Дата: Четверг, 06 Сентября 2012, 23:28:27 | Сообщение # 736
Группа: Поиск
Сообщений: 868
Статус: Отсутствует
Плачет скрипка в старинном кольце переулков, Ее струны уж стары, а голос, как прежде, звучит, Ко-то мимо пройдет и свернет в темноту закоулков, Кто-то, шаг замедляя, о чем-то своем помолчит.
Одинокий скрипач, в равнодушье прохожих не веря, Промокая беспечно в густой паутине дождя, Так озвучить стремится былые мечты и потери, Вновь мелодией юности душу свою бередя.
Я случайно сюда забрела и почти заблудилась В позабытой симфонии горьких осенних ветров, Я промокла совсем и, наверно, уже простудилась, Только скрыться скорей не спешу в ярком море зонтов.
Я хочу разгадать сны уснувших недавно фонтанов, Я хочу побродить в полудреме больших площадей И осенних фантазий услышать воздушные гаммы, Золотые руины увидеть по-прежнему гордых аллей.
Я хочу заглянуть в утомленные старостью очи Скрипача... Он умолк, и смычок задрожал вдруг в руке, Его боль и печаль – словно крылья израненной ночи, Как помочь нам, прохожим, его неиспитой тоске?
Я стою перед ним, словно лучик промокший рассвета, Благодарна до слез за мелодии сыгранной боль... Как бездушны, жестоки порой сцены жизни, сюжеты, Но простите судьбу за такую нелепую роль!
Посмотите и Вы мне в глаза – эта роль не напрасна! Голос скрипки – и Вы пробудили в душе вновь струну – Значит, Вам, как волшебнику доброму, чудо подвластно! Как богаты Вы в бедности - знать только Вам одному...
Я озябшей рукой отыскала в кармане монеты, Уронила смущенно, "спасибо" ему прошептав, Понимая, что все же ничто не случайно на свете – Даже тихие звуки забытых осенних октав.
Дата: Пятница, 07 Сентября 2012, 08:13:48 | Сообщение # 737
27.08.1937 - _.09.2022
Группа: Модератор
Сообщений: 64630
Статус: Отсутствует
Эдуард Асадов
БЕЛЫЕ РОЗЫ
Сентябрь. Седьмое число - День моего рождения, Небо с утра занесло, А в доме, всем тучам назло, Вешнее настроение!
Оно над столом парит Облаком белоснежным. И запахом пряно-нежным Крепче вина пьянит.
Бутоны тугие, хрустящие, В каплях холодных рос. Как будто ненастоящие, Как будто бы в белой чаще Их выдумал дед-мороз.
Какой уже год получаю Я этот привет из роз. И задаю вопрос: - Кто же их, кто принес? - Но так еще и не знаю.
Обняв, как охапку снега, Приносит их всякий раз Девушка в ранний час, Словно из книги Цвейга.
Вспыхнет на миг, как пламя, Слова смущенно-тихи: - Спасибо вам за стихи! - И вниз застучит каблучками.
Кто она? Где живет? Спрашивать бесполезно! Романтике в рамках тесно. Где все до конца известно - Красивое пропадет...
Три слова, короткий взгляд Да пальцы с прохладной кожей... Так было и год назад, И три, и четыре тоже...
Скрывается, тает след Таинственной доброй вестницы. И только цветов букет Да стук каблучков по лестнице...
ВОСПОМИНАНИЯ
Годы бегут по траве и по снегу, Словно по вечному расписанию. И только одно не подвластно их бегу: Наши воспоминания.
И в детство, и в юность, и в зной, и в замять, По первому знаку, из мрака темени, Ко всем нашим датам домчит нас память, Быстрей, чем любая машина времени.
Что хочешь - пожалуйста, воскрешай! И сразу же дни, что давно незримы, Как станции, словно промчатся мимо, Ну где только вздумаешь - вылезай!
И есть ли на свете иное средство Вернуть вдруг веснушчатый твой рассвет, Чтоб взять и шагнуть тебе снова в детство, В каких-нибудь шесть или восемь лет?!
И друг, кого, может, и нет на свете, Восторженным смехом звеня своим, Кивком на речушку: а ну бежим! И мчитесь вы к счастью. Вы снова дети!
А вот полуночный упругий свет, Что жжет тебя, радуясь и ликуя, Молодость... Первые поцелуи... Бери же, как россыпь их золотую, Щедрее, чем память, богатства нет!
А жизнь-это песни и дни печали. И так уж устроены, видно, мы, Что радости нами освещены, Чтоб мы их случайно не пролетали.
А грустные даты и неприятности Мы мраком закрыли, как маскировкой. Чтоб меньше было бы вероятностей Ненужную сделать вдруг остановку.
Но станции счастья (к чему скрывать) Значительно реже плохих и серых, Вот почему мы их свыше меры Стараемся празднично озарять.
Шагая и в зное, и в снежной мгле, Встречали мы всякие испытания, И, если б не наши воспоминания, Как бедно бы жили мы на земле!
Но ты вдруг спросила: - А как же я? - И в голосе нотки холодной меди: - Какие же мне ты отвел края? И где я: на станции или разъезде?
