Дата: Четверг, 12 Сентября 2013, 15:58:07 | Сообщение # 913
28.09.1952 - 23 .05. 2024
Группа: Эксперт
Сообщений: 25596
Статус: Отсутствует
Румынская кинохроника в цвете. 1941 г. Дулаг 3-я минута. На 4-й минуте свежие могилы казненных немцами польских офицеров. http://vk.com/video80978645_164931626 Будьте здоровы!
Сообщение отредактировал Nestor - Вторник, 17 Сентября 2013, 05:13:58
Дата: Четверг, 12 Сентября 2013, 15:58:27 | Сообщение # 915
28.09.1952 - 23 .05. 2024
Группа: Эксперт
Сообщений: 25596
Статус: Отсутствует
Уж что-то, что, а то место я отлично знаю. Могилы очевидно свежие, не прошлогодние. На них никакой растительности. Кроме того, его уже подтвердили опознанием смоленские поисковики. Будьте здоровы!
Сообщение отредактировал Nestor - Вторник, 17 Сентября 2013, 22:37:53
Дата: Четверг, 12 Сентября 2013, 15:58:37 | Сообщение # 916
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
Nestor, Всему миру известно и без подтверждений про Катынь и кто там расстреливал польских офицеров. Свежий крест только на одной могиле я увидел.Кстати,рядом с катынскими могилами польских офицеров и ныне находится захоронение советских бойцов погибших в боях.Так что,Нестор,свежие кресты аккурат на могилах погибших в боях могут стоять,если это вообще катынское захоронение показано.Но,сомнительно еще,что палачи вообще кресты на расстрельных могилах своим жертвам ставили.Могли немцы поставить после вскрытий,но тогда это не 41 год на кадрах.
Дата: Четверг, 12 Сентября 2013, 15:58:47 | Сообщение # 917
28.09.1952 - 23 .05. 2024
Группа: Эксперт
Сообщений: 25596
Статус: Отсутствует
Цитата (Саня)
Всему миру известно и без подтверждений
что в России медведи по улицам бродят, а бородатые мужики под развесистыми клюквами пьют водку с осколками самовара. Вы не туда смотрели. Деревяшки на могилах могли быть решительно любыми (кто знает, где их подобрали), да и вообще отсутствовать. Действительное значение тут имеет земля под ними. На второй год она точно зарастает травой. А тут никакой травы не видно. Могилы точно свежие. Фрагмент допроса командира 537 полка связи полковника Фридриха Аренса на Нюрнбергском суде: DR. STAHMER: Nun sind Sie erst im November 1941 gekommen. Haben Sie etwas davon gehört, daß Ihr Vorgänger, Oberst Bedenck, ähnliche Maßnahmen veranlaßt hat?
AHRENS: Ich habe davon nichts gehört. Ich habe aber mit meinem Regimentsstab, mit dem ich eindreiviertel Jahre eng zusammengewohnt habe, eine derartig innige Verbindung gehabt – ich kannte meine Leute genau und sie mich auch –, daß ich felsenfest davon überzeugt bin, daß diese Tat weder von meinem Vorgänger noch von irgendeinem Angehörigen meines ehemaligen Regiments begangen sein kann. Ich hätte unbedingt mindestens andeutungsweise hiervon erfahren.
[309] VORSITZENDER: Dr. Stahmer! Dies ist doch eine Beweiserörterung, aber keine Beweisführung. Er sagt Ihnen, was seiner Meinung nach sich zugetragen haben könnte.
DR. STAHMER: Ich habe die Frage gestellt, ob er von seinen Regimentsangehörigen davon erfahren hat.
VORSITZENDER: Die Antwort darauf wäre dann wohl »nein« – nämlich, daß er davon nichts gehört hat –, nicht, daß er überzeugt war, er habe es nicht getan.
DR. STAHMER: Sehr gut.
[Zum Zeugen gewandt:]
Haben Sie nach Ihrem Eintreffen in Katyn wahrgenommen, daß sich im Katyner Wald ein Grabhügel befand?
AHRENS: Kurz nachdem ich kam – das Gelände war verschneit – bin ich darauf hingewiesen worden von meinen Soldaten, daß sich an einer Stelle auf einer Art Hügel, den man nicht genau als solchen ansprechen konnte, ein Birkenkreuz befinden solle. Dieses Birkenkreuz habe ich gesehen.
Тут нужно только добавить, что событие, описанное Аренсом, произошло, по его же собственным словам, не 20 ноября, а ровно месяцем раньше, 20 октября (это подтверждается также и послужным списком Аренса). 20 ноября он вступил в командование полком, а в течение месяца до этого стажировался на месте и принимал дела от своего предшественника Беденка. Первый снег в том году выпал 7 октября, в течение следующей недели он выпадал и сходил три раза, а с 16-го числа, когда установилась минусовая температура, больше уже не сходил. Будьте здоровы!
Сообщение отредактировал Nestor - Четверг, 19 Сентября 2013, 00:06:37
Дата: Четверг, 12 Сентября 2013, 15:59:07 | Сообщение # 919
28.09.1952 - 23 .05. 2024
Группа: Эксперт
Сообщений: 25596
Статус: Отсутствует
Какой же бред? Я просто привел показания Аренса на Нюрнбергском процессе. Позднее, американской комиссии Мэддена, он засвидетельствовал, что крестов было несколько. Могу привести цитату. Уж американцам-то ему совсем ни к чему было брехать. И вообще среди исследователей этой истории никаких споров насчет крестов над могилами нет. Никто наличия крестов не отрицает. Есть фото могил 1942, 1943 и 1944 г. Только кадров 1941 г. до сих пор не было. Теперь нашлись. Будьте здоровы!
Дата: Четверг, 12 Сентября 2013, 15:59:17 | Сообщение # 920
Группа: Админ
Сообщений: 65535
Статус: Присутствует
Nestor, Нестор,я понимаю,что у вас отсутствует здравый смысл в извращениях исторических фактов,но подумайте,для чего лопаты были нужны военным в кадрах хроники:
Дата: Четверг, 12 Сентября 2013, 15:59:37 | Сообщение # 922
28.09.1952 - 23 .05. 2024
Группа: Эксперт
Сообщений: 25596
Статус: Отсутствует
Цитата (Саня)
Где тут нет травы?
Нечетко видно. И даже если там действительно трава, это говорит о немногом. Не самое важное, а важно то, что на первом плане отчетливо видно, что крест явно из свежеобструганного дерева, а могила под ним очевидно свежая.
Никто до сих пор не выяснил, кто, когда, как и почему поставил кресты. Одно можно сказать уверенно, что в 1941 г. немцы этого сделать не могли, потому что это им ни с какой точки зрения не было нужно. Вы разделяете гипотезу о виновности НКВД. Оно бы кресты ставить стало? Конечно, не стало бы. Так что вопросы остаются. А могил всего в том месте в 1943-1944 гг. было выявлено 8. Столько мы видим на кадрах хроники и крестов, btw. Будьте здоровы!
Сообщение отредактировал Nestor - Пятница, 20 Сентября 2013, 02:53:29
Европейский суд по правам человека вынес окончательное решение по жалобе на расследование российскими властями «катынского дела». Об этом сообщается в пресс-релизе суда (в формате pdf). Страсбург постановил, что Россия в ходе расследования нарушила только ст. 38 Европейской конвенции по правам человека, которая касается судебной процедуры.
В частности, в ст. 38 речь идет о том, что «заинтересованные государства создают все необходимые условия» для эффективного рассмотрения дела Европейским судом по правам человека. По мнению ЕСПЧ, в данном случае Россия не предоставила ключевой для исследования «катынского дела» документ, а именно постановление о прекращении уголовного дела за 2004 год, который РФ объявила секретным. Как отметил Страсбургский суд в своем решении, российские суды, отказавшие ранее в рассекречивании документа, не проанализировали основания для ограничения доступа к нему. Кроме того, Россия могла попросить ЕСПЧ провести заседания, на которых рассматривался бы этот документ, в закрытом режиме, однако не сделала этого.
Кроме того, в Страсбурге рассматривались возможные нарушения еще двух статей Европейской конвенции по правам человека и требования о компенсации со стороны истцов. По всем этим пунктам требования истцов были отклонены. Суд постановил, что ст. 2, гарантирующая право на жизнь, в данном случае не входит в компетенцию суда, поскольку, во-первых, европейская конвенция появилась спустя десять лет после расстрела польских офицеров, а во-вторых, РФ ратифицировала ее только в 1998 году.
ЕСПЧ постановил также, что Россия не нарушила ст. 3 (запрещение пыток) в отношении родственников погибших, которые указывали, что РФ обращается с ними негуманно, засекретив документы расследования и не давая тем самым узнать о судьбе погибших членов их семей. В практике ЕСПЧ безразличие властей к попыткам родственников найти информацию о своих близких может считаться нарушением ст. 3, однако в данном случае суд вправе рассматривать только промежуток времени с 1998 года, когда РФ ратифицирована конвенцию. К этому моменту, как отметили судьи, советские и российские власти уже окончательно подтвердили гибель польских офицеров под Катынью, так что не держали родных убитых в неведении.
Нынешнюю жалобу в ЕСПЧ подали в сентябре 2012 года 15 человек, которые являются родственниками 12 поляков, убитых под Катынью. Жалоба является апелляцией на предыдущее решение Страсбурга по этому делу, которое было вынесено в апреле 2012 года. Тогда суд постановил, что рассмотрение нарушений ст. 2 (право на жизнь) по «катынскому делу» не входит в его компетенцию. При этом жалоба на нарушение ст. 3 (запрещение пыток) была удовлетворена, но только в отношении десяти истцов. Одновременно суд объявил о нарушении Россией ст. 38 из-за засекреченных документов. Истцов это решение не удовлетворило, и они обратились в Большую палату суда, состоящую из 17 судей, которые и вынесли нынешнее итоговое решение. Оно обжалованию уже не подлежит.
Разбирательству в ЕСПЧ предшествовали российские суды, от которых поляки требовали раскрыть им секретные документы «катынского дела». Само дело было закрыто в 2004 году после 14 лет расследования. Будьте здоровы!
Дата: Суббота, 15 Февраля 2014, 00:36:58 | Сообщение # 924
28.09.1952 - 23 .05. 2024
Группа: Эксперт
Сообщений: 25596
Статус: Отсутствует
В. Сахаров. Тайны Катыни
Смотрят в книгу, видят... — что изволят, то и видят
Проблема Катыни продолжает оставаться одной их важнейших в плане научно-историческом и предельно острой — в политическом. Попытки представить ее «исчерпанной» несостоятельны вследствие недоступности для научной общественности многих архивных документов [1], а также все еще недостаточного исследования доступной их части. Это прежде всего относится к германским и польским документам, проливающим свет на историю фальсификации списков так называемых жертв Катыни. На необходимость более тщательного изучения их автор обращал внимание участников «круглого стола» в Государственной Думе РФ, посвященного проблемам Катыни (19 апреля 2010 года)[2].
В некоторых случаях (о причинах можно только догадываться) отдельные документы или их комплекты оставлялись для проведения каких-либо работ с ними, по итогам которых регулярно составлялись дополнительные отчеты[4]. Иногда они не давали ничего нового по сравнению с ежедневными (основными) отчетами Восса, иногда содержали дополнительную информацию (разного характера и ценности). После окончания работ на месте захоронений (6 июня 1943 года) началась подготовка официального издания сводных данных, полученных Воссом[5]. При этом, по неизвестным нам причинам, информация дополнительных списков в него не всегда включалась. Между основными списками Восса и их официальным изданием также имеются разночтения, свидетельствующие о весьма небрежном отношении к работе над ними, а также о том, что им вообще не придавалось большого значения.
Органы государственной власти Германии, осуществлявшие руководство этой работой, критически относились к этим спискам, признавая их в известной мере сфальсифицированными[6]. Все участники этого политического театра на катыжких могилах прекрасно понимали, что ни о каком опознании на основании исследования самих останков не могло быть и речи. Основой для идентификации (а без нее вся эта фашистская затея «ломаного гроша» не стоила) могли служить только соответствующие документы и бумаги. Их надо было доставать. Из того, что было «под рукой». Что и делалось.
Представители польского Красного Креста (ПКК) допускались только к операциям по складированию изъятых у трупов «вещдоков», их транспортировке (в упакованном и запечатанном виде) в место, где с ними проводилась дальнейшая работа — очистка от грязи (это была последняя стадия работы с ними, к которой допускались поляки). Описание их производилось исключительно представителями германской полиции. Что происходило с документами на этой стадии работы с ними, представители ПКК ничего не знали. Ознакомление со списками, составленными германской стороной, вызвало у руководства ПКК критическое отношение к ним[7].
Составляя свой вариант списка «жертв Катыни»[8], ПКК как мог устранял все, что считал ошибочным (в частности, заменял немецкие названия населенных пунктов, улиц и т. д. и т. п. прежними — польскими), а также устранял или замаскировывал все, что могло указать на фальсификацию документального обеспечения процесса так называемой идентификации (псевдоидентификации) обнаруженных трупов. Но всего не предусмотришь! К тому же германская сторона, судя по поразительной небрежности проводимой работы, и не очень старалась. Расчет в войне все еще строился на победу над СССР, на достижение сепаратного мира с США и Англией, которые, как и поляки, были вполне удовлетворены версией катынской трагедии, предложенной фашистской Германией.
