Здравствуй, Ванюша! Пишу тебе, а у самого слеза по рубахе катиться...
Давеча, пошел я с Марфою в лес по грибы... Только мы поглубже зашли, как вдруг ветер засвищет, деревья макушками к земле клоняться... Марфа как завизжит, аки порося в инфаркте и в кусты! Я за ней. Бягу, аж пятки по спине бьют, а угнаться за ней не могу! Только жопа ее голая по кустам светит. Ну я как на маяк то и бягу. Долго бежали, запыхался я совсем, и думаю, что ж мне за баба така сыкуха попалась, чуть что ломится в кусты аки лось по яйцАм стуканУтый! Нашел я ее на краю опушки, возле ручья. Точней сказать в ручье. Лежала она там, и воду лакала, как кошка похмельная. Ну, так я ей и говорю, чего ж ты мать, етить тебя растудыть, по лесу носишься?
А она ручейной водой похрюкала и говорит, мол, змея летящего видала!
Ну, и что, говорю, в нашем краю их не первый раз встречают, да только не уживаются они у нас. Холодно, больно. Да и богатырей у нас развелось столько, что на одного змея - три богатыря! Тут и трехголовому не сдобровать.
А она как заладила, мол, необычный змей, не трехголовый, но и не простой!
Ванюш, ну я тебе как на духу скажу, нечаво с нею так вот размусоливать. Объяснять ей, что об стену горох. Мне ее матушка по секрету рассказывала, что в детстве еще, ее по голове коромыслом оприходовала, с тех пор только язык ласки понимает.
Ну, короче схватил я ее за косу, чтобы не сбежала еще раз, а то годы уже не те за бабами по лесам гоняться. Веду значит домой, а она все талдычит, не затыкается, не простой, я таких не видала...
Ну, тик, у нее, наверное случился. Она иной раз, ласковое мне что-нить бормочет, а потом у нее в голове искрить что-то, и она как зарычит... Ну это не о том я... Ну, так вот. Идем значит мы домой, тропу то я нашел, по грибам, которые мы растеряли, пока тут пробежками маялись.
Подходим ужо к деревне нашей, и смотрю, Вань, в заборах пробоины в виде трех овалов. Заходим в деревню в саму а там грязь, суета, бабы причитают над дохлыми коровами. Собаки поприжавши хвосты в будках позапирались. Ну куры бегают, у них мозгов нет, они так и бегають. А вот коровок жалко... И главное дыму нигде нет!
Я у первой бабы, что над тушей буренки своей слезами заливалася, и спросил, что ж змей натворил то?
Вань, оказался не простой Змей. Не трехголовый, а трехяйцовый. Говорят в деревню еле залетел, яйцами заборы посшибал, над коровками снасильничал.
Вот что думаю, Ванюш. Собирайся ко ты с дружиной своей, да прочешем все окрестности. Нам ентого охальника изловить надо, а то пью молоко по утру, и... ну не пьется как-то.. все у меня перед глазами эти... змеиные... ну ты понял!
А Марфа моя, та вообще теперь из дому не выходит. Боится что ее Змей поймает! Ну ты понял! Хе-хе. Я ей говорю, ты мать, бегаешь так, тебя заяц не догонит, не то что этот, да еще с баластом таким!
Но, я тебе говорил, что не доходит до нее...
Вот, спасай, любезный, приходи на подмогу. Я уже и булаву свою старую из погреба достал. Почистил, блестит аки ... ну ты понял... у коня, в общем.
Больше писать не могу. Баба моя спать ложиться, а без меня заснуть не может. А говорит, не ляжешь спать, я тебе в еду плюну.
Так что прощевай, Ванюшка, жду тебя с нетерпением.

Дед Захар.

Jorikoz 13.11.2010 2:01 Москва

про будущее....

Здравствуй долгие лета, богатырь, Иван Иванович! Извини что долго не писал тебе, да вот, хворь на меня напала. Не та что тело мучает, а та что разум мутит и душу царапает. А все из-за гостя моя давешняго...
Ну все по порядку!
Недельку так назад, я у себя во дворе стол мастерил, старый то мой после Илюшки Муромского совсем расшатался. Я то его просил по столу ручищей его не стукать, а он забудется, пока про разбойников всяческих рассказывает, да и долбанет по столу...
Вот, значит, мастерю стол я, дубовый, с дополнЁнными опорками, чтобы даже Илюшину ручищу выдержать мог. И тут входит ко мне во двор паренек. Высокий такой, курчавый, одет не по-нашенски.
Синие штаны такие на нем, мотня до колен свисает! Я сначала подумал что обделался паренек, ан нет, вроде не пахло от него!
Сапоги белые, короткие, и узоры на них бусурманские... А на теле это, рубаха, косоворотка, только литая вся.
И вот, Ванюш, заходит это чудо ко мне во двор! Ну, я думал перевертыш, они то любят всякими хреновинами обращаться, я его сразу помоями и окатил!
А он как заорет, да как запричитает! Вроде и по-нашему было, и мать мою вспоминал недобрым словом, и поросят кастрированных приплел, и про конскую... ну ты понял! А между словами то, какая то бесовщина все таки проглядывала... Кричит, значит так: Факел! ФакеЛ!
Смотрю, кочевряжит его от помоев окаянного, думаю, может бес в нем сидит? Ну у нас как от этого лечат, ты знаешь! Я ему промеж глаз обухом легонько так заехал... Ну чтобы успокоился, а то Марфа щас на крик выбежит, потом намаешься с ней...
Она только отошла от Змеев этих разных, только из дому выходить стала, а тут это увечие лесное по двору голосит. Так у меня баба заикой станет!
Ну так вот! Обмяк этот потомок лешего и балалайки... Я его к сараю привязал и думаю, что делать? А тут как раз Марфа из избы выскочила... Ох, любопытная она у меня! Смотрит на ентого чудика у сарая, на расстоянии смотрит, чтобы не кинулся... Хе-хе.. Страшно ей, но любопытно до жути, кого я там поймал.
Ну я этого, водой колодезной ополоснул. Вода то у нас хорошая, чистая!
С заморыша этого сразу всю пакость сняла.
Очухался он и говорит, что мол, не убивай дяденька, я не чудо-юдо какое-нить, я человек, только не из вашей деревни, а далеко отсюдова!
Ну, что, если человек, то его и воеводе можно сдать, тот и определит откудова он, да с чем пожаловал к нам. Если правду говорит, то отпустит, а может и проводит, а если врет, то башку отрубит!
Как узнал об этом паренек, заплакал горько... Дяденька говорит, я не то чтобы далеко живу, на Руси тоже, да только в будущем...
Вот так вот!
Марфа моя как услыхала, так и опорожнилась... Она вообще баба очень впечатлительная, и нервы у нее расшатались как зубы у Бабки старой.
Отвел я ее домой, на печь положил, молочком отпоил, да и во двор вернулся...
Отвязал пришельца горемычного, на нем ужо и лица совсем не было. Скуксился аки жопа куриная, глазки трет...
Я у него все спрашиваю, а зачем ко мне пришел? И сколько теперь таких как он сынов будущего к нам в деревню приходить будет? Оно ведь как может быть, понаприходят, девок за груди пощупают, детей понастругают, а потом назад к себе восвояси! И ищи их, свищи!
А он мне говорит, вроде как сам не понял... Хреновину какую-то включил и тут ужо оказался. Говорит, что возможно такое, он дескать в книгах читал и фильны какие-то смотрел. Что за фильны он мне только чуток рассказал вроде, петрушек наших, только у каждого свои, и помногу можно смотреть, хоть целыми днями. А они разные истории показывать будут!
Сейчас у них там самый славный фильн про кровососа, который с простой девкой якшается! Представляешь Ванюш! Не богатыри славные, а упыри подколодные! Эх, нет у них там Илюшки Муромского, он недавно такого вот кровопийцу проучил... Ну я тебе писал!
Я тут подумал, если так целыми днями фильны эти глядеть, работать то кто будет? А он говорит, вроде как и работы то у них разные у всех. И можно целый день на жопе сидеть, да и в карты рубиться, а платить будут как будто ты целое поле засадил, да ухаживал, да вырастил, да собрал все! Вот такая у них работа там!
Правда рассказывал, что и не всем везет, вот лекари у них мало получают, хотя и учаться по шесть годков и жизни почти кажный день спасают...
Я вот думаю, Ванюш, что же они там кажный день спасают? Война у них что ли, что стольким людям помогать надо? Жалею, что не спросил!
Города говорит у них огромные, хех, разрослися. Про Киев спрашивал я у него, но он как-то отвертелся, вроде как большой говорит город стал...
Странно да? На Руси живет, а что в Киев-граде делается не знает!
Хотя, может некогда, фильны целый день смотрит...
Дома у них, те же избы, и деревянные и каменные, есть правда и изба на избе когда стоит, это от того что уже места им мало!
Соседей не знает никого! Говорит, что нет дела ему до них! Понимаешь, Вань! Это если бы я своих то не знал, то кто бы мне помогал тогда, в случае чего? А в жизни то оно всякое бывает!
И столько вопросов, Вань, у меня сейчас к нему! Это ведь наши потомки! Что ж зря мы тут, змеев, да упырей по болотам вылавливаем, если у них они там самые славныЕ?
Только мы с ним разговорились, как таять он начал! Ага, как душа погибшая! Так и растаял...
Я вот стол то, только сейчас то и домастерил... Рука не поднималась...
Как подумаю про заморыша ентого, может правнук мой? А счастья в глазах нету у него, и силы в руках нету... Что ж его батька то ничему не научил?
А может и все мужики у них там такие худосочные, оттого, что работа сидячая?
Вот так вот, Ванюш. Цельную неделю, бьюся я с этими думками аки, муха в нужнике!
Приехал бы ты что ли... Медовухи бы попили, стол то я ужо поставил!

Дед Захар

Jorikoz 14.11.2010 11:30 Москва

Самолет приземлился в небольшом аэропорту поселка Буревестник на острове Итуруп. Сам остров представляет собой небольшую полоску земли 60 км длиной и 20 км шириной. С одной стороны он омывается Тихим океаном, а с другой Охотским морем. Это я узнала, изучив карту перед поездкой на остров. Был март. Первое, что поразило, когда я сошла с трапа самолета, это цвет снега. Переливающийся на солнце голубыми оттенками и как будто специально разбросанными поверх снега маленькими бриллиантиками, он слепил глаза так, что приходилось щуриться. К зданию аэропорта подъехал БТР, ну это как на материке в городах «маршрутка». Часть прибывших пассажиров, включая нас с мужем, стали загружать вещи и забираться в машину. У меня внутри все радостно клокотало от чувства, которое обычно называют романтикой и поиском приключений на свою пятую точку. БТР с оглушающим ревом и грохотом направился по горной дороге в город Курильск. Все было каким-то необычным. Через распахивающийся брезент было видно, что природа здесь была тоже необычной. Таких деревьев я не видела даже на картинках. Крона на лиственницах росла как бы слоями, параллельными друг другу, вытягиваясь ветвями от массивного ствола в одну сторону. Главным проектировщиком такой необычной фауны для глаза приехавшего с материка человека, был, конечно, ветер. Дуя все время в одну и ту же сторону, он и создавал эти удивительные шедевры. Кроме деревьев больше разглядеть ничего не удалось, так как БТР ехал все время по узкому тоннелю расчищенной от снега дороги. Мужчина, сидевший напротив, стараясь перекричать рев двигателя, сложив руки «рупором», сообщил, что уровень снега в этом году больше двух метров. В Курильске мы пересели на другой БТР и отправились в поселок Рейдово, где нам и предстояло поселиться в каком-то, со слов мужа, красивом деревянном домике. Я представляла себе этот домик бревенчатым, с резными окошками, каким-то сказочным и красивым. Сказка закончилась, когда мы вывалились из этого куска грохочущего железа, и муж сказал: «А вот и наш домик…» Сказать, что я была удивлена, значит не сказать ничего. Я обомлела, увидев возвышающуюся сантиметров на 40, практически «лежащую» на снегу, крышу, утонувшего в двухметровых сугробах какого-то сарая, обтянутого со всех сторон рубероидом. Добираться до двери этого сарая пришлось по узкому тоннелю, выкопанному специально к нашему приезду соседями, как потом оказалось, добрейшей души людьми.
Внутри домика было две комнатки, одна из которых была кухней, в углу этой кухни стояла печь, которую мне, по всей видимости, придется научиться топить. Не смотря на всю убогость этого жилища, все необходимое для жизни «на первое время» имелось: посуда, стол, стулья и старый разложенный диван. На потолке в обеих комнатах горели тусклые лампочки, так как дневного света не было – окна были завалены снегом. Муж взял лопату и пошел пробивать тоннель к «удобствам во дворе», а я сидела с унылым видом на пыльном стуле и слушала внутренний голос, который, мерзко похихикивая, говорил: «Ну, ты же хотела романтики? Так вот она!». Муж принес и бросил возле печи охапку дров и попытался меня подбодрить: «Ну, ладно, не дрейфь, прорвемся!».
Жизнь и быт потихоньку стали налаживаться. Как оказалось, неподалеку, прямо на краю обрыва, с которого открывался безумно красивый вид на Охотское море, был магазин с продовольствием, промтоварами, косметикой и одеждой. Однажды, возвращаясь из магазина, накупив там два пакета всякой всячины, не дойдя до дома пару десятков метров, прямо над моей головой раздался громкий, резкий звук: «Ой-ой-ой, аха-хах, бррр, гав, гав, у-у-у-у-!» Я от неожиданности и ужаса выронила из рук пакеты. Очень трудно было представить себе, какое из земных существ может издавать такие адские звуки. Я медленно подняла голову и увидела сидящих на проводах, провисших от тяжести, черных орлов. Ко мне, улыбаясь во весь рот, подошел сосед. Спрашиваю с недоумением: «У Вас тут что? орлы гавкают по-собачьи?» Он засмеялся и говорит: «Да это не орлы, это вороны, это они на мусорках так отъедаются до таких размеров, они говорящие, могут спародировать кого хочешь, собаку, корову, человека, звук БТРа.» Что-то мне подсказывало, что это было не последнее, что меня удивит и поразит на этом острове. Я вежливо пригласила соседа к нам в гости, нужно было выведать у него побольше информации об особенностях проживания в этих местах.
Мы сели за стол, муж предложил соседу выпить по стопарику за знакомство, тот двумя руками был «за». Себе я налила чашку чая. Вдруг посуда почему-то начала звенеть, все сильнее и сильнее, пол закачался и с потолка посыпалась побелка. Меня охватила паника, я первый раз в жизни ощутила, что такое землетрясение. Мы с мужем, как по команде вскочили и побежали на улицу, прямо так, без верхней одежды. Это продолжалось не больше минуты, потом все стихло. Сосед, как ни в чем не бывало, остался сидеть за столом и ковырять вилкой в тарелке. Увидев наше возвращение, он засмеялся и сказал: «Это вы так не набегаетесь, тут 5-6 раз в день трясет, да и по ночам тоже. Да вы не переживайте, здесь же все деревянное, кирпичи на голову не посыпятся. Привыкайте.»
К началу апреля снег стал оседать. Во дворе постепенно стали появляться постройки в виде деревянного гаража и сарайчика, показался забор из частокола и приколоченный к калитке почтовый ящик. Пришла весна и принесла с собою потрясающее буйство красок. На мотоцикле с люлькой «Урал» мы стали выбираться на природу. Налюбоваться и насытиться зрелищем пейзажей, было невозможно. Красота окружающего мира казалась просто нереальной. Однажды, проехав несколько километров по берегу, у самой кромки воды, мы бросили транспорт и поднялись на сопку. Открылся потрясающий вид. С одной стороны гора, цвета коричневой акварельной краски в виде конуса, на вершине которой лежал снег. Самый кончик этого конуса был как бы «срезан» и оттуда выходила струйка белого дыма. Это был спящий вулкан. С другой стороны Охотское море катило на берег белые гребни волн, тающих на белом песке. Все вокруг было залито солнечным светом. Между вулканом и морем, насколько хватало взора, росла плантация дикого шиповника, такое зеленое море с красными крапинками ягод, от которых рябило в глазах. Причем ягоды шиповника были размером с мелкое яблоко или средний абрикос. Очень низко над поверхностью моря и земли белые пушистые, в виде добрых чудовищ, облака неслись по небу куда-то по своим делам, а их серые тени, бежали за ними следом по земле, тщетно пытаясь их догнать. Глядя на все это, ты как бы растворяешься в этой природе, чувство времени исчезает, суета большого города кажется дурным сном. Уходить не хочется, но мы возвращаемся к мотоциклу и с удивлением и страхом останавливаемся, как по команде и начинаем говорить шепотом. Вокруг мотоцикла, среди метровых листьев морской капусты, выброшенных приливом на берег, на мокром песке были глубокие отпечатки медвежьих лап, причем это были отпечатки двух видов, одни просто огромные, а другие совсем маленькие. Стать обедом для медведицы с медвежонком и погибнуть посреди такой красоты как-то не очень-то хотелось. Мы молча, на цыпочках, покатили мотоцикл по берегу в сторону поселка. Потом, позже, заблудившись в лесу, состоится еще одна незапланированная встреча с медведем. Тогда пришлось убегать со всех ног через заросли двухметрового бамбука, который неистово хлестал по лицу. От страха подкашивались ноги. Только потом, уже дома, мы поняли, что медведь просто спокойно шел за нами и не собирался нападать. Если бы ему захотелось перекусить, ничто ему бы не помешало, они бегают так быстро, что догнать нас ему не составляло никакого труда. А вот полакомиться бифштексом в виде целой коровы, выпавшей из поля зрения пастуха и отбившейся от стада, они не упускали возможности.
Лето и осень не скупились на дары природы. Грибы, ягоды (брусника, клоповник, смородина, земляника), черемша – все можно собирать и заготавливать на зиму в неограниченных количествах. Горбуша, лосось, кета, нерка, красная икра, крабы с лапами метровой длины – в доме не переводились. Рыбалка, конечно, дело не женское, но поймав однажды на спиннинг форель, сантиметров 40 длиной и испытав при этом восторг и щенячью радость, я уже не могла отказать себе в удовольствии поехать с мужем рано утром, когда природа только-только просыпается, в какое-нибудь красивое место у реки, забросить спиннинг, сидеть, слившись во едино с этой божественной красотой, смотреть на восход солнца, слушать тишину, нарушаемую лишь звонким переливистым пением птиц.
Прожили мы на острове пять лет. Обстоятельства продиктовали свои условия, и нужно было возвращаться в Москву. Возвращаться в реальный мир с его бессмысленной суетой, преступностью, выхлопными газами, необходимостью не жить, а выживать, погружаться в проблемы бытового характера, очень не хотелось. Улетая с маленького аэропорта поселка Буревестник, у меня щемило сердце, я знала, что ностальгия по этим местам будет царапаться где-то внутри всегда. Возможно, я больше никогда не увижу этот остров, но сниться он мне будет всю оставшуюся жизнь.

Здравствуй, мой дорогой Ванюша! Прости ты меня старика горемычного, если когда либо я тебе худое сделал! Пишу тебе а у самого слезы по рубахе катятся...
Утоп, я Ванюша! Третий день, как утоп в озере, возле нашей деревни!
Ну, все по порядку! Дней таки пять назад, шел я по лесной опушке, грибочки собирал, да ягодки. Что не в лукошко кладу, то в животе прячу. Вот. И слышу я зовет меня кто-то... И жалобно так, протяжно, как будто бабушку душат... Ну, я не будь дурак, понимаю, что леший играется. Видать растормошил я его как-то...
Ну, я шагу то прибавил, да все ищу тропинку, которая обратно в деревню ведет. А ее та и нету! Видать леший меня уже заморочил! И главное ветер поднялся, листва шумит, солнышка не видать... Ну, думаю, пропал я!
Бегу, куды глаза глядят, резво бегу! Думаю, хер ты лешенька угодал меня догнать! Я самый быстрый у нас в краю! Быстрее меня бежит только Марфа, когда испужается чаго! Я ее так в жены то и заполучил, благодаря бЕгу. Ее ни один жених догнать не мог, шустрая она у меня. Она сама говорила, кто догонит меня, тому и мужем мне быть! Ну, у нас все пытались, да только не тут то было. Ну и конечно, ко мне стали прибегать. Мол, сбей спесь с ее, а то девка больно ретивая! Родичи ее ко мне приходили тоже, мол, боимся уже за нее. Так в старых девах и останется, а потом и руки на себя наложит! Вот.
Ну я тогда молодой был, жениться ишшо не хотел. А батя ее и говорит, мол, если не побежишь, я ей сегодня же ногу сломаю! Чтобы бегала коза помедленне...
Шутки шутками, а жалко мне ее стало... Ноги то у нее, эх, какие! Да и баба жаркая Марфа, а девкой была загадочной! Бывает спросишь у нее че-нить, а она засмеется так, вроде как и над тобой и так вообще, косу закусит, да и убежит! И дураком себя почувствуешь, и усмирить ее кое-чем хочется...
Ну, в общем подумал я, да согласился за Марфой погоняться!
Значит бежим мы с ней, она впереди, я за ней. И чувствую, что зараза бежит очень быстро! Быстрее меня. Эх, кричу, дура, если не остановишься тебе Батя твой сегодня же ноги переломает! А она от этих слов, как задаст стрекоча, только коса по ветру развивается!
Ну и я из последних сил, поднатужился, да и ухватился за косу ее! Она как бежала, так и взлетела вверх тормашками... Чуть скальп с нее не снял.. Зато вот, живем теперь, душа в душу!

