Дата: Среда, 16 Мая 2012, 02.26.50 | Сообщение # 871
Группа: Эксперт
Сообщений: 25600
Статус: Отсутствует
Мне лично плевать на любую пропаганду. Я занимаю позицию объективного следователя. С одной стороны - 96 свидетелей советской стороны, утверждающих, что никакого расстрела не было. Спокойно могу предположить, что все они поголовно врут. Но что имеем с другой, т. е. немецкой, стороны? Всего 6 свидетелей, только один из которых утверждает, будто собственными ушами слышал в продолжении полутора месяцев крики и выстрелы из леса в собственном доме. Но неувязка получается в том, что дом его находился в 4 км от места захоронения. Это во-первых. Во-вторых, после освобождения Смоленска тот же свидетель полностью отказался от своих показаний, заявив, что дал их после длительных пыток. В-третьих, немцы отводили ему роль рассказчика о том, что происходило в 1940 г., "экскурсантам". При этом, по свидетельствам приезжавших на немецкие "экскурсии", в т. ч. иностранцев и немцев, этот свидетель безбожно путался, в итоге его отстранили от этой миссии. Какой вывод из этого надо сделать? Именно это и написала Прудникова. Спорьте по делу с ней, а не разводите здесь беспочвенную пропаганду в духе Геббельса. Будьте здоровы!
Дата: Среда, 16 Мая 2012, 05.10.04 | Сообщение # 872
Группа: Эксперт
Сообщений: 25600
Статус: Отсутствует
Quote (Саня)
Так уж многим охото обелить сталинские убийства,прикрываясь ложью,о каких то немецких гильзах!
???!!! Вы вообще хоть немножко в теме? Факт наличия немецких гильз впервые был установлен немецкой комиссией Бутца и с тех пор никогда никем не отрицался. Вы - первый, кто начал отрицать. Правда, совершенно бездоказательно, но это явно из-за того, что взялись спорить по вопросу, который вовсе не знаете.
Quote
НКВД вооружалась немецким оружием и ныне спецвойска вооружены заграничными образцами!
Ныне спецвойска могут вооружаться чем угодно. Это к вопросу никак не относится. А НИКАКИХ доказательств вооружения НКВД немецким оружием нет и быть не может, потому что вооружения не было. В 1943 г. немцы легко могли сфальсифицировать любые документы, а в данном случае, подтверждающие факт поставок немецких патронов, которых (поставок) на самом деле не было. Но не решились, поскольку знали, что получили бы такие могучие опровержения, что сделали бы себе только гораздо хуже. Врать имеет смысл только в тех пределах, в которых ложь не может быть разоблачена. А тут так решительно никак не выходило. Поэтому никаких вообще доказательств поставки патронов к немецким пистолетам в СССР гитлеровцы даже и не пытались предъявлять. Будьте здоровы!
Дата: Среда, 16 Мая 2012, 12.01.43 | Сообщение # 873
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
Nestor,
Quote (Nestor)
Я занимаю позицию объективного следователя. С одной стороны - 96 свидетелей советской стороны, утверждающих, что никакого расстрела не было. Спокойно могу предположить, что все они поголовно врут.
Мы всей страной заблуждались,благодаря ловко поставленной и ловко выполненной советскими пропагандистами задаче по обману собственного народа. Из всех заблуждавшихся в нашей стране остались единицы тупо еще доказывающих на голом месте,что расстрела поляков Сталиным не могло быть.Сдается,что такие и лепили ложь для народа!Но время ныне другое,вывели на чистое место лгунов.
Quote (Nestor)
Именно это и написала Прудникова. Спорьте по делу с ней, а не разводите здесь беспочвенную пропаганду в духе Геббельса.
Вот,вот,именно это и писала! Нахватала верхушек с помойных статеек и их отцитировала.Что она нового то сказала?Ничего!Вывод- помойный журналажник,пишущий заказные статейки,зарабатывая себе кусок хлеба,даже не осознавая свою гнусную ложь,просто ума у этой женщины не хватает что то осознать! Спорить с ней,смысла нет,а с ее помойными доводами тем более,жаль потерянного времени будет! Нам и без нее достаточно Нестор намолол!
Вот из ее статейки:
Quote
В августе 1941 года в пяти километрах от Катыни началось строительство штаба группы армий «Центр». Обычно при строительстве секретных объектов немцы использовали пленных, которых потом уничтожали. А поскольку в их распоряжении были готовые рабочие команды польских лагерей, намного более лояльные к немцам, чем русские пленные, то использовать их для такого важного строительства был прямой смысл. После окончания строительных работ поляков вывезли в катынский лес и расстреляли. Ничего особенно выдающегося в этом нет, германцы практиковали такой метод всю войну.
Дамочка просто не в курсе,что в лагерях у немцев были сотни тысяч поляков,которые строили по всей Европе находясь в лагерях и рабочих командах и никого немцы из них не расстреливали массово. Или журналажка не знает этого,или намерянно врет,но скорее пишет чужие лозунги,у ней ума своего нет,впрочем ей он и не нужен.Кусок хлеба ей кинули,а большего ей и не надо!
Ее перл про наганы вообще комментариям не поддается,она пусть в музей сходит и на наган хоть посмотрит и там пусть ей разьяснят почему из нагана нельзя долго стрелять и чем удобнее другие пистолеты. Qui quaerit, reperit
Дата: Четверг, 17 Мая 2012, 00.36.46 | Сообщение # 874
Группа: Эксперт
Сообщений: 3496
Статус: Отсутствует
Quote (Саня)
Ее перл про наганы вообще комментариям не поддается,она пусть в музей сходит и на наган хоть посмотрит и там пусть ей разьяснят почему из нагана нельзя долго стрелять и чем удобнее другие пистолеты.
Саня! А у тебя тоже перл получился.Во первых в музее никто никогда не разьяснит кто что и как стреляет,лапшу навешают точно.Во вторых,наган называют только у нас,это револьвер системы братьев Наган,и конечно он превосходит по многим параметрам пистолеты.А перл в том что в фразе почему из нагана нельзя долго стрелять.А почему? И чем удобнее другие пистолеты.Саня у вас в авиации есть самолет и вертолет.Ты их в одно целое квалифицируешь? Николай
Сообщение отредактировал Коля - Четверг, 17 Мая 2012, 00.37.13
Дата: Четверг, 17 Мая 2012, 01.27.18 | Сообщение # 875
Группа: Прохожий
Quote (Саня)
Мы всей страной заблуждались,благодаря ловко поставленной и ловко выполненной советскими пропагандистами задаче по обману собственного народа. Из всех заблуждавшихся в нашей стране остались единицы тупо еще доказывающих на голом месте,что расстрела поляков Сталиным не могло быть.Сдается,что такие и лепили ложь для народа!Но время ныне другое,вывели на чистое место лгунов.
Да угомонитесь Вы в Вашей пропагандой в конце концов. Я представляю очень простую вещь. Могилы находятся в 200 м от Витебского шоссе и прекрасно просматривались с дороги. Нас уверяют, что почти ежедневно там в течение около полутора месяцев проиводились расстрелы по нескольку сотен человек. Вы в самом деле меня лично принимаете за абсолютного кретина, который должен поверить в этот очевидный бред?
Quote
Дамочка просто не в курсе,что в лагерях у немцев были сотни тысяч поляков,которые строили по всей Европе находясь в лагерях и рабочих командах и никого немцы из них не расстреливали массово.
Утверждаете - доказывайте. Бездоказательные заявления не стоят выеденного яйца. Кроме того, надо различать твд Польши и СССР.
Дата: Четверг, 17 Мая 2012, 03.06.19 | Сообщение # 876
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
Quote (Гость)
Утверждаете - доказывайте. Бездоказательные заявления не стоят выеденного яйца. Кроме того, надо различать твд Польши и СССР.
Мне нечего доказывать,это вы можете продолжать свою демагогию уже никому не нужную. У всех в руках архивные доки расстрела с подписями убийц лично,заявление Президента Росии с извинениями польской стороне и постановление Думы. Занимайтесь демагогией дальше,толку от нее все равно не будет,можете лоб расшибить как историк,чем больше расшибете,тем все ниже уровень своих исторических познаний покажете и так уже на Вас смотрят,как на клоуна. Qui quaerit, reperit
Дата: Четверг, 17 Мая 2012, 20.42.38 | Сообщение # 877
Группа: Эксперт
Сообщений: 25600
Статус: Отсутствует
Quote (Саня)
У всех в руках архивные доки расстрела с подписями убийц лично,заявление Президента Росии с извинениями польской стороне и постановление Думы.
Во-первых, архивных док у Вас нет. Сам публикатор публично заявил, что это - КОПИИ справок, сделанные предположительно в 50-х гг. неизвестно кем неизвестно с какими целями. Даже если эти копии оригинальны, то доверять им оснований очень мало. С сугубо источниковедческой точки зрения они вызывают громадные сомнения. Начиная с того, что по правилам делопроизводства копии принято обозначать в верхней части надписями "Копия". А в конце принято писать: "Копия верна", имя, подпись ответственного заверяющего и дата. Представьте себе. Является в Ваш дом чувак с копией свидетельства о собственности на Ваше квартиру. И копия еще оформлена не по описанным мной правилам. И говорит: "Пшел вон, квартира моя". Это вот в точности такой же случай. Будьте здоровы!
Дата: Пятница, 18 Мая 2012, 02.01.10 | Сообщение # 878
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
Nestor, Мы по кругу ходим.Пусть эти документы Вас не убеждают,зато их хватило,чтобы убедить поляков и нашу нынешнюю власть. Можно сколько угодно спорить обывателям по этому вопросу,но это уже не влияет на ход истории.Россия сказала свое слово,Польша услышала! Qui quaerit, reperit
Дата: Пятница, 18 Мая 2012, 14.44.11 | Сообщение # 879
Группа: Модератор
Сообщений: 26519
Статус: Отсутствует
Quote (Nestor)
никаких вообще доказательств поставки патронов к немецким пистолетам в СССР гитлеровцы даже и не пытались предъявлять.
А сами немецкие пистолеты были нам проданы? С уважением, Геннадий Буду благодарен за информацию о побегах советских военнопленных Suche alles über Fluchtversuche von russischen Kriegsgefangenen.
Дата: Пятница, 18 Мая 2012, 22.04.28 | Сообщение # 881
Группа: Эксперт
Сообщений: 25600
Статус: Отсутствует
Quote (Коля)
2000 штук,которые были переданы на вооружение морских офицеров.
Насколько я в курсе, такая поставка (насчет нее гуляют разные версии, и насколько им можно доверять, не знаю) имела место где-то в 1926 году, если не раньше. Дальше, насколько представляю, каждый пистолет штатно комплектовался заполненным магазином и еще десятком патронов. Значит, если поставлено было действительно 2 тыс. пистолетов, то патронов к ним должно было пойти в штатном комплекте, соответственно, всего тысяч 40. Достаточно немалое число. Но суть не в этом. На запрос Геббельса директор патронной фабрики ответил, что где-то примерно в то время, т. е. около 1926 г., патроны действительно поставлялись в Советский Союз. Количества не назвал, но явно не пара десятков, а порядка десятков тысяч. Меньшую партию поставлять не имело смысла. А срок годности у патронов максимум 10 лет, после чего они подлежат списанию. В 30-е годы, по справке директора, поставки патронов в СССР вовсе не производились. Кроме того, до середины 40-го года гильзы к патронам делали из латуни. А на раскопках в Катынском лесу немцы нашли стальные, а не латунные гильзы. Стальные начали производить после начала войны с Францией, т. е. уже после мифического расстрела в апреле 1940 г. Будьте здоровы!