Однако, как известно, история пошла иначе. Поэтому, как была, так и осталась сторона, заинтересованная в установлении истины в этом вопросе! И у нее есть основания поднимать этот вопрос, в том числе и потому, что германская и польская стороны оставили для этого достаточно материала, позволяющего утверждать о фальсификации процесса идентификации трупов, извлеченных из массовых захоронений в Катынском лесу. О том, что различные органы германских властей при участии польского Красного Креста, преодолевая взаимную ненависть, разыграли на этих могилах мерзопакостнейший политический спектакль.
В данной статье мы намерены ознакомить читателей с материалами, зафиксированными в германских списках эксгумированных и идентифицированных в Катыни, а также в польском варианте этих списков, подготовленных ПКК[9]. Речь идет об адресах последнего места жительства расстрелянных в Катынском лесу людей, об адресах корреспондентов, от которых они получали письма, а также об адресах, для отправления на которые корреспонденция ими была подготовлена, но не отправлена. Объяснения требуют факты получения в лагерях НКВД СССР корреспонденции из Германии, в том числе и из еще не созданного шталага, а также из США и Голландии, а также факты обнаружения в катынских могилах трупов людей, проживавших в городах и на улицах, польские названия которых были изменены на немецкие уже после окончания германо-польской войны, во время нахождения польских военнопленных на территории СССР, когда они не могли обзавестись какими-либо документами, фиксирующими изменение адреса своего последнего довоенного места жительства.
В статье использована только та часть имеющегося в списках материала, фиксирующего адреса переписки и место проживания, в которой указаны новые, немецкие, названия городов. За рамками статьи остались все случаи с польским названием городов. Тем не менее основные выводы, базирующиеся, прежде всего, на факте невозможности для военнопленных поляков получать корреспонденцию с польских территорий, оставшихся под контролем Германии, распространяются и на них. Они также распространяются и на достаточно многочисленные случаи отправления корреспонденции из польских городов, отошедших к СССР в сентябре 1939 года, названия которых выполнены так, как они назывались, находясь в составе Польши.
Чтобы лучше понять возникающую здесь проблему, необходимо кратко сказать об организации переписки в лагерях Управления по делам военнопленных НКВД СССР с заграничными адресатами. Этот вопрос специально не исследовался, однако известно, что с германской стороны вся корреспонденция, связанная с военнопленными поляками, жестко контролировалась, в том числе и по вопросу о военнопленных, находившихся в СССР. Даже официальные сношения ПКК с Международным комитетом Красного Креста в Женеве проходили при посредничестве германского Красного Креста. «В такой ситуации польские военнопленные и заключенные в СССР бъли предоставлены сами себе (курсив мой. — В. С.)». Иначе говоря, германская сторона не проявляла заинтересованности в поддержании переписки с ними. Начиная с 20 ноября 1939 года военнопленные получили право получать и отправлять по одному письму в месяц. Документы НКВД СССР свидетельствуют, что связь военнопленных с семьями, проживавшими на польских территориях, отошедших к рейху или вошедших в состав его генерал-губернаторства, поддерживалась при помощи «польского Красного Креста в Варшаве», полностью подконтрольного в этом вопросе германскому Красному Кресту. Из контекста можно понять, что она была односторонней. Этот вывод находит подтверждение в другом документе, содержащем просьбу польских военнопленных офицеров предоставить им «возможность свободного обращения к тому посольству, уполномоченному при Правительстве СССР, которое взяло на себя охрану интересов польских... военнопленных», а также «снестись с Красным Крестом, чтобы дать нам возможность переписки с нашими семьями, пребывающими за границей СССР». Они также жаловались, что «до настоящего времени еще не урегулирована переписка с семьями», и просили «выяснить, пошли ли наши письма на территорию, оккупированную Германией, если нет — дать нам возможность писать при помощи Красного Креста». Иначе говоря, ответа на свои письма, направленные в Германию, они не получали! Возможно, по вине германской стороны. 22 февраля 1940 года руководство УПВ направило Л. П. Берии докладную записку с информацией об этой просьбе и просило его указаний...[10] Заканчивался февраль, военнопленные поляки из-за границы писем не получали. Начинался март, когда переписка была запрещена вообще.
Обращает на себя внимание география этих адресов. Как правило, это крупнейшие города. В абсолютном большинстве они находились на территории Польши, оккупированной Германией в сентябре 1939-го и вошедшей в состав рейха в октябре того же года, отдельные (Варшава) — на территории генерал-губернаторства, созданного в октябре 1939-го, а также на территории СССР, оккупированной Германией лишь в 1941 году (Lwow — Львов — Lemberg). Установить точное время переименования упомянутых в адресах городов (и улиц в них), вошедших в состав Германии, на доступном автору материале не удается. Известно, однако, что на бывших польских территориях, отошедших к рейху, процесс начался спустя некоторое время после образования 26 октября 1939 года генерал-губернаторства в соответствии с приказом рейхсканцлера Гитлера от 12 октября и растянулся на несколько лет. В Западной Пруссии, например, начало стихийного («дикого») онемечивания названий городов было положено лишь 29 декабря 1939 года, переименование улиц относится к более позднему времени[11].
Для нашей темы эта проблема переименования важна потому, что в списках эксгумированных и идентифицированных в Катыни названия городов, отошедших к рейху, встречаются в разных вариантах: в первом случае — исключительно в немецком, а во втором — в польском. Сложнее стоит вопрос об использовании польского («ul.») и немецкого («str.», «strape») слова «улица» — оба слова встречаются как в названии улиц польских городов, вошедших в рейх, так и в состав генерал-губернаторства. Использование новых названий городов было обусловлено политическими причинами, и делалось это несмотря на то, что новые (немецкие) названия могли порождать сомнения по поводу их версии расстрела польских военнопленных органами НКВД СССР. В некоторых случаях (возможно, в соответствии с источником информации) указывалось польское название города, например «Lodz», а не «Litzmannstadt» (см. №№ 551, 934, 1793, 2126, 3197, 3372, 4070), «Lwow», а не «Lemberg» (см № 1824). Это обстоятельство может указывать на то, что полицейские чины из команды Восса добросовестно переписывали все, что видели в документах (или в том, что их заменяло).
В польской версии списка эксгумированных и идентифицированных в Катыни все без исключения названия переименованных немцами городов и улиц давались в польском варианте, что также было продиктовано политическими соображениями. Например, сведения о рождения Pufahl Roman в списке ПКК (№ 3708) представлены так: «Ur. 25.1.1894. Lwowek», а о Kuzmar, Jan (№ 3967) — «Ur. 1893, Posznan (курсив мой. — В. С.)». Но в указанные годы эти города входили в состав Германской империи и назывались «Neustadt Pinne» и «Posen». Часто такое изменение названий затрудняет установление времени происхождения того или иного документа, письма. В любом случае это является надежным свидетельством вольного отношения ПКК к германскому списку, переработке его информации в соответствии с собственными интересами, но в рамках фашистской версии произошедшего. Документально устанавливается, что ПКК, хорошо зная о многочисленных случаях фальсификаций, допущенных германской стороной при так называемой идентификации трупов, активно поддерживал гитлеровско-геббельсовскую версию «массовых расстрелов в Катыни» органами НКВД СССР весной 1940 года.
К сожалению, сверить зафиксированную в списках информацию о «вещдоках» с подлинными документами и бумагами невозможно, поскольку в конце войны все они были уничтожены[12]. Однако разобраться в этих вопросах помогают датировка, имеющаяся на части корреспонденции, а также дополнительная информация о времени создания документа, изменения названия города, административной единицы, в которой он находился, улицы в нем.
В биографических данных расстрелянных иногда встречается указание на место их проживания («Wohnhaft», «Wohnh.»). Нельзя исключить в ряде случаев действительного существования такой связи, однако есть достаточно аргументов для утверждения, что часто такой связи между эксгумированными трупом и записанными с ним «вещдоками» не было.
Вот эти адреса. Город Позен (в составе рейха; германский «Posen», бывший польский «Poznan»). В официальном германском списке он значится как место проживания Werecki Piotr (№ 710): «Verwaltungssekretar aus Posen» (секретарь управления из Познани). В польском списке этот номер пропущен. В Познани проживал («Wohnhaft in Posen») Bajonski Jan (№ 1484), а также Aksan Nikolaj (№ 1526) — («Wohnhaft: Posen»).
Более точные указания на места проживания в Posen зафиксированы в отношении:
№1515. Rola-Szadkowski Leonhard. («Posen, ul. Strafie d. 27»);
№ 1715. Mielczarski Stanislaw. («Po-sen, ul. Waly-Jagiely 22 m 2»);
№ 1811. Witkowiak Wojciech. («Po-sen, Gorna-Wilda, 13 m 15»);
№ 2027. Buczkowski Waclaw. («Po-sen, ul. Szwajcarka, 29 m 8»);
№ 2433. Ambroziewicz Wlodzimierz. («Posen, ul. 3. Maja 5»);
№ 2540. Majorowicz Antoni. («Posen, ul. Mickiewicza 22»);
№ 2631. Dormanowski Bogdan. («Po-sen, Alte Hetmanska 40/6»);
№ 2679. Dadobnik (?) jozef. («Posen, g. Wilda 28 m 7»);
№ 4059. Raczynski Kazimierz. («Po-sen, ul. Fredry 3»);
№ 2566. Неопознанный. («Posen, ul. Szydlowska 13»);
№ 3986. Неопознанный. В ежедневном (основном) списке Восса место проживания не указано. Информация о нем появляется только в дополнительном списке: «Posen, Matykstr. 53». «Волшебникам» из группы полевой полиции Восса удалось получить эту информацию из одного-единственного «вещдо-ка» — «1 Eintrittskarte fur Wilsonpark in Posen» (1 входной билет в парк Уилсона в Позене). Как это удалось им свершить, к сожалению, навсегда останется одной из бесчисленный тайн Катыни! В польском списке адрес проживания (город, улица, дом) благоразумно опущен, а «обезвреженное» таким образом указание на бесценный «вещдок» сохранено (с использованием польского названия города): «Legit. wst^pu do parku Wilsona w Poznaniu».
Город Бромберг (в составе рейха; германский «Bromberg», бывший польский «Bydgoszcz»). Указание на город Bromberg как на, возможно, место проживания имеется в описании «вещдоков», связанных в списке с трупом № 1006 («Hammer jozef.): «Offz.-Ausweis, Waffenschein, 1 Mitgliedskarte der Res.-Offz., Bromberg, 3 Fotos, 1 Zettel mit Offiziersnamen»). В Бромберге (Bromberg) проживал также Kuminek, Henryk, Bruno (№ 3313). По адресу «Bromberg, Danziger Str. 57» проживал Gadomski Tadeusz (№ 1037), а недалеко от него («Bromberg, Danziger Str. 1») — Dobak Stanislaw (№ 2250).
Город Гдыня (в составе рейха, германский «Gdingen», с 19 сентября 1939 года — «Gotenhafen», бывший польский «Gdynia») как место проживания выступает в двух случаях: относительно Mrozik, Alisi (№ 2810): «Gdingen S.W. Janska 54/9», а также Wozny, Kazimierz, Henryk (№ 1068): «In Gotenhaven. ul. Swi^tojanska 108».
Город Данциг (в составе рейха, германский «Posen», бывший польский «Gdansk») в этом качестве также назван в двух случаях. Первый — Baranski Tadeusz (№ 2664), проживал по адресу: «Danzig, ul. Chanowskiego 12».
Второй — адрес места жительства Urbaniak Antoni (№ 866) обозначен косвенно: «Angestellter der Staatsbank in Danzig» (служащий государственного банка в Данциге).
Город Лицманштадт (в составе рейха, с 1940 года германский «Litzmannstad», бывший польский «Лодзь»). Здесь по адресу «Litzmannstadt, Narotowicza 48 m 2» проживал Schreer Joachim (№ 678). В списке ПКК этот номер пропущен. Krochmalski Jan (№ 2870) проживал по адресу: Litzmannstadt, Allee uni 18m 32.
Варшава, в отличие от названных выше городов, находилась в генерал-губернаторстве, она не переименовывалась, однако при указании на название улицы в ней используются не только польское слово («ul.»), но и германское «str.». Адрес места жительства ряда эксгумированных представлен следующим образом:
Boldok Tadeusz (№ 211 ) — «Warschau, Grodzkistraj3e»; Krajewski Roman Wincenty (№ 801) — «Warschau, Platz Invalidow». № 3613 — неопознанный, в основном списке Восса его место проживания не зафиксировано. Оно появилось в дополнительном списке: «Warschau-Marienstadt 3», а в официальном списке получило закрепление. В польском списке упоминание о месте жительства отсутствует.
Особо следует сказать о русском городе Львов с древней и очень сложной историей. Находясь в составе Австро-Венгерской империи, он назывался «Lemberg». В интересующее нас время (1939—1943 годы) он трижды менял название: в Польше — Lwow, в СССР (с сентября 1939-го) — Львов, после занятия города вермахтом (в ночь с 29 на 30 июня 1941 года) и включения его в состав рейха, он был переименован в «Lemberg»[13].
