БРЕСТСКАЯ КРЕПОСТЬ - Авиации СГВ форум

Дата: Суббота, 07 Апреля 2012, 14:20:25 | Сообщение # 2

Группа: Модератор

Сообщений: 26523

Статус: Отсутствует

Вот о Фэстунг (Festung) Брест точно можно ОТДЕЛЬНУЮ тему сделать!
И дать сюда аналогичные одноимённые ссылки о ней. С разных форумов.

С уважением,
Геннадий
Буду благодарен за информацию о побегах советских военнопленных
Suche alles über Fluchtversuche von russischen Kriegsgefangenen.

Дата: Суббота, 07 Апреля 2012, 14:20:55 | Сообщение # 3

Группа: Модератор

Сообщений: 26523

Статус: Отсутствует

Quote (Галина)

Если вдруг у кого-то возникнет желание поговорить о Брестской крепости, выделю отдельную тему.

Любезнейшая, принимайте первую заявку!

Озвучьте, плиииз, КАКИЕ части с нашей стороны обороняли Брестскую крепость в 1941-м?

Дата: Суббота, 07 Апреля 2012, 15:38:43 | Сообщение # 4

Группа: Модератор

Сообщений: 26523

Статус: Отсутствует

О крепости написаны уже тома исследований.
В Инете привожу наиболее близкое:
"Защитники Брестской крепости"
http://forum.patriotcenter.ru/index.php?topic=1544.0

на седни 87 страниц. Многие попали в плен. Тема - на годы!

Дата: Суббота, 07 Апреля 2012, 16:26:26 | Сообщение # 5

Группа: Старейшина

Сообщений: 6427

Статус: Отсутствует

Галина,

Quote (Галина)

Вот я и предлагаю поговорить о защите Брестской крепости как бы со всех сторон.

А с какой стороны начинать? если что то знаешь,рад буду прочитать,если с ин-та выгонять,нет смысла

Юра Копылов.
Жагань в/ч22733 РО 1974-76гг..

Дата: Суббота, 07 Апреля 2012, 16:33:26 | Сообщение # 6

Группа: Модератор

Сообщений: 26523

Статус: Отсутствует

Quote (Yra)

если с ин-та выгонять,нет смысла

Юра,
зачем с Интернета?! Половины имён защитников никто не знает до сей поры.

Дата: Суббота, 07 Апреля 2012, 16:36:29 | Сообщение # 7

Группа: Старейшина

Сообщений: 6427

Статус: Отсутствует

Геннадий_,

Quote (Геннадий_)

Половины имён защитников никто не знает до сей поры.

Как их найти? прошло столько времени

Юра Копылов.
Жагань в/ч22733 РО 1974-76гг..

Дата: Суббота, 07 Апреля 2012, 16:49:12 | Сообщение # 8

Группа: Старейшина

Сообщений: 6427

Статус: Отсутствует

Геннадий_,

Quote (Геннадий_)

Озвучьте, плиииз, КАКИЕ части с нашей стороны обороняли Брестскую крепость в 1941-м?

Если вы знаете,так напишите,зачем вопросы задавать?Умных на форуме и без Вас много

Юра Копылов.
Жагань в/ч22733 РО 1974-76гг..

Дата: Суббота, 07 Апреля 2012, 17:05:32 | Сообщение # 9

Группа: Модератор

Сообщений: 26523

Статус: Отсутствует

Quote (Yra)

Умных на форуме и без Вас много

Да кто б сомневался!
Юра, вот когда они, вумные, Вам не ответят - я попытаюсь.

Я сижу в засаде.

Кстати:"ум" здесь ни при чём! Важна эрудиция.

Дата: Суббота, 07 Апреля 2012, 17:25:10 | Сообщение # 10

Группа: Старейшина

Сообщений: 6427

Статус: Отсутствует

Геннадий_,

Quote (Геннадий_)

Я сижу в засаде.

и давно?

Quote (Геннадий_)

вот когда они, вумные, Вам не ответят - я попытаюсь

Зачем ждать,Сами дайти ответ,он же есть у Вас.

Юра Копылов.
Жагань в/ч22733 РО 1974-76гг..

Дата: Суббота, 07 Апреля 2012, 17:37:24 | Сообщение # 11

Группа: Модератор

Сообщений: 26523

Статус: Отсутствует

Quote (Yra)

Геннадий_,

Quote (Геннадий_)
Я сижу в засаде.

и давно?

ты представляешь, старик (это мне прощаемо, надеюсь?) - да три годика тому, как наших, в плену сгинувших, начал искать в ОБД. Братан старший (ему 71!) подходит и спрашивает: "Ты всё мертвяков смотришь?"
Юр, что мне ему сказать, а?
Я ИЩУ ГЕРОЕВ, ИЗ ПЛЕНА НЕМЕЦКОГО БЕЖАВШИХ! Вам они, пардон. пофиг?!, мне - нет! Я буду таких искать!

Дата: Суббота, 07 Апреля 2012, 17:39:51 | Сообщение # 12

Группа: Модератор

Сообщений: 26523

Статус: Отсутствует

Quote (Yra)

Quote (Геннадий_)
вот когда они, вумные, Вам не ответят - я попытаюсь

Зачем ждать,Сами дайти ответ,он же есть у Вас.

Юра, это вне правил - интриги не будет!
А вот твоё мнение насчет истории Николая Сиротинина мне важно!

Дата: Суббота, 07 Апреля 2012, 18:20:41 | Сообщение # 13

Группа: Старейшина

Сообщений: 6427

Статус: Отсутствует

Геннадий_,

Quote (Геннадий_)

А вот твоё мнение насчет истории Николая Сиротинина мне важно!

А,что я могу сказать по этому поводу?

Юра Копылов.
Жагань в/ч22733 РО 1974-76гг..

Дата: Суббота, 07 Апреля 2012, 19:43:37 | Сообщение # 14

Группа: Старейшина

Сообщений: 6427

Статус: Отсутствует

Геннадий_,

Quote (Геннадий_)

это вне правил - интриги не будет!

Если по правилам,хочется узнать,где Вы служили?

Юра Копылов.
Жагань в/ч22733 РО 1974-76гг..

Дата: Суббота, 07 Апреля 2012, 19:57:29 | Сообщение # 15

Группа: Старейшина

Сообщений: 6427

Статус: Отсутствует

Геннадий_,
Так где вы служили?

Юра Копылов.
Жагань в/ч22733 РО 1974-76гг..

Дата: Воскресенье, 08 Апреля 2012, 02:30:45 | Сообщение # 16

Группа: Старейшина

Сообщений: 2647

Статус: Отсутствует

Геннадий_,

Рекомендую http://www.forum-der-wehrmacht.de/

Сегодня - это первый день из тех, что у вас остались,,,
Бжег 1980-85гг.

Сообщение отредактировал Vasilich - Воскресенье, 08 Апреля 2012, 02:31:26

Alekswas

Дата: Воскресенье, 08 Апреля 2012, 02:36:20 | Сообщение # 17

Группа: Администратор

Сообщений: 18975

Статус: Отсутствует

Quote (Vasilich)

Очень интересный форум

Vasilich, а о чём тот форум...

Александр Попов...ВВС СГВ Жагань 1976-1978гг.

Дата: Воскресенье, 08 Апреля 2012, 02:43:01 | Сообщение # 18

Группа: Модератор

Сообщений: 26523

Статус: Отсутствует

Quote (Vasilich)

Геннадий_,

Рекомендую http://www.forum-der-wehrmacht.de/

Vielen Danr!
Bin hier
http://www.forum-der-wehrmacht.de/thread.php?threadid=25374
usw
mfg
Gennadij

Дата: Воскресенье, 08 Апреля 2012, 02:55:14 | Сообщение # 19

Группа: Модератор

Сообщений: 26523

Статус: Отсутствует

Quote (Vasilich)

Геннадий_,

Рекомендую http://www.forum-der-wehrmacht.de/

Бегло посмотрел, что у немцев есть о Бресте на форуме.

Вот тема
Einnahme Festung Brest-Litovsk. welche Literatur?
http://www.forum-der-wehrmacht.de/thread.....g+Brest

"Mein Weg mit der 45. Infanterie-Division
von Dr. Rudolf Gschöpf (OSB) Divisionspfarrer
Verlag "Buchdienst Südtirol"
ISBN 3-923995-22-9
(Эта австрийская пехотная дивизия вермахта как раз и штурмовала Цитадель - Г.К.)

- Rostislav Aliev. Sturm auf Festung - Brest. Moskau, 2008, 2010.
- Rostislav Aliev. Festung Brest. Moskau, 2010. Hier befindet sich der KTB 45. I.D.
http://xaga.ru/knigi/980-rostislav-aliev...ya-krepost.html

Дата: Воскресенье, 08 Апреля 2012, 09:37:05 | Сообщение # 20

Группа: Старейшина

Сообщений: 2647

Статус: Отсутствует

Quote (alekswas2008)

а о чём тот форум...

Саш, это форум о Вермахте (и не только), и все, что с ним связано. Здесь люди интересующиеся историей немецкой армии обсуждают ее участие во второй Мировой Войне. Вооружение, наименование частей принимавших участие в той или инной войсковой операции. Выяснение номеров полевых почт. Некоторые участники форума публикуют военные фотографии своих отцов и дедов. Вот тут, например ты найдешь информацию о воинских званиях, если интересно я переведу. http://www.forum-der-wehrmacht.de/thread.php?threadid=10273

Сегодня - это первый день из тех, что у вас остались,,,
Бжег 1980-85гг.

Сообщение отредактировал Vasilich - Воскресенье, 08 Апреля 2012, 09:46:06

Дата: Воскресенье, 08 Апреля 2012, 09:41:03 | Сообщение # 21

Группа: Старейшина

Сообщений: 2647

Статус: Отсутствует

Quote (Геннадий_)

Vielen Dank!
Bin hier

Schön!!!

Сегодня - это первый день из тех, что у вас остались,,,
Бжег 1980-85гг.

Дата: Воскресенье, 08 Апреля 2012, 09:50:59 | Сообщение # 22

Группа: Старейшина

Сообщений: 2647

Статус: Отсутствует

Quote (Геннадий_)

Бегло посмотрел, что у немцев есть о Бресте на форуме.

Leider nicht so viel...

Сегодня - это первый день из тех, что у вас остались,,,
Бжег 1980-85гг.

Сообщение отредактировал Vasilich - Воскресенье, 08 Апреля 2012, 09:54:11

Дата: Воскресенье, 08 Апреля 2012, 10:15:45 | Сообщение # 23

Группа: Старейшина

Сообщений: 2647

Статус: Отсутствует

Quote (Галина)

Хорошо бы продолжить общение на русском языке.

Обязательно.

Сегодня - это первый день из тех, что у вас остались,,,
Бжег 1980-85гг.

Дата: Воскресенье, 08 Апреля 2012, 11:04:48 | Сообщение # 24

Группа: Модератор

Сообщений: 26523

Статус: Отсутствует

Quote (Vasilich)

Quote (Геннадий_)
Бегло посмотрел, что у немцев есть о Бресте на форуме.

Leider nicht so viel...

Vasilich,
я привел ссылку лишь на тему, где прямо названа Бресткая Крепость. Однако при "поиске" (Suche) упоминаний цитадели намного больше.

Quote (Vasilich)

Саш, это форум о Вермахте (и не только), и все, что с ним связано.

Понятно, что постоянно натыкаешься на описание боевых действий на территории СССР, многочисленные фотографии военных лет (известно пристрастие немцев к фотосъемке во время войны). Всплывают неожиданные и неописанные в советской литературе эпизоды. Например. так и не удалось найти описание одного из боестолкновений вермахта на Украине в июле 1941 года, когда свидетель событий с немецкой стороны повествует об ужасе, охватившем солдат конкретной немецкой части из-за яростной атаки неустановленной советской части.
Есть у немцев и отдельный подраздел по немецким лагерям военнопленных.
Проблем две:
- форум не поддерживает кириллицу;
- изобилие информации, в которой "тонешь" - сотни посетителей форума.
Русских, украинцев на форуме знаю; их немного, но они есть.

Alekswas

Дата: Воскресенье, 08 Апреля 2012, 13:42:25 | Сообщение # 25

Группа: Администратор

Сообщений: 18975

Статус: Отсутствует

Quote (Vasilich)

если интересно я переведу.

Vasilich, спасибо не надо, есть переводчик, но не будешь весь форум переводить, а только то что интересует, а визуально трудно определить что интересно...

Александр Попов...ВВС СГВ Жагань 1976-1978гг.

Дата: Воскресенье, 08 Апреля 2012, 13:45:42 | Сообщение # 26

Группа: Старейшина

Сообщений: 2647

Статус: Отсутствует

Quote (alekswas2008)

а визуально трудно определить что интересно...

А ты как в детстве, начинай с картинок

Сегодня - это первый день из тех, что у вас остались,,,
Бжег 1980-85гг.