Сообщение отредактировал Nestor - Пятница, 18 Мая 2012, 22.11.46
Дата: Пятница, 18 Мая 2012, 22.28.50 | Сообщение # 882
Группа: Эксперт
Сообщений: 3496
Статус: Отсутствует
Quote (Nestor)
Насколько я в курсе, такая поставка (насчет нее гуляют разные версии, и насколько им можно доверять, не знаю) имела место где-то в 1926 году, если не раньше.
В 29-м заключен контракт на поставку 2000 пистолетов Люгер.Поставлено было всего 300. Николай
Дата: Пятница, 18 Мая 2012, 22.30.16 | Сообщение # 883
Группа: Модератор
Сообщений: 26519
Статус: Отсутствует
Quote (Nestor)
А на раскопках в Катынском лесу немцы нашли стальные, а не латунные гильзы. Стальные начали производить после начала войны с Францией, т. е. уже после мифического расстрела в апреле 1940 г.
Получается, говоря словами Василия Ивановича (ник Фадлан), что расстрел нами польских офицеров в Катыни - тоже "интоксикация". С уважением, Геннадий Буду благодарен за информацию о побегах советских военнопленных Suche alles über Fluchtversuche von russischen Kriegsgefangenen.
Дата: Пятница, 18 Мая 2012, 22.34.31 | Сообщение # 884
Группа: Модератор
Сообщений: 26519
Статус: Отсутствует
Quote (Коля)
Quote (Nestor) Насколько я в курсе, такая поставка (насчет нее гуляют разные версии, и насколько им можно доверять, не знаю) имела место где-то в 1926 году, если не раньше.
В 29-м заключен контракт на поставку 2000 пистолетов Люгер.Поставлено было всего 300.
Ага! И все 300 (триста) прятали (или приберегали) до 1940-х годов. Знали ведь, что возьмём в плен польских ахвицеров. Не для казни взятых в плен япошек. С уважением, Геннадий Буду благодарен за информацию о побегах советских военнопленных Suche alles über Fluchtversuche von russischen Kriegsgefangenen.
Дата: Пятница, 18 Мая 2012, 22.50.46 | Сообщение # 885
Группа: Эксперт
Сообщений: 3496
Статус: Отсутствует
Quote (Геннадий_)
Ага! И все 300 (триста) прятали (или приберегали) до 1940-х годов. Знали ведь, что возьмём в плен польских ахвицеров. Не для казни взятых в плен япошек.
И выдавали под роспись,именно для расстрела польских офицеров,и еще пару во Владимир,для расстрела в тюрьме.Нечем у нас было стрелять.Поляки когда приехали на раскопки во Владимир(некоторые наши умы хотели тоже "примазаться" к Катыни),посмотрели и сказали разбирайтесь сами со своими полицаями и бандеровцами. Николай
Дата: Суббота, 30 Июня 2012, 20.20.17 | Сообщение # 891
Группа: Эксперт
Сообщений: 25600
Статус: Отсутствует
перевод избранных глав из книги "Слава и измена. Войско Польское на Востоке 1943-45" Автор: Edward Kospath-Pawlowski
Chwa?a i zdrada. Wojsko Polskie na Wschodzie 1943-45
Слава и измена. Войско Польское на Востоке 1943-45 Издание 2010 года.
Глава 2. Польская Армия в СССР ген. Зигмунта Берлинга. (не до конца)
Ксендз Петр Сонсядек во время войныбыл капелланом Войска Польского, а после войны стал священником в приходе Соколы Домбровой. Свои воспоминания военных лет он разместил в виде отдельного раздела в книге "Военные воспоминания священников-капелланов". Текст этих воспоминаний ниже приводится полностью.
Сентябрь 1939 г. застал меня в Сарнах на Волыни, где я был учителем богословия. После вступления советских войск я перешел к пастырской работе в достаточно многочисленный сарненский приход. Когда немцы заняли в 1941 г. эти территории, я снова, через некоторое время, учил в польских школах сарненского района. Однако уже в апреле 1942 года немцы меня арестовали вместе с еще пятью поляками из Сарн и поместили в заключение в Ровно. Освобожденный через два месяца, я стал посредством епископа Адольфа Шелажка из Луцка, определен в Клевань, возле Ровно, на должность священника в приход насчитывавший на то время три тысячи душ. Пережил там нападения банд украинских националистов, которые рыскали в особенности вблизи Деражне и в костопольком районе. Клевань был более спокойным относительно этого, так как от мая 1943 года и до января 44 года в селе располагались венгерские войска. Они охраняли железнодорожную линию рядом с Ровно, немецкую столицу Украины и рейхсгубернатора Эриха Коха. Венгры, прямо как в пословице "Поляк и венгр - племянники", относились к полякам очень доброжелательно. Еженедельно служил для них святую мессу с чтением Евангелия по венгерски. Они приходили в костел с оркестром. Среди местных украинцев распространилась уверенность, что венгры это тоже поляки, только не умеют по польски говорить. После 8 сентября 1943 года пришла верная Германии 18 Венгерская дивизия из Дебрецена, в которой половину составляли венгры - кальвинисты. Когда в конце января немцы, а с ними венгры и власовцы, отступали под натиском победоносных советских войск, достаточно большое количество поляков также уходило на запад, увлекая за собой и так уже перепуганных беженцев из кастопольского прихода, осевших в Клевани. Приход во второй половине апреля 1 Дивизии Войска Польского им. Тадеуша Костюшки, а с ним прибытие в Клевань ксендза подполковника Вильгельма Кубша, застали меня когда я пас двух коз возле костела. Посмеялся с этого капеллан подполковник, но и сжалился, увидев что приходской ксендз является пастырем столь незначительных созданий. Предложил принять военное капелланство. Я ответил, что от меня это не зависит, только с разрешения епископа в Луцке. По прошествии двух дней он привез мне из Луцка разрешение на вступление в Войско Польское в чине капеллана. Одновременно с этим в Клевань на мое место приехали два священника из Луцка, старше меня годами. В половине мая я выехал в штаб армии, который находился в Хотешове, около Киверец. Началась настоящая пастырская работа. В околицы Киверец начали прибывать дивизии 2, 3 и 4, бригады артиллерии и вспомогательные войска. Не было дня, чтобы в каком нибудь из подразделений мы не исповедовали. А солдаты, в особенности с востока, тянулись к священным таинствам. Солдаты не хотели полковой, общей исповеди, а просили об индивидуальной, с глазу на глаз. В одну субботу с полудня, всю ночь и утро воскресенья до 9 утра, я исповедовал лично около 700 парней. Власти во всем работу облегчали. Каждое воскресенье я служил три святых мессы. В мае и июне я отправлял богослужение всегда в разных подразделениях. В конце июня я сделал вылазку в родной Збараж и в Тернополь к прелату Валенге для вербовки капелланов. Несколько вступило в войско. Когда пришел приказ к выезду до Рязани на капеллана в военное училище и Высшую военную школу, вызвался добровольцем. В день 12 июля 1944 года мы стартовали ранним утром с аэродрома под Колками в Москву. Разместили нас в ЦДКА (Центральный Дом Красной Армии). 15 июля в колонном зале (сегодня Дом Профсоюзов) до предела наполненном, состоялось торжественное собрание, созванное Международным Славянским Комитетом под предводительством ген. Гундурова. Представители всех народов славянских, даже лужичан, произнесли короткие доклады. С польской стороны произносил речь д-р Болеслав Дробнер и майор Михал Станкевич из военного училища в Рязани. С ним то я и убыл назавтра на новое место для постоя. Работы в Рязани было также немало, потому что кроме значительной пастырской работы я помогал в доучивании курсантов по программе семи классов. В этом промежутке между Москвой и Рязанью подготовил к первой исповеди и Причастию пятьдесят польских солдат. Когда фронт переместился на запад под Варшаву, многие солдаты приходили ко мне, стремясь пойти к исповеди и Святому Причастию. Также приходили разбросанные в тех местах поляки. Когда командование над Войском Польским принял маршал Рола-Жимерский, меня 31 августа 1944 года вызвали в Москву, в Бюро Союза Патриотов Польских, наховшееся тогда на ул. Пушечной. Полетел самолетом. Там предложена была мне должность декана 1 Армии. Из Москвы мы прилетели вновь самолетом в Люблин, на аэродром в Дыс, а потом в штаб армии в Ромбково, около Гарволина. Через несколько дней штаб был перенесен в Сулеювек, возле Праги. Для пастырского служения в 1 Армии я имел тогда уже 14 капелланов, так что только в некоторых подразделениях я должен был сам заменять недостающего капеллана. Ну и снова начал исповедовать на фронте, в Праге и околицах. Однажды мы предприняли вылазку в Прагу, на улицу Зигмунтовскую, около православной церкви, правда за эту вылазку мы едва не заплатили жизнями. Безрассудством было ехать на автомобиле белым днем в районе настолько небезопасном в нескольких метрах от Вислы, на другом берегу которой были немцы. Но наш шофер, капрал Гоц, захотел посетить жену и семью, проживающую на Праге над самой Вислой, после нескольких лет отсутствия дома. Кончилось все лишь большим испугом, хотя снаряды падали рядом с нами. В конце октября 1944 года возник снова вопрос о назначении на должность капеллана в Офицерской Школе в Рязани. Ни один из капелланов не имел желания туда ехать. Уже мы в Польше, среди своих, война скоро закончится, неизвестно, что будет дальше, зачем ехать так далеко - падали отовсюду отмазки. И опять я вызвался добровольцем. Удивлялись мне, что будучи деканом и тогда уже майором, я бросаю такую легкую должность и еду так далеко. Я ехал однако охотно. Я возвращался ведь к своим, к старым знакомым. Я купил в запас в Анине у святых сестер фелицианек полторы тысячи облаток и других нужных в пасторской работе предметов и был готов к отъезду. Отправился я после праздника Всех Святых с советскими военными, с аэродрома под Люблином до Москвы. У нас была холодная осень без снега. Там снег по пояс, мороз и пурга. В нашем московском посольстве на Спиридоновке был я принят очень сердечно. Особенно опекал меня майор Корзень, тогда военный атташе. Поселился в гостинице "Москва", договорился о поездке на автомобиле от посольства на железнодорожную станцию отдаленную на 15 км. Поездом прибыл в Рязань. Там радости было море. Старые знакомые, с предыдущего приезда, сердечно приветствовали меня, но больше всех радовались солдаты из Тернопольского района и Волыни, что приехал "наш ксендз". Их было несколько сотен. Отдельного воспоминания заслуживает местное, русское, гражданское население, их открытое гостеприимство и сердечность истинно славянская, с которой встречался как в самой Рязани, так и в других местах, куда выезжал в разбросанные наши отделения. Чем могли, тем угощали, а разговорам не было конца. Сочельник Рождества 1944 года я никогда не забуду. Наших в Рязани было около 3 тысяч, следовательно сочельник мы устроили "по очереди" в больших военных столовых. Сначала состоялся сочельник, связанный с делением облаткой в Высшей Военной Школе. Собрались все слушатели и их семьи, а также