Так о чем это я? А-а-а... Вот бегу я значит от лешего, а позади меня шуршит что-то, кусты пригибаются... Я бегу, а сам газовую атаку на врага навожу, можь думаю запахом его отпугну!
Выбегаю на поляну... А на поляне девица сидит. Красивая, губки алые, глазки - уголечки жгучие, ручки белые, ножки ровные, бедра.. промолчу...
И вот значит, сидит она посреди полянки и на меня глазками косится... Птички поют, солнышко светит...
А я как лось обосравшийся отдышаться не могу... Смотрю на нее и думаю, как же это я угодил сюда?
А она вздохнула так нежно, с трепетом, и говорит мне: А ты Макарушка, не зря сюда попал, здесь место не простое. До тебя сюда великие люди попадали, да и тебе посчастливилось!
Хочешь, отдохни со мной, устал бежать небось? Вот водички попей.
И протягивает мне крынку с водой... Вода как вода, а пить захотелось, страшно. Но, я это... не стал пить в общем... А она говорит, мол, не бойся, не отравлена!
А все равно не пью, вот хочется страшно, но желание какое-то не простое, худое желание. Нет, говорю, спасибо! Я лучше дома, колодезной...
А она мне: Может ты Макарушка, кушать хочешь? Так вот... И развязывает узелок. Он вроде небольшой был, а как на поляне развернулся, так там Ванюш, чего только не было! И птица, и рыба, и мясо, и пироги и крендельки.. И есть захотелось сильно, в животе заурчало, тошнота подступила к горлу...
Но, мне как будто внутри что-то заговорило, мол, НЕ ЕШЬ!
Ну, в общем, когда я и от угощений отказался, она вроде как расстроилась...
Плакать начала, мол, одиноко ей здесь, одной одинешеньке. И редко кто заходит к ней... Ну пожалел я ее, говорю, мол, не расстраивайся, всяко в жизни бывает, да все наладится!
А она вдруг как кинется ко мне, и давай с себя одежду рвать, а меня целует куда попадет. И жарко так целует, что и сил нет, сопротивляться... Думаю, эх, разочек, помогу красавице человеком себя почувствовать!
А потом про Марфу свою вспомнил... Вот сразу встала она у меня перед глазами, и жизнь наша с ней... И сколько пережили мы вместе, и как помогали друг другу...
Оттолкнул я эту девку, силу пришлось приложить... Присосалась, как пиявка голодная...
Может ты меня, сейчас про себя и плохим словом назовешь, что девку я вот так обидел, так читай дальше!
Как только скинул ее с себя, она об земь ударилась и обернулась чудищем невиданным! Лап у нее как у паука, голова не пойми где, зубов отовсюду натыкано, слюни на землю капают, а землю от того кочевряжит, как червя на сковородке. Ну думаю, песец мне пришел!
Бежать бесполезно, надо ее на себя встречать! А под рукой ничегошеньки нет, ни дубины, ни ножа, ни камня. Эх с голыми руками на такую чудищу!
А она как прыгнет на меня... я ее схватил на что нащупал, рву, грызу, сопротивляюсь как могу! И она вроде как меня по щекам хлещет.. А я не пойму, если чудище, то грызть должно, а оно мне лещей раздает как сопливому подмастерью...
Открыл глаза, Ванюш, я ужо на берегу озерца того, что неподалеку нашей деревеньки... Рыбаки меня сетями выловили, да кое как откачали... Домой принесли... Оказывается я как за грибами ушел, так два дня не появлялся...
Марфа, сама не своя... Да и я не пойму, что произошло. Вот, пишу тебе Ванюша, хочу чтобы ты приехал, встряхнул как-то все здесь. А то я пока сам не пойму, откачали меня или нет?
Жду тебя с нетерпением, не поминай лихом.

Дед Макар

Jorikoz 14.11.2010 15:34 Москва

- А на вашей планете прогрессивный строй? Уже, наверное, коммунизм?

- Типа того. Не жалуемся.

- Хорошо вам. А у нас сами видите, что твориться. Помогли бы... Какую-нибудь электрическую пушку дали, или чем там на других планетах воюют. Американцы-капиталисты, и то что-то присылают. А, товарищи?

- Нельзя. У нас законы запрещают вмешиваться в естественное развитие других цивилизаций.

- Зачем вы тогда к нам прилетели, черти зеленые?!

- Опыт проводим. Машину времени испытываем. Слышали про такую?

- Да. Уэллс...

- Примерно так, только на миллион лет у нас мощности не хватает, достаем пока лишь до... Как там это по вашему исчислению? Сорок два, минус поправка... До 2010 года. Хотите побывать в будущем? Мы-то сами не можем: машина переносит только материальные тела, а наша раса после Третьей Великой Реформы как бы немного не совсем материальна...

- Ладно. Кто же не хочет посмотреть на коммунизм? Только к утру назад верните, мне ещё воевать...

- Вернем ровно в ту же секунду, не беспокойтесь. Для вашей безопасности будете путешествовать в особом, как бы это сказать... коконе. Для людей будущего вы станете невидимы и неосязаемы. Кокон также позволяет быстро перемещаться в пространстве. Готовы? Смотрите на зеленый огонек, сейчас будет вспышка...

...............................................................................................

Лейтенант быстро понял, что на коммунизм посмотреть не получится. Никакого коммунизма в будущем просто не оказалось. Местность, которую хронопутешественник покинул в 1942, и в 2010 оставалась столь же дикой и пустынной. Земля не обрабатывалась, вдали виднелись какие-то заброшенные постройки и ржавеющие остовы сельскохозяйственной техники. Смотреть тут было не на что. "В Москву!" - скомандовал лейтенант кокону и действительно перенесся в Москву.

В столице стало ясно: войну все-таки выиграли немцы и прочие фашисты. Лейтенант догадался об этом по царским трехцветным флагам над казенными зданиями. Правильно политрук говорил, что немцы хотят вернуть власть белогвардейской сволочи. А вот с разрушением Москвы он погорячился: город вполне себе стоял, и даже заметно вырос в размерах. Улицы были забиты множеством автомобилей (увы, не летающих, а обычных). Иногда их расчищали, и по пустым дорогам проносились черные лимузины, судя по эмблемам - "Мерседесы". Простые водители и пешеходы смотрели на них со страхом и неприязнью. Видимо, гауляйтер едет, или сам фюрер с визитом.

В центре почти не было надписей на русском языке - сплошь латинские буквы. Зато обнаружилось множество нищих, бродяг, увечных попрошаек. И даже дети среди них... Пьяницы... Проститутки... Какие-то смуглокожие азиаты в оранжевых робах убирают мусор. Горожане равнодушно обходят их. Рабы, должно быть. Расовая теория в действии. Храм Христа-Спасителя - вот ведь чудо - стоит как ни в чем не бывало, при нем толпа народу, подъезжает толстый поп на черном "Мерседесе", старухи впадают в ажитацию... А вот кто-то собрался заявить протест, вышел на демонстрацию. На них набросились громилы в серой форме - не поймешь, местные полицаи или сам вермахт. Старика с плакатом ударили дубиной, повалили на землю... "Глупо это, - подумал лейтенант, - Фашистов плакатами не победить. По-другому надо. Организовать партизанские отряды, добыть оружие..." Путешественник вздумал было зайти в книжный магазин, чтобы разобраться - как страна дошла до такой жизни. Но при виде обложек исторической литературы - "Октябрьский переворот: как жиды убивали Святую Русь", "Славный боевой путь дивизии СС "Gewalttäter" - беднягу замутило, и он бросился прочь. А вот другой магазин, торгует странными приборами - движущееся и говорящее цветное изображение на стеклянном экране. Толковая штука, как личный кинотеатр в каждом доме. На экране мужик с мерзкой уголовной рожей, но в солидном костюме - рассказывает, сколько и чего удастся в следуещем году из страны вывезти: больше нефти в Германию, больше газа в Италию, больше руды в Японию... Ясно, победители грабят "восточные территории".

Инопланетяне не обманули: лейтенант вернулся в тот же момент, из которого стартовал.

- Ну как будущее?

- %$"&#N!!! Фрицы победили...

- О... Это большая трагедия.

- А вот хрен им! Ничего ещё не кончено! Будущее можно изменить! Мы ещё победим, мы все исправим...

.....................................................................

Погиб лейтенант Смирнов в 1945, немного не дойдя до Берлина. Он умирал счастливым: ничего у фашистов не вышло, инопланетяне показали неправильное, ложное будущее, Германия пала, и тот страшный и дурацкий мир 2010 года не воплотится, вместо него будет светлое будущее, правильное будущее... Не увижу... Жаль... Темнота...

утащено отсюда http://yakobinets.livejournal.com/37516.html?style=mine&mode=reply

.....браво....

Из сети без адреса.

Когда начнется муйня
Пульты раздавали всем желающим.
Сказали, третьего октября на каждом пульте замигает лампочка. Будет мигать пятнадцать минут. Если в это время нажмешь кнопку, значит проголосовал. Наберем достаточно голосов - начнется муйня.
Сказали, может не сразу. Россия страна большая, не исключены технические неполадки и организационные трудности. Но раз пообещали - сделаем.
Вовка, бабы Кати внук, работал продавцом в магазине "Напильники" и сложной техники не боялся. Парень рукастый, он первым делом свой пульт разломал. Нашел внутри таймер из дешевых китайских часов, светодиод и крошечную микросхемку. Ковырял так и этак, ничего не понял. И собрать пульт обратно не смог. Пошел взять новый, отстоял час в очереди, а ему не дали. Сказали, у нас по спискам, и ты уже брал. Он говорит, я потерял. Ему - не волнует. В России свобода, пользуйся как хочешь. Можешь свой пульт терять, ломать, выкидывать, да хоть пропей его. А можешь дождаться времени и проголосовать за муйню. Твой личный выбор, юноша. Но второй пульт - фиг тебе. Это, сынок, называется демократия. Не задерживай очередь. И друзьям своим расскажи.
Баба Катя внука отчехвостила. Тот удивился - бабуля, ты же против муйни вроде, и пульт не брала. Если так переживаешь, пойди возьми, мне отдай. А ты, баба Катя его спрашивает, проголосуешь тогда за муйню? Вовка: я еще подумаю конечно, но сама погляди, такое вокруг болото, такая сизая тоска. Вроде и работа есть у каждого пацана, и в армию не берут, и международное положение наладилось. Короче, живи не хочу, а жить-то не хочется. Ничего же не происходит! И наши в футбол то выиграют, то проиграют, то выиграют, то проиграют - нервы уже на пределе буквально.
Да, и Ленка рыжая, продавщица из магазина "Брюки", которая как бы невеста Вовкина, того же мнения. Скука кругом невыносимая, хоть на стенку лезь. Сказала, тут и муйне обрадуешься, лишь бы что-то с места стронулось.
Дураки вы, баба Катя говорит. Они вам стронут. Они такую муйню на всю Россию-матушку запузырят, без слез не налюбуетесь. Что я, не знаю их, что ли.
Кого их, Вовка удивляется, никто ж не в курсе, была реклама только безымянная.
А мне и знать не надо, баба Катя говорит. Поживешь с мое - чуять будешь. Хотя вы столько и не проживете, балбесы, вас хлебом не корми, дай накликать муйню себе на голову. Ладно, допустим, завтра у вас муйня. Но вы же к ней почти месяц готовились! Это просто ужас какой-то, ты оглядись - верных полстраны ничего не делает, только обсуждает, начнется после третьего числа муйня или нет. От споров уже опухли, рожи синие, лыка не вяжете, бабы вас под руки по домам растаскивают... Ну, будет вам муйня, а потом вы чего учудите, лишь бы новый повод не работать?
Вовка плюнул и ушел на двор к мужикам-доминошникам. Разложил на столе пульт раскуроченный. Вот чего это, спрашивает. Мужики стаканы отодвинули, достали кто отвертку, кто тестер, повозились, задумались. Вроде похоже на брелок от противоугонки. Мощности кот наплакал, сигнал даже сквозь дом панельный не пробьет. Непонятно, как с таким пультом за муйню голосовать. Разве что страну накрыть полем, которое слабые импульсы улавливает. Но от самого-то поля волосы дыбом не встанут у трудящегося населения? Пожалуй встанут, и не только на головах.
Повытаскивали свои пульты, давай кнопки нажимать, пока лампочки не горят. Нажимают и ржут. Забава новая. Гляди, муйня! О-па, где?! Да вон! Гы-ы!!!.. Ишь чего народу пообещали - муйню! Экая, понимаешь... Идея. Пока не вдумываешься, смешно. А как примеришь на себя, да на всю Россию, поджилки трясутся. То ли со страху, то ли от возбуждения. С трудом, конечно, верится. Однако интересно. Вдруг получится? Вдруг что-то такое особенное произойдет?
Ну, это надо, чтобы третьего октября полстраны нажало.
Кстати, уже второе.
Баба Катя с балкона кричит внуку - сбегай за мукой, я пирогов соображу. Да живей поворачивайся, чего ноги волочешь, будто завтра коммунизм?!.. Мужики ей - не-е, бабка, завтра муйня! Гы-ы-ы!!!
Дураки вы, баба Катя говорит. Иным уж по сороковнику, а как дети малые. Ладно, чего там, доживайте последний день, веселитесь. А потом они вам дадут муйни!
Да иди ты, паникерша. Мужики еще в домино поиграли, захмелели, стали прикидывать, скоро ли муйня будет после третьего. Уверенно так обсуждают, словно уже дело решенное. Хотя ни один вроде кнопку жать не собирается - да ну, что за глупость, не хватало нам еще всероссийской муйни для полного счастья!
Один говорит, бабы на работе болтали, по радио кодом передают дату начала муйни с точностью до часа. Если внимательно слушать, с какой буквы начинается каждый выпуск новостей, а буквы потом в числа перевести... Какая станция-то? Забыл. Ясен перец, не государственная. Было же вчера официальное разъяснение от правительства - мы к муйне никаким боком, а голосовать личное дело каждого, у нас демократия, не имеем права вмешиваться. Вы чего, не слышали?!
Ну, тогда суши весла, не будет никакой муйни, понял самый рассудительный. И тут надули. Блин, сколько можно. Права баба Катя, здоровые дядьки, а чисто дети попадаемся. Если правительство разрешило жать на кнопки, значит, все согласовано. И будет нам реальная муйня, вроде кокаколы или макдональдсов. Рекламная акция, короче. Пульты можно выбросить на фиг. Ибо хочешь жми, хочешь не жми, а результат один. Скажут, вся Россия единодушно проголосовала, чтобы гражданам продавали на десять процентов больше американской муйни за те же деньги. Ура-ура, зашибись.
Вот гадство!
Вообще странно. Прикиньте, мужики, какие деньги в этот проект вложены. Во-первых, сами пульты, чуть не сто миллионов штук, на одной доставке разоришься. Во-вторых, пункты выдачи по всей стране. С компьютерами, персоналом, охраной. В-третьих, помните, как туго у них поначалу шло, к ним же то прокуратура, то налоговая, то пожарные, то менты, а потом они с Центризбиркомом бодались, едва до Верховного Суда не дошло... Раздача пультов на полгода затянулась. И им нужно остаться с прибылью. Это что же такое под видом муйни нам попытаются втюхать?
Муйню и втюхают! Гы-ы!!!..
Обидно, прямо скажем. В кои-то веки дали тебе право выбирать не одного дурака взамен другого, а нечто серьезное - и тут муйня какая-то получается. Что за судьба дурацкая! Хоть русским не родись. Ну, ты это... Не задерживай. Пей давай.
А народ подтягивается, будто день нерабочий. Весь магазин "Напильники" уже тут как тут. Думали Вовке по шее дать за прогул, да нет его. Ладно, не очень-то и хотелось, все равно муйня скоро.
Эй, тащите, что ли, радио. Вдруг там и вправду дату муйни объявляют, хе-хе... Как - зачем? Интересно просто. Что я, дурак, кнопку дурацкую нажимать? А пульт взял, ага. Ты же взял? И я взял. Дают - бери...
Вовка идет с мукой. Грустный. Потому что без пульта. Да ладно, Вов, наплюй, за тебя проголосуют, дураков хватит. Вон сосед пульт в толчок уронил. Не-е, вытащил потом. А у меня вообще женка отняла. Сказала, не фиг. Бабы, они понимают - решение ответственное, с муйней шутки плохи.
Да бабы первые и нажмут!
Тоже вариант. Короче, Вова, не переживай. Держи стакан.
...А по радио комментаторы заливаются соловьями. У каждого своя версия про муйню. Рекламную акцию со всех концов обмусолили. Кто-то уверяет, будто это социологический опрос такой всероссийский, и скрывается за ним именно власть - уж больно резко отмежевалась. Еще один про проверку на массовую внушаемость тарахтит. Сумасшедший в прямой эфир прозвонился, говорит, кнопка на пульте - Та Самая Кнопка, просто хотят разделить ответственность, короче, жмите, люди русские, покажем Штатам кузькину маму, даешь Третью Мировую термоядерную муйню! Другой псих про нашествие инопланетян задвинул, обхохотались все. А потом вручили микрофон старому и опытному, который еще при Брежневе в телевизоре сидел, и он серьезно так говорит: опомнитесь.
Я, говорит, понимаю, вам надоело все хуже горькой редьки. Вас бесстыдно натягивали последние двадцать лет. Уверяли, будто положение, в которое вас нагибают, очень модное, и вся Америка уже так, а Европа вообще давно этак. Но сейчас-то, когда вроде жизнь наладилась, какого черта вы не проявляете ни гражданской ответственности, ни даже элементарного здравого смысла? За муйню собрались голосовать?! Россия! Ты одурела! Кто тебе сказал, что наступит именно муйня?! Ты эту муйню видела? Руками ее щупала, за щеку клала? Вот ты завтра нажмешь свою кнопку, а если вместо обещанной муйни наступит какая-нибудь дешевая поемень? А если просто - тыздец? Что будешь делать тогда, мать твою?!..
Тут старому и опытному звук прикрутили, сказали, нельзя в эфире по матери, у радио лицензию отнять могут.
Баба Катя с балкона: Вов, где мука, начинка уже готова для пирогов.
Да погоди, ба, тут дело серьезное.
Во дворе тишина, даже стекло не звенит, жидкость не булькает. Очень народ смущен намеком на возможный тыздец. Это вам, господа хорошие, не муйня. А уж надували русских... Тут снова галдеж поднялся. Борьку-раздолбая вспомнили, Мишку-обманщика, Никиту-фантазера, Адольфа-подлеца, Лукича-шарлатана, а один шибко начитанный аж до Вещего Олега дошел. Когда спросили, в чем Олег ему неправ, ответил: наоборот, единственный был честный президент, сказал-сделал - за что его и грохнули!
А краткая дискуссия о личности товарища Сталина в контексте исполнения означенной личностью ее предвыборных обещаний завершилась дружеской потасовкой.
Дураки вы, баба Катя говорит. Это она за мукой спустилась. Внука же не докричишься, он принял на грудь и ему все до лампочки, ведь завтра голосование, а там муйня не за горами.
Или тыздец. О чем публика старается не думать, но червь сомнения точит души, ослабленные перестройкой, диким капитализмом, олигархизмом, и окончательно размазанные нынешней вялотекущей стабильностью.
Как есть дураки вы, баба Катя говорит. Вот мне семьдесят два, а я еще хоть куда. Потому что пряников сладких от жизни никогда не ждала, а просто трудилась, детишек растила, внуков нянчила. Долг свой выполняла. А вам муйню на блюдечке с голубой каемочкой пообещали, вы и рады - лишний повод работу прогулять. Да ты предложи мне эту самую муйню забесплатно - не возьму!
Пульт-то тебе забесплатно дали, возражают мужики бабе Кате в спину - плевать она хотела на их ответ, знает, что дурацкий будет.
Да она не взяла, говорит Вовка, глядя с уважением бабушке вослед. Она против муйни. Я просил, мне возьми - послала.
Кремень бабка. На таких Россия держится безо всякой муйни. Наливай. За тебя, баба Катя! Еще сто лет живи без бед.
...Закуска на газете лежит, в газете написано - муйню затеяли транснациональные корпорации. Больше некому. Хотят российскую "нефтянку" прикарманить. Как муйня по стране пойдет, все ошалеют, бери нас голыми руками. Вопрос: чего тогда для обкатки технологии не устроить сначала муйню какой-нибудь Венесуэле. Она и поменьше будет, и не такой риск, если муйня неправильная получится. Россия ведь от обиды и врезать может. Ответ: Венесуэла конечно поменьше, зато поумнее, на муйню не купится. А русских этим только помани. Строго говоря, у каждого носителя русской культурной традиции жизнь проходит в ожидании муйни. Он к ней всегда готов, как ирландец к выпивке.
Все указывает на крупный международный капитал - и размах акции, и ее анонимность, и отстраненная позиция властей. Даже палки в колеса на первом этапе - грамотно спланированный пиар. Русские любят поддерживать обиженных. Побежали за пультами сломя голову. И лишнего не спрашивали, вполне удовлетворились куцыми рекламными проспектами, будто муйня дело житейское и насквозь понятное... А помните, как возмущались этим отдельные политики, кричали о преступном легкомыслии? Представьте себе, оказалось, если партия финансируется из-за рубежа, она непременно против муйни. Что, мало доказательств?..
Вечереет уже, а мужики во дворе спорят, не унимаются.
Тут пришла Ленка рыжая и еще девчонки из магазина "Брюки".
Баба Катя спустилась, пирогов у нее целый таз. Закусывайте, говорит, обормоты. А ты, Леночка, особенно.
Вовка убивается что пульт сломал. Я, кричит, из принципа не нажал бы кнопку! Я понимаю теперь, до чего дело нешуточное! Может, судьба Отчизны решается. А может, и в глобальном смысле. Но кто разъяснит простому трудящемуся? Глаза ему откроет? Да нам, как всегда, одни по радио врут, другие телевизором лапшу на уши вешают, третьи из газет заливают! И все хотят от нашей законной муйни кусок урвать!
Поумнел, что ли, баба Катя говорит.
Ленка рыжая Вовку по плечу гладит - успокойся, хочешь, свой пульт отдам, только успокойся. Нашел из-за чего расстраиваться - из-за муйни.
Это тебе она муйня, Вовка кричит, а на самом-то деле она - муйня! И надо, чтобы у каждого свой голос. Хочу участвую, хочу не участвую. Но голос должен быть. А кто не взял, или утратил, тот дурак! Это демократия, понимаешь? И я, выходит, от нее отказался!
На, возьми, Ленка ему свой пульт тычет. Вовка отмахивается.
Ты, Вов, напрасно так, мужики говорят. Демократия это не просто когда голос, а еще когда тебе ежедневно по ушам ездят, за кого его отдать - и ты уже готов этот голос забить в глотку всяким агитаторам. У нас такая демократия вот где. Мы ею сыты по горло. Думаешь, почему народ за муйню? То-то и оно.
Ага-ага, Ленка рыжая встрепенулась, а знаете, как я вышла в лучшие продавщицы магазина "Брюки"? Да просто я клиенту товар не навязываю. Менеджер требует: облизывай их, облизывай, предлагай, спрашивай "что вы желаете", "что вам подсказать", а я ни в какую. Улыбаюсь клиенту, но первой на контакт не иду. Потому что нашего человека знаю как облупленного. Он вроде и хочет, чтобы облизывали, привык уже, но в глубине души по-прежнему терпеть не может, когда на него давят. И уверен, что хороший товар в лишней рекламе не нуждается. Вот так вам, ребята, муйню и впарили. Держи, Вовка, мой пульт, и будь счастлив. Домой пойду. К муйне вашей готовиться!
Мужики сидят будто в дерьмо опущенные. Солнце зашло, во дворе темно, холодно, страшно.
И муйня вот-вот.
Конечно, если сразу начнется. Еще неизвестно, как у них пойдет, ведь предупреждали. А может, и тут надуют, вот что самое-то обидное. Вдруг эта история про муйню от начала до конца обман.
Вовка стакан опрокинул быстро и за Ленкой рыжей убежал, едва сдерживая рыдания.
Баба Катя таз опустевший подобрала и говорит - вы, конечно, решите каждый за себя, а я скажу. Жили мы по-разному. И хорошего много видели, и плохого. Вот мне семьдесят два года, и бывает, накатывает такое подлое ощущение, будто всё мое поколение обокрали. Но у вас-то откуда это? Разве вам кроме муйни не на что надеяться? Не к чему стремиться? Возможностей мало? Плачетесь, жалуетесь, мол тоска и разочарование - а представьте, из какой задницы мы страну поднимали. И какие идиоты, вам не чета, нами командовали. И как они всё профукали, что мы построили... Да я была бы обеими руками за муйню, если б она Россию исправила к лучшему. Только муйня не поможет, мужики. Потому что исправлять не страну надо, а людей. Это не Россия дурная, а вы дураки. А виноваты, по большому счету, ваши мамы-папы. И сейчас, пока осталось время, простите родителей своих, за то, что они вас такими несчастными воспитали. Не умели по-другому, не знали. Как нас растили, так и мы. Вот, меня простите. Вот.
Чего спешишь-то, говорят мужики смущенно, не торопись, ты будто с нами прощаешься, зачем так пугаться муйни, все будет путем, честное слово. Эта муйня какая надо муйня. И потом, когда она еще начнется. Если вообще начнется - мы и такую возможность допускаем.
Да она вообще не начнется, баба Катя говорит. Неужели вы до сих пор не поняли? Это же проверка была! Чтобы узнать, какие мы и на что годимся. И чтобы каждый сам понял, какой он. Чего именно выяснили про нас, я даже представить не берусь. А вот мы за эти месяцы ни капельки в себе не разобрались. Как не понимали себя, так и не понимаем. Нам думать и думать еще об этом. И, боюсь я, сколько нас ни заставляй, вряд ли мы до чего путного додумаемся. Не чужая душа потемки, а своя в первую очередь. Ну, спокойной ночи, я пошла.
И ушла.
Ничего ей не сказали мужики на прощанье. Еще посидели немного, ни слова больше не говоря о муйне. Допили что было и тоже разошлись, унося наиболее уставших.
А утром, в девять, как и было обещано, пульт заморгал лампочкой.
Баба Катя на кухне пила чай, пульт лежал перед ней на столе, зазывно подмигивая красным глазом.
Баба Катя чай допила не спеша, отставила чашку, перекрестилась, улыбнулась чему-то мечтательно, протянула руку и нажала кнопку.
И началась муйня.
29.10.2003.