Alekswas

Дата: Воскресенье, 08 Апреля 2012, 14:08:32 | Сообщение # 27

Группа: Администратор

Сообщений: 18975

Статус: Отсутствует

Quote (Vasilich)

А ты как в детстве, начинай с картинок

Vasilich, вот вот и я о том же...

Александр Попов...ВВС СГВ Жагань 1976-1978гг.

Гость

Дата: Четверг, 14 Июня 2012, 16:47:10 | Сообщение # 28

Группа: Прохожий

Всем привет кто знает где в Брестской крепости а точнее в каком форту? находятся подземные ходы?

Дата: Среда, 20 Июня 2012, 11:45:53 | Сообщение # 29

Группа: Админ

Сообщений: 65535

Статус: Отсутствует

О том, как , как изымали патроны в Брестских дивизиях перед 22 июня

Из воспоминаний ветеранов
В1989 году Военно-исторический журнал в №№ 3 и 5 опубликовал вопросы Военно-научного управления (начальник генерал-полковник А. П. Покровский) Генерального штаба Вооруженных Сил СССР по обобщению опыта сосредоточения и развертывания войск западных приграничных военных округов по плану прикрытия государственной границы 1941 года накануне Великой Отечественной войны:
1. Был ли доведен до войск в части, их касающейся, план обороны государственной границы; когда и что было сделано командованием и штабами по обеспечению выполнения этого плана?
2. С какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу и какое количество из них было развернуто до начала боевых действий?
3. Когда было получено распоряжение о приведении войск в боевую готовность в связи с ожидавшимся нападением фашистской Германии с утра 22 июня; какие и когда были отданы указания по выполнению этого распоряжения и что было сделано войсками?
4. Почему большая часть артиллерии находилась в учебных центрах?
5. Насколько штабы были подготовлены к управлению войсками и в какой степени это отразилось на ходе ведения операций первых дней войны?
Эти вопросы и ответы на них генералов лета 1941 года, наиболее важные в понимании «трагедии 22 июня». Изучите ответы генералов на них – поймете «Что произошло?» и «Кто виноват?» в трагедии РККА в первые дни Великой Отечественной войны (также полное понимание «трагедии 22 июня» невозможно без опубликования и изучения всех директив, шифровок и телеграмм Генштаба РККА примерно с мая 1941 года по 22 июня, а лучше по конец июня).
В 1989 году в ВИЖ были опубликованы частичные ответы генералов (и то не полные) только на первые два вопроса, с частичными ответами на вопрос № 3. В книге «Адвокаты Гитлера» данные вопросы и ответы разбирались достаточно подробно. И хотя это были не полные ответы генералов по ним вполне можно увидеть, что творилось в западных округах. С тем как доводился «до войск в части, их касающейся, план обороны государственной границы; когда и что было сделано командованием и штабами по обеспечению выполнения этого плана». Как, с «какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу и какое количество из них было развернуто до начала боевых действий». А также когда, в каком часу в ночь на 22 июня в округах «было получено распоряжение о приведении войск в боевую готовность в связи с ожидавшимся нападением фашистской Германии с утра 22 июня; какие и когда были отданы указания по выполнению этого распоряжения и что было сделано войсками» и как это все выполнялось.
Отдельно был рассмотрен в предыдущих книгах и вопрос № 4: «Почему большая часть артиллерии находилась в учебных центрах?». На который ВИЖ ответы генералов не опубликовал. Наиболее интересным являются в нашем случае вопросы №№ 2 и 3 и на них лучше всего отвечают воспоминания самих участников событий, от рядовых до полковников в том же Бресте. Но, прежде чем разберем, что творилось в Бресте, посмотрим, что творили с артиллерией павловы. И снова смотрим, что писал 15 июля 1941 года начальник контрразведки 10-й Армии ЗапОВО, находящейся в «Белостокском выступе» полковой комиссар Лось: «…по распоряжению штаба округа с 15 июня все артиллерийские полки дивизий, корпусов и артполки РГК были собраны в лагеря в двух местах: Червонный Бор (между Ломжей и Замбровом) – 22 полка 10-й армии и в Обуз-Лесном –артполки тыловых дивизий армии и других частей округа…».
Повторюсь, «Червонный Бор (между Ломжей и Замбровом)» находился недалеко от тогдашней границы. «Обуз-Лесной» – полигон под Барановичами, чуть дальше от границы.С этим полигоном под Барановичам и артиллерией на нем («все артиллерийские полки дивизий, корпусов и артполки РГК»), вообще интересная история.
«По словам тогдашнего начальника штаба 4-й армии Л. М. Сандалова, в полосе армии на окружном полигоне юго-западнее Барановичи (у станции Обуз-Лесная) весной 1941 года имелось 480 152-мм орудий для формирования десяти артполков РГК [Сандалов Л. М. Боевые действия 4-й армии Западного фронта в начальный период Великой Отечественной войны. М.: Воениздат. 1961 (рассекречена в 1965 г.)]. Он не уточнил, о каких именно орудиях идет речь, и не указал, с какого именно времени началось формирование этих частей. Но заметил, что создать и сколотить эти полки до начала войны также не успели.
А вот небезызвестный В. Резун, ссылаясь на генерал-полковника Л. М. Сандалова, уже указывает время – в мае – и даже тип поставленных орудий – гаубицы-пушки МЛ-20. И что к каждому из этих орудий было заготовлено по десять боекомплектов (один б/к – 60 снарядов на орудие). Это зачем же сосредоточивать столько снарядов для формируемых полков на небольшом полигоне бывшей польской армии, который считался нештатным? Он даже не имел постоянной кадровой команды и обслуживался силами прибывавших на него артчастей. Где хранить снаряды (выстрелы), на чем перевозить? Ведь для начала формируемому полку при наличии транспорта достаточно 1–2 б/к (возимый запас). Остальные боеприпасы хранятся на складах.
Все это Резуну понадобилось, чтобы потом расписать, как доблестные немецкие войска захватили под Барановичами 480 новеньких, только что с завода гаубиц-пушек МЛ-20. Для сведения: в первой половине 1941 года их было изготовлено всего 497 штук. И что же, 480 из них отправили под Барановичи?» (Л. Лопуховский, «В первые дни войны», Сборник «Великая Отечественная катастрофа-3». ЯУЗА. 2008. С.110 http://copy.yandex.net/?fmode=envelope& ... 92&keyno=0 )
Т.е., это Резун сочиняет, что именно 480 и именно МЛ-20 были там и попали в плен. На самом деле – орудия были разных систем, и часть все же успели вывезти. Этот полигон все же не у самой границы был. Другое дело, что у немцев все равно оказалось «на вооружении» столько советских орудий большого калибра… Но это уже с разных мест и не только МЛ-20. В дальнейшем в Германии наладили и выпуск боеприпасов под эти «трофейные» орудия.
Резун и его поклонники заявляют – артиллерию собирали на тех полигонах для нападения на Гитлера первыми. Мол, артиллерию всегда собирают в кучу перед наступлением! Для «прорыва» обороны. В принципе, действительно, для наступления, во время войны артиллерию собирают на участке фронта для будущего прорыва. Но здесь-то собирали и держали артиллерию на полигоне. И не обязательно у госграницы. А в данном случае на полигонах собирали орудия для формирования новых артчастей РГК. И также на этом полигоне были и орудия собранные на учебные стрельбы, о которых поведал Лось. Т.е., часть орудий большого калибра просто хранилась на полигоне как на «складе» и никаких запасов выстрелов к ним особых не было. А часть – находилась с небольшим запасом б/п для стрельб. В итоге – часть этих орудий так и достались немцам, ведь тягачей для 152 мм орудий хранящихся на полигоне для формируемых полков просто не было… И именно это и описал Стаднюк в «диалоге» между Павловым и «старшим батальным комиссаром» следственной части контрразведки.
Современный генерал-историк М.А. Гареев на «круглом столе» в «Клубе военачальников Российской Федерации» по поводу артиллерии на полигонах и в учебных центрах перед 22 июня, заявил следующее: «артиллерию вывели на полигоны, потому что сформировали много новых артиллерийских частей, а с приходом в Западную Белоруссию и на Западную Украину они еще ни разу не стреляли. И многое другое делалось исходя из того, что время еще есть». (До и после 22 июня – как это было. Военно-промышленный курьер, № 131 (397) от 10 августа 2001 г. – http://vpk-news.ru/issues/397 )
Да кто бы спорил…. Действительно к июню 41-го сформировали много новых частей. И они действительно должны были, и учиться и отстреляться на полигонах, и это было расписано в учебных планах округов на весну-лето 1941 года утвержденных в Генштабе. Но разговор идет о том, что после начала выдвижения войск к границе (после 10-15 июня), и тем более после того как в округа пошли приказы ГШ (от 18 июня) в которых указывался новый срок окончания движения (к 24.00 21 июня) (и ставилась задача приводить в боевую готовность уже и приграничные дивизии) артиллерию необходимо было возвращать со стрельб. И уж тем более нельзя было отправлять другие артчасти на эти действительно плановые стрельбы. Отменять надо было эти стрельбы. А насчет того, что кто-то там, в Москве, после 10 июня считал что «время еще есть»… Пусть это останется на совести старого генерала…
Свидетельств по артиллерии (в том числе и зенитной) очень много, но посмотрим, что писали сам генералы об этом после ВОВ. В своем 2-х томнике «о 22 июня» исследователь А.Б. Мартиросян показал некоторую часть ответов некоторых генералов на эти вопросы. Из тех, что не публиковались в 1989 году в ВИЖ. Например «ответы» командующего 3-й армией, по артиллерии. Видимо это взято из ответов на вопросы Покровского «командующего 3-й армией ЗАПОВО генерал-полковника В.И.Кузнецова, который указал: «Все командующие армиями, в том числе и я, докладывали Павлову о совершенно открытой подготовке немцев к войне. Так, например, нами было точно установлено сосредоточение крупных сил немцев в Августовских лесах юго-восточнее Сувалки. В наших руках также были подметные письма, в которых указывалось примерное время перехода немцев в наступление – 21, 22, 23 июня. Тем не менее, Павлов за несколько дней [до этого] приказал всю артиллерию отправить на артиллерийские стрельбы за несколько сот километров от линии фронта…» (Мягков М.Ю. Трагедия Западного фронта. Красная Звезда, 24 июля 2001 г).»
Как видите, по той же артиллерии налицо измена в чистом виде и командующий артиллерией ЗапОВО генерал Клич был расстрелян.
А теперь посмотрим, что творили с дивизиями в Бресте Павлов и его подельники. Ведь в городе (кроме частей НКВД, пограничников и собственно гарнизона) стояли три дивизии – 6-я и 42-я стрелковые и 22-я танковая.
Командование 22-й тд еще с апреля имело в разработанном виде:
- план подъема дивизии по тревоге,
- приказ на марш в район сосредоточения,
- таблицы вытягивания колонн,
- схемы радиосвязи на марше и телефонной связи в районе сосредоточения,
- схемы регулирования на маршрутах движения
- и даже два маршрута движения.
Но!
«Было категорически запрещено ознакомить с содержанием разработанных документов даже командиров полков и дивизионных частей. Заблаговременное оборудование командных пунктов в районе сосредоточения дивизии и ее частей также было запрещено». (ЦА МО РФ. Ф. 15. Оп. 881474. Д. 12. Кор. 12003. Л. 117-118. Приводится по: Рунов В. 1941. Первая кровь. Перелом истории. М., 2009, с. 294-295.)»
Именно в 22-й танковой дивизии по заявлению ее начальника штаба А.С. Кислицына «за две недели до войны были получены из штаба 4-й армии совершенно секретная инструкция и распоряжение об изъятии боекомплекта из танков и хранении его в складе "НЗ".» (ЦАМО СССР, Ф. 15, оп. 977441, д.2, л. 371. ВИЖ № 3, 1989 г.) А ведь дивизия дислоцировалась в Бресте, т. е. непосредственно на границе. И в ней изъяли боеприпасы из танков и прочей бронетехники. Но оказывается и в стрелковых дивизиях, запертых в Бресте как в ловушке, также изымались боеприпасы из подразделений и сдавались на склады.
Еще в 1965 годы вышел сборник воспоминаний ветеранов и партийных работников с простыми жителями о событиях начала войны в Бресте.
«Буг в огне», Минск: «Беларусь», 1965. — 528 с. с илл. — Тираж 30 000 экз. Книга размещена также в интернете. И среди воспоминаний попадаются такие рассказы очевидцев:
«Сергей Сергеевич Шиканов.
На партизанских тропахВ июне 1941 года — лейтенант. Участник боев на границе. Оказавшись с ротой в окружении, принимает решение перейти к действиям партизанскими методами. Награжден орденом Красного Знамени и тремя медалями. Член КПСС.
…
В 125-м стрелковом полку (6-я сд – К.О.), куда я прибыл, мне [329] сразу дали пулеметную роту. Радостно было сознавать, что доверили подразделение, но это требовало от меня большой энергии и труда. Дни летели незаметно. В октябре 1940 года рота участвовала на общевойсковых маневрах. Мы успешно выполнили задачу, и командир наградил меня именными часами.
В 1940 году как специалист-пулеметчик участвовал в рекогносцировке границы от Высокое до станции Кодень. И вот в мае 1941 года командир дивизии полковник М. А. Папсуй-Шапко вызвал меня на совещание.
— На границе будем проводить дополнительные работы: предстоит сделать пулеметные гнезда, дзоты, окопы...
В это время требовательно затрещал телефон. Полковник поднял трубку. Он слушал и лицо его мрачнело.
Положив трубку, Папсуй-Шапко встал и взволнованно заходил по комнате:
— С поста ВНОС сообщили, что опять два самолета нарушили границу. — Потом, остановившись, внимательно посмотрел на всех нас и сказал, отчеканивая каждое слово: — Да, товарищи командиры, война может начаться в любую минуту — вот сейчас, завтра, послезавтра, в любой день и час. Мы должны выполнить работу на границе в возможно короткий срок!..
На другой день проехали по границе, еще раз посмотрели, что где делать. В укрепрайон были выведены подразделения 125-го стрелкового полка, в том числе и моя рота.
Числа 20 мая получил приказ выехать с ротой на полигон в Южный городок для проведения боевых стрельб из станковых пулеметов. Начальником сборов пулеметчиков был назначен майор Семен Капитонович Дородных{52 – Майор С. К. Дородных погиб весной 1943 года в лесах Брестчины} командир 84-го стрелкового полка.
На этот раз на полигоне были все три пулеметные роты 125-го стрелкового полка. Мы занимались обычной боевой подготовкой, но в каждой роте держали по три боекомплекта на пулемет, а все офицеры имели при себе топографические карты.
В городе я жил на квартире вместе с начальником боепитания техником-интендантом 2-го ранга Федором Ивановичем Шмелевым, моим хорошим другом. Мы всем делились [330] между собой. Однажды, примерно за неделю до войны, он огорошил меня:
— Сергей, придется боеприпасы сдать на склад.
— Ты что, очумел?!
— Нет, выполняю приказ. Вот, полюбуйся, — Федя показал мне распоряжение штаба дивизии.
— Пусть сдают, а я не буду.
— Смотри, тебе видней. Я тебе как другу говорю, а так — пойдешь к командиру полка.
Проходит день, второй. Креплюсь, не сдаю боеприпасы. Вызывает меня командир полка (м-р Дородных, командир 84-го сп, который руководил занятиями на полигоне «Южного городка». – К.О.).
— Ты почему не выполняешь распоряжение штаба дивизии?
— А у меня свой комбат есть, командир полка, они прикажут — сдам, — схитрил я в ответ.
— Ну, ты без дипломатии, — смягчился командир. — Чтобы сегодня боеприпасы были сданы. Об исполнении доложить.
— Есть!
Боеприпасы сдали, а вместе с этим сдали и топокарты.
В субботу, 21 июня, я приказал старшине получить на роту две тысячи патронов к понедельнику на очередные стрельбы.
На заре 22 июня под грохот канонады, освещенные заревом пожарищ в крепости, мы простились с Федей, и каждый ушел своей дорогой в войну — он через крепость, а я через Брест...»