многочисленная еврейская община, насчитывавшая более 200 человек. При делении облатки я напомнил, что мы здесь спокойно справляем радостный праздники, а где-то там война еще продолжается. Немцы еще угнетают и убивают людей на большей части Польши, а что творится в лагерях Освенцим, Дахау, многочисленных гетто? Все погрузились в глубокую скорбь. После меня произнес речь бригадный генерал Мартанус, командующий Высшей Военной Школой, родом из Вильнюса, и еще два офицера. Потом, в несколько приемов, состоялся сочельник в военном училище. Снова я произносил речь, снова я делил облатку, снова громко звучали польские коляды. До полуночи рождественская месса в Высшей Военной Школе. В полночь в военном училище. Кстати, и первые и вторые имели свои оркестры, которые всегда играли во время богослужений, летом на улице, зимой в залах. В январе 1945 года личный состав школы и училища начал убывать в Польшу. Высшая Военная Школа в Рембертув, военное училище в Краков, в район Броновице. Я выехал с военным училищем шестым и последним поездом 2 февраля через Воронеж, Киев, Тернополь, Львов в Краков, куда мы прибыли лишь 4 марта. Долго, неудобно, с приключениями, но весело. Было время узнать людей, наговориться вволю. В Рязани военное училище обучало курсантов для всех родов войск (пехота, кавалерия, саперы, интендантство). Танкисты и летчики учились ближе к Москве. В Кракове наступило расформирование. Осталось там только военное училище пехоты. Училища других родов войск распределили по стране. В Кракове перед Пасхой я провел исповедь гарнизона и военного училища в костеле Ордена Кармелитов на Пяску. Исповедовали около 40 ксендзов из разных орденов в течение 3 дней. Моим подручным капелланом был капеллан капитан Марк Поцеха, бернардинец, известный сегодня как народный миссионер. В день 15 июля 1945 года два батальона военного училища пехоты из Кракова были представлены к званию подпоручика на Грюнвальдском поле. Первое на этом месте, без сомнения, подобное торжество в истории Войска Польского. В богослужении принимали участие Болеслав Берут, маршал Рола-Жимерский и несколько генералов Советской Армии. В Кракове я освящал знамя, переданное от населения Кракова для военного училища. Я узнал случайно, что много прежних моих прихожан с Клеваня находятся в Сквежине и районе. Имея отпуск в августе, я посетил их. Местные уездные власти со старостой Миколайчиком во главе, начали меня уговаривать, чтобы я перевелся в Сквежину, где был тогда большой гарнизон, три крупных войсковых соединения. Речь шла между прочим и о том, чтобы я занялся организацией гимназии в Сквежине. Краков я знал издавна. Ксендзов там было много. В воскресение ксендзы выходили сами, чтобы в надлежащее время отслужить у кармелитов святую мессу для школ, но и для военных тоже прочитать проповедь. Я не привык к бездеятельности. Я начал просить о переводе. Лишь в начале декабря 1945 года я получил назначение на капеллана гарнизона в Сквежине и Междуречье при 5 Пехотной Дивизии. В Сквежине помимо работы с военными, я преподавал религию во всех школах. Я учил также истории и латыни на курсах для военных офицеров, 38 часов еженедельно. Я тащил все это до конца 1945/46 учебного года. В Курии Апостольской Администрации в Горзове Великопольском, где тогда управляющим епархией был ксендз Эдмунд Новицки, нынешний епископ гданьский, стали меня уговаривать, чтобы я перешел к работе в епархии. Я поддался настояниям. Перекрещенный со слезами на глазах капелланом полковником Варшаловским, тогдашним главным деканом WP, я покинул ряды Войска Польского в день 22 августа 1946 года. Назавтра меня прикомандировали к горзовской епархии. Уже давно я облюбовал небольшой сельский приход Соколы Дамбровой, междуреченского уезда, зеленогурского воеводства, где и по сегодняшний день служу как приходской ксендз. Не раз, однако, я вспоминаю с волнением те годы испытаний и борьбы, жертв и потерь, ту ужасную дань крови и жизни, которую отдали польские солдаты, чтобы мы могли сегодня спокойно жить и работать на извечно польских Западных Землях. И является предметом гордости для меня то, что я мог быть участником тех великих минут в жизни нашего народа. Как когда-то на фронте я служил польским солдатам, поощряя их к доблести во имя нашей Родины, так и сегодня, с той же самой старательностью я наставляю своих прихожан на плодотворную работу, на общий мир и согласие и на любовь к нашей родной стране.
на основе книги "Военные воспоминания священников- капелланов 1939-1945", ксендз Петр Сонсядек.
Дата: Воскресенье, 01 Июля 2012, 17.18.21 | Сообщение # 892
Группа: Эксперт
Сообщений: 3496
Статус: Отсутствует
Нестор по поводу комментариев по главе книги.Был такой "главпоп" в Луцке Адольф Шеленжек (не Шелажко),почему Вы думаете,что советская власть простила ему?Вот почитайте. 4 января 1945 года был арестован епископ Луцка Адольф Шеленжек вместе с группой священников. Священники были репрессированы, а епископ благодаря активному вмешательству американских дипломатов был приговорен к выдворению за пределы СССР[2]. После освобождения из-под стражи епископ Шеленжек выехал в Польшу, после чего Луцкий диоцез фактически прекратил своё существование.
По поводу венгров.Вероятней всего это части 18 резервной дивизии 7 венгерского корпуса рассквартированной на Украине.Да и сам автор упоминает эту дивизию.Вот материал для ознакомления. В марте 1943 г. адмирал Хорти, стремившийся усилить войска внутри страны, отозвал вторую армию назад, в Венгрию. Большинство запасных полков армии были передано «Мертвой армии», которая оказалась единственным объединением венгерских войск, активно сражавшимся на советско-германском фронте. Ее воинские соединения были переформированы и получили новые номера, хотя этот процесс скорее был рассчитан на немецкого союзника, чем на русских. Теперь в состав венгерской армии входили расквартированный в Белоруссии 8-й корпус (5-я, 9-я, 12-я и 23-я бригады) и остававшийся на Украине 7-й корпус (1-я, 18-я, 19-я, 21-я и 201-я бригады). Большинство из них были переданы «Мертвой армии», которую германское командование отказалось отправить в Венгрию и которая теперь состояла из 2-го резервного корпуса (бывшие 8-я, 5-я, 9-я, 12-я и 23-я резервные дивизии) и 7-го корпуса (18-я и 19-я резервные дивизии).
И по поводу того что автор не постраждал во время резни.Здесь вероятно не факт сотрудничества с немцами(иначе он вряд ли попал бы в замполиты-капелланы),а я думаю что сан священника помог,да и городок Клевань довольно большой,и если там стояли воинские части,то головорезы из УПА не полезли в него,ну и рядом Ровно,я не думаю что под боком у гауляйтера немцы допустили бы какие то разборки.Ну и наконец,ведь были не все поляки уничтожены даже в селах,где происходили эти события,а уж в городках и подавно. Николай
18 июня 2012 г. Европейский суд принял сенсационное решении о том, что предоставленные при Горбачеве и Ельцине "документы", указывающие на то, что в расстреле десятков тысяч польских офицеров под Катынью повинен Сталин и советская сторона, оказались фальшивкой.
Молчит либеральная РС "Эхо Москвы", молчат "Грани", молчит "Новая газета". А ведь это топ-сенсация мирового уровня. И что теперь со всем эти делать?
Россия не несёт ответственности за массовый расстрел польских офицеров в Катыни – такое решение принял недавно Европейский суд по правам человека. Решение сенсационное: выходит, что последние 20 лет руководство нашей страны неустанно каялось в преступлении, которое в 40-е годы совершил кто-то другой. Выходит, что документы о катынском расстреле, которые появились в конце 80-х из рукава члена Политбюро ЦК КПСС Александра Яковлева, не более чем фальшивка – суд даже не принял их к рассмотрению.
Кому-то в окружении президента СССР Михаила Горбачёва нужно было скомпрометировать отечественную историю и лично Иосифа Сталина накануне распада СССР. Может быть, именно по этой причине решение суда, сформулированное совершенно однозначно, в России пытаются трактовать двояко – мол, убийц-то в итоге так и не установили, а вдруг это всё-таки Сталин?..
Вначале несколько слов о том, кто и из-за чего, собственно, судился. В 2007 и 2009 году в Страсбург обратились с жалобами родственники польских офицеров, расстрелянных в Катыни якобы по приказу Сталина. Жаловались они на то, что наша страна в 2004 году прекратила расследование обстоятельств катынского расстрела на основании п. 4 ч. 1 ст. 24 Уголовно-процессуального кодекса РФ (за смертью виновных).
…архивные документы, касающиеся катынского расстрела, требуют немедленной ревизии на предмет их возможной фальсификации…
Считалось, что массовые казни польских граждан, большинство из которых были пленными офицерами польской армии, совершали с санкции высшего руководства СССР сотрудники НКВД. Если верить архивам, всего в лесах под Смоленском расстались с жизнью 21 857 пленных поляков.
Естественно, ЕСПЧ принял жалобы к рассмотрению: появилось на свет дело «Яновец и другие против России». И вот тут-то и начались нестыковки. Дело в том, что европейские судьи привыкли верить не столько громким публичным обвинениям, сколько документам. И расхожий тезис о том, что-де Сталин – палач, санкционировавший массовые казни, требовал документального подтверждения. А подтверждения не находилось: представленные польской стороной свидетельства не несли прямых доказательств того, что поляков расстреливали русские. А со свидетельствами российской стороны и того хуже – наши архивные документы после недолгих проверок судьи стали попросту игнорировать. Громких заключений на сей счёт они себе не позволяли – реноме как-никак, – но и к делу такие документы подшивать не спешили. Уж не потому ли, что фальшивки, всплывшие из небытия в конце 80-х, в состоянии убедить только нас с вами, но никак не европейских судей?
К чему же в итоге пришёл Европейский суд? Малая палата ЕСПЧ в составе семи судей в резолютивной части постановления по делу «Яновец и другие против России» четырьмя голосами против трёх решили, что в отношении двенадцати заявителей – родственников расстрелянных польских офицеров – представителями СССР не нарушалось право на жизнь. Основной вывод такой: наша страна не несёт ответственности за массовые расстрелы в Катыни. Для России этот вывод означает следующее: материальные компенсации, о которых тайно мечтали потомки расстрелянных и которые, если верить их адвокатам, могли составить астрономическую сумму – $2 млрд., платить полякам будем точно не мы с вами. Кстати, вчинить иск собиралась и Польша – на сумму $100 млрд.!