В основном списке Восса № 437 числится как неопознанный, проживавший по адресу: «Lemberg». В дополнительном списке он уже опознан (Markowski Wojсiek), а адрес уточнен: «Lemberg, Betczenska 39», однако в официальном списке эти дополнение и уточнение проигнорированы. В польском списке этот номер пропущен.
№ 797 — Dresdner Robert проживал: «Lemberg, pl. Smolki, 5». Официальный список фиксирует под этим номером труп совсем другого человека — Niezy Josef — с иным набором «вещдоков».
№ 839 — в списке Восса труп числится неопознанным, указание на место проживания отсутствует. Оно появляется в дополнительном списке: «Lemberg, Waskastr.». Однако в официальном германском и польском списках данное уточнение было проигнорировано.
№ 892 в списке Восса также числится как неопознанный. Среди «ве-щдоков» зафиксировано фото с надписью: «Hanina Gajowska, Lemberg, Zyzyinska 24». № 3875 — Zaworotnik Jur проживал по адресу: Lemberg, ul. Geninga 19. В отношении № 3032 (Krejckowski Stanislaw) «Lemberg» в германских списка, очевидно, указан также как место проживания («Kr^ckowski Stanislaw, Ltn., Lemberg,geb. 1914»). Будьте здоровы!
Дата: Суббота, 15 Февраля 2014, 00:37:23 | Сообщение # 925
28.09.1952 - 23 .05. 2024
Группа: Эксперт
Сообщений: 25596
Статус: Отсутствует
Подводя итог сказанному, отметим следующее. Во-первых, в решении вопроса о месте проживания определяющим являются время составления документа, содержащего информацию об адресе, и сопутствующие ему обстоятельства. Во-вторых, становится ясно, что германские и польские списки эксгумированных в Катынском лесу и перечни связываемых с ними «вещдоков» являются бесполезными в качестве военнопленного поляка, проживавшего в западной части Германии: был на территории Польши во время ее войны с Германией, отказался возвращаться в Германию, предпочел участь военнопленного.
Польские списки эксгумированных в Катынском лесу и перечни связываемых с ними «вещдоков» являются бесполезными для действительной идентификации «жертв Катыни». Истинная ценность этих источников заключается в их способности изобличать фальсификаторскую деятельность германских «исследователей» катынских захоронений.
Все это справедливо и в отношении некоторых документов и корреспонденции, которая также оказалась зафиксированной в этих списках.
Странным представляется наличие у польских военнопленных разных документов и текстов на немецком языке: №363 — книга; №3708 — «Документ о военной службе на немецком языке»[14]: № 4120 — «1 биография на немецком языке», место проживания ее владельца — «Liebenau, SchloJ3straJie»[15]. Интересный случай — неизвестный № 1606. Неопознанный. Среди «вещдоков»: «2 Teile einer Paketauf-schrift: mit Adresse und Absender; Adresse: Franciszek, Sohn d. Jan Kozielsk; Absender: Osrerade, Regierungsbezirk Posen» (2 части пакета с надписями: адресом назначения и отправителя; адрес — Franciszek, сын — d. Jan Kozielsk; отправитель — Osrerade, административный округ — Posen). В польском списке: «...Osterode Poznanski Franciszek syn Jana».
№ 1264. Неопознанный. В перечне «вещдоков»: «Отправитель: Idaszewski в Schrimm. Warthegau, ul. Wartheufer 1». В польском списке появляется указание на дату письма: «13.1.1940». Warthegau — название западной части Польши после ее аннексии Германией и превращения в одну из областей (Der Gau) ее. Schrimm — это немецкое название польского города Срем. Письмо позднее, из Германии. В плену он его получить не мог.
Ряд писем отравлен из области Warthegau (западные районы Польши, присоединенные к рейху). № 1047. Неопознанный. В дополнительном списке Восса состав «вещдоков» расширяется, появляется запись: «1 Adresse: Szulczynski, Posen-Wartegau, Konigsplatz 3». В официальном германском списке, а также в списке ПКК она проигнорирована. № 3049. Tutschek, Adolf. «Вещдоки» представлены четырьмя почтовыми карточками с адресом отправителя: «Gg. Tutschek, in Sterbruch, Kreis Kempen, Warthegau». № 3690. Ciesielski, Stefan. Среди «вещдо-ков»: «Почтовые открытки с отпр.: Лесопильный завод Laski, почта Hirschek, Kreis Kempen, Warthegau» (край Кем-пен, Вартегау). До 1920 года край Кем-пен в Познани находился на юго-восточной окраине прусской провинции Позен, в конце октябре 1939 года он был включен в состав Reichsgau Posen, Regierungsbezirk Калиш.
№ 1018. Неопознанный. Среди «вещдоков» листок с адресом: «Sofia Koszinska, ul. Lipnowska 13, Wloclawek-Leslau». В польском списке город назван «Wloclawek», что гарантирует восприятие этой записи, как созданной до германской оккупации. Между тем данное название возникло позднее. В октябре 1939 года на основе военного округа Позен (Posen) было создано административное образование Reichsgau Posen, 29 января 1940 года переименованное в Reichsgau Wartheland, а находящийся в нем город Wloclawek был переименован в Leslau. Итак, это письмо не могло быть написано ранее этой даты и получено ранее февраля месяца.
№ 2468. Slowik Adolf. Среди «вещ-доков»: «1 письмо с адресом: Господин Капек, Франц, Konigshutte II, Deutsch-land, Ost-O.-Schl., Grafin-Laura-Str. 1». Konigshutt (Krolewska Huta — «королевская хижина») — город в Верхней Силезии, принадлежал Германии до 1921 года, затем Польше (Chorzow), с сентября 1939-го — снова Германии. Konigshutt II, или Chorzow II, — северо-западная часть города.
№ 1776. Chmielewski Kazimierz. Среди «вещдоков»: «2 Briefe a. Namen: Irena Schmidt, Lemberg, ul. Bulwar-ska 1, adressiert an: Eward Schmidt, Ko-zielsk.» (2 письма. Имя: Ирена Шмидт, Lemberg, ul. Bulwarska 1; адресует в: Эвард Шмидт, Козельск). В польском списке адрес изменен: «Lwow, ul. Bulwarska 1». Письмо в Козельский лагерь из города с названием «Lemberg», или «Lwow», направлено быть в принципе не могло, так как с сентября 1939 года он входил в состав УССР и назывался Львов. Запутались германские подчиненный Восса и их соратники из ПКК.
Особо следует сказать о ряде заграничных адресов, находившихся вне Германии. У одного, опять же неопознанного, трупа (№ 3733) зафиксировано письмо из США («1 письмо со штемпелем, New York, Brooklyn). Список ПКК дополняет эту информацию датой его отправления: «stempel Broklin N.Y. 4. Dec. 28. 1939». Значит,
письмо из США в начале 1940 года было получено в лагере для военнопленных! Если поверить в эту историю, то как следует относиться к рассказам об ужасном и всевозможном притеснении польских военнопленных в советских лагерях?! Чтобы поверить в возможность этого, надо быть безнадежно наивным человеком. Перед нами очередной подложный документ, проще говоря — фальшивка. То же следует сказать и о письме голландского Красного Креста, которое якобы получил Kardas Marian (№ 728).
Имеется также ряд писем, якобы подготовленных к отправлению по адресам (вариации на тему: «на деревню, дедушке»), которые гарантируют не только то, что они не могли бы дойти по назначению, но и то, что в лагере их не приняли бы к отправке на почту. У № 1588 (Zapolski Jerzy) зафиксировано письмо с фантастическим адресатом: «1 ходатайство об освобождении из заключения коменданту в Москве». № 473 в основном списке Восса пропущен. В дополнительном списке появляется запись о трупе (Berlinerblau Leopold) с данным номером и указанием на один «вещдок» — карточку: «Лагерь Fichnowsk, станция Babinka, при Smolensk». Отправление (допустим это) из данного лагеря карточки с адресом, раскрывающим всем его местоположение, исключено; значит, ее поступление в Козельский лагерь невозможно. Если предположить, что она предназначалась для отправки из Козельского лагеря, то возникает вопрос: как этот Berlinerblau Leopold мог узнать не только о существовании этого лагеря, но и о его расположении? В официальном списке данный труп числится неопознанным майором, упоминания об этой карточке отсутствуют — возможно, потому, что она была признана слишком грубо сделанной фальшивкой. В списке ПКК этот номер пропущен.
Ниже мы приведем те материалы из списков эксгумированных и идентифицированных в Катыни, в которых имеются указания на важные для нас даты или обстоятельства, позволяющие сделать заключение о возможности или невозможности данного события.
У неопознанного трупа (№ 2784) в качестве «вещдоков» зафиксированы: «2 Briefe aus einem deutschen Gefangenenlager mit Adressenangabe: Germania, Fr. Kozl, Nr. 1751 Stalag II c IX/19» (2 письма из немецкого лагеря для пленных с указанием его адреса: Germania, Fr. Kozl, № 1751 Шта-лаг II c ГХ/19)[16]. Поскольку переписка между военнопленными, содержавшимися в германском и советском лагерях для военнопленных абсолютно исключена, то вывод, что мы имеем дело с фальшивкой, неизбежен. Если кому-то данное заключение покажется излишне категоричным, добавим: 19 сентября 1939 года ни Fr. Kozl (номер 1751), ни кто иной (с каким бы то ни было другим номером) отправить какое-либо письмо по какому бы то ни было адресу не мог. По той простой причине, что данный Stalag IIC был образован девятью днями позднее — 28 сентября 1939 года[17]. Фальшивка она и есть фальшивка (Мал золотник, да дорог!)
№ 3708. Pufahl Roman. Проживал: Warschau, Strafte des 6. August 58 m 2. Среди «вещдоков» зафиксировано: Bescheinigung uber Militardienstzeit in deutscher Sprache (Документ о военной службе на немецком языке).
№ 3072. Вместо трупа зарегистрирован следующий комплекс «вещдо-ков»: «3 почтовых открытки с отправителем: Solska Halina Rembertow ul. 11. Nov.». Город Rembertow до германской оккупации Польши был районом Варшавы, позднее стал отдельным городом.
№ 781. K... Boleslaw. В связи с ним зафиксировано фото с надписью: «Deine sich sehnende Frau, Lemberg, den 13.2.1940» (Твоя тоскующая женщина, Лемберг, 13.2.1940). Сомнение вызывает то, что эта женщина (предположительно, полька), делая эту надпись, назвала город не «Львов», как он назывался в это время (это можно объяснить), ни даже «Lwow» (что можно было бы ожидать), а «Lemberg». Через двадцать лет после того, как он перестал так называться, и за полтора года до того, как после начала Великой Отечественной войны он после захвата его германскими войсками вновь получит имя «Lemberg».
№ 1017. Krol Fryderyk. Среди «вещ-доков»: «1 Brief an das Rote Kreuz in Berlin mit Abs.: A. Krol in Schwarzwasser» (1 письмо Красному Кресту в Берлине с отпр.: A. Krol в Schwarzwasser). В польском списке запись почему-то изменена с важным для нас дополнением: «Listy z nadawca^ Helena Krol, Strumien Gornu Sl^sk Wshod z dn. 7.1.1940 r.» Здесь необходимы некоторые пояснения относительно места нахождения корреспондента. Schwarzwasser: во-первых, место в Ostprignitz-Ruppin (Германия); во-вторых, немецкое название польских городов Strumien (на Висле в Cieszyn — Силезия) и Czarna Woda (Поморское воеводство), которые в октябре 1939 года вошли в состав Германии. Следовательно, некто из Германии или из вошедших в рейх польских земель направил письмо в Берлин! Вполне возможно. Но при чем здесь Козельский лагерь, Сталин, Берия и т. д. и т. п.? И этот «вещдок» представляется как доказательство того, что его обладатель оказался в советском плену и был расстрелян органами НКВД весной 1940 года в Катынском лесу!!! Очередной «ляп» фальсификаторов из команды Восса, который ПКК пытался скрыть.
Германские списки трижды зафиксировали очень интересный для нас адрес: улица Адольфа Гитлера («Adolf-Hitler-Str.») в двух городах. Здесь, по адресу «Bromberg, Adolf-Hitler-Str. 30» проживал доктор Wincenty Sniady. «Маленькая записная книжка» с этим адресом была якобы обнаружена при трупе № 3836, под которым значится некто Sniady Franciszek. Польский Красный Крест исказил запись в политически важной для них части, указав прежнее название города и улицы: «notesik z adresem: Sniady Wincenty Bydgoszcz, Gdanska 30». Этим легко устранялись всякие следы «просчета» команды Восса, а значит, и основания для подозрения относительно фальсификации данного комплекса «вещ-доков».