Не надо, не хмурь огорченно бровь И не смотри потемневшим взглядом. Ведь ты же не станция. Ты - Любовь. А значит, все время со мною рядом! С уважением, Владимир Скрыпнюк Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
Дата: Пятница, 07 Сентября 2012, 17:27:43 | Сообщение # 738
Группа: Старейшина
Сообщений: 3237
Статус: Отсутствует
В поту холодном я проснулся, Плач матери приснился мне, К окну открытому метнулся, А там она - стоит во мгле. И образ - будто дымкой белой Мгновенно таял над землёй, А голос - будто песню пел мне - "Забыл меня, сыночек мой..." По сторонам я оглянулся, Сказал тихонько маме вслед - "Не уходи, ведь я проснулся... " Гляжу в окно - а мамы нет. Вдруг сердце боль насквозь пронзила, Тревогой вея в час ночной, Засобирался торопливо Я в путь-дорогу к ней, родной . Не мало лет с тех пор прошло, Как я уехал из посёлка, Воспоминание нашло Как в детстве бегал я ребёнком, Как Мать звала по вечерам Меня, играющего в прятки, Везде искала по дворам И мчался к ней я без оглядки... Ветрами пронеслись года, Вот я в купе... за окнами дожди, Летят навстречу поезда, К тебе я еду, Мама, жди... В вагоне тихо... поезд мчится, Везёт меня на встречу с ней, Глаза сомкну - мне снова снится- Плач Мамы старенькой моей И голос слышу тот же самый, Что пел мне песню у окна, И образ вижу тот усталый, Что словно дым, исчез тогда.... Приехал... вышел из вагона, А дождь-разбойник так и льёт, Смотрю - всё та же здесь дорога, Что к дому милому ведёт... Я быстро шёл в село родное И в мыслях время торопил, Мне вспоминалось всё былое, Как здесь родился, вырос, жил... Вдруг сердце сильно защемило Плач матери услышал я, Внутри от боли всё заныло И дрожь окутала меня. Помчался снова без оглядки Как в детстве, к матери своей, Через дворы, где запах сладкий Забытой юности моей. Ворвался в дом, а там увидел - Старушка плачет... Замер я Кричу - "Давно тебя не видел, Ну здравствуй, милая моя!... " Обнял её, а сердце билось, Сквозь слёзы Мама мне - "Сынок" И снова в сердце боль вонзилась Той ночи призрачных тревог. Сказал я ей - "Прости за боль разлуки, Как счастлив я - тебя живую обнимать, Как дороги твои мне, Мама, руки, Волос твоих серебряная прядь. Ко мне во сне ты ночью приходила, Я у окна искал тебя во мгле, Как счастлив я, что сил твоих хватило Меня дождаться в этой тишине..." Александр Тур Шпротава в/ч 42014
Дата: Понедельник, 10 Сентября 2012, 14:02:52 | Сообщение # 740
Группа: Ветеран
Сообщений: 834
Статус: Отсутствует
Не судите
Ошибки мы прощаем неохотно… Чужие… На свои ответ другой: «Случайно получилось, мимолетно, Бывает так у каждого порой.» Терпимы мы, добры к себе безмерно, Как правило, готовы все понять, Имеем аргументов много верных Свои грехи простить и оправдать. Ты говоришь : «Бог меня любит!» Несомненно! Но любит и того, не забывай, Кого лишаешь ты прощения презренно И обвиняешь в том, в чем грешен сам. Нет милости у Бога к человеку, Который обвинения печать Готов поставить каждому. К ответу Придется Господу его призвать. Тот не судим, кто сам других не судит. Оправдан тот, кто, ближнего любя, Ошибок прошлых вспоминать не будет, Как истинное Божие дитя. Как я нуждаюсь в зрелости духовной! Откинув лицемерия порок, И фарисейской праведности ложной Извлечь для себя истины урок. Простить, принять, любить любовью Божьей Без горечи, упреков и забот Ты сможешь, ведь Христом в тебе заложен Святого Духа добрый вечный плод. Иди по жизни с легким чистым сердцем, Чтоб кто-то смог с израненной душой Возле тебя укрыться и согреться, Вместо упрека обрести покой.
Наталья Чайковская Борис Павлов Жагань 1978-1979 годы
Дата: Суббота, 15 Сентября 2012, 12:32:31 | Сообщение # 744
Группа: Эксперт
Сообщений: 2136
Статус: Отсутствует
Анна Ахматова
Небывалая осень построила купол высокий, Был приказ облакам этот купол собой не темнить. И дивилися люди: проходят сентябрьские сроки, А куда провалились студеные, влажные дни?.. Изумрудною стала вода замутненных каналов, И крапива запахла, как розы, но только сильней, Было душно от зорь, нестерпимых, бесовских и алых, Их запомнили все мы до конца наших дней. Было солнце таким, как вошедший в столицу мятежник, И весенняя осень так жадно ласкалась к нему, Что казалось - сейчас забелеет прозрачный подснежник... Вот когда подошел ты, спокойный, к крыльцу моему.
Дата: Среда, 19 Сентября 2012, 14:04:34 | Сообщение # 746
27.08.1937 - _.09.2022
Группа: Модератор
Сообщений: 64630
Статус: Отсутствует
Виктор Боков
(19.09.1914 – 15.10.2009)
И всё-таки: жизнь — это чудо, А чуда не запретишь! Да здравствует амплитуда - То падаешь, то летишь!
Родился в семье крестьянина. Окончил школу-семилетку. Учился в Загорском педагогическом техникуме, работал токарем, зоотехником. В 1934-1938 учился в Литературном институте им. А. М. Горького в Москве. С 1938 несколько лет работал литературным консультантом при Всесоюзном Доме народного творчества. В 1942 был призван в действующую армию. Находясь в военном лагере, 19 августа 1942 курсант Боков был арестован за «разговоры». Был осуждён по 58-й статье (приговор ревтрибунала Новосибирского гарнизона 25 марта 1943) и отправлен в ГУЛАГ (СибЛаг). Освободился из лагеря в 1947. Член СП СССР (с 1941). Был членом правления СП РСФСР (с 1985) и Центральной ревизионной комиссии СП СССР (1986-1991), редколлегии еженедельника «Литературная Россия» (1986), член Высшего творческого совета СП России (с 1994). Первое стихотворение опубликовал в 1930 г. Русская природа, любовь, жизнь колхозного села и рабочего пригорода — основные темы лирики Бокова, сочетающей фольклорную поэтическую стихию с формами современного стиха. Одной из отличительных особенностей поэзии Бокова является её звучность, выразительность и насыщенность. Особый пласт составляют песни на стихи Бокова, воспринимаемые как живой фольклор 1950–1960-х годов: «Выходил на поля молодой агроном», «Гляжу в поля просторные», «На побывку едет», «Оренбургский пуховый платок», «На Мамаевом кургане», «Я назову тебя зоренькой», «Лён, лён, лён» и др., органично соединяющие лиризм, светлую печаль и мягкий юмор.
ОТКУДА НАЧИНАЕТСЯ РОССИЯ?
Откуда начинается Россия? С Курил? С Камчатки? Или с Командор? О чем грустят глаза ее степные Над камышами всех ее озер? Россия начинается с пристрастья к труду, к терпенью, к правде, к доброте. Вот в чем ее звезда. Она прекрасна! Она горит и светит в темноте.
Отсюда все дела ее большие, Ее неповторимая судьба. И если ты причастен к ней - Россия Не с гор берет начало, а с тебя!
ПАМЯТИ ЕСЕНИНА
На Ваганьковском кладбище осень и охра, Небо - серый свинец пополам с синевой. Там лопаты стучат, но земля не оглохла - Слышит, матушка, музыку жизни живой.
А живые идут на могилу Есенина, Отдавая ему и восторг и печаль. Он - Надежда. Он - Русь. Он - ее Вознесение. Потому и бессмертье ему по плечам.
Кто он? Бог иль безбожник? Разбойник иль ангел? Чем он трогает сердце В наш атомный век? Что все лестницы славы, Ранжиры и ранги Перед званьем простым: Он - душа-человек!
Все в нем было - И буйство, и тишь, и смиренье. Только Волга оценит такую гульбу! Не поэтому ль каждое стихотворенье, Как телок, признавалось: - Я травы люблю!
И снега, и закаты, и рощи, и нивы Тихо, нежно просили: - От нас говори!- Не поэтому ль так охранял он ревниво Слово русское наше, светившее светом зари.
Слава гению час незакатный пробила, Он достоин ее, полевой соловей. Дорога бесконечно нам эта могила, Я стою на коленях и плачу над ней!
***
В глазах твоих весенняя грустинка Поблекшей медуницей зацвела. Всё потому, что узкая тропинка Тебя в сосновый бор не увела.