Из основного вывода следуют и другие: архивные документы, касающиеся катынского расстрела, требуют немедленной ревизии на предмет их возможной фальсификации, отечественная история 40-х, написанная в начале 90-х годов, должна быть переписана начисто. Ещё неплохо бы в судебном порядке установить виновных в фальсификации, хотя на самом деле это давно уже секрет Полишинеля. Также суд установил, что расстрел поляков – военное преступление. Но с этим уже давно никто не спорит: военным преступлением расстрел под Смоленском в разное время признавали не только американские конгрессмены и беглые поляки в Лондоне, но также Сталин и Гитлер. Трупы-то налицо. Вопрос лишь в том, кто убивал?
Однозначно определиться не смог и Европейский суд – судьям не хватило документальных подтверждений, хотя на изучение всяческих исторических бумаг и архивных свидетельств они потратили не один год. Можно сказать следующее: примерно до 1990 года весь мир был убеждён в том, что поляков расстреляли немцы. После 1990-го – с подачи Михаила Горбачёва и Александра Яковлева – что расстреливали русские. Теперь, после суда, ясности нет вообще, и знаем мы лишь то, что погибли действительно поляки. Вот только от чьих рук?
А начиналось всё следующим образом: в феврале 1990 года Михаил Горбачёв получил докладную записку от заведующего международным отделом ЦК КПСС Валентина Фалина, в которой шла речь о том, что в архивах якобы были найдены документы, подтверждающие связь между отправкой поляков из лагерей весной 1940 года и их расстрелом. Фалин высказал Горбачёву свои сомнения в происхождении этих документов. Но Горбачёв был иного мнения, и весть об «истинных виновниках» катынского расстрела разлетелась по миру.
На чём базировались доказательства причастности немцев к катынскому расстрелу до 1990 года? Поляков убили из оружия немецкого производства – это легко установить и по пулям, и по гильзам. Расстрельные команды НКВД убивали своих жертв из револьверов, а польских офицеров расстреливали в том числе и из крупнокалиберных пулемётов, чего энкавэдэшники никогда не практиковали.
Немцы, составившие в 1943 году первые документы о казнённых поляках, указывали в них, что убитых они идентифицировали по знакам различия польской армии. Советское «Положение о военнопленных» образца 1931 года, которым в нашей стране руководствовались до лета 1941 года, устанавливает, что пленные не могут носить знаков различия. Но на убитых эти знаки различия имелись. Значит, если это были военнопленные, то содержались они в плену у страны, соблюдавшей Женевскую конвенцию. А СССР на тот момент её не соблюдал. Ещё одна деталь, весьма существенная.
Массовые расстрелы в СССР не практиковались с тех пор, как наркома внутренних дел Николая Ежова сменил Лаврентий Берия, – с осени 1938 года. А к 1940 году от них отказались вообще. Вопреки расхожему мнению, Берия был противником «высшей меры социальной защиты».
Наши эксперты-историки признавали, что полной ясности с катынским расстрелом после публикации якобы открывшихся в 1990 году новых данных у них нет: с одной стороны, имелись бумаги, свидетельствующие о том, что польским военнопленным было вынесено 14 542 смертных приговора. Называлась и другая цифра – 21 857 убитых. С другой стороны, удалось достоверно установить гибель лишь 1803 человек. Куда подевались остальные – если они вообще были?
Есть и другие занятные факты: среди пленных поляков были молодые офицеры Армии крайовой Войцех Ярузельский и Менахем Бегин – спустя десятилетия они станут соответственно польским лидером и израильским премьером. Ни тот ни другой ни разу и словом не обмолвились о причастности советских руководителей к организации расстрела. Даже ярый антисоветчик Бегин утверждал, что поляков казнили не представители советского НКВД, а германского гестапо. Не слишком ли много нестыковок?
В 2010 году депутату Госдумы Виктору Илюхину и экспертам-историкам Сергею Стрыгину и Владиславу Шведу стало известно, как готовилась фальсификация «письма Берии № 794/Б» в Политбюро ВКП (б) от марта 1940 года, в котором предлагалось расстрелять более 20 тыс. польских военнопленных. Илюхин обнародовал информацию о том, что в начале 90-х годов одним из высокопоставленных членов Политбюро ЦК КПСС была создана группа специалистов высокого ранга по подделке архивных документов. Фамилию этого высокопоставленного партийца Илюхин назвал позже, летом того же года – Александр Яковлев, «архитектор перестройки».
«Группа Яковлева» работала в структуре службы безопасности российского президента Бориса Ельцина, территориально размещаясь в поселке Нагорное Московской области (до 1996 года), а потом была перебазирована в другой населённый пункт – Заречье. Оттуда в российские архивы были вброшены сотни фальшивых исторических документов, и ещё столько же было сфальсифицировано путём внесения в них искажённых сведений, а также путём подделки подписей. Илюхин потребовал начать масштабную работу по проверке архивных документов и выявлению фактов дискредитации советского периода отечественной истории.
«В 1943 году Геббельс, пытаясь разрушить антигитлеровскую коалицию и поссорить СССР с США, распространил ложь о том, что Сталин и Берия приказали расстрелять 10 тыс. польских офицеров, - писал Виктор Илюхин. - Эту ложь поддержало польское правительство в эмиграции, которое больше всего руководствовалось чувством злобы на Советский Союз за разгром польской армии в западной Белоруссии и на Украине и присоединение этих территорий к СССР. Небезызвестный Александр Яковлев фактически ратовал за такую компрометацию СССР, чтобы от нашей страны отвернулся весь мир. После этого состоялась величайшая подтасовка и фальсификация архивных документов ЦК КПСС». До самой смерти Илюхин считал, что фальшивки были изготовлены с целью дискредитировать Сталина «в русле той оголтелой пропагандистской кампании охаивания советского руководства, которая особо цинично и откровенно велась в начале 90-х годов прошлого столетия».
Вообще-то Сталин настоял на том, чтобы было польское государство (впрочем, как и еврейское израильское), но за добро, как известно, платят злом...
Дата: Четверг, 05 Июля 2012, 00.55.38 | Сообщение # 895
Группа: Модератор
Сообщений: 26519
Статус: Отсутствует
Ну, и КАК теперь выглядят два российских "гаранта"?! Полезли поперёд батьки в пекло? С уважением, Геннадий Буду благодарен за информацию о побегах советских военнопленных Suche alles über Fluchtversuche von russischen Kriegsgefangenen.
Дата: Четверг, 05 Июля 2012, 01.18.06 | Сообщение # 896
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
Вину На Россию никто и никогда не возлагал за Катынь,это и подтвердил суд.Вина на Сталинском режиме осталась.Поляки никогда денег не просили,символический грош там фигурировал у одной семье,но он и есть символический.Дело ведь,не в грошах.А ссыкать за деньги государственные никому не надо,тем более читать про это от россиян,аж блевать охота за такое жмотство,причем от счастья,что платить Россия никому не будем,многие собственными соплями захлебываются,перепутав Россию со сталинским ублюдочным режимом в СССР. Доки экспертизе пора показать,пусть назначают международную экспертизу,договариваются и приезжают для этого дела в Москву,никто против не будет.Есть нормы и правила проведения экспертиз. А наши гаранты молчат,так что они должны говорить?Они все сказали,Сталин убийца похлеще Гитлера,Россия эти дела осудила,причем во всех ветвях власти,или опять надо осудить повторно:Россия свое слово сказала,польская сторона услышала.Суды идут,но это нормальная практика, Qui quaerit, reperit
Дата: Четверг, 12 Июля 2012, 16.47.35 | Сообщение # 897
Группа: Старейшина
Сообщений: 3237
Статус: Отсутствует
Суд отклонил иск внука Сталина по поводу клеветы о расстреле в Катыни 12 июля 2012, 15:32
В четверг Московский городской суд отклонил апелляцию внука Сталина Евгения Джугашвили на отказ районного суда поддержать иск по поводу клеветы со стороны Главы департамента регистрации и архивов генерал-лейтенанта Василия Христофорова.
Христофоров публично заявил на конференции в ноябре прошлого года в музее Великой Отечественной войны, что Сталин имел непосредственное отношение к расстрелу людей в Катыни.
По мнению истца, Сталин не несет ответственность за инцидент в Катыни и других лагерях для военнопленных, а также за убийство польских граждан в лагерях и тюрьмах Западной Украины и Белоруссии.
Джугашвили утверждает, что уголовное дело о массовом убийстве польских военнопленных в Катыни было частью обвинительного заключения против Германа Геринга и Альфреда Йодля на Международном военном трибунале в Нюрнберге, и что они были признаны виновными в совершении этого преступления.
Джугашвили ранее подал аналогичный иск в Верховный суд, но он был возвращен без рассмотрения. Ему тогда посоветовали обратиться в районный суд.
Советские власти обвинили нацистов в расстреле людей в Катыни, заявив, что это преступление было совершено в 1941 году, когда территория была оккупирована немецкими войсками. Тем не менее, Михаил Горбачев официально признал, что в 1990 году эта казнь проводилась под руководством комиссариата внутренних дел в 1940 году.
В 1990 году Россия передала копии документов из сверхсекретных файлов №1 в Польше, которые прямо возложили вину за это на Советский Союз. В ноябре прошлого года Дума приняла резолюцию, признающую массовые убийства преступлениями, совершенными сталинским режимом.
Дата: Понедельник, 06 Августа 2012, 21.37.30 | Сообщение # 898
Группа: Прохожий
Приветствую. Уважаемый Кацперский, нет ли у Вас информации о польских идентификационных жетонах (несмертельниках) конкретно интересует документ по которому эти жетоны были введены в действующей армии. Заранее благодарен, Игорь.
Европейский суд по правам человека закрыл Катынское дело
Эвфемизмы. Несколько родственников польских офицеров, расстрелянных советским НКВД в 1940 году, подали заявления с просьбой возобновить расследование так называемого Катынского дела. ЕСПЧ не удовлетворил их иск, в то же время признав и отметив, что расстрел поляков – военное преступление, что отказ российской власти предоставить истцам копию решения о прекращении расследования от 2004 года незаконен и приравнивается к “бесчеловечному обращению”.
Как пишет польская пресса, истцы удовлетворены решением суда: “Европа услышала, что Катынь – это военное преступление без срока давности”.
Высокий чиновник из представительства России при ЕСПЧ прокомментировал: “В пользу России вынесено решение по главному пункту: вопрос о возобновлении расследования Катынского дела находится вне рамок компетенции ЕСПЧ. Это, безусловно, положительный результат”.
Вскоре последовало заявление Министерства юстиции: “Вердикт отвечает интересам нашей страны”. И первый, и второй комментарии, как минимум, спорны. Что понимать под “главным пунктом” и “под интересами страны”? Юридический момент?
Европейский суд отказал в возобновлении расследования, поскольку Россия ратифицировала Европейскую конвенцию по правам человека только в 1998 году, через 58 лет после массового убийства польских военнопленных. Никакой закон обратной силы не имеет.
“Главный пункт” и “интересы страны” состоят, на мой взгляд, в общественном осознании Катынской трагедии как части истории и трагедии советского, российского народа.
“Возобновление расследования” – всего лишь эвфемизм. Под ним понимается привлечение внимания. А расследовать по сути нечего, все расследовано.