....весьма....

...работа,будь оно неладно..... Комиссия прошла, 3 дня мурыжили - остался без денег на посленовогодние праздники....

И они тоже ... у нас несчастный случай,Ростехнадзор - все дела,потом свое руководство, ну и.т.д..... Короче вся бригада на 10%,я как мастер на 50% вроде бы....вынесения приговора ещё не было...

...с летальным исходом..... ( по глупости парнишка 25 лет погиб,водитель...)

....Спасибо огромное Друже !!!!!!!!

* Однажды я шел по местным магазинам, делая покупки, и вдруг я заметил, как Кассирша разговаривает с мальчиком не больше 5 или 6 лет.
Кассирша говорит: Мне жаль, но у тебя не достаточно денег, чтобы купить эту куклу. Тогда маленький мальчик повернулся ко мне и спрашивает: Дядя, а вы уверены, что у меня не достаточно денег? Я пересчитала деньги и ответил: Дорогой мой, у тебя не достаточно денег чтобы купить эту куклу... Маленький мальчик все еще держал куклу в своей руке. В конце я подошел к нему и спросил кому он собирается дать эту куклу…

Эту куклу моя сестра очень любила и хотела ее купить. Я хотел бы подарить ей на день рожденье! Я хотел бы дать моей маме, чтобы она смогла передать это моей сестренке, когда она уйдет к ней! …Его глаза были грустными, когда он это рассказывал. Моя сестра ушла к Богу. Так мне отец сказал, и сказал, что вскоре мама тоже уйдет к Богу, поэтому я подумал, что она может взять куклу с собой и передать ее моей сестренке…

Мое сердце внезапно остановилось. Маленький мальчик посмотрел на меня и сказал: Я сказал отцу, чтобы мама пока не уходила пока я не приду с прогулки. Затем он мне показал свою фотку, где он счастлив и улыбается, Я хочу чтобы мама взяла мою фотку с собой, чтобы моя сестренка не забыла меня и он добавил: Я люблю свою маму и не хочу чтобы она меня покидала, но отец говорит, что она должна идти к моей маленькой сестре. Затем он посмотрел снова на куклу своим печальным взглядом… Я быстро взял свой портмоне и сказал мальчику: Может мы еще пересчитаем твои деньги, если ты считаешь что достаточно чтобы купить куклу??… Да, я думаю, что у меня хватит денег чтобы купить куклу! Не показывая ему я добавил из своих денег и мы заново начали считать. Было достаточно, чтобы купить куклу и еще даже осталось немного денег.

Маленький мальчик сказал: Спасибо Господи за то, что ты мне дал денег! Затем он посмотрел на меня и добавил: Вчера перед сном я спросил у Бога дать мне деньги, чтобы купить куклу для моей сестренки, чтобы передать ее через мою маму! Он услышал меня! Я так же хотел бы иметь немного денег, чтобы купить белую розу для моей мамы, но я не спрашивал об этом у Бога. Но он мне дал достаточно денег, чтобы купить куклу и розу. Моя мама любит белые розы…

Я закончил свой шоппинг в полном странном состоянии. У меня из головы не выходил этот мальчик. Затем я вспомнил - в местной газете была статья два дня тому назад о пьяном мужике в грузовике, который сбил женщину и маленькую девочку. Маленькая девочка погибла сразу же на месте, а женщина была в критическом состоянии. Семейство должна решить отключить аппарат, который придает силу, так как молодая женщина не способна поправиться от комы. Неужели это семья того мальчика, который хотел купить куклу для своей сестренки?

После двух дней в газете была опубликована статья, где говорилось, что та молодая женщина скончалась… Я не сдержал слезы… Я купил белые розы и пошел на похороны… Молодая девушка лежала в белом, в одной руке была кукла и фото, а на одной стороне была белая роза.
Я ушел весь в слезах, и чувствовал, что жизнь моя теперь изменится… Я, никогда не забуду любовь этого мальчика к своей матери и сестренке!!!

Пожалуйста, НЕ САДИТЕСЬ ЗА РУЛЕМ В АЛКОГОЛЬНОМ СОСТОЯНИИ!!! Вы можете разбить жизнь не только свою…

Да ВЕРЮ я, Буду осмотрительней....

109Я вот сижу, думаю. Вспоминаю, сравниваю. Вспомнить я могу не так много, как может показаться. Но и не мало. Мне 27 лет. Я родился в 1983 году в городе Сухуми. У меня всегда были свои взгляды на различные темы, свое видение мира, как у любого человека. Сейчас я глубоко задумался, открыл WORD на своем компе и решил излить свои размышления на суд тех, кто может быть читает это сейчас. Натолкнул меня на такие размышления комментарий к демотиватору о Сталине… «да он был мудак»

Куча народу считает Сталина и коммунистов в целом шайкой, мягко говоря, отъявленных злодеев. Новодворская брызжет ядовитой слюной, рассказывая о немыслимых злодеяниях коммунистов при каждом удобном случае, «коммуняги» кричит она… Помер Солженицын и все телеканалы хором начали соболезновать и возвышать этого товарища. А чем он так хорош? Вот может быть, я с каким-то детским взглядом смотрю на этот вопрос, но вот чем? Книжку написал? «Архипелаг ГУЛАГ» или стихи у него какие-то мега красивые, умные? Или может быть мне надо восхищаться тем, как он описал ход российской истории? Это все лишь его МНЕНИЕ. Все, что он понаписал. Его видение. Никаким образом я считаю, не стоит расценивать его письмена как 100% правду в последней инстанции. Ну ладно так. Деяния. Вот мне от них ни холодно, ни жарко. Этот человек никакого отпечатка не оставил в моей жизни и абсолютно ни на что не повлиял. За что мне тогда его уважать? Вот к примеру ГАГАРИН. Он сделал так, что я ходил по улицам и меня распирало от гордости. От гордости за страну. За ее прорыв. От того, что это моя страна, в которой я родился и живу. Когда я узнал о Гагарине я учился в 1 классе. Меня это очень сильно впечатлило. Мотивировало. Я хотел быть космонавтом как 90% всех детишек СССР тогда. Я хотел заниматься спортом, чтобы быть здоровым и тренированным, для того чтобы у меня был ШАНС когда я вырасту стать настоящим космонавтом. Увидеть галактику, полетать от одной планеты к другой, совершать какие-то открытия, исследовать бездну космоса. Я ночами не спал, я лежал с закрытыми глазами и представлял себе другие планеты, космические корабли, скафандры и так далее… Это захватило мой разум. Я хотел быть как дядя Юра. Этот замечательный, добродушно улыбающийся с фотографии дядя Юра. Меня переполняло уважение к нему. А что сейчас? О чем сейчас думает первоклассник? О том СКОЛЬКО зарабатывают папа и мама. Есть ли у него рюкзак с черепашками ниндзя? Тупо опускает голову вниз если папа на заводе зашибает копейки а мама экономит из последних сил и они не могут заплатить какой-то очередной взнос в школу ЗА УЧЕБНИКИ? Или нюхает клей в подъезде? ЧТО СЕЙЧАС?

Есть у меня один товарищ. У него такая замечательная фраза по любому поводу «РЕЗУЛЬТАТ НА ТАБЛО». Я вот поддерживаю. Давайте сравним результаты «мудака Сталина» и всей этой шайки с результатами Вовы и Димы.

ДЕТИ.
Все дворы были усеяны детскими площадками во времена правления красных. Всяких разных кружков авиамоделирования, танцов, авто и мото спорта и т.д. было ЗАВАЛИСЬ… И дети ходили и занимались. И им было интересно. Им было чем заняться. И не просто «чем заняться», они развивались. Что сейчас? Сейчас некоторым можно будет праздновать свое совершеннолетие, когда придет их очередь в детский сад. Сейчас и не мечтайте о кружках авиамоделирования. Максимум какой-нибудь сомнительный качок «научит» за определенную стоимость вашего сына «карате». Не факт, что карате. Есть вероятность того, что дите придет с такого рода занятий с непоправимо вывихнутой на всю жизнь спиной и смещенными шейными позвонками. Ибо это никак и ничем не регулируется и не проверяется. И вы не можете по факту придти и спросить с этого «киокусенкая» лицензию на его деятельность. И даже если случится чудо и он вам покажет какой-нибудь сертификат. То скорее всего, в лучшем случае, он получил его за шоколадку и пузырь шампанского.
ОБРАЗОВАНИЕ.
Педагоги во времена правления коммунистов были в большинстве своем профессиональны. Было интересно сидеть на уроках. Преподаватель умел заинтересовать и обратить внимание на свой предмет. Если у тебя были хорошие оценки – тебя ждало высшее учебное заведение. Если же нет – училище. В любом случае, даже если ты самый откровенный дебил, которому ничего не дается, ничего от жизни не надо, тебя научат чему-нибудь. Будешь маляром, сварщиком, осенизатором, сантехником, да кем угодно. УСТРОЯТ НА РАБОТУ!!! БУДЕШЬ РАБОТАТЬ И ПОЛУЧАТЬ ЗАРПЛАТУ. На которую можно было позволить себе и еду и одежду и обувь. И еще в сочи пузо сполоснуть на море раз в год. Если же ты учишься в ВУЗе, ты уже на 4 курсе знаешь где ты будешь работать ПО РАСПРЕДЕЛЕНИЮ. А что сейчас? Сейчас даже после ВУЗа тебе надо вылизать определенное количество анальных отверстий чтобы получить мало-мальски оплачиваемую работу. Причем не только получить, а вылизывать придется ежедневно, чтобы остаться. Если же у тебя папа торгует нефтью или еще каким-нибудь определенным образом забивает плюсики перед нужными людьми – тогда да, лизать ничего не придется, даже если ты ПОЛНЫЙ Д..........Б у тебя все шансы в каком-нибудь НИИ вести исследование влияния электромагнитных полей на тушку тушканчика. Зачем? Ты сам не будешь знать зачем, равно как и значение термина «электромагнитное поле» - главное другое – денежки капают и ты состоялся как «личность». Можно жарить проституток в бане и не париться. А вот во времена СССР в баню ходили именно париться. Когда я учился в 10 классе у нас в школе преподавал физику дважды герой советского союза. Старик делал из урока ШОУ. При чем бенни хил, эдди мерфи и подобные петросяны курили нервно в сторонке. Так интересно не было нигде. Ни в одной точке мира. По крайней мере мне так казалось сидя в кабинете эти 45 минут. Он был старой советской закалки. Он вел урок так, что я, молодой и придурковатый подросток, который только и думал о том, кому бы присунуть (в силу возраста и играющих гормонов), где бы и с кем нажраться и так далее… не мог позволить себе пропустить ни одного урока, даже если вместо урока судьба сулила мне море отборного немецкого пива и дюжину американских моделей по типу памелы андерсон с раздвинутыми ногами. И вот настал момент когда наш товарищ, великий гуру своего дела, простудился и на его замену пришла молодая, красивая и умная преподавательница, у которой на тот момент уже был СТАЖ около 7 лет преподавания физики. На первом же уроке она пыталась применить закон ОМА для УЧАСТКА цепи ко ВСЕЙ цепи. Я, удивившись такому, поправил ее устно. На что получил ответ «Ах да… это же в изотермическом процессе…» (те, кто в теме, громко не ржите, а те, кто не в теме, это все равно, что спросить «сколько время?», а в ответ услышать «28 килограмм», да еще потому, что «у меня аллергия на кроликов»). В общем, если бы старикан был женского пола, я бы встретил его тогда с больничного с ЦВЕТАМИ.

ЭКОНОМИКА.
Я не знаю никаких экономических законов, терминов и так далее. Но я знаю другое. Доллар стоил меньше РУБЛЯ. Моя мать получала 120 рублей. Отец 140. Этого хватало чтобы: ЕСТЬ, ПИТЬ, ОДЕВАТЬСЯ, воспитать, одеть, накормить и обуть таких двух балбесов как я и мой брат, построить СВОЙ СОБСТВЕННЫЙ ДОМ (за 6 лет, отец строил сам, не привлекая никого извне, тратился только на стройматериалы), КУПИТЬ АВТОМОБИЛЬ ВАЗ-2101, который со временем сменился хитом того времени ВАЗ-2106. И периодически баловать своих балбесов различными серьезными по меркам того времени подарками, такими как велосипед «КАМА»(мне) и «УРАЛ» (брату) или Магнитофон «РОМАНТИК 306» и т.д. Я видел как мой брат (старше меня на 6 лет) каждое утро гладил свой алый пионерский галстук, одевал его и шел в школу. Я видел как чувак чувствовал ответственность, за все что он делает. Никогда и никому не приходило в голову тогда сидеть на корточках и произносить фразы по типа «есть мелочь?» или «есть мобила?» и, поверьте на слово, не потому, что тогда мобил не было. А потому что, когда батя дает «трешку» этого хватало и на кино и на пирожки и на мороженное и еще оставалось. Вся шантрапа начиная от 6 лет и кончая 18 лет гоняла летом футбол, тусила по пионерским лагерям, ходила в кружки самодеятельности, орала песни под гитару, ходила в походы. Самые отъявленные негодяи того времени максимум отличались тем, что надували лягушек через ж..у соломинкой, но никак не висли на героине в подъезде. Что сейчас? Сейчас я не могу позволить себе построить дом на зарплату. Мне даже вшивая ВАЗовская семерка с окладом в 10 000р светит только через 16 месяцев. И то если я все до копейки буду откладывать, не есть не пить не одеваться как раз за 16 месяцев наберу 160 тыщ и куплю сие чудо. С кривыми дверями, кожурками от семечек в цилиндрах, и дай бог если именно в тот момент когда ее собирали какому-нибудь бравому парню с АвтоВАЗа не приспичило в туалет по большому, и он не нас...л в 3 цилиндр, ибо туалет от места сборки на линии в 800 метрах (я знаю что пишу, почти все знакомые работают на ВАЗе, кстати да, сейчас живу в тольятти). В советское время можно было придти в магазин со своей зарплатой пусть даже 100р и позволить себе купить магнитофон РОМАНТИК 306 за 32 рубля. Что сейчас? Ну получил я эту десятку тысяч… обалдеть… ТЫСЯЧ!!!... пришел в магазин. Хочу современную магнитолу в машину. Нормальную такую. ХОРОШУЮ. РОМАНТИК-то не хламом тогда считался! И что я вижу? Пионер или алпайн? Тысяч эдак за 7-8. Мне даже после этой покупки на колонки не хватит… На две, не на 4! Потому как нормальный звук стоит от 3 тысяч и выше. А если я обращу внимание на магнитолку с возможностью BLUETOOTH… так за нее не менее 15 надо выложить. А что есть? Что пить? Чем платить за квартиру? Пенсионеры коммунистического времени сидели дома и не знали чем заняться. Многие «ушли в огороды». Потому как пенсии хватало. Хватало на все. А сейчас я пришел в магазинчик за сигаретами и вижу как бабушка вытащила все на витрину: кошелек, конвертик, и даже носки. Все это содержало в себе деньги. Она выпотрошила все. Бабулька при чем покупает не сервелат, а тупо булку хлеба и пакет молока (сделанный из клея ПВА и пародии молочного порошка). И ей не хватает 8 рублей!!! Она судорожно, с огромным тремором рук (в силу возраста) пытается найти у себя еще какую-нибудь заначку, за ней уже образовалась очередь, продавец смотрит на нее взглядом коршуна и не хочет считать даже, что она там высыпала(на тарелочке для денег лежат монеты достоинством «1 копейка» «5 копеек» и подобная мелочь), а очередь состоит из пузатых ублюдков, вроде тех, кто «сожалеет» о Солженицыне, с подтеками жира и соуса от шаурмы на 2-ух дневной щетине, с пятихаткой в руке и заготовленной фразой «мне два пузыря миллера» и им пох..й, они наоборот торопят бабульку. А продавщица начинает хамить и надменно убирает с витрины поданный ею пакет молока со словами «ну раз не хватает, только хлеб возьми». ВОЗЬМИ!!! Не возьмиТЕ, а возьми! И это при всем при том, что у бабульки из под старого пальто и кучи старых платков, в которые она закуталась, чтобы не замерзнуть виднеются на старом затертом до дыр пиджаке медали и, насколько я сумел разглядеть, даже ОРДЕН. У бабуши потекли слезы, она еще быстрее засуетилась в поисках этих 8 рублей… Знаете, я не выдержал. Автор наломал дров тогда в магазине, наломал так, что щепки пытались собрать 6 омоновцев, провел какое то время в замкнутом пространстве, но сожаления о содеянном в тот день так и не посетили его до сих пор.

МЕНТАЛИТЕТ.
Девушки. О эти прекрасные создания, от них веет теплом и уютом. Заботой и нежностью. Мне хотелось бы так думать. Но девушки совсем не те, не те старшеклассницы из моего детства, которые увидев мальчишку лет 6-7 сивоватой наружности, гладили его нежной рукой по голове, проходя мимо и угощали ириской. Сейчас модно смотреть тупые сериалы, боевики и прочие экскременты, содержащие в себе насилие и продажную любовь. Причем не просто содержащие, а пропагандирующие такое поведение в таком ключе, что зритель принимает увиденное как норму жизни. «ЗАНАВЕС» то пал. Сейчас среди большинства девушек принято думать, что определенная форма груди и ягодиц основополагающий фактор счастья женщины. А «приличность» девушки меряется такими факторами как, дала в первый день знакомства – ну бывает… Дала через неделю – ты «приличная». Через месяц – ты супер «приличная». Сос.....шь в подъезде у двоих и более – шалава. Вот и вся система оценки. Смысл жизни найти богатого у большинства. Чтобы были деньги на весь тот хлам из ящика, который не нужен, но в силу рекламы становится просто НЕОБХОДИМ. Факторами «счастья» женщины стали материальные ценности. А по шкале счастливее та, у кого шуба дороже, причем вторая, у которой оказалась дешевле, резко начинает чувствовать свою никчемность. Доходит до смешного. В некоторых больших населенных пунктах, таких как Москва или Питер, существуют даже, так называемые «охотницы». Это девушки, которые ОЧЕНЬ ПЛОТНО посадили в свою голову мысль о богатом муже, очень тщательно следят за своим внешним видом, надеясь таким образом влюбить в себя потенциального мужа, бегают, в буквальном смысле за ними. Посещают различного рода клубы, вечеринки и подобные мероприятия, где водится такая «дичь». Если ты встречаешься с девушкой, и вдруг, по какому-то стечению обстоятельств вы поссорились (не важно из-за чего и почему) и перестали общаться друг с другом на этой почве, то раньше это все решалось как-то по людски, походили врось, подулись друг на друга, да помирились. А сейчас нельзя себе позволить «подуться» на девушку около недели))) сейчас за неделю она успеет сменить 2-3 ухажёров))) Есть, конечно, девушки, к которым это неприменимо, но все же таких ОЧЕНЬ МАЛО. А раньше то, девчата ждали своих ребят из армии по 2 а то и по 3 года(морфлот например). И большинство не то чтобы в неверности замечено не было во время ожидания, такую «ожидающую» хрен обнимешь, не то что в постель завалишь. А почему так было? Да потому что по радио шуршало «и вновь продолжается бой, и сердцу тревожно в груди… И ЛЕНИН ТАКОЙ МОЛОДОЙ!!! И ЮНЫЙ ОКТЯБРЬ ВПЕРЕДИ!!!» а не расфуфыренные сучки с поясом вместо юбки вещали с экрана б...дство в открытом виде.
В моем сознании это сравнение может продолжаться довольно долго. И могу сказать уверенно, что нынешний строй проигрывает. Причем проигрывает довольно сильно и во всех областях, это еще я не затрагивал цен на бензин, коммунальных платежей, охраны порядка, коррупции и еще кучи всего. И везде преимущество у СССР. Это была огромная страна, мощная держава, которую боялся весь мир. У которой было ВСЕ СВОЕ и она ни от кого не зависела. Вот эти буквы USSR производили на другие страны примерно такой же эффект, как производит бойцовский пес на драного кота. И благодаря таким, как Солженицын и Новодворская, мы имеем то, что имеем. И колбасу различных сортов на полках мы получили(которую не все могут себе позволить), только вот зачем мне набитая жиром и соей перемолотая и застывшая жижа в полиэтиленовой упаковке, в то время как развитое сельское хозяйство СССР снабжало всю страну МЯСОМ - я до сих пор не понимаю. И привело это к тому, что везде разруха и пьянство, милиция самая продажная в мире, чиновники с мигалками давно забыли зачем они нужны и кому они должны служить, по улицам ходят бритоголовые дибилы, идут войны с бывшими братскими республиками, в стране нет образования, вследствие чего основное количество людей – быдло, которое очень просто ведется и впитывает нацизм. НАЦИЗМ, который искоренил СТАЛИН. Не было бы СТАЛИНА, сейчас бы все не «здрасьте» говорили, а «гутен таг». Сделал он это, как смог. Другие вряд ли смогли бы. И если за это нужно было заплатить такими как Солженицын, я полностью его поддерживаю. И когда Вова или Дима с экрана вещают о том, как сильно они подняли экономику России и озвучивают какие либо проценты, я твердо и уверенно знаю, что 85% домов в этом городе строились во времена красных, все заводы, которые работают по сей день и не разворованы построены в тоже время, все коммуникации, любая связь, даже интернет, о котором не знали в СССР, проложен по тем канавам, которые были вырыты коммунистами, все основопологающие элементы выживания, которые до сих пор функционируют придумали во время СССР. А Вова и Дима просто продолжают разворовывать государство, наследие СССР. И даже та самая, ВАЗовская пятерка, которую хаят с экранов, которая является предметом шуток различных увеселительных шоу и т.д. в том году, в котором ее выпускали составляла нехилую конкуренцию иномаркам, как по качеству, так и по «современности». А такие как Вова и Дима, равно как Боря и Миша палец об палец не ударили чтобы эта пятерка в 2010 была ничуть не хуже всяких бентли. И все равно как ни крути вазовская нива в старом кузове, сделанная 36 лет назад, является до сих пор лучшим внедорожником, обойдя по своим ТТХ все лэндкруизеры и им подобные жестянки. Вот вам яркий пример технологий СССР и его наследия.