Вот еще одна маленькая история, связанная с этим городом и улицей в нем. Среди вещдоков Frelkewicz Jozef
(№ 1300) зафиксирована: «1 Karte, Absender: Frelkewicz, Litzmannstadt, Adolf-Hitler-Str. 104a» (1 карта, отправитель: Frelkewicz, Litzmannstadt, улица Адольфа Гитлера 104a). С этим адресом и возможностью его появления у какого бы то ни было польского военнопленного, содержавшегося в СССР, связаны две проблемы. Польский город Лодзь был переименован в «Litzmannstadt» лишь 11 апреля 1940 года по приказу самого Адольфа Гитлера[18]. В это время уже начался, как утверждается гитлеровско-геббель-совской версией, расстрел польских военнопленных из Козельского лагеря в Катынском лесу. Допустим, что так и было. Допустим также, что карточка эта была отправлена 11 апреля или в ближайшие дни, а на прохождение ее, как международной корреспонденции, по всем инстанциям потребовалось бы в лучшем случае дней 10—15. Значит, в руки адресата она могла бы попасть в период между 22—26 и 26—30 апреля. Скорее всего гораздо позднее. Но хорошо известно, что с 3 по 11 апреля из Козельского лагеря в распоряжение УНКВД по Смоленской области было отправлено 1643 военнопленных, а по 28 апреля (включительно) — 4235. Последние 259 военнопленных отправили 10—12 мая[19]. Шансы получить данную открытку в лагере были ничтожны.
Но даже окажись этот военнопленный в последнем списке, все равно он не смог бы получить эту карточку. Просто потому, что еще в марте 1940 года всякая переписка военнопленных на время была полностью прекращена. Если эта карточка действительно принадлежала Frelkewicz Jozef, то это может означать, что он не был среди военнопленных и был расстрелян при иных обстоятельствах в условиях оккупации части советской территории германскими войсками. Либо команда Восса, во время проведения так называемой идентификации «снабдила» данной телеграммой труп кого-то из расстрелянных фашистами в 1941 году.
Наконец, из «вещдоков», записанных за Kardas Marian (№ 728) мы узнаем, что сам он проживал по адресу: «Bromberg, Adolf-Hitler-Str. 67 oder 68». Как его угораздило переместиться не только в пространстве (с центральной улицы крупного польского города в барак Козельского лагеря УВП НКВД СССР), но и во времени (из некоего месяца 1940 года, возможно, не ранее апреля) во вторую половину сентября 1939 года, чтобы попасть в советский плен, — одному богу известно! Если всерьез принять такую его способность к столь чудесным перемещениям, то легко будет принять и информацию о получении им письма голландского Красного Креста («Brief vom hollandischen Roten Kreuz»), минуя всяческие препятствия, которые НКВД СССР чинило для военнопленных в их стремлении к общению с заграницей. Иначе всю эту историю с № 728 придется отнести к разряду небылиц, сочиненных в окружении Восса для безгранично доверчивых обывателей из Польши, Великобритании и США.
Такой адрес мог быть написан в документе или на какой-либо бумаге, только спустя некоторое время после официального присоединения территории, на которой был расположен польский город Bydgoszcz (Быд-гощ), переименованный в Bromberg, а улица Gdanska — в Adolf-Hitler-Str. Но когда это произошло, никакой военнослужащий польской армии, оказавшийся в плену в СССР, не мог жить ни в городе Bromberg, ни на улице Adolf-Hitler-StraBe. Да и никакие документы или бумаги с таким адресом не могли попасть в катынские могилы до момента их вскрытия командой Восса в конце марта — начале апреля 1943 года. Впрочем, возможен еще один вариант: бумаги с этим адресом могли попасть в катынские могилы вместе с самим Kardas Marian уже после оккупации Смоленской области германской армией. Следовательно, и расстрелян он мог быть только по распоряжению германских оккупационных властей, естественно — не органами НКВД СССР.
Не менее — пожалуй, даже еще более интересна и показательна — история с № 3096 (не опознан). В списке Восса информации о месте проживания нет. Она появилась только в дополнительном списке («Schoneck/ Westpr. Bahnhofstr. 35») и получила закрепление в официальном списке. Проблема в том, что данный адрес появляется даже не в 1940 году, а значительно позднее. В составе Германской империи Schoeneck — поселок в Западной Пруссии; после перехода ее к Польше (1920 год) название поселка изменили на Schoneck; позднее он был преобразован в город Skarszewy. Под этим названием в 1939 году он вошел в состав Германии и был переименован в город Schoneck. И только в 1942-м получил название «Schoneck (Westpr)». Westpr — «Западная Пруссия»[20]. И в этом случае, если мы всерьез примем гитлеровско-геббельсовскую версию катынской трагедии, придется допустить еще более значительную, чем в предыдущем случае, способность данного неопознанного № 3096 к перемещению во времени уже не на несколько месяцев, а на годы! Из 1942-го в 1939 год! Нет пределов удивлению: до чего дошли польские «чародеи» уже в то время! Впрочем, сомнения, разъедающие веру, остаются и заставляют расценить этот факт не как чудо расчудесное, а как банальное проявление фальсификаторской работы германских политических и полицейских органов, стремившихся свалить на СССР собственную ответственность за массовые расстрелы в Катынском лесу разных групп людей, находившихся в их власти.
Возникает вопрос: как у военнопленных польских офицеров, якобы расстрелянных в Катынском лесу весной 1940 года, могли оказаться письма с адресами, в которых старые польские названия городов и улиц уже изменены на немецкие, если писем из Германии военнопленные в СССР получать не могли и не получали? Это возможно, если среди расстрелянных и захороненных в братских могилах Катынского леса были те, кто проживал на территории Польши, оккупированной Германией в сентябре 1939 года (и СССР, в июле 1941—1943 годов), и мог вести переписку. Расстрелять и захоронить их на закрытой территории, вблизи места расположения командования группы армий «Центр» и строящегося бункера для Гитлера, могли только немецко-фашистские оккупационные власти.
Обращает на себя внимание странное распределение адресов, о которых шла речь: они в массе своей группируются в небольшом количестве мест, расположенных в тех частях Польши, которые были включены в рейх, то есть там, где германские власти имели наилучшие условия для быстрого получения подлинных документов, писем и т. д., необходимых в качестве «вещдоков» для обоснования нужной им версии происхождения массовых захоронений в Катынском лесу.
Так воздвигалась грандиозное по своим масштабам и цинизму антисоветская, антирусская политическая конструкция — «Massenmord von KATYN». В основе его проекта — политический интерес, строительным материалом служила ложь. Но как давно и хорошо известно, ложь — трудное дело. Если в политическом плане она и представляется подходящим «строительным материалом», то в историческом — обрекает «строителей» на конфуз, а их конструкции — на крушение. В данном случае интересы науки органично переплетаются с политическим и человеческим интересом отстаивания чести и достоинства своей Родины от злостных наветов. САХАРОВ Валентин Александрович, профессор факультета государственного управления МГУ им. М. В. Ломоносова, доцент, доктор исторических наук Примечания: [1] См. В. А. Сахаров.Актуальные проблемы изуче-ния «Катынской истории». — «История России: поли-тика, власть, управление: Сборник статей, посвящен-ный 80-летнему юбилею заслуженного профессора Московского университета В. А. Кувшинова». М., 2010. [2] См. В. А. Сахаров. Германские документы об эксгумации и идентификации жертв Катыни (1943 г.). — «Тайны Катынской трагедии. Материа-лы “круглого стола”, проведенного 19 апреля 2010 года в Государственной Думе Федерального Собра-ния Российской Федерации». М., 2010. Выступле-ние с приложением текстов и фотокопий текстов документов, в том числе германских и польских см. В. А. Сахаров. Германские документы об эксгума-ции и идентификации жертв Катыни (1943 г.). — www.kprf.ru/rus_law/79589.html 2010-05-27 09:13. [3] См.Государственный архив Российской Феде-рации (далее — ГАРФ). Ф. 7021. Оп. 114. Д. 34. [4] См. ГАРФ. Ф. 7021. Оп. 114. Д. 36. [5] См. «Amtliches Material zum Massenmord von KATYN. Im Auftrage des Auswarligen Amtes auf Grund urkundlichen Beweismaterials zusammengestellt, bearbeitet und herausgegeben von der Deutschen Informationsstelle». Berlin, 1943; см. также: www.katyn-books. ru/archive/amtliches/amtliches_material.html [6] См. В. А. Сахаров. Германские документы об эксгумации и идентификации жертв Катыни (1943 г.). С. 90, 91, 96. [7] См.: ГАРФ. Ф. 7021. Оп. 114. Д. 23. Л.145—145 об. (русский перевод документа), 146—146 об. (текст документа на польском языке); В. А. Сахаров. Германские документы об эксгумации и иденти-фикации жертв Катыни (1943 г.). С. 90—91, 96—97; «Немцы в Катыни. Документы о расстреле поль-ских военнопленных осенью 1941 года». М., 2010. С. 106—128, 131. [8] См. ГАРФ. Ф. 7021. Оп. 114. Д. 35. [9] Чтобы не загружать статью многочисленными сносками, все тексты будут даваться по официальному изданию списка эксгумированных и иден-тифицированных в Катынском лесу. Все случаи разночтения между ним, а также основным и допол-нительными списками Восса оговариваются в тесте. Ключевые слова в адресах и важные для нас части слова выделяются светлым курсивом. [10] См.: «Катынь. Пленники необъявленной вой-ны. Документы и материалы». М., 1999. С. 297—299, 400, 426; «Катынь. Март 1940 г. — сентябрь 2000 г. Расстрел. Судьбы живых. Эхо Катыни. Документы». М., 2001. С. 253—254. — www.katyn-memorial.ru/ru/arxiv/66-speczialnye-lagerya-nkvd-sssr-dlya-polskixvoennoplennyx.html?start=1 [11] См. http://de.wikipedia.org/wiki/Kreis_Berent [12] См. Ю. И. Мухин. Катынский детектив. М., 1995. С. 97—98. [13] Город Lemberg есть также в составе Германии (Федеральная земля: Рейнланд-Пфальц). [14] Здесь и далее: перевод немецкого текста на русский дается с оставлением в нем на языке оригинала названий городов, улиц, а также имен и фамилий. [15] Очевидно, речь идет о немецком городе на реке Димель в 25 километрах к северо-западу от Касселя (в Гессен). [16] Есть информация о двух лагерях с названием «Stalag IIC». Первый был расположен в Воль-денберг (Woldenberg) Добегниев-Стрзелецки (на территории оккупированной Польши), образован 28 сентября 1939 года, закрыт в июне 1940 года; второй находился в Грайфсвальд (Greifswald. Германия, район Мекленбурга), образован в июне 1940 года. См. www.soldat.ru/force/germany/camp.html [17] http://forum-mariupol.com.ua/viewtopic.php?p=31940 [18] www.rigacv.lv/salaspils/spisok_lagerei [19] См.: Российский государственный военный ар-хив. Ф. 1/П. Оп. 2-Е. Д. 9. Л. 351, 363—364. [20] См. www.territorial.de/dawp/berent/schoenst.htm
Дата: Суббота, 15 Февраля 2014, 00:37:33 | Сообщение # 926
28.09.1952 - 23 .05. 2024
Группа: Эксперт
Сообщений: 25596
Статус: Отсутствует
ЦитатаСаня ()
Я все время завидую полякам,как они умеют искать могилы! Возьмем пример Катыни,там все ухожено,а рядом наши же похоронены,стыдно смотреть!В Польше само государство заинтересовано в увековечивании,поляков с детства воспитывают в почитании своих предков и памяти своей!Нашим правителям ничего не надо,к ним не достучишься десятилетиями!
Ну да.
Рене Кульмо, гражданин Франции, ранее 1967 г.
Показания
гражданина Франции Рене Кульмо, 1918 г.р., из книги Алена Деко «Великие загадки XX века» (Alain Decaux. “Nouveaux Dossiers Secrets”. Paris, 1967).
«...В сентябре 1941 года в Шталаге II D нам объявили о приезде шести тысяч поляков. Их ждали, но прибыло только триста. Все в ужасном состоянии, с Запада(?) [Предположительно, ошибка при переводе текста с французского языка или опечатка при наборе книги. По смыслу предложения более вероятно - «с Востока», – прим. редакции сайта «Правда о Катыни»]. Поляки вначале были как во сне, они не говорили, но постепенно стали отходить. Помню одного капитана, Винзенского. Я немного понимал по-польски, а он по-французски. Он рассказал, что фрицы там, на востоке, совершили чудовищное преступление. Почти все их друзья, в основном офицеры, были убиты. Винзенский и другие говорили, что СС уничтожили почти всю польскую элиту».
Я спросил мсье Кульмо: «Эти поляки говорили о Катыни?»
«Нет, тогда это название мне ни о чем не говорило. Но в 1943 году, когда начались все эти истории про Катынь, я вспомнил своих польских друзей и то, что они мне рассказывали про преступление на Востоке. Поэтому я всегда был убежден, что за Катынь несут ответственность именно СС».
Печатается по тексту: Ален Деко. «Великие загадки XX века». Москва, «Вече», 2004 г., стр. 277-278.
И как насчет могил польских пленных в Старгарде, ась?
И второй вопрос, поинтересней этого. По идее, их должны были отправить в другой шталаг 2-го округа, Вольденберг (Добегнев), IIC, где находились в большинстве польские пленные офицеры. Почему этих отправили в Штаргард? Загадка природы.
Впрочем, мне как-то приходила в голову догадка о том, что для польских и западных пленных IID служил типа дулагом. Будьте здоровы!