История вопроса. 1 сентября 1939 года гитлеровская армия перешла западную границу Польши – началась Вторая мировая война. Через две недели, 17 сентября 1939 года, Красная Армия в соответствии с пактом Молотова – Риббентропа перешла восточную границу Польши. То есть вступила во Вторую мировую войну на стороне Гитлера. Победу над Польшей отметили совместным советско-фашистским военным парадом в Бресте.
В Советский Союз были интернированы и весной 1940 года расстреляны в Катыни, Осташкове, Старобельске, в тюрьмах Западной Белоруссии и Западной Украины более 20 тысяч польских офицеров.
Немцы, оккупировав Смоленскую область, обнаружили в Катынском лесу массовые захоронения людей, в основном в польской военной форме. Немецкая комиссия весной 1943 года установила, что они расстреляны органами НКВД СССР. Советская сторона выступила с опровержением, обвинив в расстреле польских граждан немецко-фашистских оккупантов.
В 1959 году, после разоблачения сталинских преступлений, польская сторона весьма осторожно подняла вопрос о Катыни. Первый секретарь ЦК КПСС Н. С. Хрущев потребовал от КГБ полную справку.
«Совершенно секретно
Товарищу Хрущеву Н.С.
В Комитете государственной безопасности при Совете Министров СССР с 1940 года хранятся учетные дела и другие материалы на расстрелянных в том же году пленных и интернированных офицеров, жандармов, полицейских, осадников, помещиков и т. п. лиц бывшей буржуазной Польши. Всего по решениям специальной тройки НКВД СССР было расстреляно 21857 человек. Из них: в Катынском лесу (Смоленская область) 4421 человек, в Старобельском лагере близ Харькова 3820 человек, в Осташковском лагере (Калининская область) 6311 человек и 7305 человек были расстреляны в других лагерях и тюрьмах Западной Украины и Западной Белоруссии.
Вся операция по ликвидации указанных лиц проводилась на основании Постановления ЦК КПСС от 5 марта 1940 года. Все они были осуждены к высшей мере наказания по учетным делам, заведенным на них как на военнопленных и интернированных в 1939 году.
С момента проведения названной операции, т. е. с 1940 года, никаких справок по этим делам никому не выдавалось, и все дела в количестве 21857 хранятся в опечатанном помещении.
Для Советских органов все эти дела не представляют ни оперативного интереса, ни исторической ценности. Вряд ли они могут представлять действительный интерес для наших польских друзей. Наоборот, какая-либо непредвиденная случайность может привести к расконспирации проведенной операции, со всеми нежелательными для нашего государства последствиями. Тем более что в отношении расстрелянных в Катынском лесу существует официальная версия, подтвержденная произведенным по инициативе Советских органов власти в 1944 году расследованием Комиссии, именовавшейся: «Специальная комиссия по установлению и расследованию расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу военнопленных польских офицеров».
Согласно выводам этой комиссии все ликвидированные там поляки считаются уничтоженными немецкими оккупантами. Материалы расследования в тот период широко освещались в Советской и зарубежной печати. Выводы комиссии прочно укрепились в международном общественном мнении.
Исходя из изложенного, представляется целесообразным уничтожить все учетные дела на лиц, расстрелянных в 1940 году по названной выше операции.
Для исполнения могущих быть запросов по линии ЦК КПСС или Советского правительства можно оставить протоколы заседаний тройки НКВД СССР, которая осудила указанных лиц к расстрелу, и акты о приведении в исполнение решений троек. По объему эти документы незначительны и хранить их можно в особой папке.
Проект Постановления ЦК КПСС прилагается.
Председатель Комитета Государственной Безопасности при Совета Министров СССР А. Шелепин
3 марта 1959 года».
И до 1990 года советское руководство придерживалась этой версии. 13 апреля 1990 года вышло заявление ТАСС: «Выявленные архивные материалы в своей совокупности позволяют сделать вывод о непосредственной ответственности за злодеяния в Катынском лесу Берии, Меркулова и их подручных. Советская сторона, выражая глубокое сожаление в связи с Катынской трагедией, заявляет, что она представляет одно из тяжких преступлений сталинизма».
Однако на том дискуссии в обществе не закончились. Уже и общий мемориал в Катыни построили, а страсти не утихали и не утихают.
21 сентября 2004 года Главная военная прокуратура РФ приняла постановление о закрытии уголовного дела по Катынскому расстрелу и засекречивании самого постановления. Расстрелянные в 1940 году НКВД польские офицеры так и не признаны жертвами политических репрессий.
Чемоданы пистолетов «для исполнения». Когда говорят: «Расстрел польских офицеров в Катыни, под Калинином и под Харьковом», – это неправда.
Польских офицеров в Катыни и в Белоруссии, под Харьковом и Калинином (ныне Тверь) не расстреливали, а убивали – каждого отдельно, из пистолета, выстрелом в затылок.
Массовым убийством руководил знаменитый в узких кругах майор госбезопасности(по армейской табели – генерал), бессменный в течение 33 лет комендант ОГПУ-НКВД-МГБ, самолично застреливший в подвалах на Лубянке и в иных местах 20 тысяч человек. Не будем называть его фамилию и фамилии других палачей. Не только для того, чтобы пощадить их ни в чем не виноватых родственников, но и потому, что они всего лишь исполнители. Они и называли себя (в узком смысле) «исполнителями», а то, что делали, – «исполнение», «исполнить», «исполнил». Многие из них похоронены с почестями и покоятся на Новодевичьем кладбище.
В польских офицеров стреляли из немецких пистолетов системы «Вальтер», как показал один из высокопоставленных сотрудников НКВД на допросе в Генеральной военной прокуратуре: «Это я хорошо знаю, так как привезли их целый чемодан. Этим руководил сам Б. (называет фамилию коменданта. - С.Б.). Давал пистолеты, а когда заканчивалась работа – пистолеты отбирались. Забирал сам Б.»
Вот как происходило масссовое убийство в Калинине (Твери). Из лагеря в Осташкове пленных привозили во внутреннюю тюрьму областного управления народного комиссариата внутренних дел.
«Из камер поляков поодиночке вели в «красный уголок», то есть ленинскую комнату, – рассказывал начальник Калининского УНКВД. – Там сверяли данные… Надевали наручники, вели в приготовленную камеру и били из пистолетов в затылок. Вот и все… В расстрелах участвовали около тридцати человек… Б. надел спецодежду: кожаную коричневую кепку, длинный, того же цвета кожаный фартук, такие же перчатки с крагами выше локтей… Через вторую заднюю дверь трупы выносили из камер и бросали в крытые грузовики. Затем 5-6 машин увозили тела к месту захоронения в окрестностях села Медное. Это рядом с дачами НКВД, с одной из моих двух дач. Место выбирал Б. Он же привез из Москвы двух экскаваторщиков».
Б. самолично убил 700 польских офицеров. Наверное, генерал мог и не браться за пистолет. Но он сделал карьеру как «исполнитель» и не упускал случая показать это на личном примере. В 1937 году он за сутки убил 200 человек.
«Водку, само собой, пили до потери сознательности, вспоминал Е., один из той команды «исполнителей». – Что ни говорите, а работа была не из легких. Уставали так сильно, что на ногах порой едва держались. А одеколоном мылись. До пояса. Иначе не избавиться от запаха крови и пороха. Даже собаки от нас шарахались, и если лаяли, то издалека».
Многие из тех «исполнителей» умерли рано или ушли на пенсию по болезни. В одном из документов говорится: «Тов. Е. (в приказе фамилия приводится полностью. - С.Б.) переводится на пенсию по случаю болезни (шизофрения), связанной исключительно с долголетней оперативной работой в органах».
Даже генерал-майор Б., отличавшийся хладнокровным профессионализмом, дожил лишь до 59 лет.
В убийстве пленных польских офицеров принимали участие 125 работников НКВД. Их фамилии – в приказе наркома Л. П. Берии N 001365 от 26 октября 1940 года: «За успешное выполнение специальных заданий ПРИКАЗЫВАЮ наградить нижеследующих работников НКВД СССР, УНКВД Калининской, Смоленской и Харьковской областей».
В списке не только «сотрудники для особых поручений комендантского отдела», то бишь «исполнители», но все, кто имел отношение: надзиратели, шоферы, делопроизводительницы…
Они получили денежные премии от 800 рублей до «месячного оклада».
«Особая папка номер 1». После 2004 года, закрытия дела российской стороной и засекречивания постановления о закрытии, возник некий пропагандистский прессинг: «Нельзя позволить, чтобы нам навязывали чувство вины!» И тем самым нам внушали чувство тождества с той, сталинской властью. Нас делали причастными к преступлениям режима.
В 2011 году президент РФ издал Указ о рассекречивании материалов из «Особой папки номер 1». При этом сказал: «Пусть все посмотрят, кто принимал решение, кто давал соответствующее поручение на уничтожение польских офицеров. Там все написано, подписи все стоят, лица все известны… В России и дальше будет вестись работа по раскрытию архивов, касающихся массовых репрессий».
Тем самым Катынь признана одной из страниц трагической истории массовых репрессий в СССР, частью нашей истории и нашей жизни. А в той истории и в той жизни самой большой жертвой сталинизма были мы – советский народ.
«Московская правда» от 26.04.2012 г.
«Катынь-one» + «Катынь-two»
В публикации “Катынь, горечь души моей” я рассказал читателям, как невольно тема Катыни вошла в мою жизнь. В 1948 году я, как и все девятнадцатилетние юноши, которые живут интересами старших братьев, увлеченно слушал рассказы моего брата и его друзей-сослуживцев, расследующих события в Катынском лесу. Происходило это в красногорском поселке Брусчатый, где квартировали офицеры оперативного отдела специального лагеря военнопленных.
Лагерь был на особом положении, там находились люди из числа военнослужащих вермахта, представлявшие для Советского Союза важный интерес. Разведчики абвера, бывшие офицеры частей СС, посвященные в определенные оперативные тайны, и еще так называемые “звери”, на которых в лагере собирали следственный материал для предания их военному суду за совершенные зверства во время оккупации. Работу с ними вели сотрудники управления по делам военнопленных центрального аппарата МВД СССР. Лагерь располагался рядом с Москвой, офицеры уезжали после рабочего дня домой в город или оставались ночевать в Брусчатом, где для них были отведены квартиры. По вечерам, когда все собирались за ужином, можно было услышать удивительные вещи. Сотрудники делились между собой соображениями разработок, сопоставляли факты, добытые за день, и договаривались о деталях дальнейших совместных действий.
Как я рассказывал о том в предыдущей публикации, в оперативном отделе лагеря работали блестяще образованные люди, многие из них безукоризненно владели несколькими языками, были и такие, кто в семьях советских дипломатов учился за границей, и все они безупречно владели отличным литературным стилем.
Хорошо помню, как один из них, Костя Горфан, специалист по венгерскому языку, оформил материалы разработки венгерского разведчика таким образом, что в управлении по делам военнопленных в Москве ими зачитывались. Уже в пятидесятых годах в Москву приехала на гастроли звезда венгерской оперетты Ханна Хонти. Костя конферировал ее выступления, одновременно выступая переводчиком реприз опереточной дивы и вопросов к ней зрителей.
