конспекты…
№ 65 – 28.03.57 – г. Севастополь – 2 стр. ... Видишь, как я часто пишу тебе! Балую тебя страшно и боюсь, что скоро это мне боком выйдет. О, конспекты!!!
№ 66 – 5.04.57 – г. Севастополь – 4 стр. Ещё не летаем из-за тумана… ждём, пока море прогреется до 15-17 градусов… увлёкся рыбалкой…
...От Зои Гавриловны получил уже два письма. Поражаюсь вниманию со стороны моей … (поставил три точки вместо слова «тёща»?). Твоя мама информировала меня обо всём… заметно изменился мой отец… Я отправил домой 1700 руб. из своих (!) денег. Может, ему стало стыдно пускать всё на ветер…
О будущем нашем пока не будем говорить… но пойдёшь ли ты на то, что тебе вообще нигде не придётся работать? Детей возит в школу автобус… Ну, хватит, я думаю, тебя пугать, а то зашатаешься».
Открыл по секрету содержание спора двух мам о моём приданом, вернее об его отсутствии: «мне это кажется просто диким. Когда женюсь, ни одной тряпки не возьму из дому… Мы ведь с тобой сильные люди, правда?.. Мужественно перенесём все горести и невзгоды!...»
...вложил открытку – Петродворец с видом на Большой каскад: «5.04.57. Здесь мы должны побывать обязательно. Это моя мечта».
На Херсонесе молодые лейтенанты жили в двухэтажном доме военного городка. В одной из комнат двухкомнатной квартиры соседями Григория были соученики по училищу Владимир Демьяновский и Виктор Дорохин. Жили одной дружной семьё вместе выпивали, рыбачили
№67 – 8.04.57 – г. Севастополь – – 9 стр. ... о будущем 90% из ста за то, что нас переведут... Будем решать всё, исходя из конкретной обстановки.....Недавно дал полный идеологический отпор (твоей и своей мамашам) в вопросе «о приданом» и ещё кое в чём... Я думаю, что мы, когда будем уходить из дома, ничего не будем брать. Сами как-нибудь обживёмся!
№68 – 12.04.57 – г. Севастополь – 2 стр. ...быт и рыбалка... №69 – 17.04.57 – г. Севастополь – 2 стр.
... о переписке: никогда ещё не писал столько... Конечно, когда пишу тебе, то больше, чем одно письмо, написать невозможно: такую составляю петицию, что вечер уходит незаметно, а иногда ещё прихватываешь кусочек ночи... не пора ли тебе сфотографироваться? Я думаю, что пора, и надеюсь в первых числах мая получить от тебя твою фотографию в качестве праздничного подарка. P.S. Меня, ради бога, не заставляй фотографироваться, т.к. я что-то задумал. Пока что это секрет. Вот!»
№70 – 29.04.57 – г. Севастополь – 6 стр. «Собираюсь тебе написать бог знает сколько времени и ничего не получается... Обязательно напиши прежде чем сделаешь что-либо с косами... они мне очень нравятся...»
№71 – 7.05.57 – г. Севастополь – 8 стр. – давно не писал... «сам не знаю, что я делаю целыми днями: уже почти месяц не летаем... у меня плохое настроение долго не держится... засел за английский... Дал себе срок – год! Не смейся: это не так уж много, но за это время буду владеть им вполне свободно...
Море медленно нагревается, и у нас стоят туманы. Как уже надоело сидеть без дела, когда душа уже рвётся к нему!..»
Официальные источники описывают событие, дата которого не указана: «Во время одного из полётов на реактивном истребителе МиГ-15 произошёл отказ двигателя. Григорий пытался спасти машину, но все его старания были тщетны. Из командного пункта последовал приказ катапультироваться. Приказ был выполнен. Неуправляемый самолёт упал в море. Лейтенант Нелюбов около суток находился в открытом штормовом море. После спасения он был полностью обследован в военном госпитале. К огромному удивлению врачей, у Григория не было найдено ни малейшего изменения в организме. Обычно после такого инцидента у лётчика происходит смещение позвоночных дисков и многое другое, после чего пилота обычно списывают из Военно-воздушных сил, в лучшем случае в гражданскую авиацию».
В письме №72 – 10.05.57– г. Севастополь – 6 стр. «Наконец-то мы начали работать! ... Жара неимоверная, в машине заливает глаза от температуры!..
Я сегодняшний день полностью «отдыхаю»(!)... Вчера я пережил впервые страшные минуты в своей работе... не мог тебе написать лишь потому, что не мог держать в руках ручку, т.к. они тряслись, как у семидесятилетнего старика. Я не стану писать, что это за «страшные минуты», ты сама знаешь почему. Но честно говоря, никогда я ещё не испытывал подобного нервного напряжения, адского напряжения человека, спасающего свою жизнь! ...Не знаю, допустит ли врач меня «на работу» завтра... Когда-нибудь я расскажу тебе все «подробности».
Я тебя, чувствую, сильно взволновал, но теперь, дорогая моя, всё осталось позади, и я готов кричать, что я действительно «Везучий».
Запомни 9 мая! Это самый счастливый для меня день, хоть он был и самым трудным».
№73 – 23.05.57 – г. Севастополь – 4 стр. + огромный мак. «Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, что я ещё никогда с таким нетерпением не ожидал твоего письма. Меня это ожидание просто изматывает... снова туманы... Сидим и ждём у моря погоды! – в буквальном смысле... играем в волейбол, «травим» небылицы и всякую глупость, да поглядываем на небо...»
№74 – 3.06.57 – г. Севастополь – 3 стр. ... Просто сам удивляюсь всё возрастающей нежности моих писем! А ты как?! Раньше я писал что-нибудь хорошее, когда бывал в «ударе», а сейчас пошёл сплошной удар!!! Ничего! Я думаю, что ругать меня за это не стόит особенно, тем более, что ты сегодня сдала экзамен... Спросишь, отчего я такой весёлый? Барометром моего настроения служит работа... Недавно вылетел самостоятельно на «новом типе», учти, и теперь душа поёт...
