Дата: Четверг, 18 Апреля 2013, 19.35.18 | Сообщение # 451
Группа: Модератор
Сообщений: 25210
Статус: Отсутствует
Искал я так: Номер записи 554320811 Фамилия Врубель Имя Казимир Отчество Владиславович Дата рождения __.__.1910 Место рождения Варшавское воев., Соколов пов., д. Коссов ....................................................................... С уважением, Геннадий Буду благодарен за информацию о побегах советских военнопленных Suche alles über Fluchtversuche von russischen Kriegsgefangenen.
Дата: Четверг, 18 Апреля 2013, 21.30.36 | Сообщение # 452
Группа: Эксперт
Сообщений: 23331
Статус: Отсутствует
В годы Великой Отечественной войны станция Зябки была стратегически важным объектом. Вернемся к статье «История деревни Зябки» Алексея Коца, опубликованной в газете «Вольное Глубокое». № 29 (276), 14 июля 2005 г.
«Через Зябки проходила железная дорога Полоцк – Молодечно. От Плисы – тогда районного центра – в разных направлениях шли шоссейные и грунтовые дороги, которые соединяли немецкие гарнизоны на станциях Крулевщизна, Подсвилье, Прозороки, около железнодорожного моста через реку Шоша, населенные пункты Голубичи, Свила, Прошково, Лужки, Боровое. Помимо этого, в районе располагались склады оккупантов, аэродромные площадки, госпитали, ремонтные службы, мельницы. Вражеская дивизия не только охраняла эти коммуникации, но и устанавливала новый порядок. На станции в Зябках располагался немецкий гарнизон. Около станции Зябки были построены три дота, которые сохранились до наших дней. В начале войны наши партизаны сильно не беспокоили немцев. Но в сентябре 1942 года оккупанты всерьез забеспокоились в связи с действиями партизанских бригад: начали круглосуточно охранять не только железную дорогу, но и шоссейные дороги Глубокое – Докшицы, Глубокое – Плисса – Зябки (часть Ольгердового пути). Железная дорога в районе станций Полеваче – Зябки находилась в зоне действия партизан, наиболее активно – во время рейсовой войны".
Дата: Четверг, 18 Апреля 2013, 22.12.39 | Сообщение # 453
Группа: Модератор
Сообщений: 25210
Статус: Отсутствует
Цитата (Геннадий_)
Так он ушел из бранденбургеров в некий "батальон восточных народов" (дословно - "освобожден из плена 06.07.43").
Еще один отправленный в "Легион восточных народов": Номер записи 73112198 Фамилия Фалк Имя Эдуард Дата рождения 09.05.1901 Лагерный номер 12972 Лагерь шталаг XIII С Судьба попал в плен (освобожден) Название источника информации ЦАМО Номер фонда источника информации 58 Номер описи источника информации 18003 Номер дела источника информации 1566 http://obd-memorial.ru/Image2....739102a
Освобожден из плена и отправлен в Радом в штаб "Восточного легиона". С уважением, Геннадий Буду благодарен за информацию о побегах советских военнопленных Suche alles über Fluchtversuche von russischen Kriegsgefangenen.
Дата: Четверг, 18 Апреля 2013, 22.26.33 | Сообщение # 454
Группа: Эксперт
Сообщений: 23331
Статус: Отсутствует
Главная команда «Цеппелина» «Россия-Центр» Главная команда «Руссланд-Мите» (Россия-Центр) была создана в начале 1943 г. в г. Волау (Верхняя Силезия). Официальное наименование «СС гаупткомандо Руссланд-Митте Унтернемен „Цеппелин"». С августа 1943 г. именовалась «Руссланд-Норд» (Россия-Север). Начальником до августа 1943 г. был штурмбанфюрер СС Шиндовский, затем штандартенфюрер СС Краус. Зона действия гаупткоманды - от северной Украины до побережья Белого моря, включая территории Белоруссии и Прибалтики. Штаб главной команды осуществлял общее руководство и координацию деятельности, состоял из следующих отделов: Отдел А занимался подготовкой, комплектованием и переброской разведывательно-диверси-онных групп. В подчинении отдела находились предварительный лагерь, истребительная команда, разведывательно-диверсионная школа (ваффеншулле) в м. Печки, радиостанция (организована в мае 1944 г.) и пропагандистская группа. Отдел Б ведал хозяйственным обеспечением команды. Отдел Ц осуществлял сбор информации о военно-политическом и экономическом состоянии СССР, подбором агентов для команды. Отдел 6Ф изготовлял фиктивные документы для забрасываемой агентуры. Включал в себя также фотолабораторию и небольшую типографию. Специальная воинская часть «1-я ударная бригада» (известна так же как «1-я Гвардейская бригада (батальон) РОА»), затем была переименована в ягдкоманду-113. Использовалась как место предварительной проверки отобранной агентуры в боях против партизан. Ауссенкоманды вели сбор военно-политической информации, документов и полезного имущества. Штаб такой команды состоял из 1 офицера СС, 1-2 унтер-офицеров, переводчика и 4-6 агентов главной команды. Для каждой ауссенкоманды была отведена своя зона ответственности. ... Ауссенкоманда-4. Начальник - унтерштурмфюрер СС Раш. В середине 1944 г. дислоцировалась в Витебске, затем в районах Невеля и Великих Лук. После сформирования главная команда прибыла на территорию Белоруссии, где до апреля 1943 г. располагалась в м. Лужки Плисского района Полоцкой области, затем переехала в г. Глубокое той же области вместе с ваффеншулле, перебравшейся из м. Яблонь. В мае 1943 г. главная команда переехала под Псков, штаб и службы располагались в дер. Стремутки и Крышево, затем, по мере постройки бараков на берегу р. Великой, переехали в город.
Дата: Четверг, 18 Апреля 2013, 22.33.07 | Сообщение # 455
Группа: Эксперт
Сообщений: 23331
Статус: Отсутствует
В небольшом городке Косов, у подножья Карпат, расположена гостиница "Косов". В Косове живут люди с древними традициями, берегут гуцульскую культуру и обряды. Вместимость: Гостиница располагает номерами на 28 мест. Период функционирования: Работает круглогодично. Путь следования: Общественным транспортом: до г.Ивано-Франковска, г.Коломии или г.Черновцы, далее маршруткой до г.Косов (отправляется с вокзала каждый час). Адрес: 78600, Украина, Ивано-Франковская обл., г.Косов, ул. Независимости, д.65-А. Направленность: Гостиница "Косов" принимает взрослых и родителей с детьми.
Дата: Четверг, 18 Апреля 2013, 22.38.50 | Сообщение # 456
Группа: Эксперт
Сообщений: 23331
Статус: Отсутствует
Абвергруппа-202
АГ-202 была придана 17-й немецкой армии и действовала против Южного фронта.
Орган последовательно возглавляли: капитан Бухгольц Макс Бернгардт, подполковник Вайнерт Иозеф, обер-лейтенант Генц.
До июля 1942 г. группа пребывала в г. Горловка Сталинской области, до января 1943 г. — в Краснодаре, затем в Анапе, Нальчике и Ставрополе, затем в станицах Пашковской и Белореченской.
Агентура вербовалась в Краснодаре, Миллерове, Анапе и ст. Крымской. После вербовки агенты направлялись на хутор Зеленый близ ст. Саратовской Краснодарского края и пос. Сельхозартель им. Калинина близ Краснодара, где находились до заброски в советский тыл. Агентура перед выброской получала инструктаж.
Переброска агентов проводилась близ Краснодара, через немецкую войсковую часть № 602, располагавшуюся в ст. Саратовской.
Агенты получали задания разведывательно-диверсионного характера и проводили разложенческую работу среди советских военнослужащих.
После отступления немецких войск с Северного Кавказа группа эвакуировалась в Евпаторию, в марте 1943 г. прибыла в Джанкой, затем в Днепропетровск и через г. Проскуров (Украина) прибыла в м. Анин близ Варшавы. При следовании группы к Проскурову, в некоторых населенных пунктах были оставлены агенты с разведзаданиями. В м. Анин группа находилась до августа 1943 г. и во время пребывания здесь завербовала в лагере военнопленных в г. Крейцбург 180 человек. Завербованные прошли теоретический курс, были сведены в роту и выведены в м. Косова-Митровица (Сербия). В сентябре 1943 г. эта группа захватила хромовые предприятия в м. Старый Трык с целью их сохранения до подхода союзнических войск.
Дата: Четверг, 18 Апреля 2013, 22.54.47 | Сообщение # 457
Группа: Модератор
Сообщений: 25210
Статус: Отсутствует
Цитата (Nestor)
Завербованные прошли теоретический курс, были сведены в роту и выведены в м. Косова-Митровица (Сербия)
А у нас - Г.-Г. С уважением, Геннадий Буду благодарен за информацию о побегах советских военнопленных Suche alles über Fluchtversuche von russischen Kriegsgefangenen.
Дата: Четверг, 18 Апреля 2013, 23.09.23 | Сообщение # 459
Группа: Модератор
Сообщений: 25210
Статус: Отсутствует
Цитата (Nestor)
Тогда Косов близ Станислава должен подходить.
Далековато от Радома и вообще от шталагов с преимущественно "восточными народами". С уважением, Геннадий Буду благодарен за информацию о побегах советских военнопленных Suche alles über Fluchtversuche von russischen Kriegsgefangenen.
Дата: Четверг, 18 Апреля 2013, 23.32.48 | Сообщение # 460
Группа: Эксперт
Сообщений: 23331
Статус: Отсутствует
Григорьев по национальности удмурт.
В состав Волжско-татарского легиона входили 825-й, 826й, 827-й, 828-й, 829-й, 830-й, 831-й татарские батальоны. 825-й батальон был сформирован к 25 декабря 1942 года и состоял из штаба, штабной и четырех стрелковых рот. Уже 18 февраля 1943 года батальон прибыл в Витебскую область в деревню Белыничи. Здесь часть батальонцев договорилась с партизанами о времени и месте перехода батальона в лес.
За час до планировавшегося восстания 23 февраля 1943 года его руководители были арестованы, тем не менее сигнал к выступлению был подан. Большинство батальонцев с оружием в руках перешли на сторону партизан. Это стало неожиданностью для немецкого командования, возлагавшего надежду на татар при проведении операции «Шаровая молния». Во время восстания была убита большая часть немецкого персонала. Оставшийся верным немцам шофер командира батальона майора Зекса спас своего начальника, вывезя его в багажнике автомашины.
Расследованием причин перехода батальона к партизанам занимался Абвер. Из показаний Зекса следовало, что виной тому было слабое идеологическое воспитание легионеров, наличие сильного противника, ведущего усиленную пропаганду. В отчете о результатах расследования сообщалось, что переход легионеров стал возможен в результате деятельности «отдельных интеллигентных татар». Всего на сторону противника перешло 557 легионеров. Оставшиеся верными немцам татары были отправлены в тыл и влиты в другие части. 2-й батальон легиона (826-й) был сформирован в Едлине 15 января 1943 года. Командиром батальона был капитан Шермули. Батальон действовал на территории Голландии. По свидетельству современника, в батальоне также готовилось восстание. 26 человек из батальона были расстреляны, 200 переведены в штрафные лагеря. 3-й батальон легиона (827-й) был сформирован в Едлине 10 февраля 1943 года. Командир. капитан Прам. Батальон воевал против партизан под Дрогобычем и Станиславом, где из него ушли в лес 50 человек. Во Франции батальон был придан 7-й армии и располагался в районе г. Ланьон.
По информации бывшего военнослужащего Р. Мустафина, в батальоне готовилось восстание, в результате чего два взвода и штрафная рота перешли к партизанам, но немцами был схвачен и убит руководитель выступления старший лейтенант Мифтахов. Во Франции также продолжались переходы. к партизанам ушли командиры штрафной и 2-й рот и с ними 28 легионеров. В конце 1943 года батальон был выведен в распоряжение командира немецкой группы войск в Бельгии и Северной Франции и нес охрану важных объектов. 828-й батальон легиона был сформирован к 1 июня 1943 года в Едлине под командованием капитана Гаулинца и не избежал печальной участи иных татарских частей. На территории Западной Украины в ноябре 1943 года ушли в лес 2 командира рот, 7.9 января 1944 года. 8 легионеров, с 14 по 17 января. 9 легионеров. В конце месяца 30 легионеров, несущих дежурство на таможенном посту, сняли его охрану, убили одного командира отделения, ранили другого и ушли в лес к партизанам. Помимо переходов батальон нес большие потери пленными, не желавшими воевать против партизан и сдававшимися при первой же возможности.