Т.е., в стрелковых дивизиях в Бресте, примерно за неделю до 22 июня прошла команда сдать из «оружеек» боеприпасы?! И была она от Павловых-Коробковых?!
Эти конкретные пулеметные роты были в эти дни не в казармах, а на полигоне, но они имели, по словам С. Шиканова при себе по три боекомплекта на «Максим». Держали его в «оружейках» и эти б/к не были предназначены для стрельб. Как пытаются заявлять некоторые адвокаты генералов: «Нормальное дело, не хрен на полигоне иметь БП для боевой стрельбы. На учебные стрельбы выдают, вот ими и стреляйте. И данный эпизод никакого отношения не имеет к обороне крепости».
Попробую пояснить.
Есть такое любимое занятие у некоторых историков – выяснять-сравнивать, сколько было патефонных иголок в кавалерийском полку танковой дивизии РККА и вермахта. Видимо этот «описательный ботанизм» у некоторых «историков» и является неким «историческим исследованием». Ну что ж …, попробуем в цифрах показать – что поведал этот командир пулеметной роты.
Пулеметные роты входили в состав батальонов стрелковой дивизии. Всего было 9 таких рот на стрелковую дивизию (по три в полку). В каждой роте – по 12 пулеметов «Максим». Итого – 108 «Максимов» в пул.ротах стрелковой дивизии. Или минимум 216 станковых пулеметов в двух дивизиях Бреста – 6-й и 42-й.
Боекомплект «Максима» (на «образец вооружения») состоит из «носимого» и «возимого б/к». Один «б/к» на «Максим» это 8 пулеметных лент по 250 патронов. Итого – 2000 патронов (одна лента снаряжается в одну коробку). Носимый «б/к», это 4 коробки к пулемету на расчет из двух бойцов, что составляет 1000 патронов. Итого – три б/к к «Максиму» это минимум 3000 шт. патронов, которые хранились при пулеметах в «оружейках» казарм. К 12 пулеметам в этой роте хранилось как минимум 36 000 шт. патронов!
Один ящик это 880 патронов к «Максиму» (7,62 мм винтовочные патроны по 440 шт. в двух «цинках»). Т.е. в этой роте на полигоне имели (с учетом патронов для винтовок) около 50 ящиков с патронами и отдельный ящик под топокарты. Рота была на полигоне «Южного городка» на окраине Бреста. Держать столько боеприпасов в ящиках, или в коробках в лентах (что более вероятно) в палатках – сложно. Скорее всего, жил личный состав в казармах в это время и уж точно патроны хранили в «оружейках», под замком.
Откуда при пулеметах появилось столько патронов? Так это было определено в «ПП» ЗапОВО который должны были отработать в Минске к 20 мая по Директиве НКО и ГШ № 503859/сс/ов от 14 мая. Где для приграничных дивизий устанавливалось:
«2. В целях сокращения сроков готовности части, входящие в состав войск районов прикрытия, должны иметь:
пехотные и кавалерийские:
а) носимый запас винтовочных патронов (90 шт. на винтовку) в опечатанных ящиках под охраной дежурного и дневального в подразделениях. Каждый командир (взвода, роты. бат-на) определяет порядок выдачи носимого запаса. Выдача производится только по тревоге. Возимый запас винт.патрон (кроме выдаваемых на руки) разложить по взводам и ротам в опечатанных ящиках, штабелях и расписать по повозкам. В каждом полку, батальоне, роте, эскадроне должно быть назначено лицо, отвечающее за их своевременную и правильную погрузку;
б) на каждый станковый пулемет иметь набитыми и уложенными в коробки по 4 ленты; на ручной пулемет и автомат - по 4 диска. Коробки с набитыми лентами и дисками в опечатанном виде хранить в подразделениях или особыхохраняемых помещениях. Диски и патроны периодически освежать, ленты просушивать; ...» (ЦАМО РФ, ф. 16, oп. 2951, д. 243, лл. 4 - 34.)
Точно такой же пункт был и в «ПП» армий ЗапОВО – см. « ДИРЕКТИВА ВОЕННОГО СОВЕТА ЗАПОВО КОМАНДУЮЩЕМУ 3 АРМИЕЙ№ 002140/сс/ов 14 мая 1941 г. <…> (ЦА МО РФ. Ф. 16. Оп.2951. Д.248. Лл.36-54. Машинопись на бланке: "НКО СССР. Штаб Западного Особого Военного Округа". Исполнитель: зам. начальника штаба ЗапОВО генерал-майор Семенов. Указана рассылка. Подлинник, автограф.)».
Т.е., даже если Шиканов и ошибся (что вряд ли) и в его роте хранилось «всего» по 1 «носимому» б/к (4 коробки с 4 лентами по 250 патронов) на «Максим», то и это вполне прилично и было установлено нормативным документом – «ПП» армии и округа. И храниться эти патроны приграничной части должны были в подразделении и при подразделении. Однако эти патроны из «оружеек» были сданы на склад, и командир этой конкретной роты 6-й стрелковой дивизии Бреста сам получил 21 июня только около 2000 патронов. И это – всего пара ящиков и один «цинк». Это 8 пулеметных лент на 12 пулеметов, на пулеметную роту. Приказ на изъятие исходил из штаба 6-й дивизии. Но вряд ли командир дивизии до этого сам додумался. Если он не изменник, то он то, как раз, наоборот даст команду еще дополучить патроны в казармы в те дни! Т.е., хранились патроны в таком количестве, «носимый и возимый б/к», в «оружейках» Бреста по приказам Павлова. И изъять их могли только по его же приказу… Или Коробкова минимум. Это хранение патронов в казармах приграничных дивизий определялось «Планом прикрытия» округа разработанном на основании директив НКО и ГШ! А павловы эти патроны за неделю до 22 июня изымали, оставляя, дай бог караульную норму (пара «магазинов») на винтовку и оставляя пулеметы вообще без патронов. Павлова пытаются представить трусоватым перестраховщиком – мол, получал приказы и выполнял, даже если они преступные. Но что-то я сомневаюсь, чтобы из Москвы кто-то дал команду изымать те патроны!Вот такие вот «патефонные иголки»… А ведь в эти же дни («за неделю» до 22 июня) изымали патроны и в других подразделениях Бреста, которые на полигоне точно не были… Но об этом чуть позже…А вот что по 22-й танковой вспоминал очевидец…