№75 – 19.06.57 – г. Севастополь – 4 стр. – давно не писал ...работы сейчас очень много! Встаём в 4 часа и начинаем «гудеть», когда лишь дворники бродят по улицам. ...Недавно один из наших товарищей разбился, и настроение, ты понимаешь меня, было какое-то угнетённое. Писать, когда на душе было тяжело, я просто не мог. Уже немало я потерял моих сверстников за время училища, но не было ещё ни разу подобного: впервые я попал в такое положение, когда хорошо знал его, говорил перед вылетом и вот... Вот это истина жизни каждого лётчика: сегодня ты жив, а завтра... всё может быть.
Получается всё время так у меня, что я тебя постоянно пугаю своими рассказами, но я думаю, что лучше будет, если ты будешь знать всё таким, каким это бывает в действительности... Согласна ли ты со мной? Хочу, чтобы ты знала, что жить нам будет очень трудно...
... Я сейчас продумываю «авантюру», связанную с твоим предполагаемым направлением в Жданов... (о моей предстоящей практике на заводе «Азовсталь»).
№76 – 20.06.57 – г. Севастополь – 6 стр. – писал только вчера... Но мне хочется всё же написать тебе хоть несколько строк. Самому это приятно и для тебя моральная поддержка.
– об условиях поступления в Академию... – командир звена не старше 27 лет... Все наши подразделения разбиты на боевые единицы – звенья (4 лётчика) и командир звена (КЗ). Два лётчика из звена – рядовые, а третий является заместителем КЗ (старший лётчик).
Когда мы приехали сюда, то в штабе ВВС, принимая во внимание то, что я перворазрядник и кандидат КПСС, мне сказали: Мы Вас назначаем старшим лётчиком! У меня аж глаза на лоб полезли. Обычно люди служат 1-2 года до этого, а здесь сразу в начальники поставили. Я просто и ответить не знал что.
Теперь всё будет зависеть от меня. Фактически от заместителя КЗ до КЗ не так уж далеко, но всё будет зависеть от того, как я развит, как летаю и т.д. Вот потому я и поставил примерный срок подготовки к академии – 2 года... Есть у меня ещё один замысел, который начну с осени претворять в жизнь: осенью поступлю в 3-х-годичный университет марксизма-ленинизма...
«Если смогу вытянуть всё это, то умная голова будет в твоей собственности...»
Севастополь — закрытый город. Григорий занят организацией встречи в Симферополе, где по ходатайству начальства будет зарегистрирован брак с Милой.
№77 – 28.06.57 – г. Севастополь – 4 стр. ... Я так сейчас ненавижу твой 5-й курс (извини!). Ведь это ещё год «беспризорного» скитания, год разлуки! А сколько можно, до каких пор твердить себе: осталось уж совсем немного!..
№78 – 1.07.57 – г. Севастополь – 3 стр. «...Кричи «Ура!»!!! Всё хорошо устроилось с «деловой» встречей в Симферополе. Чтобы я мог отвоевать понедельник (кроме субботы и воскресенья), пришли телеграмму в среду... Я всё оформил (...без разъяснений, полуприказом), могу приехать в любую субботу... не забудь паспорт... Гостиница «Южная» рядом с вокзалом... Высылаю тебе 200 руб. на расходы...»
Напряжённой жизнь в полку назвать трудно. На фотографиях – застолье, красивые молодые люди, весёлые девушки. «Я живу всё так же. Летаем, загораем, выпиваем, валяем дурака».
№79 – 7.07.57. – г. Севастополь – 2 стр. ...тоскливое... Все ушли в кино, а я вот сижу и разговариваю с тобой... Жду от тебя письма с решением о Симферополе… всё зависит только от тебя. Я смогу приехать в любую субботу. Дай только знать!
Завтра поеду сдавать документы в университет(!).
№83 – 27.07.57 – г. Севастополь – 3 стр. ... Стоило тебя отругать за молчание... Я очень сильно ждал твоего письма. Ты не представляешь себе, с каким нетерпением я ждал каждый день почту. Ничего нет, по-моему, томительнее ожидания. Когда нет долго писем, то я и на работе какой-то странный: много нервничаю, напряжённей летаю. Теперь всё нормально!»... Я больше не буду писать, т.к. я почему-то расстроен и у меня даже хорошего письма не получается: [/i[i]]ты сама виновата в этом! ... В субботу и воскресенье я редко бываю в приподнятом настроении. Такая тоска одолевает, что не знаешь даже куда себя деть! ...Да, чуть не забыл. После этого письма заходи на почту, т.к. я очевидно, вышлю тебе «бандероль».
№84 – 5 августа (понедельник) – из Севастополя в Жданов.
– получила в общежитии «Азовстали» извещение на бандероль (оказалось, что с кольцом) и телеграмму, праздничную по форме и содержанию! Завтра мне 23!
№86 – 19.08.57 – г. Севастополь – 4 стр. ...«В пятницу (23-го) уезжаем в Керчь! У нас с полётами завал, т.к. здесь нам почти не дают работать по некоторым причинам... Уезжаем до 15 октября (на лагерные условия).
...Да, чтобы не забыть, хочу спросить тебя: получила ли ты от меня посылку... ты должна была её получить 4–6 августа.
...Слишком далеко Керчь! Единственное удобство в том, что въезд туда совершенно свободен».
Со случайной оказией перед самым окончанием практики М. прилетает на пару дней в Керчь. Григорий встречает её с двумя однополчанами. Знакомство со «столичной» невестой проходит в ресторане. Она рассказывает об учёбе, о практике на заводе «Азовсталь», о том, какая интересная научная работа ждёт её впереди, как близко к авиации избранное ею направление физики.
– Не-е-ет, – перебивает её однополчанин Григория, циничный Аблов, – какая научная работа? Дело жены лётчика – каждый день сверкающий белизной летний китель и «стрелочки» на брюках.