Г. Тессин сообщает, что в 1944.1945 гг. батальон именовался строительно-саперным и дислоцировался в Западной Пруссии. 829-й батальон Волжско-татарского легиона был сформирован к 24 августа 1943 года. Командир батальона. капитан Рауш.
Позднее батальон упоминался в немецких учетных документах в качестве небоеспособного подразделения, приданного 829-й полевой комендатуре. 29 августа 1944 года батальон был расформирован приказом командующего военным округом Генерал-губернаторства, а его личный состав отозван в Краков. 830-й батальон нес охрану объектов на территории Польши и Западной Украины.
Дата: Четверг, 18 Апреля 2013, 23.48.18 | Сообщение # 461
Группа: Эксперт
Сообщений: 23331
Статус: Отсутствует
Короче:
827-й батальон
Батальон был создан 10 февраля 1943 г. в Едлино по знакомой нам схеме. Номер полевой почты его был 43645А-Е. Командиром батальона являлся капитан Прам.
По данным Г. Тессина, он уже в июле 1943 г. якобы был направлен в Бельгию — Северную Францию, а в конце войны в составе 176-й дивизии находился в районе упорных боев у города Ахена (на стыке границ Германии, Бельгии и Голландии).[266] На поверку сведения Г. Тессина оказываются неточны.
Взглянем на источники.
На 22 июня 1943 г. 827-й батальон, явно отправленный на борьбу с партизанами, находился в г. Дрогобыч (Западная Украина) в распоряжении полевой комендатуры 365.[267] Там же, скорее всего, он был и в начале июля: во всяком случае, 1 июля был подписан приказ фон Хайгендорфа о присвоении чинов по легионам: среди прочих в приказе упоминались Сагит Мифтахов и Николай Сибгагуллин, назначенные командирами взводов в 827-й батальон.[268] В то время, как известно, немцы вели на Западной Украине активные действия против партизан Ковпака, и сюда перебрасывались и отдельные национальные батальоны: в том числе и 827-й татарский батальон. 27 июля 1943 г. он прибыл в город Надворна. После этого, по сообщению полевой комендатуры 365, партизаны были окружены, но после серьезных боев им удалось из окружения вырваться в районе населенных пунктов Крыжовка и Чарна Клева. 10 и 11 августа произошли столкновения разведгруппы батальона 827 с партизанским отрядом примерно в 50 человек в районе Зеленицы, во время столкновения двое легионеров были убиты, трое ранены.[269]
28 августа штаб батальона, располагавшийся в Стрые, был переведен в город Станислав (в настоящее время Ивано-Франковск), при нем находилась штабная рота. 1 — я рота на тот день находилась в городе Долина, 2-я в Надворне, 3-я и 4-я — в Станиславе. На следующий день батальон был собран в населенном пункте Радзихов.[270] И только через месяц, 28 сентября 1943 г., на место 827-го на Западную Украину прибыл 828-й батальон.[271] Но из Станислава 827-й батальон ушел только 10 октября — он переводился на Запад.[272] 13 октября 1943 г. батальон прибыл в г. Ланьон во Франции и был передан в распоряжение 7-й армии. 16 октября началось его развертывание в районе к юго-востоку от Ланьона.[273]
В действиях против партизан на Западной Украине 827-й батальон разочаровал немецкое командование. Более того, пребывание батальона на этой территории усилило партизанские отряды, так как многие легионеры перебежали к ним: «Положение южнее Долины очень неспокойно, и, по-видимому, здесь останутся зимовать очень сильные банды. Эти банды получили подкрепление около 50 человек из татарского батальона 827, которые перебежали к ним, и их можно считать очень боеспособными», — с беспокойством констатировала полевая комендатура 365 в записи от 18 октября 1943 г.[274]
Р. Мустафин пишет, что в июле 1943 г. в 827-м батальоне было подготовлено восстание, во главе которого встал старший лейтенант Мифтахов.[275] Двум взводам штабной роты удалось перейти к партизанам, но Мифтахов позднее был схвачен и казнен. Побеги же продолжались, что в итоге оказало серьезное влияние на решение о передислокации соединения.[276]
Дата: Пятница, 19 Апреля 2013, 00.02.05 | Сообщение # 462
Группа: Модератор
Сообщений: 25210
Статус: Отсутствует
Но Григорьев взят в плен (или сдался) одной из в/ч 48-й армии, а она действовала совсем не на Украине.У Гомеля, условно. С уважением, Геннадий Буду благодарен за информацию о побегах советских военнопленных Suche alles über Fluchtversuche von russischen Kriegsgefangenen.
Дата: Пятница, 19 Апреля 2013, 00.31.37 | Сообщение # 463
Группа: Эксперт
Сообщений: 23331
Статус: Отсутствует
Возможно, это уже другая история. Для восточных батальонов на восточном фронте типичны восстания, массовые и групповые переходы на сторону партизан. В цитированном источнике далее говорится, что остатки батальонов, которые разбегались на Западной Украине, переводили в Белоруссию ("В сообщении от 2 февраля 1944 г. упоминаются мелкие татарские строительные, саперные и снабженческие подразделения, находившиеся тогда на Южной и Северной Украине и в Белоруссии: на Южной Украине: татарская строительная рота 1004 и снабженческая рота 6/562; на Северной Украине — строительно-саперные роты: 4/18, 3/214, 4/523, 4/306, 3/306, 2/108, 3/108 и 11/100; роты снабжения 3/47, 5/144. В центре (в Белоруссии) — рота снабжения 1/825 (вполне может быть, что это один из остатков походного батальона 825, поднявшего восстание), строительные роты 1002, 1003 и строительно-саперная рота 4/78.[332]"). Кроме того, Ковпак, с отрядами которого легионеры воевали на Западной Украине, двигался в северо-западном направлении на соединение с Пинской бригадой. Соединение произошло, затем объединившаяся группировка разделилась. Часть двинула на запад, часть на восток, как раз в гомельском направлении. Григорьева могли арестовать и после выхода партизан к своим. За старые грехи или новые, совершенные в партизанском отряде. Будьте здоровы!
Сообщение отредактировал Nestor - Пятница, 19 Апреля 2013, 00.35.56
Дата: Понедельник, 01 Июля 2013, 08.32.22 | Сообщение # 464
Группа: Модератор
Сообщений: 25210
Статус: Отсутствует
"... Агент Следопыт обеспечил "Конец "Сатурна"
Мало кто знает, что прообразом главного героя культовой советской кинотрилогии "Путь в "Сатурн", "Конец "Сатурна" и "Бой после победы" стал агент СМЕРШа Следопыт - Александр Иванович Козлов. В 1941 году лейтенант Козлов в районе Вязьмы попал в окружение и вместе с товарищами по оружию присоединился к партизанам. В 1942 году вместе с беременной супругой попал в немецкий плен. Оставив жену с будущим ребенком в заложниках, Козлова фактически заставили стать агентом абверкоманды-103, имеющей позывной "Сатурн". В июне 43-го он был заброшен в советский тыл в форме капитана РККА, однако вместо выполнения возложенных на него диверсий тут же сдался советским контрразведчикам и был перевербован. После чего вернулся в абверкоманду-103, где стал начальником учебной части. В какой-то момент Козлов остался без связи с центром. Он умудрялся передавать в СМЕРШ собранные данные посредством заброшенных в советские тылы "учеников". Мало того: пользуясь своими правами фактически второго человека в разведшколе, агент под разными предлогами отчислял из школы наиболее антисоветски настроенных курсантов, после чего те возвращались обратно в концлагеря. В 1945 году Следопыт попал в плен к американцам, которые передали его советской стороне. Вернувшись в СССР, Александр Козлов назвал 80 штатных сотрудников абверкоманды, а также немало учеников школы. Однако после войны произошла чудовищная несправедливость: учитывая высокую степень секретности, в его личном деле не было ни одной записи о работе в разведке, лишь то, что был в плену. В 1949-м "за разглашение сведений, не подлежащих разглашению" был осужден. Потом была реабилитация, но заслуги Александра Ивановича вновь остались в стороне. Лишь в 1993 году с рассекречиванием ряда документов государство признало ошибку..." http://www.reklama.alt.ru/news/222867/
В ОБД его не вижу. С уважением, Геннадий Буду благодарен за информацию о побегах советских военнопленных Suche alles über Fluchtversuche von russischen Kriegsgefangenen.
Дата: Среда, 03 Июля 2013, 14.25.05 | Сообщение # 465
Группа: Модератор
Сообщений: 25210
Статус: Отсутствует
Сытый каратель. Лжеветеран выбирал лошадь Сталину, хвастался орденом Славы и получил «Ладу Калину» от губернатора
20:37 30 мая 2013
ТЕГИ: военнопленные, Великая Отечественная война 1941-1945, красноармейцы, каратель, мамонтовка ПЕРСОНЫ: Георгий Жуков, Сергей Маслов, Сергей Бутурлин, Алла Колбахова, Анатолий Савкин, Сергей Дробязко ЕЛЕНА МОТРЕНКО Как же так — 30 лет предатель носил почетное звание ветерана Великой Отечественной войны и никто не возражал! Почти никто. При въезде в Мамонтовку — памятник погибшим воинам. Свежевыкрашенный серебряной краской солдатик. В ногах пластмассовый венок, кучка привядших гвоздичек, а за спиной — стена с именами тех, кто никогда не понянчит внуков и правнуков, а может, и детей не успел увидеть: Агеев, Загорский, Максимов… Много таких скорбящих воинов по стране. Далеко не у каждого щемит сердце — одни привыкли, другие — забыли.
Новость о мирно стареющем карателе перетирают в подъездах, магазинах, электричках. На улице Рабочей, где живет Сергей Маслов, от журналистов нет отбоя. Соседи прячутся за железными дверьми — вроде их не касается, но в глазок подглядывают. Старички заняли табуретки на балкончиках — первый ряд в спектакле «Как журналисты пытались прорваться в квартиру предателя».
— Он что, у нас в доме живет? — удивляется Екатерина из соседнего подъезда. — Все, теперь прославимся… — хмыкнула и побежала по своим делам.
Супруга Маслова Ирина Борисовна к мужу никого и близко не подпускает. Глаза — безумные. Вежливо желает всего доброго и грозится вызвать полицию. «Суд все решит!» — отмахивается женщина от расспросов. — Это несправедливо! Зачем старые кальсоны вытаскивать!» — эхом раздается по площадке.
— Ой, сейчас время такое: предателем кого угодно могут сделать, — шепчутся старушки-прохожие. — Чего на старости лет человека мучают?
И это несмотря на официальное подтверждение из Белоруссии. Четко и по делу.
24 июля 1942 года Маслов попал в плен и на допросе указал, где находится группа офицеров штаба корпуса. В декабре того же года обучал немцев борьбе с партизанами, дослужился до лейтенанта и стал командиром взвода в карательном батальоне «Митте».
До сентября 1944 года Маслов в составе карательного отряда боролся под Ла-Маншем с Французским сопротивлением, а потом и против англо-американских войск. 9 сентября 1944 года Сергей Маслов попадает в плен к американцам. В 1945 году осужден на 10 лет лагерей. 1997 год — в реабилитации Маслову отказано: «установлено наличие бесспорных доказательств вины». Точка. Но народ в Мамонтовке охает, ахает и разделяется на «за» и «против». А памятник стоит, и за спиной солдата желтеют строчки: Агеев, Загорский, Максимов... Кто знает, от чьих рук они погибли — фашистов? Предателей? Карателей?
Но колеблются не все
— Сергей Николаевич — как вы его вежливо называете, этого Маслова, — укоряет нас Алла Колбахова. — Предатель! Страшный человек! Даже не хочу ничего об этом типе говорить… — в сердцах бросает газетные вырезки на стол и начинает рассказ.
Учитель по образованию, Алла Михайловна в первый раз встретилась с Масловым в Министерстве автодорог в середине 50-х. Он — в главке, на мелкой должности в профсоюзном комитете, она — в отделе кадров.
— Очень разговорчивый, умеет заводить нужные связи, такой «купи-продай», дежурная улыбка, как у американцев.
Представьте: из тюрьмы пришел и сразу купил дом в Можайске. Мы все бедно, скромно жили, а у него хоромы необыкновенные! В 1991-м, когда мы не знали, как выжить, он покупает магазинчик в министерском подвале. Но помогал нам — овощи, мясо возил. Так мы и выжили, — вспоминает Колбахова. — Участник войны… Мы же к ним как к святым относились. Маслова уважали, считали кормильцем нашим.