«Виктор Андреевич Рожнятовский.
С верой в победу
В июне 1941 года — капитан. Первый бой принял 22 июня, в дальнейшем сражался на 4-м Украинском фронте. Награжден четырьмя орденами и четырьмя медалями. Член КПСС.
…
Осенью 1940 года я получил назначение в город Брест. Об этом городе много слышал и читал. Он представлялся мне каким-то особенным. Я хорошо знал, что такое граница. Около шести лет служил на Дальнем Востоке, не раз бывал на полевых поездках вдоль государственной границы в Приморском крае, участвовал в боях у озера Хасан. По опыту Дальнего Востока знал, что полевые войска располагаются на некотором удалении от границы. [188]
Итак, еду. Настроение хорошее. Радуюсь тому, что поезд прибывает утром. Думалось, что Южный городок находится километрах в 10–20 от города, и я успею ознакомиться с Брестом, а к вечеру прибыть к месту назначения. Каково же было мое удивление, когда выяснилось, что Южный городок совсем рядом.
Близость границы требовала повышенной бдительности. Мы, офицеры штаба 22-й танковой дивизии, понимали обстановку и делали все от нас зависящее, чтобы повысить боевую готовность частей. Была составлена документация выхода по боевой тревоге и доведена до личного состава. Полки проходили обучение в подвижных лагерях.
Помню, в одной из разведывательных или оперативных сводок, полученных незадолго до начала войны, говорилось, что немцы мобилизовали все лодки, имеющиеся у местного населения приречных районов, стягивают их ночью к берегу и маскируют. Говорилось и о том, что они усиленно строят деревянные плоты по побережью Западного Буга.
Я, как начальник оперативного отделения, докладывал командиру дивизии содержание сводок. И однажды пытался высказать свои соображения. Было бы целесообразно с профилактической целью, не нарушая хода боевой подготовки, вывести дивизию и расположить лагерем на некотором удалении, в условиях, где можно быстро изготовиться к бою.
Генерал дал мне понять, что свои соображения я могу оставить при себе. Тогда, в период культа личности, не принято было высказывать мнение по таким вопросам. (Ох уж эти «пояснения» про «культ личности». Как будто Сталин был виноват в том, что комдивы вели себя так «странно» – К.О.)
Все осталось по-старому. Больше того, один из полков к 21 июня возвратился из лагерей. Таким образом, 22 июня все подразделения дивизии были на месте.
Никто из нас не знал, когда начнется война. Между тем почти каждый день приносил нам какую-нибудь неприятную новость, которая напоминала о близости врага. По ночам появлялись подозрительные лица, наблюдавшие за жизнью в городке, за расположением объектов. Каждая новая оперативная или разведсводка говорила об усилении активности гитлеровцев на границе.
В частях дивизии улучшили воспитательную работу. Объявили решительную борьбу с болтливостью. Чаще обычного стали проверять несение караульной службы и службы [189] суточного наряда. В этом участвовали не только командиры частей и подразделений, но и командиры штаба.
На воскресенье, 22 июня, был запланирован показ новой техники. Накануне, в субботу, вне всякого плана командир корпуса провел в дивизии строевой смотр. Затем в клубе состоялся концерт. Я в клуб не пошел.
…
Воины скоро освоились с обстановкой. Стали наносить противнику чувствительные удары. И наша дивизия нанесла бы несравненно большие потери фашистам, если бы танки имели боеприпасы. [191]
Однако перед войной поступило распоряжение штаба Западного Особого военного округа, запрещающее хранение боеприпасов в машинах. Боеприпасы предписывалось сложить в обитые железом ящики и сдать на склад. А для того чтобы боеготовность «не снижалась», на каждом ящике с боеприпасами надлежало написать номер машины. Абсурдность такого распоряжения была очевидна. Никто у нас не сомневался в том, что гитлеровцам известно расположение наших складов, в том числе артиллерийского. И это подтвердилось с жестокой неумолимостью в первые же часы войны.
Экипажи танков не очень охотно выполняли распоряжение о сдаче боеприпасов. Возможно, поэтому на некоторых машинах оказались снаряды. …»
Командир 14-го мехкорпуса – генерал С. И. Оборин (1892 – 1941 г.г.) был расстрелян. «Утром 25 июня генерал-майор С. И. Оборин после лёгкого ранения “эвакуировался” в тыл; затем он самовольно покинул фронт и 6 июля прибыл в Москву, где через два дня был арестован в своей квартире». (В. Гончаров. Генерал Павлов - портрет на фоне катастрофы. Сборник Великая Отечественная катастрофа II. М.: Яуза, Эксмо, 2007, С.184). Арестован 8 июля 1941 года. Приговорен Военной коллегией Верховного суда СССР 13 августа 1941 года к исключительной мере наказания. Расстрелян 16 октября 1941 года. «Реабилитирован» 11 января 1957 года…
«Иван Васильевич Кононов.
В огне
В июне 1941 года — полковник, заместитель командира 22-й танковой дивизии. Война застала его в Южном городке Бреста. Затем сражался на различных фронтах. Награжден девятью орденами, в том числе двумя иностранными, и шестью медалями. Член КПСС с июля 1918 года.
…
Многое забылось за двадцать с лишним лет, но главные, наиболее яркие события помнятся буквально по часам.
21 июня 1941 года. Суббота. Командир 14-го мехкорпуса генерал-майор С. И. Оборин, заканчивая проверку боевой подготовки частей дивизии, приказал генералу В. П. Пуганову:
— Немедленно постройте дивизию. Проведу строевой смотр. [181]
— Но один полк только что вернулся с полевых занятий, — пытался возразить Пуганов.
— Вот и хорошо, посмотрим, как быстро умеете приводить себя в порядок.
— По плану сегодня нет строевого смотра.
— Проведем без плана.
Делать нечего, надо готовить дивизию к смотру. В 16.45 под звуки духового оркестра полки дивизии маршировали, как говорится, независимо от обстановки за Бугом.
Командир корпуса остался доволен. Уезжая, сказал:
— 22 июня по приказу командарма (Коробкова – К.О.) на полигоне проведем показ боевой техники для командного состава армии. Подготовить все как следует.
В дивизии остался начальник автобронетанковых войск армии полковник Кабанов{31 – Кабанов Е. Е. — генерал-майор танковых войск в отставке. Живет в Москве.}. Вместе с ним поехали на полигон посмотреть, все ли готово к показу новой техники. Там пришлось задержаться. То одно, то другое требовало решения командира.»
Вот что вспоминали о размещении этих дивизий другие старшие командиры. Они четко показывают, к чему готовились Павловы в ЗапОВО. Когда вместо подготовки дивизий к обороне их готовили именно к победному наступлению после того как враг вторгнется на нашу землю. По ним также видно, что командование даже корпусов не было ориентировано на скорое возможное нападение Германии.… И уж тем более им не доводили тот самый «приказ ГШ от 18 июня», о котором дал в июле показания начальник связи округа генерал Григорьев. Но самое главное – приказ на изъятие снарядов, по словам офицеров штаба 22-й танковой дивизии в Бресте точно шел из Минска, от Павлова!! Так что и в стрелковые дивизии Бреста приказ на изъятие патронов из казарменных «оружеек» в пулеметных ротах также пришел, за несколько дней до 22 июня, именно из Минска. От Павлова! А штабы дивизий этот приказ только продублировали и исполнили… (адвокаты павловых конечно могут заявить, что приказ пришел на изъятие патронов и снарядов прямо из Москвы, но это точно на уровне маразма… Это примерно также как сказать что и прицелы изымали по команде Москвы, и ПВО запрещали вести огонь утром 22 июня по команде Москвы. И вообще Сталин сам подставил войска западных округов под разгром… А потом «дал команду организовать блокаду Ленинграда чтоб там побольше оппозиционеров поумирало, ибо этот город тиран ненавидел»…).
«Евгений Михайлович Синковский.
В Бресте
В июне 1941 года — майор, начальник оперативного отделения штаба 28-го стрелкового корпуса. Участвовал в боях в районе Бреста.
Награжден двумя орденами и двумя медалями.
…
Во второй половине дня 21 июня было закончено командно-штабное учение по теме: «Наступление стрелкового корпуса с преодолением речной преграды». Штаб 28-го стрелкового корпуса сосредоточился на командном пункте, в районе Жабинки. Меня вызвал к себе командир генерал-майор В. С. Попов. Когда я пришел к нему в палатку, здесь был и начальник штаба полковник Г. С. Лукин.
Взглянув на меня, генерал сказал: [148]
— Товарищ майор! Я и начальник штаба уезжаем в Брест. Штаб остается здесь. Дайте людям отдохнуть, а завтра с рассветом, если не получите каких-либо других указаний, ведите штаб на артполигон для участия в учении.
— Оборону штаба на ночь организуйте по боевому расписанию, — добавил начальник штаба.
Минут через десять — пятнадцать после того, как я получил эти приказания, машины генерала и полковника, сверкнув в лучах заходящего солнца, скрылись за кустами у поворота дороги на Брест. Вернулся к себе в палатку и, вызвав нужных командиров, отдал приказания на ночь и утро следующего дня. Затем ко мне зашел один из помощников по оперативному отделению — капитан А. А. Нехай и попросил разрешения уехать в Брест. У капитана была больна жена, и я, предупредив его, что завтра к 8.00 нужно быть на артполигоне, отпустил к семье. На командном пункте заканчивался ужин и жизнь постепенно замирала. Мимо палатки прошло двое.
— Ты не знаешь, почему нас оставили здесь? — спросил один.
Ответа я не расслышал, но такой вопрос и у меня возникал в этот вечер уже не один раз. Почему командир корпуса и начальник штаба уехали в Брест, а штаб оставили здесь, в Жабинке? Может быть, поднимут 6-ю и 42-ю стрелковые дивизии хотя бы по учебной тревоге и выведут их в районы сосредоточения?
Но вряд ли. Ведь нас уже не раз предупреждали о недопустимости таких действий, которые немцы могли бы расценить как провокационные.
Среди многих условий, снижавших боеготовность 28-го стрелкового корпуса, вопрос о дислокации 6-й и 42-й стрелковых дивизий был наиболее важным. Части переходили на новые штаты, перевооружались, не были полностью укомплектованы, привлекались на строительство оборонительных сооружений вдоль границы. Но к началу войны из числа всех забетонированных дотов с гарнизонами, оружием и боеприпасами было около 20 процентов, а полностью готовых полевых позиций ни одна из дивизий, входивших в состав 28-го стрелкового корпуса, не имела. И все же, несмотря на такое большое количество недостатков, сильно снижавших боеготовность корпуса, последний мог создать на километр [149] фронта достаточную плотность обороны и оказать серьезное сопротивление врагу при условии своевременного развертывания 6-й и 42-й стрелковых дивизий.
Вспоминается такой случай. Вскоре после сообщения ТАСС от 14 июня я был в крепости в 333-м стрелковом полку. Вместе с командиром полка полковником Д. И. Матвеевым были в подразделениях. Шла обычная боевая учеба. Во время перерыва нас окружили бойцы, задавали вопросы. Один из них, обращаясь к Матвееву, спросил:
— Скажите, товарищ полковник, когда нас выведут из этой мышеловки?
Матвеев что-то отвечал, говорил о сообщении ТАСС, но чувствовалось, что бойцы не были удовлетворены ответом, они имели свое мнение о целесообразности размещения их полка в крепости.
Командование 28-го стрелкового корпуса учитывало всю опасность размещения двух дивизий в крепости. Учебными тревогами было установлено, что для вывода их в районы сосредоточения требуется до 6 часов времени. Возбудили ходатайство перед командованием 4-й армии и округа о разрешении вывести дивизии из крепости. Разрешения не последовало.
Подготовка штабов проходила как-то однобоко, без учета обстановки на границе. Казалось бы, задача корпуса ясна — прикрытие границы, оборона. Конечно, это не означало, что корпус не нужно готовить к активным действиям, но в данной конкретной обстановке представлялось более нужным тренировать штабы в управлении войсками в сложных условиях внезапного нападения сильного противника.»
Но вместо этого корпус продолжали готовить к немедленному встречному контрнаступлению, после того как враг нападет!
«Только что закончилось командно-штабное учение по теме: «Наступление стрелкового корпуса с преодолением речной преграды», а на завтра, после показа новой техники, было намечено учение по теме: «Преодоление второй полосы укрепленного района». Две темы наступательного характера и ни одной, связанной с конкретной обстановкой и задачами. Очень сильна была уверенность, что воевать будем только на территории врага.
А тем временем за Бугом противник сосредоточил большие силы. В город и его окрестности проникали шпионы и диверсанты. Группа немецких офицеров находилась в Бресте официально. Однажды они пришли на вечер в гарнизонный [150] Дом Красной Армии. Один немецкий офицер оскорбил здесь женщину — жену командира. Возмущенные наглостью гитлеровца наши командиры потребовали, чтобы он извинился перед женщиной. С большой неохотой он это сделал. Немецкие офицеры тут же ушли. Перед уходом один из них бросил:
— Мы вам этот случай припомним.
О том, что война не за горами, говорили все. Командный состав Брестского гарнизона пытался эвакуировать свои семьи в глубь страны, но это запретили. Сверху шли указания: провокациям не поддаваться, огня не открывать.
Такие размышления волновали меня в тот памятный вечер 21 июня 1941 года.
Солнце, весь день сиявшее в безоблачной вышине, позолотив своими последними лучами небо, ушло за горизонт, ветерок стих. Незаметно подкрались сумерки, опустилась на землю ночь, в густой синеве неба вспыхнули звезды. Я прилег на походную койку. Но часто просыпался, вставал, выходил из палатки, к чему-то прислушивался. Все было спокойно, и я снова ложился.
Разбудил меня дежурный по штабу.
— Товарищ майор, творится что-то неладное. В направлении на Брест видно какое-то зарево, слышны какие-то взрывы.
Сна как не бывало.
— Поднять штаб по тревоге!
…
Подбежал мой помощник капитан А. И. Алексеев, и мы пошли на узел связи. Все направления молчали, связи не было. Штаб корпуса был лишен важнейшего средства управления войсками. А на станции Жабинка загудел паровоз, подавая сигнал тревоги.
Шел шестой час, когда с запада начал приближаться гул моторов и вскоре появились фашистские бомбардировщики. Бомбили станцию Жабинка, наш командный пункт. Отбомбились, ушли. В штабе корпуса двое ранено. На [151] командный пункт заехал заместитель начальника штаба армии полковник Кривошеев. Он был в Бресте у генерала Попова в тот момент, когда начался обстрел.
Едва генерал успел объявить боевую тревогу, как оборвалась связь.
…
А авиация противника бомбит, бомбит, бомбит. Бомбы сыпятся на продолжающие отходить 6-ю и 42-ю стрелковые дивизии, на танки 22-й дивизии, на войска, готовящие рубеж обороны у Жабинки, на командный пункт штаба корпуса, на Московское шоссе, по колоннам грузовиков с эвакуируемым из Бреста имуществом, по бесконечным вереницам беженцев. И нечем наказать воздушных бандитов. Ни авиации, ни зенитной артиллерии.
Первый день войны подходил к концу. Части 28-го стрелкового корпуса, 22-я танковая дивизия отошли к рубежу Жабинка — Радваничи. Южнее, на рубеже Пожежин — Черск, продолжала обороняться 75-я стрелковая дивизия.
Части корпуса понесли большие потери. О многих наших подразделениях, об их судьбе мы так ничего и не узнали. Особенно волновала всех судьба людей, оставшихся в крепости, но все попытки радистов установить связь с ними успеха не имели.
…
Около 22 часов был получен приказ командующего 4-й армии — на рассвете 23 ию