Мне больно видеть — взгляд твой сходен с дымом, Не отражаться в нём речной заре. Всё потому, что ты в своём любимом Себя хоронишь, как в монастыре.
Шагни на взгорье, к той сосне горбатой, Которая влюблённо смотрит в дол, И вдруг ты станешь сильной и богатой И заключишь в объятья медный ствол!
И ты заметишь солнце над рекою, Как золото на отмелях излук, И ощутишь горячею щекою, Что есть тепло теплей любимых рук.
И ты иначе милого обнимешь, Иначе припадёшь к его устам. И, может быть, любовь свою поднимешь К вершинам сосен, к лёгким облакам!
***
Как любовь начинается? Кто мне ответит? Как цветок раскрывается? Кто объяснит? Просыпаешься утром, и хочется встретить, Постучаться в окно, разбудить, если спит.
Все дороги — к любимой, Все тропки — туда же. Что ни думаешь, думы торопятся к ней. Происходит какая-то крупная кража Холостяцких устоев свободы твоей.
Ты становишься скуп и улыбок не даришь, Как вчера еще было, и той и другой; Ты всем сердцем ревнуешь, всем сердцем страдаешь, Ждешь свиданья с единственной и дорогой.
И когда ты кладешь к ней на плечи ладоши, Ясно слыша биение сердца в груди, Вся вселенная — только любовь, и не больше, И вся жизнь твоя — только порывы любви.
Как она начинается? Так же, как в мае На безоблачном небе заходит гроза. Я любви не сожгу, не срублю, не сломаю. Без нее на земле человеку нельзя!
С уважением, Владимир Скрыпнюк Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
Дата: Четверг, 20 Сентября 2012, 09:10:58 | Сообщение # 747
27.08.1937 - _.09.2022
Группа: Модератор
Сообщений: 64630
Статус: Отсутствует
Нестор Кукольник
(20.09.1809 – 20.12.1868)
Прозаик, поэт, переводчик и драматург первой половины XIX века, автор текстов популярных романсов.
Творчество Н. Кукольника обширно и многогранно. Наряду с драматургией, он успешно пробует силы в жанре авантюрного романа, исторической повести, художественной критике, поэзии и даже в музыке. С 1838 года издаёт ряд периодических изданий искусствоведческого характера. Драматургия Н. Кукольника должна рассматриваться как своеобразный буфер между российской исторической драмой первой трети XIX века и второй половины XIX века. Писатель стоит у истоков жанра драматической поэмы. Он первый использовал и ввёл в обиход приёмы и мотивы, которые позднее найдут отражение в творчестве А. К. Толстого, М. И. Цветаевой и других. Современные исследователи обоснованно указывают на параллели между отдельными произведениями Н. Кукольника и драматическим циклом «Романтики» М. И. Цветаевой. Н. Кукольник также первым в русской литературе представил новый тип жанра исторического романа, нашедшего потом на Западе блестящее воплощение в романах А. Дюма, его современника. Одним из первых в русской литературе Н. Кукольник начал развивать любовно-авантюрный жанр в духе Эжена Сю, Поля де Кока. Его литературные поиски на сюжеты из зарубежной истории справедливо можно рассматривать как предшественника историко-биографического жанра, позднее получивших развитие в романах-исследованиях Д. С. Мережковского, Ю. Н. Тынянова, Ольги Форш. В период наибольшего творческого взлета Н. Кукольник сближается с композитором М. Глинкой и художником К. Брюлловым. Его участие в судьбе таких писателей и поэтов как Т. Г. Шевченко, М. Е. Салтыков-Щедрин и И. С. Никитин общепризнано. Один из соавторов стихов либретто опер «Иван Сусанин» («Жизнь за царя») и «Руслан и Людмила». На его стихи написали музыку 27 композиторов, в том числе М. Глинка (его перу принадлежат ставшие классическими романсы «Жаворонок» и «Попутная песня»), А. Варламов, С. Монюшко.
Охлаждение
Чужое счастье втайне видеть, Чужою радостью страдать, Любить и вместе ненавидеть, То прославлять, то проклинать, Завистливым и злобным взглядом Искать ее, искать его, Исполниться мертвящим ядом В пустыне сердца своего И, заразив кругом вниманье Ядоточивой клеветой, Хранить коварное молчанье Перед смущенной красотой И только изредка сурово В бесстрастный, хладный разговор Бросать двусмысленное слово Иль подозрений полный взор; Смеяться тайными слезами И плакать смехом; то, дрожа Недужно, - жаркими руками Искать отравы иль ножа... Вот это ревность. Но, по счастью, Мне эта страсть давно чужда, Душа поэта предана На жертву жадному бесстрастью. Смотрю на прочную любовь, Взаимную холодность вижу... Спокойна опытная кровь: Я - ни люблю, ни ненавижу.
Простите, добрые друзья!...
Простите, добрые друзья! Нас жизнь раскинет врассыпную, Всё так, но где бы ни был я, А вспомню вас - и затоскую!
Нигде нет вечно светлых дней, Везде тоска, везде истома, И жизнь для памяти моей - Листки истертого альбома.
Разгул - с отравленным вином, Любовь - с поддельными цветами, Веселье - с золотым ярмом, И лесть - с змеиными устами...
Прощайте, глупые мечты, Сны без значения, прощайте! Другую жертву суеты Игрой коварной обольщайте.
А слава, рай когда-то мой, Возьми назад венец лавровый! Возьми! Из терний он! Долой Твои почетные оковы!
Другого им слепца обвей! Вели ему на чуждом пире, Гостям в потеху, у дверей, Играть на раскаленной лире!
Есть неизменная семья, Мир лучших дум и ощущений, Кружок ваш, добрые друзья, Покрытый небом вдохновений.
И той семьи не разлюблю, На детский сон не променяю, Ей песнь последнюю пою И струны лиры разрываю.
И я люблю душистые цветы...
И я люблю душистые цветы, И вольных птиц воздушные напевы, И речь разумных жен, и лепет юной девы, И вымысла изящные мечты! Да! занимательны природа и искусство Во всей обширности и полноте своей...
Но разлагать, учить - гораздо веселей Одно, отдельное, особенное чувство. Приятно, любопытно наблюдать, Каким путем идет всемирный предрассудок, Как сердце рвется мир несбыточный создать, Как этот мир разбить старается рассудок, Как человек страстям, и мелким и пустым, Вид добродетели дает, себялюбивый! Как, обаян их прелестию лживой, Несмысленно идет за призраком немым.
Молчит видение - ни слова не ответит! Порфирой радужной скрывая тайный вид, Бежит видение, к могиле добежит... И гробовым огнем свой страшный лик осветит.
Блажен, кому соблазн страстей был незнаком, Кого не потрясли земные предрассудки, Кто хитрым и расчетливым умом Их чествовал, им веровал - для шутки! С уважением, Владимир Скрыпнюк Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
Дата: Четверг, 20 Сентября 2012, 14:01:49 | Сообщение # 748
27.08.1937 - _.09.2022
Группа: Модератор
Сообщений: 64630
Статус: Отсутствует
ГРИГОРИЙ ПОЖЕНЯН
(20.09.1922 – 20.09.2005)
Пока пути чисты, господь, друзей храни, и я не жгу мосты и не гашу огни. У жизни на краю не ерзаю, не лгу. Живу, пока могу, пока могу - пою.