Начало 2000-х. К тому времени уже председатель местного Совета ветеранов Маслов зовет свою знакомую Аллу Михайловну к себе в секретари. Проработали вместе недолго — вскоре Колбахову освобождают от должности якобы «по состоянию здоровья».
— Теперь понимаю, за что он меня выгнал: чтобы его не разоблачила, — с усмешкой говорит женщина. — Я же в кадрах работала, все равно бы докопалась…
Фронтовиков байками не проведешь
Первыми нестыковки в биографии кавалериста Маслова заметил фронтовик, ныне покойный Сергей Бутурлин.
— Подозвал меня Сергей Антонович, он тогда был секретарем в совете ветеранов кавалерийского гвардейского корпуса: «Алла Михайловна, как это так — полковник (Маслов всегда так себя называл. — «ВМ»), а у него орден Славы». Кто этот орден получает? Рядовые. «В 43-м почему медаль «За оборону Москвы»? В 43-м орден Славы». Я поначалу удивилась, но потом как-то из головы вылетело, — продолжает Алла Колбахова.
А Бутурлин запомнил — не все равно было фронтовику. Просил Маслова принести документы — где воевал, чем наградили, да только ветеран «не того фронта» все обещаниями кормил, бумаги нести не торопился.
— Бутурлин ждал, а потом стал расспрашивать — он ведь сам участвовал в боях под Москвой, — рассказывает Алла Михайловна. — И тут Сергей Анатольевич поразился — Маслов нес полную ахинею!
Мемуары звенели! То Сергей Николаевич вспомнит, как «командующий 33-й третьей армией генерал Масленников вручил ему, сняв с груди, орден Красной Звезды». И ничего, что на самом деле генерал 39-й армией командовал, а орден Красной Звезды среди официальной переписи наград Маслова нигде не значится. То одолеют «ветерана» воспоминания об участии в параде в июне 1945 года, то как лично выбирал белого жеребца для самого Сталина. Даже стал свидетелем пренеприятной истории — Верховный главнокомандующий упал с лошади и в итоге парад принимал Георгий Жуков.
— Писал, что главным судьей был по конному спорту на Олимпиаде-80, — говорит Колбахова. — Напридумывал столько — все и не вспомнить!
Бутурлин ни слова не сказала «фронтовому товарищу», но написал в подольский архив. Те ответили: никакой Маслов С.Н. не полковник, лишен званий лейтенанта, сидел.
В 2003 году в «Красной звезде» появилась статья «Вирус тщеславия», где Бутурлин шаг за шагом развенчивает мифы о подвигах бравого «полковника». Ниточка потянулась, но клубок пришлось распутывать целых десять лет: запросы, ожидания, отписки, снова запросы. Десять лет крика полушепотом. Удивительно, как часто пишут мэру, премьеру, президенту по всякому поводу (лампочку в подъезде выкрутили!), а тут — тишина.
Спокойно доживал человек старость, пописывая о своем военном прошлом да возлагая венки к памятнику погибшим на фронте — тому самому посеребренному молчаливому солдатику.
Ветеранская корочка за услугу
Алла Колбахова достает пухлую папку с газетными вырезками и ответами на запросы из разных инстанций. Один из них — ответ из Пушкинской городской прокуратуры, где черным по белому написано, что Сергей Маслов за все провинности получил 10 лет с конфискацией имущества и лишением воинского звания «лейтенант».
— Когда мы этот документ получили и показали ребятам из ФСБ, они только плечами пожимали: «Ничего не понимаем. Расстрельная статья, а он жив». Улизнул, к американцам перебрался. Мы предполагаем, что его США выдали с условием, что не расстреляют.
Кстати, корочка участника войны Сергею Маслову выдана незаконно, и в 2008 году удостоверение изъято. По крайней мере, так ответила военная прокуратура Одинцовского гарнизона.
— Вранье, — вздыхает Алла Михайловна. — Никто удостоверение не забирал. Громов даже «Ладу Калину» ему, как ветерану, подарил.
— Откуда могло появиться удостоверение? Бланк настоящий…
— Маслов оказал большую услугу главному инженеру, — озвучивает свою версию Алла Михайловна. — Еще в 50-х, когда он только начинал работать в министерстве механиком, погибает бульдозерист. Стали искать виновного — главный инженер виноват. В те времена главного инженера непременно бы посадили в тюрьму. Тогда Маслов, мы думаем, предложил свою помощь — написать заключение: мол, ЧП по вине самого бульдозериста. Естественно, инженер теперь своему спасителю по гроб жизни обязан. А тогда у нас начальников не наказывали, а переводили. Этого — отправили в военком. Вот откуда бланк удостоверения. Когда Маслову понадобились документы, он и припомнил должок. Только сейчас ничего не докажешь — свидетелей уже давно нет на этом свете.
Было время, когда писем с подтверждениями ждали месяцами, но в мае этого года дело внезапно ускорилось. И вот теперь все замерли в ожидании суда — сам прокурор Московской области Александр Аникин подал иск, требуя лишить Маслова званий и льгот.
— Посмотрели, как в Германии арестовали 50 солдат СС, не разбираясь — стрелял, не стрелял, и сразу иск подали, — уверена Алла Михайловна. И робко добавляет: «Теперь не знаю, как жить. Вдруг киллера наймут…»
Лжеветеранша притихла
В свете последних событий как не вспомнить историю с лжеветераншей Александрой Гриневой, которая, по иронии судьбы, тоже живет в Мамонтовке. Напомним: год назад самые внимательные зрители парада на Красной площади заметили женщину в форме генерал-майора, со Звездой Героя Советского Союза на груди и тремя орденами Отечественной войны. А годом раньше она же красовалась у Большого театра в мундире полковника.
Тогда «ВМ» провела свое собственное расследование и вышла на целую шайку фальшивых ветеранов. Говорят, с некоторых пор дама притихла, больше не позвякивает ее пиджачок чужими медалями.
— Прищучили ее, скромнее стала, — говорит Алла Михайловна. — Раньше мужнины медали-ордена надевала, а в этот раз — ни одной чужой награды. Газета про нее писала, так она представилась ветераном труда. Все-таки победила общественность — видите, как полезно воспитывать.
Был бы предателем — тут же поставили к стенке
Анатолий Савкин, экс-глава администрации Мамонтовки:
— Знаете, всю эту историю с Масловым я считаю выдумкой и провокацией. Я давно знаю этого человека и с уверенностью могу сказать, что ни в каких карательных отрядах Маслов не был.
Он действительно попал в плен в 1942 году, потом Сергей Николаевич в разные годы дрессировал кавалерийских лошадей у американцев и французов. Не знаю при каких обстоятельствах, но в итоге вновь попал в СССР и на территории Белоруссии был осужден. Через 10 лет его амнистировали. Я не думаю, что сталинский режим просто взял и амнистировал предателя, их обычно ставили к стенке.
Лет пятнадцать назад ко мне приехали люди из ФСБ, положили на стол документы и сказали, чтобы мы Маслова больше никуда не назначали и не избирали. Тогда я просто честно вызвал Сергея Николаевича, все ему объяснил и с тех пор мы на официальном уровне с ним не контактировали, и должностей он не занимал. Мы его ни на какие мероприятия не зовем, но если он приходит, то гнать его не можем (читайте далее...).
От большого срока Маслова спас американский плен
Сергей Дробязко, кандидат исторический наук, специалист по коллаборационизму Второй мировой войны:
— Карательный полк «Митте» состоял из трех батальонов. Каждый из них имел в названии римскую цифру: I, II, III. Полк долгое время находился на территории Белоруссии и занимался подготовкой солдат. То есть носил учебные функции. А затем был переброшен во Францию и стал боевым подразделением. Нес охрану различных объектов. После поражения гитлеровцев большинство солдат из полка разбежались или попали в плен к союзникам. То, что Маслов получил 10 лет лагерей, вполне объяснимо. Тогда одна принадлежность к карательному подразделению сразу была приговором. Маслову повезло — дали 10 лет, «неудачники» получали до 25 лет лагерей. Если не было дополнительных данных о зверствах, то особо никто с пленными и не разбирался. Просто выносили приговор. Показательные процессы начались позже, в 60-е, когда стали достоянием гласности факты об участии карателей в различных зверствах. Но Маслов этого, видимо, сумел избежать или действительно ничем «не прославился». http://vmdaily.ru/news....ax=true С уважением, Геннадий Буду благодарен за информацию о побегах советских военнопленных Suche alles über Fluchtversuche von russischen Kriegsgefangenen.
Дата: Среда, 03 Июля 2013, 14.29.27 | Сообщение # 466
Группа: Модератор
Сообщений: 25210
Статус: Отсутствует
Пушкинский городской суд Московской области перенес на месяц рассмотрение дела о лишении звания и наград бывшего нацистского карателя Сергея Маслова, 40 лет выдававшего себя за ветерана Великой Отечественной войны. Рассмотрение должно было состояться 1 июля.
Судья принял это решение, удовлетворив ходатайство сторон. За это время следствие должно выяснить, какое решение было принято судом 11 лет назад, когда организация ветеранов обращалась с просьбой о проверке биографии Маслова, а также как мужчина смог получить удостоверение ветерана войны, сообщает телеканал "Москва 24".
Как сообщал M24.ru, по данным следствия, в 1942 году советский солдат Сергей Маслов попал в плен, где добровольно поступил на службу к фашистам. После войны трибунал приговорил его к 10 годам тюрьмы за измену родине. Между тем, в 1980 году Маслов получил удостоверение ветерана и все льготы.
До последнего времени Маслов числился в городском Совете ветеранов, получал выплаты как участник ВОВ, имел несколько наград и даже подаренный государством автомобиль. Разоблачить лжеветерана удалось около десяти лет назад, когда он как очевидец рассказал о сражении, в котором не принимал участия.
Сам бывший лейтенант Красной Армии и бывший нацистский каратель хранит молчание - он не выходит из дома, а его супруга, общаясь с журналистами, не комментирует ход дела до решения суда. Источник: Москва 24 http://www.m24.ru/articles/20533 С уважением, Геннадий Буду благодарен за информацию о побегах советских военнопленных Suche alles über Fluchtversuche von russischen Kriegsgefangenen.
Дата: Вторник, 06 Августа 2013, 13.25.47 | Сообщение # 467
Группа: Модератор
Сообщений: 25210
Статус: Отсутствует
Арестован на Одесском ВПП:
Фамилия Ермоленко Имя М. Отчество Е. Дата и место призыва Воинское звание красноармеец Причина выбытия попал в плен (освобожден) Доп. информация лаг. № 986991 Название источника информации ЦАМО Номер фонда источника информации Одесский ВПП Номер описи источника информации 223247 Номер дела источника информации 4 http://obd-memorial.ru/memoria....040.jpg http://obd-memorial.ru/memoria....033.jpg С уважением, Геннадий Буду благодарен за информацию о побегах советских военнопленных Suche alles über Fluchtversuche von russischen Kriegsgefangenen.
Дата: Среда, 14 Августа 2013, 15.04.18 | Сообщение # 468
Группа: Эксперт
Сообщений: 23331
Статус: Отсутствует
Цитата (Геннадий_)
В 1949-м "за разглашение сведений, не подлежащих разглашению" был осужден.
Насколько помню (один журналист из Смоленска книгу о нем в 2000-е издал), дело было так. Случайно в московском метро Козлов встретил однополчанина, с которым воевал до пленения. Выпили, разговорились. Ну и все. :( Будьте здоровы!
Дата: Понедельник, 19 Августа 2013, 06.25.42 | Сообщение # 469
Группа: Эксперт
Сообщений: 23331
Статус: Отсутствует
Филина (Шашкова) Мария Алексеевна Род. в 1934 г. в Трубчевском р-не Брянской обл., угонялась в Германию - Город сдался без боя, все обрадовались. Но когда американцы собрали собрание и сказали, что можно взять только пять килограммов вещей и через три часа отправка в Америку, то все возмутились, так как очень хотелось на Родину.