Qui quaerit, reperit

Дата: Среда, 20 Июня 2012, 11:47:06 | Сообщение # 30

Группа: Админ

Сообщений: 65535

Статус: Отсутствует

«Здоровую инициативу» проявляли коробковы. «ПП» до подчиненных толком не довели, патроны и боеприпасы изымали, а вот пункт о «переходе границы» из «Директивы № 2» применяли... даже вечером, с 22 июня на 23 июня! Напомню, командующий 4-й армии генерал-майор Коробков был расстрелян 22 июля, вместе с Павловым. Сандалову повезло – к стенке не поставили в июле 41-го и он потом за коробковых в начале 50-х ходатайствовал о «реабилитации»…
А дальше уже прямое обвинение Павловых в том, что они сознательно запрещали выводить дивизии из Бреста в июне 1941 года, сознательно оставили те три дивизии в Бресте. На убой. Обвинение от старших командиров брестских дивизий…
«Федор Афанасьевич Осташенко, Герой Советского Союза.
Незабываемые дни
В июне 1941 года — полковник, заместитель командира 6-й Орловской Краснознаменной стрелковой дивизии по строевой части. В дальнейшем командовал дивизией и корпусом. За умелое управление войсками и личный героизм, проявленный в боях за Будапешт, удостоен звания Героя Советского Союза. Награжден семью орденами, четырьмя советскими и одной чехословацкой медалями. Член КПСС.
…
В Брест я прибыл в октябре 1940 года.
При знакомстве с частями соединения удручающее впечатление произвело скученное размещение личного состава. Многие роты не имели отдельных помещений для ленинских комнат и канцелярий.
Невозможно было понять, почему неприкосновенные запасы всех видов создаются в подвалах пограничной крепости. [136]
На первом же совещании у командира дивизии я поднял вопрос о перемещении неприкосновенных запасов. Ответа не получил. В феврале 1941 года обратился к командиру 28-го стрелкового корпуса генералу В. С. Попову. Мое предложение он категорически отверг на том основании, что подыскать более удобные хранилища не представляется возможным.
В марте прибыл новый командир 6-й стрелковой дивизии полковник М. А. Папсуй-Шапко. Вместе с начальником штаба полковником А. М. Игнатовым и заместителем начальника отдела политической пропаганды полковым комиссаром Г. С. Пименовым мы поставили волновавший нас вопрос более настойчиво; к этому времени стало известно о большом сосредоточении немецких войск у наших границ, однако результатов и на этот раз не добились.
К нашему большому удивлению в апреле из Березы-Картузской в крепость перешла 42-я стрелковая дивизия.
До сих пор остается непонятным, почему командующий войсками округа запретил выводить из крепости части и подразделения в лагеря, тем более, что в апреле наш лагерь был полностью подготовлен к приему личного состава. Это была непростительная ошибка, за которую пришлось расплачиваться ценой больших жертв.»
В мае в войсках начинается «летний период обучения». И на это время дивизии и выводятся на учебные полигоны, для занятий и обучения. Этот план обучения утверждается в Генштабе еще зимой. Однако дивизии из Бреста на полигоны не ушли.
По «ПП» округа «и) 42-я стр. дивизия через 30 часов после объявления боевой тревоги занимает Брестский УР и позиции полевого доусиления по госгранице на фронте Буяки, Мельник, Орля; …». А «к) 6-я стр. дивизия через 3-9 часов после объявления боевой тревоги занимает Брестский УР и позиции полевого доусиления по линии госграницы на фронте Огородники, Брест-Литовск, Заказанка».
Т.е., если 6-я сд может занять свои рубежи южнее Бреста достаточно быстро, то 42-й требуется до полутора суток на занятие своих рубежей т.к. она до этого была в Березе-Картузской, что примерно в 100 км от Бреста и границы. И перевод ее в Брест еще в апреле, явно согласованный с ГШ был вроде как вполне разумен – это реально сокращало время на ее развертывание. И тот же Сандалов, начштаба 4-й армии в этом же сборнике «Буг в огне» прямо и указал, что по приказанию Павлова «из Березы в Брестскую крепость была переведена дополнительно к размещенной там 6-й стрелковой дивизии и 42-я. Крепость явно перегрузили войсками». И «Таким образом, из стремления прикрыть 150-километровую полосу армии, все ее четыре стрелковые дивизии разместили непосредственно у границы». Также Сандалов пишет, что противостоящая 4-й армии ЗапОВО 4-я армия вермахта «состояла из двенадцати пехотных и одной кавалерийской дивизий и превосходила по численности нашу четырехдивизионную 4-ю армию более чем в три раза.
Приданная 4-й немецкой армии 2-я танковая группа генерала Гудериана имела три корпуса, называвшиеся в то время моторизованными, а вскоре после начала войны переименованные в танковые. Они состояли, как и наши механизированные корпуса, из двух танковых и одной моторизованной дивизий с такой же примерно штатной численностью танков, как и у нас. В каждой дивизии было свыше 200 танков. Следовательно, группа Гудериана по числу танков превосходила оперативно подчиненный нашей армии 14-й механизированный корпус также в три раза. …»
Но! Когда 42-ю загнал в Брест, то в случае внезапного нападения, если она находится в городе, она будет обречена и уничтожена как боевая единица. Ведь в этом случае она должна будет идти на свои рубежи под постоянным огнем. Что и произошло в реальности.
Однако! Дело не в том, что те дивизии находились в Бресте. Важно, что их не вывели из города до нападения и павловы, по словам очевидцев именно запрещали выводить те дивизии из Бреста заранее, до 22 июня! И это пример того как с виду вроде как разумные решения («благие пожелания») в итоге кончились адом для этой дивизии закрывавшей наиболее важное направление – Брестское.
«Между тем обстановка с каждым днем становилась все более тревожной. Это хорошо помнят все, кто в то время жил в Бресте. Семьи некоторых командиров начали покидать город. Признаюсь, я тоже хотел отправить жену и детей и уже оформил проездные документы, но вскоре поступило категорическое распоряжение Военного Совета армии, запрещавшее выезд семей.
Начальник отдела политической пропаганды армии бригадный комиссар С. С. Рожков в мае провел совещание с руководящим политическим составом Брестского гарнизона.
— Непосредственной опасности войны нет, и слухи о том, что она скоро начнется, — провокация, — сказал он.
Бригадный комиссар потребовал усилить разъяснительную работу среди командиров и их семей.
Однако нам, командирам и политработникам дивизии, с каждым днем становилось все очевиднее, что война вот-вот разразится. Полковой комиссар Г. С. Пименов обратился в Военный Совет округа с письмом, в котором докладывал [137] о создавшейся на границе обстановке. К сожалению, Военный Совет округа не принял во внимание доводы Пименова, более того, его сочли паникером.
Мне вспоминается разговор с Григорием Сергеевичем после его обращения в Военный Совет округа.
— Я, кажется, влип, — невесело сказал он. — Нам не верят, и, видимо, теперь мне придется ждать смещения, если не произойдет что-либо похуже.
— Но ведь это похоже на предательство!
— Нет, тут не предательство, — возразил Пименов. — Просто они не знают истинной обстановки, успокаивают себя договором с Германией.
Известное опровержение ТАСС нас удивило. Что немцы изготовились к нападению, нам было известно из многих источников, в том числе и от перебежчиков из-за Буга. Они сообщали, что в Бяла-Подляске и в Янув-Подлясском сконцентрированы крупные силы танков, созданы огромные бензохранилища. В июне, особенно со средины месяца, над нашей территорией ежедневно летали немецкие самолеты-разведчики, причем на очень низкой высоте, однако сбивать их запрещалось.
Непонятна пассивность командования армии в самый канун войны, 21 июня, когда начали действовать диверсанты и были выведены из строя электросеть, водопровод, прервана связь с частями и штабом округа. Генерал-полковник Л. М.Сандалов в своей книге «Пережитое» сообщает, что об этих фактах было поставлено в известность командование округа. А что предпринял сам штаб армии? Буквально ничего. Он действовал по принципу: как прикажут сверху, так и сделаем. А ведь можно было провести ряд неотложных энергичных мер с целью повышения мобилизационной готовности войск армии: приказать командирам 6-й и 42-й дивизий провести рано утром вне крепости смотр частей; за ночь подтянуть к Бресту побатальонно, с полной боевой выкладкой подразделения, находившиеся на строительстве; объявить тревогу по штабам дивизий.
Как это ни странно, в такой ответственный момент руководители армии нашли возможным вечером 21 июня побывать в театре и на концертах в Бресте и Кобрине. Бездеятельность и догматизм командарма А. А. Коробкова и командующего округом Д. Г. Павлова привели к гибели большого [138] числа наших воинов, хотя лично и Коробков и Павлов были честными и преданными Родине людьми. …»
Ну насчет «честности» Павловых ветеран конечно .… «погорячился». Однако он обвиняет именно Павлова и Коробкова. При этом своего комкора, генерал-майора В.С. Попова, которому и подчинялись стрелковые дивизии в Бресте – нет. Попов проходил под следствием по Делу Павлова, но свидетелем. В сентябре 1941 года он уже был назначен заместителем командующего 50-й армии. С февраля 1942 года по апрель 1944 года он командует войсками 10-й армии. В июне 1942 года получил генерал-лейтенанта. С мая 1944 года до конца войны генерал-полковник Попов В. С. – командующий 70-й армией на 1-м Белорусском и с 19 ноября 1944 года – на 2-м Белорусском фронтах. 70-я армия под командованием Попова освобождала Брест… (70-я армия, Отдельная армия войск НКВД, была сформирована в октябре 1942 года – феврале 1943 года из личного состава пограничных и внутренних войск НКВД. С 15 февраля 1943 года по октябрь 1945 года – общевойсковая армия в Красной армии.)
(Примечание: Командовал 42-й сд 28-го ск Лазаренко Иван Сидорович, с 31.01.1940 г. по 15.07.1941 г., комбриг, с 04.06.1940 генерал-майор.
Родился 26 сентября (8 октября) 1895 года в кубанской станице Старо-Михайловской. В Первую мировую – вахмистр (ст. сержант), кавалер четырех Георгиевских крестов! В Красной гвардии с 1918 года. Член РКП(б) с 1921 года. Служил в РККА на различных должностях, окончил Военную академию им. Фрунзе, участвовал в войне в Испании и с Финляндией уже командиром 42-й стрелковой дивизии.
Именно он командовал в Бресте в первые часы 22 июня, организовывая вывод своей дивизии из города под огнем противника. Ведь «Приказ № 1» по крепости, подписанный капитаном Зубачевым (он был заместителем командира 44-го полка 42-й дивизии) и полковым комиссаром Фоминым, появился только 24 июня. Лазаренко свою дивизию все же вывел хоть и с потерями и командовал ею достаточно успешно (если можно говорить об успешности действий дивизии в той ситуации избиения утра 22 июня).
Лазаренко не только вывел основные силы своей дивизии под огнем, но он также вывел из крепости даже мобилизованных и военнослужащих других частей.
Однако Лазаренко был арестован уже 4 июля 41-го и при расследовании «Дела Павлова» и событий вокруг Бреста военным трибуналом 17 сентября 1941 года был осужден к высшей мере наказания. Осужден он был по ст. 193-17 и 193-20 УК РСФСР (преступное бездействие и сдача неприятелю вверенных ему сил). В приговоре было указано: «Лазаренко, будучи командиром дивизии, имея данные, свидетельствовавшие об активной подготовке противника к военным действиям, проявил беспечность, не держал войска в состоянии боевой готовности. В первый же момент нападения Лазаренко проявил растерянность и бездействие, вместо решительных мер к организации отпора врагу самовольно выехал в штаб корпуса, оставив части без надлежащего руководства».
29 сентября 41-го Указом Президиума Верховного Совета СССР высшая мера наказания была заменена на 10 лет ИТЛ – было доказано, что Лазаренко не более чем исполнял преступные приказы Коробковых-Павловых. Что в принципе не снимало с него некой ответственности в данной ситуации. А 21 октября 1942 года Лазаренко после его писем Сталину был освобожден, ему присвоили звание полковника и он убыл на фронт заместителем командира 146-й стрелковой дивизии.
24 октября 1943 года судимость была снята определением трибунала 50-й армии по представлению командующего фронтом генерала армии К.К. Рокоссовского. В 1944 году восстановлен в звании генерал-майора, а 26 июня 1944 года, комдив 369-й сд И.С. Лазаренко погиб от прямого попадания немецкого снаряда в его машину, когда он выехал на передовую для личного руководства боем при форсировании река Реста. (По версии его сына лично встал к противотанковой пушке, у которой погиб расчет, вел огонь и также пал как подобает солдату ). Посмертно генералу Лазаренко 21 июля 1944 года присвоено звание Героя Советского союза, с присвоением Ордена Ленина.
Его имя носит улица в г. Могилев, в центре города установлен бюст генералу И.С. Лазаренко. Однако этот действительно достойный генерал оказывается так и не был «реабилитирован». Ведь ему лагерь «заменили» войной, а решение трибунала по ходатайству Рокоссовского о снятии судимости вроде как «не реабилитация».
В 2009-2010 годах Главный военный прокурор РФ С.Н. Фридинский при изучении дела генерала Лазаренко запросил даже мнение Института военной истории Минобороны Российской Федерации, который дал однозначный ответ: «Действия командира дивизии генерал-майора Лазаренко И.С. не входили в противоречие с требованиями действующих в тот период руководящих документов, соответствовали обстановке и полученным от штаба корпуса приказаниям». По мнению Главвоенпрокуратуры, факты и свидетели не подтверждали «растерянности» и «бездействия» комдива Лазаренко.
Президиум Верховного Суда России постановлением от 24 февраля 2010 года решил: «Приговор Военной коллегии Верховного суда СССР от 17.ІХ 1941 г. в отношении Лазаренко И.С. отменить. Производство по делу прекратить за отсутствием состава преступления. Считать Лазаренко И.С. реабилитированным». В решении суда было указано заключение историков ИВИ: «Действия командира дивизии генерал-майора Лазаренко И. С. не входили в противоречие с требованиями действующих в тот момент руководящих документов, соответствовали обстановке и полученным от штаба корпуса приказаниям».
Т.е., Лазаренко виноват лишь в том, что он выполнял те приказы, которые ему поступали от Коробковых-Павловых через комкора Попова, который не был осужден. И, похоже, у кого-то было желание Лазаренко, и сделать «козлом отпущения». Его обвинили в том, что он, зная о «подготовке противника к военным действиям … не держал войска в состоянии боевой готовности». Однако суду все же хватило ума разобраться кто же на самом деле виноват в снижении боевой готовности брестских дивизий. Если помните, точно также судили начальника оперотдела ЗапОВО-ЗФ генерала Семенова и его заместителя полковника Фомина. Которым дали 10 и 7 лет в октябре 41-го а в 42-м с понижением звания на одну ступень вернули на фронт… )
А теперь немного об общем состоянии войск вокруг Бреста. По которому наносился самый мощный удар в полосе ЗапОВО. Да и пожалуй всей границы…
«Николай Николаевич Болотов.
Танкисты идут в бой
В июне 1941 года — полковник, начальник штаба 30-й танковой дивизии в Пружанах, Брестской области. Участвовал в боях против немецко-фашистских захватчиков на различных фронтах Великой Отечественной войны. Награжден тремя орденами и четырьмя медалями. Член КПСС.
…
В 30-й танковой дивизии некоторые командиры, сержанты и рядовые бойцы имели опыт войны в Финляндии.
Дивизия находилась в процессе формирования, а прибывший из запаса личный состав только проходил одиночную подготовку.
Хуже было с материальной частью, так как даже танков Т-26 был некомплект. Предполагали получить танки Т-34, но, к сожалению, они не поступили. [178] Артиллерийский полк имел орудия, но не было тягачей, полностью отсутствовали зенитные средства. Боеприпасы хотя и имелись согласно нормам, но склады располагались на большом расстоянии от места постоянной дислокации дивизии. …»