Поэт, писатель, сценарист, режиссёр. Автор почти 50-ти песен и соавтор 4-х кинофильмов. Дважды лауреат Государственной премии России. Человек, прошедший войну. Моряк в мирной жизни.
(Опыт автобиографии) «......Я родился 20 сентября 1922 года в Харькове. Отец - директор института научно-исследовательских сооружений, мать - врач харьковской клиники профессора Синельникова......Окончил 6-ю среднюю школу......Ушел служить срочную службу на Черноморский флот......Воевать начал в первый день войны в 1-ом особом диверсионном отряде. Первый взорванный мост - Варваровка, в городе Николаеве. Последний - в Белграде. Был дважды ранен и один раз контужен......Начал войну краснофлотцем, закончил капитан-лейтенантом......Награжден: .....двумя орденами "Отечественной войны" I степени, .....двумя орденами "Красной звезды", .....орденом "Боевого Красного знамени", .....орденом "За заслуги перед Отечеством" III степени, .....орденом "Знак почета" .....Множество медалей:"За Одессу", "За Севастополь", "За Кавказ", "За Белград", "За Заполярье", "За боевые заслуги"... .....Дважды представлялся к "Герою Советского Союза"...... .....Издано 30 книг, 50 песен...... ..... 4 февр. 2002.»
PS (ред.) Представлялся к званию Героя Советского Союза, но не получил его, потому что велел выбросить за борт десантного катера струсившего замполита и хорошенько пополоскать в воде. А тот пожаловался в Военный совет. Об отчаянной храбрости Поженяна уже после войны адмирал Октябрьский отозвался так: «Более хулиганистого и рискованного офицера у себя на флотах я не встречал! Форменный бандит!». Да, он ни перед кем не прогибался и всегда поддерживал друзей в трудную минуту, потому что «жил с правдой, как с ребенком на руках». Ох, и били его за это…
Комсомольская юность моя, мы с тобою наши версты считали от боя до боя; наши губы немели, наши мачты горели, нас хирурги спасали, а мы не старели. Что я помню? Дороги, дороги, дороги, столбовые дымящиеся перекрестки, часовых у колодца, ночные тревоги, клещи стрел на подклеенной мылом двухверстке, ночи, длинные, синие, ночи без края, тяжесть мокрых сапог, вечный холод зюйдвестки и смешную мечту об окне с занавеской, о которой мой друг загрустил, умирая. Что я помню? В семнадцать - прощание с домом, в девятнадцать - две тонких нашивки курсанта, а потом трехчасовая вспышка десанта, - и сестра в изголовье с бутылочкой брома. А потом - немота, неподвижность суставов, первый шаг, первый крик затянувшийся: "Мама!" И опять уходящие к югу упрямо бесконечные ленты летящих составов, и опять тишина затаенных причалов. Но опять, по старинной солдатской привычке, хватишь стопку, ругнешь отсыревшую спичку, обернешься - и все начинаешь сначала. Все сначала, как будто бы вечер вчерашний две судьбы разграничил луною горбатой: жизнь без риска - за дальней чертой медсанбата, жизнь взахлеб - там, где бой, там, где риск, там, где страшно. Комсомольская юность моя, все, что было, не прошло, не состарилось, не остыло. Нас бинтом пеленали, нас пулей учили, нас почти разлучали, но не разлучили.
* * *
Отчего так мучительно душно в холода этой жёсткой зимы? То ли тело душе непослушно. То ли долго не старимся мы. И, казалось бы, утро положе, и не той уже сухости жар, море стынет быстрее, и всё же берега уходящие жаль. Никакого не будет пожара. Никому я не щит, не броня. Без меня обойдутся, пожалуй, и товарищ, и сын, и родня, И Она оттого, что живая, дай ей бог, оживится другим... За хребтами победного мая без меня — одиночество им. Жребий мой и суров был, и редок. Мне дарован солдатский аванс: не вернувшиеся из разведок, я живу, чтобы помнить о вас.
* * *
Нужно, чтоб кто-то кого-то любил. Это наивно, и это не ново. Не исчезай, петушиное слово. Нужно, чтоб кто-то кого-то любил. Нужно, чтоб кто-то кого-то любил: толстых, худых, одиноких, недужных, робких, больных - обязательно нужно, нужно, чтоб кто-то кого-то любил. Лось возвращенье весны протрубил, ласточка крылья над ним распластала. Этого мало, как этого мало. Нужно, чтоб кто-то кого-то любил. Чистой воды морякам под килем, чистого неба летающим в небе. Думайте, люди, о боге, о хлебе, но не забудьте, пока мы живем: нет раздвоенья у супертурбин, нет у земли ни конца, ни начала. Мозг человеческий - как это мало. Нужно, чтоб кто-то кого-то любил.
* * *
Я с детства ненавидел хор — согласный строй певцов. И согласованный напор отлаженных гребцов. И общность наклонённых спин. И общий водопой. Живу один. Дышу один. Плачу одной судьбой. Один пришёл. Один уйду. Один спою свой гимн. А яблоки в моём саду легко отдам другим.
* * *
Песня о друге (из к/ф 'Путь к причалу') Музыка: Андрей Петров. Слова: Григорий Поженян
Маки, маки, красные маки, -Горькая память земли. Автор текста Г. Поженян. Композитор Ю. Антонов. Исп. Ю. Антонов.
* * *
Мир забывает тех, кому не повезло. И если ты промазал на дуэли, забыл свой кортик на чужой постели, упал с коня или сломал весло - спасенья нет. Тебя забудет мир. Без вздоха, сожаления и плача. Свою удачу опроверг кумир. Таков закон. Да здравствует удача! С уважением, Владимир Скрыпнюк Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
Дата: Четверг, 27 Сентября 2012, 12:53:09 | Сообщение # 754
27.08.1937 - _.09.2022
Группа: Модератор
Сообщений: 64630
Статус: Отсутствует
А. А. Ахматовой
За церквами, садами, театрами, за кустами в холодных дворах, в темноте за дверями парадными, за бездомными в этих дворах. За пустыми ночными кварталами, за дворцами над светлой Невой, за подъездами их, за подвалами, за шумящей над ними листвой. За бульварами с тусклыми урнами, за балконами, полными сна, за кирпичными красными тюрьмами, где больных будоражит весна, за вокзальными страшными люстрами, что толкаются, тени гоня, за тремя запоздалыми чувствами Вы живете теперь от меня.
За любовью, за долгом, за мужеством, или больше - за Вашим лицом, за рекой, осененной замужеством, за таким одиноким пловцом. За своим Ленинградом, за дальними островами, в мелькнувшем раю, за своими страданьями давними, от меня за замками семью. Разделенье не жизнью, не временем, не пространством с кричащей толпой, Разделенье не болью, не бременем, и, хоть странно, но все ж не судьбой. Не пером, не бумагой, не голосом; разделенье печалью... К тому ж правдой, больше неловкой, чем горестной: вековой одинокостью душ.