Святочный рассказ....

Петрович шёл в магазин. Запросы его были более чем скромные – килограмм картошки, кило лука, батон белого, буханку чёрного, подсолнечное масло («нерафинированное!», как было особо оговорено в выданном супругой списке), а также незатейливые ингредиенты для традиционного новогоднего блюда «оливье», имеющего такое же отношение к известному французскому ресторатору, как финский Йелопукки к отечественному Деду Морозу, а также пакет молока и кое-что по мелочи и, вне списка, втайне от суровой благоверной - четвертинку «беленькой», только тссссссс!

Поскальзываясь на заледенелом тротуаре, не обработанном куда-то девшимися представителями братского таджикского народа, Петрович двигался в магазин. Эконом-класса. Поскольку его пенсии револьверщика шестого разряда с трудом хватало на оплату квартиры, лекарства вечно больной супруге и питание семьи.

Проходя мимо обувного магазина, Петрович в очередной раз с вожделением глянул на его витрину, где красовался дивный образец сапожного мастерства – ботинки! Обувь была всем хороша – и прочной кожей цвета каштана, и крепкой рифлёной подошвой, и настоящий мех внутри, казалось, так и манил согреть там замерзающие ступни. Эти ботинки давно притягивали Петровича, очаровывали его, всё в них было хорошо, практично, кроме несообразно высокой стоимости… Цена была явно заоблачной и составляла ровно две трети петровичевого пенсиона.
Петрович вожделенно-грустным взглядом приласкал привлекательную обувку и продолжил путь.

В продуктовом магазине, который важно назывался супермаркетом и в предновогодние дни прямо-таки кишел покупателями, сметавшими с прилавков продукты, как будто будучи в расчёте нажраться от пуза на всю оставшуюся жизнь, Петрович завладел тележкой, и стал бродить меж рядов с товарами, постоянно сверяясь со списком.

Наполнив тележку яствами и напитками, Петрович направился к кассе, где хозяйничала узкоглазая красотка с трудночитаемым именем «Базарайым» на бейджике.

Когда подошла очередь Петровича, восточная чаровница довольно споро просканировала продуктовый разврат Петровича, и объявила итог:
- Шестьсот девятнадцать рублей сорок копеек!
Петрович подал тысячерублёвую купюру, взамен Бзым.. Брым..., короче, девушка ловко отшуршала ему сдачу (легко и непринуждённо обсчитав на двадцать рублей), и вместе с чеком дала какую-то красную бумажку с надписью «Акция!!!»

Петрович сложил покупки в оставшуюся со «времён очаковских и покоренья Крыма» сеточку-авоську, довольно метко звавшуюся в народе «нифигаськой», и машинально положил в карман красную бумажку, вспомнив о ней только на выходе. Он достал непонятный листок и прочёл: «Акция!!! При покупке товаров у нас на сумму 500 рублей у вас есть уникальный шанс выиграть автомобиль, поездку в страны Западной Европы, холодильник, пылесос и ещё сотни призов!»

Петрович не доверял рекламным акциям. Давно, лет пятнадцать назад, он сходил с женой на рекламное сборище - презентацию какой-то фирмы, где с них после длительной езды по ушам содрали триста долларов на якобы льготную поездку в Испанию, но контора оказалась надувательской, и им пришлось довольствоваться летним отдыхом на своих шести сотках в загородной бытовке, которую супруга важно и до тошноты бразилисто именовала «фазендой». Самому Петровичу претил отдых в положении оверкиль на грядках с корнеплодом морковь, вызывал отвращение полив огурцов (хотя в солёном виде и под закусь в холодные зимние вечера он их очень уважал), и доставка всеъх продуктов натурального хозяйства домой в невдолбенных размеров рюкзаке в забитой, как банка шпрот, электричке, но спорить с супругой он был не в состоянии.

Петрович уже хотел было выкинуть никчёмную бумажку, но его взгляд упал на надпись над чёрным квадратиком: «Сотрите здесь»,
- А, не убудет! – махнул рукой Петрович, достал мелкую монетку и начал соскабливать защитный слой. Под сдираемой поверхностью появился нолик, потом ещё один. Сердце Петровича резко увеличило систолический объём. По мере стирания ноликов становилось всё больше, их стало сперва четыре, потом пять, вот и показался шестой, предваряемый единицей в самом начале.
- «Миллион!» - зазвенело в ушах.
- «Миллион» - пискнул кассовый аппарат.
- «Миллион!» - влекущее зашуршали купюры.
Воображение услужливо подсунуло радужную картину, на которой были белый мелкий песочек, синева тёплых вод атолла, зелень солидных пальм и развратная улыбка сисястой блондинки в розовом «кадиллаке» на фоне роскошного бунгало.
Петрович, сдерживая волнение и не веря своим глазам, напрягая зрение, проверил ещё раз.
Нет, ошибки быть не могло – да, была единица, и шесть нулей после неё, а для таких же тупых, как Петрович, был и текст: «ОДИН МИЛЛИОН РУБЛЕЙ».

Петрович схватился за сердце, потом за карман, где лежала упаковка спасительного нитроглицерина.
* * *
Спасибо прессе, о везении Петровича узнали все – его фотография с радостно-растерянной улыбкой и увесистыми пачками купюр была опубликована во всех местных СМИ.
Вот тогда-то и начались беды.
Сперва к Петровичу подвалили крепкие ребята с бычьими шеями и бритыми затылками, в спортивных костюмах и с внушительными золотыми крестами на массивных цепях. Что-то в их облике говорило Петровичу, что к Русской православной церкви данные индивидуумы явно не имеют никакого отношения. Парни в кратких, но доходчивых фразах объяснили Петровичу христианский принцип «Бог велел делиться», причём выражения их лиц были доступны для понимания даже амёбе, периодически делающей это добровольно, а сумма, полученная Петровичем после этого разговора, похудела ровно наполовину.

«Ничего!» - утешал себя радостный Петрович. – «И на ремонт в квартире хватит, и жене на операцию, и детям подкину, соседям праздник устрою, и на ботинки останется!»
На устроенном по случаю нежданно свалившегося богатства Петровичем фуршете для соседей, которые жрали выставленные Петровичем водку и коньяк, закусывали шпротами, салатами, восхитительно приготовленным женой Петровича мясом по-французски, холодцом, молочным поросёночком в золотой корочке, икрой красной, икрой чёрной, невиданными доселе мидиями, французскими виноградными улитками, для пущего форсу купленными Петровичем, каменным пармезаном и разукрашенным плесенью рокфором, нежнейшей тихоокеанской селёдочкой, о политой маслицем и обильно припорошенной нарезанным зелёным лучком, сёмгой слабосолёной, осетринкой копчёной, шпиком, благоухающем ароматом чеснока и перца, присутствующие произносили поздравления, говорили правильные и душевные речи, основным лейтмотивом было то, какой хороший и замечательный даже человек Петрович, но в глазах их явственно читались зависть и злоба.

Умудрённый опытом Петрович поставил новую металлическую дверь, по уверениям мастера, покруче, чем её аналоги в американском форте Нокс, но несчастья продолжали сыпаться.

Сперва позвонил сын, которому до этого момента Петрович был глубоко параллелен, и стал горестно вздыхать, что требуется сто тысяч на ремонт раздолбанной машины. Петрович внял слёзным речам отпрыска и ассигновал требуемую сумму. Затем приехала дочь, которая до сего дня относилась к любимому папе как одна из дочерей короля Лира в одноимённом произведении Шекспира, и горестно поведала, что у мужа-бизнесмена проблемы с налоговой и ментами. Петрович дал сто пятьдесят.
Потом, потом… В итоге у Петровича оказалась куча родственников, о которых он знать не знал, и среди них безвестные дядя Толя из Конотопа, племянник Улугбек из Самарканда, а также двоюродный племянник жены Резо из Телави и брат третьего мужа средней сестры Изя из Биробиджана. Вся родня хотела одного – денег, щедро сдабривая свои просьбы рассказами об ужасных напастях и пуская слезливые нотки в голоса. Петрович по доброте душевной слушал, огорчался, сам пускал слезу и отправлял болезной и неимущей родне деньги, причём столь часто, что стал легко узнаваем в местном отделении связи.

* * *

«Ну, сегодня-то уж точно куплю ботинки!» - решительно сказал сам себе Петрович, открыл секретер, достал из него шкатулку, поднял крышку… На дне шкатулки сиротливо лежали две сотенные купюры, причём отнюдь не с портретами американских президентов.

«Вот тебе и купил..» - огорчённо подумал Петрович. – «А, легко пришли, легко и ушли! Пожалуй, на бутылку с закуской хватит!»
Он уже одел растоптанные ботинки, которым местный умелец-армянин Арам дал уже не одну жизнь, с кряхтением стал одевать пальто, как вдруг в прихожей раздался звонок.

Петрович открыл замок и распахнул дверь. На пороге стояла Янка, внучка, единственная, пожалуй, кто ничего не просила, весёлая, с трогательной чёлкой и длиннющими – своими, а не от «Буржуа»! – ресницами над карими лучистыми глазами, очаровательными ямочками на румяных щёчках, и милой девичьей улыбкой.
- Привет, деда! – она звонко чмокнула старика в небритую щеку. – С наступающим!
- Заходи, внученька!
- Ой, деда, я на минутку, спешу, сегодня в ЗАГС со Славиком заявление подаём! А это тебе, - протянула она ему полиэтиленовый пакет.

Петрович достал из пакета коробку, обмотанную пёстрой бумагой, развернул её, открыл крышку…
В коробке лежали, заботливо укрытые полупрозрачной бумагой, ТЕ САМЫЕ ботинки, на которые он долгое время смотрел с вожделением…

© Штурм

ЗАКОН ЛОМА ДЛЯ ЗАМКНУТОЙ ЦЕПИ

- Нет, - сказал Большой Али. - Мы эту работу не возьмем. Скучно,
долго, много возни. Мы любим, чтобы быстро, понял? Бац - и капуста. Будет
такая работа, приходи.
- Неужели вам трудно ограбить дом? - спросил заказчик. - Просто войти,
пошуровать внутри, и уйти?
- Он не понял, - вздохнул Али, и оглянулся по сторонам, будто в
надежде, что кто-нибудь разъяснит заказчику ситуацию. Впрочем, это было
чисто риторическое оглядывание. Парни из банды согласно кивали и бросали на
заказчика хмурые взгляды, но рта никто не раскрыл.
Попробовали бы они.
- Слушай, ты, перец, - сказал Большой Али. - Есть такая вещь -
профессия. Вот это, - он ткнул громадным черным пальцем в расстеленную на
столе план-схему, - не наша профессия.
- Какого же черта я перед вами битый час распинался?! - вскипел перец,
видимо, позабыв, с кем говорит.
- Мне было очень интересно, - смиренно признался Али. - Теперь я всё
знаю о системе безопасности смарта. И когда разбогатею, непременно куплю
себе такой дом. Спасибо за рекламу, дядя.
- Тьфу! - дядя принялся складывать план-схему. - Надо же, столько
времени угробить...
- Засохни, плесень, - еще более смиренно, просто ласково, произнес Али
- и плесень действительно засохла. - Спроси любого в даунтауне, и тебе
скажут, что Большой Али никогда не мелочится. Ты потратил время, мужик? Я
заплачу. Во-первых, ты уйдешь отсюда живым...
Все-таки, этот заказчик был то ли полный идиот, то ли весьма не
робкого десятка. Он, конечно, побледнел, и руки у него слегка задрожали, и
со схемой возиться мужик перестал. Но он глядел Али в глаза, и видно было -
ждал продолжения. Ждал "во-вторых".
- А во-вторых, ты пойдешь в русскую забегаловку на восемьдесят шестой,
и спросишь там Мэта Закариа. Возможно, он знает, чья это профессия -
обчищать дома. И, может быть, подскажет, кого задействовать. Надеюсь, ты
ничего не имеешь против русских, чувак?
- Нет, - сказал чувак, убирая схему в кейс.
- А то мне вдруг показалось, что ты расист, - скромно заметил Али. - И
тебе противно будет иметь дело с нацией, которая только и способна, что
лазать по чужим домам. Впрочем, цыгане умеют еще меньше - верно, братья?
Братья согласно закивали.
- Короче, вали отсюда, пока цел, белый парень.
Белый в темпе собрал манатки и свалил, не попрощавшись.
- Зачем ты послал его к русским, брат? - спросил Большого Али один из
подручных - ну, из тех, кому разрешалось задавать вопросы. - И вообще...
Можно было для вида согласиться, взять аванс - десять тысяч все-таки! - а
потом отоварить придурка по тыкве, и дело с концом. В первый раз, что ли?
- Спорю на сотню, что этот тип - фед, - сказал Большой Али. - Вонючий
белый провокатор. Я за две мили чую феда. И какого черта он предложил нам
взять дом, который не берется? Так-то. А русские давно нарываются. Вот
пусть они туда и лезут. Вам не кажется, братья, что русские задолбали?
Еще бы братьям не казалось.
- А ты правда думаешь, что смарт не берется? - поинтересовался другой
из подручных - ну, тоже кому можно было.
- Ты же слышал и видел, - ответил Большой Али. - Там идеальная система
безопасности. Умнее не придумаешь. И знаете, братья, сдается мне, этот
белый ублюдок нам чего-то не досказал. В смарте может оказаться еще
какая-то фишка. Последняя линия обороны. На случай, если ты все-таки
просочишься в дом, а охрана не получит сигнала тревоги.
- Интересно, какая...
- Вот пусть русские ее и оценят, - заключил Большой Али.

***

Русских в даунтауне не любили давно и обоснованно. Во-первых, русские
плевать на всех хотели, и не признавали никаких правил. Во-вторых, они на
своих бензоколонках - ну, имелась у них небольшая сеть, чтобы отмывать
грязные деньги - разбавляли топливо водой. Это, по-вашему, нормально?
Они, было дело, самому шефу полиции набухали полный бак разведенного
бензина. Не заметили, что ли, кому льют. Там долгая вышла история, не
сейчас ее рассказывать.
А еще русские оказались ужасные расисты. Афров они, видите ли, не
любят, арабов не переносят, цыган терпеть не могут, даже от евреев, и от
тех носы воротят.
Если бы не всеобщий страх перед жуткой русской мафией, то этих
отморозков давно бы из города погнали. А так - мирились. Но мелко
напакостить случая не упускали. Поэтому заказчик - по версии Большого Али
федеральный агент - был направлен к Мэту Закариа. А старина Мэт (по
нижегородской прописке Матвей Моисеевич Захаров) внимательно к заказчику
пригляделся, и ничего такого в нем не нашел. Много подозрительного, но
никак не полицейского.

***

- Просто взять дом? - переспросил Мэт. - Никакой мокрухи, вандализма,
терроризма, сексуального насилия? Всего лишь войти, набить рюкзаки товаром,
и выйти?
- Это не просто дом, - помотал головой заказчик. - Это особенный дом.
- Ну, смарт, - усмехнулся Мэт. - Подумаешь. Что, смартов не брали? Год
назад в Санта-Монике угнали грузовик, и на нем проехали смарт насквозь, две
стены вынесли. Накидали полный кузов барахла - только их и видели.
- С этим смартом подобный фокус не пройдет. Там закрытый поселок с
охраняемым периметром.
- И такие брали. Ты что, газет не читаешь? Угнали два грузовика. На
одном подрулили к посту охраны и раскатали в блинчики все их машины. А на
другом протаранили забор, въехали в смарт, накидали полный кузов барахла...
- Этот поселок охраняют надежно. Патрулируют его круглосуточно -
понимаете? И частную охрану страхует полиция. Кроме шуток страхует, а не с
опозданием на полчаса, как обычно.
- Можно угнать три грузовика, - сказал Мэт твердо. - И два-три
бульдозера, чтобы вломиться через периметр одновременно с разных сторон.
Пусть охрана развлечется не по-детски. И можно экскаватор еще.
- Экскаватор-то зачем?! - удивился заказчик. До этого момента он с
каждой секундой все заметнее уставал - а тут удивился.
Мэт поглядел на заказчика с откровенным сожалением.
- Эх, ты... Дорогу перекопать, вот зачем. Ну, по которой полиция
должна подъехать. И пусть страхуют кого угодно хоть до второго пришествия.
- А самим как выезжать?
- Выезжать не надо. Можно угнать вертолет...
- Простите, сударь, - произнес заказчик вкрадчиво, - а это обязательно
- скромную квартирную кражу раздувать до масштаба "Бури в пустыне"? Вы так
всегда делаете?
- Да пошел ты... - Мэт фыркнул и обиженно надулся.
- Мне нужно просто ограбить смартхаус, - сказал заказчик очень
грустно. - Тихо ограбить, понимаете?
- Он, что, с твоей женой переспал? - спросил Мэт, хитро прищурившись.
- Кто?
- Да уж не смарт. Этого-то они еще не умеют, я надеюсь?
- Зависит от начинки, - небрежно бросил заказчик.
Мэт обалдело вытаращился.
- Вас не должны интересовать мои мотивы. Я предлагаю работу и хочу
знать, возьмется за нее кто-нибудь, или нет. Есть у вас на примете
специалисты такой квалификации?
- Зависит от начинки, - Мэт выразительно шевельнул пальцами.
- Деньги есть. Достаточно.
- Что ж ты с ниггерами не сторговался?
Заказчик на "ниггеров" не отреагировал никак.
- Ладно, - сказал Мэт. - Я пойду, а ты жди. Перекусить успеешь. Закажи
okroshka - по нынешней жаре в самый раз.
- Предпочитаю американскую еду, - сообщил заказчик.
- Я так и понял, что ты расист, - кивнул Мэт, вставая из-за стола.
- Все сегодня с ума посходили, - сказал заказчик уныло.
Мэт черным ходом вышел на улицу, по пожарной лестнице взобрался на
второй этаж, и через распахнутое окно шагнул в небольшую очень грязную
комнату. Посреди нее трое молодых еще мужчин - в возрасте слегка за
тридцать - играли в карты, используя вместо стола коробку из-под ксерокса.
- Есть клиент, мужики, - сказал Мэт. - Жирный котяра. Темнила
страшный, но зуб даю, что не полис, и не фед. Даже жалко - я ему такие
роскошные перспективы обрисовал, аж сам увлекся...

***

На самом деле, смарты грабили очень редко. Точнее, когда-то пробовали
грабить, и почти сразу навсегда зареклись. Результат не оправдывал ни
риска, ни затрат на подготовку.
Технически войти в смарт было не сложнее, чем в обычный дом. Вот
только выходить из него требовалось самое большее через три минуты. И очень
быстро сматываться. Потому что максимум на шестой минуте подкатывала
охрана. Которая уже знала, сколько вас, как вы выглядите, и на чем
приехали. Ей все это смарт еще по дороге описывал.
Конечно, можно было захватить хозяина смарта и потребовать от него код
- обычно смартхаусы открывались именно комбинацией цифр. Чтобы хозяин мог
одну цифру в коде переврать. Смарт безропотно впускал непрошенных гостей,
но тут же включал "тревожные" камеры скрытого наблюдения и вызывал охрану.
Нет, ну можно еще пообещать хозяину пулю в голову за неверный код, или
вообще украсть у него ребенка. Можно в случае чего орать полисам - стойте,
у нас заложник... О, да, конечно. Щас!
Очень уж большая разница - максимум три года за взлом, или верных
тридцать лет за преступление, сопряженное с насилием. Ни в одном смарте не
лежит столько денег, чтобы из-за них так подставляться.
Деньги в банках лежат.
Вот банки и грабили. Примерно то же, что взять смарт, только наличные
искать не надо - кассиры сами капусту в мешки упаковывают.
А Большой Али, например, банки не грабил. Боялся. Он по мелким
арабским и китайским магазинчикам специализировался. Чтобы бац - и готово.
Что интересно, посылая заказчика к русским, Али хотя и имел в виду
кинуть им подлянку, а по сути не врал. Русские могли замахнуться на смарт.
Они же целую страну разворовали, хотя у них там были гулаг и кэйджиби.
Они и гулаг с кэйджиби по кусочкам растащили.
Они после той оказии с разбавленным топливом пригнали шефу полиции
целый бензовоз. К подъезду. Типа в подарок, загладить вину. Что интересно,
не краденый. Скинулись, купили, и пригнали.
У шефа от изумления язва открылась, и он на неделю в больницу слег.