Все смеются, тем самым подчёркивая резкое различие между её мечтающими о науке однокурсниками, будущими докторами и кандидатами наук, и этими, в общем-то, неглупыми весёлыми ребятами. Гостья слушает их разговоры о бильярде, о сортах вин. Юноши чувствуют они себя в ресторане, как рыба в воде, а М. в такой обстановке – едва ли не первый раз в жизни. Ей, совсем не «светской», скромно одетой, неуютно среди этих мужчин-мальчишек в умопомрачительно эффектной форме морских лётчиков.
Это была их последняя встреча. На этот раз они расстались без сожаления, даже с некоторым облегчением, а в Киеве вскоре получила бодрое письмо Григория:
№87. «Ты права, мы только друзья. Хочу, чтоб ты знала: в тебе я вижу человека, который помогает жить, всегда идёт в ногу со своим другом и поддержит, если он оступится.
Пройдёт ещё немало времени и этого письма, вероятно, уже не будет, а в лучшем случае, его жёлтые листки будут напоминать о годах давно прошедшей юности, но ты вспомнишь эти слова. Я ведь знаю тебя достаточно хорошо и представляю тебя только такой, какой ты есть сейчас. По-моему, всегда ты останешься жизнерадостной, общительной и деятельной. Признай, что для тебя жизнь в застое, жизнь в роскоши и излишествах была бы невыносимой.
Если мне придётся туго когда-нибудь, если настанет чёрный день в моей душе и отчаяние заставит поделиться с кем-нибудь мыслями, то я надеюсь найти у тебя поддержку и участие, уверенность и надежду. Пусть будет так:
Когда под жаворонка трель
Тебе наедине взгрустнётся,
Знай: хоть за тридевять земель,
А сердце друга отзовётся!
Вот и всё. Будь счастлива, дорогая. Желаю тебе счастья в твоей «иной» (?) жизни.
P.S. Если ты согласна с тем, что я предлагаю в конце письма, давай, независимо от того, будем ли мы писать друг другу, сообщать о всех изменениях в адресах. Друг друга не терять!»
В жизни молодых людей действительно началась счастливая полоса.
У М. — получение персональной стипендии, затем защита диплома, интересная работа, замужество, рождение сына. Слова Григория о том, каким будет будущее М., теперь кажутся пророческими. Активная общественница, она много лет была лектором общества «Знание»; а выйдя на пенсию, увлеклась историей. С увлечённостью и скрупулезностью серьёзного историка вела много лет сбор материалов о первых днях войны на Гродненщине, где ранним утром 22 июня 1941 года встретил войну её муж. Во времена перестройки она возглавила республиканскую секцию «Концлагеря» в благотворительном Международном фонде «Поиск». Многочисленные папки хранят письма, фотографии, вырезки из газет о людях, многих из которых уже нет в живых. Среди этих пухлых папок, картотек и прочего раритета стоит на полке тоненькая папка с письмами Григория и вырезками из газет о нём — маленькая страничка истории жизни поколения 50-х годов.
Денисова Майя Александровна
06.08.1934-10.04.2020
Сообщение отредактировал mayaplavni - Воскресенье, 04 Декабря 2016, 09.54.39 |
| |
| |
| mayaplavn | Дата: Понедельник, 05 Декабря 2016, 15.41.15 | Сообщение # 4 |
|
Группа: Эксперт
Сообщений: 376
Статус: Отсутствует
| КЕРЧЬ И КОСМОС. ГОДЫ 1958-1961
Керчь стала местом постоянной службы Григория после Севастополя. 639-й авиаполк, перебазировавшись в Керчь, вливался в 966-й истребительный авиационный полк 127-й дивизии ВВС ЧФ (в/ч 99790). Именно здесь молодые лётчики стали со временем чувствовать себя на своём месте, как постоянные члены большой полковой семьи. Григорий во второй эскадрилье, он ведущий, его друг Александр Аблов – ведомый. Командир эскадрильи майор Кашников, заместитель – капитан Рябов. В 1959 году командиром эскадрильи стал капитан Двояков, а заместителем – майор Карпецов.
4-го марта 1958 года Григорий стал старшим лейтенантом. В конце лета 1959 года молодых лётчиков полка стали приглашать на собеседование с приехавшими из Москвы военными медиками. Не сразу бросилось в глаза, что среди приглашённых не было ни высоких лётчиков, ни с «косой саженью» в плечах. Да и женатых среди них почти не просматривалось. В конце долгих расспросов, наконец, следовало предложение дать согласие на освоение новейшей техники, на которой ещё никто не летал, которая позволяет осуществлять полёты вокруг Земли. Предлагалось не спешить с ответом, хорошо подумать и доложить о своём решении на следующий день. Твёрдый отказ от предложения принимался сразу же.
Вполне естественно, о цели собеседования настойчиво рекомендовалось не распространяться. Давшим свое согласие следовало ждать вызова в Москву. Таких в полку оказалось восемь и среди них трое запорожцев — Владимир Демьяновский, Леонид Гончаров и Григорий Нелюбов.
Вся восьмёрка отправилась в столицу. Какое-то время о них в полку ничего не было слышно, но затем они стали возвращаться порознь. Шесть человек не прошли сверхжёстких требований медицины. Для того чтобы отобрать в будущий отряд космонавтов 20 человек, через руки медиков прошло более 2000 человек, и вся процедура заняла почти полгода. Для окончательного расчёта прибыл в полк Григорий Нелюбов. Провожали его в Москву всей эскадрильей. На вокзале он чистосердечно сказал друзьям: «Риск, конечно, есть, и немалый, но я решил, как в той пословице: «Или грудь в крестах, или голова в кустах».