Дата: Понедельник, 26 Августа 2013, 23.44.53 | Сообщение # 472
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
ДОЛГИЙ ПУТЬ ДОМОЙ
Лавринов Николай Георгиевич
Д умаю, трагедия войны будет неполной, если мы забудем, хотя бы кратко упомянуть о миллионах людей, оказавшихся в плену, в фашистских концла- герях. На мой взгляд, примечательной в этом плане выглядит судьба одного из защитников Родины Николая Георгиевича Лавринова, живущего в Кургане. Вечером 21 июня 1941 года замполитрука роты Николай Лавринов заступил дежурным по батальону на авиабазе в Борисполе, местечке, где ныне находится Киевский аэропорт. Благоухала летняя ночь. А на рассвете, в четыре часа утра, гитлеровская авиа- ция нанесла по Киеву мощный бомбовой удар. Началась жестокая и кровавая война. Николай Лавринов участвовал в обороне Кие- ва с первого и до последнего дня. О значении обо- роны столицы Украины в судьбе всей Отечествен- ной войны специалисты спорят и по сей день. Но закончилась она невиданным окружением и раз- громом немцами всего нашего Юго-Западного фронта. Группа войск под командованием генера- ла Кирилла Семеновича Москаленко с кровопро- литными боями и тяжелыми потерями прорвала тогда кольцо, но вскоре была окружена в местеч- ке Оржица. Начались новые многочисленные и кро- вавые попытки пробиться к своим. И они увенча- лись успехом, но не для всех. Тяжелоконтуженный Николай Лавринов был подобран немцами на поле боя и брошен в концлагерь Хорол на Полтавщине.
В октябре, когда немцы приближались к Москве и вели себя вальяжно, надеясь на скорую победу, Лавринову удалось бежать из лагеря. Но только весной пробил- ся он к своим. В мае 1942 года Николай Георгиевич уже участвовал в неудавшей- ся Харьковской наступательной операции под командованием маршала Семена Константиновича Тимошенко. Снова крупное окружение на Барвенковском высту- пе и плен. Концлагерь в Умани, пересылка по лагерям в Польше. При одной из перевозок Николаю Лавринову удалось вновь бежать. Пробрался на Украину. Но был схвачен немцами, увезен на этот раз в Германию и водворен в Тюрингии в концлагеря Арнштадта-Ильменау. Два года, четыре месяца и двадцать дней фа- шистской неволи, унижений, оскорблений, голода и каторжных работ и столько же дней и ночей борьбы и надежд, надежд и борьбы! Об этом Николай Георгиевич позднее написал повести « Орлята », « Выживали самые выносливые » и роман « Чер- ные дни ». Записки из дневника не вошли в названные книги. Они были сделаны после окончания войны. Но без них рассказ о трагедии бывшего узника концлагерей, я считаю, был бы неполным. Поэтому и предложил Николаю Георгиевичу напеча- тать часть дневника в книге, которую и представляю сегодня читателям: « Апрель 1945 года грохочет над Германией не весенними грозами, а громами фронтовых орудий. Солдаты-охранники концлагеря смотрят на нас другими глаза- ми. Исчезло самодовольство и спесь. Нервы, как струна. Ждем, что будет. Будто носом чуем, что освобождение близко. Но командами лает лагерное начальство, идут обыски: страх у фашистов, что узники бросятся крушить все. 10.04.45. В Тюрингию нагрянули американские войска. Это было неожиданно: мы ждали русских, а тут янки. Но все равно – свобода! Охрана разбежалась. Мы, не теряя времени, ворвались в канцелярию лагеря, в кабинет лагерфюрера, забра- ли свои формуляры, фотографии и что попало под руку. Лагерь заходил ходуном, заликовал. Свобода – это замечательно, но ей надо уметь распорядиться. 12.04.45. Создается штаб русского самоуправления. К моему удивлению, я известен многим. Мои стихи и песни знают во многих лагерях. Приятно. Штаб активно взялся за работу. Мы занялись обеспечением лагерников про- дуктами, одеждой, обувью. Я провожу политинформации, собираю предложения, жалобы, претензии, докладываю обо всем в штаб. 16.04.45. Из Парижа прибыл майор Драгун. Началась регистрация советских людей для репатриации на Родину. Невыразимое состояние. Оно светится в глазах людей, поет в каждой жилке. 9.05.45. Отпраздновали 1-е Мая и День Победы. К радости примешивается и беспокойство. Прошел апрель, пролетел май, а мы все еще в Ильменау. Ждем. 11.06.45. Рано утром грузимся на американские студебекеры. Наконец-то от- правка к своим! 11.06.45. Прибыли на сборный пункт Ордрув. Это бывший лагерь для военноп- ленных. С лагерного стадиона я долго смотрел на окружающую местность, пред- ставлял, как тут немцы испытывали на поражение броню танка Т-34, посадив за его рычаги добровольца из узников этого лагеря, как танк-мишень после очеред- ного захода на условное место полигона устремился прочь, наделав много шуму переполоха, паники. Эта история просочилась тогда и в наш лагерь. Из Ордрува на американских же студебекерах мы и выехали на восток, в Со- ветскую зону. Ехали без особых приключений. Развалины города Лейпцига. Проезжаем мимо бывших многоэтажных зданий, теперь разрушенных до основания. Торчат искоре- женные металлические жилы арматуры, размерами в железнодорожные рельсы. Руины города не огорчают, а скорее даже радуют. Мы преисполнены гордости за силу оружия Красной Армии. Немцы сами виноваты. Вот и расплатились. Но вме- сте с радостью где-то в глубине души и сердца притаилась безотчетная тревога. Молчим. Говорить ни о чем не хочется. Достаточно дум о предстоящем дне. Как нас встретят свои? Остановка. Река Эльба. Мало было мне о ней известно, а видеть вовсе не при- ходилось. Вот она какая Эльба. Хороша. Но далеко ей до нашей Волги и даже до Днепра. Но сейчас она на слуху, популярна. Разделяет Советскую и Американс- кую зоны. Махнем через нее – и у своих. Переговоры на пропускном пункте с советской стороной длились недолго. Вид- но, приезд репатриантов ожидали. И вот мы на правом берегу Эльбы, недалеко от города Риза. Нас приняли со- ветские власти в лице военных, построили и повели куда-то. Вскоре мы оказались в лагере. Опять в лагере. Теперь уже не в немецком, а в советском, но в лагере. С его обыденностью и порядками. Это фильтрационный лагерь Цейтхайн – специальный лагерь для нашего брата, репатриантов. 17.06.45. Началась не новая в нашей лагерной жизни, но какая-то похожая на ту и вместе с тем другая, совершенно другая, жизнь. Проходим « фильтрацию » , а проще – проверку, а еще точнее чистку. Не дай бог тем, кто окажется даже запо- дозренным в предательстве, или власовцем! Между прочим, я и мои товарищи не боимся и не обижаемся, наверное потому, что считаем себя чистыми, невиноватыми перед Родиной, или потому, что пред- видели это, знали, какая бдительность была раньше, до войны, и осталась теперь. Знали об этом, но не все. Здесь впервые услышали слово « смерш » . Это оказалось учреждением посерь- езнее прежнего Особого отдела, означающим – смерть шпионам. Предстать перед очи следователя Смерш положение далеко не из приятных. Заходишь в кабинет, не чувствуя под собой ног. Чего греха таить, сердце не на месте. Дрожь пробирает всего. Куда девалась прежняя самоуверенность. Что это со мной? Но все прошло для меня как нельзя лучше. Дело в том, что мои документы, взятые в канцелярии лагеря вовсе не в результате мудрой предусмотрительности и предвидения, а скорее из любопытства, просто на память о лагере, сыграли чрез- вычайно важную роль. Особенно формуляр, личная карточка с отпечатками моих пальцев сразу изменили отношение ко мне. Меньше стали придираться на допро- се: было ясно: я не шпион, не власовец, не бандеровец, не староста, не полицай, а узник лагеря, пробывший там почти два с половиной года, до последних дней вой- ны. А когда узнали, что по профессии я учитель да еще русского языка, оставили писать списки репатриантов по возрасту, по профессии, месту жительства, месту рождения. Это меня вовсе успокоило. 18.06.45. Группой, отобранных Смершем, занялся Особый отдел. Меня в штабе назначили писарем. Службу в Красной Армии я начинал писарем автороты. Дело знакомое. Пишу очень много. Не хватает дня, пишу по ночам. Спать остается часа три. С огромным старанием и добросовестностью выполняю поручения. Мне приятно и радостно работать. Замолвлю ли словечко за товарища, похвалю ли его, поручусь ли за кого-нибудь, если знаю, уверен в человеке. Идут напряженные, ответственные, но и приятные, счастливые дни. Я в курсе всех событий не только в Цейтхайне, но и в армии, в стране, в мире. Надежда на возвращение домой, на свидание с родными, на работу в родной школе переполняют меня, воодушевляют. Чего еще надо человеку, совсем недав- но не надеявшемуся выжить. 19.06.45. Одно поручение выполнил, другое тут как тут. Одни списки изгото- вил, надо писать новые. Но всему приходит конец. Проверка закончилась. Всех проверили, « профильт- ровали » , очистили. Я писал списки только на проверенных. В Особом отделе и писари были свои, особые. Поэтому об отобранных туда я ничего не знаю. Ребята мне рассказывали, что кое-кто из их рот исчез из лагеря куда-то. Из моих друзей и знакомых никто « не отсеялся ». Объявили о медосмотре. Значит, скоро предстоит отправка домой, в СССР. Не обошлось без отсева. Выявились больные, особенно туберкулезники. На них писались отдельные списки. Им пешей отправки не выдержать. Так прошла вторая проверка. Наступил черед третьей – проверка личных ве- щей. При молчаливом поощрении американцев многие из лагерников запаслись кое-каким барахлом. Толков насчет личных вещей ходит множество. Слухи о том, что не все разрешат нести в СССР, тревожат репатриантов. Вещей немного – у кого чемоданчик, у кого сумка или рюкзак, не ахти какие пожитки. В крайнем случае, барахло не лишнее и в лагере. Даже в фашистских лагерях, хоть и немно- гим, удавалось сохранить кое-что. Так или иначе, вещи пригодятся. Живой думает о живом. Таков человек. Но то обстоятельство, что идти придется пешком и только пешком, заставило задуматься многих. Приобретенный в фашистских лагерях опыт помог поступить так, чтобы не лишиться хотя бы того, что может пригодиться в пути. Началась торговля, развернулся обмен. Меняют на выпивку, меняют на то, что много легче пронести при себе, на себе. Многие простаки дарят свои « лишние » вещи новым командирам, надеясь зас- лужить доброжелательность, благосклонность. Я тоже подвергся этой эпидемии, подарил миниатюрный пистолет, найденный в кабинете лагерфюрера, командиру взвода – младшему лейтенанту Имильбаеву, другому отдал туфли, которые мне были тесны и предназначались для подарка домашним. Хозяйственной струнки у меня нет. Простофиля. В общем , жизнь в лагере суетливая, бестолковая, неопределенная, сиюминут- ная. Никто твердо не уверен ни в правах своих, ни в возможности нормальной жизни. Даже предположение, что возможно возвращение кое-кого из нас в армию не успокаивает. Слухи о вероятности попасть теперь уже в советский лагерь, в Сибирь тревожат. В таких случаях я успокаиваю ребят: « Помните песенку – Сибирь ведь тоже русская земля ». 26.06.45. Построение на лагерном стадионе. Снова проверка личных вещей. На стадионе появились незнакомые командиры. Все заслуженные офицеры. В па- радной форме. У каждого вся грудь в орденах. Тут и полковники, и майоры, и капи- таны, и лейтенанты. Они прибыли, чтобы принять нас от органов государственной безопасности под свое начало и вести в СССР. Передача была недолгой, чисто формальной, потому что документально это было сделано в штабе. Это была просто встреча-знакомство. Впечатление осталось приятное, просто великолепное. Приняли. Разбили до взводов. Мы познакомились со своими командирами. Ко- мандир нашего взвода – младший лейтенант Имильбаев, командир роты – лейте- нант Голембовский, командир батальона – старший лейтенант Кукса, замполит – Калюжный, командир полка – полковник Сарычев, замполит – майор Белов, ко- мандующий всем нашим войском – генерал-лейтенант Голу-бовский. Но мы его еще не видели. На встрече он не присутствовал. В новом составе перешли в другие помещения, освободив прежние для вновь прибывших. Ожидаем новостей. Я по-прежнему работаю в штабе батальона, во взводе только числюсь и состою на довольствии, то есть в каком-никаком приви- легированном положении. Но ребята не обижаются на меня, понимают, что хоро- шо иметь в штабе своего человека. 