Сообщение отредактировал Nestor - Четверг, 17 Апреля 2014, 04:28:33
Дата: Пятница, 09 Мая 2014, 04:06:21 | Сообщение # 929
28.09.1952 - 23 .05. 2024
Группа: Эксперт
Сообщений: 25596
Статус: Отсутствует
РАССТРЕЛ ПОЛЬСКИХ ОФИЦЕРОВ ПОД КАТЫНЬЮ: МЕЖДУ ПРАВДОЙ И ПРОПАГАНДОЙ Общественное российское телевидение, 8 мая 2014 г., 19:25
Казалось бы, в истории Катынского расстрела давно оставлена точка. Однако со стороны Польши продолжают звучать претензии и обвинения в адрес России. Да и в самой России многие, кажется, готовы пересмотреть общепринятую точку зрения. Что же на самом деле произошло в Катынском лесу в начале 40-х? И кто прав в давнем споре? На каком основании 14 апреля 1990 года М.С.Горбачев публично признал вину СССР перед Польшей за катынский расстрел? До этого в стране считалось, что ответственность за преступление лежит на нацистах. Почему было инициировано новое расследование? Почему было прекращено уголовное дело, возбужденное по поводу Катынского расстрела Главной военной прокуратурой в 1990 году? И почему из числа обвиняемых исчез Сталин? В 2010 году депутат Госдумы от КПРФ Виктор Илюхин заявил о фальсификации документов, якобы доказывающих вину НКВД в катынских событиях. Насколько можно доверять его словам? Можно ли верить утверждениям, что Россия до сих пор скрывает самые важные документы, относящиеся к трагедии? Насколько сейчас необходимо и реально проведение нового судебного расследования по Катыни?
Участники дискуссии: Сергей Стрыгин - координатор международного проекта "Правда о Катыни". Юрий Емельянов - кандидат исторических наук, публицист. Дмитрий Бабич - обозреватель радио "Голос России". Александр Гурьянов - координатор польской программы общества "Мемориал" в Москве. Анатолий Яблоков - бывший руководитель следственной группы Главной военной прокуратуры по Катынскому делу. Павел Данилин - директор Центра политического анализа. По телефону: Елена Прудникова - писатель, автор ряда работ по Катыни.
Дата: Вторник, 13 Января 2015, 06:06:11 | Сообщение # 935
28.09.1952 - 23 .05. 2024
Группа: Эксперт
Сообщений: 25596
Статус: Отсутствует
К вопросу о судьбе заключенных Осташковского лагеря
zdrager
Южный след
В той части Катынской истории, которая связана с поселком Медное, фигурируют заключенные Осташковского лагеря для польских пленных (около шести с половиной тысяч человек), функционировавшего с середины октября 1939 года до мая 1940 года. В апреле-мае 1940 года все заключенные из Осташковского лагеря были вывезены, и официально они считаются расстрелянными в Калинине и захороненными в Медном. Хотя их там, конечно, нет.
Реальная судьба заключенных Осташковского лагеря загадочна. Рукопожатным историкам выяснять ее запрещено, дабы не разрушить окончательно официальную катынскую мифологию. Существуют разной степени достоверности сообщения о том, что они появлялись в различных местах на Севере, в Карелии, в Коми, на Кольском полуострове, или в Сибири. Имеются версии, что они утонули, не то в Белом, не то в Карском море. В целом почти все следы дальнейшей их жизни после расформирования Осташковского лагеря вели в северном направлении, и потому их обобщенно можно назвать северными.
Однако, недавно обнаружилось, что как минимум двое из них были расстреляны немцами во Владимире-Волынском, и, таким образом, возникли основания для обсуждения и южного следа.
Интереснейшую деталь обнаружил камрад Юрий Н. в хорошо известном источнике – в материалах комиссии Мэддена (https://archive.org/stream/katynforestmassa04unit#page/614/mode/2).
Точнее, в показаниях Зигмунта Лущинского (Zygmunt Luszczynski), капитана польской армии, до войны бывшего полицейский начальником в Бресте. Ко времени ареста 24 сентября 1939 года он уже благоразумно переоделся в гражданскую одежду, потому по советскому учету оказался не офицером, а полицейским, и отправился в Осташковский лагерь.
Из Осташковского лагеря он уехал 24 апреля 1940 года в составе группы пленных общим количеством около 300 человек, которых погрузили в 7 вагонов.
Из Осташковского лагеря в Калинин действительно в тот день была отправлена группа примерно такой численности (точнее, 294 человека, http://www.katyn-books.ru/archive/1940_2000/doc/78doc.html, вообще эти списки на перевозку геббельсовцы традиционно трактуют как расстрельные). Только вот З. Лущинский сообщает, что привезли их не в Калинин, а в Вязьму. Конечно, их везли через Калинин, просто этот транзитный пункт не отложился в памяти пассажира.
А в Вязьме группу разделили – один вагон, в котором был и З. Лущинский, отправили на станцию Бабынино (оттуда этих заключенных перевезли автотранспортом в Павлищев Бор), а шесть других вагонов увезли остальных заключенных в каком-то другом, уже неизвестном З. Лущинскому направлении.
Хоть точное направление и неизвестно, но вряд ли можно сомневаться, что приблизительно оно юго-западное. Поскольку из Калинина через Вязьму ехать можно в общем только куда-то в ту сторону. Может быть, в Смоленск, может быть, во Владимир-Волынский, может быть, еще куда-нибудь. Главное – не в подвалы Калининского УНКВД, где их напрасно поджидал Блохин в кожаном фартуке, и не в воронки от немецких бомб, которые появятся под Медным года полтора спустя.
"Но самое фееричное в показаниях Аренса комиссии Мэддена - рассказ о семье пчеловодов. На Нюрнбергском процессе он засвидетельствовал, что она жила прямо на съезде с Витебского шоссе в Козьи горы. Здесь он существенно изменил показания. В 1940 г., оказывается, эта чета жила в совершенно другом месте - у железной дороги между станциями Катынь и Гнездово. Они якобы видели, как тогда со стороны Катыни на Гнездово везли на открытых ж. д. платформах поляков, закованных в цепи. Причем эту историю рассказывал ему глава семьи, якобы владевший немецким. Насчет открытых платформ и цепей - явный нонсенс. Этого очевидно не могло быть, потому что не могло быть вообще никогда. Грубейшее, абсолютно недопустимое нарушение устава конвойной службы. Во-вторых, согласно всем имеющимся данным, со стороны Катыни на Гнездово следовать они не могли никак. На Гнездово со стороны Смоленска в вагонзаках. А то, что глава семьи владел немецким (если Арнес просто вообще не выдумал ту семью и то, что она ему рассказывала), указывает скорее на то, что она была подсунута ему контрразведкой для пущей обработки и его самого.
Тогда получается, что к расстрелу польских офицеров зондеркомандой он действительно никакого отношения не имел, оставался до самого конца в полном неведении. Или, во всяком случае, пытался представить дело таким образом, что удалось ему достаточно успешно.
Но абсолютно нелепый рассказ о пчеловодах разбил версию Амтлихес в пух и прах. Ведь если допустить, что все показанное Аренсом комиссии Мэддена не выдумка, а так оно, похоже, и есть, возможно, за исключением каких-то второстепенных моментов, то получается, что все, что он, собственно, знал о катынском расстреле, он почерпнул из рассказа пасечников, а так как ему они наплели абсолютно очевидную лажу, то кроме нее на трубе ничего более и не остается. А верить явному вранью не приходится. "
Дата: Среда, 06 Мая 2015, 02:44:13 | Сообщение # 938
28.09.1952 - 23 .05. 2024
Группа: Эксперт
Сообщений: 25596
Статус: Отсутствует
Польша отказалась признать Волынскую резню геноцидом поляков под давлением Германии и США
Польша – одна из стран, жители которой пострадали сильнее всего во время Второй мировой войны: концентрационные лагеря, до основания разрушенные города, миллионы зверски убитых нацистами и их пособниками людей… Казалось бы, забыть и уж тем более простить такое невозможно. Видимо, не для нынешних польских министров готовых переписать историю в угоду политической конъюнктуре.
Сначала министр культуры и национального наследия Польши г-жа Омилановская получает письмо от министра иностранных дел Германии Штайнмайера. Он рекомендует ей в целях формирования консолидированной европейской позиции по украинскому вопросу отозвать из ЮНЕСКО документы, оценивающие волынскую трагедию – ужасающие события 1943 года, во время которых украинские националисты вырезали более 100 тысяч этнических поляков.
Перевод письма:
Уважаемая министр Омилановская,
Как вы знаете, в настоящее время европейские страны консолидируются на фоне нарастающей угрозы безопасности Европы и прилагают все усилия для выработки единой позиции по украинской проблеме, которая является краеугольным камнем для обеспечения безопасности всего континента. В связи с этим, мы полагаем, что обсуждение на официальном уровне спорных исторических тем, особенно в преддверии празднования годовщины капитуляции нацистских войск, способствует нарушению сложившегося баланса и контрпродуктивно влияет на процессы политического взаимодействия стран Евросоюза. Исходя из вышеизложенных соображений, мы считаем, что внесенные Вами в ЮНЕСКО документы об оценке трагических для всего польского народа событий 1943 года, происходивших на территориях Генерального округа Волынь-Подолье, спровоцируют негативную реакцию у руководства и населения Украины и не только подорвут доверие между Киевом и Варшавой, но и станут камнем преткновения в дальнейшем процессе урегулирования конфликта. Без сомнения, данный вопрос имеет огромное значение для Польши, тем не менее, мы глубоко убеждены, что в сложившейся ситуации приоритеты всего Европейского Союза должны превалировать над приоритетами отдельно взятого государства.
Мы призываем Вас, временно отозвать документы из ЮНЕСКО до тех пор, пока украинский вопрос не будет решен в полном объеме. В свою очередь, Германия продолжит оказывать всевозможное содействие развитию польской экономики в рамках договоров, действующих в ЕС.
С уважением, Франк-Вальтер Штайнмайер
Судя по тому, что документы так и не были опубликованы ЮНЕСКО, Омилановская послушалась Штайнмайера.
Итак. Шаг 1. Обвиняем в казни польских военнопленных СССР. Шаг 2. Отказываемся признавать Волынскую резню геноцидом поляков, совершенным украинским националистами по указке из Берлина.
Дата: Четверг, 08 Октября 2015, 06:06:05 | Сообщение # 940
28.09.1952 - 23 .05. 2024
Группа: Эксперт
Сообщений: 25596
Статус: Отсутствует
Владимир Михайлович Ветошников
Это крайне загадочная фигура Катынской истории.
"515
№215
1944 г., января 24, Москва. — Проект «Сообщения Специальной комиссии по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу военнопленных польских офицеров» [1] ... Допрошенный Специальной комиссией быв. нач. лагеря № 1 — ОН майор государственной безопасности Ветошников В.М. показал:
«...в) Я ожидал приказа о ликвидации лагеря, но связь со Смоленском прервалась. Тогда я сам с несколькими сотрудниками выехал в Смоленск для выяснения обстановки. В Смоленске я застал напряженное положение. Я обратился к нач. движения Смоленского участка Западной ж.д. т. Иванову с просьбой обеспечить лагерь вагонами для вывоза военнопленных поляков. Но т. Иванов ответил, что рассчитывать на получение вагонов я не могу. Я пытался связаться также с Москвой для получения разрешения двинуться пешим порядком, но мне это не удалось.
К этому времени Смоленск уже был отрезан немцами от лагеря и, что стало с военнопленными поляками и оставшейся в лагере охраной, я не знаю».
Замещавший в июле 1941 г. нач. движения Смоленского участка Западной ж.д. а) т. Иванов С.В. показала):
«Ко мне в отделение обращалась администрация лагерей для польских военнопленных, чтобы получить вагоны для отправки поляков, но свободных вагонов у нас не было. Помимо того, подать вагоны на трассу Гусино, где было больше
___________________ в) Здесь и далее отточия в документе. а-а) В окончательном тексте: «Инженер Иванов С.В. показал Специальной Комиссии».
516
всего военнопленных поляков, мы не могли, так как эта дорога уже находилась под обстрелом, поэтому мы не могли выполнить просьбу б) лагерной администрации б) . Таким образом военнопленные поляки остались в Смоленской области». ___________________ б-б) В окончательном тексте: «администрации лагерей» [1] Экспертизу этого Сообщения, составленную польскими историками членами советско-польской комиссии по белым пятнам в апреле 1988 г. и переданную в мае 1988 г. советским членам этой комиссии см.: Катынская драма. С. 179-198.".
Обращение к гражданам СССР, гражданам Польши и гражданам других стран. ... Польские военнопленные офицеры, которые были осуждены весной 1940 г. постановлениями Особого Совещания при Народном Комиссаре внутренних дел СССР на сроки от 3 до 8 лет исправительно-трудовых лагерей по упрощенной юридической процедуре, предусмотренной решением Политбюро ЦК ВКП(б) №П13/144-ОП от 5 марта 1940 г., с начала апреля 1940 г. содержались в трех следующих лагерных отделениях Вяземлага:
- Купринский АБР №10 (в 1940 г. — Купринский АБР №9), он же «лагерь особого назначения №1-ОН» или «Тишинский лагерь»);
- Смоленский АБР №9 (в 1940 г. — Смоленский АБР №10), он же «лагерь особого назначения №2-ОН» или «Катынский лагерь»;
- Краснинский АБР №11 (в 1940 г. — Краснинский АБР №8), он же «лагерь особого назначения №3» или «Краснинский лагерь».