7 марта 1960 года приказом Главкома ВВС №267 Григорий был зачислен слушателем-космонавтом в отряд космонавтов ЦПК ВВС. С 16 марта 1960 по 18 января 1961 года он проходил общекосмическую подготовку. С началом специальных тренировок определились лидеры, а после создания корабля-тренажера летом 1960 года решено было выделить небольшую группу — шесть человек для ускоренной подготовки к первым полётам в космос. В неё вошёл и Григорий Нелюбов.
После организации этой группы Сергей Павлович Королёв стал заметно больше уделять внимания подготовке космонавтов, приезжал в Звёздный городок, беседовал с космонавтами. С первых дней работы первого «звёздного» отряда, а особенно с укомплектования «шестёрки», Королёва заботило настроение в группе. Ему хотелось создать обстановку, при которой «не могло бы появиться даже намёка на какие-то нездоровые настроения и нехорошее соперничество».
Но в воспоминаниях самих космонавтов встречаются эпизоды, которые говорят: избежать этого не удалось.
По воспоминаниям младшего брата Григория, Владимира, который в 1960-1962 гг. проводил каникулы в Звёздном городке, отношения в отряде были сердечными. Они были «слётанной группой». По мнению многих, Григорий был человеком незаурядным – хороший лётчик, спортсмен, он выделялся и своим общим кругозором, удивительной живостью, быстротой реакций, природным обаянием, помогавшим ему очень быстро находить общий язык с людьми. По словам Шонина, это был «проходной» парень. Никто, кроме Нелюбова, не умел так хорошо «договариваться» с врачами, преподавателями, тренерами. Он обладал завораживающей способностью, иногда даже вопреки воле своего собеседника, вводить его в круг своих собственных забот и превращать в своего союзника и помощника. Это был шутник, анекдотчик, «душа компании», любитель шумных застолий, короче, «гусар». Однако, психологи отмечали в нём постоянное желание быть центром всеобщего внимания, эгоцентризм, который мешал ему соотносить личные интересы с интересами дела.
Академику Раушенбаху нравился Нелюбов. Карпов ценил в Нелюбове быстроту ума, темперамент и умение держать слово, хотя он видел и его недостатки – не всегда оправданное стремление к первенству во всём, почти полное отсутствие самокритики.
Целеустремлённый и безусловно талантливый, Григорий был зачислен в «звёздный» отряд на волне хрущёвской «оттепели» и считал, что его профессиональное будущее будет складываться в соответствии с его трудом и способностями. Да что там Григорий! Вся страна надеялась, что с преодолением «культа личности» уйдёт в небытие деспотия партократии в кадровой политике.
Но на то она и «оттепель» — быстро схлынув, она не задела основ Системы. В 1956-м, при «просеивании» в училище, Григорий писал: «У меня совершенно чистое личное дело». Тогда его заботили лишь оценки и медицина. Иное дело теперь… Он поставил перед собой правильную задачу: быть везде первым и тогда (может быть) на анкету не посмотрят. Десять лет, начиная со своего второгодничества, он жил под девизом: «Я докажу вам всем!» Своим трудом и упорством он поднялся, не сломался, создал себя сам. У него были психологические проблемы, но он научился преодолевать их, стал сам себе и психологом, и психотерапевтом. Жившая в нём постоянная нервная напряжённость выплескивалась иногда наружу? – кто не грешен, пусть бросит в него камень. Он видел свои успехи и не скрывал уверенности в своём превосходстве.
17 и 18 января 1961 года Григорий сдал выпускные экзамены по ОКП и был зачислен на должность космонавта ЦПК ВВС. Тогда же генералом Н.П. Каманиным был составлен не подлежащий оглашению список кандидатов на первый полет, в котором Григорий значился третьим. 22 февраля 1961 года он стал капитаном.
Двадцать лет в Центре подготовки полётов в Звёздном городке работал Василий Сергеевич Лесников. По его мнению, вопрос «Кому лететь?» решался необъективно: «При чутком руководстве ЦК КПСС личные интересы и амбиции партбоссов выдавались за государственные».
Только после развала СССР В. Лесников смог опубликовать свои записки «За кулисами космической славы СССР». В этих очерках раскрыта закулисная «возня»: списки экипажей очередного космического полёта, составленные Главным конструктором, вначале проходили через отдел ЦК КПСС по проверке лояльности. Решение ЦК было окончательным: «можно-нельзя». Элементы престижа зачастую были «сильнее» степени подготовленности кандидата.
Высказываются предположения, что Хрущёву будто бы не понравилась фамилия «Нелюбов». В связи с этим приведём близкие по сюжету случаи из серии очерков В. Лесникова: «Нередко космонавт мог быть отстранён от полёта из-за фамилии. Так, незадолго до старта советско-болгарского экипажа советское партийное руководство предложило болгарскому космонавту Георгию Кáкалову сменить фамилию. Как не сопротивлялся Георгий и его отец, доказывая, что лишь в русском языке их фамилия звучит неблагозвучно, — ничего не вышло. В космос полетел Георгий… Иванов. А мог бы и не полететь. К слову, как и поляк Хермашевский: сдался и стал Гермашевским, к недоумению соотечественников».
Уже невозможно установить перечень критериев, по которым просчитывались биографии первых космонавтов с точки зрения воздействия на общественное сознание, на глубины психики людей. Одно ясно, страна создавала новую мифологию, советская идеология плюс грандиозные успехи в космонавтике должны были затмить достижения прочих эпох. Первым для полёта в космос был избран Юрий Гагарин. Как писал Герман Титов, Гагарин был «частичкой биографии нашей страны. Сын крестьянина, переживший страшные дни немецкой оккупации, ученик ремесленного училища. Рабочий. Студент. Курсант аэроклуба. Лётчик. Этой дорогой прошли тысячи и тысячи сверстников Юрия. Это дорога нашего поколения…»
В преддверии старта человека в космос первой шестёрке выдали «Удостоверение лётчика-космонавта СССР», у Григория был номер три. 10 апреля 1961 года на космодроме Байконур произошло несколько официальных мероприятий, о которых теперь многое стало известно по документальным фильмам.