На окраинах, там, за заборами, за крестами у цинковых звезд, за семью - семьюстами! - запорами и не только за тысячу верст, а за всею землею неполотой, за салютом ее журавлей, за Россией, как будто не политой ни слезами, ни кровью моей. Там, где впрямь у дороги непройденной на ветру моя юность дрожит, где-то близко холодная Родина за финляндским вокзалом лежит, и смотрю я в пространства окрестные, напряженный до боли уже, словно эти весы неизвестные у кого-то не только в душе.
Вот иду я, парадные светятся, за оградой кусты шелестят, во дворе Петропаловской крепости тихо белые ночи сидят. Развевается белое облако, под мостами плывут корабли, ни гудка, ни свистка и ни окрика до последнего края земли. Не прошу ни любви, ни признания, ни волненья, рукав теребя... Долгой жизни тебе, расстояние! Но я снова прошу для себя безразличную ласковость добрую и при встрече - все то же житье. Приношу Вам любовь свою долгую, сознавая ненужность ее.
Иосиф Бродский С уважением, Владимир Скрыпнюк Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
Сообщение отредактировал ВладС - Четверг, 27 Сентября 2012, 12:57:17
Дата: Суббота, 29 Сентября 2012, 13:47:51 | Сообщение # 755
27.08.1937 - _.09.2022
Группа: Модератор
Сообщений: 64630
Статус: Отсутствует
ЖДИ МЕНЯ
Жди меня, и я вернусь. Только очень жди, Жди, когда наводят грусть Желтые дожди, Жди, когда снега метут, Жди, когда жара, Жди, когда других не ждут, Позабыв вчера. Жди, когда из дальних мест Писем не придет, Жди, когда уж надоест Всем, кто вместе ждет.
Жди меня, и я вернусь, Не желай добра Всем, кто знает наизусть, Что забыть пора. Пусть поверят сын и мать В то, что нет меня, Пусть друзья устанут ждать, Сядут у огня, Выпьют горькое вино На помин души... Жди. И с ними заодно Выпить не спеши.
Жди меня, и я вернусь, Всем смертям назло. Кто не ждал меня, тот пусть Скажет: — Повезло. Не понять, не ждавшим им, Как среди огня Ожиданием своим Ты спасла меня. Как я выжил, будем знать Только мы с тобой, — Просто ты умела ждать, Как никто другой.
Константин Симонов
С уважением, Владимир Скрыпнюк Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
Дата: Суббота, 06 Октября 2012, 16:03:30 | Сообщение # 758
27.08.1937 - _.09.2022
Группа: Модератор
Сообщений: 64630
Статус: Отсутствует
Нас было двое. Женщина была Веселой, молодой и рыжеватой, Умела лгать и изменять могла, Не быв при том ни разу виноватой. Теперь она… – но нет, мне легче с ней На «ты»! – теперь ты все уже забыла: Как целовала с каждым днем скучней, Как мучила меня и как убила. Нет не сама, конечно! Кто теперь Сам убивает? Я отлично помню, Как ты на выстрел распахнула дверь И кинулась ко мне, и как легко мне Внезапно стало: я в твоих глазах Прочел все то, во что уже не верил – Недоумение, и боль, и страх, И чувство горькой все-таки потери. …О, если бы из тишины моей, Из моего прекрасного свершенья Вернуться снова в ужас этих дней, Изведать снова все твое презренье, Всю ложь прикосновенья твоего И как последнюю земную милость Спустить курок – все только для того, Чтоб ты опять вот так ко мне склонилась.
Дмитрий Кленовский
С уважением, Владимир Скрыпнюк Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
Дата: Воскресенье, 07 Октября 2012, 13:54:15 | Сообщение # 760
27.08.1937 - _.09.2022
Группа: Модератор
Сообщений: 64630
Статус: Отсутствует
Маргарита Алигер
О красоте
По всей земле, во все столетья, великодушна и проста, всем языкам на белом свете всегда понятна красота. Хранят изустные творенья и рукотворные холсты неугасимое горенье желанной людям красоты. Людьми творимая навеки, она понятным языком ведет рассказ о человеке, с тревогой думает о нем и неуклонно в жизни ищет его прекрасные черты.
Чем человек сильней и чище, тем больше в мире красоты.
И в сорок пятом, в сорок пятом она светила нам в пути и помогла моим солдатам ее из пламени спасти.
Для всех людей, для всех столетий они свершили подвиг свой, и этот подвиг стал на свете примером красоты земной. И эта красота бездонна, и безгранично ей расти.
Осень только взялась за работу, только вынула кисть и резец, положила кой-где позолоту, кое-где уронила багрец, и замешкалась, будто решая, приниматься ей этак иль так? То отчается, краски мешая, и в смущенье отступит на шаг... То зайдется от злости и в клочья все порвет беспощадной рукой... И внезапно, мучительной ночью, обретет величавый покой. И тогда уж, собрав воедино все усилья, раздумья, пути, нарисует такую картину, что не сможем мы глаз отвести. И притихнем, смущаясь невольно: что тут сделать и что тут оказать? ...А она нее собой недовольна: мол, не то получилось опять. И сама уничтожит все это, ветром сдует, дождями зальет, чтоб отмаяться зиму и лето и сначала начать через год.
Несчетный счет минувших дней...
Несчетный счет минувших дней неужто не оплачен? ...Мы были во сто крат бедней и во сто крат богаче. Мы были молоды, горды, взыскательны и строги. И не было такой беды, чтоб нас свернуть с дороги. И не было такой войны, чтоб мы не победили. И нет теперь такой вины, чтоб нам не предъявили. Уж раз мы выжили. Ну, что ж! Судите, виноваты! Все наше: истина и ложь, победы и утраты, и стыд, и горечь, и почет, и мрак, и свет из мрака. ...Вся жизнь моя — мой вечный счет, с лихвой, без скидок и без льгот, на круг,— назад и наперед,— оплачен и оплакан. С уважением, Владимир Скрыпнюк Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
Дата: Четверг, 11 Октября 2012, 12:42:43 | Сообщение # 761
Группа: Поиск
Сообщений: 868
Статус: Отсутствует
Юрий Левитанский
ЭЛЕГИЯ
Тихо. Сумерки. Бабье лето. Четкий, частый, щемящий звук — будто дерево рубят где-то. Я засыпаю под этот звук.
Сон происходит в минувшем веке. Звук этот слышится век назад. Ходят веселые дровосеки, рубят, рубят вишневый сад.
У них особые на то виды. Им смешны витающие в облаках. Они аккуратны. Они деловиты. У них подковки на сапогах.
Они идут, приминая травы. Они топорами облечены. Я знаю — они, дровосеки, правы. Эти деревья обречены.
Но птица вскрикнула, ветка хрустнула, и в медленном угасанье дня что-то вдруг старомодно грустное, как дождь, пронизывает меня.