***

Русских "специалистов" звали Дима, Армен и Шварценеггер. Вид они имели
очень интеллигентный, смирный, и какой-то бедноватый, что ли. Особенно это
бросалось в глаза по контрасту с бандой Али. Там все были толстые,
увешанные золотом, и с громадными пистолетами.
- А вы на самом деле русские? - спросил заказчик, недоверчиво
оглядывая команду.
- Мы москвичи, - сказал Дима.
- Это еще хуже, - объяснил Армен.
- Покажите им деньги, и они будут хоть китайцы, - бросил на прощание
Мэт, и вышел в окно.
Щуплый маленький Шварценеггер ничего не сказал, но зато вытащил из-за
пазухи здоровенный вольтметр, и с умным видом на него уставился.
- И вы, это... - поинтересовался заказчик, опасливо косясь на
электронную машинку. - Входите в закрытые помещения?
- Входим, - подтвердил Дима. - И даже выходим.
- Сгибаясь под тяжестью награбленного, - ввернул Армен.
Ну, тут он, положим, для солидности наврал. Собственно красть их
команда даже не пробовала. А занималась она исключительно порчей,
разрушением и уничтожением всяческих замков, дверей, решеток, и прочего,
чем средней руки американский капиталист защищает склады, подсобки и
открыто стоящие контейнеры. Расчищала путь к капиталистическому имуществу и
быстро убегала.
Только вороватый Шварценеггер все пытался уволочь с места преступления
какую-нибудь ерунду - за что регулярно получал по рукам.
Старый фокус. Мы, господин прокурор, шли мимо. Из чисто хулиганских
побуждений отключили сигнализацию, замок сорвали, и потопали себе дальше...
А мы, господин прокурор, тоже шли мимо. Видим: открыто. Зашли и взяли, что
плохо лежало. С самого краешку. Так, по мелочи. Чего оно валялось
незапертое и вводило честных граждан во искушение?..
Ясен пень, заказчику эти подробности знать было ни к чему.
Заказчик достал схему. Между прочим - что там Мэт про китайцев ляпнул?
- косоглазым он ее уже показывал.
К сегодняшнему дню он с этой схемой все городское дно облазил. По
идее, у него на хвосте должны были висеть и полисы, и феды, донельзя
заинтригованные.
Ну, русским об этом знать не стоило, наверное.
Заказчик так умучился ставить задачу, что теперь изъяснялся предельно
сухо и четко.
- Вот поселок, - сказал он. - Вот дом. Нужно войти и оставить явные
следы проникновения. И уйти, ни в коем случае не попавшись. Десять тысяч
аванс. По исполнении через неделю - еще тридцать.
- Пусть будет не тридцать, а сорок, и в течение суток, - предложил
Дима.
- Нет. Я хочу убедиться, что вы ушли чисто. Если вас не найдут за
неделю, значит, так и есть. А сумма окончательная и не подлежит обсуждению.
- Ладно, - вздохнул Дима. - Раз не согласны торговаться - давайте
тогда, признавайтесь, на фига вам это все нужно.
- Допустим, я хочу напакостить хозяину дома. По личным мотивам. Так
нормально?
- Сойдет. Как версия. Что там можно взять?
- Честно говоря, почти ничего. Мебель, кое-какая аппаратура...
По-настоящему обживать дом начнут только через месяц. Вот почему я и
предлагаю вам такие большие деньги.
- Мы и подождать можем, - заметил Дима. - Нам-то не к спеху. Зато
потом мы с удовольствием освободим хозяина от любимого барахла. Да и в
сейфе его покопаемся не без приятности. Как вы сказали - напакостить? Ну,
вот. Пакостить, так по-крупному.
Заказчик пренебрежительно хмыкнул.
- Барахло... Плевать он хотел на барахло. Поймите, тут принципиально
важен сам момент проникновения в дом. Увидев, что к нему залезли, хозяин не
сможет там жить. Он купил смарт, потому что уверен - это будет только его
жилище. Ну, а я... Самое больное место, понимаете?
- Злой вы человек, - пожурил заказчика Армен.
- И от кого я это слышу?
- Ваша правда, сэр. Извините. Хотите, я там что-нибудь гнусное на
стене нарисую? Или, допустим, в супружеское ложе накакаю?
- Нет-нет! - заказчик даже руками замахал. - Только пожалуйста, ничего
такого. Без вандализма. Мне будет непрятно.
- А то поджечь можем, - деловито предложил Дима. - Чуток еще деньжат
накиньте за пиротехнические работы, и мы...
- Не надо! - приказным тоном потребовал заказчик. - И давайте сразу
договоримся - за нанесение ущерба зданию и обстановке вы будете
оштрафованы.
- Ох, хитрец! - подал голос Шварценеггер. - Уважаю!
- Что такое? - нахмурился заказчик.
- Нет, ребята, вы разве не поняли? - обратился Шварценеггер к
коллегам. - Я-то сразу догадался. Он хочет... Ой, ладно, после объясню.
- Хорошо, а пока не встревай, - распорядился Дима. - Значит, войти,
оставить следы, и выйти... Что вы знаете об охранной системе этого смарта?
- Всё, - сказал заказчик.
В защите смарта изъянов и слабых мест не нашлось. Единственное, за что
в принципе можно было ухватить смарт, так это за один-единственный внешний
фактор. Человеческий. Если как-то нейтрализовать охрану, или хотя бы
задержать ее... А вот об умный домик сам по себе - только зубы ломать. Едва
хозяин выходил за дверь, смарт "вставал на охрану". Он не просто давал
сигнал тревоги в момент взлома. Он еще и просматривал земельный участок, на
котором жил. И из-под земли его ощупывал заглубленными датчиками. Любой
движущийся объект весом больше тридцати килограммов мгновенно привлекал
внимание дома. Смарт настораживался, пытался идентифицировать объект,
принимался отслеживать его перемещения, и все записывал. Если по территории
бродил не соседский мальчишка (соседей дом знал в лицо), то картинка тут же
уходила на пост охраны.
Внутри дом был нашпигован датчиками объема, инфракрасными сканерами и
"тревожными камерами", включающимися при несанкционированном проникновении.
Если с хозяевами приходил кто-то чужой, дом на всякий случай запечатлевал и
его. И подглядывал за гостем, когда тот оставался в комнате один.
"Типичный параноик", - сказал Армен.
"Нет, просто вышколенный слуга", - парировал заказчик.
"Это ж с ума сойти можно - жить в доме, который постоянно за тобой
следит!".
"Как раз за хозяевами смарт не следит. Но если им захочется, они
смогут выставить и такую опцию. Многие, например, просят смарт приглядывать
за детьми".
Смарт безвылазно сидел в интернете - казалось бы, загоняй ему в мозги
вирус и бери управление на себя, - но и с этой стороны к дому оказалось не
подступиться. Защитой управлял отдельный компьютер, вообще не подключенный
к сети. Эйфория первых лет внедрения смартов, когда хозяева открывали двери
звонками с мобил или электронными письмами, давно прошла.
Самым обидным было то, что все эти охранные премудрости элементарным
образом отключались командой с внешнего ремонтного порта. Но ремонтник
подсоединялся к нему только в присутствии хозяина и охранника, либо с
санкции прокурора, и тогда уже под контролем полиции. А пожарные, если что,
просто ломали дверь, и...
"Запалить бы его слегка, - мечтательно произнес Армен. - И самим
приехать тушить. На настоящей пожарной машине... Красивый ход, ага?".
"Вы еще предложите наводнение устроить, - сказал заказчик. - Или
землетрясение".
Конечно, смарту можно было попросту отрубить электричество. При
падении напряжения дом переходил на аварийный режим с питанием от
аккумуляторов и посылал тревожный сигнал в электрокомпанию. Полчаса он ждал
- обычно за это время мелкие неисправности устранялись, - и если тока
по-прежнему не было, уведомлял о происшествии хозяина и охрану. После чего
запускал дизель-генератор. В случае отказа генератора смарт начинал
паниковать и требовать помощи. Успокоить его могло только появление хозяина
или охраны. Еще через полчаса аккумуляторы садились, и если дом по-прежнему
оставался беззащитным, тогда он на последнем дыхании звонил 911.
"Сколько он может продержаться на дизеле?", - спросил Дима.
"Сколько... Да пока горючее не кончится! Генератор у каждого дома
свой, хозяин сам выбирает. Обычно стараются подгадать так, чтобы одной
заправки хватало часов на двенадцать. А уж есть ли у хозяина запасная
канистра в гараже...".
"В общем, рубить ему кабель бессмысленно, - заключил Армен. - Ладно, и
как же вы нам предлагаете грабить эту хрень?".
"Мне вас порекомендовали как специалистов по проникновению в дома, -
сказал заказчик. - Ну, и э-э... проникайте. Времени неделя, с
послезавтрашнего дня. Хозяева уезжают в Европу".
"Вот это хорошо, - сказал Дима. - Отсутствие хозяев - серьезный
аргумент за. В общем, записывайте телефончик, мы до завтра поразмыслим, и
где-нибудь к обеду вы нам позвоните".
"Вы уж придумайте что-нибудь, а?", - почти взмолился заказчик.
Дима обещающе кивнул.
Когда заказчик ушел, Дима спустился в забегаловку и подошел к Мэту,
уплетающему за обе щеки okroshka под ледяную водочку.
- Приятного аппетита, дядя Матвей, - сказал Дима. - Ну, и странного же
америкоса ты нам сосватал! Надеюсь, догадался посадить ему на хвост своего
человечка?
- Чтобы я - и не догадался? - улыбнулся Мэт.

***

Шварценеггер уверял, что заказчик хочет по дешевке купить вскрытый
смарт. Действительно, пострадавшие от несанкционированного проникновения
дома на какое-то время резко падали в цене. При условии, что информация о
взломе системы безопасности просачивалась наружу.
"Вот увидите, он еще попросит нас фоток там нащелкать!" - уверял
Шварц.
"Не вопрос, нащелкаем", - кивнул Армен.
Дима попросил не отвлекаться и поставил задачу. Шварценеггера он
послал "на этюды", то есть покататься вокруг поселка и "на натуре" оценить
качество несения службы охраной. Армену было приказано готовить снаряжение.
Сам Дима отправился в районный технадзор за серьезной - а не детской, как у
заказчика - схемой поселка.
Русские могли войти в смарт легко и непринужденно.
Более того, они могли весь его облазить - ну, первый-то этаж точно - и
действительно наделать фотографий.
Даже стырить какую-нибудь глупость вроде диванной подушки. Или дохлую
крысу подбросить в морозильник.
А ничего серьезнее от них и не просили, верно?
Потому-то русские и могли войти в смарт.
Про ценные вещи Дима спрашивал клиента лишь для отвода глаз. Случись
заказ на настоящую домовую кражу, Дима не пошел бы в смарт ни за что. А вот
заползти - именно на четвереньках заползти в дом - команда Димы могла
только так. В любой момент, лишь бы хозяин был в отлучке. Но что можно
украсть в пределах двух футов от пола? Тапочки и мусорное ведро?
Пылесосы и полотеры. Их в каждом смарте была прорва, и минимум раз в
сутки они принимались по дому мельтешить. Уборка продолжалась не меньше
часа, и на этот период смарт "поднимал глаза" на два фута. В смысле -
датчики объема вообще отключал, а пересечение инфракрасных лучей на уровне
двух футов и ниже игнорировал.
Оставалось только найти позицию неподалеку от поселка, на которой
можно скрытно залечь, прицелиться лазером в окно дома, и начать считывать с
него звук. Как только внутри зажужжит - давай, засекай минуты с секундами.
Вот оно, твое время.
А как незаметно добраться до здания, стоящего почти что в центре
охраняемой зоны, и войти в него - ну, это только настоящий, стопроцентный
американец не догадался бы. И то, наверное, прирожденный и убежденный
горожанин, жертва небоскребной архитектуры. Вуди, мать его, Аллен. Хотя,
дай ему месяц-два на размышление...

***

***

И действительно, заказчик попросил наделать фотографий. А еще он очень
хотел узнать, как именно воры полезут в смарт. Ну просто ужас, как хотел.
Извертелся весь, бедненький.
Но только розовая птица обломинго махнула крылом ему в ответ.
"Мы будем действовать в рамках закона лома для разомкнутой цепи", -
сказал Дима. И многозначительно надул щеки.
"Закон Лома? - удивился заказчик. - Кто это - Лом?"
"Это такой русский", - объяснил Армен.
Заказчик с тяжелым вздохом передал ворам пакет с деньгами и укатил на
своем черном "Севиле".
"А правда - что такое закон лома?" - спросил Армен.
"Для разомкнутой цепи? Да проще некуда. Вот, есть некая цепь. Берется
лом. Если знать, по какому звену ломом въехать, цепь развалится на две
половинки, открывая проход".
"Всего-то... - протянул Армен разочарованно. - Тоже мне, закон".
"Зато работает", - сказал Дима.

***

Рано утром небольшой фургончик остановился на малолюдной улочке в паре
сотен шагов от поселкового забора. Шварценеггер поднял секцию пола, глянул
вниз, и сказал:
- Абрамчик, вперед на полметра. Стоп!
Внизу был канализационный люк.
Порядок следования определили следующий. Шварценеггер, как самый
легкий, юркий и узкоплечий, полз в авангарде. К тому же, он ловчее всех в
команде управлялся с режущим, пилящим и сверляще-долбящим оборудованием.
Местный гений разрушения. Когда в автомастерской Мэта что-то не хотело
отламываться, вывинчиваться или отрываться, посылали за Шварцем. Под его
руками - будто само отваливалось.
Могучий Армен пёр на себе основную часть инструмента и, в случае чего,
проталкивал Шварценеггера вперед или служил ему точкой опоры.
Дима, как положено командиру, замыкал колонну. Он тащил резервные
батареи и, что немаловажно, закрывал собой путь к отступлению.
Ползти по теплотрассе оказалось скучно, пыльно, утомительно и долго. В
какой-то момент они едва не заблудились. Потом нагруженный тяжелым
снаряжением Армен изобразил нечто вроде приступа астмы, чем здорово
приятелей напугал. Потом Дима решил, что они могут опоздать, и принялся
всячески подгонять команду, из-за чего темп движения только замедлился. Но
все-таки они выбрались куда надо, и почти вовремя.
- Вот оно, - Шварценеггер похлопал ладонью по небрежно сложенной
кирпичной стенке. - Ну и халтура! Прямо скажем, не наш человек клал. Не
Иван Денисович какой-нибудь. Армен, заряжай.
Армен перевернулся на спину и принялся "заряжать", то есть запитывать
дрель от идущего по потолку кабеля. Пыхтя и отдуваясь, он ввинтил в
толстенную черную кишку хитрый инструмент, эдакую помесь буравчика со
штекером типа "папа", и когда на устройстве загорелся огонек, набросил на
выводы "крокодилы". Посыпались искры.
- Есть контакт, - удовлетворенно сообщил Армен, и мучительно
закашлялся.
Шварценеггер поставил дрель в режим перфоратора, надвинул на глаза
очки, посоветовал беречь перепонки, уткнулся сверлом промеж кирпичей, и
начал долбить.
Это было ужасно.
Дима лежал на трубах, чихая и затыкая уши, и для успокоения нервов
думал о том, что смарту этот ужас по фигу - его электронные мозги никак не
отреагируют на сотрясение фундамента, потому что живые мозги американского
программиста не могли предусмотреть такую бредовую возможность.
Шварценеггер продолбился ударно, за двадцать минут.
- Армен, разряжай, - сказал он. - Ну, успели. Лежим, курим. Или сразу
лезем? Невысоко вышли, над самым полом. Я даже чего-то вижу там.
Мусоросжигатель, что ли. Эй, ребята! Вы меня слышите?!
Ребята не слышали. И поскольку заложенные уши разложило далеко не
сразу, пришлось немного еще поваляться на трубах. Время позволяло.
Если не считать упомянутого мусоросжигателя и кучи дробленого кирпича,
подвал оказался пуст. Более того, он не был никак прикрыт охранной системой
- это Дима определил мгновенно. Здесь можно было ходить в полный рост, и
команда с наслаждением расправила плечи.
Внутрь дома вела мощная гладкая дверь без малейших признаков замка.
Вот почему тут не было сигнализации.
- Дурацкая идея, - сказал Шварценеггер. - Пошел на помойку и
захлопнулся на фиг. И конец. Съел весь мусор, потом умер.
- Ерунда, - отмахнулся Дима. - Там с другой стороны фиксатор и
доводчик с мотором. Смарт тебе дверку откроет, и уж позаботится о том,
чтобы ты мог вернуться.
- Петли высверлим? - деловито спросил Шварценеггер.
- Дурак? Упадет же. Вырезай снизу лаз.
- О'кей, - согласился Шварценеггер, посмотрел на часы, и достал из
сумки фрезу. - Армен, заряжай. Успеем.
Ровно в десять эй эм, то бишь по-русски утра, дом ожил. Сначала он
тихо зашелестел - это откинулись панели в стенах, - потом зажужжал. Это
поехали на работу пылесосы. Дима просунул в узкий лаз зеркальце на длинной
ручке.
- Нормально, - сказал он. - Путь открыт. Теперь последний инструктаж.
На пути бытовой техники лишний раз не вставать, задницы не отклячивать.
Лучше всего не на четвереньках двигаться, а вообще по-пластунски. Так
надежнее. Ну, коллеги, за мной!

В доме не жили. Да, как и обещал заказчик, внутри оказалась кое-какая
мебель и довольно много хорошей престижной аппаратуры. Даже очень
престижной. Шварценеггер минут пять, кряхтя, нарезал круги вокруг стойки
домашнего кинотеатра, прикидывая, как бы чего-нибудь из нее выковырять.
Кончилось тем, что он смотал целую бухту, метров в десять, жутко дорогого
аудиокабеля с золотой нитью, и так дальше ползал - с этой бухтой через
плечо.
- Меломан хренов, - вздохнул Армен. - Крохобор несчастный.
- У меня пылесос отвертку скоммуниздил! - прошипел сквозь зубы
Шварценеггер. - Только я ее отложил на минутку, тут эта сволочь мимо
проезжает. Звякнуло что-то, я хвать - а кранты отвертке! У-у, зараза! Нет
на тебя кувалдометра!
- А на отвертке - твои пальчики, между прочим, - заметил Дима издали.
Он непрерывно щелкал камерой, выискивая такие ракурсы, чтобы не очень
бросалось в глаза, с какой подозрительно низкой точки снимают. Получалось у
него плохо, Дима злился. - Пальчики. Твои. А?
- Да их давным-давно затерло! - Шварценеггер махнул в сторону Димы
перчаткой.
Они еще и в масках были. Диму знали как перестраховщика, почему и
слушались безоговорочно. Дима и вправду был не Ленин - не спалился еще ни
разу.
На родине он вообще не вором работал, а каким-то секретным инженером
по оборонной части.
- Будем надеяться, что затерло, - вздохнул Дима. - Армен, на кухню
сползай. А ты, Шварц, пошел в спальню. Чует мое сердце, господа, что
творится здесь какая-то лажа. Но убей меня Бог, если я понимаю, в чем она
заключается.
Нет, в доме не жили.
Армену не удалось заглянуть в холодильник, но зато он обнюхал мусорное
ведро. А Шварц не обнаружил в спальне "ни грамма", как он выразился,
постельного белья. Да и зала, мягко говоря, обжитой не выглядела... Да и
прихожая тоже.
Здесь решительным образом не ступала нога человека.
Это тоже Шварценеггер такими словами обозначил ситуацию.
- Да и хрен с ним, - сказал Дима на двадцать пятой минуте. - Пошли,
что ли, домой. А то я каждый раз как переползаю инфракрасный луч, у меня
нервы в струнку вытягиваются. Следы проникновения есть? Значит, работа
сделана.
- Я в спальне из комода ящики вытащил, - доложил Шварценеггер.
- А я на кухне нагадил слегка, - сообщил Армен.
- Надеюсь, не буквально?
- Вообще-то, если честно, я там пописал. Извини, Дим, приспичило. Но
за мной уже убрали. А нагадил я в том смысле, что дверцу, за которой
полотер кухонный живет, сломал немножко. Там сигнал пойдет, будто она не
закрыта. Дом вызовет механика, тот явится - что такое, внешне все в
порядке...
- Не явится твой механик. Хозяева в отъезде, ему без мента внутрь не
попасть, - расстроил Армена Шварценеггер.
- А вот это мы посмотрим, - сказал Дима. - Это ты, Армен, хорошо
придумал. Шварц! Звони Абрамчику, пусть хватает бинокль и пешком бежит на
точку, откуда ты дом слушал. Это ведь недалеко. И пускай докладывает, не
подъехал ли кто, и не вошел ли в домик. Ты пока ему задачу поставишь, я еще
пару снимков щелкну - и полезли. Хорошенького понемножку. Да, вот еще что.
Кабель ворованный - брось. А ну, брось, кому сказано!
Как ни странно, ползти обратно было еще труднее и противнее. Вроде бы,
на том конце тоннеля команду ждала свобода - яркое солнце и довольно свежий
воздух. Но они устали. Гораздо сильнее, чем предполагали устать. Поэтому из
люка в вэн забрались не довольные собой победители, а измочаленные и
заметно постаревшие за это утро трудяги.
- Ты, конечно, Димка, умный, - заявил Армен, выливая себе на голову
ноль шесть литра минералки, - но как же я затрахался!
- За червончик, - напомнил Дима.
- А может, я дешевле и не даю, - предположил Армен.
Зазвонил телефон Шварца. Дима попросил взглядом, и Шварц протянул ему
трубку.
- А-а, выбрались! - обрадовался Абрамчик. - А то связи не было.
Значит, слушай, Дим, у меня новости. Полчаса назад к дому подъехал вэн.
Если я правильно читаю - извини, далековато - это какая-то ремонтная
служба. Из вэна, значит, вылез дядя с ноутбуком. Присоединил бук к двери,
та открылась. Дядя вошел, и до сих пор не вышел. Какие будут указания?
- Бери шинель, пошли домой, - сказал Дима очень усталым голосом. - То
есть, сиди на месте, сейчас мы тебя заберем.
- Засада? - спросил Шварц, все это время очень внимательно за Димой
наблюдавший.
- Да не похоже. Но я терпеть не могу, когда меня держат за дивайс. А
мы ведь не дивайсы - верно? Ладно, дядя, мы выясним, как ты нас поимел, и
зачем. А потом сообразим, как поиметь тебя... У дома нет никаких хозяев -
понимаете, мужики? Он не продан. Демонстрационный образец, наверное, потому
и с мебелью.
- Я другого не понимаю - этот тип нам заплатит, или как?! -
разволновался Армен.
- Он заплатит в любом случае! - пообещал Дима. - Хорошо, Шварц, давай
за руль, сейчас Абрамчика подхватим, и баиньки.
И тут телефон зазвонил вновь.
- Димка, вы где?! - прокричал Абрамчик. - Сваливайте оттуда, мухой!
- Шварц, полный газ! - рявкнул Дима. - Абрамчик, мы сейчас...
- Не надо, я сам уйду! Бегите!
- В чем дело?
- Только что подкатило еще две машины. Одна - черный "Севиль", а
другая - охрана! И все полезли в дом! Похоже, вы наследили. Убирайтесь как
можно дальше от этого люка проклятого!
- Шварц, уходим! Абрамчик, ты точно выберешься?
- Вот и плакала наша зарплата... - пробормотал Армен. - Дим, это я
виноват. С меня потом спросишь за самодеятельность. Я отвечу.
- Он! Вот кто ответит! - прорычал Дима, швыряя под ноги телефон.
- Кто?! Я-а?!!! - заорал Шварц.
Фургон опасно завалился на бок в крутом повороте.
- Да не ты, придурок! Он!
- Я, - согласился Армен.
- И-ди-о-ты! - заключил Дима. - И я - главный!