Утром — репетиция, на которой объявили состав первого экипажа: Юрий Гагарин – Герман Титов. Затем состоялась встреча членов Государственной комиссии, ученых, конструкторов с группой космонавтов. Обстановка была дружеской, без журналистов. По воспоминаниям генерала Каманина, Сергей Королёв сказал тогда примерно следующее: – Здесь присутствует группа космонавтов. Каждый из них готов совершить полёт. Решено, что первым полетит Гагарин. За ним полетят другие, в недалеком будущем, даже в этом году!
Отдавал ли тогда Королёв себе отчёт в том, какую ответственность за судьбы «орёликов» взял он на себя, вселив в их души уверенность в том, что мечта их непременно сбудется.
Герой древнегреческого мифа Дедал, чтобы сделать своего сына Икара свободным и счастливым, смастерил ему крылья из птичьих перьев, скрепив их воском. Отец был уверен, что прочность крыльев достаточна для полёта. Лишь бы мощное Светило не помешало.
С такой же надеждой и уверенностью нынешний Королёв-Дедал (что в переводе с древнегреческого означает «Искусный мастер») вселил в душу шестерых своих крёстных сыновей крылатую надежду: «Полетят в недалеком будущем, даже в этом году». Был уверен, что так и будет? Пятерых из первой шестёрки крылатая мечта подняла к высотам славы, сделав их легендой… И лишь одного из сыновей ждала судьба Икара. «Высоко взлетел Икар, радуясь. Всё выше поднимался. Но обожгло Светило его крылья, и упал Икар, и перестало биться его сердце…».
12 апреля 1961 года на стартовую площадку Байконура в автобусе вместе с Гагариным и Титовым ехали Григорий Нелюбов и Андриян Николаев, но двое последних были не в скафандрах, а в обычных офицерских мундирах. Кинокадр, сделанный оператором В. Суворовым, был опубликован в прессе вскоре после полёта Гагарина, но был обрезан таким образом, что Нелюбова с Николаевым на нём не было видно.
Через многие годы стало известно, что для первого полёта были определены не две, а три кандидатуры. Был у Гагарина не один дублёр, а два. Вторым дублёром был Григорий. Мнение специалистов единодушно: назначение Григория дублёром означало очень многое. Это было, прежде всего, признание того, что он был вполне и абсолютно готов к полёту.
На кадрах кинохроники Григорий выглядит спокойным, хотя и необычно хмурым. В автобусе, стоя рядом с Гагариным, он со ступеньки угостил Юрия конфетой. Невольно подумалось: эта поездка к стартовой площадке сама по себе напоминает конфетку, сладкую пилюлю, которую ему преподнесло руководство вместо космического полёта. С большой степенью вероятности можно допустить, что Григорий в эти дни понял: его мечте — конец. И сгорела она в лучах мощного, всё сжигающего Светила — жестокой Системы с её несправедливыми критериями и пошлыми ценностями, где господствовала Анкета над Личностью.
После полёта Гагарина специальным Указом Президиума Верховного Совета СССР очень много специалистов, принимавших участие в осуществлении успешного штурма космоса человеком, были награждены правительственными наградами. Не остались в стороне и дублёры героя. Герман Титов, как первый дублёр, был удостоен ордена Ленина, а капитан Григорий Нелюбов — ордена Красной Звезды.
Во время подготовки к старту Германа Титова на «Востоке-2» в августе 1961 года Григорий с группой космонавтов (в том числе и с Иваном Аникеевым, не входившим в шестёрку) ещё раз побывал на Байконуре. Дублёром Г.Титова был назначен Андриян Николаев (владелец «Удостоверения лётчика-космонавта» с номером 4 стал всемирно известным Космонавтом-3).
Опустим широко распространившиеся в СМИ догадки о том, был ли Григорий пьян, мог ли нагрубить железнодорожному патрулю и т.д. в много раз повторенном в печати описании инцидента, в результате которого Григорий был в 24 часа отчислен из отряда космонавтов. По-видимому, нужен был повод для этого, и он нашёлся.
Отчисленных отправляли в те полки, откуда они прибыли. К этому моменту полк Нелюбова в Керчи был расформирован. Григория направили в Армавир.
Курсантом он уже был в этих местах и описывал их в романтическом духе:
Письмо №44 ...«Характерной особенностью здешних мест являются хребты Кавказа, которые хорошо видны в ясную погоду. Красивая картина, прямо тебе скажу. А каков вид открывается с самолёта, я и не говорю: прямо картина. Когда летали по маршруту, то часто путь пролегал вдоль хребтов. Посмотришь в одну сторону — бездна (Н=3000-5000 м), посмотришь в другую — на одном уровне с верхушками гор идёшь».
Жизнь его пошла по кругу (или «вверх по лестнице, ведущей вниз»?)
Вместе с ним его взлёт и падение пережила жена Зина. Совсем недавно она ради брака с Григорием оставила институт, некоторое время работала лаборанткой в Центре подготовки космонавтов; путь к высшему образованию продолжила в Московском госуниверситете, уже живя в Звёздном городке. Когда-то Григорий записал цитату: (письмо №12) ...«Если не хватит силы воли жить в вечном ожидании, непрерывной, трудной заботе, когда родной человек далеко и через час нужно ожидать известия о его славе или смерти, если только этой силы не хватит — не становись женой лётчика». (Саянов).
Зина стала женой, ей достались самые трудные годы в работе Григория. Зинаида Ивановна Нелюбова (Костина) умерла 17 мая 2013 года.
Перед выпуском из лётного училища Григорий размышлял: ехать ли на Дальний Восток или нет?
«Мне страшно хочется поехать после выпуска на Дальний Восток. Условия для полётов там очень сложные (вот там косточек хоть отбавляй!), но зато скоро можно стать Лётчиком. Есть там одно неудобство: три года службы без отпуска домой, но это не так уж страшно».