Ну, полно, мне-то что быть в обиде! Я посторонний. Я ни при чем. Рубите вишневый сад! Рубите! Он исторически обречен.
Вздор — сантименты! Они тут лишни. А ну, еще разик! Еще разок! ...И снова снятся мне вишни, вишни, красный-красный вишневый сок.
С деревянным домом живу в ладу...
С деревянным домом живу в ладу. Собираю хворост и в печь кладу. За водой иду и варю еду из картошки да из крупы. А потом я корни ищу в лесу. А потом я корни домой несу, чтобы там разобраться в них. А старательный дятел — всё тук да тук. А сосна надо мною — всё скрип да скрип. И стоит сыроежка, печальный гриб, дурачок на одной ноге... Вот ушел я от суеты сует. Ни о чем душа моя не болит. Телефонный мой торопливый быт где-то в прошлом — как неолит. Там под слоем пыли молчат часы. Там лежит в беспамятстве календарь. Телефонная трубка на рычаге, как удавленница, висит. А в лесу стоит деревянный дом и летит, как бабочка, желтый лист. Сыроежка, недальновидный гриб, хочет сам себя обмануть.
Дата: Суббота, 13 Октября 2012, 15:28:15 | Сообщение # 762
27.08.1937 - _.09.2022
Группа: Модератор
Сообщений: 64630
Статус: Отсутствует
Саша Чёрный
Больному
Есть горячее солнце, наивные дети, Драгоценная радость мелодий и книг. Если нет — то ведь были, ведь были на свете И Бетховен, и Пушкин, и Гейне, и Григ...
Есть незримое творчество в каждом мгновеньи — В умном слове, в улыбке, в сиянии глаз. Будь творцом! Созидай золотые мгновенья — В каждом дне есть раздумье и пряный экстаз...
Бесконечно позорно в припадке печали Добровольно исчезнуть, как тень на стекле. Разве Новые Встречи уже отсияли? Разве только собаки живут на земле?
Если сам я угрюм, как голландская сажа (Улыбнись, улыбнись на сравненье мое!), Этот черный румянец — налет от дренажа, Это Муза меня подняла на копье.
Подожди! Я сживусь со своим новосельем — Как весенний скворец запою на копье! Оглушу твои уши цыганским весельем! Дай лишь срок разобраться в проклятом тряпье.
Оставайся! Так мало здесь чутких и честных... Оставайся! Лишь в них оправданье земли. Адресов я не знаю — ищи неизвестных, Как и ты неподвижно лежащих в пыли.
Если лучшие будут бросаться в пролеты, Скиснет мир от бескрылых гиен и тупиц! Полюби безотчетную радость полета... Разверни свою душу до полных границ.
Будь женой или мужем, сестрой или братом, Акушеркой, художником, нянькой, врачом, Отдавай — и, дрожа, не тянись за возвратом: Все сердца открываются этим ключом.
Есть еще острова одиночества мысли — Будь умен и не бойся на них отдыхать. Там обрывы над темной водою нависли — Можешь думать... и камешки в воду бросать...
А вопросы... Вопросы не знают ответа — Налетят, разожгут и умчатся, как корь. Соломон нам оставил два мудрых совета: Убегай от тоски и с глупцами не спорь.
* * * Это не было сходство, допусти- мое даже в лесу,- это было то- ждество, это было безумное превра- щение одного в двоих. (Л.Андреев. "Проклятие зверя")
Все в штанах, скроённых одинаково, При усах, в пальто и в котелках. Я похож на улице на всякого И совсем теряюсь на углах...
Как бы мне не обменяться личностью: Он войдет в меня,а я в него,- Я охвачен полной безразличностью И боюсь решительно всего...
Проклинаю культуру! Срываю подтяжки! Растопчу котелок! Растерзаю пиджак!! Я завидую каждой отдельной букашке, Я живу, как последний дурак...
В лес! К озерам и девственным елям! Буду лазить, как рысь, по шершавым стволам. Надоело ходить по шаблонным панелям И смотреть на подкрашенных дам!
Принесет мне ворона швейцарского сыра, У заблудшей козы надою молока. Если к вечеру станет прохладно и сыро, Обложу себе мохом бока.
Там не будет газетных статей и отчетов. Можно лечь под сосной и немножко повыть. Иль украсть из дупла вкусно пахнущих сотов, Или землю от скуки порыть...
А настанет зима- упираться не стану: Буду голоден, сир, малокровен и гол - И пойду к лейтенанту, к приятелю Глану: У него даровая квартира и стол.
И скажу: "Лейтенант! Я - российский писатель, Я без паспорта в лес из столицы ушел, Я устал, как собака, и - веришь, приятель - Как семьсот аллигаторов зол!
Люди в городе гибнут, как жалкие слизни, Я хотел свою старую шкуру спасти. Лейтенант! Я бежал от бессмысленной жизни И к тебе захожу по пути..."
Мудрый Глан ничего мне на это не скажет, Принесет мне дичины, вина, творогу... Только пусть меня Глан основательно свяжет, А иначе - я в город сбегу.
Городской романс
Над крышей гудят провода телефона... Довольно, бессмысленный шум! Сегодня опять не пришла моя донна, Другой не завел я - ворона, ворона! Сижу, одинок и угрюм.
А так соблазнительно в теплые лапки Уткнуться губами, дрожа, И слушать, как шелково-мягкие тряпки Шуршат, словно листьев осенних охапки Под мягкою рысью ежа.
Одна ли, другая - не все ли равно ли? В ладонях утонут зрачки - Нет Гали, ни Нелли, ни Милы, ни Оли, Лишь теплые лапки, и ласковость боли, И сердца глухие толчки... С уважением, Владимир Скрыпнюк Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
Дата: Воскресенье, 14 Октября 2012, 23:13:42 | Сообщение # 763
Группа: Старейшина
Сообщений: 2647
Статус: Отсутствует
Ангелы присели у костра Отогреть замерзшие ладошки. Приласкали мокрого кота, Что дрожал под ливнем на дорожке…
И осенней грустью лес шумел, Землю осыпая разноцветьем. И о чем-то вечном голос пел, Проносясь сквозь Пустоту столетья… Все как прежде: Осень на дворе, Сплин, который не дает встряхнуться, Холодок недюжий на заре, и желанье во сто перин уткнуться… Просто осень. Как же без нее? Иногда и грусть бывает в радость, И случайный снег, что в октябре Превращает горький ужин в сладость.
Ангелы присели у костра Отогреть замерзшие ладошки… Это осень. Это не беда. Будет солнце. Потерпи немножко… Сегодня - это первый день из тех, что у вас остались,,, Бжег 1980-85гг.
Дата: Понедельник, 15 Октября 2012, 13:08:57 | Сообщение # 764
27.08.1937 - _.09.2022
Группа: Модератор
Сообщений: 64630
Статус: Отсутствует
Во время учебы в Гудермесе, а затем во Владикавказе я познакомился с поэзией Коста Хетагурова, которая, по моему мнению, очень похожа на лермонтовскую. Творчество и трагические судьбы обоих поэтов были тесным образом связаны с Кавказом. И оба они родились в один день.