Другой специалист, Юра Эльперин, впоследствии стал признанным литературоведом уже в Германской Демократической Республике. Правительство ГДР предоставило ему квартиру в Берлине, где он преподавал в университете.
Немецкий диалект этих офицеров был настолько аристократичен, что пленные считали их подданными рейха, перебежавшими к коммунистам. Вечерами за ужином в Брусчатом ребята со смехом рассказывали забавные истории из их отношений с пленными на допросах. Надо иметь в виду, что к этому времени уже три года как закончилась война, и между пленными и офицерами оперативного отдела отношения сложились если не сказать доверительные, то во всяком случае достаточно откровенные.
Лагеря уже расформировывали. А действующая при Красногорском лагере школа антифашистов направила в ГДР первый выпуск кадров для работы в республике.
Между прочим, среди этих выпускников оказался и человек, который стал одним из первых бургомистров в Западном Берлине. Под его авторством вышла книга о пребывании в Красногорском лагере, в которой он интересно рассказывал о том времени. Мне эта книжка попалась однажды в санаторной библиотеке, и я получил редкую возможность сверить свои впечатления о тех днях с еще одним очевидцем. Они полностью совпали.
Я рассказываю об этом потому, что сама обстановка в конце сороковых в Красногорском базовом лагере при управлении по делам военнопленных МВД СССР была лишена малейшего налета напряженности между людьми. И когда моему брату Володе поручили разработку пленного немца, который по ориентировке был участником расстрела пленных поляков в Катынском лесу, это поручение ничем не отличалось от прочих оперативных заданий. И даже командировка в Смоленск с этим пленным была куда легче, чем поездки брата по сожженным и разграбленным белорусским селам, где заплаканные женщины и дети разглядывали привезенные братом фотоснимки душегубов и узнавали в них палачей своих близких.
Рассказы Володи о показаниях немца по расстрелу поляков в Катыни и те обоснования, которые он приводил при этом, психологически были тогда убедительны и понятны. Я очень хорошо помню, как брат обсуждал их с товарищами во время вечерних посиделок. Все, о чем они говорили, выглядело абсолютно открытым и лишенным всякой двусмысленности. И впиталось в мою юношескую память со всей непредвзятостью.
Впрочем, я уже подробно рассказал об этом в прошлый раз, как и о том, что был обескуражен уже в наше время, когда история Катынского леса повернулась неожиданно другой стороной. Ведь все факты, установленные тогда нашими ребятами из оперативного отдела лагеря, выглядели не только выверенными с официальной точки зрения, но и естественными на фоне диких преступлений, совершенных немцами, о которых я слышал ежедневно от усталых офицеров по тем душным вечерам знойного лета. Да и, кроме того, все, кто пережил войну и был современником Нюрнбергского процесса, хорошо знали, что из пропагандистского дупла Геббельса вылетали только “утки” и ни одной достоверной информации. Собственно, сам Геббельс никогда и не скрывал, что эффект его пропаганды зависел от удачливой напористости хорошо препарированного голого вранья. И удивительно, как поляки, народ, приговоренный гитлеровцами к собственному холокосту, вдруг приняли очередную геббельсовскую “утку” “открытия тайны Катынского леса” за чистую монету.
После войны в Польше ненависть к немцам, истребившим в лагерях смерти сотни тысяч польских граждан, поставивших на поток доставку в Равенсбрюк польских женщин как подопытный медицинский материал для бесчеловечных опытов на живых людях, достигла фанатизма.
Хорошо помню, как в Красногорский лагерь привезли проституток из военных борделей, обслуживающих фашистских офицеров. Их привозили автобусами. Автобус мадьярок, потом румынок. Привезли как-то раз и польских женщин. Долго их в Красногорске не держали, два-три дня, пока проводились ставки опознания военных преступников. Потом женщин отправляли домой в Европу. Так вот именно польки до истерики проклинали гитлеровских живодеров, рассказывая на допросах душераздирающие подробности зверств оккупантов на польской земле. Бесчувственных к человеческим страданиям. Превративших ритуальные обряды в человеческие жертвоприношения, убежденных в своем превосходстве над поляками и потому присвоивших себе полное и беспощадное право измываться над беззащитными людьми.
Сейчас, когда события в Катыни опять заполнили политическую жизнь, я часто размышляю о том, как же коротка человеческая память. Какая же вековая злоба должна была накопиться у польского панства к России, если она пересилила ненависть к немецкому фашизму сороковых годов, когда Розенберг приговорил к онемечиванию всего лишь ничтожную толику поляков, остальную часть польского народа полагалось утилизировать на фабриках смерти. И если бы не Победа Советского Союза, это неминуемо произошло. Ведь что-что, а гитлеровская идеология была несгибаема.
Вот еще один пример тех дней. По одну сторону небольшого озерца в Красногорске располагался санитарный блок лагеря. И вот однажды пленные немцы устроили подкоп под этим блоком и рядами колючей проволоки. И попытались совершить побег. Это случилось, когда в лагерь доставили важную птицу из близких к Гитлеру членов абвера, чей статус был приравнен к Отто Скорцени. Такой же сухопарый, с таким же гейдельбергским шрамом через лицо, он по прибытии в лагерь с первых дней парализовал всех пленных. И подчинил их цели побега. Привычная сила страха перед ним у пленных была настолько внушительна, что информаторы замолчали. Несколько дней по его требованию пленные переносили в санитарный блок орудия земельного труда и прятали их под пол. И темной августовской ночью побег все-таки состоялся… Хотя это выглядело чистым безумием бежать через два года после поражения Германии из центра России, да еще и в немецких военных мундирах, в которых щеголяли пленные… Арийский фанатизм, порожденный верой в дело Гитлера! Закончилась эта авантюра печально. Сам гитлеровский любимец получил инфаркт в воде холодного проточного озера. Его тело прибило на следующий день к шлюзу плотины. Остальные вместо долгожданной отправки домой к своим Гретхен были высланы в сибирские строительные лагеря, о которых в блоках по вечерам пленные рассказывали друг другу с ужасом в глазах…
Несколько лет назад я прошелся на лыжах в сторону этого озера и был поражен, когда с пригорка увидел, что в бывшем санитарном блоке лагеря военнопленных, построенного со специальной целью в годы войны, из труб струится дымок, а вокруг играют дети. В блоке военнопленных до сих пор жили потомки победителей, ну а как живут потомки побежденных, я еще раньше удостоверился во время служебных командировок в Германию. Однако вернемся к делам 1948 года.
На берегу этого озера, поросшего соснами и мягкой мшистой травой, напротив злополучного санитарного блока лагеря, после работы офицеры купались, смывая усталость и дневные заботы. Нежась в лучах вечернего солнца, они продолжали говорить о повседневных делах. Одним из таких дел и было завершение расследования расстрела поляков в Катынском лесу немцами. Пленный подробно описал все события трагического действия. И оперативный отдел лагеря по заданию полковника Нефедова, начальника отдела, готовил для управления отчетные документы.
Сейчас дела этих замечательных ребят, которых, к горькому сожалению, уже нет на свете, объявлены сплошной фальсификацией. Могу себе представить, какая бы поднялась буря возмущения и негодования, если бы они могли узнать про унизительную оценку их деятельности в современной России спустя шестьдесят три года. Ведь они бескорыстно и честно служили Отечеству, ради него не жалели здоровья и сил! И тут я уж готов свидетельствовать перед самим Всевышним! Во всяком случае никто не требовал от моего брата создавать фальшивые документы работы с пленным немцем. Если бы такое происходило, я бы наверняка об этом знал. Сейчас трудно понять послевоенное время – его отличал особый дух открытости, особенно в первые годы после Победы. Сегодня мы лишены откровенности и совестливости.
Но если о фальсификациях наших ребят, среди которых и мой родной брат, говорит сам президент, значит мы, как бы это мягче выразиться, должны отнестись к его заявлению со всей, что ли, ответственностью. Я и постарался это сделать. Но вот ведь какая штука: события, развернувшиеся сейчас вокруг Катыни, удивительным образом подтверждают, что вроде бы все-таки правы были мой брат Володя Котляр, Костя Горфан, Коля Киряков, Сенька Бердовский, Слава Неверов, Вася Макиенко, Юра Эльперин – все те замечательные офицеры, прошедшие фронт, кто талантливо провел оперативную разработку расстрела немцами пленных поляков в Катынском лесу в те годы.
Мистическая гибель польского президента и всей его свиты во время полета с целью отдания памяти своим соотечественникам как бы знаменует несогласие самой истории с искажением правды. Но это, скажем, та самая мистика, которую сегодня так модно возносить за счет предсказаний, ясновидения и прочего шельмовства. Оставим такое толкование этого по-настоящему трагического события на совести расплодившихся вещунов.
Настораживает другое, что действительно навевает сомнение относительно нового взгляда на события военного времени. Упорное, если не сказать злобное желание польской стороны обвинить Россию в преднамеренно подстроенной катастрофе. То есть, если хотите, воскресить посеянные Геббельсом ядовитые семена ненависти польских националистов к русским. А надо сказать, что имперская наука и, в частности, ее психологическая часть в рейхе работала педантично и расчетливо, не упуская из вида малейшие нюансы темы. Геббельс точно учитывал исторические корни взаимоотношений Польши и России и традиционные настроения шляхты. И, судя по всему, не ошибся в своей игре. Если даже современная Россия согласилась с его тезисом. И тем самым подыграла тем реакционным кругам в Польше, на которые и строил свой расчет Геббельс. Но Геббельса давно уже нет. Зато есть определенные круги за океаном, которые с удовольствием воспользовались польской бедой и решили чужими руками еще раз потаскать каштаны из огня. Только теперь получается, что расстрел в Катынском лесу превратился из годами наречённой “Катыни” в “Катынь-one”, а все развернувшиеся вокруг события с погибшим самолетом стали “Катынью-two” на карте политических игр. Историю с её доказанной или спорной правдой подменила одна политика.
Политика вообще всегда грязное дело, и это известно всем, особенно тем, кто ее вершит. Но если она к тому же грубо сшита черными нитками, это вызывает отторжение у тех, кто побывал у истоков исторических событий. Сейчас нашлись дети войны, на чью долю выпала тяжкая участь находиться в зоне оккупации как раз под Смоленском, в тех местах, где и произошли трагические события. Они говорят, что немцы строили там секретный объект (его руины сохранились до сегодняшних дней) и всех, кто участвовал в строительстве, а это были советские и польские военнопленные, затем расстреляли именно в Катынском лесу. Для окрестного населения это не составляло никакой тайны. Они видели польских пленных и слышали раскаты расстрелов.
К такому свидетельствованию стоит внимательно прислушаться. Ведь известно, что далеко не все пленные польские офицеры были расстреляны. Когда Советская Армия отступала, многие поляки предпочли остаться в немецком плену в силу шляхетских убеждений. Но ведь и в Армии Людовой, в советских войсках воевали эти люди, которые разумно ушли с советскими частями. Кто знает, может, кто-то из них и дожил до нашего времени и мог бы пролить свет на истину?