Недолго пробыл Григорий в Армавире и вскоре получил назначение на Дальний Восток в Приморье. Там он довольно быстро освоил новый тогда реактивный истребитель МиГ-21 и по совместительству занимал должность начальника парашютно-десантной службы полка. Пришлось ему выполнять роль инструктора, к которой он с такой неприязнью относился во время учёбы в училище. Теперь он обучал лётный состав катапультированию на наземных стендах, а также неоднократно демонстрировал реальное катапультирование с учебного истребителя. Собственного опыта в этом деле было предостаточно. Поражает лишь явное пренебрежение опасностью.
Летописец истории советской космонавтики, журналист Ярослав Голованов считает, что Григорий в последние годы жизни переживал большой душевный кризис.
Ну, что ж, нетрудно себе представить моральное состояние человека, ценой неимоверных усилий поднявшегося на последнюю ступеньку лестницы по пути к осуществлению своей заветной цели и вдруг, в одночасье, оказавшегося вновь у самого её подножия. Но Григорий, по свидетельству его сослуживцев, не собирался мириться с положением, в котором оказался. Роль рядового лётчика в обычной воинской части его не устраивала. Он настойчиво добивался права стать испытателем новых реактивных самолётов. И стал им. Только ненадолго.
Несомненно, он жил надеждой, что ему удастся вернуться в отряд космонавтов, рассчитывал на авторитет и непосредственную помощь Гагарина, на поддержку уже слетавших товарищей по отряду космонавтов, на слово в его защиту со стороны академика Раушенбаха или даже самого Королёва.
Шли дни, месяцы, годы. А с ними таяли последние надежды. С 1963 года кадры с Григорием исчезли из кинохроники и документальных фильмов. Его изображение ретушировалось на фотоснимках, а имя Нелюбова было вычеркнуто из списка отряда космонавтов.
И вот Гагарин и Титов, а за ними — Николаев, Попович, Быковский — вчерашние друзья — уже слетали в космос! Даже Комаров, Леонов, Беляев и Валентина Терешкова, которых не было в их «шестёрке», и те слетали. А он?!! Нелюбов всем рассказывал, что он тоже был космонавтом, был даже дублёром Гагарина! Не все верили ему.
Безуспешными оказались попытки добиться возвращения в отряд космонавтов, а затем в 1965 году последовал отказ в его переходе в испытатели.
Но он продолжал надеяться, что Сергей Павлович Королёв скоро вернёт его снова в Звёздный городок.
Как гром средь ясного неба – публикация в газетах: правительство «с глубоким прискорбием извещает, что 14 января 1966 года на 60-м году жизни скоропостижно скончался» академик Королёв Сергей Павлович. Угасла последняя надежда. Григорию суждено смириться с судьбой, отбросить высокие мечты и нескромные амбиции. Не будет теперь для него космоса, не станет он участником реализации программы исследования Луны, в которой он начал работать в Звёздном. Неужели зря столичный корреспондент ещё в 1961-м сделал снимок «на перспективу»: он, Григорий, сидит за письменным столом, рядом с ним стопка книг, на одном из корешков крупная надпись «Полёт на Луну». Тогда же Валентина Терешкова на своей дарственной фотографии написала: «Грише, лучшему другу, желаю самого большого счастья. Верю, что Луна будет покорена».
Что переживал в эти зимние дни Григорий — нетрудно представить. Страна готовилась к XXIII съезду КПСС. Мир потрясает ошеломляющее сообщение ТАСС: «31 января 1966 года в Советском Союзе осуществлён запуск автоматической станции «Луна-9». Станция движется к Луне в заданном режиме». В начале февраля в далёкую воинскую часть приходят газеты. Крупные «шапки» во всю газетную страницу: «Такого ещё не было!», «Знакомьтесь, перед вами Луна!», «Земля видит и слышит».
«3 февраля 1966 года в 21 час 45 мин. 30 сек. по московскому времени автоматическая станция «Луна-9», запущенная 31 января, осуществила мягкую посадку на поверхность Луны в районе Океана Бурь, западнее кратеров Рейнер и Марий».
Английский ученый Б. Ловелл приветствует советских учёных и инженеров: «Информация, которая поступает сейчас с Луны, свидетельствует о том, что нога человека ступит на поверхность Луны уже в этом десятилетии». В репортажах из Центрального пункта управления полётом упоминается некий космонавт, к которому после удачной посадки станции обращается ведущий инженер: «Почин сделан, теперь можно посылать на Луну и живых представителей Земли».
Космонавт? Кто это? Григорий уверен, что он мог бы быть на его месте. Но теперь он – навсегда отрезанный ломоть.
«И упал Икар, и перестало биться его сердце…»
Григорий, большой мечтатель, утратив веру в будущее, переживает серию чёрных дней, затем он пишет жене Зине прощальную записку: «Прости, Зинок…» И отправляется в свой последний путь.
В пятницу 18 февраля 1966 года, в критический по биоритмам день – за два дня до новолуния – он «в пьяном состоянии был убит проходящим поездом на железнодорожном мосту недалеко от станции Ипполитовка Дальневосточной железной дороги». Так зафиксировал протокол место гибели Григория.
«В пьяном состоянии»? – не верится... Вряд ли замутнённый алкоголем мозг смог бы учесть столько деталей –
1) что на открытом участке пути машинист непременно заметит фигуру человека и остановит состав;
2) скорость поезда будет высокой, поскольку на станции Ипполитовка поезд Владивосток-Москва не останавливается;
3) только укрывшись на время за конструкциями моста, можно неожиданно появиться перед мчащимся составом и совершить задуманное.
В документальном фильме режиссёра Майи Данилевской «Он мог быть первым. Драма космонавта Нелюбова» (2007 г.) приведены слова жены Григория о том, что он сделал это осознанно. Он это сделал. И не нам судить его.