Осетинский поэт, просветитель, скульптор и художник. Основоположник осетинской литературы, традиционно считается основоположником литературного осетинского языка. Много писал на русском языке.
Коста Хетагуров родился 15 октября 1859 года в горном ауле Нар (Алагирский район Северной Осетии) в семье прапорщика русской армии Левана Елизбаровича Хетагурова. Мать Коста, Мария Гавриловна Губаева, умерла вскоре после его рождения. Хетагуров учился в нарской школе, затем, переехав во Владикавказ, - в прогимназии. В 1870 году Леван Хетагуров во главе безземельных осетин Нарского ущелья переселился в Кубанскую область. Он основал там село Георгиевско-Осетинское (ныне Коста-Хетагурово). Соскучившись по отцу, Коста бросил учёбу и сбежал к нему из Владикавказа. С 1871 по 1881 год Хетагуров учился в Ставропольской губернской гимназии. Здесь юный Коста впервые познакомился с поэзией Лермонтова. По воспоминаниям современников, он часто читал на гимназических вечерах «свои собственные стихи, произведения Пушкина, Лермонтова, Крылова». От этого времени сохранились лишь два его стихотворения на осетинском языке («Муж и жена» и «Новый год») и стихотворение «Вере» на русском языке. В августе 1881 года Хетагуров был принят в Петербургскую академию художеств. В 1883 году лишён стипендии и этим почти всех средств к существованию. Вскоре он перестал посещать Академию, а в 1885 году поехал обратно в Осетию, жил во Владикавказе.
В июне 1891 года за свои вольнолюбивые стихи был выслан за пределы Осетии. Вскоре Коста заболевает туберкулёзом и переносит две операции. Несмотря на это, он продолжает писать стихи. 29 мая 1899 года прибыл на место ссылки в Херсон. Херсон Коста не понравился: здесь душно, пыльно. Он писал, что на улицах не встретишь интеллигентных людей, а только купцов и торговок. Коста просит перевести его в Одессу, но туда его не отпустили, разрешили переехать в Очаков. Здесь он снял комнату в доме рыбака Осипа Данилова. Хетагурову очень понравились гостеприимные хозяева, но особенно его покорило море, «которое всей своей ширью расстилалось перед самыми окнами хаты». Здесь, в Очакове, в 1899 году Коста узнает что во Владикавказе был издан сборник его осетинских стихов - «Осетинская лира». В декабре 1899 года Коста получил телеграмму об отмене ссылки, но смог выехать лишь в марте 1900 года, сперва поселившись в Пятигорске. Затем он переехал в Ставрополь. В 1901 году Хетагуров вновь тяжело заболел. Болезнь помешала ему закончить поэмы «Плачущая скала» и «Хетаг». Осенью этого же года поэт переезжает во Владикавказ, где болезнь окончательно приковала его к постели.
Меньше всего Коста думал о себе. Только в конце жизни он начал строить дом, но не достроил, собрался завести семью - и тоже не успел. Он умер 1 апреля 1906 года, измученный преследованиями и тяжелой болезнью, в селе Георгиевско-Осетинском. По настоянию народа Осетии прах великого земляка был впоследствии перевезен во Владикавказ.
Дом-музей Коста Хетагурова в селении Нар
Хетаг
(Начало никогда не имеющей быть оконченной поэмы)
Читатель! Сбираюсь поведать тебе Старинную повесть о славном И доблестном предке, стяжавшем себе Бессмертье в потомстве забавном.
Я сам из потомков его и, как гусь, Лишь годный в жаркое, нередко, Встречаясь с другими «гусями», кичусь Прославленным именем предка.
Преданье я черпал из тысячей уст, А памятник цел и поныне: Священная роща иль «Хетагов куст» Стоит в Куртатинской долине.
Еще не касался ни разу топор Его долговечных питомцев; В нем странник чужой потупляет свой взор, Послушный обычаю горцев.
Памяти М. Ю. Лермонтова
Зачем, поэт, зачем, великий гений, Явился ты так рано в этот мир, Мир рабства, лжи, насилья и гонений, Мир, где царил языческий кумир?..
Зачем судьба с таким ожесточеньем Гнала тебя из-за пустых интриг Трусливых бар, взлелеянных бездельем, Когда клеймил их твой могучий стих?
Ты нужен был не царству бар и рабства, А вот теперь, когда талантов нет, Когда нас всех заело декадентство, О, если бы ты жил теперь, поэт!
Твой мощный стих, могучие аккорды Рассеяли б остаток прежней тьмы,— Тогда бы по пути добра, любви, свободы Пошли бы за тобой вперед со славой мы.
Прочь, скорбь, печали и сомненья! Свершилось чудо из чудес — Из мрака, суеты и тленья, Скорбей и слез Христос воскрес!
Слез, мироносицы, не лейте! Не плачь, святая Дева-Мать! Идите, сеятели, сейте На нивах Божью благодать!
Спасенье миру возвещая, Гремит торжественно с небес Бесплотных духов песнь святая: «Христос воскрес! Христос воскрес!»
Настанет день,— сплотившись дружно Под светлым знаменем креста, Мы все пойдем единодушно На зов Спасителя-Христа...
Девизом будет нам распятье, Благословление небес Повсюду с нами... Пойте, братья: «Христос воскрес! Христос воскрес!..»
Прости («Простите...»)
«Простите»... В этом все сказалось,— Теперь все ясно для меня,— Моей любви ты испугалась,— Она всегда тебе казалась Скучнее траурного дня...
Ну, что ж... прости! Немой досады На встречи наши не таи,— Я не искал за них награды... Прости, и мира и отрады Да будут полны дни твои!
Прими последнее моленье Тобой истерзанной души! — Забудь меня, как сновиденье, Как стих печали и сомненья, Как бред полуночной тиши...
Прости! Всю прошлую тревогу Беру я в спутницы себе,— Свою печальную дорогу Я с ней пройду, моляся богу Лишь только, только о тебе.
Джук-тур1
Бестрепетно, гордо стоит на утесе Джук-тур круторогий в застывших снегах И, весь индевея в трескучем морозе, Как жемчуг, горит он в багровых лучах.
Над ним лишь короной алмазной сверкает В прозрачной лазури незыблемый Шат; У ног его в дымке Кавказ утопает, Чернеют утесы и реки шуршат...
И луг зеленеет, и серна младая Задумчиво смотрит в туманную даль... И смутно, на эту картину взирая, Познал я впервые любовь и печаль...
1 Дикий баран. (Примеч. авт.)
«Благодарю тебя за искреннее слово...»
Благодарю тебя за искреннее слово... Прости, прости на век! Отвергнутый тобой, Я посох и суму благословляю снова, Благословляю жизнь, свободу и покой.
Благодарю тебя... Ты снова возвратила Скитальцу бедному потерянное «я», Мучительным «прости» ему ты озарила Забытую стезю разумного бытья.