- Это я виноват, - сказал Мэт. - Я должен был задержать вас хотя бы на
сутки-двое. Чтобы не сразу полезли - молодые, горячие. Инженеры,
трам-тарарам. Передовики соцсоревнования, вашу мать. Ломанулись, как на
трудовой подвиг. По работе соскучились. А всё я, старый дурень...
- Мы тебя долларом накажем, - пообещал Дима. - Чтобы не очень
убивался. Ну, и..?
- Наш заказчик - отставной федеральный агент. Специалист по
электронным системам безопасности. Последние несколько лет работает на
фирме, поставляющей населению самые навороченные смарты. Отвечает за
наладку защиты от проникновения.
- Я не понимаю, - Дима помотал головой. - Почему он не мог с нами
договориться по-человечески? Ну, искал мужик брешь в защите. Ну, решил, что
две головы лучше. И что? Были же случаи... Нанимали взломщиков опытных на
вполне законных основаниях! Да мы бы ему... В лучшем виде!
- Думаю, все дело в том, что этот тип бывший фед. Он воров за людей не
считает. Просто не может, воспитание не то. Вы для него так - расходный
материал.
- Я его, гада, самого израсходую! - прорычал Дима.
- Но-но! Попросил бы! И думать не смей.
- То есть, он точно не заплатит, - горестно заключил Армен. - Он нас
не боится ни капельки, и поэтому не заплатит. Ребята! Мамой клянусь - я
отработаю!
- Заказчик отработает, - твердо сказал Дима. - Его-то собственный
домик наверняка хорошо упакован. Много не утащим - так хотя бы в душу ему
наплюем. Чтоб знал наперед, как русских подставлять.
- Ты же сам говорил, что смарт не берется! - удивился Мэт. - Слушай,
не лезь на рожон, а? Зажми в кулак самолюбие. Ну его.
- Смарт - берется! По закону лома.
- Он уже сработал один раз, твой закон, - напомнил Армен. - И клиент
наш обожаемый назубок его выучил теперь.
- То был закон лома для разомкнутой цепи. А мы устроим - для
замкнутой!
- Это как?
- Если плюс и минус, - произнес Дима тоном лектора, - замкнуть ломом,
то лом слегка нагреется, а вот цепь развалится на хрен!
Изумленные подельники благоговейно затихли, переваривая услышанное. И
первым голос подал Мэт.
- Диверсия! - воскликнул он. - Я подниму старичье, угоним пять
бульдозеров, и перепашем там всё к такой-то матери! А вы под шумок...
- Как ты достал со своими бульдозерами, дядя Матвей!
- Или не я долбал этих долбаных америкосов в злодолбучем Нэме?!
- Если б ты воевал в Нэме, тебя бы фиг пустил сюда иммиграционный
контроль.
- А им кто-то что-то сказал? Ха! У нас тут, знаешь, какие бойцы осели?
Да мы та еще пятая колонна! И если Родина прикажет...
- Расслабься, дядя Матвей. В гробу тебя видела твоя родина. И потом,
здесь местных бойцов до фига и больше. Забыл, что ли, в конце недели - День
Родни Кинга.
- О-па! - восхитился Шварценеггер, все это время отсиживавшийся молча
в углу. Он там калькулятором щелкал и вздыхал тяжело, подсчитывая,
наверное, упущенную выгоду и растраченный зазря креатив. - Отвлекающий
маневр! Конгениально.
- Большой Али нам этого урода сосватал? - продолжал Дима. - Вот пусть
и выручает теперь. Я сам пойду говорить с ним. Сейчас же.
- Стоп! - приказал Мэт. - Идея прекрасная. Но ты не пойдешь говорить с
Большим Али. Даже я не пойду. Тут нужна фигура другого калибра. Я знаю,
кого попросить, и мне точно не откажут. Базарить с негрозадыми пойдет Зяма
Мертворожденный.
- О, Боже! - воскликнул Дима с чувством. - Как можно иметь дела с
человеком, у которого такое кошмарное прозвище?!
- Это фамилия, - сказал Мэт.

***

К вечеру того же дня об увлекательном приключении, которое нашла себе
на все три задницы команда Димы, местные русские правонарушители знали чуть
ли не поголовно. Общее мнение было таково, что Дима, конечно, редкий идиот,
полный лузер и конкретный шлимазл - но и заказчик его тоже, мягко говоря,
нехороший человек, и должен быть наказан. А уж с ниггеров поганых
компенсацию получить сам Бог велел.
Русские навалились на злосчастный поселок всеми наличными силами. Как
говорили потом знающие люди, такой предварительной разведки не
удостаивалась ни одна кража за всю историю русской криминальной диаспоры. И
уже через полдня выяснились интереснейшие вещи. Диме повезло минимум три
раза.
Ну, во-первых, сам по себе День Родни Кинга - это был редкий подарок.
Во-вторых, поселок тоже активно готовился к всенародному празднованию
исторического Дня. Там шла комплексная проверка системы безопасности, в
рамках которой - внимание! - наконец-то должны были залить солярку в
генераторы смартов. Из одной цистерны во все сразу. До этого дизеля стояли
просто сухие.
В-третьих, именно сам заказчик - а не выдуманная им виртуальная жертва
домовой кражи - уезжал на неделю в Европу. Как и значительная часть белого
населения города, которая День Родни Кинга воспринимала болезненно, если не
сказать хуже.
В общем, грабь - не хочу.
Парни с русской бензоколонки нахимичили какой-то дряни, крошечная
щепотка которой тонну солярки убивала напрочь. Попадание десятка-другого
щепоток в цистерну было уже делом техники.
Мэт гарантировал угон автотранспортного средства с массой, достаточной
для сшибания наземь опоры линии электропередач. Когда ему сказали, что
таранить придется всего-навсего ерундовую трансформаторную будку, он даже
обиделся.
Армен умучился заряжать аккумуляторы. На этот раз команде требовалось
гораздо больше энергии, и всю ее переть на себе было просто нереально.
Хитрый Шварц предложил оставить источники питания в фургоне и тянуть за
собой только кабель. На том и сошлись, но пару-тройку батарей все-таки
решили на Армена навьючить. Для страховки, и вообще, дабы впредь не
выпендривался. Ин-же-нер!
Да он и вправду был раньше инженер. Вроде Димы.
Автогеном еще запаслись. И подписали Магомета, чтобы в фургоне сидел.
На случай, если волна черного гнева не в ту сторону покатится, налетит
случайно на одиноко стоящий вэн с безобидным внешне Абрамчиком, решит
немножко заняться антисемитизмом, и сорвет операцию.
Магомет бы им сорвал. Всё. Он так и сказал - пусть только сунутся. "Я
не дам в обиду своего белого брата!" - сообщил Магомет, и хотел было
дружески хлопнуть Абрамчика по плечу, но вовремя передумал.
А к Большому Али поехал в гости Зяма Мертворожденный. Как бы
поздравить с наступающим праздником.
Если вы не знаете, то вроде бы в тысяча девятьсот девяносто третьем
году - кажется, да, именно - несколько тупых белых копов отдубасили на
улице черного парня по имени Родни Кинг. На виду у телекамеры. Си-Эн-Эн
транслировало картинку на все Штаты, и в тот же день началось что-то
невообразимое. Черные вышли на улицы - и пошли. Демонстрация протеста,
типа. Но просто так ходить толпой афры терпеть не могут. Их, застроенных в
колонну, моментально прихватывает всех разом атавистический страх раба,
которого гонят на плантации. И, дабы заглушить нервное сосание под
ложечкой, черные демонстранты начали себя развлекать - то есть,
переворачивать машины, бить витрины, и всё, что ни подвернется, грабить,
трахать и поджигать.
Белые тихо офигевали и не знали, что делать. Они так и сидели,
дрожащие и офигевшие, пока черные не устали и не разошлись по домам -
"сгибаясь прод тяжестью награбленного", как сказал бы Армен.
Черным понравилось, и они решили устраивать такое шоу каждый год.
Чтобы белые особо не умничали. Чтобы им жизнь медом не казалась.
Вот тебе и весь День Родни Кинга. Плановый ежегодный погром.
Между прочим, сам побитый стал довольно видным общественным деятелем и
наконец-то избавился от необходимости ежедневно что-то красть.
А вы говорите - пособие по безработице, социальные гарантии и всё
такое. Пустите нас в Америку, мы будем хорошие. Ага. Думаете, если человеку
обеспечить дармовую кормежку, он воровать не будет?
Впрочем, это уже лирика, и отношения к нашей истории не имеет.

***

Зяма Мертворожденный подкатил к "офису" Али аж на пяти "мерседесах".
Большой Али сначала почувствовал себя польщенным вниманием, но потом ему
отчего-то захотелось одновременно в туалет и нюхнуть кокаину. В итоге Али
не сделал ни того, ни другого, и всю беседу сидел, как на иголках.
Говоря по-русски, стрёмно ему было.
- Вроде ты тут, парень, в районе центровой... - начал Зяма.
- Вообще-то я под Сулейманом хожу, - скромненько признался Али.
- Сулейман в курсе, - обрадовал его Зяма. - Значит, слушай, чего надо.
Есть тут на отшибе небольшой поселочек. Дорогие красивые домики.
Электроникой напичканные по самое не могу. Смартхаусы такие. Ну, ты этот
поселочек знаешь.
- Наверное, - бросил Али небрежно.
- Ты его очень хорошо знаешь, - сказал Зяма. - Сулейман просто
кипятком писал, когда выяснил, как хорошо ты знаешь этот поселок.
- Ну, это наши с ним дела, правда? - Али еще хорохорился, но ему уже
хотелось не в туалет, а обратно к маме в пузо. Если Зяма не брал на понт,
конечно. Хотя Зяма был не из таких.
Али много чего слышал внушительного и убедительного про этого Зьяму
Дедборна. И надо сказать, на лицо Зяма очень даже своей кличке
соответствовал.
Да и братва с ним такая приехала - впору магию вуду припомнить
недобрым словом. И заподозрить не без основания, что русское вуду посильнее
африканского будет.
Тут зазвонил телефон. Али, извинившись - во как! - достал трубку.
- Ты, уродец чернозадый! - рявкнул ему в ухо Сулейман. - Маленький
грязный ниггер! Гамадрил бесхвостый!
Афроамериканцы, когда хотят своего обидеть, именно так к нему
обращаются. Манера у них такая странная.
- Русский приехал уже, макака ты долбаная?
- Ох! - только и выдавил из себя Али.
- Сделаешь, что попросит. И хорошо сделаешь, чтоб ты на всю рожу
побелел!
- Аллах акбар, - пробормотал Али. Грустно так.
Он и вправду уже побелел малость. Побледневший от испуга негр - это
надо видеть.
- Поговорили? - спросил Зяма участливо.
- Да ну вас издеваться-то, - вздохнул Али. - Ну, ошибся я. Был неправ.
Облажался по полной. Кинул вам подлянку. Случайно, честное слово. Вину свою
готов признать. И загладить. Чего делать-то надо?
- Ошибся, говоришь? Случайно? А у нас, грешным делом, сложилось
мнение, будто ты, парень - расист!
- Что вы, как можно! - очень правдоподобно возмутился Али.
- Ладно, - кивнул Зяма. - Значит, слушай. В День Родни Кинга, без
четверти десять утра, ваша шобла в количестве не менее сотни рыл - нет,
лучше двух сотен! - должна выйти к ограде поселка с северной и западной
сторон. И начать там куролесить. Натурально так, на всю катушку. С огоньком
и юным задором. Разрешаю забор попортить и слегка пошвыряться кирпичами в
самые крайние дома, но глубоко на территорию заходить не надо. Ровно в
десять подъедет грузовик и снесет на фиг электроподстанцию. Встретить эту
акцию взрывом энтузиазма. Любые попытки ремонтников добраться до подстанции
- блокировать. Хоть они с собой полицейский взвод притащат. Биться зверски,
держать позиции минимум три часа. Не боись, выглядеть это будет естественно
- там как раз в паре шагов винный магазинчик, вы его разграбите для
поднятия боевого духа. С хозяином мы договорились. Только в хлам не
напивайтесь хотя бы до полудня.
- Да у нас почти все мусульмане, - хмуро пожаловался Али, придавленный
масштабами задачи.
- Не волнует. Отберите специально протестантов, лютеран, католиков,
наконец. Тех, кто бухает.
- Алкоголиков, - уныло подсказал Али.
- Юмор? - ухмыльнулся Зяма (Али от этой ухмылки чуть не упал со
стула). - Люблю. Значит, приказ вам стоять насмерть. Отправишься на место
лично и будешь руководить.
Большой Али в полный голос застонал.
- Сам виноват, - сказал бессердечный Зяма. - Давай, парень, докажи
народу реальным делом, что ты не расист.

***

Утром праздничного дня у северного КПП поселка объявился чернокожий
оборванец, уже заметно под мухой. Он стрельнул у охранников сигаретку,
прищурился, и задал риторический вопрос:
- Что, попили нашей кровушки?
- Было дело, - согласилась охрана. - Извиняемся.
По идее, волна беспорядков могла зацепить поселок разве что самым
краем. Так сказали полицейские, которые уж знали в этом толк, недаром
каждый год подставляли головы под бейсбольные биты и прочее холодное оружие
маргинального пролетариата. Но охрана все равно нервничала, и не хотела
нарываться.
- На каторжном труде моих прадедов и дедов поднялась эта держава,
самая могучая и продвинутая в мире! - провозгласил черный. - И что я имею?
Да ни хрена! Разве это справедливо?
- Ой, несправедливо, - дружно закивали охранники.
- Вот именно, - поддержал черный. - А некоторые, - он ткнул грязным
пальцем в сторону поселка, - живут в домах, которым цена сотни тысяч! И
значит, что?
- Что?
- Значит, вешайтесь, расисты драные!
- Вали отсюда, пока цел! - рассвирипели охранники.
- Я вернусь, - пообещал черный многозначительно, и свалил.
- Почему мне кажется, что он не один вернется, а? - пробормотал
старший охраны.
Как в воду глядел.
Люк, через который Дима сотоварищи забирался в теплотрассу, был
запечатан электросваркой - это они заранее выяснили. Но нельзя заварить все
люки в округе, техника безопасности не допускает. Абрамчик остановил фургон
на соседней улице, всего-то метров за сто от прошлой стартовой позиции. Да,
под землей лишняя стометровка не подарок. И все же, Дима решил не тратить
силы на отколупывание приваренной крышки автогеном. Он ждал других
сюрпризов, уже в тоннеле.
И не зря ждал.
В решетку они уткнулись, едва прошли блокированный люк. Так себе
оказалась решетка, в два арматурных прутка, с дверцей-лазом.
- А хороший замок, - сказал Шварценеггер. - Быстрее куснуть, чем в нем
ковыряться. Да и не очень я с замками-то.
- Кусай, - разрешил Дима.
Армен передал Шварцу жуткого вида механические кусачки, и тот принялся
уродовать решетку.
Дима сзади подтягивал кабель.
- Готово, - доложил Шварценеггер через несколько минут. - На что
спорю, еще будет.
- Ползи давай. Остался час с мелочью. Вот-вот дядя Матвей
электричество выключит.
- Не припаяли бы старику терроризм, - заметил Армен.
- Типун тебе на язык. Да и не сам же он будет. Годы не те.
Еще примерно метров двести они проползли молча, обильно потея и шумно
дыша. Потом Армен сказал:
- Если выберусь из этой передряги, начну заниматься физкультурой.
- Отдохнем минутку, - пропыхтел Дима, обнимая канализационную трубу.

***

В это время наверху громадная толпа афроамериканцев, вися на
проволочном заборе поселка, скандировала людоедские и кровопускательные
лозунги. О стены крайних смартхаусов бились кирпичи. Один из домов решил,
что с него хватит, и подал сигнал тревоги.
- У нас все нормально, - по телефону успокоил полицию старший охраны.
- То есть, что я говорю, у нас форменные Содом и Гоморра. Но в принципе, вы
пока не беспокойтесь. Жертв и разрушений нет.
В отдалении взревело. Будто голодный тиранозавр вышел на охоту. Или
Кинг-Конг - жениться. Старший охраны высунулся за дверь, увернулся от
летящей в голову бутылки, и увидел, что к воротам поселка катится громадный
"Питербилт". Старший выпучил глаза, тут-то его следующей бутылкой и
достало.
А многотонный "Пит" немножко вправо принял, и квадратной своей мордой
прямо в трансформаторную - хрясь!
Ка-ак оно долбануло... Такой фейерверк вышел, будто не двадцать
девятое апреля, а четвертое июня на дворе.
Неподалеку на асфальте валялся сильно пьяный, слегка окровавленный, и
очень довольный собой пожилой негритос. Заблаговременно выпавший из кабины
грузовика. Благоразумно укутанный в стеганую ватную куртку и такие же штаны
русского полувоенного кроя. Толпа подхватила его на руки, окропила винищем,
и с воплем "Хип-хип-уррэ-эй!" метнула в небо. Взлетая, снижаясь, и снова
взлетая, неудавшийся камикадзе дрыгал конечностями и орал нечто рифмованное
на непонятном языке. Какое-то африканское наречие припомнил, видимо. Боевые
песни далекой прародины.
- Ну и придурок ты, Мэт! - от души сказал Большой Али, поймав
камикадзе поперек туловища и кое-как установив на ноги. - Старый выживший
из ума придурок! Чем ты морду свою белую намазал? И для чего сам-то?
Зачем?!
- Я советский диверсант! - гордо сообщил Мэт.
- А если бы трак взорвался?
- Советские диверсанты всегда к диверсиям правильно готовятся! Там
рваться нечему, горючки ноль. Слушай, отпусти, дай с народом дурака
повалять. Хочу въехать кирпичиной по мировому капиталу.
- Да от тебя белым за версту пахнет! Ты что, вообще не соображаешь?
Ох, пойдем отсюда скорее. Ребятам скажу, пусть домой отвезут.
- А как же винный? Грабить? - расстроился Мэт.
Вместо ответа Али просто взвалил советского диверсанта на плечо и
рысью умчался прочь со своей ношей.
- Рашен и ниггер - братья навек! - только и успел проорать Мэт.

***

- А я бы сделал очень просто, - сказал Дима. - Подогнал бы
бетономешалку, опустил шланг в люк, и запузырил в тоннель здоровенную
пробку. Типа привет горячий, дорогие взломщики.
- А потом технадзор из тебя душу вынул бы и сто тонн баков, -
отозвался Армен. - Здесь вам не Россия, здесь климат иной...
- Хорошая организация американский технадзор, - согласился Дима. -
Полезная. Слушай, проверь-ка, что у нас с током. Пора вроде бы.
Армен загнал в один из кабелей длинную иглу.
- По нулям. Значит, кранты подстанции.
- Ладно, двинули.
Следующее препятствие оказалось до того неожиданным, что Шварц,
осветив налобным фонариком металлическую переборку, сначала заморгал, а
потом начал ее ощупывать, будто в надежде, что мираж растает.
- И когда успели... - пробормотал он.
Переборка была, естественно, с дверкой. Без дверки фиг бы ее разрешили
поставить.
- Можно замок высверлить? - с надеждой в голосе спросил Дима.
- Если бы! Тут личинка с защитой. И сам замочек ого-го, на пятый класс
потянет.
- Все-таки надо опытного медвежатника в команду, - сказал Армен. - Он
бы этот пятый класс именно за пять минут и вскрыл.
- Перетопчешься. Хотя бы один рецидивист в группе - уже несколько
лишних лет каждому, если попадемся, - напомнил Дима. - А у нас все, кто по
замкам работает, с таким прошлым товарищи, что прослезиться можно. Шварц!
Какой диагноз?
- Выпиливать будем, - вздохнул Шварц. - Ассистент, болгарку!
Армен передал Шварцу дисковый резак и асбестовое покрывало.
- Затычки! - скомандовал Дима.
Все трое заткнули уши, а Шварц еще напялил специальные промышленные
наушники - и начал пилить.
Это оказался не просто ужас, а нечто сверх.
- Между прочим, здесь сигнализация, - сказал Шварц минут через десять,
отворяя раскуроченную дверцу. - Но это ерунда, тока-то нету. Эй! Есть
кто-нибудь дома?
Никого дома не было. Армен и Дима лежали на трубах, как убитые. Только
когда Шварц основательно лягнул Армена ногой в плечо, тот ожил, и, в свою
очередь, пнул Диму.
- Брошу всё на фиг, - пробормотал Дима, вытряхивая из ушей вату. -
Буду жить на велфэр, словно какой-нибудь пьяница-ниггер. Или на богатой
вдове женюсь. Надоело.
Его не услышали, и это было, наверное, хорошо.
- А мне искрами щеку обожгло, - пожаловался Армен. - Шварц, ты себя-то
покрывалом заслонил, а о других подумал? Знаешь, как летело? Метра на два.
Его тоже не услышали.

***

Наверху три десятка смартхаусов обрывали телефоны, докладывая всем,
кому положено, что у них стряслась беда - не запускаются генераторы, и
электричества осталось максимум на полчаса, а потом уж, вы извините, они ни
за что не отвечают.
Старший охраны, сжимая руками забинтованную голову, тупо глядел в
стол. В домике КПП не было ни одного целого стекла, и от забора на
протяжени нескольких сот метров одни столбы остались. Служебные автомобили
чудом удалось спасти, отогнав их в глубь поселка. Туда черная толпа не
лезла - опасалась, видимо, что приедет-таки полиция.
А старший записал себе на память в блокноте неверной рукой: винный
магазин неподалеку от КПП - любой ценой ликвидировать раз и навсегда.

***

Уткнувшись в фундамент дома, Шварценеггер облегченно вздохнул.
Фрагмент стены, в котором скрывались трубы, дополнительно не укрепили.
Решили, наверное, что это будет уже перебор и паранойя.
А вот сам Шварц, дай ему волю, основную защиту именно тут бы навернул.
Он в прошлой, московской, жизни был автослесарь, а по первому образованию
вообще строитель, и прекрасно знал, как укрепляют от взлома, например,
гаражи. Даже самые кирпичные. На самом бетонном фундаменте. Вот, что вы
думаете, чем их вскрывают? Домкратом. Крышу поднимают. Делов-то. А замки
срывают машиной. Ну, обычной, на колесиках. Зацепил тросом и дернул. Всё
тот же закон лома - главное, знать, как его применить.
- Шевелитесь, ребята, - торопил Дима. - Отстаем от графика. Еще черт
его знает, чего там внутри. Может, стена усилена.
- Не хочу показаться умником, коллега, - просипел Армен, сражаясь с
дрелью, которая у него за что-то зацепилась, - но все же напоминаю - мы на
территории Ю-Эс-Эй. Ничего там не усилено. Две заглушки в тоннеле - и то
для америкосов много.
- Что скажешь, Шварц?
- Инструмент давай, вот чего скажу. И это... Берегите уши и дышите в
тряпочку.
- Респираторы надеть, - скомандовал Дима, - затычки вставить.
- Сдохну я в наморднике, - пожаловался Армен.
- Сейчас будет очень много пыли. Забыл, что ли, как в прошлый раз?..
Надевай.
Шварценеггер принял от Армена дрель и принялся долбить стену, втайне
молясь, чтобы с другой стороны не оказалось решетки из стального уголка,
или чего-нибудь в этом роде. Шварц устал.
Позади Армен опять заходился в кашле, а Дима просто лежал, с трудом
втягивая в себя горячий воздух сквозь фильтр респиратора, и думал, какой же
он идиот, что так давно не занимается спортом. Волочь за собой полкилометра
кабеля, пусть и очень тонкого, оказалось несколько труднее, чем он
рассчитывал. Труднее эдак раз в пять.
Шварц долбил, пыль летела.
Этажом выше смартхаус дожевал остатки электричества, принял решение
заснуть, сделал перед сном то, чему его учили, и с чувством исполненного
долга впал в анабиоз.