29.06.45. Всеобщее построение. Объявили о встрече с генералом Голубовс- ким, под командованием которого будет проходить марш домой бывших военноп- ленных, теперь репатриантов. Генерал-лейтенант Голубовский – помощник командующего 3-й армейской груп- пой прибыл. Он внимательно осмотрел внешний вид нашего пестрого сборища, выслушал рапорты, доклады. Мы тоже внимательно изучали того, кто нас пове- дет домой. Представительный, высокий генерал выглядел великолепно. Эффектная фигу- ра. Он понравился всем нам. Я сужу не только по себе, но и по разговорам, по впечатлениям товарищей. Он показался нам простым, доступным, несмотря на свое высокое положение, добрым, заботливым, всевидящим. 30.06.45. Опять построение. Политинформация. Много интересного рассказал замполит. Затем инструктаж перед маршем, как вести себя в колонне, в дороге, среди населения. Снова проверка личных вещей. На этот раз одежды и обуви. Инструктаж, как, в случае чего, обращаться в медсанчасть. Завтра, наконец, пред- стоит выход в дорогу, в путь домой. Марш предстоит огромный – на расстояние более двух тысяч километров. Каким он будет? И радостно, и тревожно где-то глубоко в груди. Тревожно, но никуда не денешься от этой безотчетной тревоги. Чему быть – того не миновать. 1.07.45. Рано утром подъем. Построение в полном походном порядке. В 6 ча- сов 30 минут тронулись в путь из Родергау. Марш на Родину начался. Ура! В 10 . 30 покинули Цейтхайн. Идем быстро. Настроение окрыленное, желание идти и идти. В 15.00 достигли Гроссенхайн. Надолго ли хватит наших сил, не солдаты ведь, а бывшие узники, чуть-чуть окрепшие доходяги. В 0.00 прибыли в Шенефельд. Отмахали 25 км. Без привычки устали. Вот оно! Но несмотря на это, полны всяких впечатлений. Теперь мы видим все – и природу, окружающую нас, и селения, и постройки, и поля, и сады, и людей, и животных – жизнь. Боже ты мой! Раньше ничего этого не видели, не знали. Ночевка. Она тоже интересна. Хороший, сытный ужин, благодатный отдых. Разговоры, разговоры, мечты, планы, предположения, пророчества, слухи ... И тут слухи. Куда от них денешься? 2.07.45. В 8.00 покинули Шенефельд. Опять идем легко, радостно: молодость терпелива, вынослива и беспечна. В 12. 00 Кенигсбрюк. Обед. Аппетит волчий. Пища вкусная, сытная. Все довольны, очень довольны. Сытый человек добр, тих, мечтателен. В 20.00 – Браунау. Привал. Ночлег. За день впечатлений тьма! Разго- воров у ребят не переслушать. Я тоже размышляю по поводу увиденного, услы- шанного и не скоро засыпаю, хотя думал, что засну сразу, как только лягу. 3.07.45. В 8.30 вышли в путь. Пока все хорошо. На душе весело, сердце поет. Гудит под ногами дорога. В 15.30 остановились в Пшевице. Это сербское селение. Какой контраст с прежде виденным! Убожество обстановки, бедность, рази- тельная разница просто бьет в глаза. Милым, знакомым наречием звучит славян- ская речь. Какое-то сочувствие наполняет душу к братьям-славянам. Они к нам очень тепло, просто сердечно относятся, готовы поделиться последним, что у них есть. Почему эти люди, этот маленький народ влачит жалкое существование? Изгои какие-то, недочеловеки, низшая раса, как говорили в наш адрес немцы. Они гордые. Не ассимилировались, не онемечились. Русских в случае победы Германии ждала бы такая же судьба? Да. Вероятно. Несомненно. 4.07.45. Объявлена дневка. Почему? Видно, возникла такая необходимость. Наверное, командный состав заметил, что участники похода стали уставать. От- дыхаем. Приводим себя в порядок после длительного перехода. Приказано ос- мотреть ноги, обувь. Понадобился кое-какой ремонт; Нашлись сапожники. Осталь- ные отдыхают всласть. Опять впечатления и впечатления. Обмен новостями, так и общеармейскими и государственными. Политработники не дремлют – беседу- ют, проводят политинформации. Иначе говоря, мы живем армейской жизнью. Но нет-нет да и возникнут в памяти дороги смерти, по которым нас гнали немцы. Окружающая природа и жизнь людей совсем другие. Мы все это видим впер- вые. Немецкие села (дорфы) не пострадали от войны, по крайней мере, там, где мы теперь идем. Города – другое дело. Они разрушены, разбиты сильно, по ним чувствуется, что здесь жестоко попахала война. Поработали танки, артиллерия, авиация, пожары. А дорфы целые, чистые. Поля ухожены, сады богаты. Дороги в исправности. Бауэры живут мирной жизнью, правда, не зная, что с ними будет даль- ше. К нам отношение на удивление хорошее. Немцев будто подменили, может, притворяются? 6.07.45. В 7.30 снова тронулись в дорогу. Вперед, вперед. Прошли Герлиц. Это последний немецкий город на Нейсе. За Нейсе Польская земля. Остановились в Нейсдорфе. Сегодня весь день идут навстречу немцы. Это беженцы, их выгоняют из Польши. Жалкие, как и всякие беженцы. Несчастные люди расплачиваются за деяния своих политиков, своего кумира. Детишки просят хлеба. Мы даем. Детиш- ки ведь. Они не виноваты. На остановках среди них драки за недоедки. Как все это похоже на сорок первый год, только тогда все было наоборот. В таком положе- нии были наши люди – старики, женщины, дети. За Нейсе тихо и пустынно. Людей совершенно не видно. Дома и деревни пусты, покинуты немцами, но еще не заселены поляками. 8.07.45 Вышли в поход в 7.30. А в 10.00 прошли мимо могилы Михаила Кутузо- ва на холме у селения Тилендорф. Да, это наша история, наша слава, наша гор- дость. Впечатление огромное. Много разговоров. В 10.30 зашли, вступили в Бунц- лау. В 10.45. прошли мимо городской башни, на стене которой памятная надпись, что в этом городе на Николай штрассе дом, где умер в 1813 году великий русский полководец Михаил Илларионович Кутузов. Башня в четырех местах пробита сна- рядами – зияют дыры. Город сильно пострадал, сгорел, разрушен. Только стены и руины. Сегодня же прошли мимо братской могилы воинов, погибших в 1813 году. Она величественна и сохранилась. Прошли мимо могилы гусара храбреца Ната- лошки, которому памятник поставил его полковник. История, вызывающая гор- дость и волнение. Это около села Томасвальдау. Тут же, совсем недалеко, и брат- ская могила советских воинов. Ребята массами проходят к ней, читают фамилии, отдают честь, склоняются на колени. Наше освобождение – это их жизни. Они погибли, а мы идем домой из рабства в Германии. Это тоже история, героическая история Отечества. Хвала тебе , великий наш народ. И гордость, и грусть, и подъем духа. 17.07.45. Подъем в Крейсенбау в 3.00. Идем ночью. Или график движения не выдерживается, или ночью идти легче – не жарко? Точно не знаю. В 8. 00 – Оп- пельн. Перешли, наконец, Одер. Давно ждали. Дорожные знаки: до Кракова – 170 км., до Ченстохова – 70 км. За Оппельном обед и отдых до 17 часов. В городишке базар и на нем все, что хочешь. Даже душа радуется. Неужели и у нас так? Будто войны здесь не было. Все, что душе угодно, и за деньги. .Долго ребята удивлялись и делились впечатлениями. Давно не видели такой картины. 18.07.45. Подъем в 4.00. Покинули Штубендорф. Идти рано утром по холодку в самом деле лучше, легче. Движемся быстро. Прибыли в городок Стрелец, напоминающий площадью и башней Бунцлау. Так- же разрушен, горел. Как и в Бунцлау, в Стрелецкой башне дыры. 24.07.45. В 8.00 зашли в Краков. Большой город, совсем не пострадавший. Сначала, конечно, « форсировали » Вислу, здесь не очень широкую, и остановились завтракать на ее правом берегу и в предместье Кракова. А потом, когда проходи- ли по Кракову, рассматривали его исторические здания, очень красивые. Город – как музей. В самом деле, очень красивый город, древний польский город. Прибыли в Бежаново. У нас здесь ночевка и затем дневка. Надо сказать, что сразу же, как перешли старую польскую границу, все изменилось: дома и все стро- ения в другом стиле. Готический стиль исчез вместе с переходом пограничной речонки-канала. Стало хуже и с жизнью. Ничего не возьмешь из продуктов. Осо- бенно тяжело для командования стало с лошадьми. Корма нет, пасти негде. Это уже не Германия. И жизнь, и порядки другие. 25.07.45. Дневка проходит скучно. Настроение упало. Стало как-то не по себе. Отчего? Не пойму. Хочется скорее домой, хочется поскорее выбраться из Польши. Поляки относятся к нам хуже, чем немцы. Почему? Чем они недовольны? Чем мы им неприятны? Вечером Герасимов и Евдокимов принесли вина... Выпили с горя, с тоски. Под такое настроение сходил к ребятам в 17 роту. Отвел душу в разговоре с друзьями. С ними мне всегда лучше, легче на душе. Мы понимаем друг друга с полуслова, знаем, о чем говорить, как говорить. 28.07.45. Дождь поднял нас рано: спать мокрым не хочется. Вышли. В 6.00 были уже в Тарнуве. Движемся все быстрее и быстрее. И не потому, что не укла- дываемся в график движения (так говорят командиры), а потому, что им надоело движение по Польше, и им хочется скорее домой и еще в большей мере, чем нам. Их ждет счастливая судьба. Вечером мы в местечке Паркош. На дорожных зна- ках: до Жешува – 56 км, до Львова – 245 км. В названиях появился первый наш город – Львов. Дневка на берегу речки Вислок. Опять купались. Замечательно. Свежесть, бодрость от воды, от забав в воде. Вчера и сегодня мимо нас везут девчат из Германии на машинах. Много ма- шин, беспрерывно идут и идут. С радостью они едут домой, счастливые, смеются, приветствуют нас, кричат. Им нечего сомневаться. Они скоро будут дома. 29.07.45. Дневка. Опять стали чаще отдыхать: есть уставшие, слабые, даже больные. Сегодня пришли на стоянку машины (наверное, по заявке командования) и забрали 34 человека больных и слабых из нашего батальона. Неожиданно мно- го. Как же они терпели, шли, вроде и не жаловались. Они будут подброшены на грузовиках до границы, отдохнут, подождут нас. Слухи: 1. На границе уже есть представители из каждой области. Они готовы забрать своих, ждут там. Это, конечно, украинцев, а не всех, уточнил кто-то. 2. Остальных переобмундируют и на восток, в армию, воевать с Японией. 3. Гото- вится торжественная встреча при переходе границы на родную землю. Я размножил Гимн Советского Союза для каждой роты, для каждого взвода. Приказ – выучить наизусть и уметь петь. Гимн новый, никому из нас еще не знако- мый. Он кое-кому не понравился. Не солидно как-то, не величественно. Переписывал приказ о переходе границы 3-го августа 1945 года. Должен состо- яться митинг. Встреча. 31.07.45. Подъем в 5.00. Построение. Вышли. Мы идем сегодня в голове ко- лонны. Прошли Жешув. Около него братская могила наших героев – 150 мест. Некоторые могилы по 3, по 4 и даже по 10 человек. Сколько же их всего здесь? Вечная память вам, ребята! Многие из нас выходят из строя, который замедлил движение, пытаемся прочитать фамилии. Нет ли знакомых, сослуживцев, земля- ков? Прочитаем, вздохнем тяжело, поклонимся замечательным воинам, отдав- шим самое дорогое – жизнь за Родину и лежащим в чужой земле, но чуть-чуть от близкой Родины. Ночевка в Кросно. Ночью пишу списки по возрастам и воинским званиям на солдат рождения 1905-1906 годов. Получено указание сверху. Сколько ни гадал, зачем такие списки и так срочно, – ничего не придумал. 3.08.45. Ночевка в Родымно. Все в большой заботе о подготовке к предстоя- щему переходу границы. А я все переписываю списки, для этого хожу по ротам. Переход все откладывается. Qui quaerit, reperit