Теперь настрою вновь заброшенную лиру, Забуду твой напев и незлобивый смех, Начну по-прежнему я странствовать по миру, Молиться и любить, любя, страдать за всех.
«Один, опять один без призрака родного...»
Один, опять один без призрака родного, Как бы отторгнутый от мира, от людей,— Нет искры тлеющей участия былого, Нет сплоченных рядов мне преданных друзей...
Опять темно вокруг, до боли беспросветно, Пустынно, холодно... утерян снова путь... А как хотелось жить и верить беззаветно, Любовью к ближнему переполняя грудь!
А как хотел раскрыть горячие объятья И в них вселенную, как друга, заключить, Простить врагам своим, в ответ на их проклятья Страдать за них, любя, страдая, их любить!!. С уважением, Владимир Скрыпнюк Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
Дата: Понедельник, 15 Октября 2012, 15:21:28 | Сообщение # 765
Группа: Поиск
Сообщений: 868
Статус: Отсутствует
Олег Павловский
ОСЕННИЕ СТИХИ
Когда Мельпомена едва прикоснулась падуг, рыдал парадиз, и стенали, и плакали ложи, писали заклятье в стихах на шагреневой коже Трагедия века и века больничный недуг.
Гекзаметра грани, пеона пленительный ритм, хорея хорал и провал оркестрового ямба шептали: надейся, поверь под капель фортепьяно – навзрыд, наудачу, на слово поверь, на пари...
Поверьте себе в этой самой нелепой судьбе – войне балаганов, миров, колпачку Коломбины – вы счастья хотели, любили и были любимы, и музы слетались как пчелы на званый обед.
А где-то над Сеной уже облетают листки, каштаны трещат в угольках угорелого лета... Пишите стихи на стекле, на крахмале манжеты, ломая сюжеты... поэты, пишите стихи.
Дата: Понедельник, 15 Октября 2012, 15:39:18 | Сообщение # 766
Группа: Поиск
Сообщений: 868
Статус: Отсутствует
Денис Коротаев
(1967 - 2003)
Я летел день и ночь к небесам и, едва ли не ведая, Что творю, я творил, не считая потери и вот Кто бы мне рассказал, что мне делать с моею победою И дано ли списать боль утрат на какой-либо счет.
Но я все-таки жил во дворце своего одиночества, Но я все-таки пел, а хотелось до боли, как встарь, Помолившись богам, или Богу, кому как захочется, Положить втихаря свою жизнь на забытый алтарь.
Только нет алтарей в этом мире, без меры изменчивом, И давно уж не Бог, а жрецы принимают дары, А нужна моя жизнь лишь одной удивительной женщине, Что сполна поняла все премудрости этой игры,
Где расчислено все - от последней дешевой сенсации До паденья звезды, до крушенья земного дворца, И где нам суждено лишь менять и менять декорации, Каждой ролью своей прославляя сценарий творца.
Значит, все-таки - прочь, вон из этого сонного города, Что приятен и мил, но клещами берет за плечо, И лететь день и ночь, не страшась ни жары и ни холода, И лететь день и ночь - к небесам иль куда-то еще...
***
Молодая весна, мы похожи с тобой, мы похожи - Мы приходим в дома, овдовевшие долгой зимой - И меняется день, что с утра еще был непогожим, И меняемся мы, расставаясь с бедой и виной.
Так наследуют слуги привычки господ и в итоге Принимают их крест, заражаясь чужою судьбой. Молодая весна, я встречаю тебя на пороге И хочу рассказать, что я делал до встречи с тобой.
В эту зиму хлопот, как и водится, было в избытке - Слишком мало снегов, слишком много холодных ночей, Но когда в феврале солнце плавило белые слитки, Я согрелся теплом этих робких, случайных лучей
И запел, не щадя ни размера, ни слов, ни мотива, Заклиная тебя не остаться в далеком краю, И уже через миг неподвижному лесу на диво Легкий ветер унес эту вешнюю песню мою.
Возвращалась зима, обнимая до боли, до дрожи, Но звучать и звучать этой песне без ритма и слов. Молодая весна, мы похожи с тобой, мы похожи, Как похожи слова вещих дум и пророческих снов...
***
Все встает на свои места На земле, опаленной адом, И когда-нибудь Храм Христа Вознесется над стольным градом.
Сгинет след одиозных драм. Пепел смуты приветит небыль. И взлетит над землею Храм, Приподняв куполами небо.
А пока все старо до слез, И не верится в близость чуда. И прощает врагам Христос, И целует Христа Иуда.
***
Я в этот мир пришел, Чтоб видеть солнце… Анаксагор
Я пришел дорогой дальней, Не растратив юных сил, Мимо звонов погребальных И поруганных могил.
В одиночку, не в отряде, На заброшенный рубеж Мимо вечных неурядиц И несбывшихся надежд.
По камням разбитой бурсы, По углям сожженных сел… Огляделся, ужаснулся – И забыл, зачем пришел…
Дата: Среда, 17 Октября 2012, 18:44:33 | Сообщение # 769
27.08.1937 - _.09.2022
Группа: Модератор
Сообщений: 64630
Статус: Отсутствует
Виктор Мельников
Осенний вечер
Осенний вечер, строго, молчаливо, Словно предлагая быть на Вы, На город опускается лениво, Тревожа память шорохом листвы.
В вечерних сумерках мельканье силуэтов, Как будто представление теней, И лица, вдруг сошедшие с портретов, В неясном чудятся мне свете фонарей.
Я их сквозь время рассмотреть пытаюсь: Кого-то узнаю, кого-то уже нет, А листья, тихо с веток осыпаясь, Рисуют на асфальте свой портрет.
Осенний вечер гаснет понемногу, Со мной переходя уже на Ты, Построив в прошлое из памяти дорогу, Сжигает на дороге той мосты.
О дорогах
Открыв глаза, взглянув на мир впервые, Ты начинаешь долгий, долгий путь. Дороги разные - прямые и кривые, Как выбрать ту, что бы себя не обмануть? Как прошагать по жизни без оглядки, Не спотыкаясь и не делая ошибок? И как играть с судьбой своею в прятки, Не вызывая у других смешных улыбок? Ответов нет. Никто не знает, и не знал, Какой дорогою по жизни нам идти. Но к слову: страшен вовсе не финал, Страшнее пустота в конце пути!
Остановись мгновение!
Остановись мгновение, застынь! Хочу запомнить всё, как есть сейчас: Вкус этой жизни горький, как полынь, И до безумства сладкий, без прикрас.
Хочу запомнить горы и равнины, Как шепчет лес, и как течёт река, И гроздья раскрасневшейся рябины, И колокольный звон издалека,
Запомнить солнце, небо в цвет сапфира, Запомнить, если можно, всех людей. Хочу себя запомнить в этом мире, Запомнить жизнь и всё, что было в ней! С уважением, Владимир Скрыпнюк Легница 1946-48 Гарнизон 8 ИАБКК