Хотя с позиции тех, кто раздувает сегодня антироссийскую кампанию в Польше, именно те, кто, вероятней всего, погиб от пули фашистских карателей в лесу под Смоленском, народные герои, и в то же время те, кто предпочел бесславной смерти тяжкий путь к Победе по дорогам войны в рядах советских войск, предатели польского народа?! Чудны дела твои, Господи!
Да что говорить? Антироссийский шабаш в Польше будет все время набирать обороты, и, главное, он находит среди многих поляков полную поддержку.
Только одно заявление Марцина Дубенецкого, зятя погибшего Леха Качиньского, чего стоит. Муж осиротевшей дочки президента, пани Марты, без обиняков обвинил Россию в заговоре против руководителей Польши: “Сегодня гипотеза о заговоре с целью убийства главы государства кажется более правдоподобной, чем когдалибо. Есть много признаков, что русские хотели бы убить Леха Качиньского. Среди прочих его позиция в отношении Грузии” (“Известия” от 19.01.2011).
Такая гипотеза показалась Дубенецкому более правдоподобной как раз после опубликования доклада технической комиссии Межгосударственного авиационного комитета по результату расследования причин катастрофы президентского самолета неподалеку все от того же Катынского леса.
А польский журналист Павел Решка на страницах “Новой газеты” говорит, что многие сторонники лидера оппозиционной партии Ярослава Качиньского, брата-близнеца погибшего президента, противостоящей Дональду Туску, с самого начала были глубоко убеждены в том, что под Смоленском произошло покушение на жизнь президента и что русские сделают все, чтобы это скрыть! Положение усугубляется тем, отмечает Павел Решка, что половина поляков не верит выводам доклада МАК… (“Новая газета” от 19.01.2011).
То, что поляки сами устроили себе новую Катынь, ну никак их не устраивает. Сколько бы Россия ни пыталась задобрить поляков, сколько бы новых десятков томов в подтверждение “сталинского расстрела пленных офицеров в Катынском лесу” ни передавали польской стороне, все равно соплёй польское бревно не перешибешь! Что поделать – польский шовинизм, видимо, искоренению не подлежит. Это как хроническая болезнь. Даже такой лояльный лидер, как Туск, вынужден подыгрывать националистически настроенным кругам. Слишком большую роль играют они в польском обществе. И при этом без всякого стеснения передергивают исторические факты. По российскому телевидению один из польских комментаторов изуверской расправы над двадцатью тысячами красноармейцев, попавших в польский плен в двадцатом году, не скрывая циничной усмешки, пояснил: в те годы бушевала “испанка” (инфлюэнца), и все они, как один, умерли от эпидемии. Улыбочка на его устах говорила о том, что он и сам не верит такой детской брехне…
А вот другой комментатор, уже с берегов Туманного Альбиона, говоря о гибели польского самолета, убеждал россиян, что да, мол, конечно, поляки слегка промахнулись при посадке, но все-таки из уважения к Польше Россия обязана (!) взять на себя хотя бы какую-то ответственность за случившееся. Почему она обязана разделять вину за оплошность польских летчиков? Надо полагать, все за того же козла отпущения, за Катынь…
И ведь если посмотреть на вещи, как они сегодня выглядят, наверное, России придется еще каяться и за “Катынь-two”. Олигархическая элита, от которой зависит политика современной России, на все согласна ради блаженства в собственной утробе!
Грязная вещь всё-таки политика. Особенно если она замешана на денежном интересе, который пересилил чувство национального достоинства…
Посвящаю эту публикацию светлой памяти тех офицеров-фронтовиков из лагеря в Красногорске, которым, к их счастью, не довелось в жизни вкусить унизительные плоды такой политики.
«Столичный криминал», вып. N2 (Приложение к газете «Московская правда» от 31.01.2011 г.) С уважением, Геннадий Буду благодарен за информацию о побегах советских военнопленных Suche alles über Fluchtversuche von russischen Kriegsgefangenen.
Дата: Понедельник, 27 Августа 2012, 03.51.09 | Сообщение # 900
Группа: Эксперт
Сообщений: 25600
Статус: Отсутствует
Катынские сувениры в 1942 году
Эссе военномедицинско-катыноведческое
Из мемуаров капитана Ганса Киллиана, профессора медицины, служившего в 1941-1943 годах военным врачом (хирургом-консультантом) в немецкой армии.
(Киллиан Х. В тени побед. Немецкий хирург на Восточном фронте. 1941-1943 / Перевод Светланы Бабак. — М.: Центрполиграф, 2005. — 336 с. (За линией фронта. Мемуары). Тираж 7000 экз. ISBN 5-9524-1764-7. ≡ Killian H. The Shadow Line — Life, death and a Surgeon. — London: Barrie & Rockcliffe, 1958. ≡ Killian H. Hinter uns steht nur der Herrgott. — München: Kindler Verlag, 1957 , http://militera.lib.ru/memo/german/killian_h01/index.html )
Предчувствие беды
Конец октября.
У меня должен состояться разговор с майором медицинской службы из инспекции по использованию противогангренозной сыворотки. Фамилия его Разина. Я дожидаюсь в приемной. На столе лежит препарированный поблекший череп с зияющей на затылке дырой. Рядом — золотой орден на цветной ленте. Двери открываются. Майор, коренастый человек с умными глазами, скорее ученый, чем офицер, пожимает мне руку и приглашает в свой кабинет. Он, как всегда, непринужден и приветлив. Я немного смущенно спрашиваю:
— Что это за череп со странной дыркой на затылке?
Он серьезно смотрит на меня, затем говорит:
— Его достали из братской могилы десяти тысяч польских офицеров — под Катынью, — он был там захоронен. Иваны перебили их всех — выстрелом в затылок. Предположительно, это польский офицер высокого ранга.
— А орден?
— Высшая награда польской армии за храбрость, так сказать, их Pour le Merite.
Мы оба молчим. В комнате так тихо, что слышен шум, доносящийся с улицы. Только потом мы начинаем обсуждать новые методы борьбы с газовой гангреной. Несколько раз звонит телефон.
Вдруг мой взгляд случайно падает на карту территории вокруг Сталинграда, лежащую на соседнем столе. Там сражается 6-я армия, продвинувшись далеко вперед широким фронтом, поддерживаемая с флангов румынскими и итальянскими армиями…
Далее два врача начинают обсуждать опасное положение, в котором находится 6-я немецкая армия, на момент разговора она еще не окружена.
Любопытно тут то обстоятельство, что процитированный разговор происходил в октябре 1942 года, а согласно принятому в современной российской идеологии и академической истории геббельсовскому мифу, немецкие власти официально узнали про катынские захоронения только в феврале 1943 года. До этого на могилы якобы иногда натыкались отдельные немцы из дислоцированных поблизости частей, а также прислуживающие немцам польские коллаборационисты (которые якобы поставили там временный крест), но никакого хода это дело не имело, никаких мероприятий немецкая сторона по этому поводу не предпринимала, немецкое начальство формально было вообще не в курсе.
Рассказ профессора Киллиана неожиданно противоречит официальной версии. Оказывается, еще в октябре 1942 года немецкие военные власти, по крайней мере военно-медицинская служба, не только уже прекрасно знали о могилах, но и составили версию о том, что поляков расстреляли советские власти, и даже хвастались друг пред другом сувенирами из катынских могил.
Посмотрим, что можно понять из лаконичного рассказа профессора Киллиана и как вообще можно сам этот рассказ оценивать. Прежде всего следует решить, можно ли вообще доверять рассказу профессора Киллиана.
В мемуарах часто содержится неверная информация, причин отступления от правды может быть, по большому счету, две – либо автор мемуаров сознательно врет, стремится что-то приукрасить или, наоборот, скрыть, либо автор мемуаров честно заблуждается, забыл, перепутал.
Мемуары профессора Киллиана в целом оставляют впечатление вполне правдивого рассказа. Автор ни в чем не старается приукрасить свои подвиги, прежде всего потому, что ни о каких своих подвигах он вообще не упоминает. Автор служил хирургом-консультантом, и по долгу службы постоянно перемещался между разными госпиталями и штабами, по территории в основном нынешних Псковской и Новгородской областей, организуя медицинскую помощь раненым и нередко сам вставал к операционному столу, либо в особо тяжелых случаях, либо в периоды поступления большого количества раненых, когда штатные хирурги не справлялись со своей работой. Своими заслугами автор несомненно считает несколько успешно проведенных сложных операций и новые методы лечения, которые описывает достаточно подробно. Но при этом не стесняется и рассказывать и о собственных неудачах, о тех случаях, когда раненые умирали под его скальпелем. Многочисленные описания медицинских подробностей (гангрен, обморожений, диарей, аневризм, ампутаций, вскрытий трупов и т. д.) могут надолго испортить аппетит особо чувствительным читателям.
Не будем говорить о достоверности описания тех военных эпизодов, которые автор лично не наблюдал и описывает с чужих слов (в них явно присутствует типичный для солдатских рассказов налет мюнхаузенщины), не будем говорить об обоснованности авторских мнений и выводов (в них явно присутствует типичный для иностранцев набор русофобских глупостей и наивностей), но описание всего того, что автор видел собственными глазами, выглядит достаточно достоверно и искренне. В целом при чтении мемуаров не создается впечатления, что автор вообще склонен что-то приукрашивать или наоборот, скрывать. Рассказы вполне откровенны, автор мемуаров описывает свои впечатления от пребывания в разных местах, от встреч с разными людьми, от рядовых до генералов. Рассказ о беседе с майором Разиной никак не выделяется из общей стилистики и общего содержания мемуаров. Тем более что непросто изобрести причину, по которой автор мемуаров мог бы захотеть этот эпизод придумать.
Вполне очевидно также и то, что автор писал свои мемуары на основе дневника, который он вел в то время, так как текст насыщен множеством дат и географических названий, включая названия многих русских малых городов и деревень, где пришлось побывать этому врачу. Запомнить все это и воспроизвести по памяти спустя годы после войны было бы невозможно. Заметно, между прочим, что название села Молвотицы автор постоянно пишет с ошибкой - "МолвоСтицы". Эта ошибка неожиданным образом повышает доверие к мемуарам. Если бы человек сочинял текст на основе документов и карт, он бы написал это название правильно. Ошибка в названии говорит о том, что автор воспроизвел название именно так, как когда-то неточно воспринял его, возможно, на слух, так и записал в свой дневник. И, соответственно, появление в мемуарах неточного названия говорит, что при написании этих мемуаров он пользовался прежде всего своим дневником и своей памятью.
Нельзя заранее исключать, конечно, и крайний случай. Весь текст книги может оказаться мистификацией, и никакого хирурга-консультанта по фамилии Киллиан в 16-й немецкой армии вообще не было, и мемуаров он не писал, а книгу сочинил от лица врача какой-нибудь талантливый беллетрист. Оставим проверку этой гипотезы всем желающим, пока же будем исходить из имеющегося текста, который производит полное впечатление достаточно честных мемуаров. И будем считать, что эпизод с катынскими сувенирами в октябре 1942 года так же правдив, как и весь остальной текст книги.