Документально подтвержденные данные о дислокации этих трех лагерных отделений Вяземлага следующие [в квадратных скобках — даты из выявленных к настоящему времени рассекреченных документов, в которых упоминаются фамилии начальников этих трех АБР]:
Купринский АБР (лагерь №1-ОН)
Место дислокации штаба АБР — дер.Тишино Смоленского р-на Смоленской обл.
Название станции поставки стройматериалов — ст.Куприно, ст.Гнёздово
Участок строящейся трассы Москва-Минск, закрепленный за АБР - 392–434 км
Место дислокации жилой зоны лагеря з/к з/к — дер.Тишино
Количество польских з/к з/к по состоянию на 26 июня 1941 г. — 2.932 человека
Начальник АБР - Питишкин [14.01.40, 05.02.40, 05.03.41 упомянут как «бывший начальник»]
Бессмертный В. С. [31.12.40, 27.01.41, 05.03.41, 21.03.41]
О показаниях Ветошникова Н. С. Лебедева высказывается со всей категоричностью: "Еще одним сфальсифицированным документом был рапорт якобы начальника лагеря № 1-ОН "майора государственной безопасности" В.М. Ветошникова от 12 августа 1941 г., направленный де начальнику УПВИ "майору госбезопасности" Сопруненко. Однако во всей системе управления по делам военнопленных и интернированных не было ни одного начальника лагеря в ранге майора госбезопасности. Даже сам глава УПВИ Петр Сопруненко был в это время лишь капитаном госбезопасности. Чин майора он получил в марте 1942 г., что еще раз убеждает нас в фабрикации указанного "документа". Сам Ветошников не фигурирует ни в одном из документов УПВИ или другого управления НКВД. Тем не менее, в сообщении Специальной комиссии имеется ссылка на показания этого мифического майора госбезопасности[32] [32] Катынь 1940 - 2000. С. 515. В справке Меркулова и Кобулова он, правда, фигурирует как лейтенант госбезопасности (Военно-исторический архив. 1990. № 11. С. 29)".
Цитирую текст только что упомянутой справки Меркулова и Кобулова по книге Ю. Мухина: "Начальник лагеря N1-ОН лейтенант госбезопасности Ветошников В.М., давая объяснения о судьбе порученного ему лагеря, в своем рапорте на имя начальника Управления по делам военнопленных и интернированных НКВД СССР от 12 августа 1941 года пишет: "После того, как я получил от Вас указание подготовить лагерь к эвакуации, я принял к этому необходимые меры. Охрана и пленные поляки были мною предупреждены. Я ожидал приказа о ликвидации лагеря, но связь со Смоленском прервалась. Тогда я сам с несколькими сотрудниками выехал в Смоленск для выяснения обстановки. В Смоленске я застал напряженное положейие. Я обратился к начальнику движения Смоленского участка Западной железной дороги тов. Иванову с просьбой обеспечить лагерь вагонами для вывоза военнопленных поляков. Но тов. Иванов ответил, что рассчитывать на получение вагонов я не могу. Я пытался связаться с Москвой для получения от Вас разрешения двинуться пешим порядком, но мне это не удалось. К этому времени Смоленск был уже отрезан немцами, и что стало с поляками и оставшейся в лагере охраной, я не знаю".
Как видим, текст, в сущности, тот же, что и в Сообщении комиссии Бурденко, заметных расхождений нет. Разве лишь в звании. В Сообщении майор, в справке лейтенант, на что справедливо обратила внимание Лебедева. Однако был ли его рапорт, воспроизведенный в Сообщении, как она утверждает, сфальсифицирован? Существовал ли Ветошников в природе вообще или его тоже выдумали, так как его имя "не фигурирует ни в одном из документов УПВИ или другого управления НКВД"? В документации УПВИ его имя вовсе не обязательно должно было присутствовать, поскольку Купринский АБР №9 не был ему подведомствен, но относился к системе Гулага, конкретно, входил в Вяземлаг. Во всех публикациях по истории строительства Минского шоссе этот лагерь упоминается, и потому отрицать его существование просто нелепо. С. Стрыгин привел даты упоминаний фамилии Ветошникова в документации Вяземлага - 25.06.41, 10.07.41, 13.07.41. Правда, не сообщил притом архивных ссылок, однако, учитывая строгую засекреченность до сих пор этой части фонда, это понятно. Странно другое. Рапорт датирован 12 августа. Между тем, немцы вошли в Смоленск 15 июля, Гнёздово захватили на 10 дней поздней, 25 июля. Размещавшийся в городе 252 полк конвойных войск НКВД, занимавшийся охраной и конвоированием заключенных Вяземлага, вышел из Смоленска с боями на восток вечером 15 июля. Если Ветошников покинул город до того, как в него вошли захватчики, это должно было тоже не поздней того времени произойти. Но могло получиться иначе, как конкретно, не знаем, имеем лишь факт, что рапорт подал Ветошников месяцем позже. И на то обратил внимание Мухин: "Можно представить, что с началом войны Сопруненко дал какой-то циркуляр по УНКВД областей подготовить всех военнопленных, где бы они ни находились, к эвакуации. А из УНКВД поступила в лагерь команда со ссылкой на Сопруненко. Можно полагать, что после выхода из окружения Ветошникова задержала советская контрразведка и допросила. В ходе допросов Ветошников написал этот рапорт, но в ходе последующих боев рапорт так и остался в контрразведке армии или фронта, а уж потом в 1944 году его нашли". В целом с размышлениями Мухина можно было бы согласиться, только в частности придется поспорить. Прежде всего, кто бы ни руководил Купринским лагпунктом Вяземлага, эвакуация его контингента не входила в его прямые обязанности. От него требовалось подготовить заключенных к эвакуации, которую должны были выполнять служащие 252 полка, у которого имелся штатный железнодорожный диспетчер, распоряжавшийся вагонзаками, при их отсутствии обязанный обеспечивать другой подвижной состав, при невозможности эвакуировать по железной дороге полк был обязан отконвоировать заключенных пешим ходом. В общем, это была головная боль совсем не начальника лагеря, от которого требовалось подготовить контингент к передаче его на эвакуацию конвою и не паниковать. А уж бросать лагерь, убегая в тыл, было и вовсе серьезнейшим должностным преступлением, за которое полагалось отвечать по всей строгости законов военного времени. Мне представляется крайне сомнительным предположение Мухина о том, будто Ветошников попал в контрразведку. Такое могло произойти с ним лишь в одном том случае, если бы он совершенно растерялся, двинулся в одиночку наобум на восток и вышел в итоге на один из заслонов. Гораздо вероятнее, что он отступал с подразделениями 252 полка, командир которого приказал подчиненным рассредоточиться на группы по человек 5 и выходить врозь. В итоге полк без достаточно серьезных потерь к концу первой недели августа благополучно добрался до Вязьмы, а там уже занялись всякой отчетной писаниной, в ходе чего и вполне мог быть составлен рапорт Ветошникова. Конечно, крайне маловероятно, что его проступок оставили бы без наказания, однако об этом уже совершенно отдельная история. Вернемся к показаниям Иванова, согласно которым он не мог по просьбе администрации лагерей подать вагоны на станцию Гусино, где находилось больше всего пленных, так как дорога от нее на тот момент находилась под обстрелом. Упоминание названия станции в данном случае важно. В районе Гусино находился упомянутый выше Краснинский АБР №11, к которому Ветошников не имел прямого отношения и за который потому совсем не отвечал. А дело в том, что в ночь с 9 на 10 июля в Смоленске произошло совещание с участием гражданских и военных властей по проведению эвакуации. Решения, которые были на них приняты, получали значение приказов. Поэтому никакой самодеятельности Иванов с 10 июля проявлять не мог. И вообще с того дня распоряжение подвижным составом передавалось от него офицеру Агентства военных сообщений, Иванов становился его помощником и консультантом без права принятия самостоятельных решений. Но это также не значило и того, что к нему не могли обращаться люди с просьбами, какие-то из которых он мог и удовлетворять. Ни больше, ни меньше. Т. е. обеспечить вагоны для эвакуации польских пленных своим решением он уже никак не мог, даже если бы они были в наличии (а их действительно не было), потому что такими полномочиями обладал только военный начальник станции, а не он. В день 10 июля в районе Гусино в самом деле происходили серьезные бои (См. Докладная записку ст. лейтенанта Устьянцева от 11.07.1941 http://libelli-nestor.livejournal.com/40351.html ), так что события, о которых показал Иванов, в самом деле происходили, по всей очевидности, именно в тот самый день. Косвенно это подтверждается также свидетельством бывшего курсанта смоленского стрелково-пулеметного училища И. И. Кривого: "Мне запомнилось, что погрузка училища в ж/д эшелоны производилась не в районе главного ж/д вокзала, а где-то на восточной окраине Смоленска, вероятно, в районе современной станции Смоленск-Сортировочная или даже еще восточнее. Перед погрузкой в эшелон моей учебной роты ориентировочно 5-6 июля 1941 г. (точную дату не помню), командир нашей роты капитан Сафонов зашел в кабинет военного коменданта станции Смоленск. Придя оттуда уже в темноте, капитан Сафонов рассказал свободным в этот момент от погрузочных работ курсантам нашей роты (и мне в том числе), что в кабинете военного коменданта станции он (Сафонов) лично видел человека в форме лейтенанта госбезопасности, который, чуть ли не стоя на коленях выпрашивал у коменданта эшелон для эвакуации пленных поляков из лагеря, но вагонов комендант ему не дал.
Об отказе коменданта в предоставлении вагонов для эвакуации поляков Сафонов рассказал нам, очевидно, для того, чтобы еще раз подчеркнуть, какая критическая обстановка сложилась в городе и какая большая ответственность в связи с этим ложится на курсантов. ...
Это сообщение Сафонов сделал нам ночью на погрузочной ж/д площадке на восточной окраине Смоленска. Мы выслушали его рассказ молча и продолжили погрузку имущества училища в вагоны. Позднее в эшелоне в разговорах между собой курсанты говорили, что на месте коменданта они поступили бы точно также и тоже эвакуировали бы в первую очередь своих соотечественников, а не польских пленных.
Хочу особо подчеркнуть, что в кабинете военного коменданта ж.д. станции Смоленск 5-6 июля 1941 г. я лично не присутствовал и весь эпизод с человеком, просившим вагоны для эвакуации пленных поляков, излагаю исключительно со слов командира моей учебной роты капитана Сафонова".
Тут мы имеем небольшое расхождение в датах. 5-6 числа сообщение между Гусиным, Смоленском, Гнёздовым и Смоленск-Сортировочной было сравнительно свободным, если не считать громадного трафика по железной дороге и воздушных бомбардировок, т. е. в те дни обстановка еще не была такой абсолютно критичной, как с 10 июля, однако свидетель указывает дату приблизительно, поэтому происходившее могло быть и именно в тот самый день. Далее стоит привести свидетельство бывшего начсвязи 252 полка ст. лейтенанта А. А. Лукина: " А.Л. ... Я помню, в начале войны к нам приехал генерал Любый [81]. Он, по-моему, заменил генерала Серова и он уже тут руководил. Он с командиром полка уехал в Катынь, нас оставил тут, я забрал всех своих людей и вклинился в пехотный полк. Вернее, как вклинился? Забрали меня, да и все. Я в пехотном полку был, значит, до самого ранения, до 21 июля.
В.А. Это за Смоленск бои были?
А.Л. Это уже в Смоленске и за Смоленском. Мы же в Смоленске были до самого 24 числа, а сейчас пишут, что сдали Смоленск 16-го. Это неправильно.
В.А. Так зачем все-таки командир полка уехал в Катынь?
А.Л. Он уехал потому, что немцы уже находятся в Минске, уже к Минску подходят значит, надо ускорить эвакуацию. Вопрос был очень сложный: надо эвакуировать, а немецкие самолеты над шоссейной дорогой летают на высоте 10-15 метров, все дороги загромождены беженцами, и не только шоссе, а и проселки. Очень трудно было, а машин было очень мало. Мы пользовались теми машинами, которые останавливали, высаживали беженцев, отнимали машины и в эти машины грузили польское население из лагеря Катынь [82]. Я одного человека встретил это было, дай Бог памяти, в самом конце июля, 25-го примерно, а фамилию я его забыл, этого лейтенанта.
В.А. Вы говорили, что это вроде бы политрук.
А.Л. Вот-вот, а фамилию никак не могу вспомнить."