Qui quaerit, reperit

Дата: Среда, 20 Июня 2012, 11:47:20 | Сообщение # 31

Группа: Админ

Сообщений: 65535

Статус: Отсутствует

«Захарий Терентьевич Бабаскин.
До последнего снаряда
В июне 1941 года — майор, командир 235-го артполка 75-й стрелковой дивизии.Награжден семью советскими орденами и пятью медалями, а также медалью за освобождение Польши, Военным Крестом Чехословацкой Социалистической Республики и орденом Легионера США.
…
Подразделения полка расположились лагерем в роще севернее местечка Малориты. Мой наблюдательный пункт был оборудован на высоте «Гора Медвежья», наблюдательные пункты командиров дивизионов и батарей располагались вместе с наблюдательным пунктом погранзаставы на берегу Буга. Огневые позиции полка находились между недостроенных дотов, тянувшихся вдоль реки.
Обстановка на границе была тревожной. Каждую [122] ночь мы слышали взрывы на том берегу. Как выяснилось позже, гитлеровцы готовили спуски к реке; за двое-трое суток до их нападения наша разведка обнаружила подтянутые к берегу замаскированные переправочные средства.
20 июня в лагерь полка приезжал командующий армией генерал-майор А. А. Коробков. Я доложил ему о поведении немцев. Выслушав, он сказал: «Нужно усилить бдительность. Будьте готовы ко всяким неожиданностям». Привели дивизионы в боевую готовность. Однако снарядов у нас было мало — четверть боекомплекта; не лучше обстояло дело и с горючим. Пополнение, которое принимал в эти дни полк, было необученное.
21 июня в полку находился бригадный комиссар И. С. Ткаченко. Он долго беседовал с политработниками и, предупредив, что завтра утром поедет со мной на наблюдательный пункт, часа в два ночи уехал.
Вечером в лагере демонстрировался фильм «Парень из тайги». Сеанс кончился поздно. Я долго не мог уснуть — беспокоили тревожные сообщения командиров дивизионов.
Как только гитлеровцы начали артподготовку, я выехал в штаб дивизии за получением задачи. Генерал-майор С. И. Недвигин накоротке отдал приказ — обороняться до последнего снаряда.
Возвратившись в полк, я направился вместе с начальником штаба капитаном А. С. Середой и начальником полковой школы старшим лейтенантом А. И. Зубченко на свой наблюдательный пункт, захватив с собой две счетверенные зенитно-пулеметные установки и радиостанцию 6-ПК. Мне было хорошо видно, как немецкие танки и мотопехота плотной массой двигались по шоссе Влодава — Малорита и Влодава — Брест. К этому времени связь со штабом дивизии и нашим соседом — 28-м Краснознаменным стрелковым полком оказалась прерванной.
Грозная бронированная лавина все ближе подступала к нашим огневым позициям. Все три дивизиона открыли по врагу прицельный огонь. Объятые дымом, то тут, то там горели подбитые танки и бронетранспортеры. Вскоре командиры дивизионов доложили, что осталось лишь десять снарядов.
В первый день боев на нашем участке обороны гитлеровцы потеряли 21 машину и до 600 человек убитыми. [123]
Немалые потери понесли и мы. Некоторые орудийные расчеты, израсходовав все снаряды, геройски погибли под гусеницами танков.»
Небольшое «примечание»... Об этом 235-м гаубичном артполку 75-й сд 28-го стрелкового корпуса уже упоминалось в книге «Адвокаты Гитлера». Но стоит немного повторить то, что нашел о нем исследователь Д.Н. Егоров. Мало того что на орудие было дай бог по 15 выстрелов (четверть б/к – так определено в «ПП» ЗапОВО), так в этом ГАП произошло вот что…
В своей книге «Июнь 1941. Разгром Западного фронта» Егоров пишет: «Дичайшая нелепая накладка случилась с 235-м гаубичным артполком 75-й дивизии 4-й армии. Как вспоминал бывший вычислитель В. Е. Козловский, в четверг, 19 июня, все имевшиеся оптические приборы были изъяты и увезены в Минск на поверку. Полк остался без панорам, буссолей, теодолитов и даже без стереотруб. По результатам зимних контрольных стрельб 235-й ГАП получил высокую оценку, но вследствие данного «мероприятия», эффективность его действий 22 июня представляется весьма сомнительной…» (с. 42).
Скорее всего, приказ на изъятие оптики для отправки ее в Минск «на поверку», исходил именно от Коробкова, а не от командира корпуса В.С. Попова. Что в этом приказе «особенного»? Да, в общем «ничего». Если не знать что согласно «Руководству службы» оптических приборов гаубиц те же «Панорамы Герца» (прицелы) отвозят в мастерские только в случае поломок конкретного прицела. При этом наводчику дадут «втык» за поломку и выдадут новую панораму. То же касается и теодолитов с буссолями, ведь изымать прицелы в артполках это тоже самое что «изъять» в автоматах Калашникова ударники и отвезти их на «поверку» не выдав взамен новые… Как выяснил сам Егоров, один из трёх дивизионов этого полка, стоящий у самой границы, свою оптику вроде не сдавал «на поверку». Но по этому дивизиону есть воспоминание на сайте «Я помню» от другого очевидца – Овецкого Б.М.:

«Наш путь лежал в 75-ю Стрелковую Дивизию, которая входила в состав 4-й Армии Белорусского Особого Военного Округа. В Мозыре часть состава разгрузили, а нас направили дальше, в 235-й ГАП, стоявший в военном городке рядом со станцией Козинки. …
Я был направлен в 3-ю батарею 1-й дивизиона 235-го гаубичного полка (235-й ГАП) стрелковой дивизии, которая имела по штатному расписанию в своем составе также 68-й легкопушечный артиллерийский полк. В нашем гаубичном полку были на вооружении 122-мм гаубицы, образца 1910-1930 годов. В дивизионах по три батареи из четырех орудий в каждой. Батареи во 2-м и 3-м дивизионах были на механизированной тяге - тракторах «Комсомолец». А в нашем, 1-м дивизионе, орудия были на конной тяге….
В апреле сорок первого …. Я стал командовать топо-вычислительным отделением…
Служба в Белоруссии шла своим чередом, пока 5-го мая 1941 года всю нашу дивизию подняли по боевой тревоге.
Г.К. - Почему объявили боевую тревогу?
Б.О. - Был получен приказ о выходе на запад, к государственной границе. К границе выдвигались все три стрелковых полка дивизии - 28-й, 34-й и 115-й, наш 235-й ГАП и 68-й ЛАП. В первые же дни похода нам выдали боекомплект, приказали всем заполнить «смертные» медальоны, зашить их в карманы гимнастерок, чтобы они всегда были с собой. К границе части дивизии перемещались разными способами и путями. Построили свой лагерь по всем правилам. Поставили большие палатки – 4х4 м, сделали «линейки», посыпали дорожки гравием. О какой- либо маскировке мы не беспокоились. Этот палаточный военный лагерь стали называть Домачевским. В нем мы переночевали всего одну ночь, а утром, 2-я и 3-я батареи сделали последний бросок к границе и расположились на окраине небольшого пограничного местечка (городка) Домачево, которое находилось на пограничной реке Буг. Население Домачева было почти чисто еврейским. …
Топо-вычислительное отделение отвечало за маскировку ДЗОТов, за нанесение их месторасположения на планшет, и за определение секторов обстрела. Нам часто придавали красноармейцев из других отделений. Они копали и привозили дерн для покрытий, но завершающая часть работы была нашей. Отвечал за нее лично я.
Мы нередко слышали одиночные артиллерийские выстрелы в нашу сторону. И хоть разрывы снарядов были где-то далеко в поле, и нам, артиллеристам, было ясно, что идет систематическая пристрелка целей на нашей территории….