Дата: Понедельник, 26 Августа 2013, 23.45.14 | Сообщение # 473
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Отсутствует
4.08.45. Вернулись почему-то немного назад из села, где ночевали и направи- лись к реке Сан. До Львова отсюда 95 км. В 9.00 перебрались через Сан, бывшую границу. Остановились в Новой Ставке, и снова объявляется ночевка. Тихо. Будто все в ожидании чуда замерло. Не терпится. Скорее хочется туда, домой. До грани- цы километра три. Но переход откладывается опять, а почему, не знаю, неизвест- но. Что-то не готово к нашему приему. 5.08.45. Сегодня великая для нас дата. Воскресение. Подъем в 10 часов 15 минут утра. Дождь идет с ночи и не перестает, а сейчас льет, как из ведра. Гово- рят, это хорошая, примета, к счастью. Поживем, увидим, какое оно, счастье, бу- дет. И вот наступает торжественный момент. Мы проходим под Аркой границу. Арка украшена лозунгами, портретами Сталина, еще кого-то, сверху герб Советского Союза. На трибуне, устроенной на кузовах грузовиков с раскрытыми бортами – представители Советской власти, военные. Сквозь дождь не разглядел их лица. Кто они? Там дальше – наша земля, родная земля... Первым населенным пунктом был Краковец. Идем. Обед в Яворове. Здесь произошла встреча с женщиной-омичкой, радостной, веселой, счастливой. Пере- кинулись несколькими фразами, как земляки. И снова в путь теперь уже по нашей территории. Ночевка в местечке Коты. 6.08.45. Подъем. Построение. Снова в поход. Идем мы первыми. Кругом заб- рошенные почему-то земли, пустота. Редко встречаются люди. Женщины с чел- ками. Что за мода? Дорожные указатели: до Львова – 51 км. До Яворова – 47, до Каменки – 57. Вероятно, как я и слышал раньше, там, в Каменке, конец пути. Если так, то послезавтра будем на месте. 8.08.45. Прошли большой лес. Что тебе Пуща. Послышались звуки духового оркестра. Сердце забилось часто-часто, громко-громко. Какое-то властное волне- ние наполнило грудь мою. Остановка. Неужели конец великого марша? В 12.00 проходим мимо свиты пол- ковника с его штабом, приветствуем. Полковник и его свита довольны. Мы тем более. Кто не рад концу пути, да еще такому, как наш? Мы были довольны собой, своей выносливостью. Мы были полны сил и не чувствовали усталости, словно возвращались из учебно-тренировочного похода. Мы уже не дистрофики, не дохо- дяги, а полноценные солдаты, готовые выполнить любое задание. Что значит молодость, настроение, надежда! Достаточно было двух месяцев человеческой жизни, нормального питания, и люди возродились, ожили, окрепли. Обмундируй нас, вооружи, и мы станем полноценными воинами. А что это так, говорило не только физическое состояние, но и духовное. Любовь к Родине, вер- ность ей не только сохранились, но и еще больше окрепли в нас. Я ни от кого не слышал иного мнения об Отчизне, о народе, даже от тех, кто иногда сомневался, что с нами будет все хорошо. Мы гордились Родиной, советским народом-победителем и завидовали геро- ям, и чего греха таить, чувствовали себя неудачниками, а то и виноватыми даже, что не смогли проявить себя, как другие. Вот таким мечтам предавался я, забыв обо всем, что делается вокруг меня 445 Зовущий колокол, огнем горящий меч Между тем наступил конец длинного пути. Объявили не только привал, но оста- новку для окончательного определения нашей судьбы. Всех обрадовала окружающая местность. Это в какой-то мере обещало и бла- гополучный исход, удачу, надежду. Остановились на прекрасной зеленой лужайке, окаймленной молодым смешан- ным лесочком. Благоухает. Свежо. Воздух бодрит. Красиво кругом. Радостно на душе. Марш окончен. 14.08.45. Мы радовались, хотя радоваться тому, что путь закончился, было рано. До места, где нам предстоит жить, служить, а тем более до дома, еще ой как далеко! Путь туда не закончен. Вот уже несколько дней живем в селе близ Батя- тыче. Ничего не слышно, ничего не известно о нашей дальнейшей судьбе. 16.08.45. Дождит все время. Ребята в лагере вынуждены вокруг домиков де- лать канавки для стока дождевой воды. Снова заходили слухи. Слухи радостные, с надеждой на изменения в нашей жизни. Будто , скоро наше положение изменится. Ожидается окончательное офор- мление нас. Кто говорит: 18 числа, кто – 24 устанавливает. Я удивляюсь, что при- ходится и мне слушать это, хотя сам все время в штабе, с командирами. Но ниче- го пока не происходит, не изменяется. Все это неофициально, сплетни, сарафанное радио. 19.08.45. Пророчества, слухи , на удивление , в какой-то мере начинают сбы- ваться. 18-е число в самом деле стало днем оформления списков стариков рожде- ния 1905 года и старше. В который раз это намечается. Списки пишем по облас- тям, как будто домой их должны отправить. Но пока только списки. На этом все заканчивается. Капитан (начальник штаба) все это поручает мне. Я и вызывал всех, уточнял сведения, привел все в порядок и был там до обеда, пока все не сделал. Капитан доволен мной. « Прекрасный, точный, аккуратный исполнитель », – сказал он обо мне. 20.08.45. Давненько не было таких радостных вестей. Пришел начальник шта- ба Козлов. Мы в это время писали донесение. Он скомандовал: « Пишите списки на отправку 300 человек. Это на 23.08.45. Затем еще на 330 человек. За ними все остальные. Начали с моей роты. Я говорю начальнику штаба, что и я с ними. Нет, – сказал он, – мы вместе поедем последними. А вечером новая команда: представить спи- сок пока только на 30 человек. Это один взвод 17 роты. 21.08.45. Встал в 6.30. Все. Я готов к бою (писарскому). Писали целый день, но уже не на 330, а такой порядок: 33, 160, 135, 31 и остальные. Пишу, пишу. От писанины руки устали, в глазах рябит, сколько бумаги испортил. Но я рад писать и писать, словно одержимый. 28.08.45. Много воды утекло за эти дни, а мы на месте. Все осталось без изменений. Нет. Кое-что все-таки произошло. 24.08 посетил Арсения Константи- новича, оставшегося, одного из моих друзей. Об отправке нас ни слуху. Нет, вру, слух был, что, возможно, отправят нас в Тульскую область, в городок около Тулы, на угольные шахты. Сегодня офицеры получили подарки. Все больше для своих жен. Потребовали в штаб сведения о технических специалистах. Нужда в них гдето. Пишем. 30.08.45. Распростились с капитаном Ковалишиным. Уехал замечательный человек, культурный, добрый, умный. С ним отбыли еще 7 офицеров. А мы сидим и по-прежнему пишем и пишем. Кукса тоже уехал в Каменку, наверное, провожать Ковалишина и других офице- ров-сослуживцев, но к обеду вернулся. Сегодня в лагере беседовал с Чувашиным. В батальоне новое начальство. Ком- бат – Калюжный, начальник штаба – Синельников. Вечером снова приказ на офи- церов. Еще 6 человек убывают. Снова новый начальник штаба. Слух: будет теперь из нашего полка два рабочих батальона, и офицеры, уехавшие сегодня, приедут принимать. Сколько, где, как? Много нового произошло. Даже о дневнике забыл. 7.09.45. Попытаюсь восстановить это время по памяти. 2-е сентября, в вос- кресенье – жаркий во всех отношениях день. Очень много работы. Так закрутило меня, мою головушку. Дело в том, что передавали батальон, предварительно расформировав его, сформировав по специальностям. Мы получили всех специа- листов, отправив всех неспециалистов в другой батальон. Причем передавал ба- тальон по сути дела я. Я составлял списки, я читал их перед строем, вызывая пофамильно. Наш батальон принял комбат капитан Гусаков. Начальник штаба – старший лейтенант Епифанов. Уже 5 сентября было все готово, все в полном порядке: спис- ки, точный учет и т. д. Ребята говорили мне, наблюдая за мной, за моей работой: « Как ты выдержал поход? Такой маленький, слабый на вид. Наверное, двужильный ты, хотя писарил, а не ослаб, не изнежился. Сегодня работаю в другой хате. Это напротив бывшего строевого отдела, где теперь начальник штаба. Работаю под начальством старшего писаря Горкина. Это молодой, высокий, красивый человек. Дельный писарь, обходительный, добрый. Ехать, вероятно, не скоро, но первыми мы. 11.09.45. Позавчера получили приказ – отобрать специалистов согласно дан- ным сведениям. Вчера было построение. Вроде бы на отправку. Сколько меня потрепало, пому- чило: строили, отбирали и вдруг, когда все было готово: и кухни, и ужин, и люди – отправку отложили до 13 сентября. 20.09.45. Сегодня опять писали списки. Закончили. Вдруг прибежал начальник штаба группы и приказал собираться, грузиться. Наконец! Вечером, часов в 9 или в 9.30, наш поезд тронулся в путь. Путь, теперь уж не пеший марш, продолжается. Радостно, неописуемо радостно, как во сне. Всю ночь едем хорошо. В классных вагонах штаб, а наши ребята в теплушках. 21.09.45. Остановка, продолжавшаяся часа два. Снова в путь. Едем, едем. 23.09.45. Станция Цветково. Теплый замечательный день. На столиках при- вокзального рынка изобилие фруктов, овощей, молочных продуктов и всего друго- го. Снова приятно. Скоро Смелое – родина Николая Калашника. Он просто не в себе, волнуется и ждет, когда будем там. Вдруг увидит кого-нибудь из своих, пере- даст привет матери. Хороший хлопец, красивый, стройный, высокий, умный и дру- желюбный. Я его уважаю, готов полюбить как друга. Я часто невольно становлюсь свидетелем интересных эпизодов и сцен, разыг- равшихся в пути. Мне жаль, что у начальника штаба отношения с Ирой, девушкой милой, красивой, бывают грубые. Привыкли мужики вести себя с фронтовыми бабами непристойно, а из Ирины вышла бы хорошая подруга и жена. Я ведь кое- что понимаю в людях. А впрочем, бог его знает. В 18. 00 станция Знаменка. Я когда-то здесь был. Ездили на комсомольскую конференцию из Борисполя в Кировоград. 24.09.45 В 18.00 – Днепродзержинск. Город встречал нас заводскими гудками. Мощный бас властно, уверенно подавал голос. В 19.00 – Днепропетровск. Город сильно разрушен. Заводы в руинах. Особенно от огня. Это видно из вагона. 25.09.45. Вечером мы прибыли в Сталино. Затем поезд пошел на Рутченково. Остановка. Выгрузка. Здесь все делалось быстро. Пожалуй уж через час нача- лась передача нас. Вспомнилась купля-продажа в Эрфурте, в Германии в 1942 году. Станция опустела. Я ночевал еще на станции с двадцатью хозвзводовцами до особого приказа. 26.09.45. Утром подошла машина и за нами. Приехали мы в штаб, где наши ребята уже проходили еще одну регистрацию под руководством майора Особого отдела. Сегодня же предполагается передача и нас на шахту. После обеда на ма- шине поехали на шахту No 31. Приехали. Это лагерь для военнопленных немцев. Колючая проволока, вышки, бараки. Кормят неплохо. Работа, вероятно, в шахте. Баня. Вечером гулянье. Непонятно, на радостях или с горя. 27.09.45. Ходили на техминимум. Прошли регистрацию и здесь. Теперь я шах- тер самой низшей категории – бутчик. Известно, встречают по одежке. Внешность моя, мои физические данные (рост) опять сыграли свою роль – одежки. Куда та- кой годится. Ну что ж, ничего не попишешь, не возразишь: не нанимаемся на рабо- ту, а определяют нас. Куда считают нужным. Так же, как и в Германии, мы пока бесправны. Мы уже наслышаны о том, какая судьба нас ожидает. Наше дело телячье – обкакался и стой. 30.09.45. Ходили на экскурсию на шахту 18. Именно ходили, а не спускались, как думали: шахта наклонная. Главная 31-я все еще затоплена. В шахте грязно, тесно. 