Владимир Абаринов КАТЫНСКИЙ ЛАБИРИНТ http://libatriam.net/read/790225/ Генерал Любый прибыл в Смоленск для создания службы охраны тыла Западного фронта 27 июня. Вскоре после того Лукин перешел на службу в пехотный полк. 21 июля был ранен, после чего эвакуирован в тыл, но 25 июля встретил сослуживца по 252 полку, который рассказал ему о том, как происходила эвакуация заключенных Смоленского АБР №10, или Катынского лагеря. Дата эвакуации в свидетельстве Лукина прямо не называется, однако ясно, что она могла происходить в период между 27 июня и 25 июля, т. е. в т. ч. и 10 июля. Катыноведы обожают размахивать следующим документом: "348 №161
1941 г. июля 10, Смоленск. — § 2 приказа № 162 по 252 полку конвойных войск о конвоировании заключенных по маршруту Смоленск — Катынь 349 Приказ [по] 252 полку конвойных войск НКВД СССР 10 июля 1941 года № 162 г. Смоленск [1] §2 Об убытии в командировку Маршрута Смоленск-Катынь. по конвоированию заключенных нач. конвоя мл. лейтенанта т. Сергеева, с составом конвоя т.т. Трандина В.И., Татаренко И.М., Гузачева М.Г., Пономарева Н.К., Прилепского М.В., Гордиевского Г.Г., Забочева Н.В., Пойгина Н.И., Кондратьева, Павлова, Кузнецова H.A., Адонова Е.Ф., Лепехина Н.М., Семенова Г.Г., Покофьева Г.Ф., Кодикова И.Ф., Корытова, Шарова М., Ложких CA., Сахарова H.A., Романова Ф.Д., Донченко И.Т., Колпякова П.Г., Родионова A.C., Козлова М.И., Мошкова Н.П., Пенихина Д.В, Ганина A.C., Климентьева СВ., Андриянова, Лядова, убывших в командировку полагать в таковой с 10/VII - 41 г. Исключить с обеда 10/VII—41 г. 43 человека Справка: Список конвоя [...] Командир полка майор Репринцев
[1] Это единственный документ в фонде, в котором фигурирует название «Катынь». Катынский лес с начала 30-х годов служил местом расстрела заключенных. В данном случае расстрелу подлежали узники Смоленской тюрьмы — советские люди, которых своевременно не эвакуировали".
И как водится, катыноведы выдают свои фантазии за факты. Мол, раз в Катынь, значицца на расстрел и никаких других вариантов. Но как я показал выше, тут все завязывается на один и тот же день 10 июля. Эвакуация Краснинского лагеря, по всей видимости, сорвалась. Ветошников просит у Иванова вагоны для эвакуации Купринского (Гнёздовского). А Катынский, по свидетельству Лукина, по крайней мере пытались эвакуировать в то время пешим ходом. А без направления туда конвоиров из Смоленска выполнить это было категорически нельзя. Следовательно, именно на эвакуацию, а не на расстрел отправлялись 10 июля конвоиры в Катынь из Смоленска. Обратим также внимание еще на одну деталь. Исключить с обеда приказывается 43 человека, между тем как по счету имен участников конвоя всего 32. Не сходится на 11 человек. Более того, если мы взглянем на оригинал документа ( https://www.obd-memorial.ru/Image2....4215161 - http://libelli-nestor.livejournal.com/24884.html ), то увидим, что в нем число 32 переправлено на 43. Как это возможно объяснить? А элементарно просто. 12 июля под командованием зам. политрука Булычева из Смоленска на станцию Потьма отправляется конвой в составе 9 человек для эвакуации военнопленных. В приказе черным по белому написано именно военнопленных, а не заключенных ( https://www.obd-memorial.ru/Image2....8aab8cbhttp://libelli-nestor.livejournal.com/24884.html ). Далее складываем 9 и 32, получая в сумме 41. Почти что сходится с числом 43, разница всего на 2 человека. А вернулся конвой из Потьмы уже в Вязьму 31 июля. Значит, фактически из расположения полка 10 июля убыло 43 человека, 32 из которых назначались отконвоировать польских пленных из Катыни до, по всей видимости, Смоленска-Сортировочной, а еще 11 находились за пределами части, но в самом Смоленске и потому снимались с обеда. 9 из этих одиннадцати 12 июля отправились на маршрут, а о возвращении из Катыни в приказах по строевой части команды из 32 чел. нет сведений. Это и понятно, потому что с 15 числа полк принял активное участие в обороне города и покинул его. В общем, тут уже обстановка перестала позволять вести строгую документацию. Более того. 14 июля из Смоленска на станцию Ангара отправляется конвой, сопровождающий опять-таки военнопленных, под командованием лейтенанта Кателяна в составе 81 бойца. Нормативно в обычной обстановке на конвоира приходилось по 7,5 подконвойных, в сумме порядка около 600 чел. Но в то время практически могло быть и гораздо больше, до порядка до двадцати, или в сумме до порядка 1600. Между тем, довезти пленных до места назначения этому конвою явно не удалось, так как 20 и 22 июля он уже документирован прибытием в новое расположение полка в Вязьму. А 25 июля, как можем припомнить, Лукин мог услышать в Вязьме историю конвоирования поляков из Катыни на Смоленск-Сортировочную. И даже известно, от кого. В частности, судя по спискам в приказах по строевой части, от младшего лейтенанта Сергеева, который участвовал и в катынском конвое, и в неудавшемся конвое на Ангару. Но это все была присказка. А сказка наша о лейтенанте Ветошникове. Именно, существовал ли он на самом деле, или был сочинен фальсификаторами кровавой гэбни. Заглядываем в ОБД "Мемориал" и находим: 65467278 Информация из документов, уточняющих потери Фамилия Ветошников Имя Владимир Отчество Михайлович Дата рождения/Возраст 25.07.1918 Дата и место призыва 06.02.1940 Ленинский РВК, Башкирская АССР, г. Уфа, Ленинский р-н Последнее место службы 15 СД 11 ОСП Воинское звание рядовой Причина выбытия попал в плен (освобожден) Дата выбытия 12.07.1942 Название источника информации ЦАМО Номер фонда источника информации 58 Номер описи источника информации 18003 Номер дела источника информации 1426
На первый взгляд, не сходится. Тот, кого мы искали, должен был быть минимум лейтенант, а то и майор ГБ. По армейскому это на чин больше, т. е. старший лейтенант или целый подполковник. А тут рядовой, и притом достаточно юного возраста даже и для лейтенанта. Ведь для получения этого звания надо было закончить военное училище, стать сначала младшим лейтенантом, а потом уже, по истечении еще некоторого времени, дослужиться до лейтенанта. А тут получается, 6 февраля 1940 г. в возрасте 21 года он был призван на действительную службу, в период между 22 марта и 25 июля 1941 г. успел стать назначенным начальником Гнёздовского лагпункта, а к 12 июля 1941 г. - лейтенантом госбезопасности. Притом в плен 12 июля 1942 г. он попал уже рядовым. И освободился из плена только 2 апреля 1945 г., т. е. пробыл в плену значительную часть войны. Что еще любопытно, то на момент пленения он служил в 11 отдельном гвардейском саперном краснознаменном батальоне 15 гвардейской мотострелковой дивизии. Кажется вовсе неправдоподобно. Но если вдуматься, рассудим. Кончает молодой человек строительный институт. 21 год для этого вполне реальный возраст. Далее призывается на службу в систему гулага начальником стройучастка. Таковым звание младшего лейтенанта ГБ присваивали без разговоров. Если его служба идет успешно, через год повышается в звании. Вот он и лейтенант ГБ. Далее совершает мощный прокол, разжалуется в рядовые, заметьте, саперы, т. е. военные строители, т. е. опять-таки по своей специальности, и в этом звании попадает в плен. Интересны обстоятельства его пленения. Оно произошло в районе Валуек. Заглядываем в историю 15 гмсд: "В апреле 1942 года 15-ю гвардейскую стрелковую дивизию передали в состав Западного фронта. В районе города Алексина она получила пополнение. Здесь политрук Колосов занимался с новобранцами, рассказывая им о боях 1941 года, о первых Героях дивизии Х.Андрухаеве и И.Федорке. В это время под Харьковом фашисты окружили 3 армии Юго-Западного фронта. Перед началом главного наступления на Сталинград они начали две частные операции: «Вильгельм» на Волчанск и «Фридрикус II» на Купянск. 11 июня 1942 года 15-я гвардейская стрелковая дивизия, войдя в состав 28-й армии Юго-Западного фронта, сходу вступила в бой с фашистами в районе села Белый Колодезь в районе Волчанска. За две недели оборонительных боёв дивизия понесла самые тяжёлые потери. Пали все командиры полков, многие командиры батальонов, рот, погибли сотни стрелков, артиллеристов. Политрук Колосов в этих боях заменил командира стрелковой роты. Ко 2 июля пришлось отойти к станции Валуйки, где дивизия оказалась в окружении. Три недели политрук Колосов в составе своего подразделения пробивался к своим, и ему посчастливилось переправиться через Дон".
Ясен пень. Ветошников, по всей видимости, поступил на службу в огскб из ПФЛ в составе пополнения, полученного в Алексине. Дальше уже все понятно. Если бы немцы принялись искать его у себя, то пошли бы искать майора ГБ (кстати, заметьте, не поэтому ли как раз в Сообщении было искажено его настоящее звание до разжалования?), а не рядового. И поди разыщи и поди докажи, что это именно он самый... Позже советские органы могли привлечь его как свидетеля для выступления на Нюрнбергском процессе. Однако дальнейшая его судьба после поступления на спецпроверочный пункт № 25 1-го Белорусского фронта весной 1945 г. пока не выяснена. Может быть, его репрессировали, может быть, приберегли как козырную карту в процессе, остается еще не раскрытым.
И напоследок еще один документ ОБД по В. М. Ветошникову:
63397752 Информация из донесения о безвозвратных потерях Фамилия Ветошников Имя Владимир Отчество Михайлович Дата рождения/Возраст __.__.1918 Последнее место службы 11 ОГСКБ Воинское звание красноармеец Причина выбытия пропал без вести Дата выбытия Между 08.08.1942 и 29.08.1942 Место выбытия Украинская ССР, Харьковская обл. Название источника информации ЦАМО Номер фонда источника информации 58 Номер описи источника информации 977525 Номер дела источника информации 292
Дата: Воскресенье, 18 Октября 2015, 19:21:53 | Сообщение # 941
28.09.1952 - 23 .05. 2024
Группа: Эксперт
Сообщений: 25596
Статус: Отсутствует
Кажется, до меня начало доходить. В подобных ребусных случаях я пытаюсь поставить себя на место участников событий и представить, как бы я поступил. Имеем следующий расклад. Жил-был Вяземлаг, относился к главку дорожного строительства гулага, на сооружении трассы Минск-Москва имел номерные производственные точки - лагпункты, обычно именовавшиеся АБРами. Потом в связи с переводом в ГУАС соответствующие производственные точки стали называться иначе. До документам ОБД или просто номерные объекты, или географические названия. Например, объект 101 – Приямино (18 км восточнее Борисова) http://forum.patriotcenter.ru/index.php?topic=2413.msg25358#msg25358 сравни: 69817496 Информация из документов, уточняющих потери Фамилия Крючков Имя Николай Отчество Федорович Дата рождения/Возраст __.__.1913 Последнее место службы Объект 101 ГУАС НКВД БССР Воинское звание мл. воентехник Причина выбытия попал в плен (освобожден) Название источника информации ЦАМО Номер фонда источника информации 58 Номер описи источника информации 818883 Номер дела источника информации 1491
Все они рассекречены были всего-навсего два года назад.
И в служебной документации они назывались обычно 1-АСН или АСН-1.
В эксплуатацию по спецназначению они вступили не в самом начале войны и не в самом начале войны получили такие наименования и аббревиатуры.
А до того устойчивая терминология, по всей видимости, еще не образовалась. Дальше посмотрим на Смоленск, увидим 3 спецаэродрома. В районе тех самых Куприна-Тишина-Гнездова, в частности, находился Печерский аэродром, с которого во время оккупации вылетали немецкие самолеты с диверсантами абвершколы "Сатурн" в советский тыл. Т. е. перед войной его успели построить. Недалеко от него аэродром Красный Бор, он же Северный. И в Красном такой же аэродром был тоже.
Вся разница, что июне-июле они могли называться сокращенно ОН (особого назначения). Может, тогда еще названия АСН не придумали, может, была другая какая-то такого же рода причина.
Называться АБРами в то время соответствующие лагпункты не могли. Потому что они больше уже не были заняты в дорожном строительстве.
Элементарно, Ватсон. Будьте здоровы!
Сообщение отредактировал Nestor - Воскресенье, 18 Октября 2015, 19:23:17
Дата: Воскресенье, 17 Июля 2016, 19:54:27 | Сообщение # 943
Группа: Старейшина
Сообщений: 3283
Статус: Отсутствует
Красноармейцы в польском плену Тема польских военнопленных в Катыни всплывает в Польше всякий раз, когда речь заходит о ее взаимоотношениях с Россией. А вот вспоминать о судьбах около двухсот тысяч красноармейцев, оказавшихся в польских концлагерях, там не принято.