А тем временем на каждой батарее по два орудия из четырех забрали на ремонт, а десять рядовых бойцов и сержантов, имевших образование 8-10 классов, отправили на учебу в военное училище... Многих оставшихся это удивило, ведь граница совсем рядом, а у нас забирают людей и орудия...
Учебных стрельб мы не проводили, огневые позиции не сооружали. Наши пушки вообще стояли на колодках после перехода к границе. К наступлению или к отражению нападения немцев мы явно не готовились. Я вообще не понимал, для чего мы там, и к чему готовимся...
В субботу 21-го июня, вечером, к нам приехал командир полка Захар Терентьевич Бабаскин, тогда майор, и, на общем построении дивизиона, приказал завершить все работы, так как с 23-го июня наше расположение займет 2-й дивизион полка, который уже вышел из Малориты, а наш, 1-й, туда передислоцируется.»
Тут стоит пояснить. Малорита находится юго-западнее Бреста, примерно в 40 км. Домачево – на самой границе, также в 40 км южнее от Бреста и в 30-ти примерно от Малориты. В те дни именно так гаубичные дивизионы и располагались возле границы. Для усиления отдельных стрелковых батальонов и полков от стрелковых дивизий. Это было нечто вроде «боевого дежурства». И этот вывод никак не связан с желанием напасть первыми на Гитлера, или еще чем-то подобным, как пытаются нафантазировать отдельные сторонники В. Резуна. Через примерно месяц арт. дивизионы и стр. батальоны (полки) сменялись на те, что находились в тылах. И судя по тому, что Овецкий показывает, что вывели их к самой границе еще 5 мая, то и приказ НКО и ГШ на это надо искать именно за начало мая. Точно также было организовано такое же «дежурство» и в том же ПрибОВО, по которому выше приводился отдельный приказ штаба 11-й армии ПрибОВО и показания генерал-лейтенанта В. И. Морозова (бывшего командующего 11-й армией: «На границе находилось по одному полку от каждой дивизии, усиленному, как правило, артиллерийским дивизионом. В начале июня была произведена замена одних полков другими»). Кстати говоря, историк А. Исаев, как и большинство «историков» в принципе обходящий стороной исследование предвоенных событий и документов, в книге «1941 в сослагательном наклонении. Великая Отечественная альтернатива» (М., 2011 г., с. 79 – книга из серии «Если бы да кабы») переживает что как было бы здорово, если бы «еще до начала войны Уры» были «частично заполнены за счет дежурных батальонов и артдивизионов…»…«Услышав слова комполка, бойцы были очень довольны. …
День после построения был очень тяжелым: замаскировали последний ДЗОТ, готовили к походу орудия, укладывали амуницию и так далее. Я вернулся в свою палатку после полуночи, что-то еще делал с планшетом. А в три часа утра 22-го июня началось...
Нападение действительно получилось внезапным и застало нас врасплох. …»
Т.е., никто войска находящиеся в Бресте и вокруг него не предупреждал о возможном нападении Германии в эту ночь. Ни заранее, ни даже в ночь на 22 июня. А ведь Павлов уверял на следствии и суде что уже сразу после 1.00 ночи 22 июня, после разговора с Тимошенко, он обзванивал армии и давал команду тому же Коробкову привести их в «боевое состояние»…
Как видите, командир 235-го ГАП несколько «слукавил» в 1965 году, когда сказал что «Все три дивизиона открыли по врагу прицельный огонь». Точнее не верно указал количество имеющихся дивизионов – у него под рукой было не три, а два гаубичных дивизиона. А вот то, что 122 мм гаубицы прицельной стрельбой всеми своими 15-ю снарядам на орудие били по легким и средним танкам – вполне верно. Без прицелов они, конечно же, могли бить прямой наводкой по танкам … целясь через ствол.
Почему комполка не рассказал в 1965 году, что у него изъяли Коробковы оптику за три дня до 22 июня? Так ведь Коробков был реабилитирован еще Жуковым в середине 1950-х, а комполка выполнив преступный приказ, сам и совершил воинское преступление и так же как и Лазаренко мог пойти под суд еще в 41-м. Так что хвастать ему был не о чем… проще было промолчать. Но те же «адвокаты павловых» задают, как им кажется «каверзный» вопрос: «Почему «особисты» не среагировали и вовремя не доложили об изъятии оптики в этом 235 ГАП, если это изъятие было на самом деле, и оно было преступным?»
Дело в том, что задающие подобные вопросы просто не в курсе как работают «особисты». Во-первых, «особист» не визирует приказы и не находится постоянно рядом с командиром и тем более если тот отдает устный приказ. И тем более отдавая такой заведомо преступный приказ, старший начальник побеспокоится, чтобы «особиста» поблизости не оказалось. Во-вторых, даже если «особист» и знает о таком приказе, то надо иметь некое «артиллерийское образование» чтобы понять что изъятие вроде как «на плановую поверку» именно преступно, ибо умышленно снижает боеготовность артполка что запрещено. В-третьих, «особист» может среагировать на преступный приказ только в том случае если кто «стуканет» ему о таковом. И, в-четвертых, в данном ГАП «особист» мог быть просто в отпуске или командировке и курирующий этот ГАП на это время его старший начальник, у которого под «присмотром» несколько частей, просто физически мог не уследить за подобным приказом. Тем более устном. И опять же – наверняка отдающие такие приказы генералы делали это именно в отсутствие «особистов»… А впрочем, вполне возможно, что может где и пылится в архивах контрразведки то донесение до сих пор. И возможно оно есть в Деле подельника Павлова – Коробкова.
А теперь что показывает Овецкий об изъятии патронов в казармах Бреста, в «Северном городке»:
«Я приведу вам просто несколько примеров, информацию, которую я лично услышал о своих товарищей, встретивших 22- го июня 1941 года прямо на границе.
Мой товарищ Илья Деревицкий служил радистом в 246-м отдельном зенитном артиллерийском дивизионе в Северном военном городке города Бреста, всего в полутора километрах от границы. Начиная с 15-го июня немецкие самолеты летали над Брестом почти на бреющем полете, а с сопредельной стороны беспрерывно слышался гул моторов, это немцы подтягивали к границе свои мехчасти. Когда в присутствии Деревицкого командир дивизиона обратился по связи в штаб 6-й Стрелковой Дивизии и попросил разрешения открыть огонь по немецкой «раме», ему приказали – “Не поддаваться на провокации!”.»
В данном случае совершенно правильный ответ-приказ….
«Когда бойцы дивизиона обратились с вопросами к политруку, мол, что это такое непонятное творится на границе, то услышали в ответ – Это крестьяне тракторами пашут... Рядом с ними стоял гаубичный полк – 32 пушки калибра 152-мм. Все пушки этого артполка и трактора - тягачи “ЧТЗ” находились на плацу без маскировки, и были разбиты уже в первые минуты войны. Одна батарея зенитного дивизиона находилась прямо на линии границы, и погибла вместе с орудиями сразу после нападения.»
Стрелять по немецким самолетам конечно нельзя было до нападения, а вот то, что гаубичный полк выставили на плацу – так за это командование и расстреливали по делу Павлова. Но как видите, эти зенитчики не были на стрельбах под Минском как многие другие подобные части. Скорее всего, они уже были на полигоне чуть раньше. Но смотрите, как их подставили в самом Бресте.
«Зенитчики спали в казармах раздетыми, на двухярусных нарах, и первый же немецкий снаряд попал точно в казарму, и те, кто смог, схватив свои карабины (патроны к которым были сданы на склад за неделю до войны), выскочить из загоревшейся казармы, сразу попали под бомбардировку авиации, которая буквально зависла над Северным военным городком. Деревицкий мне рассказывал, что самое страшное потрясение в жизни он испытал именно в эти минуты, - возле домов комсостава раненая женщина собирала свои кишки из разорванного осколком живота, а рядом лежал ее убитый ребенок с оторванной головой, а сверху, после очередной партии бомб, посыпались листовки – “Бей жидов –комиссаров”...»
Маленький совет желающим поадвокатствовать «невинным Павловым» – почаще вспоминайте, сколько детей командиров погибло в Бресте в те дни. Можно вспоминать именно этого ребенка и его мать…
А теперь официальный документ по патронам в Бресте – донесение уполномоченного 3-го отдела 10-й смешанной авиадивизии Леонова от 27 июня:
«Бойцы Брестского гарнизона, вышедшие по тревоге, имели запас патрон по 15 шт., израсходовав их, в район Жабинки отступали в беспорядке, так как отсутствовали боеприпасы.» ». (РГВА, д. 98, л. 243, 248-249. Начальный период войны в документах военной контрразведки (22 июня — 9 июля 1941 г.) М. Мельтюхов.http://liewar.ru/content/view/131/3
)Т.е., никакого «б/к» в казармах не было. В «оружейках» остались, дай бог именно караульные патроны.
А теперь вспомните кадры из замечательного киносериала «Брестская крепость» продюсера И. Угольникова и режиссера А. Котта (2010 г.). Там показано, что несколько сотен (а то и тысяч) бойцов идут в плен сами в первые дни только потому, что нечем было воевать. Оружие то было в «оружейках», как и положено – не было патронов к нему…
Овецкий вышел из окружения и, вот какие разговоры вели между собой бойцы в те дни:
«…наш разговор был откровенным. Мы старались понять, почему нас разбили на границе... Никто из нас не верил во внезапность нападения, каждый считал то все что произошло, было страшным предательством со стороны нашего начальства, но имен вслух мы не называли, не смели....»
(Впервые интервью с Овецким опубликовано «16.09.2008 04:12» на http://iremember.ru/artilleristi/ovetskiy-boris-moiseevich.html .
«Я помню 2000-2010». Сайт создан при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям. Лицензия Минпечати Эл №77-4834. Вот что сообщили о Б.М. Овецком на этом сайте: «Б. Овецкий живет в Израиле. Разговаривал с ним недели две назад. Если нужны подробности, пишите на igorg25@gmail.com …». Как говорится – хотите верьте , хотите проверьте…)
По другому зенитному дивизиону, 393-му озад 42-й сд есть такое свидетельство:
«С 20 на 21 июня 1941 года 2-я и 3-я батареи уехали на тактические занятия, а 1-я батарея осталась в карауле». (Семенюк Р. К., мл. с-нт 393 ОЗАД, «Героическая оборона», Минск, 1963 г.)
(Примечание: Данная книга – сборник воспоминаний очевидцев из Бреста активно использована, например, в книге Р.Алиева «Брестская крепость» (М., 2010 г.). Воспоминания из книги «Героическая оборона» от 1963 года конечно интересные, но в них ничего нет такого, что показали командиры Бреста в 1965 году. В книге-сборнике «Буг в огне» (Минск, 1965 г.). И у Алиева этот сборник в принципе не рассматривается – нет ни одного упоминания и тем более воспоминания у Алиева из книги-сборника «Буг в огне» от 1965 года…)
Было ли там изъятие патронов перед 22 июня из казарменных «оружеек» – скорее всего было. Было ли подобное в других округах кроме ЗапОВО – изъятие патронов в приграничных дивизиях других округов – сказать сложно. То что в 1965 году у командиров Бреста развязались языки (Хрущева только сняли и была надежда что оплевывание Верховного Главнокомандующего прекратится и будут названы подлинные виновные, предатели и изменники) уже удивительно.
Но в том же ПрибОВО комокругом и такое вытворял – из показаний генерал-лейтенанта И. П. Шлемина (бывшего начальника штаба 11-й армии): «В июне, числа 18—20-го, командиры пограничных частей обратились в штаб армии с просьбой оказать им помощь в борьбе с диверсантами, проникающими на территорию Литвы. В связи с этим было принято решение под видом тактических учений дивизиям занять оборону на своих участках и выдать бойцам на руки боеприпасы, которые, однако, командующий войсками округа приказал отобрать и сдать на дивизионные склады». (ВИЖ № 5 1989 г., с. 24)
Т.е., командующий округом генерал Кузнецов, так же как и Павлов в ЗапОВО приказывал отбирать патроны у солдат уже занявших окопы 20 июня, но сдавать не в «оружейки» при подразделениях, а отвозить с рубежей обороны на склады черте куда. Изъятием патронов 21 июня занимался и «член Военного Совета ПрибОВО корпусной комиссар Диброва», который « и приказал немедленно отобрать у бойцов патроны и разминировать ноля, объясняя это возможной провокацией со стороны наших частей». Потом при расследовании «П.А. Диброва объяснял свои распоряжения тем, что минированных полей не было, из-за отсутствия мин. Речь шла о подготовке к минированию полей (ямки), ссылаясь на указание командующего. Патроны дал указание отобрать и сдать на взводные пункты или отделений». Эвакуация же семей комначсостава была запрещена наркомом обороны». (РГВА, ф. 9, оп. 39, д. 101, л. 328-329; д. 105, л. 55-56)
Похоже, Диброва отделался «легким испугом», ведь он вроде как дал команду патроны сдать только в «оружейки» подразделений находящихся уже в окопах…
Но, по крайней мере, приграничные дивизии 11-й армии ПрибОВО хотя бы свои рубежи на границе занимали до 22 июня: «Таким образом, к 20 июня три стрелковые дивизии заняли оборону с задачей прочно удерживать занимаемые рубежи в случае нападения противника». (ВИЖ № 5 1989 г., с. 24)
Но Д. Егоров привел свидетельство бывшего начштаба 29-й тд11-го мк 3-й армии, стоявшего под Гродно, Н. М. Каланчука которыйвспоминал, что: «мотострелковый полк дивизии имел всего пять автомашин; полностью оснащенный орудиями артполк не имел ни одного тягача - когда началась война, гаубицы тянули танками; … три тысячи человек личного состава не имели личного стрелкового оружия [76, копия]».
21 июня в 3-й армии на границе был приведен в боевую готовность лишь «345-й стрелковый полк, расположенный в Августове <…> только генерал Кузнецов был здесь совершенно ни при чем. Напротив, он всячески пытался помешать командиру полка делать свое дело так, как ему подсказывали его знания и опыт, как того требовал воинский долг.
Полковник В. К. Солодовников сам был инициатором вывода полка из казарм и его развертывания на оборонительном рубеже. Командир дивизии А. С. Степанов с явно выраженным нежеланием вынужден был согласиться с его предложением. 1-й батальон прикрыл Августов со стороны Сувалковского шоссе, 3-й расположился у Жарново, заняв укрепления в предполье 68-го УРа. Артполки дивизии и вся полковая артиллерия, как вспоминал комполка-345, находились на сборах на полигоне в 80- 100 км от Августова (вероятно, все в том же Червоном Бору). <…>
В 17 часов в Августов прибыли командующий и ЧВС армии и потребовали доклада об обстановке. "Я доложил об обстановке и своих мероприятиях о готовности. "Какой ваш вывод?" - спросил командующий. Я доложил, что война неизбежна - начнется не сегодня, так завтра".
В. И. Кузнецов и Н. И. Бирюков, словно ждав такого ответа, как сговорившись, обрушились на командира полка. В. К. Солодовников узнал, что он НЕПРАВИЛЬНО сделал выводы из обстановки, что войны НЕ БУДЕТ, что немцы нас БОЯТСЯ, но мы НЕ ДОЛЖНЫ обнаруживать своих действий, что мы к чему-то там готовимся. Потребовали вызвать для доклада оперуполномоченного 3-го отделения (впоследствии контрразведка "Смерш"). По прибытии особист доложил то же самое, немало разочаровав руководство армии. Солодовников попросил у Кузнецова разрешения выдать личному составу каски, но получил отказ. Тогда он пошел на конкретный шантаж - сообщил, что завтра, в воскресенье, по плану в полку должен состояться строевой смотр; командарм сдался и разрешил выдать каски, но с предупреждением, чтобы [82] об этом не узнали немцы. Потом генерал и армейский комиссар 2 ранга уехали, а комполка и уполномоченный остались в состоянии удивления, граничащего с возмущением.
Пассивность Кузнецова не изменила решимости полковника довести все запланированное им до конечного результата. К тому же прибыл зам. командира 53-го ЛАП и стал просить лошадей для вывода оставшихся орудий полка в район стрельбища и приведения их в боеготовность. Как начальник августовского гарнизона, не поставленный об этом в известность, В. К. Солодовников вышел из себя. Он немедленно вызвал в штаб всех начальников служб, комбатов и командиров отдельных подразделений и отдал приказ: во всех ротах и подразделениях иметь дежурными по одному среднему командиру, а всему комначсоставу быть в готовности. Одновременно он приказал командиру разведбата выслать разведдозоры в направлении Щебры и Сувалок [76, копия из фондов Белгосмузея ИВОВ]. О пересечении госграницы и ведении разведки на сопредельной стороне речь не шла …» (Д. Егоров, указанное сочинение)