1.10.45. Вышли на работу в качестве шахтеров. Шахта No 15 такая же грязная, тесная. Даже мне так кажется, а таким, как Калашник, тем более. Ходить прихо- дится, согнувшись даже по штрекам. Пласт угля мощностью три четверти. Рабо- та только лежа, причем всякая. Молчу да делаю, что нюни распускать. Все равно не поможет. « Плачь, не плачь, а беде не помочь ». Что делают бутчики? Бурильщики набурят шурфов в кровле выработанной ча- сти лавы (тоже лежа), взрывники взорвут породу, а мы, бутчики, ползем к месту взрыва и из камней, обрушившихся во время взрыва, кладем стенки, тумбы, что- бы кровля не села, чтобы не завалило вместе с этой выработанной и приготовлен- ную к добыче угля лаву. Постепенно набираюсь умения, сноровки, опыта для этой профессии. Дела пошли хорошо. Стали успокаиваться заболевшие мышцы, научился дышать только носом, чтобы не забить горло и легкие пылью породы. Иначе, как сказали, силикоз. После смены, конечно, баня, душ, раздевалка и в барак спать. В постели продолжаю в мечтах путь домой, а когда засыпаю, то и во сне лечу, еду, иду. 17.10.45. В нарядной Мишка Кулев, подвизавшийся около начальства, говорит мне, что моя жизнь изменится, что я не буду работать на 15 шахте. Я заинтриго- ван и жду. 18.10.45. Кулев оказался прав. В моей жизни произошли большие изменения. Отныне я командир взвода на шахте No 13, Кулев – командир взвода на 15, 18 шахтах, Брилев – на 11 и 12 шахтах. Кто сыграл такую роль в моей судьбе? Дога- дываюсь. Это мой шеф, майор Особого отдела, перед отбытием договорился с командиром батальона Гусаковым. В рабочем батальоне сохраняется деление по подразделениям, как в армии. Вот я и командир взвода. В армии не довелось быть командиром, так хоть здесь приходится. Сегодня уже не вышел на смену бутчиков на 15 шахту. Ждем приема у главного инженера управления. Инструктаж. Сказал, что с нами будет проведена учеба по программе горного мастерства. Курсы будут краткосрочные. Учиться придется на ходу, на работе в шахте, на практике. Так я стал десятником, или горным мастером, или по-нашему командиром взво- да. Не все ли равно. Что в лоб, что по лбу. Работа горного мастера (так все-таки меня называли на шахте) была интерес- нее, почетнее, физически легче, чем работа бутчика, но и несравнимо более от- ветственна. Отвечать приходится за всю смену, как за результат добычи, так и за все на смене, за безопасность труда рабочих, за состояние механизмов и всего процесса. Но я не могу превратиться в администратора, в начальника, хотя и са- мого маленького на шахте. Среди своих ребят-однокашников не могу стать над ними. Не такой у меня характер. Работаю на смене вместе со всеми, то как бут- чик, то как крепильщик, а потом и как забойщик, смотря где потребность в помо- щи. Все больше сближаюсь с забойщиками. Правда, сначала ложился у скрепера и бросал, бросал уголь на его прожорливые лапы. В сухой лаве еще ничего, но такие бывают не часто. Чаще всего лежишь у скрепера, а сверху течет вода, попадает за шиворот, течет по спине, по ногам, пробирает холод. Значит, надо силь- нее работать, чтобы не простудиться. Стал помогать забойщикам, тем, что долбят уголь. Ребята, естественно, уста- ют, вот я их и подменяю, пока они отдохнут, беру обушок и долблю уголь. Не сразу это получилось, но постепенно постиг и это дело. Это я сужу по отзывам ребят- забойщиков, которые тоже ими стали только нынче. Труднее оказалось выполнять бумажную работу, хотя я был писарем, любил канцелярскую работу. Здесь документация показалась мне чрезвычайно трудной. Оформлять наряды для меня – премудрость, я даже растерялся и жалею о том, что стал горным мастером. Хотя я же не стал, а меня назначили, приказали, как в армии. Но теперь постигаю и эту премудрость: чему нельзя обучить человека? Что он не может делать? Непостижим человек. Во время смен бывают и ЧП, шахтерские ЧП. Самым страшным из них было то, когда начала трещать, корежиться и садиться лава. Вот когда я убедился, как сигналят о беде сосновые стойки. Едва успели бутчики и крепильщики спус- титься в штрек, я кинулся к забойщикам, поднялся вверх по лаве, дал команду немедленно спускаться вниз, в штрек. Ребята, как ящерицы, ускользнули вниз, а я не успел. Щель стала такой узкой, что в штрек невозможно пробраться. Я начал кидаться из стороны в сторону, но тщетно. Я как в ловушке, в западне. Ребята посоветовали подняться наверх, в шурф. Пополз туда. Благо, что вверху лава не села. Я успел выбраться по шурфу на поверхность. Перетрухнул порядком, вымок, грязный. Еле отмылся в бане. Второй случай. Один парень спешил после смены на свидание. Не стал ждать всех, лег на вагонетку с углем и поехал наверх, но, видимо, поднял голову при самом низком потолке. Погиб славный парень ни за что ни про что. Нарушил тех- нику безопасности. По этому поводу совещание, нагоняй, снова сдавали техмини- мум. Еще случай. Я опускался по наклонной штольне. Вдруг вижу: справа, в старом штреке, огонь. Я туда. Один горе-шахтер из наших ремонтирует шахтерскую лам- пу – снял стекло и медную сетку, что категорически запрещается. Как не про- изошло страшного, не знаю. По счастью , не было газа. Вот и не было взрыва. Были случаи и иного характера. Получил письмо из дома. Пишут, не прислать ли вызов из районо (Антонина Петровна Канахина сделает). Милые старики, наивные мои, что даст вызов како- го-то районо? Я ответил, что этот вызов , как мертвому припарка. Это очень встре- вожило родных. Они, бог знает, что подумали. В общежитии нашем оказался больной туберкулезом. Он совсем плохо себя чувствовал, хотя и ходил на ногах. Не работает, домой не едет. Дома, говорит, еще хуже будет, там голод. Здесь хоть кормят досыта и лечат. На вид он совсем не огорчен, не удручен, а может, умеет держаться или отчаялся, не знаю. Туберку- лезник встревожил нас. Кое-кто решил провериться на рентгене. Я тоже пошел. Результат ошеломил меня. Очаги на обоих легких. Правда, врач назвал их очаж- ками, но что в лоб, что по лбу. Я призадумался. Что делать? Работать? Проситься на поверхность? Узнало об этом начальство, мое командование. Капитан Гусаков, спасибо ему огромное, занялся моей судьбой. По его инициативе меня уволили с шахты. Вско- ре, снабдив меня документами-направлениями в местный НКВД, отправили до- мой. В начале марта 1946 года я покинул Рутченково, Сталино, Донбасс навсегда. В вагоне поезда я почти не отрывался от окна. Мне было мало пары глаз. Боль- но смотреть на разрушенные города, заводы, железнодорожные станции на терри- тории Украины и дальше, почти до Волги. Сколько потребуется времени, сил, что- бы восстановить все это! Дальше стало радостнее. На станции Лебяжья-Сибирская я слез с поезда. Ко- нец пути? Как бы не так. До дому еще топать да топать. Я не знал, куда податься. Но мне опять повезло. Собрался, было, идти пешком с надеждой на попутный транспорт, но около элеватора, куда я зашел на всякий случай, встретил наших камышловских, в том числе мою двоюродную сестру Лидию Ивановну Баланди- ну, теперь, оказывается, Коробейникову. Хотя ехать тоже почти не пришлось, но идти пешком с обозом, с людьми, да еще с родными – другое дело. Лошади – колхозные клячи, весенние коняги, как скелеты. Одну пришлось выпрячь, свалить на розвальни (салаги) и везти какое-то время, пока она не отдохнула на ночлеге и встала сама. Как бы ни было, мы все равно дотащились до места, до села, где я родился и провел детство, где родились и жили мои родители и деды. В Камыш- ловке приятная, радостная встреча. Там ведь много родни, не говоря уж о знако- мых. Угощения. Водили из дома в дом. От Коробейниковых к Полозовым, от По- лозовых к Зубаревым.
...От фронтовиков я отличаюсь и тем, что хотя много убивали и самого меня, и самых моих родных людей, но я сам никого в отмщение убить не мог и не убил. А дорого бы дал в свое время за то, чтобы хоть один паршивый немец, стрелявший по мне, был на моем счету. Отмщение – великая штука. И никуда от этого пока не денешься. Коль отомстишь, то и смертные муки принимать легче. Был у меня анекдотический случай. В сорок пятом и сорок шестом годах мы иногда несли охрану пленных немцев на городских овощехранилищах. Там фрицы перебирали картофель. После работы, когда они вылезали из бункеров, нужно было их обшаривать, чтобы не выносили жратву. Делали мы это небрежно. Часто, бывало, видишь: под штанами над кальсонными завязками прячет фриц пару картофелин, ну и махнешь рукой. Охраняли мы их уже без огнестрельного оружия – только плоские австрийские штыки на поясе в чехле-ножнах. И вот однажды увидел я на полусгнившем мундире здоровенного пленного какой-то значок. Присмотрелся. И понял, что это значок, который выдавали особо прилежным воякам, долго участвовавшим в боях за Ленинград, то есть за осаду Ленинграда. Сохранил его фриц какими-то сверхнаглыми чудесами и продолжал носить! Заорал я и «хальт», и «хенде хох», а потом оттянул гнилую ткань мундира, уцепившись за этот значок, вытащил штык и секанул по материи. Пленный перепугался, намерений моих мирных не понял, решил, верно, что мальчишка ему сейчас секир-башку сделает, ибо офицеров вокруг видно не было. А я только знак этот вырубить с мундира хотел. Короче, дернулся вояка в самый неподходящий момент, мотнулся взад-вперед, и я задел штыком ему кончик носа. Никогда не предполагал, что из малюсенькой царапины на кончике носа может так бурно хлестать кровь. Пленный мой опрокинулся на спину, задрыгал ногами и заверещал вполне нечеловеческим голосом. Влепили мне за это дело три наряда вне очереди. Даю честное слово, что все это произошло случайно, но если бы я попал в Германию в мае сорок пятого года, то, боюсь, пролил бы там много и невинной крови... Qui quaerit, reperit
Дата: Вторник, 15 Октября 2013, 03.53.26 | Сообщение # 475
Группа: Эксперт
Сообщений: 23331
Статус: Отсутствует
Я даже не знаю, за что меня арестовали немцы и бросили в свои гестаповские застенки и за колючую проволоку концлагеря Равенсбрюк. 50 лет все возвращаюсь порой к этому «загадочному» вопросу — и не нахожу ясного для себя ответа... А после войны, по возвращении домой, в Великую Александровку Николаевской области,— в чем я была виновна перед своей социалистической родиной, встретившей меня с недоверием и подозрением, всяческими проверками, «фильтрацией», запретами даже на выезд куда-либо из отчего дома?..
Это ли не оскорбление и унижение человеческого достоинства и самого сокровенного, что было в сердце тех, кто в фашистских тюрьмах и концлагерях лелеял и, как мог, стремился осуществить единственную мечту о скорейшем возвращении на Родину!
Да, мы, ее граждане, не должны были возмущаться таким ее отчуждением по отношению к нам: ведь она, родина, освободила нас и — понимаем—сама понесла, всем народом, непомерные жертвы в освободительной войне. Но великая страна-победительница не проявила и самой малости великодушия и милосердия, если бы они вообще были уместны здесь, а скорее — внимания и сочувствия к своим без вины виноватым гражданам. Их душу не мог не жечь вопрос: по чьей вине они оказались жертвами гитлеризма?.. Чтобы потом стать изгоями у себя на родине.
После освобождения 7 мая 1945 г. Советской Армией из концлагеря в городе Гёнтине, филиала Равенсбрюка, я много месяцев проработала в СПП-2 (Советский пересыльный пункт) при 5-й армии во Франкфурте-на-Одере. Со мной, молодой девушкой, познакомился будущий мой муж — это было как подарок судьбы после всего пережитого... Отправление на родину, разлука, испытание временем... Я получаю от него приглашение приехать к нему в Москву—было от чего не только потерять голову... Перед войной я два года училась в Одессе в техникуме; город европейского стиля, но Москва—несбыточная мечта для сельской барышни... На велосипеде, окрыленная, я примчалась на железнодорожную станцию за билетом... Трудно представить, какой же слежке я подвергалась у себя на родине: мою розовую мечту разом оборвал невесть откуда взявшийся грузовик, уже поджидавший меня. Велосипед мой бросают в кузов, пихают меня средь бела дня в кабину и, как преступницу, доставляют в райотдел милиции, препровождают в следственную часть...