***

Едва в стене образовалась дырка размером с кирпич, Шварц тут же
просунул внутрь зеркальце и принялся его ворочать, отыскивая подвох. Но
похоже было, что Армен оказался прав. Американцы недооценили способности
русских сокрушать, ломать и портить все на своем пути. Их здесь не ждали.
Шварц даже усмехнулся на радостях. Точнее, нервно хихикнул. "Это
перевозбуждение, ну-ка, успокойся", - сказал он себе, и продолжил долбить с
удвоенной силой. Кирпичи так и сыпались под его напором. Пробитая насквозь,
стена теперь уступала быстро. Тем более, что вгрызался в нее специалист, во
время оно не только руководивший возведением стен, но и успевший лично
подержать в руке мастерок. Приличных размеров лаз образовался за считанные
минуты. Шварц отложил дрель и нырнул в подвал.
Это помещение разительно отличалось от подвала в том, предыдущем
смарте. Тут жили. Полочки, баночки-скляночки, ящики, коробки...
- Ха-ха! - Шварц даже подпрыгнул на радостях и побежал к двери,
ведущей на первый этаж. Такая же. Для фрезы не препятствие. Вжик - и
готово.
- Армен! Давай сюда дрель и болгарку, остальное пусть лежит. Дима!
Кабель подтягивай. Нам много кабеля понадобится - вдруг там сейф?
Громоздкий Армен в лазе едва не застрял. Шварц вдернул его внутрь
подвала за руки.
- Винни-Пух пошел в гости и чуть не попал в безвыходное положение! -
сообщил Армен, валясь на пол.
- Вы чего там ржете? - спросил из тоннеля Дима, и рассмеялся сам. -
Лучше помогите кабель дернуть, сил моих больше нет его тянуть.
- Легко! - согласился Армен. Он от души рванул кабель, вытянув
изрядный кусок, потерял равновесие, снова упал, и залился радостным смехом.
Глядя на него, расхохотался Шварценеггер.
В дыре показалась ухмыляющаяся физиономия Димы.
- Праздник, а? - спросил он. - Праздник. Доползли. Пролезли. Ладно,
Шварц, давай, кромсай дверь.
- Тебе как ее - кусочками, или совсем в лапшу?
- В капусту! Ха-ха-ха!
- Ой, мамочки, не могу! - катался по полу Армен.
- Мужики, а мужики, - пробормотал Шварц, с трудом сдерживая приступы
хохота. - Вот я респиратор надел, а он не помогает. Гы-ы!
- Ну и рожа у тебя, Шарапов! - сообщили ему подельники, и зашлись уже
всерьез.
- Что делать-то? А-ха-ха? - не унимался Шварц.
- Вешаться! Ой! Ай! Гы-гы-гы!!!
- У меня же от смеха фреза из рук выпадет, ха-ха-ха-а!!! Я себе отрежу
чего-нибудь... Ха-а!!!
- Димка, ты слышал, чего он себе отрежет?!
- Ха-ха-ха!!!
- О-ой...
- Я убью эту сволочь! - заржал в полный голос Дима. - Я ее, ха-ха-ха,
зарррээжу! Ска-а-ти-и-на!!! Как детей нас... Ха-ха-ха!!! Как маленьких...
О-о-ой...
- Почему респиратор-то... Гы?
- Потому что это га-аз! Ой, умора... Ой, мне плохо... Ой, назад
полезли... Живо! Бросайте всё, уходим, пока можем! Ха-ха-ха!!! Армен! Ты
щас до того досмеешься, что мышцы сведет! Ха-ха-ха! Будешь валяться тут...
Ха-ха-ха... Как овощ... У-уй...
- Димка, молчи лучше! - Шварценеггер, не переставая давиться от смеха
- он уже буквально весь в слезах был - заталкивал в дыру Армена. Дима тянул
его на себя из тоннеля.
Они справились.
Они отползали по тоннелю, пока вконец не обессилели, и не остались
лежать на трубах, распластанные, полуживые.
- Почему мы не взяли противогазы? - стонал Шварценеггер.
- Почему мы не взяли динамит?! - рычал в ответ Дима. - Или уж сразу
атомную бомбу?!
- Как проветрить этот подвал?!
- Да никак, вот как! В тоннель почти не тянет. Можем тут валяться хоть
до посинения. Черт побери, я совсем ничего не знаю про эту дрянь - закись
азота, кажется...
- А если быстро вскрыть дверь, и - внутрь?
- Да там, на этажах, газа будет вообще по уши! Спорю на что угодно.
Это же защита от чужака, последняя линия обороны. Через какую дверь ни
входи - обхохочешься...
- В общем, - заключил Шварценеггер, - День Родни Кинга прошел
бездарно. Тьфу!
- Инструмент жалко, - сказал Армен. - А то, смотаться за ним?
- У тебя силы есть? У меня лично нет. И нам еще обратно ползти.
Триумфальное выползание на свет Божий. А всё я, кретин! - Дима от души
врезал кулаком по трубе. - Простите, ребята. Не надо было этого делать.
Говорил мне дядя Матвей - зажми в кулак самомнение...
- Я вроде еще ничего, - сказал Шварценеггер. - Могу в самом деле за
инструментом слетать. Не развалюсь. Наверное.
- Слушай, Шварц, - произнес Дима медленно и раздумчиво. - А там ведь
есть, чего запалить, в подвале-то.
Вдруг стало очень тихо. Даже Армен перестал горлом хрипеть.
- Ты... Ты... - Шварценеггер подумал, и нашел аргумент. - Дима, это не
по-нашему. Гадом буду, вот не по-нашему, и всё.
- Ты не смей портить дом, - сказал Армен. - Дом тебе чем виноват?
Только попробуй, я тогда просто уйду, мамой клянусь.
Дима молчал.
- Это хороший дом, - сказал Шварценеггер. - Ну, хозяин у него падла, а
сам домик-то отличный. Умный. Смарт.
- И у меня такого никогда не будет... - вздохнул Дима. - Ладно,
мужики, не слушайте. Это я так. Разозлился очень. Захотел нашего клиента за
больное место укусить.
- Ты лучше его на бабки разведи, которые он нам должен, - посоветовал
Шварценеггер. - И с процентами.
- ...а эта жадина американская попробует меня в отместку посадить.
Верно Армен сказал - клиент нас ни капельки не боится. И вообще, разводить
на бабки - не моя профессия, - твердо сказал Дима, переворачиваясь на
живот, чтобы снова ползти.
- Ну и глотай тогда пыль до конца жизни, - буркнул Шварценеггер.
- Чего?
- Я говорю - пыльно очень.
- В следующий раз возьмем дыхательные аппараты. Ну, за мной!
- Следующего раза не будет, - сказал Армен тихонько, чтобы Дима не
услышал. - Потому что в дыхательном аппарате я сдохну точно.
Шварценеггер одобрительно похлопал его по ноге.

***

Дима сидел над схемой поселка трое суток, обрастая щетиной и худея
лицом.
- Вот если бы дом стоял ниже уровня моря... - бормотал он. - Тогда
имело бы смысл пробить дамбу и немножко всё затопить. А если бы железная
дорога проходила на километр восточнее... Небольшой кусочек товарного
поезда, вагонов двадцать-тридцать, пустить под откос. А если... Нет, лесные
пожары обычно с другой стороны города. Да и жестоко это - лесной пожар...
- Может, все-таки, сделать землетрясение? - спрашивал Армен. - Тем
более, Эл-Эй уже трясло, местным не привыкать.
Но Дима шуток больше не понимал. Его заклинило.
Шварценеггер, предложивший дождаться следующего Дня Родни Кинга, был в
ответ послан необыкновенно далеко.
Уяснив, что их лидер и друг буквально на глазах теряет человеческий
облик, Шварц с Арменом почувствовали себя крайне неуютно.
- Сам погибнет, и нас загубит! - сказал Армен. - Что делать, а? Не
бросать же его. А вообще... Как мне все это надоело!
- Честно говоря, мне тоже, - признался Шварц. - Есть такая мысль, что
пора завязывать. Но тем не менее, сперва надо Димку привести в чувство.
Пойдем, что ли, Мэту в ножки кланяться. Может, он протрезвел уже.
- И что умного предложит Мэт? Угнать десять бетономешалок, два
шагающих экскаватора и один дирижабль?
- Дирижабль-то зачем?!
- Из любви к искусству...
Мэт у себя в мастерской безуспешно пытался выйти из запоя,
спровоцированного удачной диверсионной акцией.
- Я же полковник, едрёна матрёна! - заорал он, едва завидев ребят на
пороге. - Я же номенклатура ГРУ! Вы поставьте мне достойную задачу! Чтобы я
ее достойно выполнил! Чего вы мне подсовываете какие-то угоны дурацкие и
тараны дебильные! Угнать и протаранить любой араб может! А я вам не
террорист-любитель! Я советский диверсант! Профессионал! Мастер саботажа!
Пошлите меня на Уолл-Стрит обрушить Доу-Джонса!
- Дядя Матвей, а дядя Матвей, - заканючил Шварценеггер. - Выручай,
слушай...
- Пошлите меня в Пентагон! - потребовал Мэт, размахивая любимым
граненым стаканом, вывезенным с исторической родины. - Я же там все дырки
знаю!
- Та-ак, случай тяжелый, уговоры не помогут, - заключил Армен. - Будем
действовать жестко.
С этими словами он молниеносным движением вырвал у Мэта из руки
стакан. Полковник ГРУ уставился на свой опустевший кулак и озадаченно
притих.
- Это ж надо - довести себя до такого состояния! - рявкнул Армен. -
Почти как Димка!
- А что с мальчиком? - заинтересовался Мэт. - Слышь, посуду отдай.
Разобьешь еще.
- Мальчику нужна помощь. Он втемяшил себе в башку, что должен взять
этот проклятый смарт.
- Ну и пусть берет, - милостиво разрешил Мэт. - Пусть вообще забирает.
Пусть хоть поселится в смарте. Прямо в этом! Кстати, отличная мысль! Спорю
на что угодно, парню сразу полегчает.
- Легко сказать... - вздохнул Шварценеггер.
- Сделать тоже не проблема!
- Э... Это как? - осторожно спросил Шварценеггер, на всякий случай
отодвигаясь от Мэта подальше. - Каким образом?
- Хм... Да хотя бы по закону лома!

***

Состоятельный мужчина средних лет вышел из автосалона, где только что
заказал себе "БМВ"-семерку последней модификации, и вдруг прямо на тротуаре
испытал острое желание провалиться сквозь землю. Потому что рядом с его
черным "Кадиллаком-Севиль" притормозила целая кавалькада "мерседесов". Из
тех, что покороче, вышли русские нехорошие парни, в изрядном количестве. А
из самого длинного высунулась такая морда, каких даже в кино не показывают.
- Дедборн, - представилась морда. - Зьяма Дедборн.
- Я вижу... - пробормотал состоятельный мужчина. - Э-э... Деньги
будут, мистер Дедборн. Я за все заплачу. Честное слово, деньги будут!
- Деньги? - ухмыльнулся Зяма (мужчина от этой ухмылки схватился за
сердце). - Деньги не надо. Но говорят, у тебя замечательный дом.
- Кто говорит?.. - просипел мужчина.
- Один молодой человек. Садись ко мне, поедем смотреть твою умную
недвижимость.
Мужчина деревянно прошагал к "мерседесу". Он был вообще-то далеко не
трус, но, как и все нормальные люди, очень хотел жить. И имел достаточный
опыт, чтобы знать, когда можно строить из себя ковбоя, а когда - совсем не
нужно.
- Этот молодой человек, - сказал Зяма, когда захлопнулась дверь и
"мерседес" тронулся, - хочет приобрести твой смартхаус.
- Почему именно мой?! - простонал мужчина.
- Он ему понравился. Очень понравился. До такой степени, что молодой
человек готов заплатить тебе... Десять тысяч. Думаю, это справедливая цена.
И ты знаешь, почему она справедливая. И еще ты знаешь, что с тобой
приключится, если мы в этой цене не сойдемся.
У мужчины перехватило горло. Ему потребовалось некоторое время, чтобы
отдышаться, и потом уже выразить свое отношение к происходящему.
- Будь проклят тот день, - сказал он с чувством, - когда мне взбрело в
голову связаться с русскими!
- Меня предупреждали, что ты расист, - кивнул Зяма. - Ты не волнуйся,
говори свободно. Нас, бывших советских людей, расистские выпады не трогают.
А вот Большой Али наверняка к тебе обратится по этому вопросу. И китаёзы
желторылые, я слышал, тоже чего-то хотели тебе сказать...
Мужчина откинулся на сиденье и прикрыл глаза.

***

Что интересно - поселившись в смартхаусе, Дима навсегда оставил
ремесло взломщика. Может, потому что русская община собрала ему приличную
сумму денег: все-таки не в даунтауне живет человек, нужно соответствовать.
Может, из-за того, что одна уважаемая фирма, как нарочно, именно в те дни
обратила внимание на его резюме, и у Димы вдруг появилась настоящая работа.
Может, еще женитьба повлияла.
Но Армен и Шварценеггер, когда их всем миром провожали в Россию,
спьяну проболтались: Дима им признался, что просто решил красиво уйти. Как
олимпийский чемпион уходит из спорта на пике карьеры.
Ведь он все-таки ограбил смарт. Взял.
Ну, почти.

...работа на благо олигархов достала,просто банально некогда,но ..... будет.....

Судья

В одном можно было не сомневаться: меня ждал скорый и беспристрастный суд.
Я был первым подсудимым, представшим перед Верховным Электронным Судьей Дономаги.
Уже через несколько минут допроса я понял, что не в силах больше лгать и изворачиваться.
Вопросы следовали один за другим с чудовищной скоростью, и в каждом из них для меня таилась новая ловушка. Хитроумная машина искусно плела паутину из противоречий в моих показаниях.
Наконец мне стало ясно, что дальнейшая борьба бесполезна. Электронный автомат с удивительной легкостью добился того, чего следователю не удавалось за долгие часы очных ставок, угроз и увещеваний. Я признался в совершении тягчайшего преступления.
Затем были удалены свидетели, и я остался наедине с судьей.
Мне было предоставлено последнее слово.
Я считал это пустой формальностью. О чем можно просить бездушный автомат? О снисхождении? Я был уверен, что в его программе такого понятия не существует.
Вместе с тем я знал, что пока не будет произнесено последнее слово подсудимого, машина не вынесет приговора и стальные двери судебной камеры не откроются. Так повелевал Закон.
Это была моя первая исповедь.
Я рассказывал о тесном подвале, где на полу, в куче тряпья, копошились маленькие человекообразные существа, не знающие, что такое солнечный свет, и об измученной непосильной работой женщине, которая была им матерью, но не могла их прокормить.
Я говорил о судьбе человеческого детеныша, вынужденного добывать себе пищу на помойках, об улице, которая была ему домом, и о гнусной шайке преступников, заменявшей ему семью.
В моей исповеди было все: и десятилетний мальчик, которого приучали к наркотикам, чтобы полностью парализовать его волю, и жестокие побои, и тоска по иной жизни, и тюремные камеры, и безнадежные попытки найти работу, и снова тюрьмы.
Я не помню всего, что говорил. Возможно, что я рассказал о женщине, постоянно требовавшей денег, и о том, что каждая принесенная мною пачка банкнот создавала на время крохотную иллюзию любви, которой я не знал от рождения.
Я кончил говорить. Первый раз в жизни по моему лицу текли слезы.
Машина молчала. Только периодически вспыхивавший свет на ее панели свидетельствовал о том, что она продолжала анализ.
Мне показалось, что ритм ее работы был иным, чем во время допроса. Теперь в замедленном мигании лампочек мне чудилось даже какое-то подобие сострадания.
«Неужели, — думал я, — автомат, созданный для защиты Закона тех, кто исковеркал мою жизнь, тронут моим рассказом?! Возможно ли, чтобы электронный мозг вырвался из лабиринта заданной ему программы на путь широких обобщений, свойственных только человеку?!»
С тяжело бьющимся сердцем, в полной тишине я ждал решения своей участи.
Проходили часы, а мой судья все еще размышлял.
Наконец прозвучал приговор:
«Казнить и посмертно помиловать».

Грохот стих, лишь тонко и редко позванивала, остывая, обшивка кормы да
ласково журчало в ушах утихомирившееся время. Сивер открыл глаза. Рубка
освещалась зеленоватым светом, от него меньше устает зрение. Брег
потянулся и зевнул. Они посмотрели друг на друга.
- Но ты здорово, - сказал Сивер. - И надо же: автомат скис на последних
метрах.
- Я его подкарауливал, - ответил Брег. - Чувствовал, что вот-вот... С
этой спешкой мы его перегрузили, как верблюда. Теперь придется менять.
- Я думал, ты мне поможешь.
- Ну, помогу, а потом займусь. Полагаю, времени хватит.
- Когда, ты считаешь, они придут? - спросил Сивер.
- Суток двое прозагораем, а то и меньше, - сказал Брег.
- Только? По расчету вроде бы выходило пять дней. Я хотел здесь
оглядеться...
- Тут одного дня хватит. Камень и камень, тоскливое место. Вот если бы
они возвращались месяцем позже, на их трассу вывернулся бы Титан, там
садиться благодать, и вообще цивилизация.
- Вот тогда-то, - сказал Сивер, - мы и врезались бы. Скажи спасибо, что
это Япет - всего-навсего пять квинтильонов тонн массы. Титан раз в
тридцать массивнее...
- Чувствую, - улыбнулся Брег, - ты готовился. Только к Титану я и не
подскочил бы, как лихач. Я его знаю вдоль и поперек. Так что не удивляй
меня знаниями. Кстати, их ты, пожалуйста, тоже не удивляй.
- Ну уж их-то мне и в голову бы не пришло, - сказал Сивер. - С героями
надо осторожно...
- Правильно, - кивнул Брег. - Со мной-то стесняться нечего: раз дожил
до седых волос на посыльном корабле - значит, явно не герой.
- Ну ладно, чего ты, - пробормотал Сивер.
- Я ничего, - спокойно сказал Брег. - Я и сам знаю, что не гений и не
герой.
Они еще помолчали, отдыхая и поглядывая на шкалы внешних термометров,
которые должны были показать, когда окружающие камни остынут наконец
настолько, что можно будет выйти наружу. Потом Сивер сказал:
- Да, герои - это... - Он закончил протяжным жестом.
- Не знаю, - проговорил Брег, - я их не видел в те моменты, когда они
становились героями, а если бы видел, то и сам бы, может, стал.
- А кто их видел? - спросил Сивер. - Герои - это рекордсмены; уложиться
на сотке в девять секунд когда-то было рекордом, потом - нормой мастера, а
теперь рекордсменом будет тот, кто не выйдет из восьми. Так и тут. Чтобы
летать в системе, не надо быть героем; вот и мы с тобой путешествуем, да и
все другие, сколько я их ни видел и ни показывал, - тоже вроде нас. А вот
за пределы системы эти вылетели первыми.
- Ну не первыми, - сказал Брег, он собрался улыбнуться, но раздумал.
- Но те не вернулись, - проговорил Сивер. - Значит, первые - эти, и уж
их-то мы встретим, будь уверен. У меня такое ощущение, что мне повезет, и
я сделаю прима-репортаж.
- Ну, - сказал после паузы Брег, - можно выходить.

Они закрепили кресла, как и полагается на стоянке, неторопливо привели
рубку в порядок, с удовольствием ощущая легкость, почти невесомость своих
тел, естественную на планетке, в тысячу раз менее массивной, чем привычная
Земля. Сивер взял саквояж и медленно, разглаживая ладонями, стал
укладывать в него пижаму, халат, сверху положил бритву. Брег ждал,
постукивая носком ботинка по полу.
- Пижамы там есть, - сказал он.
- А я не люблю те, - ответил Сивер, застегивая "молнию".
Лифт опустил их на грузовую палубу. Там было тесновато, хотя аппаратура
Сивера и коробки с медикаментами и витаминами занимали немного места:
"Ладога" не была грузовиком. Сивер долго проверял аппаратуру, потом,
убедившись, что все в порядке, дал одну камеру Брегу, другую взял сам.
Вышли в предшлюзовую. Помогая друг другу, натянули скафандры и
проверили связь. Люк отворялся медленно, словно отвыкнув за время полета.
Башмаки застучали по черному камню. Звук проходил внутрь скафандров, и
от этого людям казалось, что они слышат ногами, как кузнечики. Вспыхнули
нашлемные фары. Брег медленно закивал головой, освещая соседний корабль,
занявший лучшее, центральное место на площадке. Машина на взгляд была раза
в полтора ниже "Ладоги", но шире. Закопченная обшивка корабля сливалась с
мраком; амортизаторы - не телескопические, как у "Ладоги", а шарнирные -
вылезали в стороны, как локти подбоченившегося человека, и не вызывали
ощущения надежности: частые утолщения показывали, что их уже не раз
сваривали. Сивер покачал головой: зрелище было грустным.
- Да, - сказал он, - рудовоз класса "Прощай, мама". Что они делают в
этих широтах? Погоди, возят трансурановые с той стороны на остальные
станции группы Сатурна. Правильно?
- Давай дальше, эрудит, - проворчал Брег.
- Это срам, - сказал Сивер, - что энергетика станций зависит от таких
вот гробов. Кстати, а что он вообще делает здесь? Рудник же на той
стороне.
- Скорее всего техобслуживание. Рудовозам разрешено заходить на
станции, как эта, если они никому не мешают.
- Нам они как раз мешают, - сказал Сивер. - Боюсь, что "Синей птице"
некуда будет сесть.
- Если она и впрямь зайдет, - проворчал Брег. - Они могли изменить
маршрут.
- И в самом деле, - сказал Сивер, - им не сесть. Она же, пожалуй, раза
в два больше нашего, "Птица"? А этот стоит - неудобнее нельзя, и
растопырился.
Они снова обернулись, поводя лучами фар по кряжистому корпусу. На нем,
почти на самой макушке, по рыхлой броне неторопливым жуком полз
полировочный автомат, оставляя за собой тускло поблескивавшую полосу.
Рудовоз прихорашивался. Сделать это ему, пожалуй, следовало бы уже давно.
- Ну и агрегат, - усмехнулся Сивер. - Корабль запущен дальше некуда. А
между тем в этой зоне полагается быть инспектору. Готов поспорить, что он
безвылазно сидит на Титане. Поэтому они и сели на автоматической станции,
где нет людей и их никто не увидит.
Он умолк, огибая вслед за Брегом глыбу, об острые края которой можно
было порезать скафандр.
- И вообще космодром следовало строить там, где камней поменьше.
- Камни здесь появились, когда строили космодром, - сказал Брег. -
Взрывали скалы. И потом, каждая посадка и старт добавляют их: скалы
трескаются от наших выхлопов. В других местах камней вообще нет: ни тебе
атмосферы, ни колебаний температуры...
- Все равно надо было строить на гладкой стороне.
- Фон, - сказал Брег. - Там уран и прочее. - Он взглянул на свой
дозиметр. - Даже этот кораблик поднял фон. Видишь? - Он показал Сиверу
прибор.
- Что ж удивительного, если он нагружен трансу ранами по самую завязку.
Но теперь потрясаешь, я вижу, ты меня, а не наоборот.
- Ну, - проворчал Брег, - я-то узнал это не из книг... Вот и пришли.
Они остановились возле небольшой, наглухо закрытой двери, ведущей в
помещения станции, вырубленной в скале.
- Я зайду, расположусь, - сказал Сивер, - а ты принеси остальное. -
После паузы он, спохватившись, прибавил: - Если тебе не трудно, конечно.
- Нет, - ответил Брег, - чего ж здесь трудного.