Новые границы Речи Посполитой
Возможно, давно минувшие события можно было бы оставить на суд узкого круга историков, если бы только тенями прошлого не любил питаться агрессивный национализм. В последнее время польские радикалы от слов переходят к делу: в День независимости 11 ноября 2013 года участники националистического «Марша независимости» напали на посольство РФ в Варшаве. В этом году государственный праздник в очередной раз отмечается «Бегом независимости». Но на карте «польской пробежки» территория Западной Белоруссии отмечена уже как часть Речи Посполитой. В прошлом, 2014 году победителям забега выдавали медали, отлитые в форме карты Польши с изрядным довеском в виде Западной Белоруссии и Украины.
Почти сто лет назад польская армия уже рвалась с боями на восток, захватывая Белоруссию. И за два десятка лет до Катыни в лагерях для российских военнопленных разыгралась еще бОльшая трагедия. В одном из архивов автором были обнаружены свидетельства командира Красной армии Василия Селиванова о его пребывании в польском концентрационном лагере в 1919 году.
Василий Степанович Селиванов участвовал в Первой мировой войне, Октябрьскую революцию встретил в рядах партии левых эсеров. В декабре 1917-го был делегатом Всебелорусского съезда в Минске, разогнанного по приказу председателя Облискомзапа Александра Мясникова (Мясникяна). Селиванов, как и все левые эсеры, критиковал большевиков за Брестский мир с Германией и тяжелую для крестьян продразверстку. В июле 1918-го его избрали делегатом 5-го съезда Советов в Москве. После вспыхнувшего в это время левоэсеровского восстания он был арестован ЧК. После освобождения прибыл в оккупированный немцами и украинскими гайдамаками Гомель. Активно участвовал в боевых операциях местного подполья, взорвал отделение гетманской варты (полиции) в Гомеле.
После освобождения Гомеля от немцев и гайдамаков в январе 1919-го Василий Селиванов вступил в коммунистическую партию. Очевидно, как и многие другие левые эсеры, он посчитал, что большевики при всей своей жесткости и неоднозначности были наиболее эффективной силой в революции, в том числе и в борьбе с иностранной интервенцией в России.
«Ровный с ровным…»
Уже в начале 1919-го в Белоруссию устремляются польские легионы. Строго говоря, польское панство никогда отсюда и не уходило.
И после разделов Речи Посполитой бОльшая часть польских помещиков осталась в Белоруссии. Часть из них участвовала в трех польских восстаниях, часть, наоборот, в их подавлении. Летом 1917 года в Белоруссии, в составе Российской армии был сформирован Польский корпус генерала Юзефа Довбор-Мусницкого. Легионеры находились под идейным влиянием польских националистов самого крайнего толка — «народовой демократии». Поэтому сразу после Октябрьской революции многочисленные польские помещики Могилевской губернии увидели в вооруженных легионах свою естественную защиту от белорусских крестьян. В январе 1918-го Польский корпус поднял мятеж. Но отряды Красной гвардии разгромили части Довбор-Мусницкого под Рогачевом и Жлобином, польские легионы отошли на запад и вместе с немецкой армией оккупировали Минск.
Но Германская империя потерпела поражение в войне, и тогда ранее лояльные Германии польские патриоты провозгласили образование новой Речи Посполитой. При этом «народовые демократы» без церемоний заявили, что в границы Польши образца 1772 года должны войти все белорусские и украинские земли. Но ставленника «народовцев» Юзефа Довбор-Мусницкого отодвинул от власти другой Юзеф — Пилсудский. Этот ренегат социалистического движения, став «Начальником Польской Державы», проводил более гибкую политику: Пилсудский намекал на какую-то «федерацию» с Белоруссией и Украиной. Но пока польские политики строили разные комбинации, польские легионы начали захватывать Белоруссию. Демагогический лозунг Пилсудского «Вольный с вольным, ровный с ровным…» на деле обернулся концлагерями и арестами не только для коммунистов, но и для национальных белорусских деятелей, грабежами и погромами — для мирного населения.
Концентрационный лагерь Тухоль. Фото: Wikipedia.org
Ввиду наступления легионов Пилсудского Красная армия открыла в Белоруссии новый фронт — «белопольский».
Троцкий против пролетарских батальонов
В апреле–мае 1919 года в помощь Западному фронту в Гомеле был сформирован 1-й Революционный Пролетарский батальон. Слово «пролетарский» — не просто дань духу того времени: подразделение действительно состояло из рабочих, вступивших в него добровольно или по «профсоюзной мобилизации». Инициатором создания батальона выступил молодой лидер Профсоюза торгово-промышленных служащих Азриэль Жарковский.
Правда, без казусов при формировании батальона не обошлось. Согласно строгим марксистским канонам, часть членов гомельских профсоюзов представляла из себя и не пролетариат вовсе, а так — ремесленников и прочих «мелкобуржуазных попутчиков». И некоторые из них, вполне по Демьяну Бедному, полагали, что большевики обойдутся и без них. Как писала газета «Путь Советов» 10 мая 1919 года, член профсоюза швейников некто Г. Юдашкин голосовал за профсоюзную мобилизацию, но сам при этом был освобожден от нее «по состоянию здоровья». Пройти же повторное медицинское освидетельствование бравый швец отказался. Являлся ли он дальним родственником или просто однофамильцем знаменитого модельера, история умалчивает.
Командиром батальона был назначен бывший левый эсер Василий Селиванов. Предполагалось, что формирование будет действовать под контролем «всех партий, выступающих за советскую власть». Возможно, именно это обстоятельство вызвало отрицательное отношение к батальону со стороны Льва Троцкого. В мае 1919 года грозный председатель Реввоенсовета республики издал приказ: «1-й Пролетарский батальон расформировать, начальнику штаба Парийскому сдать имущество караульному батальону, личный состав отправить в маршевые роты…»
Но Троцкого в Гомеле не послушались: маршевые роты на фронт отправили, но батальон не расформировали.
«Товарищи красноармейцы, с Богом!»
После прибытия в Минск трех рот Пролетарского батальона Селиванова перевели в комиссары, а комбатом назначили бывшего офицера Чибера. Начальник 17-й стрелковой дивизии Борзинский, тоже офицер царской армии, выступил перед новоприбывшими с речью. Отправляя батальон на передовую, начдив Борзинский напутствовал красноармейцев по-старому: «С Богом!» Почти сразу же после прибытия на позиции батальон втянулся в тяжелые бои с поляками. В первом же бою на позициях Синяя Горка двое бойцов были убиты. Селиванова ранило в руку, но он не оставил передний край. Через три дня у деревни Стайки батальон штыковой контратакой опрокинул польскую пехоту. Погиб основатель батальона Жарковский. 30 июня командование, не слушая возражений Селиванова, под Синей Горкой бросило батальон в неподготовленную, без артиллерийской поддержки атаку. Треть личного состава полегло, остатки батальона свели в одну роту.
Василий Селиванов. Фото: Фонды ГИКУ «Гомельский дворцово-парковый ансамбль»
1 июля 1919 года польская армия в Белоруссии, во много раз усиленная прибывшим из Франции 70-тысячным корпусом генерала Юзефа Галлера, перешла в наступление по всему фронту. К утру 3 июля «пролетарская» рота оказалась в окружении у деревни Лиски. Селиванов поднял ее в контратаку, но упал: ноги ему перебило пулеметной очередью. Перед тем как оказаться в плену, немногие уцелевшие из роты красноармейцы спрятали кожаную куртку Селиванова и остригли его пышную шевелюру: было известно, что у поляков есть персональные ориентировки на командиров и комиссаров.
Истекающих кровью раненых поляки выложили в ряд, не оказав им никакой помощи. Мимо прогнали остальных пленных, требуя указать на командный состав и политработников. В случае опознания Селиванова ждал немедленный расстрел. Но его никто не выдал, а один из бойцов даже заявил: «Наш командир был убит на моих глазах».
Выживших ждали концентрационные лагеря в Польше.
«Человеческая нужда, взывающая к небесам о возмездии…»
В битком набитых товарных вагонах пленных повезли в Белостокский пересыльный лагерь. Селиванов писал: «В лагере, как правило, пленным хлеб совершенно не выдавался, а о горячей пище и говорить не приходится. В этом лагере мы уже 8–10 дней совершенно не получали хлеба… Мы явились свидетелями того, как пленные рвали траву из-под проволочных заграждений и кушали ее.
Кроме измора голодом, на другой день после нашего прибытия бело-польские жандармы начали окончательно раздевать пленных, забирая верхнюю одежду и, если у кого было, приличное нательное белье. Взамен выдавали грязное тряпье.
Раненые по-прежнему не получали медицинскую помощь. Случалось, товарищи умирали от заражения крови, а некоторые истекали кровью из ран и находились в бессознательном состоянии. В эти мучительные моменты раненым помогала Мария Ткач, работавшая в то время в подпольной организации. Целыми днями она простаивала возле проволочных заграждений и передавала перевязочные средства…»
Впрочем, даже в польской армии находились честные люди, протестовавшие против подобного положения вещей. Начальник санитарного департамента военного министерства Польши писал: «Я посетил лагерь пленных в Белостоке и сейчас осмелился обратиться к господину генералу как к главному врачу с описанием той страшной картины, которая предстает всем прибывающим в лагерь. Вновь то же преступное пренебрежение обязанностями всех действующих в лагере органов навлекло позор на польскую армию. На каждом шагу грязь, неопрятность, которые невозможно описать, человеческая нужда, взывающая к небесам о возмездии».
Из Белостокского лагеря пленных перевезли в Варшаву. Когда красноармейцев гнали по улицам польской столицы, собравшиеся на тротуарах националисты били их палками и кулаками. Охрана отгоняла только рабочих, пытавшихся передать пленным хлеб. В Варшаве пленных впервые покормили какой-то немыслимой бурдой. Ночь они провели на железнодорожной станции, стоя под проливным дождем. Периодически к ним подходили легионеры Юзефа Галлера.
Красноармейцы в польском плену. Фото: Wikipedia.org
— То пан был в ЧК в Москве? — говорил галлеровец случайно выбранной жертве, и начиналось зверское избиение.
Могилевская губерния, выходи до порки…»
Из Варшавы красноармейцев перевезли в лагерь возле местечка Стшалково (Щелково). Это был самый крупный концентрационный лагерь для российских военнопленных. Тут же находились интернированные петлюровцы и участники стрекопытовского мятежа в Гомеле, в подавлении которого Селиванов участвовал в марте 1919-го. Однако поляки еще намеревались использовать их в войне с советской Россией и содержали в сносных условиях, а вот красноармейцев разместили в отдельных «большевистских» бараках и подвергали жестоким издевательствам.
Комендантом Стшалковского лагеря был поручик Малиновский, польский помещик из-под Барановичей. К белорусским крестьянам, взбунтовавшимся против пана, он питал особые чувства. Охранники лагеря были вооружены нагайками, постоянно пускавшимися в ход. За малейшую провинность заключенных приговаривали к порке розгами. По воспоминаниям Василия Селиванова, военнопленных пороли и просто так, целыми губерниями: сегодня выводили на экзекуцию уроженцев Могилевщины, завтра — Минской губернии. Иногда применяли и плети, сделанные из колючей проволоки. Если истязуемый стонал, Малиновский лично добивал его из револьвера. Жизнь заключенного стоила три папиросы: именно таким количеством табачных изделий Малиновский награждал часового, застрелившего пленного.
По свидетельству Селиванова, в Стшалковском лагере от побоев, голода и болезней умирали в день по нескольку десятков человек. По данным российской делегации из смешанной российско-украинско-польской комиссии, в Стшалково погибли 10 тысяч человек, практически каждый третий заключенный.
Но если в охране польских концлагерей были откровенные садисты, то находились и люди, рисковавшие собой ради помощи заключенным. Польские, французские, английские врачи лечили красноармейцев, некоторые из них сами погибли, заразившись тифом. Врачи из украинских бараков Лившиц и Сапцион спасли немало «большевиков». Они же вместе с раввином местечка Стшалково под прикрытием помощи религиозным евреям снабжали всех российских военнопленных дополнительным хлебом.
В октябре 1919 года доктор Лившиц помог Василию Селиванову бежать из лагеря. Беглец пробирался ночами, днем укрываясь от посторонних глаз. Едва живой от голода и усталости, бывший командир батальона перешел линию фронта на реке Птичь. Едва придя в себя, Василий Селиванов вернулся на службу, а потом написал воспоминания…
****
Всего в плену в Польше в 1919–1921 годах погибли, по разным данным, до 80 тысяч российских военнопленных. Умерла или была убита почти половина красноармейцев, находившихся в польских концлагерях. В плену же у «кровавых большевиков» скончался только один поляк из двадцати… Сегодня официальные лица в Польше заявляют, что погибшие пленные стали обычными жертвами инфекционных заболеваний. Но многочисленные факты, в том числе и вышеприведенные свидетельства, говорят о том, что в местах содержания военнопленных польской администрацией проводилась избирательная политика жестокого обращения и намеренного физического уничтожения военнослужащих Красной армии.
В мае 2011 года на месте гибели российских военнопленных в Стшалково был установлен памятный знак. Но очень скоро его убрали, как «не согласованный» с местными властями. Вслед за памятником красноармейцам 1919–1920 годов пришла очередь и памятников воинам Советской армии. В сентябре этого года в Пененжно был снесен памятник погибшему при освобождении польской земли советскому командующему фронтом Ивану Черняховскому… Автор Юрий Глушаков