Отец мой, до войны шофер, возивший председателя нашего исполкома, добровольцем ушел в армию. Прошел все фронтовые дороги, слава Богу, остался жив и раньше меня, с Победой, вернулся домой, будучи солдатом уже сорока с лишним лет—у него были весомые заслуги и доводы, чтобы вызволить меня. В последующие годы, будучи самостоятельным тружеником, истины ради не могу умолчать, что из-за страха перед органами вынуждена была скрывать в анкетных данных свое прошлое, связанное с фашистскими казематами смерти, ограничиваясь лишь указанием о пребывании на оккупированной территории. И система, и жизнь преподносили урок: держи рот на замке...
...
В декабре 45-го я вернулась в родной мой дом, где мама и отец уже знали, что я жива, и ждали меня с нетерпением. Какое неописуемое счастье — пройти сквозь огонь войны, все круги гитлеровского ада, остаться в живых всем нам — маме, отцу, сестре, попавшей в массовый угон молодежи в августе 1943 г., и мне, вернувшейся счастливой невестой... Обрели мы и наш просторный каменный дом, снова собравший, хоть и ненадолго, всех нас под свою отчую крышу. Летом 1946 г. я вышла замуж и переехала в Москву на постоянное местожительство, где проживаю до сего дня.
Вообще-то говоря, сокрытие таких данных в анкетах было весьма и весьма чревато, если анкеты заполнялись для мало-мальски ответственной работы. А для работы без ответственности это никакого практического значения не имело, а потому и не было никого разумного смысла скрывать. Короче, насчет этого явно врет, или тирады со стенаниями о страхе за преследования были дописаны редакторами сборника в духе нынешнего времени. И чего рот на замке держать? Раз благополучно прошла проверку (иначе бы отправили в гулаг, но явно не отправляли), вопрос закрыт. Будьте здоровы!
Сообщение отредактировал Nestor - Вторник, 15 Октября 2013, 04.06.43
Дата: Пятница, 10 Января 2014, 15.02.54 | Сообщение # 477
Группа: Модератор
Сообщений: 25210
Статус: Отсутствует
http://obd-memorial.ru/memoria....014.jpg http://obd-memorial.ru/memoria....015.jpg Фамилия Кондрашов Имя Дмитрий Отчество Иванович Дата рождения/Возраст __.__.1919 Дата и место призыва __.__.1934 Последнее место службы 288 инж. б-н 20 Арм. Воинское звание мл. лейтенант Причина выбытия попал в плен (освобожден) Дата выбытия Не позднее 17.04.1942 http://obd-memorial.ru/html/info.htm?id=81681013 С уважением, Геннадий Буду благодарен за информацию о побегах советских военнопленных Suche alles über Fluchtversuche von russischen Kriegsgefangenen.
Дата: Суббота, 16 Августа 2014, 00.57.43 | Сообщение # 478
Группа: Эксперт
Сообщений: 23331
Статус: Отсутствует
Из кн. С. С. Смирнова "Брестская крепость"
Вот что помнил Филь о боях в Брестской крепости. Все это было тщательно застенографировано во время наших бесед. Наступил момент, когда я снова спросил его о том, что произошло с ним в плену и как случилось, что он был обвинен в измене Родине. И тогда Филь подробно рассказал мне историю своего пребывания в гитлеровских лагерях и освобождения из плена. Захваченный врагами без сознания в развалинах крепости, он был сначала доставлен в лагерь около польского города Бяла Подляска, в нескольких десятках километров от Бреста. В этом лагере, разделенном колючей проволокой на клетки, так называемые "блоки", под открытым небом, почти без пищи содержались многие тысячи советских солдат и командиров, попавших в руки врага на разных участках фронта. Рана Филя заживала медленно, и последствия контузии еще давали себя знать. Он только начал выздоравливать, когда гитлеровцы решили провести учет пленных в том блоке, где находился Филь. Сначала пришел лагерный переводчик, проводивший предварительный опрос. Это был польский еврей, владевший немецким языком, человек, который, впрочем, понимал, какая судьба ожидает его у фашистов. Он сочувствовал пленным и старался помочь им в меру своих возможностей. Спросив фамилию и национальность Филя, он отозвал его в сторону. - Слушай, у тебя очень удобная фамилия, - сказал он. - Она похожа на немецкую. С такой фамилией ты можешь неплохо устроиться. Скажи им, что ты из обрусевших немцев или немец по отцу - "фольксдойче", как они это называют. Тогда тебя освободят из лагеря, пошлют на легкую работу, а может быть, даже примут служить в германскую армию. А если скажешь, что русский, тебе будет очень трудно. К удивлению переводчика, Филь даже не поблагодарил его за это предложение. Он только мрачно опустил голову и молча отошел. Но внутри у него все кипело. Филь понимал, что было бы бесполезно объяснять свои чувства переводчику, хотя тот искренне хотел помочь пленному. Для этого человека, воспитанного в панской капиталистической Польше, остались бы пустым звуком все слова о чести и достоинстве советских людей, советских воинов. Разве мог он, представитель совсем другого мира, догадаться о том, какое возмущение вызвали его слова в душе этого измученного, босого, голодного, но не покоренного пленного в изодранной красноармейской гимнастерке! Разве мог он понять, что для Филя, коренного русского человека, воспитанного Коммунистической партией и Советской властью, выросшего в рядах комсомола, сама мысль о том, чтобы выдать себя за полунемца, служить врагу, а тем более надеть на плечи ненавистную фашистскую шинель, была нестерпимо унизительной, чудовищно невозможной! На другой день пленных привели в дощатый барак-канцелярию. Человек в немецкой военной форме, сидевший за столом, положил перед собой незаполненную карточку военнопленного и, приготовившись писать, резко и повелительно спросил ломаным русским языком: - Фамилия, имя, национальность? - Филиппов, - сказал Филь. - Александр Филиппов. Русский. Так Александр Филь стал на несколько лет Александром Филипповым, чтобы там, в плену, никто и никогда не подумал, что он может иметь какое-то, даже отдаленное отношение к врагам своей страны, своего народа - к немецким фашистам. Рана его постепенно зажила, и он стал обдумывать план побега, как вдруг однажды большую группу пленных, в числе которых был и он, посадили в вагоны и повезли в Германию. А затем в одном из немецких портов их загнали в трюм парохода, и после многодневного плавания Филь и его товарищи по несчастью очутились на заметенном снегом полуострове, в дальних северных лагерях оккупированной фашистами Норвегии. Три с лишним года провел Филь на этом клочке земли, окруженном почти со всех сторон холодным, суровым морем. Здесь, в лагере, строго охранявшемся эсэсовцами, он испытал все ужасы фашистского плена - непосильный труд в каменных карьерах и вечный голод, побои и болезни, издевательства охраны и постоянную угрозу смерти. Но никогда за все эти годы Филь ничем не унизил себя перед врагом, ничем не запятнал совести и достоинства советского гражданина. Наступил долгожданный день освобождения. 9 мая 1945 года пленные разоружили свою охрану, провели взволнованный митинг и под красным флагом отправились в лежавший неподалеку маленький норвежский городок. А месяц спустя из столицы Норвегии Осло отошел празднично украшенный эшелон с партией возвращавшихся на родину пленных, среди которых ехал уже не Филиппов, а Александр Филь. И когда, миновав Швецию и Финляндию, поезд пересек советскую границу, он вместе с товарищами не мог удержать слез в этот незабываемый момент встречи с родной землей. Государственную проверку пленные, вернувшиеся из Норвегии, проходили в одном из городков Марийской АССР. Не раз следователь вызывал Филя, подробно допрашивал его о пребывании в плену. При этом он особенно настойчиво допытывался, не записался ли в свое время Филь в части, которые формировал из числа изменников Родины, перешедших на сторону гитлеровцев, генерал Власов. Филь отвечал и устно и письменно, что он бывший комсомолец и всегда считал власовцев предателями. Как и подавляющее большинство наших пленных, он каждый раз решительно отказывался записаться во власовские части, несмотря на то, что после такого отказа непокорных избивали, морили голодом и лагерный режим становился для них еще более строгим. Проверка подходила к концу. В последний раз Филя вызвал следователь. Это был один из тех людей, кто действовал противозаконными методами, которые насаждал тогда авантюрист и враг народа Берия. Но Филь в то время ничего об этом не знал. Следователь положил перед ним два экземпляра протокола проверки и предложил подписать их. Филь взял один из них, чтобы прочитать. - Ты что? Советской власти не веришь? - с угрозой в голосе внезапно спросил следователь. И Филь, чистосердечно думая, что этот человек в военной форме действительно является настоящим представителем его родной Советской власти, просто и доверчиво сказал: - Конечно, верю! И подписал, не читая, оба протокола. Его отпустили, и вскоре он получил предписание отправиться в Якутскую АССР, в город Алдан. Еще не понимая, что произошло, он приехал туда и, явившись, как ему было приказано, в Алданский районный отдел НКВД, увидел, как на его глазах принадлежащие ему документы вдруг достали из папки с надписью "Власовцы". Он тут же запротестовал, но в ответ ему показали подписанное им самим признание в том, что он вступил в армию генерала Власова. Как изменник Родины, он был приговорен к шести годам заключения и отправлен в Якутию. ... Однажды, когда я пришел в прокуратуру, подполковник Г. И. Дорофеев, достав папку с делом Филя, сказал мне: - Сейчас можно считать установленным, что Филь никогда не надевал на себя власовской формы и не брал в руки оружия. Остается выяснить вопрос: записывался ли он во власовцы? Дело в том, что во всех своих прежних показаниях он отрицал это. Но вот есть два документа, видимо написанных и подписанных им. Здесь он, противореча самому себе, признается, что был записан во власовскую часть. В этом противоречии предстоит разобраться. Он показал мне два документа, в которых Филь действительно признавал, что власовцы завербовали его. В самом деле, почерк, которым были написаны эти документы, был похож на руку Филя - такой же четкий, типично писарский почерк, как и у него. Но, как только я стал присматриваться и сличать эти документы с другими, написанными Филей, стало заметно явное различие в почерках. Многие буквы в этих двух показаниях выглядели совсем иначе, чем в анкетах или автобиографии, составленной рукой Филя. Я обратил на это внимание Г. И. Дорофеева. Он согласился, что некоторая разница есть, и сказал, что собирается послать эти документы на графологическую экспертизу. Когда неделю спустя я позвонил Дорофееву, он с радостью сообщил мне, что экспертиза состоялась и эксперты единодушно признали, что оба показания, вызвавшие сомнения, написаны, несомненно, не Филей, а кем-то другим. Собственноручной была только его подпись. Таким образом, все объяснилось: это и были те два документа, которые следователь заставил Филя подписать не читая.
Странная история.
1. Власовцы подлежали отправке на места поселения под конвоем. 2. Поселение - не собственно гулаг. 3. Подделка протоколов и подписание их не читая больно уж мудрено, перекручено. В принципе, могло быть что-то одно из двух, но чтобы то и другое вместе, крайне малоправдоподобно. 4. Больше похоже на то, что из ПФЛ был определен на прохождение (продолжение) воинской службы в запасное подразделение в Алдане. А перевод в поселенцы власовцы состоялся поздней, спустя, вероятней всего, несколько лет после того. При каких обстоятельствах это могло произойти, вопрос отдельный, но могло. 5. В Норвегии было немало экслегов. Возможно, на его ПК был такой штамп. Возможно, проставленный ошибочно. Будьте здоровы!
Сообщение отредактировал Nestor - Суббота, 16 Августа 2014, 02.16.36
Дата: Суббота, 11 Октября 2014, 12.26.18 | Сообщение # 479
Группа: Поиск
Сообщений: 14
Статус: Отсутствует
Помогите, пожалуйста, найти сведения о моем дедушке Кантлокове Османе Сагидовиче, место рождения Орджоникидзевский край карачаево - Черкессия, аул жако, пропал без вести.
Дата: Суббота, 11 Октября 2014, 13.01.24 | Сообщение # 480
Группа: Поиск
Сообщений: 712
Статус: Отсутствует
Добрый день. Не помню, было ли на форуме. Но материал очень полезный. II. Документы о пребывании военнослужащих и гражданских лиц в концлагерях и других местах принудительного содержания на территории Германии и стран Европы, проходивших после освобождения государственную проверку Здесь http://www.rusarchives.ru/demands/sp/dok_fl.shtml Находка не моя. Автор - ЩСВ. С уважением, Владимир-Архивариус.
Сообщение отредактировал Владимир-Архивариус - Суббота, 11 Октября 2014, 13.02.31