О чём думал Григорий, идя к железнодорожному полотну? Просил прощения у матери (он ведь так нежно любил Дарью Лаврентьевну), вспоминал Элю (свой юношеский идеал) и вспомнил ли обещание, данное много лет назад М.?
«Если мне придётся туго когда-нибудь, если настанет чёрный день в моей душе и отчаяние заставит поделиться с кем-нибудь мыслями, то я надеюсь найти у тебя поддержку и участие, уверенность и надежду.
…Знай: хоть за тридевять земель,
А сердце друга отзовётся!»
В посёлке Кремово Приморского края на могиле Григория в феврале 1966 года был установлен скромный обелиск. В 90-е годы его авиационный полк был передислоцирован, с тех пор в посёлке никто не живёт. Кладбище в погоне за цветным металлом разграбили местные вандалы. К счастью, по сохранившейся бетонированной плите местным краеведам удалось отыскать место захоронения космонавта №3 Григория Нелюбова, имя которого стало появляться в прессе.
Муниципалитет и журналисты районной газеты «Вперёд» объявили о сборе средств на новый памятник. По крупицам местные жители, от школьников до пенсионеров, смогли собрать 37 тысяч рублей. На помощь пришёл генеральный директор предприятия «Некрополь», и в апреле 1999 года на могиле появился новый памятник из чёрного гранита.
Символическая могила, где захоронена капсула с дальневосточной землёй, находится в Запорожье, на Аллее Почётного захоронения Капустяного кладбища. В 1966 году там был установлен памятник с надписью: «Капитан-лётчик Нелюбов Григорий Григорьевич. 31.03.34-18.02.66».
Василий Лесников, сорвавший завесу секретности с советской космической программы, писал: «Способности всей двадцатки были примерно одинаковыми. В итоге получилось: кто слетал, тот и генерал, а кто не слетал, значит, и талантов не имел никаких? Думаю, что некоторые из этих генералов, если бы им не повезло с космосом, в своём полку не поднялись бы выше командира экипажа самолёта».
Запорожские энтузиасты Александр Лютый и Олег Варяник, авторы серьёзного исследования о жизненном пути космонавтов – уроженцев Украины «Полшага до старта» (2009 г.), много сделали для того, чтобы имя Григория Нелюбова, именно как космонавта №3, заняло достойное место в ряду имён запорожцев, составляющих гордость и славу нашего края.
4 октября 2007 года на могиле был торжественно открыт новый памятник из чёрного гранита. Теперь на нём выбиты слова:
«Лётчик.
Космонавт СССР №3.
Дублёр Ю. Гагарина.
Капитан
Григорий Григорьевич Нелюбов
31.03.1934 – 18.02.1966».
Мир его праху и светлая память нашему земляку со сложной судьбой— одной из многих судеб-трагедий, разыгравшихся за кулисами громкой космической славы СССР.
Денисова Майя Александровна
06.08.1934-10.04.2020
Сообщение отредактировал mayaplavni - Вторник, 06 Декабря 2016, 12.35.55 |
| |
| |
| mayaplavn | Дата: Четверг, 05 Января 2017, 21.24.44 | Сообщение # 5 |
|
Группа: Эксперт
Сообщений: 376
Статус: Отсутствует
| 
Григорий Нелюбов, ученик 9-Б класса 50-й
мужской средней школы, г. Запорожье, 1953 год.
Денисова Майя Александровна
06.08.1934-10.04.2020
Сообщение отредактировал mayaplavni - Четверг, 05 Января 2017, 21.28.58 |
| |
| |
| mayaplavn | Дата: Среда, 01 Марта 2017, 20.59.57 | Сообщение # 6 |
|
Группа: Эксперт
Сообщений: 376
Статус: Отсутствует
| Цитата mayaplavni (  ) «Несколько лет я вёл дневник (и вместе с тобой, а потом* и сам). В одно «прекрасное» время, когда у меня был период пессимистического настроения, я сжёг все дневники. Знаешь, было почему-то больно, когда я бросал их (шесть тетрадей!) в огонь. Объяснить «почему?» — не могу, но было такое чувство, словно я отрывал что-то живое от себя и жёг. Вот на этом кончилась моя художественная деятельность. Всё-таки дневник — полезная вещь. Не знаю как тебе, но для меня они имели большое значение, т.к. я постепенно научился излагать свою мысль просто и без затруднений».
Цитата mayaplavni ( ) Итак, близится к концу 8-й учебный год Григория. 10 мая он пишет в дневнике: «Сегодня у нас уроки, по которым у меня стоит «пара». Если все учителя вызовут, то половина моего несчастья свалится с моих плеч… Отчасти моё желание исполнилось. Одну двойку исправил (конечно, не руками в журнале)».
Вскользь записанная фраза на самом деле — отзвук неприятного для него (судьбоносного) происшествия. Накануне Григорий с двумя одноклассниками похозяйничали в классном журнале и исправили себе некоторые «двойки». Предстоит школьный педсовет, который должен вынести решение о наказании за эту выходку. Директор школы легендарный Иван Иванович Павелко был человеком настолько же душевным, сколь и строгим. Наказание определено: переэкзаменовка всем троим осенью. У Григория — по украинскому языку.
Денисова Майя Александровна
06.08.1934-10.04.2020
Сообщение отредактировал mayaplavni - Среда, 01 Марта 2017, 21.01.36 |
| |
| |
| Геннадий | Дата: Среда, 01 Марта 2017, 22.54.15 | Сообщение # 7 |
Группа: Модератор
Сообщений: 26523
Статус: Отсутствует
| Майя Александровна, а разве Нелюбов не сжег свои дневники?
Вы ведь не могли их в то время отсканировать?
С уважением,
Геннадий
Буду благодарен за информацию о побегах советских военнопленных
Suche alles über Fluchtversuche von russischen Kriegsgefangenen.
|
| |
| |
| mayaplavn | Дата: Четверг, 02 Марта 2017, 01.34.18 | Сообщение # 8 |
|
Группа: Эксперт
Сообщений: 376
Статус: Отсутствует
| Цитата mayaplavni ( ) Она давно уже ведёт дневник. Он тоже заражается этой идеей. Покупает общую тетрадь, делает на обложке красивую надпись: «Дневник ученика 8-б класса Нелюбова Григория». Через некоторое время начинается обмен дневниками (при этом между ними договор: никаких тайн).