Вспомнили про каски, которые раздавал в ОдВО в эти дни Малиновский?
Смотрим далее, что показывают по событиям вокруг Бреста командиры.
Иван Степанович Ткаченко.
75-я стрелковая
В июне 1941 года — начальник отдела политической пропаганды 75-й стрелковой дивизии, бригадный комиссар. Член КПСС с 1919 года. Награжден тремя орденами и медалями.
…
В начале мая 1941 года наша дивизия получила приказ о переходе из города Мозыря к границе — в район Малориты под Брестом. Полки двигались походным порядком. На новом месте два стрелковых полка — 34-й и 28-й Краснознаменный разместились поблизости от границы в районе Медна, Домачево, 115-й стрелковый полк и штаб дивизии — в Малорите. Артиллерия и спецчасти расположились поблизости от этих пунктов. [118]
Дивизия занималась боевой и политической подготовкой. Части, стоявшие на Буге, кроме того, создавали полевую линию обороны вдоль западной границы.
21 июня 1941 года. Обычный субботний день. Командиры и политработники отпущены по домам, к семьям. …»
Т.е., перед нападением врага, о котором командование округом знало, что по разведданным, что из Москвы, командирам приграничной дивизии вечером 21 июня дали команду всем отдыхать и расслабляться…
«Иван Николаевич Швейкин.
Тверже стали
В июне 1941 года — старший лейтенант, начальник артиллерийского снабжения батальона.
Сражался летом и осенью 1941 года под Брестом, на Западном, Брянском и Юго-Западном фронтах. Награжден медалью «За победу над Германией».
….
Осенью 1940 года наши подразделения прибыли на границу из Мозыря и заняли 100-километровую полосу обороны от Бреста до местечка Дрохичин на Буге. Наш 18-й отдельный пулеметный батальон имел участок более 30 километров. 2-я рота размещалась к югу от Брестской крепости у деревень Митьки, Бернады, 1-я — севернее, у Речицы, 3-я — также в северном направлении поблизости от деревни Орля. Штаб батальона и хозподразделения стояли [62] в красных казармах, неподалеку от крепости. Тут же располагался и строительный батальон, который возводил доты.
…
Боевые сооружения оснащались очень хорошей оптикой. Но к июню 1941 года построенных и оборудованных точек было мало. Боеприпасы хранились в окружающих Брест фортах, а также в дотах и складах при красных казармах.
Батальон наш был недоукомплектован и состоял в основном из сержантского состава. Людей едва хватало на патрулирование занимаемого участка. Правда, в мае 1941 года мы готовились принять новое пополнение. Но оно к нам так и не поступило.
Дисциплина в батальоне была крепкой. Значительный процент в нем составляли коммунисты и комсомольцы.
Чувствовали ли мы тогда приближение войны? И да и нет. Да — потому что накануне войны было немало случаев, когда немецкие самолеты перелетали границу и, безнаказанно покружив над городом, уходили обратно. Да — потому что мы постоянно слышали шум передвигающихся войск и техники и догадывались о их сосредоточении по ту сторону Буга. Нет — потому что не получали каких-либо предупреждающих приказов и распоряжений…»
Командующий 4-й армией генерал Коробков расстрелян в июле 1941 года…

А вот что по действиям соседней, 3-й армии показывает историк А. Мартиросян:«По воспоминаниям бывшего начальника штаба 56-й дивизии полковника в отставке Н.М. Каланчука, командование 3-й армии запрещало любые мероприятия по приведению войск в боевую готовность, даже по оборудованию районов сосредоточения, НП и КП. (Егоров Д. Июнь 1941-го. Разгром Западного фронта. М., 2008, с. 83. Д. Егоров в свою очередь ссылается на личный архив Д.Н. Егорова – И.И. Шапиро.)
Хотя директивы по некоторым из этих вопросов поступили едва ли не за месяц до начала войны. Даже 19 июня, то есть уже после директивы от 18 июня о приведении войск в боевую готовность, которую Павлов в полном объеме не довел до сведения нижестоящего командования, Кузнецов учудил очередной запрет. Во время совещания 19 июня, Н.М.Каланчук обратился к начальнику штаба армии генералу А.К.Кондратьеву за разрешением дополнить боекомплект в танках артвыстрелами и дисками с патронами до 50% (по инструкции боеукладка составляла 25%). В ответ Каланчук получил категорический отказ. Хуже того. Ему еще и замечание объявили с запретом впредь обращаться с таким вопросом к командованию. Однако Каланчук на этом не успокоился и задал командарму-3 прямой вопрос, что ему делать в случае войны с той частью личного состава, которая пока не имеет никакого оружия, так как в дивизии был острый дефицит винтовок и пистолетов-пулеметов. Здесь уместно было бы напомнить о результатах анализа утверждений Павлова о складах и базах. Оружие и боеприпасы в округе были. Однако ни Павлов не санкционировал вскрытие складов окружного и армейского подчинения, ни Тимошенко с Жуковым не отдали никаких распоряжений в отношении складов центрального подчинения. Короче говоря, и здесь войска были оставлены без оружия и боеприпасов.
Так что нет ничего удивительного в том, что вместо нормального ответа, Каланчук выслушал от командарма-3 Кузнецова краткий монолог следующего содержания: «На Неман посадим, дубины дадим, обороняться будем»!? Не сдержав своего возмущения очевидной подлой глупостью командарма-3, Каланчук резко ответил ему, что с дубиной только первобытные люди воевали. И тут прорвало уже командарма, который заорал: «Окончил две академии и ничему не научился! Вон! Вон из кабинета!». (Егоров Д. Июнь 1941-го. Разгром Западного фронта. М., 2008, с. 83-84. Д.Егоров в свою очередь ссылается на личный архив Д.Н.Егорова – И.И.Шапиро.)…»
Выводы, как говорится, делайте сами…. А пока почитайте выводы автора.

Козинкин О.Ю., 16.01. 2012 г. – 1.02.2012 г.(предпоследняя глава новой книги «о 22 июня»)

My WebPage

Qui quaerit, reperit

Дата: Суббота, 04 Августа 2018, 21:43:40 | Сообщение # 32

Группа: Админ

Сообщений: 65535

Статус: Отсутствует

Какие были потери у фашистов при штурме Брестской крепости в 1941 году

До сих пор остается дискуссионным вопрос о соотношении сил в боях за Брестскую крепость. И если состав немецких войск более менее понятен, то вопрос о численности защитников крепости остается более сложным.

На июнь 1941 года Брестская крепость как оборонительное сооружение во многом утратила свою защитную функцию. Помещения крепости использовались прежде всего для размещения войск. Немецким войскам была поставлена задача овладеть крепостью к 12 часам дня 22 июня. Ставка делалась, прежде всего, на внезапность нападения. По другому сложно объяснить столь сжатые сроки, отведенные на взятие крепости. В 1939 году крепость, которую оборонял далеко не самый мощный польский гарнизон, немцы не могли взять три дня. В июне 1941 года штурм сооружений крепости возлагался на части 45-ой немецкой дивизии. Вопреки распространенному мнению, 45-ая дивизия, укомплектованная в основном уроженцами Австрии, усиленной не была и имела обычный для немецкой дивизии состав. Она принимала в 1939-1940 годах участие в боевых действиях в Польше и Франции. Кроме того, части дивизии имели опыт преодоления водных преград и укреплений. Всего на участке крепости немецкое командование сосредоточило до 20 тыс. человек (вместе со смежными с 45-ой дивизией частями), действия которых поддерживались мощной артиллерийской группой. От масштабного применения танков в боях за крепость немецкое командование отказалось и бронетехнику использовало эпизодически. Авиация в первые дни боев за крепость противником также не привлекалась. Каковы были силы защитников крепости? До сих пор невозможно определить общую численность гарнизона крепости. Всего в районе крепости, в Бресте и его окрестностях находилось около 32 тыс. солдат и офицеров Красной Армии. Непосредственное участие в боях в районе крепости приняли от 4,5 тыс. до 8 тыс. человек. В любом случае, оказавшиеся в окружении советские части представляли внушительную силу и, несмотря на очаговый характер обороны, сходу овладеть крепостными сооружениями, полагаясь на лобовой штурм, было нелегко. С советской стороны известно об использовании в боях за крепость нескольких плавающих танков Т-38, контратака которых на немецкие позиции оказалась неудачной. Обладали защитники крепости несколькими зенитными и противотанковыми орудиями. Именно снарядом зенитного орудия будет подбита одна из немецких самоходок, приблизившихся к крепости.

С самого начала бои носили хаотичный, но ожесточенный характер. Преследуя цель быстрого взятия крепости, немецкие войска втянулись в ближние бои с использованием, прежде всего, стрелкового вооружения, которые неизбежно вели к большим потерям для обеих сторон. Нередко бои носили и встречный характер. Одна из таких успешных контратак у Тереспольских ворот крепости 22 июня, закончившаяся уничтожением немецкой штурмовой группы, была запечатлена на картине Кривоногова «Защитники Брестской крепости». И наибольшие потери части 45-й дивизии понесли именно в первый день боев, проведя не менее 8 масштабных атак. К 24 июня немецким войскам удалось овладеть большей частью крепости. Одним из последних укреплений, где продолжалось организованное сопротивление, стал Восточный форт, который удалось взять только после бомбардировки с воздуха. К 30 июня основные очаги обороны были подавлены. Сопротивление с этого момента оказывалось небольшими и группами и отдельными бойцами Красной Армии. В то же время и действия немецких войск в июле носили последовательный, но уже не столь активный характер. Теперь против оборонявшихся действовали в основном охранные части.

Немцы, по сути, блокировали несколько участков на которых еще продолжалось сопротивление, методично уничтожая последних защитников крепости. Одним из свидетельств о длительности обороны крепости является плита одного из казематов крепости, на которой оставшийся неизвестным боец оставил надпись «Прощай Родина. Умираю, но не сдаюсь. 20 VII 1941» Это дата нередко считается днем окончания обороны крепости, хотя определить день точного окончания боев за крепость, наверное, уже невозможно.

Суммарные потери 45-й немецкой пехотной дивизии по немецким ( и не бесспорным) данным составили на 30 июня 1941 года 482 убитых, в том числе 48 офицеров, и более 1000 раненых. Потери очень значительные, если учесть, что та же дивизия в 1939 году во время нападения на Польшу потеряла 158 убитыми и 360 ранеными. К этому числу, видимо, следует прибавить потери понесенные противником в отдельных перестрелках в июле 1941 года. Значительная часть защитников крепости попала в плен, а около 2,500 тыс. человек погибли. Правда, приводимая немецкими документами о 7 тыс. пленных в Брестской крепости, вероятно, включает не только военных, но и гражданских лиц. Нередко в исследованиях, посвященных обороне Брестской крепости приводится цифра о том, что из 4500 защитников крепости до победного 1945 года в живых осталось около 400 человек.

http://russian7.ru/post....dex.com

Qui quaerit, reperit

ВКБ

Дата: Вторник, 16 Октября 2018, 11:08:17 | Сообщение # 33

Группа: Поиск

Сообщений: 158

Статус: Отсутствует

https://www.sb.by/article....ya.html
Патриарх о защитниках Отечества в БССР.

Галина_

Дата: Вторник, 16 Октября 2018, 11:23:45 | Сообщение # 34

Группа: Администратор

Сообщений: 12815

Статус: Отсутствует

Если ты думаешь, что знаешь, что такое Брестская крепость, то смотри сюда.

Неизвестная для туристов часть Брестской крепости. Казематы.

22 неизвестных форта Брестской крепости.

Dum spiro, spero