Обширная комната - кают-компания станции - была освещена тусклым
светом, и поэтому углы ее казались не прямыми, а острыми, глубоко
уходящими в скалу. Автоматы, как им и полагалось, экономили энергию. Сивер
поискал взглядом выключатели, хозяйским движением включил большие
светильники и огляделся.
Трое с рудовоза сидели в конце длинного стола. Перед ними стояли
алюминиевые бокалы с соломинками. Примитивная посуда заставила Сивера чуть
ли не растрогаться - словно он попал в музей или в лавку древностей. Возле
стойки автомат-бармен, гудя и звякая, сбивал какую-то смесь. Автомат не
внушал доверия. Сивер перевел взгляд на сидевших за столом и внутренне
усмехнулся: трудно было бы придумать людей, более соответствующих своему
кораблю. Трое были одеты кое-как, об установленной форме не приходилось и
думать. Один из них спал, опустив голову на брошенные на стол кулаки,
другие двое разговаривали вполголоса.
- Этот щелкунчик сидел не там, а километром дальше, - говорил сидевший
третьим от Сивера, - а они, наверное, увидели вспышки. Так что тут в любом
случае был крест. Кто знал только?
- Они пе-еретяжелились и ползли на брюхе, - яростно сказал другой, -
вот в чем причина.
От яркого света он зажмурился, потом повернулся и внимательно осмотрел
Сивера. Сивер подмигнул и кивнул на спящего.
- Готов?
- Не-ет, - медленно, как бы задумчиво сказал обернувшийся. - Он просто
устал.
Слова, исходя из его уст, смешно растягивались, и Сивер едва удержался,
чтобы не фыркнуть.
- Вы издалека?
- Да, с Земли, - небрежно ответил Сивер. - Только сели.
- Да-авно оттуда?
- Три недели.
- Ну что там, на Зе-емле?
- Все нормально, - сказал Сивер. - Земля есть Земля. Самая последняя
новость: "Синяя птица" возвращается.
Заика кивнул.
- Их успели похоронить, - сказал Сивер, растолковывая, - а они
возвращаются! "Синяя птица". Звездолет, который ушел к лиганту - помните,
то ли звезда-лилипут, то ли планета-гигант, - лигант, разысканный
гравиастрономами на полпути к системе альфа Центавра! - Он повысил голос,
досадуя на равнодушие, с каким была встречена новость. - Первый звездолет,
ушедший к ней, так и пропал. Думали, что и "Птица"...
- Зна-ачит, рано, - сказал заика. - Рано думали. Ну что, нашли они этот
лигант?
- Ладно, - сказал сидевший третьим.
- Да уж наверное, - раздраженно проговорил Сивер. - И, надо полагать,
покружились около него достаточно, пока все не разведали. Иначе с чего бы
опаздывать на целый год?
- Это поня-ятно, - сказал заика. - Только с облета немногое увидишь,
особенно че-ерез инфравизоры. Им следовало бы сесть.
- Ладно, - опять проговорил третий.
- Первый корабль именно оттого и не вернулся, - наставительно сказал
Сивер, - что решил сесть. Они сообщили на Землю о своем решении при помощи
ракеты-почтальона. Больше о них ничего не известно. Так что "Птица" не
могла сесть.
- Ра-азве "Птица" не сообщила на Землю, каковы результаты?
- Их первые сообщения разобрали кое-как, процентов на тридцать. Большие
помехи, - разъяснил Сивер. - Для хорошей передачи им надо бы иметь корабль
вроде моего: летающий усилитель. Едва хватает места для двух человек,
остальное - электроника и энергетика. У них таких устройств не было.
Наверное, в последнее время они передавали что-то.
- На-аверное, передавали, - согласился заика и, держа соломинку между
пальцами, принялся сосать из бокала.
- Пока мы поняли, что они возвращаются. И что-то насчет трех человек.
Надо полагать, - Сивер приглушил голос, - эти трое погибли. А всего их
было одиннадцать.
Заика поднял глаза на Сивера, но третий предупредил его.
- Ладно, - сказал он еще раз.
- А я ни-ичего, - пробормотал заика. - Просто я та-ак и думал. Не так
уж плохо. Все-таки зна-ачительная часть дошла...
- Правильно, - кивнул Сивер. - Трое героев погибли, но остальные восемь
человек возвращаются, и, вы сами понимаете, Земля собирается принять их
как надо. По сути, встреча начнется здесь. Для этого я и прилетел.
- Это хорошо придумано, - сказал третий. - А кто прилетел? Много?
- Я и пилот. Думаю, хватит... Но перейдем к делу. Как я понимаю, это
ваша машина? - Он кивнул куда-то вбок.
- По-охоже на то, - сказал заика.
- Серьезный ремонт?
- Да нет. Ни-ичего особенного.
- Значит, скоро уйдете.
Это был не вопрос, а утверждение.
- Хотели сутки отдохнуть, - сказал третий; в голосе его было сомнение.
Сивер доброжелательно улыбнулся. Размашистым движением отодвинув стул,
он уселся у противоположного конца стола.
- Сутки, - весело сказал он. - А раньше?
- Ра-аньше? - спросил заика, выпуская соломинку.
- Скажем, через полсуток. Полировку вы закончите, а по вашим отсекам
инспектор лазить не станет. - Он подмигнул и засмеялся, давая понять, что
маленькие хитрости транспортников ему известны и он в принципе ничего
против них не имеет.
После паузы вновь прозвучал вопрос:
- Мы меша-аем?
Сивер улыбнулся еще шире.
- Так получается. "Синяя птица" остановится здесь на денек-другой - так
сказать, побриться и начистить ботинки до блеска, прежде чем прибыть на
старушку. Понимаете? Возвращаются герои, которые уже давным-давно не
видали родных краев.
- Ну да, - сказал третий. - А мы мешаем.
- Да вы поймите, старики, - сказал Сивер. - Они герои! Я понимаю, вы,
может быть, не меньшие герои в своем деле. Только разница все же есть. А
вы растопырились так, что "Птице" и сесть некуда. Представляете, какой там
кораблина? И потом, ну, честно говоря, посмотрят они на ваше чудо. Вот,
значит, чем встретит их благодарное человечество: ржавым сундуком с
экипажем, одетым не по форме. Я ведь тут специально для того, чтобы вести
прямую передачу на Землю. Репортаж. И вы, правду говоря, как-то в репортаж
не вписываетесь. Еще раз прошу - не обижайтесь, старики, у каждого свое
дело, и не надо осложнять задачу другим...
Двое внимательно слушали его, а один все так же спал за столом. Потом
третий сказал:
- Значит, большой корабль?
- А вы что, - спросил Сивер, - никогда не видали?
- А вы?
- Ну, когда они стартовали, я еще учился... Но у меня есть фотография,
наша, архивная. - Он вытащил фотографию из кармана и протянул.
Заика взял ее, посмотрел и сказал:
- Да...
И передал третьему, и тот тоже посмотрел и тоже сказал:
- Да...
- И еще, - сказал Сивер. - Их восемь человек. Восемь человек в составе
экипажа. А тут на станции всего десять комнат. Их восемь, я и мой пилот.
- А кто пилот?
- Брег, - сказал Сивер. - Пожилой уже.
- Встреча-ал?
- Нет, - сказал третий. - Может, слышал. Не помню. Значит, вас двое. А
родные что же, друзья?
- Я же вам объясняю: настоящая встреча состоится на Земле. Там их и
будут ждать все. А мое дело - передать репортаж.
- Ну что же, - сказал третий, глядя на заику, - мы, пожалуй, и впрямь
поторопимся.
- Ты все-егда торопишься... - начал заика.
- Так что же, решили? - спросил Сивер.
- Ладно, - сказал третий. - Попытаемся уложиться в ваши сроки. Раз уж
так повернулось...
- Правильно, старики, - сказал Сивер. - Там отоспитесь. Хотя коллега
ваш, я вижу, и тут не теряет времени. - Он кивнул на спящего. - Как его
зовут?
Он задал вопрос не случайно: не принято было интересоваться фамилиями
людей, которые не сочли нужным назвать себя, но спящий представиться не
мог, и спросить о нем казалось естественным.
- Его? Край, - помедлив, ответил третий; он произнес это негромко,
чтобы спящий не проснулся, услышав свое имя, как это бывает с людьми,
привыкшими к срочным пробуждениям.
- Край, - повторил Сивер, запечатлевая имя в памяти и одновременно
проверяя ее; нет, такого человека не было в числе одиннадцати,
составлявших экипаж "Синей птицы" в момент старта. - Ну, значит,
договорились?
- Мешать мы не хотим, - сказал третий.
Считая разговор законченным, он взглянул на часы, замечая время, от
которого теперь следовало вести отсчет.
- Кстати, - сказал он заике и, порывшись в кармане, вытащил коробочку с
таблетками, дал одну заике, вторую, морщась, проглотил сам.
- Спорамин? - сочувственно спросил Сивер.
- Антирад, - неохотно ответил третий. - Машина слегка излучает.
Сивер кивнул, думая о том, что в трюме "Ладоги" стоит несколько коробок
с медикаментами, и среди них - одна с антирадам. Несколько секунд он
колебался.
- У вас много?
- Вам нужно?
- Вообще-то фон здесь действительно несколько повышен...
Третий, не удивляясь, кивнул и протянул Сиверу таблетку. Сивер
проглотил ее и с облегчением подумал, что люди с "Синей птицы" получат
свои лекарства в целости и сохранности.
- Береженый убережется, - сказал третий.
Он поднялся в странно замедленном темпе, тяжело ступая, словно нес на
себе тяжесть планеты, вышел из-за стола и подошел к стене, на которой был
намалеван стандартный земной пейзаж. Пластиковый пол возле стены
образовывал неглубокий желоб, долженствовавший изображать продолжение
нарисованного на стене ручья, "Ручей на Япете, - подумал Сивер, - надо же
придумать такое! За этой переборкой наверняка ванная. А может, ванны нет,
только душ". Человек с рудовоза ткнул пальцем в пейзаж.
- Ничего, а? - сказал он и взглянул на Сивера, словно ожидая
подтверждения.
Пейзаж был тошнотворен, но Сивер кивнул: он был доволен тем, что
разговор с "извозчиками" прошел без осложнений. Третий засмеялся, рот его
оказался очень большим, растянулся от уха до уха, а взгляд веселым и
пристальным. Сивер заметил это с удивлением: до последнего мига люди эти
казались ему очень похожими друг на друга - быть может, потому, что
главное внимание привлекали не их лица, а необычно потрепанная одежда.
Поняв это, Сивер почувствовал легкое недовольство собой, но в это время
прозвучал звонок, означавший, что кто-то входит в станцию, и, поскольку
это мог быть только Брег с камерами, Сивер поднялся и вышел в коридор,
чтобы встретить пилота.

Брег уже успел внести камеры и теперь стоял, откинув забрало шлема и
успокаивая дыхание. Сивер осмотрел камеры и убедился, что они в порядке.
Потом кивнул пилоту.
- Раздевайся, поужинаем.
- Нет, - сказал Брег. - Хочу сначала наладить автомат. Не могу
отдыхать, пока на корабле что-то не в норме.
- Ну что же, это правильно, - сказал Сивер, подумав. - Наладишь,
приходи.
- Само собой. Что за ребята?
Сивер пожал плечами:
- Ничего интересного. Неизвестные.
- Не герои, - усмехнулся Брег.
Сивер нахмурился:
- Определенно. Ты зря смеешься. Я было тоже подумал... Нет, просто
труженики космоса. Я часто думаю об этом. Должно же все-таки быть что-то,
что отличает героев с первого взгляда. Люди совершили подвиг - и у них
особенный блеск в глазах и такое учащенное дыхание, когда они начинают
понимать всю величину того, что совершено ими. И вот человек становится
другим...
- Теория, - сказал Брег. - Все потрясаешь?
- Брось, милый, - сказал Сивер, - логика! Да и корабль - типичный
рудовоз. "Синяя птица" куда длиннее. Кстати, на фотонной тяге - это
сказано во всех справочниках. А этот? У него и рефлектора-то нет.
Он проводил Брега и вернулся в кают-компанию. Двое снова сидели за
столом, спящий шумно дышал. Сивер заказал ужин, взял тарелки и уселся.
- Где это вы так заездили машину? - спросил он.
- А что, заметно? - хмуро поинтересовался заика, даже не растягивая
слов.
- Да ладно, - сказал большеротый.
Заика встал. Он сделал это неожиданно порывисто, так, что стул отлетел
и бокалы на столе звякнули; он взглянул на большеротого, развел руками и
смущенно засмеялся. Заика оказался неожиданно большого роста, длинноногий.
Подойдя к автомату-бармену, он выцедил смесь в стаканы, поставил их на
стол и слегка тронул спящего за плечо.
- Про-оспишь все на свете.
- Пускай спит, - сказал большеротый. - Ему хватило. Успеем.
- Ну, пусть, - согласился заика и, не садясь, отхлебнул из стакана.
Соломинку он вынул.
Сивер поморщился: ко всему, брюки были чересчур коротки долговязому, а
застежка одного из карманов кургузой куртки болталась полуоторванная.
Сивер не любил нерях. Заика, должно быть, почувствовал его взгляд, он
оглянулся на Сивера и сказал, чуть улыбаясь:
- Не по фо-орме, да? Но мы успеем переодеться.
Сивер пожал плечами. Заика поставил полупустой стакан, подошел к стене
с пейзажем, завозился, нащупывая кнопки. Найдя, он нерешительно ткнул
пальцем одну из них. В желобе, тонко журча, заструилась вода. Скрытая
подсветка делала ее золотистой и теплой. Заика уселся на пол и снял
башмаки. Сивер зажевал быстро-быстро, чтобы не расхохотаться. Заика
опустил босые ступни в воду.
- Ух т-ты! - сказал он, блаженствуя.
- Вода, - пробормотал большеротый, отпивая из стакана.
Заика вскочил. Оставляя мокрые следы, он подбежал к столу и взял
стакан. Усевшись и вновь свесив ноги, поднес стакан к губам.
- Со-овсем другое дело, - сказал он.
Сивер отодвинул тарелку.
- Пожалуй, пора, - проговорил он задумчиво.
Спустив тарелку в щель мойки, он прошел вдоль стен кают-компании, ища
стенной контакт. Найдя его в углу, он вынул из сумки вольтметр и замерил
напряжение.
- Вот еще новости, - пробормотал он.
- Тока нет? - сочувственно поинтересовался большеротый.
- Здесь двадцать вольт, а мне нужно двести.
- А на автоматических все сети низковольтные.
- Это я вижу, - проворчал Сивер. Он постоял около стены, раздумывая. -
Ничего не поделаешь, придется тянуть силовой кабель от корабля. Хорошо,
что есть резерв времени.
- Ду-умаете? - спросил заика, не оборачиваясь.
- Они придут не раньше чем через сутки.
- Они о-обещали?
- Да ладно тебе, - сказал большеротый, сердясь.
- В пределах системы, - сказал Сивер голосом лектора, - они вынуждены
будут убавить скорость: концентрация свободного водорода здесь куда
больше, чем в открытом пространстве.
- Это спра-аведливо, - согласился заика.
Сивер подошел к столу, взял камеру и походил по каюте, прицеливаясь.
- Передача будет что надо! - сказал он. - Земля таких и не видывала.
- Мы еще не мешаем? - спросил большеротый. Чувствовалось, что он
борется со сном.
- Еще нет, - сказал Сивер. - Мало света. Включите, пожалуйста,
настенные. Так. Пожалуй, подойдет. Вы не могли бы встать сюда? Я
примерюсь.
- Это для кино? - спросил большеротый нерешительно.
- Теле. Попозируйте немного. Ну, представьте, что вы командир "Синей
птицы".
- Трудно, - сказал большеротый, улыбаясь и окидывая Сивера тем же
внимательным взглядом.
- Да нет, - с досадой сказал Сивер. - Очень легко. Семь с половиной лет
вы были в полете. Теперь возвращаетесь. Могучие парни на великолепном, все
перенесшем корабле...
- Попозируй, мо-огучий парень, - сказал заика. - Что тебе стоит?
Сивер строго поглядел в его спину.
- А вы не иронизируйте, - посоветовал он. - Итак, преодолено много
препятствий, совершены подвиги - и теперь, когда у вас все в порядке...
- Стартовые не в порядке, - сказал заика, не оборачиваясь по-прежнему.
- Бо-ольшой разброс.
- Это ведь не о вас... Хотя предположим, что стартовые немного не в
порядке - это даже интереснее. Видите, у вас фантазия работает. Но вы их,
конечно, уже исправили, прямо в пространстве, совершили еще один подвиг.
Говорите об этом. Мне нужно видеть, как это будет выглядеть, надо выбрать
лучшие точки, откуда можно передавать. Итак, вы капитан...
Большеротый покачал головой.
- Боюсь, не получится.
- Слу-ушай, - сказал заика; на этот раз он повернулся. - А ты
представь, что ты - ко-пилот.
- Или ко-пилот, - сказал Сивер. - Все равно.
- Да нет, - сказал большеротый грустно. - Я лучше не буду.
Сивер вздохнул.
- М-да... - проговорил он выразительно, но все же взял себя в руки. - А
ведь они заслужили, чтобы вы немного постарались ради них.
- Могучие парни, - пробормотал заика. - Со-овершавшие подвиги.
Легенда...
Сивер недружелюбно взглянул на него.
- Это факты, - сказал он.
- Плюс вы-ымыслы, - проговорил заика, шевеля ногами в воде. - Плюс
домыслы. Все берется в скобки и возводится в ква-адрат. Возникает легенда.
Умирая, кто-то сказал что-то. А как он мог сказать, если...
- Прошу, - четко произнес Сивер, - не оскорблять память погибших!
Спящий поднял голову, просыпаясь.
- Кто? - спросил он.
- Нет, - сказал большеротый. - Отдыхай, спи. Все в порядке.
- Ага, - пробормотал проснувшийся. - Где мы сейчас? - Он пошарил рукой
рядом со стулом. - Где?
- На станции. Вспомни. На вот. - Большеротый вложил стакан в пальцы
проснувшегося. - Выпей.
- Тут красиво?
- Кра-асиво, - отозвался заика у ручья.
- Ага, - сказал проснувшийся. - И ты здесь. - Он выпил. - Ах, хорошо!
Отлично!..
Он повернул голову к Сиверу, и Сивер понял, что человек еще не
проснулся по-настоящему: веки его были плотно сомкнуты, очень плотно, как
если бы человек боялся, что даже малейший лучик света просочится сквозь
них и коснется глаз. Человек повел рукой с опустевшим стаканом, нащупывая
стол, и по привычности этого движения Сивер вдруг понял, что под этими
веками вообще нет глаз, есть лишь пустые глазницы, предназначенные
природой для того, чтобы в них были глаза, но глаз не было, и веки были
сморщены и опали. Сивер нечаянно сказал:
- Ой!..
- Здесь есть еще кто-то? - спросил слепой.
- С Земли, - сказал большеротый.
- Ага, - пробормотал слепой. - Ну да, станция. Отлично.
- Спи дальше.
- По-огоди, - сказал заика. - Нам надо сняться часов через десять.
Иначе мы помешаем.
- Кому?
- Тут готовится встреча героям, могучим парням. С великой помпой.
Прямая передача на Землю. Двое: репортер и пилот.
- Неудобно, - медленно сказал слепой.
- Ка-апитан будет произносить речь, - сказал заика. - Представляешь?
- Нет, - сказал слепой после паузы. Потом тряхнул головой и потянулся.
- А я выспался, - сказал он весело.
- Третья и че-етвертая магнитные линзы совсем никуда, - пробормотал
заика.
- А мы без стартовых, - решительно сказал слепой. - Оттолкнемся
маршевым - и все. Нет, это безопасно.
- Пожа-алуй, да, - сказал заика.
- Ну, общий подъем, по-видимому? - проговорил большеротый.
- Раз так - общий подъем, - сказал заика и стал натягивать носки.
- Ты вытри, - сказал большеротый. - На.
Он кинул смятый носовой платок.
- А земляне нам не помогут? - спросил слепой, поворачивая лицо к
Сиверу.
- Нам еще надо установить большие камеры на космодроме, - почти
виновато сказал Сивер, - и прожекторы. Иначе мы не сможем передать момент
посадки. А нас только двое.
- Зря вы родных не привезли, - сказал слепой, проводя руками по одежде.
- Собрались по тревоге. А у них, сами понимаете, постоянной медвизы в
космос нет. И конечно, здоровье небогатое после всего.
- Ну, поня-атно, - сказал заика. - Пошли.
- Погоди, - сказал большеротый, кивнув на Сивера. - А может, они нам
отсюда помогут связаться?
- Пренебрежем, - сказал слепой. - Отсюда мы и сами.
- Нет, - сказал Сивер, - если мы можем чем-то помочь, не нарушая своих
планов, то, конечно...
- Спа-асибо, - сказал заика. - Не надо.
Они вышли, держа ладони на плечах слепого, направляя его. Было слышно,
как в гардеробной они открывают шкафчики и натягивают скафандры; гладкая
пластическая ткань омерзительно свистела, и звякал металл.
- Это вас на руднике так? - запоздало крикнул Сивер вдогонку, но они
уже надели шлемы и не услышали его.
Тогда Сивер подошел к бармену и налил себе. Это был коктейль из
фруктовых соков, обычный и не очень вкусный. Сивер пожал плечами и тоже
пошел одеваться.