«Скоро встретил М., и мы пошли в парк. В парке сели на скамейку и взялись просматривать дневники. М. прочла моё «сочинение» (кажется, с интересом), очень часто прерывала чтение смехом. Когда она кончила читать, я попросил её объяснить одно предложение в её дневнике, заумно-непонятное. Но она объяснять отказалась».
Всё меньше секретов друг от друга, и вскоре два дневника становятся общими: в каждой из тетрадей одну неделю делает записи Он, другую — Она, в выходные – обмен. Её дневник сохранился до наших дней.
Ксерокопии некоторых страниц из дневника девушки (с Его и Её записями) были использованы при издании книги.
Денисова Майя Александровна
06.08.1934-10.04.2020
Сообщение отредактировал mayaplavni - Четверг, 02 Марта 2017, 01.50.11 |
| |
| |
| mayaplavn | Дата: Пятница, 31 Марта 2017, 16.36.43 | Сообщение # 9 |
|
Группа: Эксперт
Сообщений: 376
Статус: Отсутствует
| Шестьдесят лет назад, по окончании Ейского Военно-Морского авиационного училища, молодой лейтенант Григорий Нелюбов провёл свой первый отпуск с семьёй, навещал друзей. Сегодня ему исполнилось бы 83 года. На снимке, сделанном автором книги, он со школьной подругой на площади у Концертного зала им. М.И. Глинки.
Денисова Майя Александровна
06.08.1934-10.04.2020
|
| |
| |
| mayaplavn | Дата: Среда, 12 Апреля 2017, 10.56.49 | Сообщение # 10 |
|
Группа: Эксперт
Сообщений: 376
Статус: Отсутствует
| Цитата mayaplavni ( ) 12 апреля 1961 года на стартовую площадку Байконура в автобусе вместе с Гагариным и Титовым ехали Григорий Нелюбов и Андриян Николаев, но двое последних были не в скафандрах, а в обычных офицерских мундирах.
Цитата mayaplavni ( ) Через многие годы стало известно, что для первого полёта были определены не две, а три кандидатуры. Был у Гагарина не один дублёр, а два. Вторым дублёром был Григорий. Мнение специалистов единодушно: назначение Григория дублёром означало очень многое. Это было, прежде всего, признание того, что он был вполне и абсолютно готов к полёту.
Цитата mayaplavni ( ) В преддверии старта человека в космос первой шестёрке выдали «Удостоверение лётчика-космонавта СССР», у Григория был номер три. 10 апреля 1961 года на космодроме Байконур произошло несколько официальных мероприятий, о которых теперь многое стало известно по документальным фильмам.
Цитата mayaplavni ( ) После полёта Гагарина специальным Указом Президиума Верховного Совета СССР очень много специалистов, принимавших участие в осуществлении успешного штурма космоса человеком, были награждены правительственными наградами. Не остались в стороне и дублёры героя. Герман Титов, как первый дублёр, был удостоен ордена Ленина, а капитан Григорий Нелюбов — ордена Красной Звезды.
Денисова Майя Александровна
06.08.1934-10.04.2020
|
| |
| |
| mayaplavn | Дата: Среда, 12 Апреля 2017, 20.21.44 | Сообщение # 11 |
|
Группа: Эксперт
Сообщений: 376
Статус: Отсутствует
| http://doskado.ru/blog/2012-10-04-6667
Он мог быть первым. Драма космонавта Нелюбова
«Он мог быть первым. Драма космонавта Нелюбова» — российский телевизионный документальный фильм телестудии Роскосмоса. Премьера состоялась на телеканале «Россия» 11 июля 2007 года. Фильм рассказывает о судьбе космонавта Григория Нелюбова, который был дублером Юрия Гагарина. Летчик морской авиации капитан Нелюбов был одним из лучших в первом отряде космонавтов, но в космос так и не полетел. С 1963 года кадры, запечатлевшие космонавта, исчезли из кинохроники и документальных фильмов. Его изображение ретушировалось на фотоснимках, а имя Нелюбова было вычеркнуто из списка отряда космонавтов. В декабре 2007 года документальный фильм «Он мог быть первым. Драма космонавта Нелюбова» стал победителем в международном конкурсе и получил национальную премию «Лавр» в области неигрового кино и телевидения в номинации «лучший научно-популярный фильм».
Жанр: документальный
Режиссёр: Майя Данилевская
Продюсер: Александр Островский
Автор сценария: Николай Яковлев
Кинокомпания: телеканал «Россия 1», Телестудия Роскосмоса
Длительность: 44 мин.
Страна: Россия
Язык: русский
Год: 2007
Съёмочная группа
Оператор: Евгений Петров
Монтаж: Лариса Смирнова
Текст читает: Сергей Чонишвили
Руководитель проекта: Александр Островский
Продюсеры от телеканала «Россия»: Василий Антипов, Ольга Маркина, Сергей Алексеев
Денисова Майя Александровна
06.08.1934-10.04.2020
|
| |
| |
| mayaplavni | Дата: Воскресенье, 31 Марта 2019, 09.18.47 | Сообщение # 12 |
Группа: Эксперт
Сообщений: 378
Статус: Отсутствует
| Сегодня Григорию Нелюбову (31.03.1934 - 18.02.1966), члену первого отряда космонавтов, моему другу юности, исполнилось бы 85 лет.
"Полшага до старта. Приказано - героем не быть" -- так назвали свою книгу о нём запорожские краеведы Александр Лютый и Олег Варяник.
ПОМНИМ...
С уважением.
Денисова Майя Александровна
06.08.1934-10.04.2020
|
| |
| |