Но, с другой стороны, если профессор Киллиан не врал, то он мог ошибиться. Ошибка в данном случае может быть только в указании времени встречи и беседы с доктором Разиной. Хорошо пропиаренный аттракцион на могилах польских офицеров, с раскопками и имитацией медицинских исследований немцы организовали в апреле-мае 1943 года. Этот аттракцион тогда посетило несколько тысяч туристов из разных стран, и немецкое министерство пропаганды щедро снабжало их разными сувенирами, прежде всего польскими денежными знаками, но также и разными польскими погончиками, значками, медальками и прочими бранзулетками, якобы найденными в могилах. Правда, черепа в качестве таких сувениров, кажется, пока нигде вслух не упоминались.
Поэтому, если бы описанная встреча профессора Киллиана и доктора Разины случилась в конце весны 1943 года или позже, то демонстрация катынских сувениров ничего бы странного собой не представляла.
А в мемуарах профессор мог просто перепутать, и вставить этот эпизод в события осени 1942 года.
Против такой трактовки можно привести сразу три аргумента.
Первый аргумент – дневниковый характер записей автора. Некоторые записи датированы точно, некоторые датированы примерно (как рассматриваемая здесь запись, датированная "конец октября"), некоторые записи вообще не датированы. Тем не менее, дневниковый и регулярный характер записей гарантирует, что они расположены в правильной хронологической последовательности. Данная запись расположена после записи, датированной тоже октябрем (без указания числа), в предыдущей записи речь идет о встрече в Пскове со швейцарским врачом Бирхером. Следующая после рассматриваемой запись, датированная 22 октября, называется "Тимошенко наступает" и рассказывает о неудачном наступлении Красной Армии на Демянский котел. Размещение сообщения о беседе с доктором Разиной между сообщением о встрече с Бирхером в том же октябре и записью о событиях 22 октября позволяет вполне уверенно датировать время встречи, как и указал автор, "концом октября" 1942 года, причем не позднее 21 октября.
Второй аргумент – содержательный. Судя по рассказу, автор мемуаров во время описанной беседы впервые узнал о катынской истории. Этого не могло бы быть, если бы встреча случилась в конце весны 1943 года. Автор мемуаров – человек активный и интересующийся разными новостями, политикой, военными делами и даже искусством, и он не мог бы остаться в неведении о катынской истории, которую очень активно пиарили геббельсовские СМИ весной 1943 года.
Третий аргумент – исторический. Автор точно запомнил, что во время той же беседы с майором Разиной они обсуждали положение армии Паулюса в Сталинграде, причем в то время, когда она еще не была окружена, и это очень веский датирующий признак. Глава называется "Предчувствие беды", бедой, которую автор с собеседником предчувствуют, и является окружение, которое грозит этой армии, что два врача прогнозируют на основании конфигурации линии фронта. Это значит, что разговор явно происходил ранее конца ноября 1942 года.
Так что, если автор мемуаров говорит правду, а сомневаться в этом причин пока не видно, то и время демонстрации катынских сувениров он указал правильно – вторая половина октября 1942 года, не позднее 21 октября.
Показательно названное майором Разиной количество расстрелянных поляков – "братская могила десяти тысяч польских офицеров". На само деле их там много меньше, но именно такое количество – десять тысяч – было объявлено геббельсовской пропагандой через полгода после этого разговора. Профессор Киллиан свидетельствует, что это количество было утверждено для пропагандистского оглашения еще в 1942 году.
Крайне интересно и упоминание самого слова "Катынь" во время этого разговора автора мемуаров с майором Разиной. Если уж мы решили, что профессору Киллиану можно доверять, то придется принять и то, что это название он услышал и записал еще в октябре 1942 года. А дело в том, что в реальности немцы захоронили расстрелянных ими польских офицеров в парке на окраине села Гнездово, в местности под названием Козьи Горы. Поселок Катынь находится от этого места в нескольких километрах, и никак не связан с местом размещения могил.
Зато он имеет очень звонкое для польского уха название – в слове "Катынь" для поляков явственно звучит корень "кат" – палач. Для немцев, вполне очевидно, что "Катынь", что "Гнездово" звучат равно безразлично. Судя по всему, в группе немецких креативщиков, готовивших это мероприятие, был некий поляк, который оценил пленительную для поляков силу названия "Катынь", и уговорил начальство присвоить месту захоронения именно это название, хотя географически или административно, как уже сказано, поселок Катынь к месту нахождения могил никакого отношения не имеет.
Этот шаг был очень мудрым, бренду "Катынь" был сужден долгий и устойчивый коммерческий и политический успех. Имплицитное воздействие семантики слова "Катынь" на эмоциональный и легко поддающийся внушению польский национальный менталитет оказалось весьма эффективным, многие поляки до сих пор становятся невменяемыми, лишь услышав это слово. Вот что значит грамотно подобранное название бренда и умело организованная рекламная кампания.
Профессор Киллиан свидетельствует, что бренд "Катынь" был создан уже к осени 1942 года, тогда было назначено и количество жертв проклятых евреев (да, да, в 1943 году немцы подали расстрелянных поляков как жертв именно еврейских комиссаров, сейчас про это стараются забыть, даже в исключительно рукопожатном и энциклопедическом фильме пана Вайды "Катынь" этот аспект обойден политкорректным молчанием), это значит, что и вся пропагандистская катынская акция была к тому времени в целом уже спланирована. Но в 1942 году проводить ее пока не стали, вероятно, по той причине, что трупы расстрелянных осенью 1941 года поляков выглядели еще слишком свежими, чтобы можно было выдать их за жертв НКВД. Пришлось подождать до следующей весны.
Обращают на себя внимание и два катынских сувенира, выставленных явно напоказ в приемной немецкого военно-врачебного начальника – череп, "препарированный поблекший череп", и орден, "золотой орден на цветной ленте", "высшая награда польской армии за храбрость".
В рассказах некоторых очевидцев катынской истории мелькали сообщения о том, что немецкие солдаты варили извлеченные из могил черепа в котлах. Эти рассказы мне до сих пор представлялись сомнительными, прежде всего в силу тошнотворности и бессмысленности подобных действий. Но с учетом рассказа профессора Киллиана у этих странных действий появляется разумное объяснение – да они просто вот такие гламурные арийские сувенирчики делали. После вываривания из голов польских офицеров получались отменные "препарированные поблекшие черепа", один из этих сувениров и занял свое почетное место в приемной доктора майора Разины.
В 1943 году немцы, проведя показательные раскопки могил, опубликовали отчет о раскопках (Амтлихес). Над теми идиотами, которые верят в честность и полноту этого немецкого отчета, громко хохочет череп с дыркой из коллекции майора Разины. Безголового бывшего владельца этого черепа, "польского офицера высокого ранга", как и прочих безголовых поляков, чьи черепа пошли на сувениры, немцы явно не показывали экскурсантам, и не учитывали в списках под номерами. Их, вероятно, просто выкинули в какой-нибудь овраг с глаз долой. И не исключено, что подсыпали в могилы вместо них каких-нибудь других покойничков, с головами.
Несколько загадочным представляется впечатление профессора Киллиана об этом черепе – "череп со странной дыркой на затылке". Профессор Киллиан – военный врач, хирург, постоянно наблюдающей собственными глазами и оперирующий множество самых разных ранений, в том числе и пулевых, и маловероятно, чтобы он по дыре в затылке не понял, что бывшего владельца этого черепа застрелили. Но все же здесь он не сразу признал отверстие в данном конкретном черепе за пулевое ранение. Не знаю, что можно сказать по этому поводу. То ли профессор Киллиан посмотрел невнимательно, то ли изготовители сувениров расширили дырочку в черепе треугольным рашпилем, чтобы пострашней казалось.
Про орден, прилагающийся к черепу с дыркой, сказать можно немного. "Золотой орден на цветной ленте", "высшая награда польской армии" – высшей наградой у поляков, вроде, являлся орден "Белого орла", впрочем, возможно, здесь речь идет о каком-нибудь золотом "Виртути милитари" или о чем-нибудь еще похожем. Орденов у поляков немало. Появление польских разных орденов как у расстрелянных офицеров, так и в качестве реквизита, подбрасываемого в могилы геббельсовскими массовиками-затейниками, удивления не вызывает.
Последнее, что привлекает интерес в лаконичном рассказе профессора Киллиана – сама личность майора с несколько необычной для немца фамилией Разина (если тут нет искажения транскрипции при переводе). Это "коренастый человек с умными глазами, скорее ученый, чем офицер", "всегда непринужден и приветлив".
Как попали к нему череп и орден? Тут имеется две возможности – или он сам привез их с места расстрела поляков, или получил их в подарок от кого-то. Первая возможность мне кажется более вероятной. Прежде всего потому, что предметов тут два – череп и орден. Когда дарят подарок, то дарят обычно что-то одно. Наличие нескольких предметов, двух или более – это уже скорее некая коллекция, набор экспонатов, собранных заинтересованным человеком.
Кроме того, заслуживает внимания и отношение самого майора к этому черепу и ордену. Он их разместил на всеобщее обозрение явно с умыслом, и разместил даже не в своем рабочем кабинете, а в приемной. В кабинете люди, приходящие по служебной необходимости, в большинстве своем заняты интересующей их проблемой и не склонны обращать внимание на имеющиеся в этом кабинете разные игрушки, не относящиеся к их делу. В приемной все иначе. Человек, вынужденный ожидать приема, волей-неволей будет в скуке крутить головой по сторонам, и обязательно заметит столь необычнее предметы. А раз заметит, то и спросит хозяина кабинета, что это такое. Пусть спрашивают, хозяин кабинета этого и хотел, для того экспонаты и выставлены. Майор Разина с удовольствием расскажет, что это такое и почему оно здесь. Такое отношение к предметам не типично для простых подарков. Так тщеславные люди выставляют плоды собственных трудов, свидетельство собственных заслуг.
Вот такие соображения заставляют прийти к выводу, что майор Разина сам принимал участие в работах на месте расстрела поляков еще в 1942 году, и сам привез оттуда эти сувениры. На время беседы с профессором Киллианом он служил уже в инспекции по использованию противогангренозной сыворотки, но несколькими месяцами или несколькими неделями ранее вполне мог иметь иное место службы.
Из слов майора про череп "Его достали из братской могилы десяти тысяч польских офицеров — под Катынью" неясно, участвовал ли сам майор в этом доставании черепов из могил. К сожалению, мы имеем дело с двойным переводом, сначала с немецкого на английский, потом с английского на русский, а при переводе, тем более при двойном переводе, смысл высказываний может искажаться. Если будет возможность, полезно будет ознакомиться с немецким текстом этих мемуаров, и уточнить, как конкретно тут выразился майор, не сказал ли он там на самом деле "я его достал". И любопытно было бы ознакомиться с боевым путем этого майора, посмотреть, не околачивался ли он в 1942 году где-нибудь в районе Смоленска.
Пока можно предположительно считать, что майор Разина входил в состав группы немецких специалистов, включающей в себя пропагандистов и военных врачей. Эта группа в 1942 году предварительно подготовила катынскую мистификацию, придумала количество жертв и сочинила бренд "Катынь".
